CC BY
117
М.С. Колосович,
кандидат юридических наук, доцент, Волгоградская академия МВД России
УЧАСТИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОБВИНИТЕЛЕЙ И ЗАЩИТНИКОВ КАК МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ ГЛАСНОСТИ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
THE PARTICIPATION OF PUBLIC PROSECUTORS AND DEFENDERS AS A MECHANISM FOR YOU TO IMPLEMENT TRANSPARENCY IN THE SOVIET CRIMINAL PROCEDURE
В статье рассматриваются вопросы правовой регламентации участия общественных обвинителей и защитников в советском уголовном судопроизводстве. На примере деятельности Волгоградского областного суда в период с 1965 по 2001 гг. делается вывод о недостаточной эффективности реализации данного элемента гласности.
This article discusses the issues of legal regulation of the participation of public prosecutors and defenders in the soviet criminal proceedings. For example, the activities of the Volgograd regional court in the period from 1965 to 2001 concludes that the lack of effective implementation of this element of transparency.
Институт представительства известен правовой системе нашей страны с давних времен. В соответствии с требованиями законодательства Российской империи допрос, обыск, выемка и всё следствие с участием обвиняемого, являющегося «лицом духовного или военного звания, купцом, мещанином, государственным крестьянином, бессрочноотпускным нижним чином и вообще лицом, принадлежащим по званию своему к какому-либо особенному ведомству», проводились в присутствии депутата (представителя) этого ведомства (ст. 1 Указа «О следствии, суде и наказании людей Духовного чина, которые обвиняются в церковных или мирских тать-бах, разбоях, в делании фальшивой монеты и в убийствах» [1], ст. 12 Инструкции пехотного полка [2], ст. 265 Учреждения для управления Губерний Всероссийской Империи [3], О имении ходатайства по делам до удаленных крестьян [4], ст. 149 закона «О судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках» [5], ст. 160 Устава духовных Консисторий [6], ст. 56 Наказа судебным следователям [7] и др.).
При этом депутаты наделялись определенными полномочиями. Например, правом предоставления следователю своих объяснений и указаний, способствующих успешному ходу дела. Если следователь отклонял предложение депутата, то должен был в особом постановлении объяснить причины такого отказа. Кроме того, депутат наделялся правом отразить в протоколе следственного действия, проведенного в его присутствии, факт, по его мнению, неправильных действий следователя или выявленных нарушений в составлении протокола (ст. 24 Учреждения Су-
дебных Следователей [8]).
С 1862 г. полномочия сословных и ведомственных депутатов были значительно сокращены и следствие уже производилось в их отсутствие (ст. 42 ч. II Основных положений 1862 г. [9]). Однако это правило не распространялось на расследование преступлений, совершенных священнослужителями (ч. 1 ст. 152 ч. IV Основных положений 1862 г.). С учетом провозглашения этим же нормативным актом новых принципов осуществления правосудия (гласность, состязательность, независимость судей и рассмотрение дел присяжными заседателями) внесение названных изменений было объяснимо.
С 1917 г. кардинальное изменение общественных отношений в стране придало участию общественности в уголовном судопроизводстве новый вектор развития, наделив ее представителей беспрецедентными для того времени полномочиями. После Октябрьской революции 1917 г. [10] появление декретов «О земле» [11] и «О суде» [12] уничтожило юстицию Российской империи. Судам предписывалось решать дела именем Российской Республики, руководствуясь в своих решениях законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию (п. 5 Декрета «О суде»).
В соответствии с Инструкцией Наркомюста РСФСР от 19.12.1917 [13] преступлениями, направленными против власти Рабоче-Крестьянского Правительства, занимался Революционный Трибунал (далее — Трибунал). Этой же инструкцией учреждалась коллегия лиц, добро-
вольно посвящающих себя правозаступничеству в форме как общественного обвинения, так и общественной защиты (ст. 7). Обвинителями и защитниками могли стать все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами (п. 3 Декрета «О суде»).
