CC BY
333
К ЮБИЛЕЮ А. А. ЗАЛЕВСКОЙ
УДК 81'23
Н. В. Уфимцева, Е. Ф. Тарасов ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ
В статье рассматриваются проблемы различения языкового и неязыкового сознания, процессов коммуникации, возможностей изучения языкового сознания. Дается определение языкового сознания и рассматривается его связь с образом мира. Описывается системность языкового сознания на примере сопоставления русского и английского ассоциативного тезауруса.
Ключевые слова: языковое сознание, образ мира, коммуникация, системность языкового сознания, ядро языкового сознания
В последние годы в отечественной психолингвистике основные онтологические и гносеологические проблемы исследования речевых процессов решаются в рамках научной парадигмы, известной как «языковое сознание» (ЯС). ЯС как название новой психолингвистической парадигмы
неоднозначно и в определенной мере метафорично, что вполне естественно для понятия, функционирующего на начальных этапах становления нового научного направления, когда отсутствуют точные представления об объектной и предметной области. Формирование новой психолингвистической парадигмы закономерно связано с нерешенными проблемами анализа речевых процессов. Такими проблемами в первую очередь были проблемы взаимопонимания при производстве и восприятии речи, а также проблема создания в онтогенезе основы для такого взаимопонимания.
Проблема взаимопонимания при знаковом общении ранее не решалась или решалась неудовлетворительно. В этом отношении показательны попытки Н. хомского предложить для решения проблемы формирования языковой способности старую картезианскую идею о ее врожденном характере.
Эта проблема возникает при осознании того факта, что в процессе знакового общения коммуниканты предъявляют друг
другу для восприятия только тела языковых и неязыковых знаков, в то время как знания, ассоциированные с этими телами, остаются в их сознании и не доступны для прямого наблюдения партнерам по общению. Но наша практика показывает, что демонстрация коммуникантами сообщений, состоящих только из тел знаков, приводит к взаимопониманию.
Простые рассуждения позволяют сделать вывод, что значения знаков, образующих сообщения, позволяют коммуникантам конструировать содержания, совпадение которых дает возможность достигнуть такого взаимопонимания, которое обеспечивает сотрудничество, ради чего и было развернуто речевое общение.
Однако если признать, что значение знаков у коммуникантов обладает определенной общностью, то тогда возникает проблема создания этой общности, т. к. процесс формирования общности знаний, из которых конструируются значения знаков, есть процесс сугубо индивидуальный: свои знания каждая личность может сформировать в своем сознании только сама.
Иначе говоря, индивидуальное сознание каждого члена общества заполнено знаниями, которые являются для всех носителей конкретного этнического языка и культуры в такой степени общими, что позволяют достигать взаимопонимания.
В социологии эта проблема решается в рамках представлений о культурных предметах, которые являются внегенетиче-ским средством трансляции в пространстве и времени родовых качеств человека.
В общепсихологической теории А. Н. Леонтьева эта проблема решается в рамках представления о том, что личность, побуждаемая своими потребностями, направляет на культурный предмет активность (деятельность), адекватную этому предмету. Адекватность контролируется обучающим и образом потребного результата. Повторение этой адекватной культурному предмету деятельности приводит к формированию в теле субъекта деятельности навыков ее совершения, эти навыки суть новые качества человека. Если множество личностей направляют свою деятельность на сходные культурные предметы, в результате у этих личностей возникает общность сформированных качеств, частью которых является общность сознаний.
Таким образом, общность сознаний коммуникантов-носителей одной этнической культуры, как необходимая предпосылка любого знакового общения формируется в процессе деятельностного освоения своей культуры.
Усвоенная этническая культура, существующая в теле личности в форме знаний умений и навыков совершения деятельностей, вооружает каждого члена общества качествами, необходимыми для проживания в конкретном ландшафте. В частности, у членов общества, прошедших социализацию, формируются сходные знания, используемые при восприятии действительности. Для обозначения этих знаний А. Н. Леонтьев ввел понятие образа мира (ОМ).
ОМ, по А. Н. Леонтьеву, — это знания, формируемые каждым человеком в процессе существования в мире. Эти знания не являются результатом специальной познавательной деятельности, они предшествуют любой познавательной деятельности (как специализированной целенаправленной активности). ОМ — это результат практической «вовлеченности» (термин В. В. Петухова) человека в процессе жизни. Знания, называемые ОМ, а также представлением мира как результат «сопричастности» человека его природной
и социальной жизни, является основой любой его познавательной деятельности.
