CC BY
7
и наказании. Актуальными являются вопросы профилактики и реабилитации детей, оказавшихся в неблагоприятных обстоятельствах, травмировавших их еще не окрепшие души.
Синтез психологии, социальной педагогики и ювенального права позволит расширить спектр научных исследований в области социальной защиты детства.
Анализ научного исследования по проблеме детства, позволил сделать некоторые выводы:
1. Детство представляет собой социокультурное и психолого-педагогическое явление, характеризующее специфику и содержание существования, развития, становления, активной жизнедеятельности ребенка до вступления его во взрослый мир. То есть детство - это процесс взросления ребенка на всем протяжении дистанции «Детства».
2. Становление и развитие детства как объективной и субъективной реальности происходит в социокультурном пространстве, которое с одной стороны обеспечивает социализацию, а с другой индивидуализацию ребенка. Взаимосвязанный процесс социализации и индивидуализации человека, в научной среде, понимается как социальное развитие.
3. Главной проблемой социального развития является отсутствие социальной заботы и защиты, что становится существенным фактором развития асоциальных форм поведения. Проблемы социального развития детей обусловлены влиянием глобальных, локальных, индивидуальных проблем.
4. Детство не обладает самостоятельным свойством самостабилизации и самоорганизации, само его существование невозможно без поддерживающих сил семьи, общества, государства. Поэтому детство нуждается в социальной защите на уровне государственной власти и местного самоуправления.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ариес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / пер. с франц. - Екатеринбург. 1999. - 416 с.
2. Мид, М. Культура и мир детства / пер. с англ. - М.: Наука, 1988. - 429 с.
3. Энциклопедия социальной работы. В 3 т. Т.З. / пер. с англ. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. -389 с.
4. Новикова, Г.В. Почти забытый образ детства // Вестник Московского университета. - 2011. - № 1. - С. 115-120.
5. Выготский, Л.С. Проблема возраста. Собр. Соч: В 6 томах. Т.4. - М., 1984. - с. 247-256.
6. Леонтьев, А.Н. Проблемы развития психики. - М., 1972. - 584 с.
7. Зеньковский, В.В. Психология детства. - Екатеранбург, 1995. - 346 с.
8. Эльконин, Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте // Избр. Психол. тр. - М., 1989. - С. 66-68.
9. Большой психологический словарь / под. Ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. - М., 2004. - 300 с.
10. Арцимович, И. В. Адаптивность как фактор склонности к девиантному поведению // Культурная жизнь Юга России. -2009. -№ 2 (31). - С. 45-48.
11. Троицкая, О.А. Анализ законодательных и нормативных актов по проблеме сиротства: обеспечение правового поля социальной инклюзии детей-сирот. [Электронный ресурс]. иЯЬ: http://pi.sfedu.ru/rspu/science/grants/social_orphanry/Analiz_zakonadatelnix_aktov.doc (дата обращения: 01.03.2021).
А.В.Шолохов, И.А.Стеценко, И.Н.Самойлова
ПРОБЛЕМЫ ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ В СФЕРЕ ПРАВОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В НОВЫХ ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ РЕАЛИЯХ РОССИИ
Аннотация. Представленная статья предлагает читателям краткое содержание выполненного авторами анализа содержания подготовки юристов в условиях, когда в российском обществе обозначился процесс политической и экономической суверенизации, консолидировано поддерживаемый высшей государственной властью и подавляющей частью населения.
Ключевые слова: общество, образование, правящий класс, компрадорская буржуазия, суверенизация, инновации, юридическая профессиональная подготовка.
A.V. SHolohov, I.A. Stecenko, I.N. Samojlova
PROBLEMS OF TRAINING SPECIALISTS IN THE FIELD OF LEGAL ACTIVITIES IN THE NEW POLITICAL AND LEGAL REALITIES OF RUSSIA
Abstract. The presented article offers readers a brief summary of the authors ' analysis of the content of legal training in the conditions when the process of political and economic sovereignization has emerged in Russian society, which is consolidated supported by the highest state authorities and the vast majority of the population.