При этом участие защитника было сведено к минимуму и было обязательно лишь в тех случаях, когда был назначен или допущен обвинитель и когда о защитнике просил обвиняемый, содержащийся под стражей. В остальных случаях Народный Суд допускал защитника при рассмотрении дел о совершении наиболее тяжких преступлений (о посягательствах на человеческую жизнь, причинении тяжелых ран или увечья, изнасиловании, разбое, подделке денежных знаков и документов, взяточничестве и спекуляции монопольными и нормированными продуктами потребления), по другим более спорным и сложным уголовным делам, а также в случаях, если обвиняемый по своему умственному развитию или незнанию местных условий (иностранец) действительно нуждался в защите (ст. 7 Положения «О Народном Суде РСФСР» 1918 г. [14]).
Защитниками могли быть включенные в предварительный список граждане, которые по своей профессии, образовательному, партийному или служебному стажу были готовы для исполнения обязанностей защитника на суде. Предварительные списки составлялись Народными Судьями, Революционными Трибуналами, профессиональными и партийными организациями, а также коллективами сотрудников советских учреждений (ст. ст. 5, 6 Постановления Нарко-мюста РСФСР от 23.11.1920).
Несколько позже законодатель детализировал перечень лиц, допускаемых к участию в деле в качестве защитников, и к ним были отнесены члены коллегии защитников, близкие родственники обвиняемого, уполномоченные представители государственных учреждений и предприятий, а равно Всероссийского Центрального Совета Профессиональных Союзов, Всероссийского Центрального Союза Потребительских Обществ и других профессиональных и общественных организаций. По особому разрешению суда могли допускаться и иные лица (ст. 57 УПК РСФСР 1922 г., ст. 53 УПК РСФСР 1923 г.).
В соответствии со ст. 1 Постановления Наркомюста РСФСР от 23.11.1920 обвинителем могло быть лицо, наделенное избирательным правом, имеющее политический опыт работы в пролетарских организациях партии, профессиональных союзах, рабочих кооперативах, фабрично-заводских комитетах и советских учреждениях, а также имеющее соответствующую теоретическую и практическую подготовку. Кроме того, в качестве обвинителей могли привлекаться представители возбудивших уголовное пресле-
дование советских учреждений и профессиональных организаций (ст. 3 Постановления Наркомюста РСФСР от 23.11.1920 [15]).
Сам вопрос о допущении обвинения и защиты в судебное заседание каждый раз разрешался Трибуналом в зависимости от важности дела, доказанности преступления или особого политического или общественного интереса дела (ст. 415 УПК РСФСР 1922 г., ст. 381 УПК РСФСР 1923 г.).
Доминирующая тогда в науке уголовного процесса доктрина также способствовала незначительности (в качественном и количественном смысле) участия защитника и обвинителя в уголовном судопроизводстве. Защитник рассматривался не как сторона процесса, в противовес обвинителю отстаивающая права обвиняемого, а как помощь пролетарскому суду в выяснении всех обстоятельств по делу. Незначительная роль отводилась и обвинителю, основной задачей которого в соответствии с революционной идеологией являлось лишь доведение до суда сути обвинения [16].
Перечисленные положения позволяют сделать вывод о возможности участия в судопроизводстве по уголовному делу в качестве обвинителя и защитника лишь ограниченного круга лиц, представителей части общества, воспринимающей деятельность правоохранительных органов сквозь призму революционного правосознания и, по сути, примкнувших к ним, а не повышающих свою правовую культуру и не осуществляющих контроль за ними в целях оценки качества осуществляемого расследования и судебного разбирательства. Вопросы доведения до общественности результатов судебного разбирательства и вынесенного судом решения нормативной регламентации не получили.
Между тем гласность подразумевает восприятие (непосредственное или через освещение в печати) деятельности правоохранительных органов неограниченным кругом лиц, вне зависимости от их политических воззрений, классовой принадлежности, гендерных различий или материального благостояния.
Со смертью в 1953 г. И. В. Сталина начался процесс либерализации общественных отношений, обусловивший изменение уголовной политики государства в сторону ее гуманизации и увеличения роли общественности в противодействии преступности. В связи с этим законодатель обратил внимание на необходимость повышения воспитательной роли судебной деятельности путем рассмотрения дел, имеющих общественное значение, с участием в судебных процессах общественных обвинителей и защитников, а также на необходимость более широкого применения мер общественного воздействия, практикуя передачу на рассмотрение общественности дел о преступлениях, не представляющих значительной опасности [17, 18].
