CC BY
79
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2010. № 1
ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА Б.Л. Бойко,
доктор филологических наук, профессор Военного университета МО РФ.
E-mail: [email protected]
ПРОБЛЕМЫ НЕПЕРЕВОДИМОСТИ
(на материале военных текстов)
Понятие непереводимости не означает тупиковых случаев в переводе. За ним стоят многочисленные решения по передаче языкового и этнического своеобразия слова на исходном языке на язык перевода. Лексический материал военных текстов, будь то художественные или лексикографические, столь же репрезентативен, что и материал текстов любого иного типа, относящегося к политике, науке, культуре и другим отраслям социальной жизни.
Ключевые слова: переводимость, непереводимость, интерпретация, семантиза-ция слова в словаре, военный жаргон.
Boris L. Boiko,
Dr. Sc. (Philology), Professor at the Military University, Moscow, Russia. E-mail: [email protected]
Untranslatability Issues (based on military texts)
There are no blind alleys in translation. Each interpreter knows how to transfer some tongue and ethnic singularity from one language into another. The lexical units of military text belonging to belles-lettres or to lexicography can be expressed or interpreted in the same manner as a political, scientific text or a text from any other walk of social life.
Key words: translatability, untranslatability, interpretation, semantization of words in the dictionary, military slang.
Наше сообщение мы должны предварить необходимым пояснением, касающимся предмета наших рассуждений. Мы далеки от мысли оставить категорию непереводимости без ее противопоставления категории переводимости. С помощью приставки "не" в языке выражаются оппозиции категорий бытия и мышления: приемлемый — неприемлемый, верный — неверный, прочный — непрочный. Лексические единицы с приставкой "не" могут выражать наличие противоположных качеств, что и слова с внутренней семантикой противопоставления: добрый — скупой, мягкий — твердый, робкий — смелый и им подобные. Непереводимость как категория перевода предполагает существование своего антипода — категории переводимости. Более того, случаи непереводимости, располагаясь на переводческой периферии, утверждают количественное превосходство категории переводимости — об этом убедительно свидетельствует опыт перевода. Таким образом, наше первое пред-
варительное замечание имеет целью подчеркнуть условность, некатегоричность использования нами понятия «непереводимость». Далеко не просто, рассуждая о проблемах непереводимости, находить убедительные примеры правомерности применения данной категории к результатам переводческого труда. Часть того, что ещё вчера казалось непереводимым, сегодня находит эквиваленты в языке перевода. Взаимодействие культур ведёт к освоению всё новых и новых культурных реалий, пусть даже в форме вкраплений, транслитераций, транскрипций, калькирования. В принимающем языке, в языке перевода постоянно расширяется лексический и фразеологический фонд, именующий этнические реалии культуры исходного языка. Примером могут служить транслитерированные наименования вооружённых сил Германии на различных этапах её истории — рейхсвер, вермахт, бундесвер.
Наше вынужденное второе предварительное замечание касается понятия «военные тексты». Это понятие мы не противопоставляем понятию «невоенные тексты». Военные тексты — всего лишь тексты, тематически относящиеся к сфере человеческой деятельности, связанной с функционированием вооружённых сил в мирное и военное время. В понятии «военный текст» присутствует та же мера условности, что и в понятиях «технический текст», «медицинский текст» и им подобных. В определениях «военный», «технический», «медицинский» выражена принадлежность текста определённой сфере социальной деятельности. Текст, содержащий описание деталей орудия, может показаться более «военным» по своей тематике, нежели текст, в котором приводятся математические расчёты стрельбы из орудия, скорости и иных баллистических качеств на различных участках траектории его полёта. В одинаковой мере «военным» является и текст, в котором излагаются основы полевой хирургии, или текст, посвящённый проблемам выпечки хлеба в полевых условиях для его распределения по войсковым частям и подразделениям.
Военное дело тематически необозримо: всё невоенное в условиях готовности к участию в войне превращается в военное. Так, рыбацкая лодка или бревно, за которое можно ухватиться, переплывая реку, обобщаются в понятии «подручные переправочные средства», а погреб под жилым домом, где хранятся домашние заготовки, — пусть в примитивное, но всё же убежище, предоставляющее человеку защиту от стрелкового оружия и осколков.
