CC BY
64
А. В. Серова
Уральский государственный юридический университет (Екатеринбург)
С. И. Серов
Палата налоговых консультантов России (Москва)
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО СТАТУСА САМОЗАНЯТЫХ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН:
НАЛОГОВО-ПРАВОВОЕ И СОЦИАЛЬНО-ТРУДОПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Анализируется опыт России и Казахстана по регламентации правового статуса самозанятых. Исследование основано на междисциплинарном подходе и проведено с помощью формально-юридического метода и метода сравнительного правоведения.
Рассмотрены понятие «самозанятые» в широком и узком смысле, его признаки (родовые и видовые), предпринята попытка проведения классификации самозанятых, определена отраслевая специфика их правового статуса, в том числе проанализированы специальные налоговые режимы «Налог на профессиональный доход» и «Единый совокупный платеж», выявлены проблемы социально-трудоправового статуса самозанятых.
Установлено, что как в России, так и в Казахстане отсутствует общее для всех отраслей законодательства определение понятия «самозанятый», неоднозначны его признаки, вследствие чего трудно провести нормативную классификацию самозанятых. Неупорядоченное правовое регулирование правового статуса самозанятых оставляет нерешенными проблемы, связанные с их социальным обеспечением, охраной труда, продолжительностью рабочего времени и временем отдыха, заработной платой, коллективными правами и иными вопросами социально-трудового характера.
Ключевые слова: самозанятые, независимый работник, сфера действия трудового права, нестандартные формы занятости, качество трудовой жизни, специальный налоговый режим
DOI: 10.34076/2410-2709-2020-4-118-132
Проблема борьбы с теневым сектором экономики не является новой и носит общемировой характер. Об этом свидетельствует большое количество отечественных и зарубежных научных публикаций по данной тематике [Ершова, Тарасенко 2018: 104; Agut Garcia, Nunez Gonzalez 2012: 132-133; Arci-diacono, Borghi, Ciarini 2019: 611; Armano, Maestripieri, Murgia 2016: 4; Dubuc 2016: 4; Guaman Hernandez, Lorente Campos 2018: 2; Khassenov 2016: 131; Rosenfield 2018: 337; Srivastava 2019: 147].
С одной стороны, государства стремятся обеспечить свои фискальные интересы по увеличению доходной части бюджета, достичь экономического роста, снизить уровень
безработицы и нищеты. Поэтому стимулирование самостоятельной занятости граждан представляет собой один из способов повышения благосостояния населения за счет создания новых индивидуальных рабочих мест, повышения темпов экономического роста. Выведение доходов самозанятых «из тени» способствует пополнению доходной части государственного бюджета, за счет которой государство может исполнять среди прочих и свои социальные обязательства. Имеется необходимость в поддержании социального мира и достижения социальной справедливости за счет вовлечения в систему обязательного социального страхования лиц, которые пользуются различными социальными блага-
ми (бесплатным медицинским обслуживанием, государственными социальными пенсиями по старости и пр.), но не вносят в нее своего вклада.
С другой стороны, отдельные физические лица, которые самостоятельно обеспечивают себя работой, заинтересованы в наименее обременительной организационно-правовой форме реализации своей свободы труда и в повышении качества своей жизни в целом и трудовой в частности.
В Российской Федерации и в Республике Казахстан деятельность самозанятых уже охвачена правовым регулированием. В связи с этим научный интерес вызывают проведение сравнительно-правового исследования выбранных данными государствами моделей нормативной регламентации правового статуса самозанятого населения и оценка их эффективности с точки зрения удовлетворения интересов как государства и общества, так и самих самозанятых.
1. Нормативно-правовая база регламентации деятельности самозанятых в России и в Казахстане
1 января 2019 г. в РФ стартовал новый эксперимент по правовому регулированию труда самозанятого населения путем установления специального налогового режима «Налог на профессиональный доход» в соответствии с Федеральным законом от 27 ноября 2018 г. № 422-ФЗ (ред. от 1 апреля 2020 г.) «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима „Налог на профессиональный доход"». Он начал проводиться в четырех субъектах РФ (в Москве, Московской и Калужской областях, Республике Татарстан). С 1 января 2020 г. к участию в эксперименте присоединилось еще 19 субъектов РФ: Санкт-Петербург, Волгоградская, Воронежская, Ленинградская, Нижегородская, Новосибирская, Омская, Ростовская, Самарская, Сахалинская, Свердловская, Тюменская, Челябинская области, Красноярский и Пермский края, Ненецкий автономный округ, Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, Ямало-Ненецкий автономный округ, Республика Башкортостан. 1 июля 2020 г. планируется распространить указанный налоговый режим на территорию всей страны. Срок проведения эксперимента - до 31 декабря 2028 г.
Кроме того, основу правового статуса самозанятых в России составляют Граждан-
ский кодекс РФ (часть первая) и Закон РФ от 19 апреля 1991 г. № 1032-1 (ред. от 24 апреля 2020 г.) «О занятости населения в Российской Федерации» (далее - Закон РФ о занятости населения).
Опыт России в вопросе внедрения специального налогового режима для самозанятых не является уникальным для налоговых систем других государств, в том числе наших ближайших экономических партнеров - членов Евразийского экономического союза.
Так, Республика Казахстан пришла к решению вопроса об определении правового статуса самозанятого населения в процессе реформы системы обязательного социально-медицинского страхования. В результате исследований государством была получена информация о большом экономически активном и трудоспособном количестве граждан, которые самостоятельно обеспечивают себя работой и не включаются в круг участников новой системы финансирования социально-медицинского страхования через уплату налогов и взносов1.
В Казахстане основными нормативными правовыми актами, регулирующими правовой статус самозанятых, являются Предпринимательский кодекс РК 2015 г., Налоговый кодекс РК 2017 г., постановление Правительства РК от 18 января 2019 г. № 4 «Об утверждении Правил уплаты, распределения и перечисления единого совокупного платежа в виде индивидуального подоходного налога и социальных платежей, а также их возврата». Кроме того, в Казахстане регламентируются социальные вопросы правового статуса самозанятых посредством закрепления соответствующих положений в Законах РК от 21 июня 2013 г. № 105-V «О пенсионном обеспечении в Республике Казахстан» (далее - Закон РК о пенсионном обеспечении), от 16 ноября 2015 г. № 405-V «Об обязательном социальном медицинском страховании» (далее - Закон РК об обязательном социальном медицинском страховании), от 6 апреля 2016 г. № 482-V «О занятости населения» (далее - Закон РК о занятости населения), Законе РК от 26 декабря 2019 г. № 286-VI
1 Нурсултан Назарбаев недоумевает, почему в Казахстане до сих пор есть проблемы с самозанятым населением // URL: https://ru.sputniknews.kz/society/ 20180209/4537991/nazarbaev-dujsenovoj-ty-ustala-na-ehtoj-rabote.html (дата обращения: 17.02.2020).
