CC BY
0= ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ =
КУШХОВ Руслан Хабильевич,
кандидат юридических наук, подполковник полиции, старший преподаватель, Северо-Кавказский институт повышения квалификации сотрудников МВД России (филиал) Краснодарского университета МВД России, Кафедра специальных дисциплин, e-mail: Ruslan_48@mail.ru
БОЗИЕВ Мурат Владимирович,
майор полиции, преподаватель, Северо-Кавказский институт повышения квалификации сотрудников МВД России (филиал) Краснодарского университета МВД России, кафедра специальных дисциплин, e-mail: dok132828@gmail.com
ПРОБЛЕМЫ ИЗБРАНИЯ И ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ЧАСТИ РЕГЛАМЕНТАЦИИ МЕР
ПРЕСЕЧЕНИЯ
Аннотация. Статья посвящена актуальным проблемам избрания и применения мер пресечения в уголовном судопроизводстве Российской Федерации. Проанализированы сложности реализации надзорных функций за лицами, подвергнутыми мерам пресечения, в том числе в связи с недостаточной ресурсной обеспеченностью уголовно-исполнительной системы. Особое внимание уделено проблемным аспектам применения домашнего ареста и запрета определенных действий. Предложены пути совершенствования законодательства, направленные на оптимизацию процедуры избрания мер пресечения, уточнение процессуального статуса подозреваемого, расширение использования альтернативных мер пресечения, а также усиление судебного контроля за их применением.
Автор статьи приходит к выводу, что модернизация системы мер пресечения в России должна осуществляться по пути ее гуманизации, индивидуализации и цифровизации. Это предполагает разработку более точных критериев оценки рисков, расширение спектра доступных мер пресечения, внедрение современных технологий контроля, а также совершенствование механизмов судебного контроля.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, меры пресечения, домашний арест, залог, запрет определенных действий, судебный контроль, процессуальный статус подозреваемого, эффективность, оптимизация, законодательство.
KUSHKHOV Ruslan Khabilevich,
Candidate of Legal Sciences, major of the police, Lecturer, North-Caucasus institute (branch) of the Krasnodar university of the Ministry of the Interior of Russia Department of Special Disciplines
BOZIEV Murat Vladimirovich,
police major, teacher, North Caucasian Institute for Advancement qualifications of employees of the Ministry of Internal Affairs of Russia (branch) of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia,
Department of Special Disciplines
PROBLEMS OF ELECTION AND WAYS OF IMPROVING LEGISLATION IN TERMS OF REGULATION OF PREVENTIVE MEASURES
Annotation. The article is devoted to the current problems of selection and application of preventive measures in criminal proceedings of the Russian Federation. The difficulties of implementing supervisory functions over persons subjected to preventive measures are analyzed, including in connection with the insufficient resource provision of the penal system. Particular attention is paid to the problematic aspects of the use of house arrest and the prohibition of certain actions. The ways of improving the legislation aimed at optimizing the procedure for selecting preventive measures, clarifying the procedural status of the suspect, expanding the use of alternative preventive measures, as well as strengthening judicial control over their application are proposed. The author of the article comes to the conclusion that the modernization of the system of preventive measures in Russia should be carried out along the path of its humanization, individualization and digitalization. This involves the development of more accurate risk assessment criteria, expanding the range of available preventive measures, introducing modern control technologies, as well as improving the mechanisms of judicial control.
Key words; criminal proceedings, preventive measures, house arrest, bail, prohibition of certain actions, judicial control, procedural status of the suspect, efficiency, optimization, legislation.