Условно военными можно назвать, на наш взгляд, художественные тексты о войне и армии — они военные ровно настолько, насколько обобщаются в понятии «военная литература». Авторы художественных текстов о войне видят своего читателя не исключительно как профессионального военного. Воюет не армия, а на-
род. Но даже в достаточно пространных фрагментах текста, содержащих описание военной техники или поля боя, наименования военной техники и реалий военного быта ограничены теми, которые не нуждаются в специальных пояснениях.
На материале лексикографических текстов мы попытаемся установить меру непереводимого на уровне слова или фразеологизма, на материале художественных — показать те случаи несоответствий оригинала и перевода, какие могут подтверждать обоснованность использования переводческой категории непереводимости. И в случае как лексикографических текстов, так и художественных нас будет интересовать всё то, что относится к сфере устно-речевого общения военнослужащих, где, как показывает теория и практика перевода, в наибольшей мере проявляются те реалии иноязычной культуры, которые не имеют аналогов в культуре и языке перевода, следовательно, безэквивалентны.
Приступая к исследованию случаев неперевода военной лексики и фразеологии с позиций непереводимости, исследуем выводы, к которым пришел Р. Р. Чайковский на основе анализа научных текстов по данной проблематике [Чайковский, 2008]. В этой книге третья глава целиком посвящена проблемам переводимости/непе-реводимости, и она предваряет главную, четвёртую, главу, в которой непереводимость трактуется как преодоление сопротивления исходного текста переводу.
Подвергнув тщательному анализу существующие в теории перевода и в переводческой профессиональной среде точки зрения на проблему непереводимости и переводимости, Р. Р. Чайковский посвящает отдельный раздел главы сведению воедино непротиворечивых и всё же контрастирующих точек зрения на природу пере-водимости/непереводимости. Воспроизведём выводы, к которым пришёл автор в форме кратких тезисов:
— противоречивые высказывания писателей, переводчиков и филологов о переводимости/непереводимости обусловлены прежде всего противоречивостью самих этих двух взаимосвязанных явлений. Признание диалектического единства и вместе с тем противопоставленности друг другу категорий переводимости и непереводимости позволяет отказаться от альтернирующего подхода, выраженного союзами «или... или», и принять подход к этим категориям как к членам соположенности, выраженных союзами «и... и»;
— сфера переводимости и сфера непереводимости по своим объёмам несопоставимы. В то время как переводимость является качеством, присущим подавляющему большинству имеющихся или создаваемых художественных текстов, непереводимость покрывает лишь отдельные фрагменты или элементы тех или иных исходных текстов. Обычно к таким элементам относят средства,
традиционно составляющие предмет риторики и стилистики — палиндромы, каламбуры, звуковую символику, реалии, сложные слова, игру слов, аллюзии и другие, значения отдельных грамматических категорий (например, род имён существительных). К экстралингвистическим факторам непереводимого относятся так называемые «тёмные» места текста;
— непереводимость — реальность переводческой практики, которая подтверждается всеобщим признанием того, что всякий перевод представляет собой лишь некоторое приближение к оригиналу, но никогда не покрывает полностью все аспекты содержания и формы оригинала;
— непереводимость — это проявление максимальной степени сопротивления исходного текста переводу, еще одно проявление динамического характера переводимости. Непереводимость способна преобразоваться в переводимость, когда человек, не желающий смириться с фактом непереводимости или неудовлетворённый, добавим мы, степенью достигнутого в процессе перевода, стремится минимизировать случаи непереводимости.
Обогатившись пониманием относительности, заложенной в категорию непереводимости, осознавая её бинарную сущность, и, следовательно, рассматривая её в единстве с категорией переводи-мости, попытаемся верифицировать эти выводы на материале перевода военных текстов. К военным текстам мы относим и тексты художественные на том основании, что в них повествуется о войне и армии (тематическая принадлежность) и используется военная лексика, т.е. лексика, именующая реалии войны и армии. На том же основании к военным отнесём и тексты лексикографические, тексты одноязычных и двуязычных словарей и энциклопедий. Мы вынуждены будем также оговориться, что о переводе отдельного слова в словаре мы должны говорить с той мерой условности, за какой скрывается процедура подбора эквивалента на основании сопоставления объема значения данного слова, включая его этнокультурные коннотации.
