CC BY
46
С. В. ПОЛУБИНСКАЯ Доцент Института государства и права РАН,
Б V POLUBINSKAYA кандидат юридических наук
Проблемы правового регулирования принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания
Problems of legal regulation of the medical coercive measures connected to an execution of the punishment
Аннотация. В статье анализируются нормы уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, регламентирующие принудительные меры медицинского характера, назначаемые наряду с наказанием, и их исполнение. Отмечается неполная реализация в УИК РФ положения, содержащегося в ч. 3 ст. 97 УК РФ и устанавливающего, что порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами. Автор обращает внимание на причины отсутствия в УИК РФ подробных предписаний, посвященных исполнению принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, отмечает законодательные пробелы и предлагает способы их устранения.
Ключевые слова: принудительные меры медицинского характера; уголовный закон; психическое расстройство, не исключающее вменяемости; расстройство сексуального предпочтения (педофилия); уголовно-исполнительное законодательство.
Abstract. In the article the author analyses the standards of the Criminal and Penitentiary Law regulating coercive medical measures, appointed along with a punishment, and their execution. Also the author notices incomplete realization of the Criminal Code regulation of the Russian Federation Law part III Art. 97 which establishes that the order of coercive medical measures execution is defined by the Criminal and Penitentiary Laws of the Russian Federation and other federal laws. The author pays attention to the reasons of the absence in the Criminal and Penitentiary Laws of the detailed instructions devoted to execution of coercive medical measures, connected with the execution of the punishment, notes legislative gaps and offers ways of their elimination.
Keywords: coercive medical measures; criminal law; the mental disorder which does not exclude sanities; sexual preference frustration (pedophilia); criminal and executive legislation,Criminal and Penitentiary Laws.
Возможность назначения принудительных мер медицинского характера наряду с наказанием стала одной из новелл действующего Уголовного кодекса Российской Федерации. В первоначальной редакции Кодекса предусматривалось две возможности для такого судебного решения. Принудитель-
ные медицинские меры могли быть назначены лицам, совершившим преступления и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (ч. 2 ст. 22, п. «в» ч. 1 ст. 97 УК РФ). Кроме того, такие меры могли применяться к совершившим преступления лицам, признанным нуждаю-
щимися в лечении от алкоголизма или наркомании (п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ). В дальнейшем в соответствии с Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ [1] этот пункт ч. 1 ст. 97 УК РФ утратил силу. Принудительные меры медицинского характера были заменены обязательным лечением осужденных, больных алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией, по решению медицинской комиссии учреждения уголовно-исполнительной системы (ч. 3 ст. 18 УИК РФ).
В связи с принятием Федерального закона от 29.02.2012 № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних» [2] в ч. 1 ст. 97 УК РФ был введен пункт «д», предоставивший новую возможность назначения соединенных с наказанием принудительных медицинских мер. Речь идет о лицах, совершивших преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних и страдающих таким расстройством сексуального предпочтения, как педофилия. В законе предусмотрено несколько условий, при наличии которых для названных лиц возможно назначение принудительного лечения.
Во-первых, виновный должен совершить одно из преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних, перечень которых содержится в примечании 1 к ст. 73 УК РФ, введенном тем же Федеральным законом. К таким преступлениям относятся деяния, предусмотренные ст. 131-135, 240, 241, 242-1 и 242-2 Кодекса.
Во-вторых, лицо, совершившее преступление, должно быть старше 18 лет, а потерпевший не должен достигать 14-летнего возраста. Кроме того, расстройство сексуального предпочтения виновного не должно исключать его вменяемости. Диагноз «педофилия» необходимо указать в заключении судебно-психиатрической экспертизы, где также должен быть сформулирован и вывод о нуждаемости виновного в применении к нему принудительных мер медицинского характера [3].
Таким образом, по действующему уголовному закону принудительные меры медицинского характера могут сопровождать наказание для двух категорий осужденных с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (п. «в» и «д» ч. 1 ст. 97 УК РФ). При этом, как отмечается в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» от 07.04.2011 № 6 [4], применительно к лицам, указанным в п. «в», принудительные медицинские меры могут быть назначены, если эти лица нуждаются в лечении психических расстройств. Решение о назначении принудительных медицинских мер должно содержаться в резолютивной части приговора (п. 3).
Принудительное лечение, соединенное с наказанием, возможно только в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра (ч. 2 ст. 99 УК РФ) и исполняется по месту отбывания лишения свободы, а в отношении осужденных к иным видам наказаний - в учреждениях органов здравоохранения, оказывающих амбулаторную психиатрическую помощь (ч. 1 ст. 104 УК РФ).