В рамках уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации актуализируется проблематика имплементации мер пресечения, сопряженная с многоаспектными коллизиями, требующими углубленного научного анализа и нормативного совершенствования. Особую значимость приобретает сфера осуществления надзорных функций за соблюдением ограничительных предписаний, налагаемых на субъектов, подвергнутых данным мерам процессуального принуждения. Пенитенциарная система РФ, в соответствии с действующим законодательством, наделена компетенцией по применению разнообразного инструментария технического характера, призванного обеспечить эффективную систему мониторинга поведенческих паттернов лиц, находящихся под надзором. К арсеналу таких средств относятся электронные устройства слежения, аудиовизуальные системы фиксации и иные инновационные технологические решения, порядок использования которых детерминирован соответствующим нормативно-правовым базисом.
Анализ правоприменительной практики свидетельствует о том, что, несмотря на наличие нормативно-правового фундамента и технологического потенциала, эффективность реализации надзорных функций зачастую редуцируется под воздействием комплекса детерминант материально-технического и инфраструктурного генезиса. В ряду ключевых проблемных аспектов особо выделяется недостаточная ресурсная обеспеченность уголовно-исполнительных инспекций, лимитированное покрытие телекоммуникационными сетями отдельных территориальных субъектов Российской Федерации, а также дефицит высококвалифицированного персонала. Указанная совокупность факторов создает существенные препятствия для осуществления перманентного мониторинга лиц, подвергнутых мерам процессуального принуждения, и значительно усложняет процесс верификации соблюдения
ими предписанных ограничительных мер. Данная ситуация актуализирует необходимость комплексного научного осмысления и разработки инновационных подходов к оптимизации системы надзора в рамках уголовного судопроизводства.
Институт домашнего ареста, выступающий в качестве меры пресечения в рамках уголовно-процессуального законодательства, характеризуется наличием ряда сложностей, свидетельствующих о существовании проблемных аспектов в данной области правоприменения. Одной из ключевых проблем выступает необходимость обеспечения участия лица, в отношении которого избрана данная мера пресечения, в следственных и процессуальных действиях, что предполагает наличие достаточных материально-технических и кадровых ресурсов для осуществления своевременного препровождения обвиняемого к месту проведения соответствующих мероприятий. Тем не менее, ограниченность материально-технической базы, имеющейся в распоряжении правоохранительных органов, зачастую выступает в качестве препятствия для эффективной реализации данного требования, предусмотренного уголовно-процессуальным законодательством.
Помимо указанных проблем, существенные сложности в законодательном регулировании отдельных ограничений, налагаемых при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, порождают обоснованные сомнения относительно возможности их полноценной реализации без применения полной изоляции обвиняемого от общества. В частности, запрет на коммуникацию с определенным кругом лиц представляется трудно реализуемым в условиях отсутствия технических средств, обеспечивающих точный мониторинг соблюдения данного ограничения. Недостаточная степень проработанности правовых норм, регулирующих данную сферу правоотношений, создает предпосылки для потенциального нарушения установленных запретов и ока-
зывает негативное влияние на эффективность применения института домашнего ареста в рамках уголовного судопроизводства.
Проведенный анализ проблемных аспектов, возникающих в процессе реализации мер пресечения в рамках уголовного судопроизводства, свидетельствует о необходимости выработки комплексного подхода к оптимизации функционирования уголовно-исполнительной системы. Данный подход должен включать в себя ряд ключевых направлений, ориентированных на повышение эффективности применения мер пресечения и обеспечение их соответствия целям защиты прав и свобод личности в рамках уголовно-процессуальных правоотношений.
Одним из приоритетных направлений выступает модернизация материально-технической базы органов, входящих в систему исполнения уголовных наказаний, предполагающая оснащение их современными техническими средствами, необходимыми для осуществления эффективного надзора за лицами, в отношении которых избраны меры пресечения. Кроме того, существенное значение имеет развитие инфраструктуры связи, особенно в регионах с ограниченным покрытием мобильных сетей, что позволит обеспечить непрерывный мониторинг за соблюдением установленных ограничений и запретов.
Не менее значимым направлением оптимизации функционирования уголовно-исполнительной системы выступает увеличение штатной численности персонала, задействованного в процессе реализации мер пресечения. Обеспечение достаточного количества кадровых ресурсов позволит осуществлять более тщательный контроль за поднадзорными лицами и своевременно реагировать на потенциальные нарушения установленных ограничений.