ОМ — это пятое психологическое измерение мира и, следовательно, это сознание личности. Детерминантами процесса формирования ОМ личности является воспринимаемый объект и субъект восприятия, помещенный в открытый для субъекта реальный мир, уже освоенный субъектом и служащий для него системой ориентиров. А. Н. Леонтьев и его ученики исходят из того, что в каждом конкретном акте восприятия его предпосылкой является ОМ, уже сформированный ранее и ставший амодальным. Один из наиболее активных исследователей проблемы ОМ С. Д. Смирнов писал в 1983 году: «Образ мира является тем постоянным и никогда не исчезающим фоном, который предваряет любое чувственное впечатление и на основе которого последнее только и может приобрести статус составляющей чувственного образа внешнего объекта» [Смирнов 1983: 61].
В акте восприятия каждый субъект имеет дело с перцептивными данными, которые образуют поверхностный уровень восприятия, тот чувственный материал, который позволяет строить гипотезы о его сущности (его содержании) на основе прежнего опыта, т. е. на основе имеющегося амо-дального ОМ, этот же чувственный материал позволяет корректировать гипотезы, заимствованные из ОМ. При этом субъект восприятия корректирует актуально формируемые гипотезы о ядерном уровне объекта восприятия на основе общественно выработанной системы сенсорных эталонов и нормативных действий, следовательно, он действует в соответствии со своим ОМ.
В качестве промежуточного вывода можно утверждать следующее: представление об ОМ сформировано для объяснения процесса восприятия; основываясь на эмпирических и экспериментальных данных, исследователи различают, с одной стороны, поверхностный уровень восприятия, поставляющий сенсорный материал, позволяющий строить гипотезы о сущности воспринимаемого объекта, корректируемые уже освоенной и общественно закрепленной системой перцептивных эталонов и нормативных познавательных действий, а, с другой стороны, ядерный уровень — сущность воспринимаемого объекта, представление о нем, состоящее
из знаний, выработанных общественной практикой.
Самой существенной онтологической характеристикой ОМ, которая никогда не должна ускользать от внимания исследователя, является его сконструированность: ОМ — это социально сконструированная реальность. Эта характеристика ОМ обуславливает важные выводы для практики использования ОМ в лингвистических исследованиях.
Амодальность ОМ и его онтологический статус как социально сконструированной реальности неизбежно предполагает наличие в нем сверхчувственных качеств: функциональных качеств (вскрываемых не при анализе субстанции воспринимаемого предмета, а при наблюдении за его использованием людьми) и знаковых (вскрываемых при анализе использования предмета в социальных отношениях людей).
Введение термина языковое сознание вынуждает исследователя «развести» представления о языковом и неязыковом сознании. Различие этих форм сознания удобно показать в анализе восприятия объектов реального мира. Первые этапы восприятия — обнаружение, сравнение с имеющимися у субъекта познания перцептивными эталонами и опознание как результат этого сравнения приводит к формированию сенсорного материала, который тестируется общественно закрепленной системой перцептивных эталонов и нормативных познавательных действий, что ведет к вскрытию сущности воспринимаемого объекта, некоторому представлению о нем, согласуемому со знаниями, выработанными общественной практикой. Эти знания, составляющие содержание неязыкового сознания, являются продуктом индивидуальной познавательной деятельности. Специфика этих знаний может быть препятствием для взаимопонимания, если они должны быть транслированы другому индивиду. Для устранения этой специфики при оречевлении неязыковые знания «переводятся» (заменяются) при помощи значений языковых знаков, которые (значения) могут быть только частично адекватны заменяемым неязыковым знаниям.
Различие неязыковых и языковых знаний вскрыто уже давно. Например, Л. С. Выготский
процесс производства речи афористично описал как «движение от мысли к слову», четко отделяя мысль — содержание высказывания, сформированное при помощи (психических) образов различной психической модальности, от языковой формы, которую приобретает уже ранее сформированная мысль в ходе ее оречевления. Трудность разделения мысли и ее оречевления заключается в том, что психические образы, отображающие содержание мысли, и психические образы, отображающие звуковую или графическую форму оречевления, имеют единую природу и в соответствии с гипотезой Н. И. Жинкина об универсально-предметном коде хранятся вместе.