«Об обязательном социальном страховании» (далее - Закон РК об обязательном социальном страховании).
Таким образом, нормативно-правовые базы регламентации правового статуса самозанятых в России и Казахстане имеют общие признаки. Во-первых, в их основу положены гражданское (предпринимательское) и налоговое законодательство. Причем акцент делается именно на налоговом законодательстве, что свидетельствует о преобладании фискальных интересов государств в решении вопросов в сфере самозанятости. Во-вторых, в законодательстве о занятости населения содержится ряд положений, регламентирующих правовой статус самозанятых. В-третьих, для решения социально-трудовых проблем самозанятых оба государства отказались от распространения на них положений трудового законодательства.
В то же время в Казахстане, в отличие от России, самозанятые включены в систему обязательного социального, пенсионного и медицинского страхования, что воплощено как в налоговом, так и в социальном законодательстве. Несомненно, это одно из преимуществ казахской модели нормативной регламентации правового статуса самозанятых. Однако мировым трендом в развитии национальных отраслевых законодательств является расширение сферы действия трудового права за счет включения в нее самозанятых. Данный тон задан Международной организацией труда (далее - МОТ): в принятых ею документах поступательно развивается идея о предоставлении равных возможностей реализации концепции достойного труда в полной мере (а не только в части социального обеспечения) как работникам, работающим на основании трудового договора, так и самозанятым. В качестве примера можно привести Декларацию МОТ «О социальной справедливости в целях справедливой глобализации» (принята на 97-й сессии Международной конференции труда в Женеве 10 июня 2008 г.) и Рекомендацию МОТ № 204 «О переходе от неформальной к формальной экономике» (принята в Женеве 12 июня 2015 г.) и др.
В ряде зарубежных государств данная идея уже реализуется, хотя и по-разному. Включение самозанятых в сферу действия трудового права может осуществляться сле-
дующим образом: путем принятия специального закона, в котором устанавливается субсидиарное применение отдельных норм трудового права к самозанятым (в Испании); путем включения в трудовое законодательство положений, распространяющихся (пусть и ограниченно) на самозанятых (в Германии, Швеции); путем признания в судебном порядке гражданско-правовых отношений, возникших между самозанятым и его контрагентом, трудовыми отношениями (в ЮАР, США) [Зайцева 2019: 215-217]. Главное условие для включения самозанятых в сферу влияния (как в первом случае) либо в сферу действия (как во втором случае) трудового законодательства, или судебного признания отношений трудовыми - определение критериев зависимости самозанятых от контрагентов.
Ввиду вышеизложенного следует признать избранные Россией и Казахстаном модели нормативной регламентации правового статуса самозанятых противоречащими общемировому направлению развития национальных отраслевых законодательств в данной части. Поэтому с целью решения проблемы обеспечения достойного труда для самозанятых и повышения качества их трудовой жизни, как того требует МОТ (а ее участницами являются и Россия, и Казахстан), считаем целесообразным использовать опыт зарубежных стран по распространению сферы действия трудового законодательства на зависимых самозанятых. В РФ данной позиции уже придерживается ряд ученых-трудовиков [Выше-славова, Польшина 2020: 143; Зайцева 2019: 219; Хныкин 2019: 39].
Полагаем, что необходимо поддержать эту идею путем принятия федерального закона «О правовом положении самозанятых в Российской Федерации». По своей отраслевой природе он будет комплексным, поскольку в нем будут сочетаться нормы разных отраслей права - гражданского и трудового. Представляется, что в данном нормативном правовом акте целесообразно детализировать гражданско-правовой статус независимых самозанятых, определить виды и формы их поддержки, в том числе в сфере социального обеспечения. Однако в случае если самозанятый зависим от одного или нескольких контрагентов (при этом критерии такой зависимости должны быть четко определены в указанном специальном законе), то его пра-
вовой статус должен сочетать элементы не только гражданско-правового статуса с определением мер социального обеспечения, но и трудоправового статуса, поскольку нормы гражданского права не способны обеспечить самозанятому должной правовой защиты.
2. Характеристика понятия «самозанятый»: признаки, определение круга субъектов, включенных в его объем, и их классификация
Понятие «самозанятые» в РФ и РК законодательно не закреплено, что делает проблемным определение его признаков, а следовательно, и круга субъектов, которых необходимо относить к самозанятым. Этот вопрос решается по-разному в обоих государствах в зависимости от того, какая отрасль законодательства (налоговое или о занятости населения) применяется в конкретной ситуации. Соответствующим образом решается вопрос и о классификации самозанятых.
Например, в РФ для целей налогового законодательства самозанятые именуются налогоплательщиками налога на профессиональный доход. К ним относятся физические лица, которые обладают следующими признаками, определенными в ст. 23 ГК РФ и ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима „Налог на профессиональный доход"»:
принадлежность к категории физических лиц (при этом они могут как иметь статус индивидуального предпринимателя, так и осуществлять предпринимательскую деятельность без его получения);
самостоятельное обеспечение себя доходом, средствами производства и пр.;
отсутствие трудовых отношений с другими лицами (иными словами, отсутствие правового статуса работодателя по выбранному виду деятельности для целей налогообложения в рамках специального налогового режима «Налог на профессиональный доход»);
осуществление деятельности того вида, который не включен в перечень ограничений для уплаты налога на профессиональный доход;
получение дохода в календарном году не более 2,4 млн руб.
При этом возникает ряд проблем. Во-первых, фактическое и юридическое содержание понятия «самозанятые» не совпадают, поскольку в обществе под ними понимаются
лица, которые заняты в теневом секторе экономики и скрывают свои доходы (в средствах массовой информации именно они приводятся в качестве примера в ходе освещения целей и задач проводимого налогового эксперимента), однако сам эксперимент направлен на иной, более широкий круг субъектов [Серова 2019: 33]. Во-вторых, различные специалисты подчеркивают, что происходит смешение самозанятых, в отношении деятельности которых был введен специальный налоговый режим «Налог на профессиональный доход», и других лиц, самостоятельно обеспечивающих себя доходом (индивидуальные предприниматели, адвокаты, учредившие адвокатский кабинет, частные нотариусы и пр.) [Бабайцева 2017; Попкова 2017; Серова 2019: 35].
В РК самозанятые так же, как и в РФ, определяются через категорию плательщика налогового платежа конкретного вида и именуются плательщиками единого совокупного платежа (далее - ЕСП). При этом часть их признаков совпадает с признаками самозанятых, определяемых по налоговому законодательству РФ. К числу общих признаков можно отнести то, что они не используют труд наемных работников и что в отношении размера их дохода за календарный год установлены ограничения (в частности, размер дохода для плательщика ЕСП, который он получает от таких видов деятельности, за календарный год не должен превышать 1175-кратного размера месячного расчетного показателя, установленного законом о республиканском бюджете и действующего на 1 января соответствующего финансового года).