Наряду с организационными и техническими аспектами, особого внимания заслуживает необходимость ревизии и детализации нормативно-правовой базы, регламентирующей применение мер пресечения. Как справедливо отмечается многими представителями научного сообщества в области юриспруденции, требуется более детальная законодательная регламентация процедуры осуществления надзора уполномоченными органами за соблюдением ограничений, установленных судом. Четкое определение полномочий и обязанностей субъектов, вовлеченных в данный процесс, а также уточнение организационных и технических аспектов реализации мер пресечения позволит повысить их эффективность и минимизировать риски нарушения прав и свобод личности в рамках уголовного судопроизводства.
Проведенный анализ уголовно-процессуального законодательства, научных трудов и
практики правоприменения позволяет идентифицировать ключевые направления оптимизации процедуры избрания мер пресечения, что имеет существенное значение для повышения эффективности уголовного судопроизводства. Одним из перспективных предложений выступает внесение изменений в формулировки статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ), предполагающие замену термина «вправе» на «обязан». Подобная модификация позволит обеспечить более строгий и последовательный подход к применению мер пресечения, а также усилит гарантии соблюдения прав и законных интересов лиц, обладающих процессуальным статусом подозреваемых или обвиняемых.
Значимым аспектом, требующим скрупулёзного анализа, является дуалистический подход к определению субъекта, наделённого полномочиями по избранию мер пресечения. Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет соответствующие правомочия как за следователем, так и за судом, что порождает определённую амбивалентность и способно оказывать деструктивное воздействие на правоприменительную практику. Более того, сложившаяся ситуация создаёт препятствия для эффективного разрешения вопросов, связанных с возмещением вреда, причинённого вследствие неправомерного применения мер пресечения.
В связи с вышеизложенным, представляется рациональным рассмотреть перспективу внесения корректив в уголовно-процессуальное законодательство, направленных на чёткую дифференциацию компетенции следователя и суда в части принятия решений об избрании мер пресечения. Подобная дифференциация позволит нивелировать имеющуюся неопределённость, повысить результативность правоприменительной деятельности и обеспечить более эффективные механизмы защиты прав и законных интересов субъектов уголовного судопроизводства.
Делегирование полномочий по избранию меры пресечения исключительно следственным органам с наделением суда контрольными функциями представляется целесообразным и отвечающим основополагающим принципам судопроизводства по уголовным делам, а именно принципам состязательности и законности.
В рамках данной модели следователь, руководствуясь собранной доказательственной базой и спецификой расследуемого деяния, принимает решение о необходимости и обоснованности применения меры пресечения, а также определяет ее вид. Суд, в свою очередь, осуществляет проверку решения следователя на предмет соответствия требованиям законодательства и обоснованности, не подменяя собой сторону обвинения в вопросах избрания меры пресечения.
Такое распределение процессуальных функций способствует оптимальному балансу полномочий участников судопроизводства и гарантирует надлежащую защиту прав и свобод лиц, в отношении которых избрана мера пресечения. Суд, выступая гарантом законности, проводит объективную оценку применяемых мер пресечения, не оказывая влияния на саму процедуру их избрания.
Разграничение полномочий следователя и суда в рассматриваемом аспекте призвано способствовать повышению транспарентности и предсказуемости уголовного процесса, что является неотъемлемым условием обеспечения правовой определенности и защиты прав человека. Кроме того, предлагаемые изменения могут укрепить доверие общества к правоохранительным органам и повысить эффективность их деятельности.
В целях практической реализации изложенных положений предлагается внести изменения в пункты 1 и 2 части 2 статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, заменив формулировку «суд правомочен принимать решения об избрании меры пресечения и/или продлении срока применения» на «суд правомочен принимать решения о согласии на применение мер пресечения и/или о согласии на продление срока применения». Данная корректировка направлена на формирование единообразного подхода к толкованию роли суда в рамках досудебного производства и предотвращение коллизий правоприменительной практики. [1].
