CC BY
58
УДК 343 ББК 67
© 2017 г. М. С. Колосович,
докторант Волгоградской академии МВД России кандидат юридических наук, доцент. E-mail: 270619@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ГЛАСНОСТИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ СОВЕТСКОЙ РОССИИ ДОВОЕННОГО ПЕРИОДА
В статье анализируется правовая регламентация гласности предварительного следствия Советского государства довоенного периода, а также рассматриваются негативные последствия игнорирования принципа гласности уголовного судопроизводства в деятельности правоохранительных органов. Ключевые слова: гласность предварительного следствия, Советское государство, довоенный период.
M. S. Kolosovich - Doctoral Candidate, Volgograd Academy of the Ministry Internal Affairs of the Russian Federation, PhD in Law, Associate Professor.
PROBLEMS OF REALIZATION OF PUBLICITY OFTHE PRELIMINARY INVESTIGATION IN SOVIET RUSSIA OF PRE-WAR PERIOD
The paper article analyzes the legal regulation of the openness of the preliminary investigation of the Soviet state of the pre-war period, and also discusses the negative consequences of ignoring the principle of the publicity of criminal proceedings in law enforcement.
Key words: publicity of the preliminary investigation, the Soviet State, the pre-war period.
Следствием Октябрьской революции 1917 года стало полное уничтожение юстиции Российской империи и приостановление действия институтов мировых судей, судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной и частной адвокатуры, а также упразднение общих судебных установлений (пп. 1-3 декрета «О суде»). В этой связи в первый год существования советской власти система органов предварительного следствия не имела четкой нормативной регламентации, а их деятельность осуществлялась на основе революционного правосознания.
В соответствии с декретом «О суде» суды образовывались на основе выборов, а предварительное следствие осуществлялось местными судьями единолично (п. 3). Кроме того, для осуществления следствия при районных и городских Советах были созданы следственные комиссии, а для борьбы с контрреволюционными силами - особые следственные комиссии (п. 8).
В соответствии с декретами «О суде» № 2 (ст. 21) и № 3 (ст. 6), предварительное следствие по уголовным делам, превышающим подсудность местного народного суда, производилось следственными комиссиями из трех лиц, избираемых до назначения прямых выборов, - Советами рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов. Вопросы гласности предварительного следствия в этих трех декретах не рассматривались.
Одновременно при Революционном трибунале создаются следственные комиссии в составе шести человек, избираемых Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, ведению которых подлежали дела о контрреволюционных деяниях, о сообщении ложных сведений о Рабоче-крестьянском правительстве, о вредящем или дискредитирующем советскую власть использовании служебного положения, о разглашении военной тайны иностранным державам или контрреволюционным организациям и др. (п. «е» ст. 3 инструкции Наркомюста РСФСР от 19.12.1917 [1], ст. 9 положения «О революционных трибуналах» 21.02.1919 [2]). По делам, подлежащим передаче в Верховный трибунал, создавалась следственная комиссия из трех лиц, избираемых Центральным исполнительным комитетом (ст. 41 положения «О революционных трибуналах» 21.02.1919). Перечисленные нормативные правовые акты также не затрагивали вопросов гласности предварительного следствия.
Совмещение членами трибунала судебной и следственной деятельности не допускалось (примечание положения «О революционных трибуналах» 21.02.1919). К сожалению, данное правило было проигнорировано при создании трибуналов печати, наделенных полномочиями производства расследования и разбирательства преступлений и проступков против народа, совершаемых путем исполь-
зования печати, и состоящих из трех человек, избираемых Советом рабочих и солдатских депутатов (п. 3 инструкции Наркомюста РСФСР от 18.12.1917 [3]).