Проблема разделения неязыкового и языкового сознания приобретает сложную для решения форму, вследствие того, что дихотомия языковое-неязыковое сознание упрощает и деформирует объект исследования, т. к. образы неязыкового сознания могут формироваться в индивидуальной познавательной деятельности без участия языковых знаков, а, кроме того, могут формироваться только в речевом общении при помощи текстов, вынуждающих строить новые образы сознания в виде образов с фантомной чувственной тканью (например, при формировании представлений об устройстве ядерного реактора у профана, который не получит возможности для создания перцептивного образа этого реактора при его чувственном обследовании).
Языковое сознание — это знания, ассоциированные с языковыми знаками для овнешнения в процессе общения первичных и вторичных образов сознания. Первичные образы, по А. Н. Леонтьеву, — это знания, формируемые личностью в процессе восприятия объектов реального мира, а вторичные образы — это первичные образы, используемые в качестве перцептивных эталонов при последующих актах восприятия. Эти первичные и вторичные образы являются средствами формирования содержания мысли до ее оречевления при помощи языковых знаков, у которых с телами этих знаков ассоциированы общественно отработанные знания, называемые в лингвистике лексическими значениями.
Введение образа языкового сознания с общественно отработанными знаниями объясняет возможность достижения взаимопонимания при всех различиях индивидуального
сознания, специфика содержания образов которого отображает специфическую дифференциацию жизнедеятельностей личностей.
Вторая часть нашей статьи посвящена проблеме системности языкового сознания. Прежде чем перейти к этой второй части, мы попытаемся перечислить самые важные проблемы языкового сознания, рискуя получить список, далекий от полноты.
Естественно, в первую очередь достойна упоминания проблема языкового и неязыкового сознания, т. к. ее решение приближает нас к пониманию процессов производства и восприятия речи: оречевление мысли и конструирование содержания речевого высказывания могут быть поняты как процессы перевода одной формы сознания в другую. Языковое сознание выступает средством связи индивидуальных сознаний в знаковом общении. Введение в психолингвистический анализ понятия неязыковых психических образов, содержание которых вскрывается косвенно в различного рода ассоциативных экспериментах (в свободном, психосемантическом), делает разрешимой проблему этнокультурной специфики в межкультурном общении.
Далее назовем понятие образа мира — понятие, удачно описывающее становление сознания и объясняющее, с одной стороны, механизм формирования общности сознаний носителей одной этнической культуры, а, с другой стороны, специфику этнического, а также любого профессионального сознания.
Сейчас в отечественной психолингвистике особое место занимают исследования слов с социально сконструированным значением, которые обозначают предметы, действия, явления, получившие социальную определенность. Это названия человеческих ценностей (добро, зло, честь и т. п.), обозначения социальных типов (герой, защитник, вор, бандит и т. п.), этнических предрассудков и др.
В культурной антропологии родился методологический подход к проблемам межкультурной коммуникации, известный как культурный релятивизм. Впервые идеи этого подхода были сформулированы У. Самнером, а в последствии развиты Р. Бенедикт. Смысл этого подхода заключается в том, что любая культура самоценна и должна рассматриваться в своей целостности.
Следовательно, и сопоставление культурных феноменов предполагает, прежде всего, установление их ценности в рамках автохтонной культуры. Можно вспомнить здесь и утверждение Е. С. Маркаряна [Маркарян 1969] о том, что культуры зачастую отличаются не самими составляющими их элементами опыта, а способами их организации, т. е. своей системностью. Именно поэтому образ мира одной культуры нельзя простым перекодированием перевести на язык другой культуры [Леонтьев 1993]. Культура — это семиотическая система, а точнее система семиотических подсистем. Исследования культуры через язык обычно опираются на исследования текстов. В отечественной психолингвистике родился еще один способ исследования культуры, а, точнее, выявления системности образа мира носителей той или иной культуры через построение ассоциативно-вербальной сети и ее анализ.
