CC BY
25
Г.А. Багринцева. - Астрахань, 2019. - С. 67-70. - Режим доступа: https://elibrary. ru/item.asp?id=37251886
Швейцер А.Д. Теория перевода. Статус, проблемы, аспекты. - М.: Эдито-риал УРСС, 2009. - 216 с.
КОММУНИКАЦИЯ. ДИСКУРС. РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ
УДК: 81'33
2020.02.014. ТРОШИНА Н.Н. ПРОБЛЕМЫ НЕМЕЦКОЙ ПОЛИ-ТОЛИНГВИСТИКИ В ИССЛЕДОВАНИЯХ С.Г. КАТАЕВОЙ. TROSHINA N.N. Problems of the German political linguistics in S.G. Katayeva's researches.
Аннотация. Проблемы политолингвистики как раздела прикладной лингвистики анализируются с учетом влияния глобализа-ционных процессов на немецкую лингвокультуру, а также на фоне фактов истории Германии. Исходными для немецкой политолингвистики стали темы «язык национал-социализма» и «раздел Германии после Второй мировой войны», к которым позже добавилась тема «язык эпохи перелома». Характеризуется также трансформационный дискурс «бархатных революций» в странах Восточной Европы в 90-х годах ХХ в., типичным для которого был трансфер общих основных политических понятий. Специфической чертой немецкого трансформационного дискурса было преодоление коммуникативного барьера между восточными и западными немцами в объединенной Германии, т.е. преодоление «стены в головах». С.Г. Катаевой разработан «Краткий немецко-русский словарь основных понятий политолингвистики» и «Глоссарий по страноведе-ниию: История Германии в ключевых понятиях».
Ключевые слова: политическая лингвистика / политолингви-стика; глобализация; лингвокультура; национальная идентичность; язык национал-социализма; язык разделенной Германии; язык эпохи перелома; идеологическая полисемия; захват понятий; политическая корректность; трансформационный дискурс; (де)актуализация) значения; (ре)актуализация значения; стигматизация значения; мелиорация идеологем; архаизация лексики; неологизация; «языковое присоединение»; вульгаризация языка; идеологическое коннотирование; глоссарий; история языка; страноведение.
Abstract. The problems of political linguistics as a part of applied linguistics are analyzed taking into account the influence of globalization processes upon German culture and language as well as against the background of historical facts of Germany. The themes «the language of national socialism» and «division of Germany after World War Two» have become the initial ones for the German political linguistics which have been later supplemented with the theme «the language during times of change». It is also characterized the transforming discourse of «velvet revolutions» in the countries of the Eastern Europe in the 90s of the 20th century with their typical transfer of common principal political ideas. The peculiar feature of the German transforming discourse was overcoming of communicative barrier between eastern and western Germans in united Germany, that is overcoming of «walls in heads». S.G. Kataeva has worked out a «Short German-Russian dictionary of basic ideas of political linguistics» and «Glossary of country-specific studies: History of Germany in key concepts».
Keywords: political linguistics; globalization; culture and language; national identity; language of national socialism; language of divided Germany; language during times of change; ideological polysemy; takeover of concepts; political correctness; transforming discourse; (de)actualization of meaning; (re)actualization of meaning; stigmatization of meaning; melioration of ideologemes; archaization of vocabulary; neologization; «linguistic addition»; vulgarization of language; ideological connoting; glossary; history of language; country-specific studies.
Сталина Гавриловна Катаева - доктор филологических наук, профессор кафедры немецкого и французского языков института филологии педагогического университета им. П.П. Семенова-Тян-Шаньского (г. Липецк), специалист в области социолингвистики, политической лингвистики и дискурс-анализа1.
Термин «политическая лингвистика» / «политолингвистика» был введен в научный обиход немецким исследователем А. Буркхардтом в публикации «Политолингвистика: К определе-
1 Автор работ: Глоссарий по страноведению «История Германии в ключевых понятиях» = Deutsche Geschichte in Schlüsselbegriffen / сост. Катаева С.Г. -Липецк: ЛГПУ, 2015. - 173 с.; Краткий немецко-русский словарь основных понятий политолингвистики. - Липецк, 2008. - 50 с.