Key words: society, education, ruling class, œmprador bourgeoisie, sovereignization, innovations, legal professional training.
В текущий период в российском обществе можно увидеть две ярко проявленные тенденции, отображающие соответственно интересы двух основных групп российского общества. Первую группу социальных слоёв российского общества представляют те, чьё социально-экономическое благополучие и перспектива его сохранения в более или менее приемлемом для них виде определяется сохранением сложившегося в 90-е года XX века так называемого мирового «порядка», в котором России отведена роль большой кладовки, из которой можно всегда легко и практически за небольшие деньги получить различного рода ресурсы. То есть экономика России была настроена как сервильный механизм обеспечения лидеров этого мирового «порядка», а местные менеджеры этого социально-экономического механизма получали в качестве определенного рода лён на управление крупными государственными и полугосударственными корпорациями как основными системными элементами этого механизма. Доход от «правильного» распоряжения финансовыми и ресурсными потоками являлся своего рода рентой с лёна, а возможность занижать стоимость труда произвольным образом даже на высококвалифицированный труд (оставшийся в избытке как наследство от советской экономики) позволяло существенно увеличивать добавленную стоимость не как результат интенсификации применения новых более прогрессивных технологий, а как результат перераспределения дохода между собственниками средств производства (классическая квадрига «основных производственных факторов» в рыночной системе хозяйственных отношений: труд земля, капитал и предпринимательство), задействованных в общественном производстве. Сложился поразительный в своём уродстве синтез капиталистических и феодальных производственных отношений. Именно тот синтез, который получил точное и непрезентабельное определение, а именно компрадорская экономика, управление которой по «трастовому договору» передаётся компрадорской буржуазии. Чем она хороша и удобна для метрополии? Персональный состав управляющих, призванных из этой компрадорской буржуазии легко можно менять, если они оказались неэффективны или слишком вороваты, поскольку собственность компрадоров всегда имеет юридический изъян своего генезиса. И именно этот изъян происхождения собственности компрадора закладывается и поощряется представителями метрополии в процессе формирования компрадорской экономики или трансформации нормальной экономики в таковую. Притом, что сама сущность явления компрадорской буржуазии сохраняется и охраняется как социально-экономическое и политическое явление в такой стране, в том числе правовыми средствами, легализируя их статус [2,3].
Следует также указать, что производственное и финансовое имущество компрадорской буржуазии, как правило, «заточено» на содействие или даже обеспечение функционирования основной части сервильной экономики, тех самых крупных государственных и полугосударственных корпораций, которые обслуживают добычу и экспортную
транспортировку природных ресурсов, в которых они же и выступают ключевыми топ-менеджерами. Их капиталистическая собственность встроена в эту сервильную экономику органичным образом. Редко, когда их производственный капитал представлен инновационными производствами высокой степени переработки ресурсов.
Кроме того, необходимо отметить роль достаточно широкой социальной группы специалистов сервильной экономики, которые в техническом и финансово-экономическом аспектах обеспечивают интеллектуальным трудом функционирование данной экономики. Очень часто специалисты этого сектора экономики (а часто и рабочие в этом секторе) получают заработные платы, в разы или даже на порядок превышающие оплату труда той же квалификации и объёма в других секторах экономики страны. Потому они становятся искренне заинтересованными в поддержании подобной экономической структуры. И хотя они являются меньшинством от общего числа наёмных специалистов, но в целом формируют сравнительно большую часть населения страны, чтобы составить представительную социальную базу такого экономического порядка. Таким образом, эта та социальная опора, для которой такое положение страны в экономическом и политическом аспектах выгодно. Если придать этому меньшинству значение референтных групп, то тогда с помощью традиционных инструментов, а именно политических партий-«однодневок» (типа макроновской «Франция, вперёд») компрадорская буржуазия вполне может от одного избирательного цикла к другому посредством идеологии формировать требуемый тип избирательного поведения. Образно говоря, постоянно держать перед носом ослика морковку на верёвочке. Задача сделать эту часть населения рефрентными группами не является чем-то невозможным. Достаточно вспомнить опыт российского и мирового шоу-бизнеса и кинематографа, когда из бандитов и женщин, не отягощённых социальной ответственностью и строгими нормами морали, в 90-е годы XX века создали образ успешных и счастливых людей [2, 3].