Исследования, осуществляемые в московской психолингвистической школе в последние десять лет на материале Русского ассоциативного словаря [Караулов и др. 1994-1998] и The Associative Thesaurus of English [Kiss G. & all. 1972] показали, что ассоциативный тезаурус является моделью сознания человека. Эта знаковая модель качественно отличается по презентации образов сознания от других предметных представлений образов. Если идеальный образ предмета существует (при рассмотрении процесса деятельности по стреле времени) сначала в форме деятельности, а затем в форме продукта деятельности, т. е. опредмеченно, то слово не опредмечивает образ сознания, а только указывает на него с помощью тела знака. Следовательно, ассоциативный тезаурус — это такая модель сознания, которая представляет собой набор правил оперирования знаниями определенной культуры (вербальными и невербальными значениями), отражающими образ мира данной культуры.
Более того, исследования языкового сознания с помощью ассоциативного эксперимента дают возможность выявить как системность содержания образа сознания, стоящего за словом в той и или иной культуре, так и системность языкового сознания носителей той или иной культуры как целого и показывают уникальность и неповторимость образа мира каждой культуры.
Существует мнение [Тарасов 1998], что главным препятствием в идентичном понимании одного и того же коммуникативного акта носителями разных культур являются так называемые функциональные и системные (интегральные) качества культурных предметов в отличие от их природных качеств, которые не зависят от особенностей той или иной культуры. Функциональными качествами обладают только культурные предметы, и их постижение носителем другой культуры возможно, хотя и представляет определенные трудности. Что же касается системных качеств культурных предметов, то их постижение требует осознания культуры как системы. «Системные качества культурных предметов непосредственно не наблюдаемы, сверхчувственны и часто знаковы, символичны. Знаковый, символический характер системных качеств культурных предметов, не обнаруживающий себя в самих предметах, открывается только человеку, обладающему знанием системы, в которой конкретный культурный предмет приобретает эти качества. Отсюда следует, что сверхчувственные качества предметов конкретной национальной культуры открыты только носителю этой культуры, обладающему знанием культурных и социальных систем, элементом которых являются эти культурные предметы» [Тарасов 1998: 33].
Имя, которое дается образу сознания (а одна из функций культуры как раз в том и состоит, что культура дает особое имя всем предметам и явлениям своего «культурного космоса»), есть живое имя, ибо оно вырастает из действия и несет в себе его скрытую энергию (потенциальную модель культурного действия). По мнению С. В. Лурье, именно так этнос адаптируется к реальному миру. Таким способом как бы задается та система координат, в которой будет действовать в мире представитель данной этнической культуры, формируется образ мира, который является «основополагающей компонентой культуры этноса» [Лурье 1997: 221]. Однако в светлое поле сознания каждого носителя данной культуры попадают лишь отдельные фрагменты цельного образа мира, осознается скорее ее наличие и целостность.
Образ мира как основополагающая компонента культуры и является объектом
психолингвистического исследования, а его предметом становится сознание носителя этнической культуры, которое в силу своей недоступности прямому изучению может изучаться только через различные формы своего овнешнения. Одной из таких форм является языковое сознание — опосредованный языком образ мира той или иной культуры, т. е. «совокупность перцептивных, концептуальных и процедурных знаний носителя культуры об объектах реального мира» [Тарасов 1996: 7].
Ассоциативно-вербальная сеть как отражение образа мира носителя определенной культуры строится по материалам массового ассоциативного эксперимента. С точки зрения психолингвистической технологии, ассоциативный словарь как специфическая компьютерная база данных возникает в результате анализа и обобщения материалов свободного ассоциативного эксперимента и содержит данные как о прямых (от стимула к реакции), так и об обратных (от реакции к стимулу) связях между словами, в обоих случаях сопровождаемые количественными показателями, которые позволяют судить о силе этих связей. Применение специальных программ, предназначенных для машинной обработки материалов Ассоциативного словаря, позволяет выявить наиболее вероятные прямые и обратные связи между словами, а также установить силу такой связи.
Под ядром языкового сознания мы понимаем некоторую совокупность слов, имеющих наибольшее число связей с другими словами в ассоциативно-вербальной сети, которая строится по результатам массового ассоциативного эксперимента с достаточно большим числом испытуемых (от 100 до 1000).