нию понятия и области исследования» [Burkhardt, 1996]. Сегодня политолингвистика стала активно развивающимся направлением языкознания, востребованным в эпоху формирования трансформационного дискурса, хотя зарождение политолингвистики относится к середине ХХ в., т.е. к послевоенному периоду.
Анализируя проблемы политического языка в Германии, С.Г. Катаева учитывает распространение так называемой «глобальной культуры» и сильнейшее нивелирующее влияние глобализаци-онных процессов на национальные культуры. Этому воздействию противостоит естественное нежелание носителей национальных языков смириться с натиском английского языка в его американском варианте, который грозит вытеснить национальный язык, превратив его в плане востребованности в «первый иностранный», отмечает С.Г. Катаева в статье «Культурная глобализация» [Katajewa, 2016, p. 119]. Особенно сложная в этом плане ситуация складывается в Германии, поскольку немцы, опасаясь быть обвиненными в приверженности национал-социализму, сдают позиции своего родного языка1.
Развитие процессов глобализации совпало с переломным моментом в истории Германии - ее объединением в 1990 г., что еще больше усложнило лингвокультурную ситуацию в стране и обострило языковую рефлексию немцев. С.Г. Катаева называет причины этого.
1. Язык всегда был особенно важным фактором формирования немецкой национальной идентичности: немцы воспринимали себя, в первую очередь, как культурную и языковую нацию, а не как политическую, поскольку немецкие земли были объединены в одно государство только в 1871 г.
2. После воссоединения Германии в 1990 г. выявились различия между западными и восточными немцами именно в сфере языка (прежде всего, в лексике) и в коммуникативном поведении. Причина этого заключалась в том, что Германия была объединена очень быстро, без учета «асимметрии» в мировоззрении граждан ГДР и ФРГ [Катаева, 2013, с. 80] и различий в условиях их социализации. Однако восточные немцы имеют законное право на свои
1 Как считает Г. Рёк, «немцы все еще компенсируют свой прежний шовинистический угар чрезмерной готовностью к переходу на язык международного общения» [Röck 2013 - цит. по: Rösch, 2015, S. 22]. - Н. Т.
«старые» слова, так как эти слова являются частью их социализации, подчеркивает немецкая исследовательница У. Фикс [Fix, 2003, S. 121].
3. Не был забыт горький опыт «совращения немецкого народа через язык» (Verführung des deutschen Volkes durch die Sprache) в условиях тоталитаризма в Третьем рейхе и в ГДР [Good, 1990, S. 50; цит. по: Катаева, Катаев, 2019, S. 329]. «Кто пытается использовать немецкий язык для передачи политического содержания, тот находится между Сциллой и Харибдой [...] справа он попадает к Сцилле - языку Третьего Рейха, слева к Харибде -немецкому языку [...] коммунистического режима ГДР», пишет К. Гуд [Good, 1990, S. 50; цит. по: Катаева, Катаев, 2019, S. 327].
Таким образом, темы «язык национал-социализма» и «язык разделенной Германии» стали исходными в плане формирования немецкой прикладной лингвистики и политолингвистики как ее особого направления [Burkhardt, 1996; Burkhardt, 2001]. Впоследствии к этим темам добавились темы «язык эпохи перелома» (Sprache der Wende) и «язык эпохи после перелома» (Sprache nach der Wendezeit).
Занимаясь проблемами немецкой политолингвистики, С.Г. Катаева уделяет большое внимание истории становления и развития этого направления современной германистики1. Так, в статье «Об исследовании немецкого и русского политического языка» [Katajewa, 2014 b] дается краткая характеристика публикаций западногерманских германистов (отмечается весьма хаотичный характер этих исследований), а также отечественных германистов и русистов по проблемам политолингвистики за период с 1950 г. по первое десятилетие XXI в.