Остальная, большая часть, населения как бы выпадает из этого порядка, фактически приобретая статус «лишнего населения». Об этом в своё время с циничной откровенностью сказала М. Тэтчер, указав, что для выполнения функции «мировой кладовки» для России достаточно сорока миллионов человек населения. Но именно эта часть населения является социальным и, соответственно, профессиональным и интеллектуальным потенциалом воссоздания суверенного государства с нормальной, производящей продукт высокого уровня передела, экономикой и соответствующими им институтами права, образования и науки.
Большую часть «лишнего населения» составляет значительное количество специалистов инженерно-технического и естественнонаучного профиля. Одна компонента этой части «лишнего населения» - это инженерно-технические работники, подготовленные ещё в системе советского высшего образования и успевшие поработать в гигантской советской экономики, основную часть которой составляло промышленное производство, и которые состоялись как специалисты и в целом как полноценные члены общества именно в рамках этой индустриальной экономики. И хотя в целом эту компоненту составляют люди предпенсионного и пенсионного возрастов, тем не менее, это огромная часть населения. Значительную часть этого контингента составляют инженерно-технические работники, работавшие в системе отраслевых научно-исследовательских институтов, центров, лабораторий, которая, по сути, обеспечивала промышленность и сельское хозяйство производственно-технологическими и продуктовыми разработками. Но не малую часть инженерно-технических работников в составе «лишнего населения» составляют те молодые и уже зрелые люди, которые получили соответствующее образование уже в постсоветский период, но не могут обеспечить себе устойчивую занятость, достойный их квалификации и уровня образования доход вследствие малого объёма промышленного производства высокотехнологического уровня с высокой степенью передела. Поэтому они вынужденно находятся в состоянии малообеспеченности и низком статусе, не соответствующем их образованию и потенциалу. При этом подготовку этого контингента финансирует государство (бюджетные места), при этом, как бы авансируя их будущую востребованность, но отстраняясь от обеспечения этой востребованности). И более того, совсем недавно ещё с высоких государственных трибун и чиновничьих кресел звучали
тезисы, транслируемые в СМИ, об избыточности профессионального образования в России, и, в первую очередь, высшего образования. Другими словами, правящий класс косвенно признавал, что экономика России не соответствует масштабам системы образования по подготовке специалистов, доставшейся им от советского государства. И более того, в перспективе это положение будет сохраняться. Когда же это видение не получило поддержку в обществе, был совершён тактический манёвр и провозглашён тезис о самостоятельности молодого человека в выборе и реализации образовательной траектории. Таким образом, именно на студентов и будущих выпускников правящим классом возлагается ответственность за будущую нереализацию ими своего профессионально-квалификационного потенциала, что в свою очередь в перспективе станет аргументом сокращения системы профессиональной подготовки специалистов. И в первую очередь по «объективно» невостребованным направлениям. Нетрудно догадаться, что невостребованными окажутся те направления, по которым социально-статусная и материальная перспективы станут объективно рассматриваться абитуриентами и их родителями как не представляющие интереса. То есть в первую очередь инженерно-технические направления. Но при этом поощряется создание и наполнение так называемых «универсальных» направлений подготовки. Если для социально-экономического блока и гуманитарного такой «универсализм» вполне может быть оправдан (хотя вряд ли это подойдёт, например, для юристов), то для инженерно-технических направлений - это прямой путь к очередному снижению уровня квалификации будущего выпускника, которая должна стать его начальной отправной квалификацией в его профессиональной социализации. Сведение инженерно-технических и естественнонаучных специальностей в «укрупнённые» направления с понижением уровня массового выпуска от специалитета до бакалавриата и дальнейшая «универсализация» подготовки по инженерно-техническим направлениям низведёт фактический уровень нынешнего российского бакалавриата до уровня советского техникума с повышенным уровнем подготовки (такой например, который был представлен в Таганрогском авиационном техникуме имени В.М. Петлякова по специальности «Самолётостроение»)
Отсюда становится очевидным, что пока ещё в современной России сохраняется достаточно большая доля населения, которая заинтересована в интенсивном развитии и фундаментальной, и прикладной науки, и естественно, в интенсивном развитии промышленности с высокотехнологическими производствами и с высокой степенью передела продукции.