Принятый в 1918 году декрет СНК РСФСР от 28.01.1918 [4] изменений в численность следственной комиссии и ее полномочия не внес. Решения о производстве ареста, обыска, выемки и освобождении арестованных (п. «з» ст. 3 инструкции Наркомюста РСФСР от 19.12.1917, п. «в» ст. 4 декрета СНК РСФСР от 28.01.1918), прекращении дела, привлечении в качестве обвиняемого (ст. 11 положения «О революционных трибуналах» 21.02.1919) были действительны только при их коллегиальном принятии всеми членами следственной комиссии.
Заседания трибуналов печати, осуществляющих расследование и разбирательство преступлений, проводились публично, без каких-либо дополнительных условий и ограничений (п. 6 инструкции Наркомюста РСФСР от 18.12.1917, ст. 7 декрета СНК РСФСР от 28.01.1918).
Комментируя вопросы следственного производства первых трех лет существования Советского государства, идеолог проведения массовых репрессий, наказания по политическим основаниям, массовых арестов и внесудебных преследований Н. В. Крыленко отмечал, что до 1920 года действовали, хотя и слабо нормативно закрепленные, но молчаливо воспринятые всеми принципы гласности, проявляющиеся в деятельности следственных комиссий, камер предания суду и состязательности сторон. Вопрос о полноте следствия и достаточности улик для направления уголовного дела в суд разрешался гласно, с участием обвиняемого и допущением сторон, с прениями последних, а иногда и вызовом свидетелей. Гласная камера предания суду являлась заключительным этапом предварительного расследования и состояла из двух частей - предъявления материалов для ознакомления и вручения обвинительного акта [5].
Здесь отметим, что сначала учеными Российской империи [6, с. 50, 56; 7, с. 37; 8, с. 103104], несколько позже некоторыми советскими [5, с. 153-154; 9, с. 372; 10, с. 76], а затем и российскими процессуалистами гласность уголовного судопроизводства разделялась на общую гласность (возможность присутствия на судебных заседаниях всех желающих) и гласность сторон (право присутствия при
процессуальных действиях только тех лиц, которые участвуют в деле в качестве сторон). В наши дни А. В. Смирнов и К. Б. Калинов-ский, признавая некую автономность гласности сторон, указывают, что под ней понимают «...право обеих сторон присутствовать при проведении процессуальных действий, знакомиться со всеми материалами дела и делать заявления» [11, с. 78-79].
Складывающаяся практика открытости уголовного судопроизводства Советского государства формировалась под воздействием идеологии В. И. Ленина, которая обусловила развитие общественных отношений страны на последующие 70 лет (чем и объясняется наш интерес к его работам). Комментируя антиправительственные выступления в Петрограде (35 июля 1917 года), В. И. Ленин рассматривал гласность как обязательный элемент предварительного расследования, требуя проведения «гласного, открытого для публики, допроса свидетелей. с немедленной публикацией протоколов допроса» участников названных действий [12, с. 26]. В сентябре 1917 года В. И. Ленин в очередной раз высказался за гласность, требуя гласного и независимого от власти «расследования дела корниловцев, как и всех прочих» [12, с. 236], отметив, что при наличии гласности расследования и независимости членов комиссии, его осуществляющих, становится незначительным субъект возбуждения уголовного дела.
Коллегиальность осуществления следственной комиссией расследования и участие в ее деятельности представителей народа позволили Н. В. Крыленко [5, с. 151], а значительно позже и О. А. Сегал [12, с. 15] сделать поспешный вывод о проявляющейся таким образом гласности предварительного следствия. Представляется, что сам факт избрания членов следственной комиссии из круга политически активных и революционно настроенных представителей народа еще не дает нам права делать вывод о наличии гласности предварительного следствия или всего судопроизводства.
К сожалению, гласность предварительного следствия постепенно начала терять свои позиции. Уже в мае 1918 года в п. 7 декрета СНК РСФСР от 04.05.1918 [14] было закреплено указание на разрешение вопросов осуществляемого следственной комиссией трибунала расследования в закрытых заседаниях, причем безальтернативно.