Понятие «ядро языкового сознания» появилось в психолингвистических исследованиях относительно недавно. Ему предшествовало такое понятие, как «ядро внутреннего лексикона», введенное А. А. Залевской [Залевская 1981]. Анализируя материалы ассоциативного эксперимента, А. А. Залевская обратила внимание на стратегии ассоциирования, которые она называет стратегиями разъяснения значения идентифицируемых слов. Соглашаясь с точкой зрения А. А. Ветрова [Ветров 1968] на процесс разъяснения одних слов с помощью других А. А. Залевская
указывает, что «языковые единицы с конкретным, чувственным значением составляют основу успешного использования всех других языковых единиц» [Залевская 1981: 34], а наличие «ядра лексикона является одним из оснований для многократного пересечения ассоциативных полей разных, казалось бы не имеющих друг с другом связей, слов. Это помогает дать объяснение феномену, описанному Ю. Н. Карауловым [Караулов 1976] как «правило шести шагов»: именно через принадлежащие к ядру наиболее емкие единицы лексикона устанавливается связь между любыми двумя словами в пределах названного числа переходов» [Залевская 1981: 30]. А. А. Залевская ссылается и на исследование индивидуального лексикона человека, проведенное киевскими психологами [Старинец и др. 1968], которое показало, что «максимальное число связей имеют слова, представляющие особое значение для испытуемого, как личности. Они являются самыми емкими понятиями, связь с которыми имеет максимальную вероятность воспроизведения, а число слов с максимальной ассоциативной силой составляет не более 2% от общего объема лексикона» [Залевская 1981: 17].
Анализ ядра лексикона по материалам Ассоциативного Тезауруса английского языка Киша [Kiss & all 1971], проведенный Н. О. Золотовой [Золотова 1989], показал, что в нем содержится 586 слов с показателями входящих связей 100 и выше, а 60% узлов в полной сети имеют лишь по одной входящей связи. Сравним эти данные с результатами анализа материалов Русского ассоциативного словаря (см. Таблицы 1,2).
Таблица 1. Структура ядра языкового сознания
Слой Диапазон Кол-во слов Диапазон Кол-во
ядра связей Киш1 связей слов РАС
1 От 1087 до 300 75 1405-300 50
2 299 до 250 46 299-250 32
3 249 до 200 61 249-200 60
4 199 до 150 151 199-150 49
5 150 до 100 100 150-100 104
1. Данные анализа АТ Киша заимствованы из работы [Золотова 1989]
Распределение по частям речи в ядре языкового сознания
Часть речи АТ Киша Английский язык РАС Русский язык
Существительные ~ 60% 60%
Прилагательные ~ 20% 14,6%
Наречия (+предлоги . ~ 10% в англ.) 10,6%
Глаголы ~ 6% 8%
Местоимения ~ 7% 5,3%
Частицы ~ 3% 2,6%
Таблица 2. Структура центра ядра языкового сознания
Киш связей Кол РАС
Кол-во слов -во слов
2 более 1000 1
3 более 800 1
8 более 600 5
9 более 500 3
16 более 400 11
34 более 300 29
586 более 100 295
Как мы видим, в РАС содержится 295 слов с показателями входящих связей более 100, что почти вдвое меньше, чем для Тезауруса Киша, да и структура центра ядра языкового сознания для русских отличается от аналогичной структуры для англичан, поскольку содержит на 25 единиц меньше.
Замечательной особенностью ядра языкового сознания является то, что его состав практически не зависит от набора слов-стимулов, которые используются в ассоциативном эксперименте. На его достоверность влияет прежде всего количество испытуемых, которые принимают участие в эксперименте и количество слов-стимулов (не менее 100). Как показал опыт создания «Русского ассоциативного словаря», который осуществлялся в три этапа (набор слов-стимулов на каждом этапе был абсолютно различным), выявленный для каждого этапа состав ядра языкового сознания отличается несущественно.
Как мы видим, системность языкового сознания русских, вскрываемая по результатам массовых ассоциативных экспериментов, остается достаточно стабильной.
Центральными для языкового сознания русских (начиная, по крайней мере, с 60-х годов XX века) являются такие понятия, как человек, дом, жизнь, хорошо, друг, нет, большой.
Данные раннего онтогенеза также показывают, что «ЧЕЛОВЕК ДОМ ХОРОШО
Таблица 3. Ядро языкового сознания русских
I этап РАС (1988-1991) II этап РАС (1992-1995) III этап РАС (1995-1997)
Сводные данные по трем этапам РАС
в
м
Ранг Ассоциат Кол-во вы; его стим. Ранг Ассоциат Кол-во вы Его стим. Ранг Ассоциат Кол-во вы его стим. Ранг Ассоциат Кол-во вь его стим.