В рамках оптимизации процедуры применения мер пресечения особого внимания заслуживает вопрос чёткой дефиниции процессуального положения лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. Действующим уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации предусмотрено применение мер пресечения к двум категориям субъектов - подозреваемым и обвиняемым.
Вместе с тем, в правоприменительной практике встречаются случаи, когда процессуальный статус лица, в отношении которого рассматривается вопрос о применении меры пресечения, не обладает необходимой степенью определенности. Причинами подобных ситуаций могут выступать: недостаточность доказательственной базы для предъявления обвинения; необходимость проведения дополнительных следственных действий; процессуальные нарушения, допущенные на начальных стадиях расследования. [6, с. 88].
Среди представителей юридической науки распространена позиция, согласно которой процессуальный статус подозреваемого, в отношении которого избрана мера пресечения, носит производный характер. Другими словами, на
момент избрания меры пресечения соответствующий субъект уже обладает статусом подозреваемого по иным основаниям.
Так, в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении или в процессе расследования уголовного дела, возбужденного по факту совершения преступления либо в отношении иного лица, гражданин не приобретает статус подозреваемого до момента его фактического задержания в порядке, установленном статьями 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Соответственно, применение меры пресечения к лицу в подобных ситуациях допустимо лишь в рамках его нахождения в статусе задержанного.
Однако на практике встречаются случаи, когда следователь по обоснованным причинам не принимает решения о задержании предполагаемого лица, совершившего преступление, в частности, при отсутствии для этого надлежащих оснований. Например, задержанию не подлежит лицо, предположительно совершившее деяние, не влекущее уголовно-правовых последствий в виде лишения свободы. [7, с. 102].
Анализ проблематики совершенствования норм уголовно-процессуального права, регламентирующих избрание мер пресечения, позволяет выделить две приоритетные задачи, требующие скорейшего решения. Первая заключается в необходимости оптимизации процедуры придания лицу статуса подозреваемого. Отсутствие чётко сформулированных критериев, определяющих момент приобретения данного статуса, способно породить трудности при проведении доследственной проверки и создать условия для злоупотреблений со стороны лиц, предположительно причастных к совершению преступлений.
В качестве одного из вариантов урегулирования обозначенной проблемы предлагается внести изменения в статью 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, дополнив ее нормой, предусматривающей возможность направления следователем лицу уведомления о подозрении в совершении преступления. Указанное уведомление будет являться самостоятельным основанием для приобретения лицом статуса подозреваемого. Введение данной новеллы позволит применять соответствующие меры пресечения в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, без придания ему данного статуса по основаниям, предусмотренным действующим уголовно-процессуальным законодательством.
Второе направление исследования посвящено совершенствованию процессуальных аспектов применения мер пресечения, в том числе преодолению трудностей, связанных с необходимостью получения судебного решения.
Учитывая относительно недавнее внедрение института судебного контроля на стадиях досудебного производства в уголовное судопроизводство Российской Федерации, следует отметить ряд проблем, негативно влияющих на эффективность механизмов защиты прав лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование.
К таким проблемам относятся: определение объекта и границ судебного контроля; порядок его осуществления; степень влияния результатов контроля на окончательные судебные решения по уголовному делу. Разработка эффективных путей решения обозначенных проблем предполагает комплексный подход, включающий как теоретическую разработку соответствующих правовых институтов, так и практический анализ специфики функционирования российской правовой системы в данной сфере.
В качестве одного из вариантов оптимизации процедуры применения мер пресечения на этапе досудебного производства выступает введение специализации судей, уполномоченных рассматривать ходатайства об избрании данных мер. Создание института судей, специализирующихся исключительно на вопросах дачи согласия на применение мер пресечения, способно существенно повысить оперативность вынесения соответствующих решений и сократить сроки рассмотрения ходатайств органов, осуществляющих предварительное расследование.