Появление в уголовном законе принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, неизбежно затрагивает закон уголовно-исполнительный. Более того, в ч. 3 ст. 97 УК РФ прямо указано, что порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами. По нашему мнению, допустимо, по меньшей мере, два способа реализации этого положения уголовного закона.
Первый способ - включить в УИК РФ специальную главу, посвященную исполнению принудительных мер медицинского характера в целом, то есть как соединенных с исполнением наказания, так и назначаемых самостоятельно.
В литературе отмечается, что ст. 97 УК РФ относится ко всем видам принудительных мер медицинского характера, предусмотренных уголовным законом, и положение ч. 3 этой
статьи предполагает установление порядка их исполнения в уголовно-исполнительном законе [5]. При таком понимании ч. 3 ст. 97 УК РФ «иными федеральными законами», касающимися порядка исполнения принудительных мер медицинского характера, следует считать, в частности, Закон РФ от 02.07.1992 № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» [6], Федеральный закон от 07.05.2009 № 92-ФЗ «Об обеспечении охраны психиатрических больниц (стационаров) специализированного типа с интенсивным наблюдением» [7], а также иные федеральные законы, так или иначе затрагивающие порядок исполнения рассматриваемых медицинских мер.
Поскольку действующий УИК РФ лишь фрагментарно регламентирует исполнение только принудительных мер медицинского характера, соединенных с наказанием, то С. Н. Шишков приходит к выводу, что «требование ч. 3 ст. 97 УК РФ об определении порядка исполнения принудительных мер «уголовно-исполнительным законодательством» в действующем УИК РФ остается нереализованным» [8].
Но ч. 3 ст. 97 УК РФ можно толковать и иначе: отнести к сфере уголовно-исполнительного законодательства лишь порядок исполнения принудительных мер медицинского характера, соединенных с наказанием, а порядок исполнения иных принудительных медицинских мер установить в самостоятельном федеральном законе [9]. Такой подход также не исключает существования в этой сфере и иных законодательных актов федерального уровня. Однако при таком понимании ч. 3 ст. 97 УК РФ отсутствие системности в нормах УИК РФ, как и самостоятельного федерального закона об исполнении принудительных мер медицинского характера свидетельствует о существовании пробела в российском законодательстве и нереализованности указанного положения уголовного закона.
Регламентируя в УИК РФ исполнение только принудительных медицинских мер, соединенных с исполнением наказания, законодатель фактически исходит из второго понимания ч. 3 ст. 97 УК РФ. При этом касающиеся
этого вопроса нормы действительно весьма разрозненны и неполны.
Если обратиться, к примеру, к ст. 18 УИК РФ, посвященной применению к осужденным мер медицинского характера, то первое, что бросается в глаза, - это объединение под одним заголовком совершенно разных по содержанию правовых предписаний.
Так, ч. 1 ст. 18 носит констатирующий характер и устанавливает, что к осужденным к принудительным работам, аресту и лишению свободы, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, учреждениями, исполняющими указанные виды наказаний, по решению суда применяются принудительные меры медицинского характера. Таким образом, УИК РФ ограничивает назначение принудительных мер тремя видами наказаний, что противоречит ч. 1 ст. 104 УК РФ, где ограничений по видам наказаний для назначения принудительных мер медицинского характера не содержится. В ч. 1 ст. 104 УК РФ устанавливается, что принудительные меры медицинского характера, если они назначены наряду с лишением свободы, исполняются по месту отбывания этого наказания, а в отношении осужденных к иным видам наказаний такие меры исполняются в учреждениях здравоохранения, оказывающих амбулаторную психиатрическую помощь.
На самом деле в корректировке нуждаются как ч. 1 ст. 18 УИК РФ, так и ч. 1 ст. 104 УК РФ. Так, в связи с появлением такого наказания, как принудительные работы [10], отбывание которого предусмотрено в специальных учреждениях уголовно-исполнительной системы -исправительных центрах (ст. 60-1 УИК РФ), необходимо внести изменения в ч. 1 ст. 104 УК РФ. В уголовном законе следует указать, что по месту отбывания наказания исполняются не только принудительные меры медицинского характера, соединенные с лишением свободы, но и назначенные вместе с принудительными работами и арестом. И хотя положения УК РФ и УИК РФ об аресте пока не введены в действие, представляется важным упомянуть это наказание в ч. 1 ст. 104, поскольку его отбывание также предусматривается в уч-
реждениях уголовно-исполнительной системы - арестных домах (ст. 68 УИК РФ). В свою очередь, в ч. 1 ст. 18 УИК РФ должно найти отражение уголовно-правовое предписание об исполнении принудительных мер медицинского характера в отношении осужденных к иным наказаниям, помимо уже указанных в этой норме, в учреждениях органов здравоохранения, оказывающих амбулаторную психиатрическую помощь.