Фактически одновременно с трибуналами и следственными комиссиями, входящими в их состав, при Совете народных комиссаров РСФСР создается Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). На начальном этапе образования деятельность ВЧК была обращена в первую очередь на «печать, саботажников и стачечников», для чего она наделялась правом ведения предварительного следствия, в ходе которого разрешалось применять конфискацию, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и др. (пп. 3-4 постановления «О создании ВЧК» 1917 года [15]).
Однако со временем рассматриваемая структура получила практически безграничные полномочия по внесудебному «правосудию», реализуя их в соответствии с принципом «революционной необходимости». Первым шагом к этому стало принятие декрета «Социалистическое отечество в опасности!» 1918 года [16], впервые закрепившего право ВЧК расстреливать, указав в п. 8 следующий тезис: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления».
В этом же году к праву ВЧК на незамедлительный расстрел классовых врагов добавляется полномочие по их изолированию в концентрационных лагерях и других местах заключения (постановление «О Красном терроре» 1918 года [17]). Кроме того, указывалось на необходимость опубликования имен всех расстрелянных, а также оснований применения к ним этой меры наказания, тем самым информируя общественность о принятых решениях.
Полномочия ВЧК в 1919 году были сокращены (постановление ВЦИК от 17.02.1919 [18]), однако право осуществления расследования и непосредственной расправы с «врагами народа» у них сохранилось (ст. 3-4). Еще через несколько дней в структуре ВЧК появляется особый отдел, «ведающий активной борьбой с контрреволюцией и шпионажем в армии и тылу», наделенный правом «ведения следствий и всех связанных с ними действий, как-то: обысков, выемок и арестов» (ст. 5, 10 положения «Об Особых Отделах при ВЧК» от 21.02.1919 [19]).
По мнению Н. В. Крыленко, коренным переломом для гласности в деятельности трибуналов стало внесение в 1919 году измене-
ний в их полномочия, когда в переданном ВЧК следствии было «упразднено коллегиальное начало в организации следственных дел и введены единоличные народные следователи». Констатировав произошедшие изменения, автор поспешил заявить об их целесообразности, отметив, что в условиях гласности и состязательности следствия обвиняемым предоставлялось неоправданно много возможностей для уклонения от преследования [5, с. 156].
Постановлением ВЦИК от 06.02. 1922 ВЧК реорганизуется в Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР, а уже 16.10.1922 наделяется полномочиями расстрела лиц, задержанных на месте преступления при совершении бандитских налетов и вооруженных ограблений, и в 1927 году -правом репрессий по делам о «вредительстве». В 1929 году в структуре ГПУ появляются «тройки», осуществляющие рассмотрение оконченных следственных дел и последующего доклада на судебных заседаниях коллегии или особого совещания [20].
Несмотря на активное развитие репрессивного «правосудия», в 1922 году принимается Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, формально не содержащий термина «гласность», однако по факту впервые после Октябрьской революции 1917 года нормативно закрепивший не только гласность судебного заседания и приговора суда, но и основания ограничения ее действия (ст. 19-21, 443).
Нововведения допускали удаление публики из зала на все время судебного заседания или только на его часть. Основаниями такого ограничения являлись: 1 ) необходимость сохранения военной, дипломатической и государственной тайны; 2) рассмотрение дел о преступлениях, связанных с нарушением права на половую неприкосновенность; 3) недостижение лицом 14-летнего возраста. Независимо от оснований проведения закрытого судебного заседания приговор провозглашался публично (ст. 21 УПК РСФСР 1922 года).
Созданием механизмов реализации гласности судебного разбирательства законодатель в данном случае не ограничился, предоставив и следователю право самостоятельно определять объем публичного оглашения данных, добытых в ходе предварительного следствия, при этом обозначив преследование законом несанкционированное следователем их опубликование (ст. 11 8 УПК РСФСР
1922 года). Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 года данное полномочие следователя повторно закрепил в ст. 115.