Если сосредоточиться на проблемах лексикографии, то уже на уровне одноязычной лексикографии мы столкнёмся с трудностью выражения на литературном языке тех лексических единиц, которые выражают реалии военной службы профессионализмами и военным жаргоном. Проблемы, не получившие решения в лексикографии одноязычной, вряд ли получат однозначное решение в лексикографии двуязычной. Для установления типологии лексикографических описаний обратимся к словарям. Здесь обнаружим два типа словарей: первый тип относится к научной лексикографии — это словари, составляемые профессиональными лексикографами; второй — к лексикографии самодеятельной. Самодеятельная лек-
сикография включает словарные списки военного жаргона, размещаемые на сайтах Интернета бывшими военнослужащими. К самодеятельной лексикографии мы отнесём также те словарные списки, которые авторы художественных, публицистических, мемуарных текстов помещают в качестве приложения, с тем чтобы облегчить восприятие этих текстов читателями, не имевшими опыта военной службы. Часть такой лексики поясняется авторами непосредственно в текстах или постраничных сносках.
Анализ словарей военного жаргона показывает, что далеко не все профессионализмы и еще реже жаргонизмы имеют эквиваленты в литературном языке. Для их семантизации автор/составитель словаря вынужденно прибегает к описанию значения жаргонизма, часто многословному. Приведём выписки из словарей русского военного и военно-морского жаргона [Каланов, 2002; Коровушкин, 2000]: правак, -á, м. Второй пилот. ВВС и ВДВ: оф[ицерский жаргон]: 1970—1980 гг. по наст. время (так как сидит в правом кресле); капуста, -ы, ж. металлическая фурнитура на козырьке авиационной фуражки офицеров и генералов; краб, -á, м. Вышитый или металлический значок (эмблема) на морском форменном головном уборе (фуражке или шапке).
Аналогичный материал находим в словарях немецкого военного жаргона [Küpper, 1986]: Kaffeemühle f Hubschrauber. Wegen der Horizontalbewegung der Drehflügel. 1938 ff. Жаргонное наименование вертолёта по ассоциации наименования в связи с горизонтальным вращением лопастей вертолета; Kaleu m Kapitänleutnant; Unterseebootskommandant. Neutrale Abk. 1939ff. Наименование воинского звания «капитан-лейтенант». Слово образовано за счёт сокращения компонентов сложного слова. В русском военно-морском жаргоне имеется схожий аналог — каплей; Lametta n sichtbar auf der Uniform getragene Orden u. Ehrenzeichen; Silber-, Goldlitzen, -ressen usw. Nach dem Weihnachtsbaumschmuck. 1935ff. Ассоциация значков и наград с ёлочными украшениями. В русском военном жаргоне имеется аналог — иконостас.
Анализ лексикографического описания приведённых слов показывает, что составитель немецко-немецкого словаря военного жаргона нашёл в четырех случаях из пяти однословные эквиваленты, подчас состоящие в силу немецкого словосложения из двух-, трёхи четырёхсложных слов, и только интерпретация жаргонизма Lametta потребовала от автора словаря развёрнутого пояснения.
Специализированного русско-немецкого словаря военного жаргона мы пока не обнаружили, отдельные единицы военного жаргона приведём из русско-немецкого словаря общего жаргона [Вальтер, Мокиенко, 2007]: тело с. (воен.) inoffizielle Bezeichnung für einen Soldaten im ersten Diensthalbjahr (s. салага). Неофициальное
наименование солдата первой половины года срочной службы (см. салага); уйти в запас (воен. эвфем. шутл.) abmustern, sich endgültig zurückziehen, hops gehen, die Hufe hochreißen, ins Gras beißen, den Löffel wegschmeißen (abgehen), abfahren, abtreten: sterben, fallen. Се-мантизация фразеологизма достигается за счёт перечисления немецкой лексики и фразеологии, относящейся к военному жаргону и просторечию. В конце цепочки два глагола литературного языка — sterben, fallen (умереть, погибнуть); записка (воен.) Erkennungszettel: Dokument, das persönliche Angaben eines Soldaten enthält und das bei Gefechten mitgeführt wird (oft in einer Patronenhülse). Листок, на котором написаны личные данные солдата на предмет опознания его личности в случае гибели. Такой листок солдат имеет при себе (часто для сохранности листок свёртывается и помещается в гильзу от патрона).
В предисловии к словарю его составители пишут о том, что в словарных статьях они стремились к описанию семантического объёма лексикографируемых слов. Опыт перевода жаргонных слов, отмечают составители словаря, показывает два существующих направления. Первое отвечает желанию подыскать немецкий жаргонизм, аналогичный русскому. Во втором случае лексикографы идут по пути воспроизведения русской дефиниции, и этот способ семантизации жаргонного слова наиболее типичен для лексикографической практики. Коренное отличие русско-немецкого словаря жаргона и просторечий заключается в том, что семантизация имеющегося в нём материала осуществляется с помощью немецких эквивалентов.