Разница между самозанятыми по налоговому законодательству России и Казахстана заключается в том, что плательщики ЕСП должны:
осуществлять предпринимательскую деятельность без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя;
уплатить единый совокупный платеж, чтобы приобрести специальный статус (в России физическому лицу для этого достаточно зарегистрироваться в системе «Мой налог»);
оказывать услуги исключительно физическим лицам, не являющимся налоговыми агентами, и (или) реализовывать исключительно физическим лицам, не являющимся налоговыми агентами, сельскохозяйственную продукцию личного подсобного хозяйства
собственного производства, за исключением подакцизной продукции (в РФ самозанятые могут осуществлять свою деятельность в отношении как физических, так и юридических лиц, что влияет на размер уплачиваемого ими налога);
осуществлять виды деятельности, предусмотренные для плательщиков ЕСП, не на территории объектов коммерческой недвижимости, а также торговых объектов, в том числе находящихся на праве собственности, аренды, пользования, доверительного управления.
Кроме того, плательщиками не могут быть лица, предоставляющие в имущественный наем (аренду) имущество, за исключением жилища; лица, занимающиеся частной практикой; иностранцы и лица без гражданства, за исключением оралманов.
Думается, что опыт Казахстана по четкому разграничению на законодательном уровне самозанятых и иных субъектов (например, индивидуальных предпринимателей) и установлению запрета на осуществление ими деятельности в отношении юридических лиц и на территории объектов коммерческой недвижимости и пр., следует признать более успешным по сравнению с опытом России в решении данных вопросов, поскольку он способствует предотвращению появления ситуаций, связанных с неправомерными действиями недобросовестных работодателей по выводу своих работников за штат с целью минимизации своих расходов на персонал. К сожалению, в РФ такие случаи нередки1.
В законодательстве о занятости населения обоих государств круг лиц самозанятыми, определяется по-разному. Так, круг субъектов, относимых к самозанятым, в Законе РФ о занятости населения определяется иначе, чем в российском налоговом законодательстве. Согласно подп. 7 п. 1 ст. 7 и абз. 11 подп. 8 п. 1 ст. 7.1-1 Закона РФ о занятости населения содействие самозанятости граждан представляет собой одну из
1 Богушевский Р. Работодатели начали оформлять сотрудников как самозанятых // URL: https://dailystorm. ru/obschestvo/rabotodateU-nachaU-oformlyat-sotrudnikov-kak-samozanyatyh (дата обращения: 13.05.2020); Жарова Е., Кузьмина А. «Перевод» работников в самозанятые: мифы и реальность // URL: https://www. garant.ru/ia/opinion/author/anastasiya-kuzmina/1257724/ (дата обращения: 13.05.2020); Соловьева О. Бюджетников заставляют регистрироваться самозанятыми // URL: http://www.ng.ru/economics/2019-11-24/1_7734_ registration.html (дата обращения: 13.05.2020).
мер социальной поддержки, предоставляемой безработным гражданам. При этом к ним относятся только те физические лица, которые, во-первых, признаны в установленном законом порядке безработными, а во-вторых, намереваются выбрать одну из официальных форм осуществления предпринимательской деятельности (юридическое лицо, индивидуальный предприниматель или фермер). Более того, одним из условий получения таким безработным гражданином финансовой помощи может быть создание рабочих мест для других безработных граждан, которые будут направлены к нему на работу центром занятости населения (решение Арбитражного суда Свердловской области от 20 февраля 2014 г. по делу № А60-44066/2013).
Иными словами, такой самозанятый должен будет приобрести правовой статус работодателя, что совершенно противоречит смыслу, придаваемому понятию «самозанятый» в налоговом законодательстве. Более того, гражданин, зарегистрированный в системе «Мой налог», не может быть признан безработным, а значит, не может получить соответствующие меры социальной поддержки. Таким образом, в РФ значения понятия «самозанятый» в налоговом законодательстве и законодательстве о занятости населения являются противоположными друг другу.
Иная ситуация наблюдается в законодательстве о занятости населения Казахстана. В рамках внедрения специального налогового режима для самозанятых Законом РК от 26 декабря 2018 г. № 203-У! «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам занятости населения» были внесены изменения не только в Налоговый и Предпринимательский кодексы РК, но и в Закон РК о занятости населения. В принципе они могли решить проблему терминологической унификации наименования и определения круга лиц, которые относятся к самозанятым (заметим, что в РФ подобные попытки не были претворены в жизнь. Однако системный анализ данных изменений, к сожалению, приводит к иным выводам.
Так, в понятийном аппарате Закона РК о занятости населения появилась новая категория лиц - «независимые работники». Согласно п. 30-1 ст. 1 Закона под ними понимаются физические лица, самостоятельно осу-
ществляющие деятельность по производству (реализации) товаров, работ и услуг с целью извлечения дохода без государственной регистрации своей деятельности, за исключением индивидуальных предпринимателей, лиц, занимающихся частной практикой, учредителей (участников) хозяйственного товарищества и учредителей, акционеров (участников) акционерного общества, членов производственного кооператива. Подчеркнем, что статьей 4 Закона РК о занятости населения независимые работники прямо отнесены к занятым лицам. По сути, они и есть те лица, которые именуются в литературе «самозанятыми».
Итак, с точки зрения законодательства о занятости населения Казахстана лицо, которое может быть отнесено к самозанятым, должно соответствовать следующим признакам: являться физическим лицом; самостоятельно осуществлять деятельность (без найма других лиц и не по договору с работодателем);
осуществлять деятельность, направленную на производство (реализацию) товаров, работ и услуг с целью извлечения дохода, при этом прямые указания на перечень профессий или видов деятельности отсутствуют; извлекать доход от данной деятельности; не иметь государственной регистрации (например, лицо не должно быть зарегистрировано в качестве индивидуального предпринимателя);
не подпадать под исключения, указанные в законе.
Казалось бы, все перечисленные признаки совпадают с признаками плательщика ЕСП. Добавим, что на официальном сайте Единого накопительного пенсионного фонда размещена информация, в которой термин «самозанятые» раскрывается через указание именно на категорию независимых работников, а в дальнейшем разъясняется суть введенного ЕСП1. Иными словами, на официальном уровне признается тождество рассматриваемых категорий. Однако так ли это на самом деле?
Представляется, что с точки зрения налогового законодательства РК круг субъектов, которые могут быть отнесены к плательщикам ЕСП, несколько уже круга субъектов, подпадающих под понятие «независимый
1 Информация для самозанятых // URL: https://www. enpf.kz/ru/services/self-employed/info.php (дата обращения: 13.03.2020).