Немецкоязычная, прежде всего западногерманская, полито-лингвистика (П. фон Поленц, Г. Штегер, В. Дикман) сформировалась как исследование языка национал-социализма и языковых различий в двух немецких государствах. Второй этап начался с выхода книги «Понятия-антиподы: История использования немецкого языка в Федеративной Республике Германии» [Kontroverse Begriffe,
1С.Г. Катаева отмечает, что в результате глубоких общественно-политических перемен в странах Восточной Европы в 80-90-х годах ХХ в. в зарубежной прикладной лингвистике (angewandte Auslandsgermanistik) произошла переориентация именно на проблемы политической лингвистики. - Н. Т.
1995]. Важный вклад в развитие политической лингвистики внес Й. Кляйн своей статьей «Политическая коммуникация - лингвистические перспективы» [Klein, 1998], в которой предложил систему понятий, терминологический инвентарь и методы анализа. Автор определяет политолингвистику как «лингвистический анализ политического языка и его использования» [там же, S. 186], т.е. как анализ языковой формы политической коммуникации. Предложенная концепция стала основой деятельности рабочей группы «Язык в политике» («Sprache in der Politik»), которая с 80-х годов ХХ в. проводит каждые два года свои конференции и публикует их материалы.
Одну из своих основных задач западногерманская полито-лингвистика видит в сравнительном анализе политических лингво-культур в различных государствах и системах [Katajewa, 2014 b, S. 637], т.е. в развитии межкультурного направления политолинг-вистики (interkultureller Zweig der Politolinguistik) [Burkhardt, 1996, S. 95].
Отечественная германистика 1950-1990 гг. как одно из направлений зарубежной германистики (по отношению к немецкой) развивалась, в основном, на основе публикаций коллег из ГДР (В. Шмидт, Г. Клаус, В. Нойберт, Т. Шиппан, В. Фляйшер и др.), поскольку работы западногерманских исследователей (В. Дикман, М.-Г. Мозер, В. Хельман и др.) были малодоступны и трактовались исключительно с позицицй марксистской теории. Анализировалась общественно-политическая лексика и терминология в языке прессы (А.И. Домашнев, А.Д. Райхштейн, Е.И. Розен, И.Р. Суслова и др.), манипулятивное использование языка в СМИ ФРГ, Западного Берлина и Австрии (С.М. Кривонос, В.И. Лагутин, И.М. Жилин).
Начало следующего этапа в развитии отечественной полито-лингвистики приходится на конец XX в., т.е. на время демократизации общественной жизни в России и появление условий для проведения объективных исследований речевых практик в сфере политической коммуникации. Этот этап проходит под сильным влиянием русистики (А.П. Чудинов, Л.П. Крысин, П.Б. Паршин, А.Н. Баранов, В.З. Демьянков, Е.И. Шейгал и др.), с позиций которой анализируются практики идеологического дискурса, политические метафоры и политические эвфемизмы.
Политологические исследования немецкого языка проводятся с интенсивным использованием специальной литературы, издаваемой в Германии; российские германисты активно участвуют в деятельности немецких рабочих групп, например, группы «Язык в политике». Это сказалось и на тематике вузовских учебных программ: так, например, в Липецком государственном педагогическом университете с конца 90-х годов ХХ в. для студентов старших курсов читается факультативный курс «Политолингвистика» [^таева, 1998; Katajewa, 2002], в котором излагается концепция «Истории языка как истории общества» (Sprachgeschichte als Zeitgeschichte), сформулированная М. Венгелером [Wengeler, 1998] и ставящая во главу угла не изменения в языковой системе, а социокультурные инновации в корпусе ключевых слов и изменения в речевых практиках. В этой концепции большое внимание уделяется проблемам «война и мир в языке», «язык европейской интеграции», «языковая экология», «разделение и объединение Германии» и т.д.
