CC BY
468
the application of theoretical laws, methods of extrapolation of knowledge, modeling. Such tasks are proposed to be called predictive. Examples ofpredictive expert tasks offorensic examination of narcotic drugs are given.
Key words: forensic examination, narcotic drugs, prognostic tasks.
Ivanova Elena Vyacheslavovna, Doctor of Law Sciences, Assoc., Head. Department, [email protected], Russia, Kolomna, State Social and Humanitarian University
УДК 343.272 DOI: 10.24412/2071-6184-2021-1-39-46
ПРОБЛЕМЫ НАЗНАЧЕНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ КОНФИСКАЦИИ ИМУЩЕСТВА
А.В. Куликов, Ю.А. Хибнерс
Посвящена институту уголовного права - конфискации имущества - эффективной мере предупреждения преступности. Целью исследования является определение правовой природы конфискации имущества как института уголовного права России, выявление актуальных проблем и определение путей их решения в назначении и применении конфискации имущества. Механизм реализации конфискации имущества соответствует механизму восстановления нарушенных прав и носит предупредительный характер. Трудности при определении правовой природы конфискации имущества в новом ее качестве приводят к низкой эффективности ее как меры уголовно-правового характера.
Ключевые слова: конфискация имущества, имущественное право, правовой институт, мера уголовно-правового характера, наказание, общая конфискация, специальная конфискация.
На сегодняшний день конфискация имущества в законодательстве представляет собой иную меру уголовно-правового характера, однако данный институт имеет низкую эффективность назначения и применения, что подтверждается далее судебной статистикой. Являясь по своему содержанию мерой противодействия преступлениям экономической направленности, коррупционным преступлениям, а также преступлениям, связанных с терроризмом, конфискация имущества активно применяется как в зарубежных странах, так и на международном уровне, в том числе прописана как уголовно-правовая мера в международных договорах, ратифицированных Россией [1, с. 140]. Вместе с тем, в теории уголовного права России до сих пор нет единого мнения о статусе института конфискации имущества, объеме и возможностях ее применения, перечне преступлений, которые могут ее повлечь. Трудности при установлении правовой природы конфискации имущества в новом ее
качестве приводят к низкой эффективности ее как меры уголовно-правового характера при назначении ее судами. Это подтверждается статистикой: если в 2003 году она как дополнительное наказание была назначена в отношение 16 663 осужденных (2,2% от всего количества осужденных), то за последние годы количество осужденных, к которым она применялась уже как иная мера уголовно-правового характера, не превышало 2 618 человек (0,4% от всего количества осужденных) [2].
В отношении пределов назначения и применения конфискации имущества мнения исследователей также расходятся. В частности, высказывается точка зрения о неопределенности самой меры в виде конфискации имущества в силу смешивания понятий имущества, добытого преступным путем, то есть не принадлежащего виновному на законных основаниях, и имущества, законно принадлежащего ему и в силу этого обстоятельства не подлежащего конфискации [3, с. 71]. Ведь законодатель закрепил положение, согласно которому конфискации подлежит только та часть имущества, которая будет являться приобретенной незаконно. В то же время в пункте «в» и «г» ст. 104.1 УК РФ перечислены виды имущества, которые конфискуются в любом случае, даже если оно было приобретено на законных основаниях (например, оружие). Также противоречивым является применение нормы ч. 1 ст. 104.1 УК РФ об основе конфискации имущества согласно обвинительного приговора суда. Так же пункт «г» ч.1 ст. 104.1 УК РФ устанавливает, то что конфискации имущества подлежат орудия, оборудование и иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому. Таким образом, из содержания норм, закрепленных в пункте «г» ч.1 ст. 104.1 и ч.3 ст. 104.1 УК РФ, обвиняемому могут принадлежать орудия, оборудование и средства совершения преступления, а осужденному - нет. Соответственно, получается смешение или путаница понятий: конфискация имущества применяется до приговора (тогда к обвиняемому) или после приговора суда (в этом случае применяется к осужденному).
