CC BY
36
Бондарев Николай Васильевич,
Санкт-Петербургский государственный университет, кафедра психиатрии и наркологии медицинского факультета, кандидат медицинских наук, доцент
Проблемы психического здоровья населения на современном этапе развития общества
С конца восьмидесятых годов ХХ столетия происходит смена социо-культурального фона в России и его феноменологического отражения в психопатологии [7]. Это сопровождается фундаментальной ломкой общественного сознания, мировоззрения, культуры, которая непосредственно или опосредованно отражается на индивидуальном сознании людей, на их духовном и психическом здоровье [15]. Это время ознаменовалось сменой политического курса в стране и окончанием прессинга в отношении религиозных свобод. Традиционные религии при этом оказались лишенными материальной базы, финансовых возможностей и, самое главное, отсутствием должного штата сотрудников.
Существенным макросоциальным фактором явилось то, что общественный менталитет потерял интеллектуально-критическую сопротивляемость восприятия явной нелепицы, содержащийся в учениях новых научно-мистических направлений и верований [21], [12], [16], [6].
Смена научного мировоззрения и широкая популяризация мифических и полумифических идей, мистики, оккультных знаний, псевдонаучных представлений послужили тем протравливающим фактором, благодаря которому сознание людей стало подготовленным к принятию любых, не поддающихся логической проверке идей [8].
При проведении судебно-психиатрических экспертиз в последние десятилетие все чаще приходится сталкиваться со случаями, когда подэкспертные вовлечены в религиозные культы. Это требует в ходе экспертизы учета особенностей, связанных с культивированием мистического мировоззрения и психическими изменениями, развившимися в результате идеологической обработки адептов тоталитарных вероучений [5]. Судебнопсихиатрические вопросы об определении вреда психическому здоровью от деятельности «сект» решаются в зависимости от возможности установления причинно-следственных связей между этими действиями и развившимися психическими расстройствами. Эти связи могут быть прямыми и опосредованными [9]. Обследование больных шизофренией, потерпевших от тоталитарных культов, прошедших судебно-психиатрические экспертизы в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, свидетельствует о негативном влиянии таких «сект» как на психическое состояние больных, так и на их социальное функционирование [17]. Своевременное распознавание психического заболевания у адептов «сект» и проведение дифференциального диагноза представляют реальную сложность для специалистов. Встречающиеся в настоящие время у больных шизофренией квазирели-гиозные высказывания, при всей их абсурдности, далеко не всегда являются индивидуальной психопатологической продукцией, они могут быть прямым отражением неокультовой «религиозности», внушенной в результате пребывания в «секте» [11], [18].
На государственном уровне проблема религиозных культов («сект») отражена в «Концепции национальной безопасности Российской Федерации», утвержденной Указом Президента РФ № 1300 от 17.12.1997. В ней особо отмечается «необходимость учитывать разрушительную роль различного рода религиозных сект, наносящих значительный ущерб духовной жизни российского общества, представляющих собой прямую опасность для жизни и здоровья граждан России».
Общественное мнение привлекли негативные изменения, которые происходили с вовлеченными в культы. Прежде всего, это касалось молодых людей, так как именно они в большей мере подвержены влиянию «сект». Постепенно специалистов стали интересовать причины столь быстрых социальных изменений, происходящих после вовлечения в новые религиозные движения.
R. Liíton [31] предложил теорию «реформирования мышления» и восемь критериев, характеризующих деструктивный культ:
1) средовой контроль (контроль жизненной среды с проникновением в сознание человека определенных групповых представлений, постепенно начинающих управлять его внутренним диалогом);
2) передергивание языка (использование словесных ресурсов с целью ограничения мышления членов группы абсолютными, черно - белыми клише, понятными только членам группы);
3) требование чистоты (установление невыполнимых стандартов поведения, что способствует созданию атмосферы вины и страха);
4) культ исповеди (предписание признания в любой мысли или действии, не соответствующих групповым правилам и нормам, а полученная при этом информация не забывается, а используется в целях контроля);
5) мистическое манипулирование (демонстрация спонтанных событий как «сверхъестественных»);
6) доктрина выше личности (навязывание верований группы в противовес опыту, сознанию и целостности личности);
7) священная наука (вера в абсолютную научную и нравственную истинность групповых догм, что не оставляет места для каких - либо вопросов и альтернативных точек зрения);
8) раздельное существование (вера в то, что члены группы имеют право на существование, а критики и диссиденты не имеют).
R. Liíton писал о том, что если некоторые из этих пунктов присущи многим группам, то соответствие всем восьми критериям характеризует группу, применяющую деструктивный контроль сознания.