Концептуальной специфике немецкоязычной политолингви-стики на различных этапах ее развития посвящена также статья С.Г. Катаевой и Д.В. Катаева «История немецкого политического языка как рефлексия новейшей истории Германии (1945-1988)» [Катаева, Катаев, 2019]. Эта специфика ярко проявляется при смене общественно-политического строя государства, сопровождающейся приходом новых идеологий. Их проводником является новый язык, что порождает новые явления в дискурсах и, соответственно, новые проблемы коммуникации. Главным тезисом публикаций С.Г. Катаевой является следующий: исследование истории политического языка Германии - «это один из способов выявления эвристических смыслов новейшей истории этой страны, отражающий основные вехи и ключевые периоды в историческом сознании» [там же, S. 329].
В первые послевоенные годы существования ФРГ основным объектом исследования западногерманских лингвистов было использование немецкого языка в условиях национал-социализма; усилия были направлены на то, чтобы «доказать схожесть между Третьим рейхом и ГДР под общим знаком тоталитаризма. Простое уравнивание по схеме коричневый = красный значительно сокращало возможности полноценной рефлексии. Непризнание немец-
кого языка в другой части Германии мотивировалось, в основном, нежеланием признавать политическую систему другого немецкого государства. В работах ряда западногерманских исследователей языка уже название содержит однозначный пропагандистский компонент: 'Советский немецкий - язык как жертва и инструмент советизации', 'Немецкий язык в восточной смирительной рубашке'» [там же, S. 330]. Авторы присоединяются к точке зрения Г. Бауэра [Bauer, 1998, S. 49] и К. Зауэра [Sauer, 1995, S. 18], что обоюдные упреки и обвинения лингвистов Восточной и Западной Германии в том, что они унаследовали нацистский язык, свидетельствуют о доминировании в 1950-е годы не критически-языкового, а политико-пропагандистского направления в исследовании языка.
С.Г. Катаева и В.Д. Катаев подчеркивают, что политическое употребление языка в тоталитарной системе привело к языковому обнищанию, «связанному с тенденцией экстремального упрощения немецкого языка для соответствия целям системы» [Катаева, Катаев, 2019, S. 331]. Тоталитарная целеустановка употребления языка проявляется в преобладании определенных стилистических элементов, например высокопарных слов и выражений, демонстрирующих физическую силу и тотальное превосходство, что должно рождать осознание себя частью сплоченного коллектива, чему способствовал и так называемый kollektiver Singular (der Deutsche «немец», der Germane «германец»). Политический немецкий язык эпохи национал-социализма вытеснил нейтральные понятия, нивелировал использование языковых средств, так что «они стали чуждыми для индивидуального языкового восприятия» [там же, S. 331].
Политический язык ГДР анализируется при сопоставлении его с русским языком в СССР. Констатируется функциональное оскудение официальной речи по причине идеологического насилия над языком, в результате чего в советском обществе сформировался новояз, а в ГДР партийный жаргон (Funktionärdeutsch) / ГДРский немецкий (DDRsch).
Отмечается существование феномена идеологической полисемии, т.е. идеологически обусловленного различия в значениях ключевых политических понятий типа Freiheit «свобода», Demokratie «демократия». Эта многозначность выражается в полярном толковании значений, в монополизации дефиниций каждой
стороной, что в лексиконе политолингвистики обозначается как «захват понятий». Этот феномен иллюстрируется на примере понятия «демократия» / «Demokratie» в русском и немецком языках.
С.Г. Катаева проводит параллельный анализ политических лингвокультур эпохи перестройки в СССР и объединения Германии, что позволяет выявить общие и специфические тенденции развития политического языка каждой страны в период кардинальных изменений в сфере общественного, экономического и культурного устройства, а также выявить причины, их вызывающие. Данные такого анализа могут способствовать критическому осмыслению событий в своей и чужой стране. Для перевода немецкого термина Wende букв. «поворот» С.Г. Катаева выбирает словосочетание «великий переход», предложенное польским социологом П. Штомп-кой [Sztompka, 1992] как наиболее адекватно отражающий всю глубину исторических трансформационных процессов.