Объективная непереводимость многих жаргонизмов адекватными иноязычными средствами заставляет лексикографов искать принципиально новые решения, и составители словаря разработали особую идеографическую систему семантического, образного и стилистического «параллелизма». В качестве tertium comparationis в словаре используются лексика и фразеология и соответствующие дефиниции сопоставляемых языков. На первом этапе русский жаргонизм семантически эксплицируется средствами русского языка с опорой на существующие в словарях дефиниции, или же такие дефиниции предлагаются составителями словаря. На втором этапе полученная дефиниция формулируется на языке перевода. На третьем этапе подбирается набор жаргонных немецких эквивалентов.
Как констатируют составители словаря, особую трудность для них представляла диалектная дифференцированность немецких жаргонных и просторечных элементов, заимствуемых ими из различных источников. Основным принципом отбора эквивалентов была ориентация на общий жаргон, под которым авторы понимают немецкий интержаргон. В синонимическом ряду эквивалентов
(в том случае, если таковой предлагается) эквиваленты располагаются по степени убывания семантико-стилистической маркированности слова: на первом месте располагается наиболее близкий по стилистической маркированности, семантике и образности немецкий эквивалент. Завершает синонимический ряд стилистически нейтральный и соответственно литературно-кодифицированный эквивалент, известный каждому читателю.
Словарный материал, приведённый нами выше, не всякий раз в полной мере отвечает замыслу составителей словаря, что ни в коей мере не снижает ни его лексикографическую ценность, ни теоретическую значимость высказанных тезисов. Сличение образа цели или результата некоторой деятельности должно вести или к коррекции образа цели, или к коррекции способов её достижения. Например, синонимический ряд эквивалентов к жаргонному фразеологизму уйти в запас завершается стилистически нейтральными единицами sterben и fallen, в то время как в пространном ряду эквивалентов к жаргонизму слон в значении 'молодой солдат' стилистически нейтральной единицы в предлагаемом ряду мы не находим. Точно так же мы не находим в синонимическом ряду немецких жаргонных эквивалентов понижающейся экспрессии единиц (или в силу недостаточного знания оттенков значений иноязычных жаргонизмов не умеем их различать).
Иной алгоритм семантизации единиц немецкого военного жаргона используется в немецко-русском словаре военного жаргона [Ауэрбах, 1941]. Словарь включает лексику немецко-немецких словарей военного жаргона, относящуюся главным образом к реалиям Первой мировой войны: Knarre f — винтовка; "трещотка"; Landser m — пехотинец (от Land — суша); Schießeisen, Schießprügel — винтовка, ружьё; "стреляющее железо"; "стреляющая палка" (ср. der Prügel — палка, die Prügel — побои). Автор первого отечественного специализированного немецко-русского словаря военного жаргона предлагает в качестве русских эквивалентов стилистически нейтральную единицу, дополняя её демонстрацией внутренней формы слова. Этот принцип семантизации допускает варианты, например одна словарная статья может содержать синонимические наименования: Etappenbaron, Etappenheld, Etappenhengst, Etappenkommandeur, Etappenonkel, Etappenschwein — "герой тыла"; "окопавшийся в тылу". Для правой части словаря не всегда находится эквивалент, раскрывающий внутреннюю форму слова, основу образности и экспрессии жаргонной единицы: ср.: Kiste f — самолет; Klappe f — солдатская кровать; Klimbim n — военный оркестр и т.п. Для сравнения приведём словарные статьи отдельных единиц немецкого военного жаргона из краткого словаря немецко-английских военных терминов [Glossary of WWII German military terms]:
Alte Hasen — Old hares; slang for military veterans who survived frontline hardships; Heldenklau — stealing or snatching of heroes; slang term used to denote the practice of commandeering rear-echelon personnel for front-line service; Kettenhund — "chained dog", slang for a Military Policeman (derived from the metal gorget worn on a chain around the neck).