В ст. 81 УПК РФ также употребляется термин «обвиняемый». В соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ при вынесении приговора суда, а так же постановления о прекращении уголовного дела или определения, обязан быть решен вопрос о вещественных доказательствах. Вместе с этим орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации или передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются. Следует отметить, что Конституционный Суд РФ в 2017 году вынес решение, согласно которому «конституционно-правовой смысл пункта 1 части третьей статьи 81 и статьи 401.6 УПК Российской Федерации, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной, включая судебную, практике» [4]. Однако данное разъяснение не придало четкости и ясности в вопросе применения конфискации имущества.
Еще одним противоречием действующих уголовно-правовых норм является положение ч. 3 ст. 104.1 УК РФ, закрепляющее правомерность конфискации только того имущества, что передано осужденным другим лицам (организации). Это может осложнить назначение конфискации имущества судами, так как осужденный может передать незаконное имущество или средство преступления по цепочке нескольким лицам, в том числе несовершеннолетним родственникам, недееспособным и т.д. В таких случаях по закону практически невозможно доказать то, что лицо знало о незаконном происхождении имущества и конфисковать его [5, с. 78].
Еще одной проблемой применения нормы о конфискации имущества является необходимое для нее основание - обвинительный приговор. Соответственно, законодательство никак не ограничивает пределы судейского усмотрения и не определяет зависимость от каких-либо обстоятельств. Исходя из этого, неограниченное право суда применительно к конфискации имущества создает условия для коррупции и малоэффективно для позитивного воздействия на преступность. Помимо этого, в настоящий момент в науке уголовного права ведется вопрос о том, является ли конфискация имущества правом суда или все-таки обязанностью [6, с. 145-150]. В первом случае конфискация имущества - право суда, потому что относится к «иным мерам», а меры всегда носят управомочивающий характер. Во втором случае суд обязан назначить конфискацию имущества при наличии соответствующих обстоятельств. Конфискация имущества, на наш взляд, должна быть обязанностью суда, таким образом закрепление такого положения на законодательном уровне посодействует её применению на практике.
Проблемы назначения и применения конфискации имущества отражаются в статистике ее применения судами. После изменения юридической природы, конфискацию имущества практически перестали назначать судьи. В период с 1997 по 2003 год, когда конфискация имущества использовалась в УК РФ как дополнительное наказание, она применялась чаще других дополнительных наказаний [7]. По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, в 2003 г. конфискация назначалась 16 663 осуждённым (2,2 % от общего количества осуждённых в Российской Федерации), в то время когда лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью в качестве дополнительного наказания - 4 375 осуждённым (0,6 %), а штраф в качестве дополнительного наказания - к 1 115 осуждённым (0,1 %). С 2004 г. по 2006 г. она не назначалась, а в 2007 году была применена только 32 осужденным при их количестве 916 566 человек.
С момента возвращения конфискации имущества, но уже в качестве иной меры уголовно-правового характера, статистика выглядит иначе. Как уже указывалось, удельный вес назначения конфискации имущества в общем числе осужденных не превышает 0,4%. Обратимся к абсолютным и относительным показателям, представленным в таблице.
Таблица
Статистика по применению конфискации имущества к осужденным в РФ
в 2008-2019 гг.[7]
Год Всего осуждено, чел. Применена конфискация имущества, чел. Удельный вес, %
2008 925 166 641 0,1
2009 892 360 800 0,1
2010 845 071 849 0,1
2011 782 274 700 0,1
2012 739 278 954 0,1
2013 735 340 920 0,1
2014 719 297 1 178 0,2
2015 734 581 1 810 0,3
2016 741 329 1 934 0,3
2017 697 054 2 059 0,3
2018 658 291 2 459 0,4
2019 598 214 2 618 0,4
Статистика показывает, что число осужденных в Российской Федерации имеет стабильную тенденцию к снижению: с 2008 по 2019 год число осужденных снизилось на 228 112 человек или на 24,7%. При этом применение конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера растет: в 2008 году она применялась к 641 осужденному, в 2013 году - к 920 осужденным, а в 2019 году уже к 2 618 осужденным, то есть удельный вес ее назначения и применения вырос более чем в 3 раза. При этом, как указывалось выше, если в период до 2003 года удельный вес ее назначения в числе осужденных составлял 0,6% и выше, то сейчас этот показатель не превышает 0,4% (рис.).