В этом плане важны исследования трансформационного дискурса, который сформировался в ходе «бархатных революций» в странах Восточной Европы, причем в языковом отношении эти события повторялись, «как будто дублировались с одного языка на другой», отмечает В. Ошлис [Oschlies, 1990]. Этот феномен является языковым выражением трансфера основных политических понятий, характерных для ситуаций в странах Восточной Европы, и позволяет утверждать, что в языковом аспекте произошло «не четыре или шесть революций, а всего лишь одна» [там же, S. 2].
С.Г. Катаева и Д.В. Катаев прослеживают общие черты трансформационного дискурса в этих странах (сосредоточиваясь на дискурсе в Германии и в СССР), отмечая, что их политический язык «подвергается наиболее радикальным изменениям: с одной стороны, в ходе деактуализации и стигматизации существующих общественно-значимых явлений социалистической действительности, с другой - в процессе актаулизации и мелиорации идеологем капиталистической действительности. В свою очередь, общественные процессы деактуализации и стигматизации привели к кардинальным изменениям в языке: лавинообразной архаизации и переоценке целых пластов существовавшей идеологически релевантной лексики в русском и немецком языках (в том числе к стигматизации ранее положительных ключевых понятий тоталитарного общества); процессы актуализации и мелиорации привели, в свою оче-
редь: а) к заимствованию и переоценке идеологически релевантной лексики из политического лексикона бывшего 'идеологического противника' (в том числе и к легитимизации ранее табуизированных политических понятий другой идеологической системы с приданием им положительной оценки); б) к реактуализации (деархаи-зации) уже ранее существовавших понятий; в) к созданию новых политических номинаций» [Катаев, Катаева, 2018]. Общими для немецкоязычного и русскоязычного трансформационного дискурса является неологизация как одна из вербальных стратегий и проявление наследия социализма - ностальгии по прошлой жизни при социализме (в Германии этот феномен получил название «осталь-гии», Ostalgie).
Различия в истории ГДР и СССР обусловили специфику языковых изменений в обеих странах: в России имела место реактуа-лизация дореволюционного политического лексикона (дума, держава), в то время как в восточной части Германии эти процессы происходят за счет актуализации единиц политического языка ФРГ (бундестаг, буднесрат). С.Г. Катаева объясняет эти различия результатами общественно-политических перемен в названных странах: в СССР перестроечные процессы закончились распадом СССР, в Германии - объединением немецкой нации. В Германии за этим последовала вновь разгоревшаяся дискуссия о национальной идентичности немцев, в России - поиск национальной идеи.
Специфической чертой немецкого трансформационного дискурса является проблема преодоления коммуникативных конфликтов между западными и восточными немцами, возникших в процессе «языкового присоединения» восточных немцев к западному лингвокультурному сообществу. Речь идет о так называемой «языковой стене (Sprachmauer), «стене в головах» (Mauer in den Köpfen). Чтобы решить эту проблему, в восточной части Германии пришлось даже создавать языковые консультации и специальные бюро переводов [там же].
К специфическим особенностям русскоязычного трансформационного дискурса относится вульгаризация языка: такая лексика, как беспредел, разборка, кинуть, крыша стала широко использоваться во всех сферах общения, в том числе и в официальной, что явилось основанием для появления термина новояз перестройки [Словарь.., 2003, цит. по: Катаев, Катаева, 2018]. Распространение
уголовной субкультуры объясняется тем, что блатные слова «отражают-выражают сущность реально существующих в обществе социальных, экономических и властных отношений», они явились следствием «разгерметизации» уголовного арго [Елистратов, 1994; цит. по: Катаев, Катаева, 2018] в результате усиления роли данной социальной группы в жизни российского общества [Кокорина, 1996].
Данный феномен отсутствует в немецком языке.