В 1958 г. Основы уголовного судопроизвод-
ства Союза ССР и союзных республик предусмотрели участие представителя общественности в уголовном судопроизводстве в качестве защитника (ст. 22), поручительство общественных организаций как меру пресечения (ст. 33), участие общественного обвинителя или защитника в судебном разбирательстве (ст. 41).
В соответствии со ст. 250 УПК РСФСР 1960 г. общественный обвинитель был вправе представлять доказательства, принимать участие в их исследовании, заявлять перед судом ходатайства и отводы, участвовать в судебных прениях, излагая суду мнение о доказанности обвинения, общественной опасности подсудимого и содеянного им. Более того, ему предоставлялось право высказывать мнение по поводу применения уголовного закона и меры наказания в отношении подсудимого, а также право по результатам судебного разбирательства отказаться от обвинения. Общественный защитник имел возможность изложения суду мнения о смягчающих вину или оправдывающих подсудимого обстоятельствах, а также о возможности смягчения ему наказания, его условного осуждения, освобождения от наказания и отдачи на поруки той общественной организации или коллективу трудящихся, от имени которых общественный защитник выступал.
Несмотря на стремление власти к увеличению присутствия общественности в судебных разбирательствах в качестве обвинителей и защитников и наделение их существенными полномочиями, анализ уголовных дел, рассмотренных Волгоградским областным судом, показал отрицательную динамику ее участия. Так, в период с 1965 по 1976 год из 999 изученных авто-
ром уголовных дел представители общественности приняли участие в рассмотрении 270, что составило 27%. Усугубило ситуацию то, что снижение показателей участия общественности в судебных разбирательствах произошло на фоне незначительного, однако роста количества дел, рассмотренных Волгоградским областным судом (см. диаграмму 1).
Не исправилась ситуация и в период с 1977 по 1988 год, когда Волгоградским областным судом было рассмотрено 927 уголовных дел и только в рассмотрении 212 приняли участие представители общественности (обвинитель — в 191 деле, защитник — в 32, их совместное участие — в 11), что составило 22,86% (см. диаграмму 2).
В период с 1989 по 2001 год из 1084 рассмотренных уголовных дел общественный обвинитель и защитник приняли участие в 69 разбирательствах (38 и 35 соответственно (4 разбирательства совместно), т.е. 6,36%), а с вступлением в действие УПК РФ 2001 г. (не предусматривающего таких участников) — ни одного (см. диаграмму 3).
Таким образом, в судебных разбирательствах Волгоградского областного суда в период с 1965 по 2001 гг. из 3010 судебных разбирательств в 548 (18,2%) в качестве общественных обвинителей и защитников приняло участие 563 человека. Проведенные З. В. Макаровой исследования показали, что участие общественных обвинителей и защитников в судебных разбирательствах других судов страны на 1996 г. было значительно ниже, составив лишь 10,5% [19. — С. 24].
Диаграмма 1
Динамика рассмотрения Волгоградским областным судом уголовных дел и участия в них общественных обвинителей и защитников, 123 в период с 1977 по 1988 гг.
■всего рассмотрено дел ♦ из них с привлечением общ. обвинит и защит. 90 90
74
" 66
1977 1978 1979 1980 1981 1982 1983 1984 1985 1986 1987 1988
Диаграмма 2
120 100 80 60 40 20 0
Динамика рассмотрения Волгоградским областным судом уголовных дел и участия в них общественных обвинителей и защитников,
в период с 1989 по 2001 гг. 114
102 100
108
■всего дел ♦ всего привлечено общ. обвинит и защит.
7
-4»
5
■4-
3
■4-
1
4-
т
1
-4-
0
■4-
0
г4-
1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001
Диаграмма 3
1
0
Незначительное количество участвующих в судебном разбирательстве представителей общественности, а также обособленность группы или коллектива, к которым имеет отношение рассматриваемое дело, порождают сомнения в возможности общественного ознакомления и обсуждения хода и результатов судебного разбирательства, а значит, возникают сомнения и в реализации самой доступности уголовного судопроизводства, что противоречит сущности гласности. По этой же причине лишь частично реализуется воспитательное и превентивное воздействие гласности уголовного судопроизводства, охватившее группу или коллектив, а не все общество в целом.