Особо хотелось бы отметить роль юристов в обеспечении функционирования экономической системы государства и её устойчивости. Юристы, выступающие активными практиками, как часть системы правового института, и действующие в государственных и негосударственных подсистемах, по совершенно объективным основаниям выступают тем фактором, который рассматривается в теории систем и, соответственно, в её разделе по управляемым социальным системам в качестве одного из основных так называемых инновационных барьеров. Дело в том, что юрист-практик обращается для исполнения своих профессиональных функций к применению действующих правовых норм, которые в свою очередь в системе права изначально должны быть взаимообусловлены и сбалансированы между собой в аспекте их регулятивного воздействия на реальные социальные системы различных институтов общества. Конечно, это идеальное состояние правовой системы. Всегда есть воздействие дисбалансирующих факторов в реальном правовом пространстве. Но пока мы оставим это момент в стороне от нашего анализа. Исходя из вышесказанного, юрист-практик не заинтересован в изменении сложившейся системы правовых норм, потому, что изменение одной из них, а тем более нескольких, неизбежно потребует согласования с новыми или обновлёнными нормами множества других норм системы права. И этот процесс повлечёт за собой целый шлейф правовых новаций, для того чтобы придать правовой системе новое сбалансированное состояние. Так как несоответствие или, по-другому дисбаланс, системного комплекса правовых норм при их регулятивном применении повлечет дисбалансирующее воздействие на регулируемые ими социальные отношения. Такой веер правовых новел неизбежно в большей или меньшей степени обусловит несоответствие технологий
юридических практик или как минимум понижение их эффективности при обращении к ним как самих юристов, так и государственных чиновников, использующих правовой механизм для регулятивного и управленческого воздействия на общество в целом и на отдельные его подсистемы и институты.
В силу нацеленности к повышению эффективности (а значит доходности своей профессии) юрист-практик всегда стремится к совершенствованию своих навыков в уже знакомых ему технологиях правовой деятельности, а значит с известными уже ему действующими правовыми нормами (что, собственно, типично для любого профессионала). Новые же правовые нормы явно потребуют изменения юридических технологий разработки и реализации правовых решений (если не полной их смены, что зависит, естественно, от степени инновационности правовых изменений). Следовательно, неизбежно возникает риск неэффективного или, что хуже, неправильного решения. Если в промышленном производстве при таком раскладе возникает производственный брак, но зачастую большая часть этого брака может быть восстановлена, то в социальной сфере и, конкретно, в сфере правовой деятельности большая часть брака имеет невосполнимый характер. То есть реализация рисков брака в юридической практике гораздо выше. Отсюда крайняя осторожность и консервативная настороженность юристов к тем или иным правовым новациям, провоцирующая их на сопротивление инновациям.