Далее в ч. 2 ст. 18 УИК РФ содержится лишенное какой-либо модальности положение о том, что если во время отбывания наказания будет установлено, что осужденный страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости и связанным с его опасностью для себя или других лиц, то администрация учреждения, где отбывается лишение свободы, принудительные работы или арест, направляет в суд представление о применении к такому осужденному принудительных мер медицинского характера. По сути, здесь повторяется норма, содержавшаяся в ч. 2 ст. 58 Исправительно-трудового кодекса РСФСР и предоставлявшая такое право администрации исправительно-трудового учреждения в случае обнаружения у осужденного во время отбывания лишения свободы алкоголизма или наркомании.
Норма ИТК РСФСР была перенесена в УИК РФ без внимания к различному правовому значению алкоголизма или наркомании по УК РСФСР и психического расстройства, не исключающего вменяемости, по УК РФ. В соответствии со ст. 22 УК РФ психическое расстройство, не исключающее вменяемости, но ограничивающее сознательное и волевое поведение субъекта преступления, влияет («учитывается судом») на назначенное наказание и может служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера. Соответственно, учитываемое в таком качестве психическое расстройство должно быть установлено на момент («во время») совершения преступления и получить правовую оценку в приговоре суда, в резолютивной части которого может содержаться решение о назначении принудительных мер медицинского характера.
Наличие заболевания алкоголизмом или наркоманией у субъекта преступления по УК РСФСР не влияло на назначение ему наказания, а лишь служило основанием для применения принудительных медицинских мер. Поэтому ч. 2 ст. 58 ИТК РСФСР вполне правомерно позволяла администрации исправительно-трудового учреждения ходатайствовать о назначении принудительного лечения, если по каким-либо обстоятельствам это не было сделано судом при вынесении приговора.
Напротив, исходя из ст. 22 УК РФ, если во время отбывания наказания у осужденного будет установлено психическое расстройство, не исключающее вменяемости, существовавшее во время совершения преступления, это необходимо расценивать как новое, не известное суду на момент рассмотрения уголовного дела обстоятельство со всеми вытекающими из признания этого факта уголовно-процессуальными последствиями (гл. 49 УПК РФ).
Поскольку психическое расстройство, не исключающее вменяемости субъекта преступления, не являлось предметом судебного рассмотрения на момент вынесения приговора, а уголовный закон придает такому расстройству значение обстоятельства, влияющего на содержание приговора, то вынесенный ранее приговор нельзя считать правосудным. В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.05.2007 № 6-П по делу о проверке конституционности положения ст. 237, 413 и 418 УПК РФ в связи с запросом президиума Курганского областного суда [11] отмечалось, что «судебное решение, если существенно значимые обстоятельства, события, являющиеся предметом исследования по уголовному делу, отражены в деле неверно, не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено независимо от того, что послужило причиной его неправосудности - неправомерные действия судьи, судебная ошибка или иные обстоятельства, объективно влияющие на законность, обоснованность и справедливость судебного акта».
Именно возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, по мнению Кон-
ституционного Суда Российской Федерации, обеспечивает «возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые уголовный закон признает имеющими значение для определения оснований и пределов уголовно-правовой охраны, но которые в силу объективных причин не могли входить в предмет исследования по уголовному делу». В этой связи восполнение недостатков следственной и судебной деятельности с помощью действий администрации учреждения уголовно-исполнительной системы, как предусмотрено в ч. 2 ст. 18 УИК РФ, невозможно, и это положение подлежит исключению из уголовно-исполнительного закона.
В том же случае, если во время отбывания наказания у осужденного будет обнаружено психическое расстройство, не исключающее вменяемости, отсутствовавшее во время совершения преступления, то психиатрическая помощь ему должна оказываться в общем порядке, а не путем назначения принудительных мер медицинского характера. Только при утяжелении психического состояния осужденного и появлении оснований, закрепленных в ч. 1 ст. 81 УК РФ, речь может идти об освобождении такого осужденного от наказания, допускающего назначение таких мер.
Анализируя ст. 18 УИК РФ, следует отметить, что ч. 3 посвящена иному, чем принудительные медицинские меры, вопросу, а именно: определению медицинских оснований и общего порядка применения обязательного лечения осужденных. К заболеваниям, дающим право назначить такое лечение, относятся алкоголизм, наркомания, токсикомания, ВИЧ-инфекция, открытая форма туберкулеза и венерические заболевания. Обязательное лечение применяется учреждением, исполняющим лишение свободы, принудительные работы и арест, по решению медицинской комиссии.