Если традиционный религиозный опыт предполагает «аргументированный поиск», умеренную и постепенную интеграцию в религиозную группу как результат сознательных волевых усилий, то присоединение к новым религиозным движениям - это «драматический и внезапный» опыт, основанный на чувстве подчинения сверхъестественным силам. В дальнейшем происходит смена поведения, появляются состояния «эмоциональных кризов», время от времени характеризующиеся галлюцинаторно-подобными явлениями, что приводит к «реорганизации индивидуума» [22].
Некоторые исследователи сомневаются в возможности связывать расстройства поведения с членством в каком-либо культе [35], [25], [23], [32]. Другие считают, что, если не было бы антикультовых выступлений, не существовало бы и проблемы, связанной с новыми религиозными движениями [30].
Постоянно поступающие сообщения о расширенных суицидах, непосредственно связанных с деятельностью отдельных сект, не позволяют оставить тему деструктивных культов без исследования.
Смерть более чем 900 последователей секты «Народный Храм» (1978 год, Гайана), автор [27] называет национальной трагедией. В других исследованиях [26] проводится анализ, как руководству культа удалось убедить своих последователей выпить напиток, содержащий цианистый калий.
Рассматривая самосожжение членов секты «Ветвь Давида» (погибло 25 детей и 72 взрослых , 1993 год, США), ученые [34] отмечают, что эти люди уже не могли адекватно воспринимать действительность и поэтому решились на такой шаг.
Последователи секты «Небесные Врата», прежде чем совершить расширенный суицид (в 1996 году погибло 39 человек, США), находились под постоянным контролем лидера секты Экплуайта. Последний в течение нескольких лет проповедовал дегуманизацию человеческого тела как «стесняющей оболочки», что способствовало завершению суицидной попытки [24]. В 1994 совершили массовое самоубийство 53 последователя «Ордена Храма Солнца» в Швейцарии и Канаде. Расширенные суициды совершаются до настоящего времени (последователями секты «Движение за восстановление десяти заповедей Бога» в 2000 году в Уганде или участниками течения «Фалуньгун» в 2001 году в Китае), что вызывает тревогу специалистов, наблюдающих развитие новых религиозных движений [29], [28].
По мнению специалистов [33], люди редко обращаются за лечением по поводу существующего или прошлого участия в культе. Нередко человек не осознает, что вообще существует какая-то связь между предыдущим участием в культе и текущими жизненными проблемами. Психолог или психиатр также могут не принимать в расчет культовую вовлеченность пациента, считая ее добровольным выбором.
После серии расширенных суицидов последователями религиозных культов Европарламент принял Постановление о «сектах» в Европе от 12 февраля 1996 года. В Постановлении сказано, что «определенные секты постоянно нарушают права человека и совершают преступные деяния, как-то: жестокое обращение с людьми, сексуальные домогательства, незаконное лишение свободы, торговля людьми, подстрекательство к насилию, распространение расистских воззрений, уклонение от уплаты налогов, торговля оружием и наркотиками, незаконная врачебная деятельность». Европарламент, в частности, призывает организовать поиск пропавших людей и облегчение их возвращения в общество, а также «выявить лучшие методы по ограничению нежелательной деятельности сект и стратегии информирования населения о них».
Изменение личности вовлеченного происходит под действием группы и осуществляемого контроля сознания, включающего: контроль эмоций, поведения, информации и мышления. В культах намеренно и направленно принижают значение интеллекта, препятствуя попыткам адептов самостоятельно и рационально осмыслить то воздействие, которое на них обрушивается. Слом сознания может осуществляться и на психофизическом уровне. Стиль мышления приобретает групповой характер и включает: иллюзию неуязвимости и веры в групповую мораль, уверенности рациональности членства в группе даже в условиях стресса, культивируется принуждение для поддержания групповой однородности с иллюзией единодушия, самоцензурой и давлением на инакомыслящих [19], [2]. Принятие культовой лексики и терминологии приводит к изменению стиля мышления, восприятия и оце-
нивания втиснутых в упрощенные рамки схем. Устройство мира воспринимается исключительно в соответствии с культовыми трактовками, деятельность культа становится стержнем всей человеческой истории [3]. Контроль эмоций осуществляется через разрешение только тех чувств, которые способствуют созданию привлекательного имиджа группы. В «секте» одобряемы те качества личности, которые обеспечивают тотальный контроль над сознанием и поведением адептов. Личностные изменения приводят к серьезной деформации культового сознания. В нормально функционирующем сознании находит свое отражение вся временная перспектива: прошлое, настоящее и будущее. Лидер культа внушает своим приверженцам необходимость забыть о прошлом. События настоящего отражены фрагментарно. Фокус культового сознания перемещен в будущее, где возможна награда за долгую борьбу с силами зла [13], [20].