К средствам обеспечения гласности предварительного следствия Н. В. Крыленко отнес также предусмотренное в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1922 года право обвиняемого (потерпевшего) присутствовать при осмотрах, допросах и других следственных действиях и задавать вопросы свидетелям и экспертам. Данное право не безусловно и могло быть ограничено отказом следователя в его реализации в случае признания присутствия и участия названных лиц при производстве следственных действий, препятствием раскрытия истины или сохранения в тайне тех сведений, преждевременное оглашение которых могло помешать ходу предварительного следствия (ст. 117), по сути, реализуя ранее нами рассмотренную гласность сторон.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР
1923 года уже не регламентировал возможность участия обвиняемого в производстве открытых следственных действий.
В продолжение политики упрощения процесса в 1926 году принимается Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре [21], определившее процессуальные особенности производства дел в военных трибуналах. Отступление от начал гласности и состязательности судопроизводства по некоторой категории преступлений небольшой тяжести состояло в необязательности осуществления следствия (ст. 25 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре 1926 года).
Продолжающаяся в условиях диктатуры рабочего класса культивация репрессивных начал уголовного судопроизводства обусловила появление в 1934 году ускоренного порядка расследования и незамедлительного рассмотрения судом дел о террористических организациях и террористических актах (постановление ЦИК СССР от 01.12.1934 [22]). Аналогичные изменения были внесены и в уголовно-процессуальные кодексы республик СССР [23], узаконившие расследование и рассмотрение дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти в особом порядке: 1) упрощенное предварительное следствие сроком до 1 0 дней; 2) обязательность вручения обвиняемому за сутки до рассмотрения дела в суде обвинительного заключения; 3) запрет на участие сторон в слушании дела, по сути, уст-
ранивший гласность судебного заседания; 4) запрет кассационного обжалования приговоров и подачи ходатайств о помиловании; 5) незамедлительное исполнение приговора о высшей мере наказания.
Со временем политика двойных стандартов в уголовном судопроизводстве (связанная с особым порядком рассмотрения дел против советской власти) была фактически признана некоторыми официальными лицами страны. Так, заместитель наркома юстиции РСФСР Н. В. Крыленко в 1928 году писал: «.в критические моменты борьбы пролетарская власть предпочитает прибегать к процессуальной технике ВЧК и ГПУ, где, как известно, формальные гарантии отсутствуют почти совершенно». Выступая за верховенство принципа «революционной необходимости», Н. В. Крыленко предлагал сделать процесс еще более жестким, давая возможность «без лишних слов бороться с покушениями на революцию». Достижение названной задачи он видел в нормативном закреплении двух процессов, один из которых соответствовал «процессуальной технике ВЧК и ГПУ» [5].
В условиях фактического отсутствия следствия (право расстрела сотрудниками ВЧК задержанного на месте преступления, а также по некоторым преступлениям, совершенным военнослужащими) или упрощенного порядка его производства возникают сомнения в возможности реализации его гласности. Последующее применение упрощенной формы процесса стало свидетельством неспособности ее существования совместно с гласностью уголовного судопроизводства.
Продолжая развитие упрощенной формы судопроизводства, советская власть принимает значительное количество ведомственных нормативных актов, диссонирующих, а в некоторых случаях - даже подменяющих действующее уголовно-процессуальное законодательство (например, ст. 19-21 УПК РСФСР 1923 года), окончательно сформировавших два основных порядка производства: «развернутый, или широкий, порядок и сокращенный, или упрощенный, .понимая под первым рассмотрение дела с участием обвинения и защиты, вызовом по делу необходимых свидетелей, допущением прений сторон и т. д., и под вторым порядком - слушание дела без свидетелей, без защиты и обвинения, с одним только допросом обвиняемого самим председателем трибунала, с предостав-
лением обвиняемому последнего слова... Второй порядок должен быть усвоен как общее правило для большинства дел.» [5].
В 1934 году ранее созданное при НКВД особое совещание было наделено правом применения в отношении лиц, признанных общественно опасными, мер административного порядка, в виде высылки, ссылки, заключения в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет и высылки за пределы СССР (ст. 1 постановления ЦИК СССР, СНК СССР 1934 года № 22 [24]). Такое же полномочие зафиксировано и в приказе НКВД СССР 1937 года № 00486.