Соответственно подготовка юристов в системе профессионального образования настроена, как и вся система образования на трансляцию опыта предыдущих поколений как наиболее ценного и отобранного из лучших моделей предыдущего опыта. Отмечая это фундаментальное атрибутивное свойство системы образования, хотелось бы сразу указать на непонимание природы системы образования как социального института со стороны сегодняшних её реформаторов. Эти реформаторы уже четверть века так называемых рыночных реформ стремятся, как они заявляют, «привить» в систему образования инновационные знания с тем, чтобы выпускник мог сразу же после окончания вуза решать на промышленном производстве и вообще где бы то ни было в общественном производстве задачи с учётом текущих реалий и с инновационной задоринкой. Но они не понимают главное, что система образования - это не система повышения квалификации и курсов рационализатороства. Система профессионального образования формирует парадигму профессионального мышления будущего специалиста. Это не двухмесячные курсы бухгалтера-счетовода. В системе образования закладываются основы понимания сущностных основ его будущего профессионального поля. Здесь нет места детальным мелочам знаний и нет места новейшим знаниям, предполагающим, что специалист уже владеет всей полнотой профессиональных компетенций, сформировавшимися у него за период работы над текущими предметными задачами практически на рубеже знаний. Инновационные знания требуют всего этого. И они могут быть созданы и усвоены только после того, как молодой специалист после выпуска приступил к формированию профессионального уровня на основе сформированной профессиональной парадигмы, и уже достиг определённого уровня своей профессиональной квалификации, позволяющий понять усвоить и применять эти инновационные знания. Трансляция инновационных знаний не может быть функцией системы институционального образования, это функция системы повышения квалификации и даже не системы переподготовки кадров, хотя их часто соединяют в одной организации. Поэтому повышение квалификации должны проводить специалисты практики, что называется от станка. А академическое образование должны осуществлять преподаватели-академисты. И содержание учебного процесса и даже технологии обучения здесь существенно различны притом, что определённые элементы обучающих технологий могут заимствоваться при возможности применения таковых.
В этом отношении подготовка юристов не только полностью соответствует указанным условиям, но, более того, она воспроизводит органическим образом наиболее консервативные свойства всей системы образования. Перефразируя известное выражение классика марксизма-ленинизма, можно сказать, юрист не может состояться как профессионал, если он ошибочно
решили, что можно стать юристом, не усвоив всего того, что было наработано юриспруденцией как наукой ... до тех пор, пока не обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработала юридическая практика [1].
Следует отметить, что подготовка юристов в определённой степени сходна с подготовкой специалистов по иностранным языкам, а именно в том, что они должны запоминать огромные массивы информации и именно эти запомненные и закреплённые знания являются одним из ключевых элементов их будущего профессионализма. Какой же материал отбирается для запоминания? Конечно же, это не современные жаргонизмы и не лексика того, что называется новоязом, и «живёт», что называется, в течение юности - молодости одного поколения, и для следующего поколения представляется или смешным, или даже непонятным. Отбирается лексика, составляющая исторически устойчивое ядро, позволяющая лингвисту быть понятым всеми носителями языка всех поколений и всех социальных групп. И только после этого его лексикон начинает пополняться диалектизмами и жаргонизмами как лексическим новациями, в какой-то мере отражающими новые реалии текущего периода жизни общества.
Примерно так же происходит заполнение памяти будущего юриста. В первую очередь запоминаются и изучаются действующие нормы, затем их исторический генезис и значимые этапы эволюции и трансформации, юридические практики их применения в прошлом и только во вторую очередь изучаются правовые новеллы, если они уже введены в правовую систему. Инновационный элемент в подготовке юриста чрезвычайно мал. И это не есть недостаток. Это есть нормальная педагогическая практика формирования юридической парадигмы профессионала в сфере права. Подавляющий объём юридической инноватики юрист получает как информацию и тем более начинает пытаться применят в своей юридической практике именно в процессе профессиональной деятельности. Внедрять же эту инноватику в образовательный процесс - значит загубить профессиональную подготовку юриста. Если это и следует делать, то чрезвычайно осторожно и дозированными объёмами [4].
Таким образом, сложившаяся за тридцать лет система профессионального юридического образования соответствует той системе российского общества, которая сейчас предполагается радикально, но осторожно реформироваться в аспекте суверенизации. То есть возникают и репрезентируются в общество те или иные новые правовые идеи. И такого рода вал инновационных правовых идей выдвигается как юристами-профессионалами, так и представителями других предметных сфер социальной практики. В рамках различных регионов апробируются те или иные пилотные проекты (например, в Ростовской области выведены из правового поля такие документы как домовая книга, подтверждающая регистрацию гражданина по месту проживания). Но это не значит, что такого рода правовые новеллы следует изучать в системе образования до тех пор, пока они не приобретут всеобщий правовой статус. В лучшем случае необходимо, на наш взгляд, подобного рода знания преподавать как спецкурс (и скорее всего в относительно ограниченном объёме времени) на завершающем этапе обучения или в статусе региональной компоненты, или в статусе курса по выбору.