работник». Например, плательщиком ЕСП может быть только то физическое лицо, контрагентами которого выступают исключительно физические лица, не являющиеся его налоговыми агентами, в то время как у независимого работника таких ограничений нет, равно как и нет ограничений по размеру дохода. Более того, в силу п. 4 ст. 774 Налогового кодекса РК статус физического лица как плательщика ЕСП зависит от факта уплаты ЕСП, а значит, является временным: «Физические лица признаются плательщиками единого совокупного платежа со дня, в котором произведена уплата такого платежа, до последнего дня месяца, за который производилась уплата единого совокупного платежа». Соответственно если физическое лицо не уплатило ЕСП, но продолжает самостоятельно осуществлять деятельность, приносящую ему доход, то оно теряет статус плательщика ЕСП. Однако признак самозанятости от этого не утрачивается. Согласно Закону РК о занятости населения статус независимого работника по общему правилу является постоянным и не зависит от факта уплаты каких-либо налоговых платежей.
Вероятно, такие терминологические различия не критичны и обусловливаются разными целями налогового законодательства и законодательства о занятости населения РК. Но в целом стоит положительно оценить стремление казахского законодателя к унификации разных отраслей законодательства при закреплении признаков, которыми наделяются самозанятые.
Можно сделать промежуточный вывод о том, что подход к нормативной характеристике самозанятых в Казахстане более успешен, чем подход, принятый в России.
В РФ для целей правового регулирования целесообразно рассматривать понятие «самозанятые» в широком и узком смысле. В широком смысле под самозанятыми понимаются индивидуальные предприниматели, лица, осуществляющие профессиональную деятельность (адвокаты, учредившие адвокатские кабинеты, и иные лица, чья профессиональная деятельность в соответствии с федеральными законами подлежит государственной регистрации и (или) лицензированию), и иные физические лица, которые самостоятельно обеспечивают себя доходом. Последние и относятся к самозанятым в уз-
ком смысле. При этом с целью устранения путаницы в использовании соответствующего термина в нормативных правовых актах самозанятых в широком смысле допустимо именовать «трудящимися не по найму», а иных физических лиц, которые самостоятельно обеспечивают себя доходом, -«самозанятыми». Подобная терминология согласуется с терминологией, используемой МОТ [Трудовые отношения 2005: 78]. Таких самозанятых следует определить в качестве отдельной категории занятых граждан в ст. 2 Закона РФ о занятости населения. Также предлагаем в вышеупомянутом специальном федеральном законе «О правовом положении самозанятых в Российской Федерации» закрепить их признаки: а) родовые:
принадлежность к категории физических лиц;
Российская и казахская модели нормативной регламентации правового статуса самозанятых схожи лишь в том, что они определяют самозанятых в качестве субъектов гражданского права и устанавливают в отношении них специальный налоговый режим
осуществление предпринимательской деятельности с присущими ей признаками самостоятельности, рискового характера, систематического получения дохода; б) видовые:
отсутствие государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя;
исключительно личный характер предпринимательской деятельности;
выражение предпринимательской деятельности (в части выполнения работ или оказания услуг) в виде выполнения трудовых действий, предусмотренных предметом соответствующего соглашения, с учетом деловых качеств самозанятого;
преимущественная направленность получаемого дохода на обеспечение достойного существования самого гражданина, а также членов его семьи;
в некоторых случаях - экономическая и / или организационная зависимость самозанятого от контрагента (при наличии данно-
го признака самозанятый будет именоваться «зависимым»). При этом экономическая зависимость выражается в том, что б0льшую часть своего дохода самозанятый получает от конкретного контрагента (например, 75 %, как в Испании [Зайцева 2019: 214]), он может быть ограничен в свободе установления цены договора, а организационная зависимость -в обязанности самозанятого следовать указаниям своего контрагента относительно способа и времени оказания услуги и пр. Ярким примером субъектов такой разновидности являются лица, которые обеспечивают себя заказами посредством специализированных он-лайн-платформ или мобильных приложений (Uber, Яндекс.такси и др.) [Чесалина 2019: 353; Donini, Forlivesi, Rota 2017: 207].
3. Особенности правового статуса самозанятых
Налогово-правовой и гражданско-правовой статус самозанятых. По данной тематике проведено большое количество научных исследований - специалистами в области финансового и налогового права, цивилистами, экспертами в области предпринимательского права, учеными-экономистами. В основном они акцентируют внимание на следующих вопросах: самозанятость как часть неформальной занятости в структуре национальной экономики, специфика самозанятых как субъектов предпринимательской деятельности, их положение на рынке труда с экономической точки зрения, особенности налогообложения и системы социального страхования самозанятых и пр. [Азатбек, Байте-низов, Дубина 2018; Бабайцева 2017а, 2017b; Бобошко 2019; Ершова, Тарасенко 2018: 104-105; Костюк 2017; Ручкина 2020].
Стоит отметить, что российская и казахская модели нормативной регламентации правового статуса самозанятых схожи лишь в том, что они определяют самозанятых в качестве субъектов гражданского права и устанавливают в отношении них специальный налоговый режим.
Так, в РФ, как говорилось ранее, согласно ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима „Налог на профессиональный доход"» и ст. 23 ГК РФ самозанятыми могут быть либо индивидуальные предприниматели, либо физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без государствен-
ной регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей, а значит, они рассматриваются исключительно в качестве субъектов гражданского права. В отношении них устанавливается специальный налоговый режим «Налог на профессиональный доход».
Аналогичная ситуация сложилась в Казахстане. В частности, в соответствии с Законом РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам занятости населения» в Предпринимательском кодексе РК было предусмотрено, что физическое лицо, которое признано плательщиком ЕСП, вправе не регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя.
Не вдаваясь в подробное описание специальных налоговых режимов, установленных для самозанятых в России и в Казахстане, для целей настоящего исследования укажем ре-перные точки, которые показывают принципиальную разницу между ними. Так, для доходов российских самозанятых установлены две налоговые ставки - в размере 4 % и 6 %. Их выбор зависит от того, кому были реализованы товары (работы, услуги, имущественные права) - физическим лицам или индивидуальным предпринимателям и юридическим лицам. Налоговый период составляет один календарный месяц, а исчисление и уплата налога происходят посредством мобильного приложения «Мой налог». Иные обязательные налоговые платежи в виде страховых взносов в государственные внебюджетные фонды для самозанятых в РФ не предусмотрены. Зато налогоплательщикам налога на профессиональный доход гарантируется налоговый вычет в размере 10 тыс. руб.
В Казахстане пошли по иному пути упрощения системы налогообложения для самозанятых. 1 января 2019 г. Налоговый кодекс РК был дополнен временным разделом 24 «Единый совокупный платеж», действующим до 1 января 2024 г. и устанавливающим основные положения налогового статуса плательщиков ЕСП. Главным отличием является то, что ЕСП заменяет собой четыре обязательных платежа, поскольку в него включены суммы как индивидуального подоходного налога (10 % ЕСП), так и всех социальных платежей (в Государственный фонд социального страхования - 20 % ЕСП, Единый накопительный пенсионный фонд -
30 % ЕСП, Фонд социального медицинского страхования - 40 % ЕСП).