1 человек 382 1 человек 408 1 человек 614 1 человек 140
2 дом 359 2 большой 264 2 дом 270 2 дом 864
3 нет 330 3 жизнь 264 3 большой 229 3 жизнь 711
4 хорошо 286 4 дом 235 4 плохо 221 4 плохо 691
5 жизнь 252 5 нет 233 5,5 дурак 213 5 большой 694
6 плохо 249 6 хорошо 231 5,5 жизнь 213 6 хорошо 677
7 друг 238 7 плохо 221 7 деньги 211 7 нет 667
8 много 212 8,5 деньги 199 8 мужчина 189 8 деньги 587
9 все 192 8,5 дурак 199 9 хорошо 160 9,5 друг 565
10 большой 191 10 друг 173 10 друг 154 9,5 дурак 565
11 дело 185 11 вода 154 11,5 вода 149 12,5 лес 438
12 деньги 177 12 есть 146 11,5 красивый 149 12,5 мужчина 438
13 быстро 172 13 хороший 145 13,5 лес 148 12,5 хороший 438
14 стол 171 16,5 думать 142 13,5 мужик 148 14 день 436
15 день 170 16,5 жить 142 15 день 147 15 много 429
16 радость 168 16,5 идти 142 16 смерть 145 16 любовь 428
17 мир 165 16,5 любовь 142 17 ребенок 142 17 работа 426
18 ребенок 160 16,5 работа 142 18 работа 140 18 вода 420
19 разговор 159 19 говорить 139 19 любовь 138 19 ребенок 413
20 думать 158 20 все 138 20,5 парень 137 21,5 радость 404
21 лес 157 21 красивый 137 20,5 хороший 137 21,5 все 404
22,5 время 156 22 радость 134 22 грязь 132 22 дело 390
22,5 хороший 156 24,5 дорога 133 23 война 128 23,5 плохой 378
24 дурак 153 24,5 лес 133 24 машина 126 23,5 смерть 378
25,5 говорить 149 24,5 смерть 133 25,5 девушка 124 25 быстро 371
25,5 мужчина 149 26 мой 130 25,5 плохой 124 26 стол 369
27 любовь 148 27 плохой 127 27 мальчик 120 27 парень 368
28 долго 145 28,5 много 120 28 страх 117 28 дорога 361
29 работа 144 28,5 я 120 29 красный 116 29 мир 360
30 свет 137 30 день 119 30 дерево 113 30 говорить 355
31 он 136 31 белый 117 31 мир 111 32,5 есть 354
32 жить 132 32,5 дело 115 32,5 стол 107 32,5 дерево 354
33 дорога 129 32,5 старый 115 32,5 умный 107 32,5 время 354
34 плохой 127 34,5 время 114 34 боль 105 34 жить 350
35 мой 125 34,5 красный 114 35 нет 104 35 думать 349
37,5 вместе 124 36,5 грязь 113 36 я 103 36 я 347
37,5 вопрос 124 36,5 зеленый 113 37 радость 102 37,5 разговор 344
37,5 я 124 37 женщина 112 38,5 старый 100 37,5 свет 344
40,5 есть 123 39,5 ребенок 111 38,5 черный 100 39 мой 338
40,5 парень 123 39,5 свет 111 40,5 город 99 40 красный 330
40,5 товарищ 123 41,5 всегда 110 40,5 дорога 99 41 машина 323
42 книга 122 41,5 дерево 110 43,5 женщины 98 42,5 женщина 321
43,5 кино 120 43 быстро 109 43,5 зверь 98 42,5 книга 321
43,5 ответ 120 44,5 очень 108 43,5 книга 98 44 грязь 318
45 город 118 44,5 парень 108 43,5 ум 98 46,5 идти 308
46 вода 117 46 черный 106 46,5 много 97 46,5 старый 308
47 мальчик 114 47,5 нельзя 104 46,5 фильм 97 46,5 мальчик 308
48,5 идти 111 48,5 смотреть 104 48 сильный 96 48 белый 304
48,5 женщина 111 49 далеко 102 49,5 свет 95 49 девушка 302
50 муж 110 50,5 книга 101 49,5 собака 95 50 мужик 301
51 красивый 106 50,5 ночь 101 51 белый 94 51,5 страх 287
52,5 далеко 106 53,5 мужчина 100 52 удар 93 51,5 умный 287
52,5 умный 106 53,5 сделать 100 55,5 быстро 90 53 долго 286
54 труд 105 53,5 спать 100 55,5 дело 90 54,5 далеко 285
55 вид 103 55 счастье 99 55,5 идиот 90 54,5 сильный 285
56 предмет 102 56 машина 98 55,5 разговор 90 56 город 284
I этап РАС (1988-1991) II этап РАС (1992-1995) III этап РАС (1995-1997)
Сводные данные по трем этапам РАС
Ранг Ассоциат Кол-во вы; его стим. Ранг Ассоциат Кол-во вы Его стим. Ранг Ассоциат Кол-во вы его стим. Ранг Ассоциат Кол-во вь его стим.