Помимо этого, специализация судей в указанной сфере будет способствовать повышению уровня их компетентности при рассмотрении ходатайств о применении мер пресечения, что, в свою очередь, повысит эффективность механизмов защиты прав и законных интересов граждан на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Таким образом, создание института судей, специализирующихся на вопросах дачи согласия на применение мер пресечения, представляется перспективным направлением развития судебного контроля за применением данных мер в рамках уголовного процесса Российской Федерации. [8].
Резюмируя вышеизложенное, можно заключить, что предлагаемые векторы оптимизации уголовно-процессуального законодательства способны позитивно сказаться на результативность уголовного судопроизводства в целом. Внедрение соответствующих корректировок в нормативно-правовую базу позволит обеспечить более высокий уровень гарантий соблюдения прав и законных интересов лиц, находящихся под следствием, а также будет содействовать повышению эффективности работы органов предварительного расследования и судебных инстанций.
Вместе с тем, существенным фактором дальнейшего развития системы мер пресечения в уголовном судопроизводстве является потребность в повышении эффективности применения отдельных мер, в частности, меры пресечения в виде запрета определенных действий. Несмотря на то, что данная мера уже используется в практике российского уголовного судопроизводства, исследование правоприменительной практики демонстрирует наличие ряда трудностей, связанных с обеспечением должного контроля за соблюдением ограничений со стороны подозреваемых и обвиняемых. [5].
Современное состояние уголовного судопроизводства диктует необходимость переосмысления основных принципов избрания и применения мер пресечения. Целесообразным видится более полное раскрытие возможностей отдельных мер пресечения, предусмотренных действующим уголовно-процессуальным законодательством. Результаты проведенного анализа демонстрируют, что в текущей практике следователи отдают предпочтение таким мерам пресечения, как подписка о невыезде и заключение под стражу, в то время как иные меры пресечения применяются значительно реже. Таким образом, возможности системы мер пресечения в сфере обеспечения должного поведения подозреваемых и обвиняемых реализуются не в полной мере.
Основываясь на представленных выводах, можно утверждать, что оптимизация уголовно-процессуальных механизмов избрания мер пресечения в отношении подозреваемых невозможна без внесения изменений в нормативно-правовое регулирование сущности данных мер. В частности, необходимо зафиксировать на законодательном уровне обязательность применения мер пресечения при наличии в деле подозреваемого или обвиняемого. Помимо этого, важно четко определить функции суда в рамках данных правоотношений. Деятельность суда должна ограничиваться осуществлением контроля за соответствием действий следователя по избранию мер пресечения принципам законности и обоснованности, исключая вмешательство в процедуру их применения. [4, с. 11].
Важнейшим вектором развития процедуры избрания мер пресечения выступает необходимость однозначного закрепления процессуального статуса подозреваемого в уголовно-процессуальном законодательстве. Внедрение четких критериев, определяющих момент и основания приобретения лицом статуса подозреваемого, позволит не только повысить эффективность применения к нему соответствующих мер пресечения, но и обеспечить должную защиту его прав и законных интересов в рамках уголовного судопроизводства.
Кроме того, необходимо учитывать трудности, возникающие при избрании конкретных мер пресечения в правоприменительной практике. В частности, анализ выявил тенденцию к преимущественному использованию органами предварительного расследования таких мер пресечения, как подписка о невыезде и заключение под стражу, в то время как иные меры, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, применяются значительно реже. [2, с. 176].
В целях совершенствования процесса избрания мер пресечения необходимо сфокусировать внимание следователей на важности тщательной оценки оснований для применения возможных мер пресечения к подозреваемому. Детальное изучение материалов уголовного дела, данных о личности подозреваемого, а также других существенных факторов позволит определить наиболее эффективную меру пресечения в каждом конкретном случае и в дальнейшем принять взвешенное решение о её избрании. При этом особое значение приобретает практика применения запрета определенных действий в качестве относительно новой меры пресечения в российском уголовном процессе.