Согласно п. 2 ст. 775 Налогового кодекса РК размер самого ЕСП определяется за один месяц и составляет однократный размер месячного расчетного показателя в городах республиканского и областного значения, столице и 0,5-кратный размер месячного расчетного показателя - в других населенных пунктах. С 1 января 2020 г. месячный расчетный показатель составляет 2651 тенге (подп. 4 ч. 1 ст. 7 Закона РК от 4 декабря
2019 г. № 276^1 «О республиканском бюджете на 2020-2022 годы»). В перерасчете на российскую валюту по состоянию на 17 мая
2020 г. данная сумма равняется 463,51 руб. В силу п. 4 ст. 775 Налогового кодекса РК ЕСП подлежит уплате общей суммой путем перечисления через банки второго уровня или организации, осуществляющие банковские операции отдельных видов на банковский счет Государственной корпорации «Правительство для граждан», которая ведет персонифицированный учет плательщиков ЕСП.
Социально-трудоправовой статус самозанятых. Проблема социальной защищенности самозанятых как в России, так и в Казахстане стоит крайне остро. Российские и казахские трудоправовые и экономические исследования показывают, что самозанятость влечет за собой возникновение парадоксальной ситуации: чем больше индивидуальной свободы в сфере труда у человека, тем больше ослабевают его коллективные связи и система социальной защиты [Абуова, Иванова, Мраморнова 2018: 262; Зайцева 2019: 214; Серегина, Чиканова 2018: 166-167]. Цифро-визация сферы труда при всех ее положительных аспектах лишь усугубляет эту ситуацию. Очевидно, что появление новых нетипичных форм труда, трансформация признаков трудовых отношений все больше требуют адекватной нормативной регламентации, учитывающей не только экономические факторы, но и социальные [Берешев 2018: 21; Есимжанова 2018: 47, 50].
Что касается социального обеспечения самозанятых в РК, то путем уплаты ЕСП они включаются в систему обязательного социального страхования, в силу чего им гарантируются:
включение периода осуществления предпринимательской деятельности, за который
они производили обязательные пенсионные взносы, в стаж участия в пенсионной системе при предоставлении государственной базовой пенсионной выплаты (подп. 2 п. 2 ст. 4 Закона РК о пенсионном обеспечении) и в трудовой стаж для назначения пенсионных выплат по возрасту (подп. 5 п. 1 ст. 13 данного Закона);
право на медицинскую помощь в системе обязательного социального медицинского страхования при условии оплаты самозанятым взносов в фонд не менее трех месяцев подряд, предшествующих дате получения медицинской помощи (п. 3-1 ст. 5 Закона РК об обязательном социальном медицинском страховании);
социальная выплата на случай утраты трудоспособности (ст. 20 Закона РК об обязательном социальном страховании);
социальная выплата на случаи потери дохода в связи с беременностью и родами, усыновлением (удочерением) новорожденного ребенка (детей) (ст. 23 Закона РК об обязательном социальном страховании);
социальная выплата на случай потери дохода в связи с уходом за ребенком по достижении им возраста одного года (ст. 24 Закона РК об обязательном социальном страховании).
Кроме того, иждивенцам самозанятого предоставляется право на назначение и получение социальных выплат на случай потери кормильца (ст. 21 Закона РК об обязательном социальном страховании).
При этом в силу признания за такими самозанятыми статуса занятых лиц они не могут быть, как и в РФ, признаны безработными (п. 6 ст. 14 Закона РК о занятости населения). Согласно ч. 1 ст. 22 Закона РК об обязательном социальном страховании им не назначается социальная выплата на случай потери работы.
Таким образом, если в Казахстане в ходе модернизации законодательства, регламентирующего правовой статус самозанятых, пришли к решению не только об установлении для них льготных налоговых ставок для подоходного налога, но и о включении их в систему социальной защиты, то в России такие лица, кроме налогового вычета и низких налоговых ставок, ничего взамен на «обеление» своих доходов не получили. Они не могут сегодня претендовать на обязательное
социальное страхование (на выплату пособия по временной нетрудоспособности, пособия по беременности и родам и др.). Российские самозанятые даже не указаны в перечне лиц, которые могут вступить в добровольные отношения по социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством (ч. 3 ст. 2, ст. 4.5 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. № 255-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством»).
Кроме того, период осуществления указанными лицами предпринимательской деятельности не включается в страховой стаж, необходимый для исчисления пенсии, что означает возможность получения ими в будущем только социальной пенсии. Конечно, они могут вступить в добровольные отношения по пенсионному страхованию (ст. 29 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. № 167-Ф (ред. от 1 апреля 2020 г.) «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации»), а в силу особенностей системы обязательного медицинского страхования российские самозанятые все равно получают бесплатную медицинскую помощь, потому что в отношении них в таком случае она обеспечивается за счет средств регионального бюджета (ст. 8 Федерального закона от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ (ред. от 24 апреля 2020 г.) «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»), но все это не может расцениваться положительно.
В такой ситуации облегчение налоговой нагрузки для российских самозанятых обернулось отсутствием даже минимальных стандартов их прав в области социального обеспечения. Считаем это серьезным упущением российского законодательства. Особенно остро данный вопрос стоит для зависимых самозанятых. Полагаем, что необходимо включить самозанятых в систему обязательного социального, медицинского и пенсионного страхования, разбив осуществляемый ими платеж на четыре платежа (один налоговый и три для государственных внебюджетных фондов) по примеру РК. Кроме того, упомянутую меру социальной поддержки безработных граждан по содействию им в самостоятельной занятости также логичнее
распространить на случаи, когда они пожелают осуществлять предпринимательскую деятельность в соответствии с абз. 2 ст. 23 ГК РФ без привлечения работников.
МОТ, рассматривая вопрос нестандартной занятости, обращает внимание на необходимость предоставления трудоправовых гарантий лицам, которые именуются ею как «зависимые самостоятельные работники» [Нестандартные формы занятости 2017: 3]. Действительно, если определить признаки самозанятых, становится очевидным, что их отношения с контрагентами в значительной степени схожи с трудовыми отношениями, признаки которых в свою очередь определены в ст. 15 Трудового кодекса РФ, Рекомендации МОТ № 198 «О трудовом правоотношении» (принята в Женеве 15 июня 2006 г. на 95-ой сессии Генеральной конференции МОТ), п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 г. № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей-физических лиц и у работодателей-субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям». Об этом свидетельствуют исключительно личный характер деятельности, обусловленность выполнения обязательств по соглашению имеющимися у самозанятого деловыми качествами, алиментарный характер получаемого им дохода, который означает, что данный доход является для него единственным или основным и обеспечивает существование самозанятого и членов его семьи, определенная доля зависимости от контрагента, которая предполагает отсутствие равенства между сторонами, что явно выходит за пределы сферы действия гражданского законодательства.