Важную задачу политолингвистики, особенно ее межкультурного аспекта С.Г. Катаева видит в разработке терминологического аппарата этого направления языкознания, для чего подготовила и издала «Краткий немецко-русский словарь основных понятий политолингвистики» [Катаева, 2008]. Такой словарь необходим для того беспроблемной коммуникации участников публичных дискуссий по вопросам политолингвистики. Известно, что в демократическом обществе «политика - это публичная дискуссия о значении слов, обозначающих центральные понятия, истолкованных различно», пишет С.Г. Катаева, продолжая свою лексикографическую деятельность, в статье «Политолингвистика: Специальный терминологический словарь политического языка» [Katajewa, 2014 а, S. 200]. Причина этого заключается в различном идеологическом коннотировании таких слов, т.е. в их идеологической дифференциации. В качестве примеров слов, образующих «биполярные лексические структуры» (термин В. Дикмана) [Dieckmann, 1975, S. 103], приводятся следующие: Stunde Null «час ноль», Wirtschaftswunder «экономическое чудо», Mauer «(Берлинская) стена». Так, в последнюю лексему в западногерманском политическом дискурсе вкладывалось значение «символ насильственного удержания граждан ГДР в их собственном государстве (Symbol für Einsperren der DDRBürger im eigenen Staat), а в ГДР эта лексема трактовалась как «защита от идеологического влияния Запада». У этого слова возникли синонимы: на Западе - Schandmauer «стена позора», на Востоке -antifaschistischer Schutzwall «антифашистский защитный бастион». Такие слова относятся к категории лозунговых (Schlagwörter, Fahnenwörter), в связи с чем необходимо дать их терминологическую дефиницию и выявить «лексико-семантические стратегии» [Katajewa, 2014 а, S. 203] их употребления в политической комму-
никации. Так, например, дается следующая дефиниция терминов das Fahnenwort и Zeitgeistwort:
«Fahnenwort, das - слово-знамя (термин Ф. Херманнса) является опознавательным знаком партии, объединяющим в политической борьбе и сигнализирующим об определенной групповой идентичности; это слово-лозунг с позитивным оценочным потенциалом с точки зрения определенной партии: Mitbestimmung, Lebensqualität1; одно и то же понятие, выступающее едущим символом, 'знаменем' одной (партии или идеологии): Diktatur des Proletariats, freie Marktwirtschaft2; является одновременно негативной стигмой идеологического противника, что позволяет любую политическую полемику описать как взаимную смену «слов-знамен» и «слов-стигм» [там же, S. 203].
«Zeitgeistwort, das - слово-лозунг, концептуально выражающее дух времени (положительное или нейтральное), соотносящееся с определенным отрезком времени современной истории Германии; надпартийные слова-лозунги представляют актуальную тему современного политического дискурса: Wirtschaftswunder «экономическое чудо», Mauerbau «возведение (Берлинской) стены», Wiedervereinigung «воссоединение Германии» [там же, S. 204].
В качестве примеров новых лексико-семантических стратегий в сфере политики С.Г. Катаева приводит:
«Begriffe besetzen (Besetzen von Begriffen) - захват понятий -термин, введенный К. Биденкопфом (1973), генеральным секретарем ХДС, характеризующий новую лексико-семантическую стратегию политической коммуникации; впервые эта стратегия была осуществлена СДПГ, которая в период предвыборной кампании "захватила" понятия конкурирующей партии (ХДС), что привело ее к победе через "языковую революцию"; "захват понятий" как понятная метафорическая формулировка новой стратегии политической коммуникации прочно вошла в арсенал основных понятий политического языка, соотносящихся с "семантической борьбой": "...Lassen wir uns doch die Begriffe nicht klauen!"3 (O. Lafontaine)» [там же, S. 204]:
1 «Участие в управлении», «качество жизни».
2 «Диктатура пролетариата», «свободная рыночная экономика».
3 «Не позволим украсть наши понятия!»
«Politische Korrektheit - политическая корректность (американский термин "political correctness" из области современной "языковой критики") обозначает запрет или замену слов, дискриминирующих национальные или другие меньшинства: Neger, Asylant, Zigeuner, Behinderter1. В Германии понятие "politische Korrektheit" появилось в форме кальки в 1991 году; критики политической корректности видят в этом принципе, распространенном на все области общественной жизни, попытки идеологического нормирования языка, опасность сокращения свободы выражения мнений (особенно в СМИ), табуизации общественных конфликтов» [там же, S. 205].