Необходимо отметить, что система мер пресечения обладает существенными резервами для последующего развития и совершенствования. Данный процесс может происходить по нескольким направлениям, включающим уточнение критериев и процедур избрания мер пресечения, расширение перечня доступных видов мер пресечения, внедрение современных информационных технологий в деятельность по контролю за соблюдением подозреваемыми и обвиняемыми установленных ограничений, а также разработку новых программ социальной реабилитации лиц, к которым применялись меры пресечения.
Вопрос определения наиболее эффективных мер пресечения в уголовном процессе является ключевым в научных и практических дискуссиях, касающихся фундаментальных аспектов баланса публичных и частных интересов в сфере уголовной юстиции. С одной стороны, избрание адекватных мер пресечения направлено на обеспечение неотвратимости наказания за преступления и защиту прав потерпевших. С другой стороны, применение данных мер не должно приводить к необоснованному ограничению конституционных прав и свобод граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве.
Особую актуальность данная проблема приобретает в связи с постоянным ростом числа случаев удовлетворения судами ходатайств органов предварительного расследования об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Статистические данные последних лет наглядно
демонстрируют эту тенденцию, что ставит вопрос о пропорциональности и обоснованности применения столь строгой меры пресечения.
Противоречивым представляется тот факт, что на фоне снижения показателей зарегистрированных тяжких и особо тяжких преступлений, расследование которых наиболее часто сопровождается заключением подозреваемых и обвиняемых под стражу, частота применения данной меры пресечения демонстрирует устойчивую положительную динамику. Подобная диспропорция порождает обоснованные сомнения в справедливости и адекватности господствующих в отечественной правоприменительной практике подходов к избранию мер пресечения и ставит под сомнение их соответствие принципу презумпции невиновности и требованиям соразмерности ограничения прав личности.
В современной юридической науке наблюдается тенденция к расширению спектра превентивных мер, применяемых к лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений. Особого внимания заслуживает недавно внедренный в правовое поле институт запрета определенных действий, который значительно расширяет инструментарий органов следствия и суда.
Данный правовой инструмент позволяет более точно регулировать ограничительные меры, применяемые к участникам уголовного судопроизводства. В частности, он предусматривает возможность установления избирательных запретов, таких как ограничение доступа к определенным местам или запрет на участие в определенных мероприятиях. Подобная практика зачастую представляется более обоснованной и соразмерной альтернативой заключению под стражу.
В связи с этими нововведениями перед законодателями и правоприменителями встает комплексная задача по пересмотру существующих критериев выбора мер пресечения. Кроме того, актуальной необходимостью становится разработка подробных методических рекомендаций по применению данных мер. Основной целью этой работы является достижение оптимального соотношения между обеспечением общественной безопасности и соблюдением основных прав личности.
В ходе развития уголовно-процессуального законодательства приоритетным является изменение нормативного регулирования запретительных мер, применяемых к лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений. Изучение законодательных изменений, в частности, закона от 13 октября 2015 года, демонстрирует существенное изменение подхода к формированию списка таких мер.
Изначально законодатель использовал концепцию открытого перечня, предоставляя судебным органам широкие полномочия в определении спектра запретительных мер. Такая практика позволяла судье, руководствуясь принципом целесообразности и учитывая специфику конкретного дела, устанавливать запреты на «совершение иных действий, не связанных с изоляцией в жилище». Критерием для применения таких мер выступала их потенциальная возможность предотвратить последствия, указанные в части первой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса.
Однако в процессе законотворческой деятельности произошел коренной пересмотр данной концепции. В итоге, в окончательной редакции закона был закреплен исчерпывающий, закрытый перечень запретительных мер. Такое изменение существенно ограничило полномочия судебных органов, одновременно повысив уровень правовой определенности и предсказуемости в применении данного института.