В связи с этим можно утверждать, что трудовое право, обладая соответствующим защитным инструментарием (система специфических гарантий и компенсаций, особые способы защиты трудовых прав и свобод, обязательность соблюдения требований охраны труда и пр.), может решить проблему качества трудовой жизни зависимых самозанятых. К примеру, распространить на них положения трудового законодательства в части отдельных аспектов социального партнерства (раздел II, глава 61 ТК РФ), установить предельную продолжительность ра-
бочего времени (ст. 91, 92, 94 ТК РФ), урегулировать вопросы оплаты сверхурочной работы (ст. 152 ТК РФ), работы в выходные и нерабочие праздничные дни (ст. 153 ТК РФ), профессионального обучения (раздел IX ТК РФ), охраны труда (раздел X ТК РФ) [Серова 2019: 38]. Этот перечень можно дополнить ограничением оснований для расторжения соглашения с контрагентом (ст. 81, 83, 84 ТК РФ), правом на ежегодный оплачиваемый отпуск (глава 19 ТК РФ), гарантией минимального размера оплаты труда (ст. 133, 133.1 ТК РФ) и обязательной индексации вознаграждения (ст. 134 ТК РФ), а также другими гарантиями, соответствующими их правовому статусу.
Подведем итоги. В России и Казахстане активно разрабатываются и внедряются различные правовые инструменты, направленные на решение проблем, связанных с самозанятыми, которые, как правило, относятся к неформальному сектору экономики и являются экономически активными трудоспособными гражданами, получают определенный доход от своей деятельности, пользуются медицинскими и иными услугами, предоставляемыми государством, однако не участвуют в отношениях, связанных с уплатой налога со своих доходов, с отчислением в специальные фонды взносов на социальное обеспечение различных видов.
Нормы, регламентирующие правовой статус самозанятых в РФ и РК, закреплены в налоговом и гражданском (предпринимательском) законодательстве, в законодательстве о занятости населения, а в Казахстане - также в законодательстве об обязательном социальном и медицинском страховании, пенсионном обеспечении. Поскольку предмет и цели правового регулирования у каждой отрасли законодательства специфичны, постольку в обоих государствах пока не удалось создать единый и цельный блок нормативных предписаний, касающихся определения правового статуса самозанятых. Такая разрозненность норм права не отвечает общей цели упорядоченного правового регулирования труда граждан данной категории и не решает проблему повышения качества их жизни в целом и трудовой жизни в частности. Соответственно на повестке дня остаются вопросы об их социальном обеспечении, достойном уровне доходов, охране труда, включая вопросы ограничения про-
должительности рабочего времени и предоставления гарантированного времени отдыха, участия в коллективных трудовых отношениях и пр.
Стоит подчеркнуть, что опыт РК в этой части представляется более успешным, поскольку самозанятые хотя бы включены в систему обязательного социального, пенсионного, медицинского страхования. В РФ, к сожалению, данный вопрос оставлен на усмо-
трение самозанятых, что делает их социально незащищенной категорией граждан. Отсутствие же гарантий трудовых прав зависимых самозанятых как в России, так и в Казахстане противоречит мировому тренду развития трудового законодательства и наставлениям МОТ, что может быть рассмотрено в качестве основания для продолжения реформирования законодательства обоих государств в данном направлении.
Список литературы
Agut Garcia C., Nunez Gonzalez C. The Regulation of Economically Dependent Self-Employed Work in Spain: A Critical Analysis and a Comparison with Italy // E-Journal of International and Comparative Labour Studies. 2012. Vol. 1. № 1-2. P. 117-133.
Arcidiacono D., Borghi P., Ciarini A. Platform Work: From Digital Promises to Labor Challenges // Partecipazione e Conflitto. 2019. Vol. 12. № 3. P. 611-628. DOI: 10.1285/i20356609v12i3p611.
Armano E., Maestripieri L., Murgia A. The Precariousness of Knowledge Workers: Hybridisation, Self-Employment and Subjectification // Work Organisation, Labour & Globalisation. 2016. Vol. 10. № 2. P. 1-8. DOI: 10.13169/workorgalaboglob.10.2.0001.
Donini A., Forlivesi M., Rota A., etc. Towards Collective Protections for Crowdworkers: Italy, Spain and France in the EU Context // Transfer: European Review of Labour and Research. 2017. № 23. P. 207-223. DOI: https://doi.org/10.1177/1024258916688863.
Dubuc L. D. Human Capital and Earning Differentials for Canadian Artists // E-Journal of International and Comparative Labour Studies. 2016. Vol. 5. № 2. P. 1-33.
Guaman Hernandez A., Lorente Campos R. The Process towards Labour Formalisation in Ecuador over the Last Decade // E-Journal of International and Comparative Labour Studies. 2018. Vol. 7. № 1. P. 1-25.
Khassenov M. Flexibilization of Labour in Kazakhstan: New Legal Framework and Institutional Decisions // E-Journal of International and Comparative Labour Studies. 2016. Vol. 5. № 1. P. 130-142.
Rosenfield C. L. Labour, Self-Entrepreneurship in Brazil and Paradoxes of Social Freedom // Transfer: European Review of Labour and Research. 2018. № 24. P. 337-352. DOI: https://doi. org/10.1177/1024258918775535.
Srivastava R. Emerging Dynamics of Labour Market Inequality in India: Migration, Informality, Segmentation and Social Discrimination // The Indian Journal of Labour Economics. 2019. № 62. P. 147-171. DOI: 10.1007/s41027-019-00178-5.
Абуова Ж. У., Иванова Н. А., Мраморнова О. В. Возникновение и развитие прекариата в Российской Федерации и Республике Казахстан: сравнительный анализ // Известия Саратовского университета. Новая серия: Экономика. Управление. Право. 2018. Т. 18. № 3. С. 259-266. doi: 10.18500/1994-2540-2018-28-3-259-266.
Азатбек Т. А., Байтенизов Д. Т., Дубина И. Н. и др. Экономические функции самозанятости // Экономика, профессия, бизнес. 2018. № 3. С. 16-23. DOI: 10.14258/201834.
Бабайцева Е. А. Гражданско-правовая природа самозанятости граждан // Бизнес. Образование. Право. Вестник Волгоградского института бизнеса. 2017a. № 1. С. 206-209.
Бабайцева Е. А. Соотношение профессиональной деятельности и самозанятости граждан: цивилистический аспект // Современное право. 2017b. № 4. С. 51-56.
Берешев С. Х. Регламентация гибких форм занятости в Республике Казахстан // Уровень жизни населения регионов России. 2018. № 4. С. 18-23. DOI: 10.24411/1999-9836-2018-10035.
Бобошко Д. Ю. Налог на профессиональный доход или патент: сравнительный анализ двух специальных налоговых режимов для самозанятых // Аудитор. 2019. Т. 5. № 8. С. 51-60. DOI: 10.12737/article 5d6614de62ce79.84662511.