Рис. - Количество осужденных, к которым была применена мера конфискации имущества в РФ в 2008-2019 гг.
В 2018 году Пленумом Верховного Суда РФ принято постановление «О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве»[8], связанное с обобщением судебной практики по конфискации имущества в уголовном судопроизводстве. Основаниями для данного документа являлась «неоднозначная судебная практика, складывающаяся по институту конфискации имущества» [9].
Итак, статистика свидетельствует, что суд неохотно назначает конфискацию имущества. Например, из всего количества осужденных по всем видам преступлений в 2018 году по делам о коррупционных преступлениях конфискация имущества применялась к 2 тыс. осужденных при общем их числе 11,7 тыс. человек (18%) [10].
Из обзора судебной практики Верховного Суда РФ за 2017 год следует, что суды в зависимости от обстоятельств дел принимают различные решения по вопросам изъятия имущества при несовпадении доходов и расходов. В частности, региональная судебная практика имеет примеры как положительного решения по конфискации разницы между официальными доходами и стоимостью крупной покупки (дорогого автомобиля или недвижимости), так и отказов в конфискации имущества в том случае, если обвиняемому удавалось доказать источник финансовых средств на покупку того или иного имущества.
Причин редкого и неоднозначного назначения конфискации имущества судами несколько и основная, как считает Д.В. Фисенко и с ней соглашаются и другие авторы, в том, что со стороны правоприменителей и, в основном, со стороны судов, происходит непонимание ее правовой природы [11, с. 116]. По-прежнему ее воспринимают только как меру наказания, то есть придают ей
карательную функцию. Это подтверждается даже тем, как именно в Судебном департаменте РФ публикуется статистика по конфискации имущества - в таблице под названием «Виды наказания». Таким образом, неполноценная и противоречивая законодательная регламентация конфискации имущества, а также непонимание ее правовой природы со стороны правоприменителей приводит к сложности применения современной конфискации имущества.
Для того чтобы повысить эффективность применения конфискации имущества, по нашему мнению, необходимо внести ряд изменений в формулировки ст. 104.1 УК РФ и в ст. 81 УПК РФ.
В первую очередь, необходимо внести ясность в формулировку п. «г» ст. 104.1 УК РФ и изложить его следующим образом: «г) орудий, оборудования или иных средств совершения преступления, принадлежащих обвиняемому», то есть изменить термин «обвиняемый» на «осужденный».
Подобные же изменения необходимо внести в п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ: «1) орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации, или передаются в соответствующие учреждения, или уничтожаются».
Во-вторых, в целях обеспечения действия принципа неотвратимости уголовно-правового воздействия для применения конфискации имущества необходимо заменить формулировку «на основании обвинительного приговора» формулировкой «на основании судебного решения»:
«Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора следующего имущества...» [12].
В-третьих, исходя из того, что конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера не относится к наказанию, а является естественным последствием преступления, отталкиваясь от международного и зарубежного опыта, разумно отказаться от существующего перечня преступлений, это позволит увеличить сферу применения конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера для более эффективного восстановления нарушенных преступлением материальных (экономических) правоотношений.
Список литературы
1. Пилипенко К.В. Уголовно-правовое регулирование конфискации имущества в международном праве // Теория и практика общественного развития. 2014. № 9. С. 139-143.
2. Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.m/index.php?id=79&item=2074 (дата обращения 02.11.2020).
3. Сыч К.А., Курлаева О.В. Конфискация имущества как предмет уголовно-правового исследования // Уголовно-исполнительное право. 2013. № 1 (15). С. 69-72.
4. По делу о проверке конституционности пункта 1 части третьей статьи 81 и статьи 401.6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами гражданина А.Е. Певзнера: постановление Конституционного Суда РФ от 07.03.2017 № 5-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2017. № 3
5. Лисицкая А.В. Проблемы исполнения конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера и способы их решения // Вопросы современной юриспруденции. 2017. № 7 (68). С. 76-80.