58,5 рука 101 58,5 море 97 55,5 язык 90 57 зеленый 283
58,5 сделать 101 58,8 солнце 97 58 ужас 89 58 черный 282
58,5 слово 101 58,5 школа 97 59 муж 88 59 боль 281
60,5 красный 100 60 девушка 96 60 зеленый 87 60 всегда 278
60,5 смерть 100 62,5 делать 95 61 море 86 61 море 277
62 хлеб 97 62,5 разговор 95 62,5 есть 85 62 муж 272
63 море 94 62,5 сильный 95 62,5 предмет 85 63 счастье 272
65,5 сильный 94 62,5 уйти 95 65,5 время 84 64 солнце 267
65,5 характер 94 65 маленький 93 65,5 голова 84 65 собака 266
65,5 боль 94 66,5 дождь 92 65,5 путь 84 66 кино 265
67,5 белый 93 66,5 собака 92 68,5 глупый 83 67 ум 261
67,5 домой 93 68,5 мужик 91 68,5 деревня 83 68 маленький 260
69 стул 92 68,5 стол 91 68,5 мой 83 69 сделать 259
70 вперед 91 70,5 ветер 90 68,5 учитель 83 70,5 очень 258
71,5 маленький 88 70,5 страх 90 72,5 вечер 82 71,5 он 258
71,5 путь 88 72 бежать 86 72,5 дождь 82 71,5 предмет 258
БОЛЬШОЙ ГОВОРИТЬ а также негатор НЕ (в РАС маркирован как НЕТ) являются смысловыми доминантами русской языковой личности... эти доминанты действуют в семантической системе ребенка с трехлетнего возраста» [Соколова 1998: 17]. А к шести годам к ним добавляется ДРУГ.
Таким образом, материалы свободного ассоциативного эксперимента позволяют вскрыть стабильность структуры ядра языкового сознания и, тем самым, системность образа мира русских.
Список литературы
1. Ветров А. А. Семиотика и ее основные проблемы. — М.: Изд-во политич. лит-ры, 1968.
2. Залевская А. А. О комплексном подходе к исследованию закономерностей функционирования языкового механизма человека. / / Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. — Калинин, 1981, С. 28-44.
3. Болотова Н. О. Специфика ядра лексикона носителя английского языка (на материале «Ассоциативного тезауруса английского языка»): Автореф. дис....канд. филол. наук. — Одесса, 1989.
4. Леонтьев А. А. Языковое сознание и образ мира / / Язык и сознание: парадоксальная рациональность. — М., 1993, С. 16-21.
5. Лурье С. В. Историческая этнология. — М., 1997.
6. Маркарян Е. С. Очерки теории культуры. — Ереван, 1969.
7. РАС — Русский ассоциативный словарь/Ю. Н. Караулов, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Г. А. Черкасова. Т. 1-6. — М., 1994-1998.
8. Смирнов С. Д. Образ мира как предмет психологии познания. / / Тезисы научных сообщений советских психологов к VI Всесоюзному съезду психологов СССР. Категории, принципы и методы психологии. Психические процессы. — М., 1983, ч. 1.
9. Соколова Т. В. Ассоциативный тезаурус ребенка 3-6 лет. Научн. доклад... уч. ст. доктора филологических наук. — Астрахань, 1998.
10. Старинец В. С., Агабабян К. Г., Недял кова Г. И. Экспериментальное исследование структуры ассоциативных связей. // Моделирование в биологии и медицине. — Киев, 1968, вып. 3, С. 14-20.
11. Тарасов Е. Ф. Межкультурное общение — новая онтология анализа языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. — М., 1996, С. 7-22.
12. Kiss G. R., Armstrong G., Milroy R. The associative thesaurus of English. — Edinburg, 1972.
