CC BY
46
Этот прогноз, подобно аналогичным прогнозам блестящего будущего России, данный В. Шубартом, А. Тойнби и др., не сбылся в силу поражения России в холодной войне и распада СССР [10; 11]. Но, кажется, такова судьба всех и прогнозов, и пророчеств - они не сбываются, а история преподносит всякий раз сюрпризы.
Список литературы
1. Асмолов А. Г. Образование в России: сохраняя традиции, двигаться дальше. -М.: Федер. ин-т развития образования, 2012. - 39 с.
2. Гершунский Б.С. Россия: образование и будущее: (Кризис образования в России на пороге XXI века). - Челябинск: Б. и., 1993. - 237 с.
3. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. - СПб.: Наука, 1992. - 441 с.
4. Козер Л. А. Интегральная социология П. Сорокина // История социологии в Западной Европе и США / под ред. П. П. Гайденко, и др. - М.: Наука, 1993. - 424 с.
5. Козер Л. А. Мастера социологической мысли: идеи в историческом и социальном контексте / пер. с англ. Т. И. Шумилиной. - СПб.: Нестор-История, 2013. -463 с.
6. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество / общ. ред. А.Ю. Согомонова. -М.: Политиздат, 1992. - 542.
7. Сорокин П. Основные черты русской нации в ХХ столетии - О России и русской философской культуре // Философы русского зарубежья. - М.: Наука, 1990. -С. 463-490.
8. Сорокин П. А. О русской общественной мысли: Сочинения / отв. ред. И.А. Голосенко; [Социол. ин-т РАН и др.]. - СПб.: Алетейя, 2000. - 221 с.
9. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории: сб. / пер. с англ. Е.Д. Жарков и др. - М.: Айрис-пресс, 2006. - 588 с.
10. Шпенглер О. Закат Европы. - М.: Искусство, 1993. - 298 с.
11. Шубарт В. Европа и душа Востока / пер. с нем. В. Васильева (Востокова). -М.: Посев, 1947. - 124 с.
В. Э. Орлова
Проблемы изучения символики и атрибутики новых религиозных движений
Распад Советского Союза повлек за собой кризис этнокультурной и гражданской идентичности. Поиск ее новых оснований и утверждение норм свободы совести обусловили появление большого количества новых религиозных движений (НРД) как отечественного, так и зарубежного происхождения. За последние два десятилетия о данном типе религиозных сообществ было написано немалое количество трудов отечественных исследователей. Однако значительное количество работ по определению, классификации и проблемам НРД указывает не только на то, что этот феномен интересен для научного сообщества, но и на от-
л
сутствие ясности в данном вопросе1. Учитывая, тот факт, что в термине «новые религиозные движения» вопросы вызывает каждое слово, а также произошедшие за последние года изменения, нарушающие некоторые имеющиеся «маркеры» НРД (в частности появление второго поколения верующих), согласимся с М. Ю. Смирновым в том, что «оказавшись органичными состоянию общества на рубеже ХХ-ХХ1 вв., НРД уже переформатировали определенный сегмент религиозной жизни и в обозримом будущем можно ожидать постепенной трансформации НРД в нечто, для чего пока нет наименования» [4]. Однако, пока этот вопрос не решен, исследования данных движений будут являться актуальными и значимыми для российского религиоведения.
При изучении НРД выделяются такие аспекты, как философский, религиоведческий, социологический, психологический, антропологический, теологический и др. В рамках философского аспекта мы предлагаем рассмотреть семантику религиозных символов и атрибутов.
Символизм как явление по сей день составляет неотъемлемую часть всех форм мировоззрения, как мифологического, так и научного. Во всех изучаемых культурах наблюдается зашифрованное в символ важное для того или иного народа знание. На данный момент мы можем наблюдать всплеск интереса к различного рода символам, знакам и атрибутам, что так или иначе связано с религиозностью и духовными потребностями людей. Согласно К. Юнгу, «Мы постоянно прибегаем к символической терминологии для обозначения понятий, определение или точное понимание которых нам не подвластно. Вот почему все религии используют язык символов как словесного, так и зрительного ряда» [9]. Если взять за основу классические трактовки религии через удвоение мира путем противопоставления сакрального и профанного, а также потребность в контакте между ними и необходимость постижения трансцендентного, то можно приравнять символ к каналу осуществления данной связи и постижения. Таким образом, взяв за основу семантический анализ символов и атрибутов НРД, мы можем взглянуть на сами эти сообщества, а также на особенности и потребности их последователей с интересной и малоизученной стороны.