Данное законодательное решение имеет как положительные, так и отрицательные последствия. С одной стороны, оно способствует единообразию судебной практики и минимизирует вероятность субъективного толкования правовых норм. С другой стороны, ограничение гибкости в выборе запретительных мер может потенциально снизить эффективность данного правового инструмента в отдельных, нетипичных ситуациях. [2, с. 174]. Федеральный закон от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ внес существенные изменения в систему мер пресечения, закрепленную в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. Особого внимания заслуживают изменения, касающиеся института залога, которые оказали значительное влияние на иерархическую структуру превентивных мер в уголовном судопроизводстве.
Важнейшим нововведением стало наделение судебных органов возможностью совмещать залог с дополнительными ограничительными мерами. В соответствии с ч. 8.1 ст. 106 УПК РФ, при избрании залога в качестве меры пресечения, суд получил право возлагать на подозреваемого или обвиняемого обязанность соблюдать запреты, предусмотренные ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.
Внесенные законодательные изменения трансформировали трактовку залога в системе мер пресечения. Ранее обладавший исключительно имущественной природой, залог приобрел комплексный характер, что привело к формированию в уголовно-процессуальном праве России двух его разновидностей: традиционного залога без дополнительных обременений и залога, сопряженного с импозицией ограничительных мер. [3, с. 154].
Развитие системы мер пресечения, применяемых по решению суда, является одной из определяющих тенденций современной уголовно-процессуальной науки и практики. Данный институт играет системообразующую роль в обеспечении общественной безопасности и предотвращении повторного совершения преступлений лицами, в отношении которых осуществляется уголовное преследование.
Необходимость дальнейшего развития системы мер пресечения продиктована динамизмом социально-правовых условий современного общества. В связи с этим представляется актуальным проведение всестороннего анализа перспектив развития данного института.
Одним из приоритетных векторов развития может стать углубленная дифференциация мер пресечения с учетом особенностей отдельных видов преступлений и личностных качеств подозреваемых или обвиняемых. Такая стратегия позволит повысить действенность превентивных мер и обеспечить более точную соразмерность между тяжестью вменяемого деяния и степенью ограничения прав и свобод личности.
В качестве еще одного значимого направления развития системы мер пресечения можно рассматривать внедрение передовых технологических решений. К примеру, более широкое использование электронных средств контроля способно повысить эффективность таких мер, как домашний арест или ограничение определенных действий, снижая при этом нагрузку на пенитенциарную систему.
Особенного внимания требует разработка и внедрение альтернативных мер пресечения, направленных на ресоциализацию подозреваемых и обвиняемых. Такие меры могут предусматривать обязательное участие в образовательных программах или программах психологической коррекции, что потенциально снизит риск рецидивной преступности.
Важным аспектом развития системы является оптимизация механизмов судебного контроля за избранием и применением мер пресечения. Это может включать в себя разработку более детальных критериев оценки обоснованности и адекватности избираемых мер, а также формирование действенной системы контроля за их исполнением.
Проведенное исследование свидетельствует о необходимости существенной модернизации системы мер пресечения в российском уголовно-процессуальном законодательстве для повышения эффективности правосудия и гарантий прав подозреваемых и обвиняемых. Анализ современных тенденций применения мер пресечения выявляет потребность в их оптимизации и более широком использовании альтернативных
мер, таких как домашний арест, электронный мониторинг и ресоциализационные программы. Данные меры могут служить более гибкой и действенной альтернативой содержанию под стражей, что не только способствует индивидуализации правосудия, но и нивелирует риск рецидивного поведения.
Основными направлениями развития системы мер пресечения являются:
1. Оптимизация критериев и процедур избрания мер пресечения. Необходима разработка более точных критериев для оценки степени общественной опасности, исходящей от подозреваемого или обвиняемого, а также установление четких процедур для проведения слушаний по избранию мер пресечения. Это позволит снизить вероятность ошибок и укрепить доверие общества к правоохранительным органам.