Вышеславова Т. В., Польшина А. Д. Самозанятость в сфере трудовых отношений: проблемы и перспективы // Наука и инновации в XXI веке: актуальные вопросы, открытия и достижения: сб. ст. XVIII Междунар. науч.-практ. конф. / отв. ред. Г. Ю. Гуляев. Пенза: МЦНС «Наука и Просвещение». С. 141-143.
Ершова И. В., Тарасенко О. А. Малое и среднее предпринимательство: трансформация российской системы кредитования и микрофинансирования // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2018. Вып. 39. C. 99-124. DOI: 10.17072/1995-4190-2018-39-99-124.
Есимжанова C. Р. Гибкие формы занятости как фактор неустойчивости рынка труда Казахстана // Уровень жизни населения регионов России. 2018. № 3. С. 45-52. DOI: 10.24411/19999836-2018-10027.
Зайцева Л. В. Экономически зависимые самозанятые: различия национальных подходов к определению правового статуса // Вестник Томского государственного университета. 2019. № 446. С. 212-222. DOI: 10.17223/15617793/446/28.
Костюк И. В. Занятость и самозанятость как формы доходной деятельности граждан // Российский журнал правовых исследований. 2017. № 2. С. 202-206.
Нестандартные формы занятости. Анализ проблем и перспективы решения в разных странах. Обзорная версия. Женева: МБТ, 2017. 39 с.
Попкова Ж. Г. Новая категория самозанятых лиц: проблемы правового статуса // Право и экономика. 2017. № 2. С. 5-14.
Ручкина Г. Ф. К вопросу о совершенствовании правового регулирования деятельности самозанятых граждан в Российской Федерации // Налоги. 2020. № 1. С. 42-46.
Серегина Л. В., Чиканова Л. А. Правовая защита граждан от безработицы в условиях информационных технологических новаций в сфере труда и занятости // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 3. С. 149-171. DOI: 10.17323/2072-8166.2018.3.149.171.
Серова А. В. Самозанятость в России: проблемы и перспективы национального правового регулирования // Российское право: образование, практика, наука. 2019. № 5. С. 27-41. DOI: 10.34076/2410-2709-2019-5-27-41.
Трудовые отношения: Доклад V (1) 95-й сессии Международной конференции труда. Женева: МБТ, 2005. 95 с.
Хныкин Г. В. Прекариат как субъект трудовых отношений // Законодательство. 2019. № 2. С. 34-39.
Чесалина О. В. Категории занятого населения в трудовом праве и праве социального обеспечения в условиях цифровой экономики // Общее и специальное законодательство о труде и социальном обеспечении (Четвертые Гусовские чтения): материалы Междунар. науч.-практ. конф. / под общ. ред. Н. Л. Лютова, Ф. О. Сулеймановой. М.: РГ-Пресс, 2019. С. 352-356.
Алена Вадимовна Серова - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры трудового права Уральского государственного юридического университета. 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. E-mail: tp@usla.ru.
Станислав Игоревич Серов - магистр юриспруденции, консультант по налогам и сборам, член Палаты налоговых консультантов. 105064, Российская Федерация, Москва, ул. Земляной Вал, д. 4, стр. 1. E-mail: tp@usla.ru.
The Issues of the Legal Status of the Self-Employed in the Russian Federation and the Republic of Kazakhstan: Tax-Legal and Socio-Labor Law Research
The regulation of the legal status of the self-employed in Russia and Kazakhstan is studied. The research is based on an interdisciplinary approach and was conducted using the formal legal method and the method of comparative law. The article considers the concept of self-employed in the broad and narrow sense, its generic and specific characteristics, an attempt is made to classify the self-
employed, the legislative specifics of their legal status is determined, including the special tax regimes «Professional income tax» and «Single aggregate payment», the problems of social and labor-legal status of the self-employed are revealed.
It has been established that both in Russia and Kazakhstan there is no common definition of the term «self-employed» in all the branches of legislation, its features are ambiguous, and as a result, it is very difficult to conduct a normative classification of the self-employed. The disordered legal regulation of the legal status of the self-employed causes unresolved problems related to their social security, labor protection, working time and rest time, wages, collective rights and other issues of a social and labor nature.
Keywords: self-employed, independent employee, scope of the labor law, non-standard forms of employment, quality of working life, special tax regime
References
Abuova Zh. U., Ivanova N. A., Mramornova O. V. Vozniknovenie i razvitie prekariata v Rossiiskoi Federatsii i Respublike Kazakhstan: sravnitel'nyi analiz [The Genesis and Development of the Precariat in the Russian Federation and the Republic of Kazakhstan: Comparative Analysis], Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya: Ekonomika. Upravlenie. Pravo, 2018, no. 3, pp. 259-266, DOI: 10.18500/1994-2540-2018-28-3-259-266.
Agut Garcia C., Nunez Gonzalez C. The Regulation of Economically Dependent Self-Employed Work in Spain: A Critical Analysis and a Comparison with Italy, E-Journal of International and Comparative Labour Studies, 2012, vol. 1, no. 1-2, pp. 117-133.
Arcidiacono D., Borghi P., Ciarini A. Platform Work: From Digital Promises to Labor Challenges, Partecipazione e Confiitto, 2019, vol. 12, no. 3, pp. 611-628, DOI: 10.1285/i20356609v12i3p611.
Armano E., Maestripieri L., Murgia A. The Precariousness of Knowledge Workers: Hybridisation, Self-Employment and Subjectification, Work Organisation, Labour & Globalisation, 2016, vol. 10, no. 2, pp. 1-8, DOI: 10.13169/workorgalaboglob.10.2.0001.
Azatbek T. A., Baitenizov D. T., Dubina I. N. etc. Ekonomicheskie funktsii samozanyatosti [Economic Functions of Self-Employment], Ekonomika, professiya, biznes, 2018, no. 3, pp. 16-23, DOI: 10.14258/201834.
Babaitseva E. A. Grazhdansko-pravovaya priroda samozanyatosti grazhdan [Civil Nature of Self-Employment of Citizensof], Biznes. Obrazovanie. Pravo. Vestnik Volgogradskogo instituta biznesa, 2017a, no. 1, pp. 206-209.
Babaitseva E. A. Sootnoshenie professional'noi deyatel'nosti i samozanyatosti grazhdan: tsivilisticheskii aspect [Correlation of Professional Activity and Self-Employment: Civil Law Aspect], Sovremennoe pravo, 2017b, no. 4, pp. 51-56.
Bereshev S. Kh. Reglamentatsiya gibkikh form zanyatosti v Respublike Kazakhstan [Regulating Flexible Forms of Employment in the Republic of Kazakhstan], Uroven'zhizni naseleniya regionov Rossii, 2018, no. 4, pp. 18-23, DOI: 10.24411/1999-9836-2018-10035.