Нивелирование названной проблемы стало бы возможным в условиях обязательности информирования коллектива и общественности ее представителями о результатах судебного разбирательства уголовного дела, доведения своего мнения о его качестве и справедливости путем опубликования отчетов и докладов, а также выступлений. В связи с этим З. В. Макаровой было внесено предложение о
процессуальном закреплении необходимости отчета названных представителей перед общественностью о выполненной ими работе, а также обязанности суда своевременно информировать коллективы о времени и месте предстоящего заседания [20. — С. 91—94]. В рассматриваемый период и в наши дни названные предложения своей нормативной реализации не получили.
Кроме того, участие общественных обвинителей и защитников носило явно обвинительный характер. Из 563 представителей 458 (81,35%) выступили в качестве обвинителя и 105 (18,65%) в качестве защитника. Несмотря на то, что к концу ХХ столетия соотношение изменилось (в период с 1992 по 2001 гг. в 879 судебных разбирательствах приняло участие 3 общественных обвинителя, т.е. 0,34%, и 24 общественных защитника, т.е. 2,73%), заранее определенная представляемым коллективом роль в судебном разбирательстве не могла не сказаться на объективности восприятия судебного процесса. Однако и в данном случае имелась возможность ниве-
лирования предвзятого, заранее сформировавшегося отношения к разбирательству. По мнению
B. П. Божьева, Э. Н. Леваковой, О. Н. Некрасова и З. В. Макаровой, законодателю необходимо было отказаться от деления представителей общественности на обвинителей и защитников [19. — С. 24].
Значительно раньше об опасности формирования общественного мнения о виновности или невиновности подсудимого до самого судебного разбирательства предупреждали немецкий криминалист Ф. Гольцендорф [21. — С. 81—82] и английский юрист и ученый И. Бентам [22. —
C. 133—138]. Через много лет о возможности вынесения под воздействием неправильно информированной общественности не соответствующего обстоятельствам дела приговора говорил и М. С. Строгович, при этом отмечая, что широкая гласность стала бы верным средством рассеивания неправильных представлений [23. — С. 144].
Возникают сомнения и в действенности п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда от 03.12.1976 г. № 15 [24], предоставившего общественному обвинителю и общественному защитнику право ознакомления с материалами уголовного дела, переданного в суд. Проведенное П. П. Якимовым исследование эффективности участия общественности в качестве обвинителей и защитников в уголовном судопроизводстве показало, что, например, в судах г. Свердловска и Свердловской области при выдвижении 50,7% общественных обвинителей и 67,2% общественных защитников коллективы и общественные организации не имели полной информации об обстоятельствах уголовного дела [25].
Проведенное исследование позволило сделать вывод о том, что участие общественности в судебном разбирательстве в качестве общественных обвинителей и защитников являлось недостаточно эффективным элементом гласности уголовного судопроизводства.
Со временем законодатель названные проблемы участия общественности «разрешил» путем исключения из УПК РФ любой его формы.
Последовавшее за распадом СССР изменение общественных отношений обусловило переосмысление участия общественности в жизни государства и переход его на новый уровень. Издание ряда нормативных правовых актов [26—29] заложило новую основу деятельности общественности, способной оказывать мягкое, не противоправное воздействие на государственные органы.
ЛИТЕРАТУРА
1. О следствии, суде и наказании людей Духовного чина, которые обвиняются в церковных или мирских татьбах, разбоях, в делании фальшивой монеты и в убийствах : указ от 22.01.1669 №442 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. Т. 1. — СПб. : Тип. II От-
деления Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.
2. Инструкция пехотного полка Полковнику с приложением форм штатов и табелей : указ от 08.12.1764 № 12289 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. Т. XVI. — СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.
3. Учреждение для управления Губерний Всероссийской Империи : указ от 07.11.1775 № 14392 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. Т. ХХ. — СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.