В 1938 году полномочия внесудебного органа были расширены правом ускоренного рассмотрения дел, не подлежащих гласному судебному разбирательству. Препятствием для гласного разбирательства стала «опасность расшифровки ценного агента, невозможность в судебном порядке использовать доказательства, изобличающие виновность арестованного, в то время как виновность арестованного несомненна и т. д.». Интересно, что несмотря на предпринятые меры безопасности конфидента, следователям предписывалось агентурные материалы подследственному не предъявлять и в следственные дела не подшивать, особо храня их в отдельном деле (п. «б» ст. 7, примечание к ст. 8 приказа НКВД СССР 1938 года № 00762).
Издаются и другие ведомственные приказы, регламентирующие ускоренное производство. Так, в период с июня по сентябрь 1937 года подписывается сразу четыре секретных приказа, оказавших крайне негативное воздействие на судьбы многих десятков тысяч человек. В соответствии с приказами НКВД СССР от 25.06.1937 № 00439, от 30.07.1937 № 00447, от 11.08.1937 № 00485 и от 20.09.1937 № 00593 страна была разделена на оперативные сектора, руководство которыми возлагалось на начальника оперативной группы. Названное должностное лицо объединяло полномочия по выявлению и учету лиц, подлежащих репрессированию, руководству следствием, утверждению обвинительных заключений и приведению приговоров в исполнение. После проведения негласного ускоренного предварительного следствия уголовное дело предписывалось направлять на рассмотрение «тройки» (ч. 5 ст. III, ст. IV приказа НКВД СССР 1937 года № 00447).
Отсутствие гласности следствия, а значит
и общественного контроля за ним, повлекло за собой безнаказанное нарушение действующего законодательства и незаконное ограничение прав и законных интересов участников процесса. Негласное упрощенное производство подвергалось критике и самой советской властью, которой неоднократно отмечались случаи выявления «крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и прокуратуры», связанных с недопущением незаконных арестов, обысков, конфискаций или изъятия имущества [25, с. 216-218; 26].
Кроме того, к наиболее распространенным нарушениям власти также относили: отсутствие допроса арестованных в течение месяца и более после ареста; отсутствие протокола допроса арестованных; запись следователем показаний в виде заметок; позднее (через декаду, месяц и даже больше) составление следователем протокола допроса арестованного, общего и в нарушение требований ст. 138 УПК РСФСР 1923 года, не дословного; составление протоколов только после признания арестованного в совершении преступления; отсутствие в протоколах допроса показаний обвиняемого, опровергающих те или иные данные обвинения; оформление протоколов дела карандашами, наличие в них исправлений записей данных показаний; наличие в деле протоколов показаний, неподписанных допрашиваемым и незаверенных следователем; приобщение к материалам дела не подписанных и не утвержденных обвинительных заключений и т. п.
Таким образом, к началу 40 годов ХХ столетия сформировалось два основных порядка уголовного судопроизводства: 1) упрощенное -по уголовным делам о преступлениях, которые направлены на подрыв устоев советской власти, называемое репрессивным, и 2) расширенное - производство общегражданских судебных процедур по оставшейся категории дел. Упрощенное производство осуществлялось в условиях игнорирования принципа гласности уголовного судопроизводства. Гласность же предварительного следствия по другим категориям уголовных дел реализовывалась лишь в праве ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела и вручении обвинительного акта по окончании расследования.