Boboshko D. Yu. Nalog na professional'nyi dokhod ili patent: sravnitel'nyi analiz dvukh spetsial'nykh nalogovykh rezhimov dlya samozanyatykh [Proffesional Income Tax or Patent: a Comparative Analysis of Two Special Tax Regimes for the Self-Employed], Auditor, 2019, vol. 5, no. 8, pp. 51-60, DOI: 10.12737/article_5d6614de62ce79.84662511.
Chesalina O. V. Kategorii zanyatogo naseleniya v trudovom prave i prave sotsial'nogo obespecheniya v usloviyakh tsifrovoi ekonomiki [Categories of the Employed Population in Labor Law and Social Security Law in the Digital Economy], Lyutov F. O., Suleimanova F. O. (eds.) Obshchee i spetsial'noe zakonodatel'stvo o trude i sotsial'nom obespechenii (Chetvertye Gusovskie chteniya [General and Special Legislation on Labor and Social Security (Fourth Gusov Readings]: conference papers, Moscow, RG-Press, 2019, pp. 352-356.
Chikanova L. A., Seregina L. V. Pravovaya zashchita grazhdan ot bezrabotitsy v usloviyakh informatsionnykh tekhnologicheskikh novatsii v sfere truda i zanyatosti [Legal Protection of Citizens against Unemployment in Context of Information Technology Innovations in the Field
of Labor and Employment], Pravo. Zhurnal Vysshei shkoly ekonomiki, 2018, no. 3, pp. 149-171, DOI: 10.17323/2072-8166.2018.3.149.171.
Donini A., Forlivesi M., Rota A. etc. Towards Collective Protections for Crowdworkers: Italy, Spain and France in the EU Context, Transfer: European Review of Labour and Research, 2017, no. 23, pp. 207-223, DOI: https://doi.org/10.1177/1024258916688863.
Dubuc L. D. Human Capital and Earning Differentials for Canadian Artists, E-Journal of International and Comparative Labour Studies, 2016, vol. 5, no. 2, pp. 1-33.
Ershova I. V., Tarasenko O. A. Maloe i srednee predprinimatel'stvo: transformatsiya rossiiskoi sistemy kreditovaniya i mikrofinansirovaniya [Small and Medium-Sized Enterprises: Transformation of the Russian Crediting and Microfinancing System], Vestnik Permskogo universiteta. Yuridicheskie nauki, 2018, no. 39, pp. 99-124, DOI: 10.17072/1995-4190-2018-39-99-124.
Esimzhanova C. R. Gibkie formy zanyatosti kak faktor neustoichivosti rynka truda Kazakhstana [Flexible Forms of Employment as a Factor of the Instability of the Labour Market of Kazakhstan], Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii, 2018, no. 3, pp. 45-52, DOI: 10.24411/1999-98362018-10027.
Guaman Hernandez A., Lorente Campos R. The Process towards Labour Formalisation in Ecuador over the Last Decade, E-Journal of International and Comparative Labour Studies, 2018, vol. 7, no. 1, pp. 1-25.
Khassenov M. Flexibilization of labour in Kazakhstan: New Legal Framework and Institutional Decisions, E-Journal of International and Comparative Labour Studies, 2016, vol. 5, no. 1, pp. 130-142.
Khnykin G. V. Prekariat kak sub"ekt trudovykh otnoshenii [The Precariat as Party of Labour Relations], Zakonodatel'stvo, 2019, no. 2, pp. 34-39.
Kostyuk I. V. Zanyatost' i samozanyatost' kak formy dokhodnoi deyatel'nosti grazhdan [Employment and Self-Employment as Forms of Income-Generating Activities], Rossiiskii zhurnal pravovykh issledovanii, 2017, no. 2, pp. 202-206.
Nestandartnye formy zanyatosti. Analiz problem i perspektivy resheniya v raznykh stranakh. Obzornaya versiya [Non-Standard Employment around the World: Understanding Challenges, Shaping Prospects. Overview], Zheneva, MBT, 2017, 39 p.
Popkova Zh. G. Novaya kategoriya samozanyatykh lits: problemy pravovogo statusa [New Category of Self-Employed Persons: Problems of Legal Status], Pravo i ekonomika, 2017, no. 2, pp. 5-14.
Rosenfield C. L. Labour, Self-Entrepreneurship in Brazil and Paradoxes of Social Freedom, Transfer: European Review of Labour and Research, 2018, no. 24, pp. 337-352, DOI: https:// doi.org/10.1177/1024258918775535.
Ruchkina G. F. K voprosu o sovershenstvovanii pravovogo regulirovaniya deyatel'nosti samozanyatykh grazhdan v Rossiiskoi Federatsii [The Issue of Improvement of Legal Regulation of Activities of Self-Employed Citizens in the Russian Federation], Nalogi, 2020, no. 1, pp. 42-46.
Serova A. V. Samozanyatost' v Rossii: problemy i perspektivy natsional'nogo pravovogo regulirovaniya [Self-Employment in Russia: Problems and Prospects of National Legal Regulation], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2019, no. 5, pp. 27-41, DOI: 10.34076/24102709-2019-5-27-41.
Srivastava R. Emerging Dynamics of Labour Market Inequality in India: Migration, Informality, Segmentation and Social Discrimination, Indian Journal of Labour Economics, 2019, no. 62, pp. 147-171, DOI: 10.1007/s41027-019-00178-5.
Trudovye otnosheniya: Doklad V (1) 95-i sessii Mezhdunarodnoi konferentsii truda [The Employment Relationship], Zheneva, MBT, 2005, 95 p.
Vysheslavova T. V., Pol'shina A. D. Samozanyatost' v sfere trudovykh otnoshenii: problemy i perspektivy [Self-Employment in the Field of Labor Relations: Problems and Prospects], Gulya-ev G. Yu. Nauka i innovatsii v XXI veke: aktual'nye voprosy, otkrytiya i dostizheniya [Science and Innovation in the XXI Century: Current Issues, Discoveries and Achievements]: conference papers, Penza, MTsNS «Nauka i Prosveshchenie», pp. 141-143.
Zaitseva L. V. Ekonomicheski zavisimye samozanyatye: razlichiya natsional'nykh podkhodov k opredeleniyu pravovogo statusa [Economically Dependent Self-Employed: Differences in National Approaches to Determining Legal Status], Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta, 2019, no. 446, pp. 212-222, DOI: 10.17223/15617793/446/28.
Alena Serova - candidate of juridical sciences, senior lecturer of the Department of labor law, Ural State Law University. 620137, Russian Federation, Yekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: tp@usla.ru.
Stanislav Serov - master of law, tax advisor, а member of the Chamber of Tax Advisers of Russia. 105064, Russian Federation, Moscow, Zemlyanoy Val str., 4/1. E-mail: tp@usla.ru.
Дата поступления в редакцию / Received: 06.04.2020
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 30.06.2020