4. О имении ходатайства по делам до удаленных крестьян в тех Губерниях, в которых нет Удельных контор, Губернским и Уездным Стряпчим : указ от 26.03.1829 № 2771 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. IV. — СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.
5. О судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках // Свод законов Российской империи. Т. XV. Книга 2. — СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1857.
6. Устав духовных Консисторий : указ от 27.03.1841 № 14409 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. VI. Отделение 1.
— СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1842.
7. Наказ судебным следователям : указ от 08.06.1860 № 35891 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. 35. Отделение 1.
— СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1862.
8. Учреждение Судебных Следователей : именной указ от 08.06.1860 № 35890 // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. 35. Отделение 1. — СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1862.
9. Основные положения преобразования судебной части в России : высочайшее утверждение Александра II от 29.09.1862 № 38761 // Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Второе. Т. XXXVII. Отделение 2. — СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1865.
10. Колосович М. С. Нормативная регламентация средств обеспечения гласности судебного разбирательства периода становления советского государства // Вестник Волгоградской академии МВД России. — 2017. — № 1.
11. О земле : декрет II Всероссийского Съезда Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов от 27.10.1917 // СУ РСФСР. — 1917.
— № 1. — Ст. 3.
12. О суде : декрет СНК РСФСР от 24.11.1917 // СУ РСФСР. — 1917. — № 4. — Ст. 50.
13. О Революцюнномъ Трибунале, его составе, делахъ, подлежащихъ его веденш, налагаемыхъ имъ наказанiяхъ и о порядке ведешя его заседанiй : инструкция Наркомюста РСФСР от 19.12.1917 // СУ РСФСР. — 1917. — № 12. — Ст. 170.
14. О Народном Суде Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (Положение) : декрет ВЦИК от 30.11.1918 // СУ РСФСР. — 1918. — № 85. — Ст. 889.
15. Инструкция об организации обвинения и защиты на суде : Постановление Наркомюста РСФСР от 23.11.1920. — URL: http://lawru.info (дата обращения: 09.03.2017).
16. Крыленко Н. В. Суд и право в СССР: теоретический и практический комментарий к основам судоустройства, судопроизводства и материального уголовного права СССР. Ч. 2. — М.; Л. : Гос. изд-во, 1928.
17. О практике применения судами мер уголовного наказания : постановление Пленума Верховного Суда СССР от 19.06.1959 № 3 // Бюллетень Верховного Суда СССР. — 1959. — № 4.
18. О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность : постановление Пленума Верховного Суда СССР от 03.12.1976 № 16 // Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
19. Макарова З. В. Гласность уголовного процесса: концепция и проблемы развития : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Екатеринбург, 1996.
20. Макарова З. В. Гласность советского уголовного судопроизводства // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — СПб. : Санкт-Петербургский государственный университет, 1986. — № 3.
21. Гольцендорф Ф. Роль общественного мнения в государственной жизни / пер. П. Ф. Аннен-ского. — СПб. : Изд-во Ф. Павленкова, 1881.
22. О судоустройстве. Соч. Бентама. — С.-Петербургъ : Въ типографш правительству-ющаго Сената, 1860.
23. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1: Основные положения науки советского уголовного процесса. — М. : Наука, 1968.
24. О дальнейшем совершенствовании судебной деятельности по предупреждению преступлений : Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 03. 12.1976 № 15 // Бюллетень Верховного Суда СССР. — 1977. — № 1.
25. Якимов П. Участие общественности в уголовном процессе должно регулироваться законом // Советская юстиция. — 1968. — № 12.
26. Об обеспечении деятельности Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации : указ Президента РФ от 01.11.1993 № 1798 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. — 1993. — № 45. — Ст. 4325.
27. О Совете при Президенте Российской
Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека : указ Президента РФ от 06.11.2004 № 1417 // Российская газета. — 2004. — 12 нояб.
28. Об Общественной палате Российской Федерации : федеральный закон от 04.04.2005 № 32-ФЗ // Российская газета. — 2005. — 7 апр.
29. Об общественных советах при Министерстве внутренних дел Российской Федерации и его территориальных органах : указ Президента РФ от 23.05.2011 № 668 // Российская газета. — 2011. — 27 мая.