Отдельной проблемой является попытка деструктивных религиозных культов вовлекать в свои ряды детей, подростков и студентов. Не устоявшаяся психика ребенка быстрее дает срыв при вовлечении несовершеннолетних в различные ритуалы «секты». Также у исследователей возникает тревога за детей, чьи родители стали адептами культа. Эти дети, по сути, при живых родителях стали сиротами, их воспитание проходит под давлением сектантских установок, они часто лишены возможности получить полноценное образование или медицинскую помощь [1], [4], [14].
Заключение: следует отметить, что ситуация с новыми религиозными культами отражает в большей степени положение в самом обществе и его возможность оказывать поддержку отдельным людям. Далеко не все современные религиозные культы в равной степени имеют деструктивную направленность. Разработаны критерии, позволяющие определять эту направленность. К сожалению, накопленный мировой опыт выявляет негативные последствия от деятельности большого числа «сект». Сами методы вовлечения в культы характеризуются как обманные, а отношения между лидерами культа и рядовыми членами как высоко манипулятивные.
В России религиозные культы («секты») начинают действовать с начала 90-х годов пошлого столетия. Достаточно быстро проявляется отмечаемый зарубежными специалистами деструктивный характер религиозных «сект», определяемый также отечественными учеными [7], [15]. Ряд исследований показывает негативный характер деятельности современных религиозных культов («сект») в отношении психического здоровья адептов [10]. Увеличивается также число судебно-психиатрических экспертиз, где свидетелями, потерпевшими или обвиняемыми являются пациенты, вовлеченные в современные религиозные культы («секты»).
Среди пациентов, обращающихся за психиатрической помощью, выявляется все большие число лиц, вовлеченных в деятельность современных религиозных культов («сект»). При проведении экспертной и лечебной работы в отношении данных пациентов возникают определенные сложности при постановке диагноза и выборе мер реабилитации.
Разрушение института семьи как гаранта социальной стабильности - для одних пациентов и неспособность построить семейные отношения - для других облегчали вовлечение в современные религиозные культы. Там пациенты «находили» прообраз семейных отношений, являющихся, по сути, суррогатом семьи. Это вело к еще большей дезадаптации и потере самостоятельности испытуемых, втянутых в деятельность современных религиозных культов.
Исследование позволяло проследить формирование порочного круга: когда к моменту вовлечения в культ личность потенциального адепта уже имела снижение адаптивных возможностей, а попадание в «секту» способствовало дальнейшему нарастанию дезадаптации обследуемых.
По нашему мнению, оздоровлению ситуации поможет полная информированность в отношении религиозных культов, возможность открытого диалога с их лидерами и создание государственных центров реабилитации пострадавшим от деятельности «сект».
Литература
1. Галицкая И.А., Метлик И.В. Новые религиозные культы и школа. М.: из-во «Сентябрь», 2001. - 208 с.
2. Грановская Р.М. Психология веры. - СПб.: «Речь», 2004. - 576 с.
3. Григорьева Л.И. Религии «Нового века» и современное государство. Красноярск: СибГТУ, 2002. - 400 с.
4. Гурьева В.А., Вострокнутов Н.В., Макушкин Е.В. Социальные факторы и психические расстройства у детей и подростков /// в кн.: Руководство по социальной психиатрии. М.: «Медицина», 2001. - с. 117 - 136.
5. Дмитриева Т.Б. Социальная и судебная психиатрия как два самостоятельных направления современной клинической психиатрии: общее и отличное // Материалы посвященные 80 - летию ГНЦ ССП им. В.,П. Сербского. М., 2001. - с. 3 - 18.
6. Дмитриева Т.Б., Иммерман К.Л., Кондратьев Ф.В. Социальные факторы и судебная психиатрия // в кн.: Руководство по социальной психиатрии. М.: «Медицина», 2001. -с. 315 - 340.
7. Кондратьев Ф.В. Социо - культуральный фон в России конца XX века и его феноменологическое отражение в психопатологии // Социальная и клиническая психиатрия. - 1994. - № 2. - с. 135 - 139.
8. Кондратьев Ф.В. Роль тоталитарных сект как нового патогенного фактора // Материалы XII съезда психиатров России, М.: РОП, 1995. - с. 77 - 78.
9. Кондратьев Ф.В., Харитонова Н.К., Королева Е.В., Шамирова М.В. Влияние деятельности «сект» на здоровье и дееспособность адептов с психическими расстройствами // Практика судебно-психиатрической экспертизы. М., 2000. - сб. № 38. - с. 179 - 199.
10. Кривельская Н.В. Секта: угроза и поиск защиты. М.: «Благовест», 1999.