Анализируя литературу, касающуюся религиозной символики в целом, мы можем разделить ее на следующие категории:
• комплексные работы, касающиеся феноменологической стороны исследования. («Энциклопедия символов» В. Бауэра, И. Дюмотца, С. Головина; «Энциклопедия символов» В. М. Рошаля являются примерами данной категории);
1
1 Данным феноменом занимались, в частности, Авраменко А. А., Балагушкин Е. Г., Гордиенко Н. С., Грусман Я. В., Дударенок С. М., Еремичева Г. В., Жеребятьев М., Иваненко С. И., Кантеров И. Я., Лункин Р. Н., Мчедлов М. П., Рыжков Ю. В., Смирнов М. Ю., Ткачева А. А., Фаликов Б. З., Филатов С. Б., Филькина А. В., Штерин М., Элбакян Е. С., Яковлева Ю. А.
145
• работы, касающиеся аналитики символов и атрибутов традиционных религий и их конфессий. Самым ярким представителем авторов данной категории, на наш взгляд, является П. А. Флоренский. В своем труде «Иконостас» исследователь проводит основательный анализ иконописи с позиции символов, уделяя внимание каждой составляющей: «... выражение той мысли, что духовным подвигом святые развили у своего тела новые ткани светоносных органов как ближайшую к телу область духовных энергий и в наглядном восприятии это расширение тела символизируется одеждой», «.но ведь такой поверхностью, т. е. твердой и недвижимой, представляется стена, каменная стена - символ онтологической незыблемости» [8];
• исследования, направленные на детальный анализ конкретной церкви, деноминации, секты или же на какой-то аспект данных образований, в рамках которого уделяется внимание символам.
Однако религиозная символика НРД еще не становилась специальным предметом анализа в обширных религиоведческих и иных трудах. В рамках исследований тех или иных НРД ученые упоминают символику и атрибутику, но исключительно в формате описания, избегая философского или иного рассмотрения данного феномена. Имеющийся материал по данной теме ограничивается упоминанием и подробным объяснением символов либо в литературе самих НРД, либо отдельными статьями.
Рассуждая на тему возможности исследования НРД посредством семантического анализа символов и атрибутов, мы можем выявить несколько ключевых вопросов, первый из которых связан с самим термином «символ». По словам отечественного исследователя А. Ф. Лосева: «Понятие символа является одним из самых туманных, сбивчивых и противоречивых понятий» [2]. При наличии достаточного количества соседних категорий в научной среде неизменно возникают вопросы соотнесения концепта «символ» с понятиями «знак», «эмблема», «атрибут» и т. п. Так, основываясь на определении «символа» А. Л. Доброхотовым, представленном в Новой философской энциклопедии, мы можем утверждать о его эквивалентности «знаку» [3] Однако в определении Лосева, представленном в Философской энциклопедии, понятие «символа» и «знака» разграничиваются [7].
Следующий вопрос возникает при исследовании истории происхождения символов и атрибутов уже конкретных НРД. «По большому счету мировоззрение НРД и прежде всего их лидеров - основателей, наполнено рецепциями, прямыми или опосредованными, из широкого диапазона религиозных учений, светских теорий, политических идеологий. в результате формируется эклектическая система, где соприсутствуют. элементы самых разных, давних и недавно появившихся верований, идей и образов» [6, с. 32]. Данное высказывание также справедливо и для символов и атрибутов НРД. И тут у нас возникают различные гипотезы. Что это: присвоение положительного статуса символа, органичный
способ самовыражения, пример «коллективного бессознательного», пользуясь терминологией Юнга? Или все варианты допустимы, но для каждого НРД он будет разным?
Третья проблема связана с функциональностью. По мнению Н. А. Бурлаевой, «Существование символов в религиозной практике связано с особенностями психологии людей: им очень трудно обходиться без внешних атрибутов. Символы облегчают переход от восприятия внешнего к внутреннему переживанию» [1]. Но нет сомнений, что все ограничивается исключительно данной функцией. Важным является и уклон на идентификацию (универсальную форму самосознания людей, основанную на дихотомической модели «мы - они»), на отсылку к магическому сознанию, на возможность психологической стабилизации человека. Также, рассматривая российские НРД и исходя из их стандартной классификации по происхождению (зарубежные - западные и восточные, отечественные), мы можем предположить более значимую функцию атрибутов восточных течений, состоящую в привлечении внимания [5].