Судопроизводство, осуществляемое в условиях формально провозглашенной, однако постфактум отсутствующей гласности, привело к безнаказанному нарушению закреплен-
ной процедуры расследования и судебного разбирательства, а подмена уголовно-процессуального законодательства ведомственными
нормативными актами - к системным нарушениям прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
Литература
1. О Революцюнномъ Трибунале, его составе, делахъ, подлежащихъ его ведетю, налагае-мыхъ имъ наказатяхъ и о порядке ведетя его заседанш: инструкция Наркомюста РСФСР от
19.12.1917 // СУ РСФСР. 1917. № 12. Ст. 170. URL: http://lawru.info/dok/1917/12/19/n1206315.htm
2. Положение о революционных трибуналах РСФСР от 21.02.1919. URL: http://www. rusarchives.ru/projects/statehood/08-22-pologenie-revtribunal-1919.shtml
3. О революцюнномъ трибунале печати: инструкция Наркомюста РСФСР от 18.12.1917. URL: http://lawru.info/dok/1917/12/18/n1206320.htm
4. О Революционном Трибунале Печати: декрет Совета народных комиссаров РСФСР от
28.01.1918 // СУ РСФСР. 1918. № 28. Ст. 362.
5. Крыленко Н. В. Суд и право в СССР: теоретический и практический комментарий к основам судоустройства, судопроизводства и материального уголовного права СССР. М.; Л., 1927. Ч. 1, 2.
6. Случевский В. К. Судопроизводство: учеб. русского уголовного процесса. СПб., 1892.
7. Гессен И. В. Судебная реформа. СПб., 1905.
8. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. 4-е изд. СПб., 1912. Т. 1.
9. Чельцов-Бебутов М. А. Уголовный процесс. М., 1948.
10. Якупов Р. Х. Правоприменение в уголовном процессе России. М., 1993.
11. Уголовный процесс: учеб. / А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский; под общ. ред. А. В. Смирнова. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2008.
12. Ленин В. И. Ответ // Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1969. Т. 34.
13. Сегал О. А. Проблемы реализации гласности в уголовном процессе Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2004.
1 4. О революционных трибуналах: декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 04.05.1918. URL: http://law.edu.ru/norm/norm. asp?normID=1381083
15. О создании Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК): постановление Совета
Bibliography
1. The Tribunal, its composition Revoljucionn-om', delah', podlezhashhih', vedeniju it nalagaemyh' them nakazanijah' and vedenija his zasedanij: people's Commissariat of Justice of the RSFSR from
19.12.1917 // SU. 1917. № 12. Art. 170. URL: http://lawru.info/dok/1917/12/19/n1206315.htm
2. The position of the revolutionary tribunals of the RSFSR from 21.02.1919. URL: http://www. rusarchives.ru/projects/statehood/08-22-pologenie-revtribunal-1919.shtml
3. About revolutionary Tribunal of the press: statement people's Commissariat of Justice of the RSFSR from 18.12.1917. URL: http://lawru.info/ dok/1917/12/18/n1206320.htm
4. The Revolutionary Tribunal: decree of the Council of people's commissars of the RSFSR from
28.01.1918 // SU. 1918. № 28. Art. 362.
5. Krylenko N. V. Court and law in the Soviet Union: a theoretical and practical commentary on the basics of judiciary proceedings and substantive criminal law of the USSR. Moscow; Leningrad, 1927. Part 1, 2.
6. Sluchevsky V. K. Proceedings: tutorial of the Russian criminal procedure. St. Petersburg, 1892.
7. Hessen I. V. Judicial reform. St. Petersburg, 1905.
8. Foinitsky I. Ya. Course of criminal proceedings. St. Petersburg, 1912. Vol. 1.
9. Cheltsov-Bebutov M. A. Criminal process. Moscow, 1948.
10. Jakupov R. H. Enforcement in criminal proceedings in Russia. Moscow, 1993.
11. Criminal Procedure: textbook / A.V. Smirnov, K. B. Kalinowski; under the general editorship A. V. Smirnova. 4 edition, revised and expanded. 2008.
12. Lenin V. I. Response // Complete edition. 5 edition. Moscow, 1969. Vol. 34.
13. Segall O. A. Transparency implementation issues in criminal procedure of the Russian Federation: dis. ... PhD in Law. Izhevsk, 2004.