11. Лащинина Ю.А. Сочетание патологических и непатологических религиозномистических идей в практике судебно-психиатрической экспертизы // Практика судебно-психиатрической эксп.- М.: ГНЦ ССП им. В.П. Сербского, 2002. - сб. № 40. -с 253 - 263.
12. Макушкин Е.В. Индуцированные бредовые расстройства в судебно-психиатрической клинике. Диссертация кандидата мед. наук, М., 1995.
13. Озаренко Е.Ю. Нравственность в традиционных религиях // Материалы конф. «Нравственность в традиционных религиях и культах». СПб, 2000. - с. 24 - 34.
14. Плотников М.А. Молодежь перед соблазном псевдорелигий // Материалы конференции «Тоталитарные секты - угроза XXI века». Н.Новгород: из - во братства во имя св. князя Александра Невского, 2001. - с. 126 - 131.
15. Полищук Ю.И. Негативное влияние оккультизма и мистицизма на духовное и психическое здоровье населения России // Материалы XII съезда психиатров России, М.: РОП, 1995. - с. 101 - 102.
16. Положий Б.С. Психическое здоровье и социальное состояние общества // в кн.: Очерки социальной психиатрии. М., 1998. - с. 43 - 72.
17. Смирнова Т.А., Лазько Н.В. Судебно-психиатрическая экспертиза больной шизофренией, потерпевшей от тоталитарной секты «Аум Синрике» // Практика суд.-психиатрической экспертизы, М., 2002. - сб. № 40. - с. 81 - 92.
18. Смирнова Т.А., Цыро И.В., Туденева Т.Н. Судебно-психиатрическая экспертиза больной шизофрении - свидетеля в деле о Московском Центре дианетики // Практика суд. - психиатрической экспертизы. - М. - 2003. - сб. № 41. - с. 318 - 328.
19. Целикова В.В. Групповое мышление как механизм влияния на личность в деструктивном культе // Журнал практического психолога. - 1997. - № 1. - с. 98 - 101.
20. Швагирь И.А. Отношение к культам в России и за рубежом // «Нравственность в традиционных религиях и культах». СПб, 2000. - с. 35 - 43.
21. Щиголев И.И. Психические эпидемии в России и третье тысячелетие // Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В.М. Бехтерева. -1994. - № 4. - с. 146 - 150.
22. Allison J. Adaptive regression and intense religious experiences. The J. of Nerv. and Mental Dis. - 1967. - vol. 145. - № 6. - p. 452 - 463.
23. Anthony D., Robbins T. Law, Social Science and the “Brainwashing” Exception to the First Amendment // Behavioral Sciences and the Low. - 1992. - Vol. 10. - No 1. - р. 5 - 30.
24. Balch R. W., Taylor D. Making Sense of the Heaven’s Gate Suicides // Cults, religion, and violence / edited by David G. Bromley, J. Gordon Melton. Cambridge University Press, 2002. - p. 209 - 228.
25. Bromley D.G., Breschel E.F. General Population and Institutional Elite Support for Social Control of New Religious Movement: Evidence From National Survey Data // Behavioral Sciences and the Low. - 1992. - Vol. 10. - No 1. - р. 39 - 52.
26. Cialdini R. Психология влияния. СПб: Питер, 2000.
27. Hall J.R. Mass Suicide and the Branch Dravidians // Cults, religion, and violence / edited by David G. Bromley, J. Gordon Melton. Cambridge University Press, 2002. - p. 149 -169.
28. HartwigR. Саентология: Я обвиняю! М.: «Скорпион», 2002.
29. Hassan S. Консультирование о выходе: свобода без принуждения // Журнал практического психолога. - 2000. - № 1 - 2. - с. 88 - 93.
30. Hexham I., Poewe K. New Religions and the Anticult Movement in Canada // New Religious Movements in the 21st century / edited by Phillip Charles Lucas and Thomas Robbins. Rutledge. New York and London, 2004. - p. 241 - 252.
31. Lifton R. Thought Reform and the Psychology of Totalism. NY: W.W. Norton and Company, Inc., 1961.
32. Melton J.G. An Introduction to New Religions // The Oxford Handbook of New Religious Movements / edited by James R. Lewis. Oxford University Press, 2004. - p. 16 - 38.
33. TobiasM., Lalich J. Captive Hearts, Captive Minds: Freedom and Recovery Cults and Abusive Relationships. Hunter House, 1994.
34. Thibodeau D., Whiteson L. A Place Called Waco: A Survivor’s Story. NY: 1999
35. Young J.L., Griffith E.E. A Critical Evaluation of Coercive Persuasion As Used in the Assessment of Cults // Behavioral Sciences and the Low. - 1992. - Vol. 10. - No 1. - р. 89 -103.