Лексикографическая работа была продолжена С.Г. Катаевой выпуском в 2015 г. «Глоссария по страноведению: История Германии в ключевых понятиях» [Глоссарий.., 2015]. Страноведческая информация о Германии дается в комплексе с информацией по истории языка, т.е. через семантический объем ключевых понятий, отражающих особенно важные аспекты исторических периодов, дух времени (Zeitgeist), сознание носителей немецкого языка в те периоды (Zeitgeistbewusstsein), например Reformation «Реформация», Einigung Deutschlands «объединение Германии» (1871), Studentenrevolte «студенческие протесты» и т.д.
Глоссарий составлен в соответствии с междисциплинарным подходом, положенным в основу политолингвистики как специального раздела языкознания. Такой подход предполагает: 1) трактовку истории языка как истории общества (Sprachgeschichte als Zeitgeschichte) (см. выше); 2) трактовку истории языка с позиций страноведения (Sprachgeschichte als Landeskunde) [Глоссарий.., 2015, c. 3-4]. Реализация первого принципа осложняется тем, что в 1949-1990 гг. существовала «двойная немецкая история» (doppelte deutsche Geschichte), поскольку существовали два немецких государства.
В словник «Глоссария» включены более 500 ключевых слов, отражающих ключевые моменты немецкой истории. Он состоит из следующих разделов: 1) начало немецкой истории; 2) история немецкого Средневековья; 3) позднее Средневековье и раннее Новое время; 4) Новое время; 5) современная история. Самый боль-
1 «Негр», «беженец», «цыган», «инвалид».
шой раздел посвящен современной истории и поделен на подтемы:
1) Ноябрьская революция и Веймарская республика (1918-1933);
2) фашизм в Германии и Вторая мировая война; 3) послевоенное время (1945-1949); 4) разделение Германии (1949-1989); 5) время перелома (1989-1990); 6) время после перелома (1990 - настоящее время).
Таким образом, исследования С.Г. Катаевой в области немецкоязычной политолингвистики связаны не только с теоретическими разработками проблем отражения истории в немецком языке, но и с практическим применением результатов этих исследований в вузовской практике.
Список литературы
Глоссарий по страноведению «История Германии в ключевых понятиях» = Deutsche Geschichte in Schlüsselbegriffen / сост. Катаева С.Г. - Липецк: ЛГПУ, 2015. - 173 c.
Елистратов В.С. Словарь московского арго. - М., 1994. - 700 с.
Катаев В.Д., Катаева С.Г. Трансформационный дискурс в политолингви-стике: сравнительный анализ идеологем конца ХХ века // Studia Humanitas. - Липецк: Липец. гос. пед. ун-т им. П.П. Семенова-Тян-Шанского, 2018. - № 1. - Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=34961794 (Дата обращения 25.04.2018.)
Катаева С.Г. Краткий немецко-русский словарь основных понятий поли-толингвистики. - Липецк, 2008. - 50 с.
Катаева С.Г. Общественно-политический дискурс о национальной и языковой идентичности в современной Германии // Ежегодник Российского союза германистов. - М.; Нальчик, 2013. - № 6: Спецвыпуск. - С. 76-85.
Катаева С.Г. Политолингвистика: Язык политики // Программы курсов по выбору: сборник 3. - Липецк, 1998. - С. 89-93.
Катаева С.Г., Катаев В.Д. История немецкого политического языка как рефлексия новейшей истории Германии (1945-1988) // Диалог со временем. - М., 2019. - № 65. - С. 327-336.
Кокорина Е.В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости: (На материале языка газет) // Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). - М., 1996. - С. 67-89.
Словарь современного жаргона российских политиков и журналистов / Мочёнов А.В., Никулин С.С., Ниясов А.Г., СавваитоваМ.Д. - М., 2003. - 256 с.