Но в любом случае будущий специалист в правовой сфере должен быть профессионально и мировоззренчески ориентирован на предполагаемые и проводимые уже в период его обучения перспективные стратегические преобразования российского общества. Поэтому мы настоятельно обращаем внимание на роль и значение таких курсов (причём преподаваемых отдельно друг от друга, но либо интегрально, но в соответственно увеличенном объёме часов) как «Философия права» и «Социология права» и «Правовая политика». Содержание указанных курсов с нашей точки зрения должно быть отражено в объёме материалов, которые выносятся на междисциплинарный экзамен итоговый государственной аттестации или же представлены в отдельном экзамене итоговый государственной аттестации, поскольку демонстрация знания данных материалов будет служить индикатором понимания того, какого рода правовые инновации станут в перспективе определяющими изменений правовой компетенции будущего дипломированного юриста.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин, В.И. Задачи союзов молодёжи (Речь на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического Союза Молодёжи 2 октября 1920 года) / URL: https://www.politpros.com/library/13/252/. Режим доступа -свободный. Дата обращения - 23.04.2021 г.
2. Шолохов, А.В., Самойлова, И.Н., Шляхтин, М.Ю., Орехов, А.С. Философско-правовой анализ легализации и легитимации современной российской государственности // Евразийский юридический журнал. - 2019. - № 6 (133). - С. 368-370.
3. Шолохов, А.В., Самойлова, И.Н., Зуева, Ю.А., Магомедханов, Р.Г. Генезис и структура правящих социальных групп российского общества как фактор детерминации качества и содержания государственно-властных решений // Евразийский юридический журнал. - 2019. - № 3 (130). - С. 107-109.
4. Шолохов, А.В., Самойлова, И.Н., Курилкина, О.А., Саенко, Н.М. Стратегический выбор российского государства и общества: адаптивная vs опережающая модель образования // Евразийский юридический журнал. - 2019. - № 4 (131). - С. 363-364
А.В. Шолохов, Т.А.Череда
ПОДГОТОВКА БАКАЛАВРОВ В СИСТЕМЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ: ПРОБЛЕМЫ СОДЕРЖАНИЯ И ПРОФИЛЬНОСТИ ОБУЧЕНИЯ БАКАЛАВРОВ ПРАВА В ГРАЖДАНСКИХ ВУЗАХ
Аннотация. Представленная статья предлагает читателям краткое содержание выполненного авторами анализа соответствия и несоответствия юридического бакалавриата новым трендам развития современного общества в горизонте среднесрочной перспективы российского общества в целом и государственного института в частности.
Ключевые слова: общество, образование, бакалавриат, специалитет, суверенизация, юридическая профессиональная подготовка.
SHolohov A.V., CHereda T.A.
TRAINING OF BACHELORS IN HIGHER PROFESSIONAL EDUCATION: PROBLEMS OF
CONTENT AND PROFILITY OF TRAINING BACHELORS OF LAW IN CIVIL
UNIVERSITIES
Abstract. The presented article offers readers a summary of the authors ' analysis of the compliance and non-compliance of the law bachelor's degree with the new trends in the development of modern society in the medium-term horizon of Russian society in general and the state institution in particular.
Key words: society, education, bachelor's degree, specialty, sovereignization, legal professional training.
В течение долгого периода своей постсоветской истории, а именно около двадцати лет в России проводились масштабные и радикальные преобразования социума из так называемой социалистической модели в ту, которую принято нейтрально называть моделью «страны с рыночной экономикой». Этот термин был стыдливо принят ельцинской администрацией и обслуживавшей её научной интеллигенцией (которая и предложила его) из политико-идеологических соображений, чтобы не раздражать массовый электорат, составленный в своём большинстве из так называемого «базового слоя российского общества». Этот термин тоже был введён в оборот административно-политического и научного использования, также чтобы заменить ярко звучащий жаргонизм, а именно «новые бедные», которые появились в массовом количестве в эпоху ельцинского президентства в дополнение к тем бедным, которые были и