Способы семантизации военного жаргона на материале самодеятельной солдатской лексикографии находим на немецкоязычных и русскоязычных сайтах Интернета. Среди известных нам немецко-немецких лексикографических изданий назовём проект Маркуса Ганзеля, охватывающий лексикографическое описание современной солдатской субкультуры [Gansel, 1990]: Greni. Es ist kein Mensch, es ist kein Tier, es ist ein Panzergrenadier. Eine besondere Gattung Soldat. G. pflegen sich besonders tief einzugraben, daher gilt: 'Tritt nie auf einen grünen Stein, es könnt ein Greni drunter sein'; Schiffchen. Bootsförmige Kopfbedeckung für Mäuse, die mit dem Kiel nach oben getragen wird. Hat vorn eine stilisierte Zielscheibe in SchwarzRot-Gold aufgenäht, um feindlichen Scharfschützen die Arbeit zu erleichtern; Pappkamerad. Zielscheibe in Soldatenform; Sargbesatzung. Panzerbesatzung.
Семантизация приведённых жаргонизмов разнообразна. Она представлена текстами различных типов. В юмористической тональности выдержаны описания значений жаргонизмов Greni и Schiffchen. Стилистически нейтральны и лапидарны правые части словарных статей Pappkamerad и Sargbesatzung.
Сопоставимый материал по русскому военному жаргону, претендующий на достаточно обширное лексикографическое описание субкультуры солдат срочной службы, находим на одном отечественном сайте: Армия России (изнутри). Семантизация лексики и фразеологии военного жаргона на этом сайте выполнена в форме пояснений на русском языке, на том тяготеющем к литературной норме варианте русского языка, которым владеет составитель словаря. Объём словарной статьи колеблется от одного слова или словосочетания (что встречается реже) до достаточно пространного изложения содержания фрагмента субкультуры солдат срочной службы, обозначаемой данной единицей военного жаргона1: бала-бас — какая-нибудь еда (зачастую что-то вкусное, но когда хочется есть, то любая еда!); бардак — БРДМ (Боевая Разведывательно-Десантная Машина); бэха — БМП (боевая машина пехоты).
Остановимся на проблеме непереводимого в словарных статьях. В случае одноязычных словарей военного жаргона мы сталкива-
1 Мы вынуждены были внести в тексты словарных статей минимальные исправления, чтобы достичь соответствия литературной норме (см.: http://rusarmia. com/publ/4-1-0-27).
лись с примерами внутриязыкового перевода (по Р. Якобсону), когда вербальной жаргонной единице подбиралась интерпретация при помощи других знаков того же языка. В случаях Sargbesatzung — Panzerbesatzung и бэха — БМП (боевая машина пехоты) мы можем констатировать факт переводимости. В случаях пространных текстов в правой части словаря, интерпретирующих значение заглавного (иные термины — заголовочное слово, вокабула), мы сталкиваемся с внутриязыковым переводом, который свидетельствует об отсутствии эквивалента в сопоставляемом языке или формы существования языка. Таким образом, внутриязыковой перевод равным образом охватывает случаи, одни из которых должны быть подведены под категорию непереводимости, другие — под категорию переводимости. В этом втором случае в переводоведении используются понятия «передача» (в отличие от понятия «перевод»), реже — «интерпретация».
В поисках непереводимого в художественных военных текстах достаточно репрезентативный материал находим, сопоставляя тексты романа Дитера Нолля «Приключения Вернера Хольта» на немецком и русском языках [Noll, 1972; Нолль, 2006]. Единицы военного жаргона в тексте романа встречаются в авторском повествовании и в речи персонажей. Использование единиц жаргона в этих двух функциях неоднократно исследовано и в дальнейшем обосновании не нуждается. В частности, нас интересует, к каким элементам военного жаргона прибегает автор для воссоздания атмосферы казарменного и военного быта и речевой характеристики персонажей романа. И находят ли переводчики в языке перевода адекватные средства, которые помогли бы нам лишний раз утвердиться в том, что категория непереводимости имеет периферийный характер. В общем случае речь идёт об использовании жаргона, включённого в диалектно-окрашенное просторечие, о речевых вариантах аббревиатур, бранной и вульгарной лексике. Отдадим должное мастерству переводчиков романа: с большей или меньшей точностью они воссоздают в тексте перевода семантику используемых автором романа единиц немецкого военного жаргона. Опишем отдельные решения.
1. Перевод единиц военного жаргона, включённого в немецкую диалектно окрашенную речь.