14. The revolutionary tribunals: decree of the Council of people's commissars of the RSFSR from 04.05.1918. URL: http://law.edu.ru/norm/ norm.asp?normID=1381083
15. On the establishment of the all-Russia extraordinary Commission (the CHEKA): decision of
народных комисаров от 20.12.1917. URL: http:// rusarchives.ru/projects/statehood/08-24-postanovle-nie-snk-vchk-1917.shtml
16. Социалистическое отечество в опасности: декрет от 21.02.1918 // Декреты Советской власти. М., 1957. Т. I.
17. О красном терроре: постановление Совета народных комиссаров РСФСР от 05.09.1918 // СУ РСФСР. 1918. № 65. Ст. 710.
18. О Всероссийской Чрезвычайной Комиссии: постановление ВЦИК от 17.02.1919 // СУ РСФСР. 1919. № 12. Ст. 130.
19. Об Особых Отделах при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (Положение): постановление Всерос. центрального исполнительного комитета от 21.02.1919. URL: http:// istmat.info/node/35566
20. Исаев М. А. История Российского государства и права: учеб. / МГИМО (Университет) МИД России. М., 2012.
21. Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 20.08.1926. URL:http:// consultant.ru
22. О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов: постановление ЦИК СССР от 01.12.1934 // Проведено опросом членов Президиума ЦИК СОЮЗА ССР: протокол № 112 заседания Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 01.12.1934. URL: http:// www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/ 1009096
23. О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик: постановление ЦИК СССР от 01.12.1934 // Собр. законодательства СССР. 1934. № 64. Ст. 459.
24. Об Особом Совещании при НКВД СССР: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 05.11.1934 № 22 // Собр. законодательства СССР. 1935. № 11. Ст. 84.
25. О революционной законности: постановление ЦИК и СНК СССР от 25.06.1932 // Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. М., 1997.
26. Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия: постановление СНК СССР, ЦК ВКП (б) от 17.11.1938 № 81. URL:http://consultant.ru
the Council of people's of 20.12.1917 Komisarov. URL: http://rusarchives.ru/projects/statehood/08-24-postanovlenie-snk-vchk-1917.shtml
16. The Socialist fatherland is in danger: decree of 21.02.1918 // Decrees of Soviet power. Moscow, 1957. T. I.
17. Of the red terror: resolution of the Council of people's commissars of the RSFSR from 05.09.1918 // SU RSFSR. 1918. № 65. Art. 710.
18. The all-Russian extraordinary Commission: ALL-Ruling from 17.02.1919 // SU RSFSR. 1919. № 12. Art. 130.
19. On the Special Departments under all-Russian Extraordinary Commission (Position): resolution of all-Russian Central Executive Committee of 21.02.1919. URL: http://istmat.info/node/35566
20. Isayev M. A. The history of Russian State and law: textbook / MGIMO (University) MFA Russia. Moscow, 2012.
21. The situation of military tribunals and the military prosecutor's Office: decision of the CEC of the USSR Ruling, SNK from 20.08.1926. URL:http://consultant.ru
22. On the order of doing things on the preparation or perpetration of terrorist acts: the decision of the CEC of the USSR dated 01.12.1934. URL: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/ 1009096
23. Amending existing penal procedural codes of the member republics of the USSR: decision of the CEC of the USSR from 01.12.1934 // Collected legislation of the USSR. 1934. № 64. Art. 459.
24. The special meeting of the NKVD: CEC resolution of the USSR council of people's commissars of05.11.1934 № 22 // Collected legislation of the USSR. № 1935. № 11. Art. 84.
25. The revolutionary legality: decision of the CEC and SNK the USSR from 25.06.1932 // Reader on the history of the domestic State and law 1917-1991 years. Moscow, 1997.
26. About arrests, prosecutorial oversight and the conduct of the investigation: decision of the CPC of the USSR, the CPSU (b) from 17.11.1938 № 81. URL:http://consultant.ru