6. Непомнящая Т.В. Проблемы назначения и исполнения конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2017. № 2 (51). С. 145-150.
7. Источник: Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2074 (дата обращения 09.08.2020).
8. О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.06.2018 № 17 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 8.
9. Квач А. Пленум ВС РФ решил повременить с конфискацией. [Электронный ресурс]. URL: https://legal.report/plenum-vs-rf-reshil-povrememt-s-konfiskaciej/ (дата обращения 10.08.2020).
10. В России в 2018 году конфисковано имущество 2 тыс. коррупционеров [Электронный ресурс] // Информационное агентство ТАСС. URL: https://tass.ru/obschestvo/6316488 (дата обращения 09.08.2020).
11. Фисенко Д.Ю. Специальные принципы уголовного права: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2016.
12. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.
Куликов Александр Викторович, д-р юрид. наук, проф., зав. кафедрой, Заслуженный юрист РФ, [email protected], Россия, Калининград, Балтийский федеральный университет им. И. Канта
Хибнерс Юлия Александровна, соискатель, hazaeva()8amail.ru, Россия, Калининград, Балтийский федеральный университет им. И. Канта
PROBLEMS OF THE APPOINTMENT AND APPLICATION OF PROPERTY CONFISCATION
A.V. Kulikov, Yu.A. Hibners
Dedicated to the institution of criminal law - confiscation of property - an effective measure of crime prevention. The aim of the study is to determine the legal nature of property confiscation as an institution of Russian criminal law, to identify urgent problems and to determine ways to solve them in the appointment and application of property confiscation. The mechanism for implementing the confiscation of property corresponds to the mechanism for restoring violated rights and is of a preventive nature. Difficulties in determining the legal nature of the confiscation ofproperty in its new quality lead to its low effectiveness as a measure of a criminal-legal nature.
Key words: confiscation of property, property law, legal institution, a criminal measure, punishment, general confiscation, special confiscation
Kulikov Alexander Viktorovich, Doctor of Law sciences, prof., head. Department, Honored Lawyer of the Russian Federation, [email protected], Russia, Kaliningrad, Baltic Federal University. I. Kant
Khibners Yulia Aleksandrovna, applicant, [email protected], Russia, Kaliningrad, Baltic Federal University named after I.I. I. Kant
УДК 343.35 DOI: 10.24412/2071-6184-2021-1-46-51
ПРИМЕНЕНИЕ ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ КАК СПОСОБ ПРОФИЛАКТИКИ КОРРУПЦИИ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ
УЧРЕЖДЕНИЯХ
А.В. Сумачев
Преподавательская деятельность рассматривается с позиций взаимодействия преподавателя с обучаемыми (студентами). Такое взаимодействие может быть сопряжено с объективно незаконным использованием преподавателем своих полномочий. В настоящей статье первоначально анализируются уголовно-правовые грани преподавательской деятельности. Далее определяются основные цифровые технологии, применяемые в процессе обучения, и анализируются особенности их применения с позиций профилактики коррупции в образовательных учреждениях.
Ключевые слова: преподавательская деятельность, цифровые технологии, профилактики коррупции.
Коррупция охватывает различные сферы деятельности. Не является исключением и сфера образования. Заметим, что общественная опасность коррупции в сфере образования обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, в нее вовлечено и постоянно вовлекается значительное количество граждан, которые сталкиваются с различными проявлениями коррупции практически с момента рождения ребенка, затем в школе, в вузе, в ходе защиты диссертации.
Во-вторых, именно в сфере образования коррупция воспроизводима, она воспитывает в учащихся, студентах, аспирантах нигилизм по отношению к праву, желание повторить самому легкий способ получения денежных средств, иных материальных благ. Поэтому, сталкиваясь с недобросовестным педагогом, руководителем образовательного учреждения, берущим взятку, совершающим иное коррупционное преступление, обучающийся не считает такие деяния вредными, общественно опасными, а наоборот, воспринимает их