Вчерашний крестьянин-батрак, обер-ефрейтор Шмидлинг, приставлен к вчерашним школьникам, которые до наступления призывного возраста проходят военную подготовку непосредственно на позициях зенитного батальона в глубоком немецком тылу. Обер-ефрейтор старается по службе изо всех сил, только бы не быть отправленным на фронт, на зенитной батарее он единственный, кто имеет категорию k.v. — kriegsverwendungsfähig — годен
к фронтовой службе. Перевод диалектной речи крестьянина на русский язык с вкраплением сокращения k.v. (данное сокращение принадлежит устной речи и как субстантивированный акроним инициального типа произносится озвучиванием начальных букв ke-fau) и жаргонизма schleifen осуществляется в соответствии с рекомендациями теории и практики перевода: диалектная речь преобразуется в разговорную, жаргонная абрревиатура расшифровывается, слову «солдатского языка» schleifen находится эквивалент разговорной речи — 'снимать (с кого-л.) стружку':
"Dös kenn i bei unserm Wachtmeister gar net, dass der a jemand schleifa tuat, in der Nacht scho gar net!" <...> Als einziger Soldat der Batterie war er k.v., kriegsverwendungsfähig... (S. 132). Затем автор переходит на литературную речь, пересказывая то, что на своём деревенском диалекте сообщал о себе обер-ефрейтор юным подчинённым; курсивом пометим разговорные единицы, которые переводчики предлагают в качестве экивалентов единицам территориальных диалектов:
— Этого я ещё от нашего вахмистра не слыхивал, чтобы он так с кого стружку снимал, а тем более ночью!.. Он единственный из всех солдат на батарее считается годным к фронтовой службе... (с. 138).
Непереводимость на уровне отдельной единицы обнаруживает себя в своей противоположности — переводимости на уровне фрагмента текста, представляющего собой законченное смысловое единство.
2. Перевод военных сокращений, свойственных устной речи военнослужащих.
В последующих главах романа автор откажется от воспроизведения диалектной речи персонажей, немецкое просторечие всегда в той или иной степени диалектно окрашено, разве только упомянет, что речь одного из персонажей романа имеет территориальную окраску. И вновь сокращение, которое в немецкой устной речи не расшифровывается, в данном случае это уже g.v.H. — garnisonverwendungsfähig in der Heimat — в переводе даётся в расшифрованном виде:
"Stabsgefreiter Kindchen", sagte er. "Könnt, du' zu mir sagen. Bloß wenn ich mal dienstlich werden muss, dann lieber, Sie'. Bin hier Stubenältester. Außerdem Schießunteroffizier." Er gab ihnen die Hand. "Ich hab ausgesorgt", erzählte er in leicht sächsischer Mundart, "wunderbar steifes Knie, hält ewig, g.v.H. bis ans Ende dieser Welt! Bin seit achtunddreißig Soldat" (S. 408).
— Штабс-ефрейтор Киндхен, — представился он. — Можешь говорить мне «ты». Но когда я буду обращаться к тебе по службе, то лучше на «вы». Я здесь старший по спальне. А также инструктор
по стрельбе. — И протянул Хольту руку. — Я-то отвоевался, — рассказывал он с лёгким саксонским акцентом, — Анкилоз коленного сустава первый сорт, прочность гарантирована! Годен для гарнизонной службы в тылу до скончания века! В армии трублю с тридцать восьмого (с. 435).
Синтаксис немецкой «рубленой» разговорной речи с нарушением порядка слов, с элиминированием то подлежащего, то сказуемого передаётся на русский язык частично тем же «рубленым» синтаксисом, частично лексическими средствами. Не очень к месту, на наш взгляд, в данном фрагменте перевода использован медицинский термин анкилоз для steifes Knie (досл. 'негнущееся колено'), слишком принадлежит русскому военному жаргону слово трубить на том месте, где в немецком языке всего лишь опущено подлежащее. Но оба эти случая свидетельствуют не столько о непереводимости, сколько о недостаточном размышлении над её преодолением. Исходный текст сопротивляется переводу, но это не означает, что перевод не может быть достигнут.