Введенная Федеральным законом от 29.02.2012 № 14-ФЗ ч. 4 ст. 18 УИК РФ посвящена порядку действий администрации учреждения, исполняющего наказание, в отношении осужденных за совершение в возрасте старше 18 лет преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы лич-
ности в случаях истечения срока их наказания, либо при условно-досрочном освобождении, либо при замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Эта норма не распространяется на осужденных, которым были назначены принудительные меры медицинского характера и относится только к тем, кто добровольно соглашается на освидетельствование и лечение.
Таким образом, в действующей редакции ст. 18 УИК РФ регламентирует три группы вопросов: принудительные меры медицинского характера, соединенные с отбыванием лишения свободы, принудительных работ и ареста; обязательное лечение осужденных, страдающих указанными в законе заболеваниями; порядок добровольного освидетельствования и назначения мер медицинского характера осужденным за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности при освобождении от наказания, в том числе в связи с истечением его срока. И хотя отдельные положения о принудительных мерах медицинского характера и обязательном лечении осужденных можно найти и в других статьях Кодекса (например, ст. 101, ч. 1 ст. 116, ч. 2 и 3 ст. 175, ст. 180), в целом регламентацию исполнения принудительных мер медицинского характера в уголовно-исполнительном законе нельзя признать удовлетворительной.
За рамками правового регулирования в УИК РФ остаются такие важные для обеспечения конституционных прав осужденных вопросы, как, например, использование в процессе принудительного (как и обязательного) лечения таких же медицинских средств и методов, как в отношении иных пациентов с психическими расстройствами; последствия отказа осужденного от принудительного или обязательного лечения [12] и порядок проведения такого лечения после отказа [13]; обязательность периодического освидетельствования осужденных и продление применения принудительных мер медицинского характера в соответствии со ст. 102 УК РФ.
Причины отсутствия в УИК РФ системных и подробных предписаний, относящихся к исполнению принудительных мер меди-
цинского характера, соединенных с исполнением наказания, по нашему мнению, следует искать в отсутствии координации специалистов в области уголовного и уголовно-исполнительного права при подготовке действующих УК и УИК РФ и доктринальных разработок, посвященных принудительным медицинским мерам, назначаемым вместе с наказанием. Новелла уголовного закона до сих пор не получила необходимого научного осмысления в науке уголовно-исполнительного права.
Заметим в этой связи, что при определении задач уголовно-исполнительного законодательства в ч. 2 ст. 1 УИК РФ называется только уголовное наказание, хотя в ч. 2 ст. 2 Кодекса при описании содержания уголовно-исполнительного законодательства указывается применение «иных мер уголовно-правового характера, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации», что предполагает и установление порядка исполнения принудительных мер медицинского характера.
Для совершенствования уголовно-исполнительного законодательства в рассматриваемой области необходимы научные исследования, обобщающие и анализирующие действующие правовые нормы и практику их применения, а также содержащие научно обоснованные теоретические подходы к формулированию правовых норм. ^
1. СЗ РФ. - 2003. № 50. - Ст. 4848.
2. СЗ РФ. - 2012. № 10. - Ст. 1162.
3. Подробнее см.: Ткаченко А. А., Шишков С. Н. Судебно-психиатрическая экспертиза по опре-
делению расстройств сексуальных предпочтений в свете Федерального закона от 29.02.2012 № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних». М.: ФГБУ «ГНЦССП им. В. П. Сербского» Минздрав-соцразвития России, 2012.
4. БВС РФ. - 2011. № 7. - С. 5.
5. Шишков С. Н. Исполнение принудительных мер медицинского характера как составная часть уголовно-исполнительной деятельности // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. - 2002. № 11. - С. 115.
6. Вед. СНД и ВС РФ. - 1992. № 33. - Ст. 1913.
7. СЗ РФ. - 2009. № 19. - Ст. 2282.
8. Шишков С. Н. Указ. соч. - С. 115.
9. О содержании этого федерального закона см. подробнее: Котов В. П., Мальцева М. М., Полубинская С. В. Правовые проблемы исполнения принудительных мер медицинского характера // Российский психиатрический журнал. - 2012. № 5. - С. 31-35.
10. Введены Федеральным законом от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (с изм.) // СЗ РФ. - 2011. № 50. -Ст. 7362.
11. СЗ РФ. - 2007. № 22. - Ст. 2686.
12. Уклонение от исполнения принудительных мер медицинского характера или обязательного лечения в соответствии с ч. 1 ст. 116 УИК РФ считается злостным нарушением установленного порядка отбывания наказания осужденными к лишению свободы.
13. См., например: Шишков С. Н. О принудительном лечении осужденных с психическими аномалиями // Российская юстиция. - 1998. № 4. -С. 49-50.