Наконец, четвертая проблема связана с адаптацией НРД. При переносе НРД с места генезиса на инородную почву происходит адаптация учения к новым условиям и последователям. Соответственно, интерес будет представлять не только значение символа «самого по себе», но и его восприятие как российскими последователями, так и россиянами в целом. Весьма интересным и заслуживающим внимание в данном вопросе будет рассмотрение недавнего запрета Конституционным судом России всех похожих на свастику символов. Данное решение было вынесено по результатам рассмотрения жалобы, с которой в инстанцию обратился гражданин РФ Сергей Алехин, участвовавший в качестве заинтересованного лица в судебном процессе о признании экстремистскими материалов о духовной практике Фалуньгун.
Исследования символов и атрибутов относится к междисциплинарной сфере. Таким образом, предлагая использовать для исследования НРД семантику символов и атрибутов, мы уверены в возможности получения важных результатов не только для таких сфер, как религиоведение и философия, но и для семиотики, языкознания, психологии, социологии, культурологии и политологии.
Список литературы
1. Бурлаева Н. А. Религиозные символы // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Сер. Педагогика, психология. 2015. Вып. 1. [Электронный ресурс]. - URL: http://cyberleninka.rU/article/n/religioznye-simvoly
2. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Los_PrSimv/index.php;
3. Новая философская энциклопедия: в 4 т. Ин-т философии РАН; Нац. об-ществ.-науч. фонд; Пред. науч.-ред. совета В. С. Степин. [Электронный ресурс]. -URL: http://iph.ras.ru/enc.htm
4. Новые религии в России: двадцать лет спустя / редкол.: Е. С. Элбакян (отв. ред.) и др. - М.; СПб.: Древо жизни, 2013.
5. Пронина Т. С. Типология религиозной идентичности: аналитика религиозности современного российского общества: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. - СПб., 2015.
6. Смирнов М. Ю. Ресурсы новых религиозных движений в России // Новые религии в России: двадцать лет спустя / редкол.: Е. С. Элбакян (отв. ред.) и др. - М.; СПб.: Древо жизни, 2013. - С. 30-36.
7. Философская энциклопедия: 5 т. (1960-1970) / под ред. Ф. В. Константинова [Электронный ресурс]. - URL: http://biblioclub.ru/index.php?page=dict&dict_id=103
8. Флоренский П. А. Иконостас. Избранные труды по искусству. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.vehi.net/florensky/ikonost.html
9. Юнг К. Г. Человек и его символы [Электронный ресурс]. - URL: https://vk.com/ doc3563483_340375507
В. А. Скоробогатов Проблема человека в дискурсе философии жизни
В постклассической немецкой философии (вторая половина XIX -начало ХХ в.) как в материалистической, так и в иррациональной тенденциях наблюдалось неуклонное упрочение основ антропологического дискурса. Иррационализм выработал оригинальный взгляд на проблему человека. Цель статьи заключается в выявлении вклада представителей философии жизни в становление философской антропологии в Германии.
Человек, о котором ведёт речь Артур Шопенгауэр в контексте экзистенциальных измерений, был лишён «абстрактных» одежд, дарованных ему просветительской и классической философскими традициями. Он -современник философа, горизонты видения которого вмещают в себя все страдания мира, его несовершенство, в силу этого сам мир - менее всего какая-то объективность, он - лишь представление человека. Подобные трактовки человека демонстрируют отсутствие стремления механически вписать последнего в тот или иной контекст бытия, философ ставит перед собой цель взглянуть глазами человека на его смыслооб-разующие феномены, и в первую очередь на эмоционально-волевую сторону человеческой жизни.
Создавая философский портрет человека, Шопенгауэр не особо стремится обособить его от «собратьев» по органическому миру, отличие человека от животного трактуется им как «наличие воли к жизни» [6, с. 32]. Больше внимания он уделяет выстраиванию типологии внутри человеческого рода: «рабы», «мудрецы», «гении», причём основание, выбранное для неё, подчёркнуто антропологично. Различие типов людей основано на избрании различных «опор своего бытия» [6, с. 45, 168]. На основе предложенного варианта типологии представителей человеческого рода Шопенгауэр подходит к определению и характеристике ос-