2. Расширение спектра доступных мер пресечения. Активное внедрение альтернативных мер, таких как домашний арест, электронный мониторинг и обязательные программы реабилитации, позволяет более эффективно индивидуализировать наказание и обеспечивает соблюдение прав всех участников уголовного судопроизводства.
3. Укрепление роли судебного контроля. Необходимо четко определить роль суда в процессе избрания мер пресечения, сводя функции суда к осуществлению контроля за действиями следователя и обеспечивая защиту прав личности на этапе досудебного производства.
Таким образом, предложенные изменения и рекомендации по оптимизации уголовно-процессуального законодательства могут значительно повысить эффективность системы мер пресечения в Российской Федерации, обеспечивая баланс между общественной безопасностью и защитой прав подозреваемых и обвиняемых. Внедрение более гибких и индивидуализированных подходов в уголовный процесс позволит укрепить доверие к правосудию и создать более справедливую и гуманную систему правоприменения.
Список литературы:
[1 ] Уголовно-процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон: принят Гос. Думой 22 ноября 2001 года. № 174-ФЗ // Российская газета. № 2861. 22 декабря 2001.
[2] Алексеев И.М., Соболь А.В. Актуальные проблемы применения меры пресечения // Вестник Воронежского института МВД России. 2022. № 2. С. 173-176.
[3] Бегова Д.Я., Магомедова К.Р. Судебная природа меры пресечения в виде заключения под стражу // Закон и право. 2024. № 1. С. 153-156.
[4] Вдовцев П.Н. Некоторые проблемные вопросы применения залога в качестве меры пресечения / П.Н. Вдовцев // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2017. № 2. С. 7-12.
[5] Дело «Белевицкий против России»: Постановление ЕСПЧ от 01 марта 2007 г. № 72967/01 [Электронный ресурс]. URL: http://www. consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=A RB&n=5864#0715 96 81495180843 (Дата обращения: 01.08.2024).
[6] Касымов А.А. Меры пресечения в уголовно-процессуальном законодательстве / А.А. Касымов // Журнал российского права. 2014. № 10. С. 87-93.
[7] Кокорева Л.В. Процессуальное значение оснований и цели применения мер пресечения в уголовном судопроизводстве / Л.В. Кокорева // Вестник экономической безопасности. 2016. № 1. С. 101-105.
[8] Трефилов А.А. Организация досудебного производства по УПК Швейцарии 2007 года: дисс ... канд. юрид. наук. М.,2014. 312 с.
Spisok literatury:
[1] Code of Criminal Procedure of the Russian Federation: Federal Law: adopted by the State. Duma on November 22, 2001. No. 174-FZ//Rossiys-kaya Gazeta. № 2861. December 22, 2001.
[2] Alekseev I.M., Sobol A.V. Actual problems of the application of preventive measures//Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022. № 2. S. 173-176.
[3] Begova D.Ya., Magomedova K.R. The judicial nature of the preventive measure in the form of detention//Law and law. 2024. № 1. S. 153-156.
[4] Vdovtsev P.N. Some problematic issues of the use of bail as a preventive measure/P.N. Vdovt-sev//Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017. № 2. S. 7-12.
[5] Belevitsky v. Russia: ECHR Ruling No. 72967/01 of March 1, 2007 [Electronic Resource]. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?r eq=doc&base=ARB&n=5864#0715 96 81495180843 (Accessed 01.08.2024).
[6] Kasymov A.A. Preventive measures in criminal procedure legislation/A.A. Kasymov//Journal of Russian Law. 2014. № 10. S. 87-93.
[7] Kokoreva L.V. Procedural significance of the grounds and purpose of the application of preventive measures in criminal proceedings/L.V. Kokoreva// Bulletin of Economic Security. 2016. № 1. S. 101105.
[8] Trefilov A.A. Organization of pre-trial proceedings under the Criminal Procedure Code of Switzerland 2007: diss... cand. jurid. sciences. M.,2014. 312 s.