Bauer G. Sprache und Sprachlosigkeit im «Dritten Reich». - 2., überarb. Aufl. -Köln, 1998. - 360 S.
BurkhardtA. Politische Sprache: Grundbegriffe und Analysemethoden // Die deutsche Literatur / Hrsg. von der Gesellschaft für Germanistik der Kansai-Universität Osaka. - Osaka, 2001. - S. 1-32.
Burkhardt A. Politolinguistik; Versuch einer Ortsbestimmung // Sprachstrategien und Dialogblockaden. Linguistische und politikwissenschaftliche Studien zur politischen Kommunikation. - B.; N.Y., 1996. - S. 75-100.
Dieckmann W. Sprache in der Politik: Einführung in die Pragmatik und Semantik der politischen Sprache. Mit einem Literaturbericht zur. - 2. Aufl. - Heidelberg, 1975. - 147 S.
Fix U. Identität durch Sprache - eine nachträgliche Konstruktion? // Sprachidentität - Identität durch Sprache. - Tübingen, 2003. - S. 107-123.
Good C. Scylla und Charybdis // Sprache und Literatur in Wissenschaft und Unterricht. - 1990. -. Jg 21, H. 65. - S. 49-60.
Katajewa S. Kulturelle Globalisierung. Deutsche Sprache in Russland // Globalisierung: Sprache - Medien - Politik. - Bremen, 2016. - S. 119-130.
Katajewa S. Politolinguistik: Fachterminologisches Instrumentarium der politischen Sprache // Globalisierung, interkulturelle Kommunikation und Sprache. Akten des 44. Linguistischen Kollquiums 2009 in Sofia. - Frankfurt a.M., 2014 a. -S. 199-206.
Katajewa S. Wahlkurs Politolinguistik: Fachrichtung Germanistik und DaF-Didaktik: (Für Studenten der höheren Studienjahre). - Lipetzk, 2002. - 35 S.
Katajewa S. Zur Erforschung deutscher und russischer politischer Sprache: Kurzer Überblick aus der Sicht einer russischen Auslandsgermanistin // Pragmatax II: Zum aktuellen Stand der Linguistik und ihrer Teildisziplinen. The present state of linguistics and ist subdisciplines: Akten des 43. Linguistischen Kolloquiums in Magdeburg, 2008. Proceedings oft the 43. Colloquium, Magdeburg 2008. - Frankfurt a.M., 2014 b. -S. 635-644.
Klein J. Politische Kommunikation - sprachwissenschaftliche Perspektiven // Politische Kommunikation in der demokratischen Gesellschaft: Ein Handbuch mit Lexikonteil. - Opladen; Wiesbaden, 1998. - S. 186-210.
Kontroverse Begriffe: Geschichte des öffentlichen Sprachgebrauchs in der Bundesrepublik Deutschland / Hrsg. Stötzel G., Wengeler M. - B.; N.Y., 1995. - 852 S.
Oschlies W. «Wir sind das Volk»: Zur Rolle der Sprache bei den Revolutionen in der DDR, Tschechoslowakei, Rumänien und Bulgarien. - Köln; Wien, 1990. - 82 S.
Rösch O. Internationalisierung der Hochschulbildung - Was sind unsere Ziele? // Die neue Hochschule. - Bonn, 2015. - H. 1. - S. 18-24.
Sauer Ch. Sprachwissenschaft und NS-Faschismus: Lehren aus der sprachwissenschaftlicher Erforschung des Sprachgebrauchs deutscher Nazionalsozialisten und Propagandisten für den mittel- und osteuropäischen Umbruch? // Die Sprache der Diktaturen und Diktatoren. - Heidelberg, 1995. - S. 9-75.
Sztompka P. Dilemmas of the great transition // The Johns Hopkins University of Bologna center. - Bologna, 1992. - N 74. - P. 9-28.
Wengeler M. Sprachgeschichte als Zeitgeschichte // Praxis Deutsch. Zeitschrift für Deutschunterricht. - Seelze: Friedrich Verlag, 1998. - 25. Jg., H. 151. - S. 4-7.