Размышляя о проявлении категории непереводимости относительно единиц военного жаргона, мы затронули проблемы семанти-зации жаргонной лексики и фразеологии в одноязычных и двуязычных переводных словарях и семантизации, или собственно перевода, этих единиц на материале военного художественного текста. Лексикографические и художественные тексты на языке оригинала и на языке перевода подтверждают право на существование категории непереводимости. Не всё, что есть в военном жаргоне, имеет однозначные эквиваленты в литературном языке. В этом случае прибегают к интерпретации, к описательному переводу и тем самым достигают переводимости. Таким образом, категория непе-реводимости/переводимости имеет бинарный характер. Язык развивается не сам по себе, он совершенствуется людьми, безэквивалентное обретает эквиваленты, взаимодействие культур отражается в совершенствовании лексических средств соответствующих языков. И пушкинская фраза из XXVI строфы из «Евгения Онегина»
«Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет» (с. 196) уже не звучит для нас столь убедительно. Слова эти вошли в фонд русского языка, они отражают не только реалии культуры костюма XVIII и XIX в. в Европе и дворянской России, но и реалии современной театральной костюмерной, и реалии современного отечественного быта. И если слова панталоны и фрак не стали повседневной принадлежностью современного массового костюма, то слово жилет является не только принадлежностью мужского и женского костюма (мужской жилет, женский жилет), но и используется в словосочетаниях, именующих армейские реалии: спаса-
тельный жилет, защитный жилет, разгрузочный жилет, бронированный жилет. Два последних имеют эквиваленты в русском военном жаргоне — разгрузка и броник.
Русский язык ассимилировал слова панталоны, фрак, жилет, они не только вполне эквивалентны французским словам pantalon, gilet, frac, что важно для перевода, но и отражают уже имеющиеся в русской культуре реалии, что подтверждается словарями. Слова pantalon, gilet, frac — панталоны, жилет, фрак получили русскую графику, звуковой состав, род, число, вошли в состав словосочетаний. Наряду с другими иноязычными заимствованиями они ассимилированы русской культурой, а в вариантах разгрузка и броник — военной субкультурой. Перевод этих двух жаргонных единиц на иностранный язык подтвердит реальность категории непереводимости, если в вооружённых силах переводящего языка не обнаружатся жаргонные аналоги. И если они не будут жёстко привязаны к этнической субкультуре, то смогут служить словарными эквивалентами и использоваться в переводе. В одном из писем к автору данной статьи профессор Р.Р. Чайковский заметил: «...непереводимые слова в словаре — это одно, эти же слова в живом контексте произведения (оригинала и его перевода) — это что-то чуть-чуть другое. Они несколько меняют свою природу, и нередко словарный перевод "не лезет" в переводной текст, а откуда-то выскакивает совсем неожиданное решение. Контекст — своеобразный соперник категории непереводимости, контекст — важная опора пере-водимости».
Список литературы
Армия России (изнутри) http://rusarmia.com/index/0-7
Ауэрбах Т. Словарь немецкого военного жаргона / Под ред. Н.Н. Биязи.
М.: Воен. факультет западн. языков, 1941. 136 с. Ауэрбах Т.Д. Словарь немецкого военного жаргона. Немецко-русский словарик жаргонных слов, кличек и крепких словечек / Под ред. Н.Н. Биязи. М.: Элпис, 2005. 351 с. Вальтер Х., Мокиенко В.М. Большой русско-немецкий словарь жаргона и
просторечий. М.: АСТ: Восток—Запад, 2007. 827 с. Каланов Н.А. Словарь морского жаргона: около 1500 слов, 1400 идиоматических выражений. М.: Азбуковник: Рус. словари, 2002. 476 с. Коровушкин В.П. Словарь русского военного жаргона: нестандартная лексика и фразеология вооруженных сил и военизированных организаций Российской империи, СССР и Российской Федерации XVIII—XX веков. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000. 371 с. Нолль Д. Приключения Вернера Хольта: Роман / Пер. с нем. В. Курелла,
Р. Гальперина. М.: Вече, 2006. Чайковский Р.Р. Основы художественного перевода. Магадан: Изд-во СВГУ, 2008. 182 с.
Gansel Markus. Das Bundeswehr-Lexikon. Das Original. Erstellt 1990. Letzte
Aktualisierung am 01.11.02. http://www.unmoralische.de/bundeswehr.htm Glossary of WWII German military terms. http://articles.gourt.com/en/Glossa-
ry%20of%20WWII%20German%20military%20terms Küpper Heinz. Von Anschiss bis Zwitschergemüse. Das Bundessoldatendeutsch
von A-Z. München: Wilhelm Heyne Verlag, 1986. 229 S. Noll D. Die Abenteuer des Werner Holt: Roman einer Jugend. 24. Auflage. Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1972.
