CC BY
48
ПРОБЛЕМЫ И УСЛОВИЯ ПЕРЕХОДА ЭКОНОМИКИ РОССИИ К НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
Эпштейн Давид Беркович
доктор экономических наук, профессор. Северо-Западный Научно-исследовательский Институт экономики сельского хозяйства РАСХН
г. Санкт-Петербург, Российская Федерация. E-mail: epsteindb@gmail.com
Аннотация. В данной работе анализируются причины того, почему в России не осуществлен переход к новой индустриализации. Показано, что это обусловлено рядом особенностей экономики России. На ряде известных примеров показана роль «первотолчка» в реформах СССР, КНР, Японии, Южной Кореи и Германии. Этот «первотолчок», осуществляемый руководством страны, позволяет преодолевать тормозящие особенности и превратить их в конкурентные преимущества. Предложены элементы экономической политики, которые могут сыграть роль «первотолчка» для экономики России. Среди них особенно важны отказ от праволиберального экономического курса и сохранение низкого валютного курса рубля.
Ключевые слова: экономическая политика; особенности экономики России; валютный курс; экономические реформы; праволиберальная экономическая парадигма; возможности
Код УДК: 330.34
Annotation. The reasons why Russia has not made the transition to the new industrialization are analyzed in present work. The reason for it is grounded by a number of peculiarities of the Russian economy. The role of «first push» in the economic reforms of the USSR, China, Japan, South Korea and Germany is shown. This «first push» implemented by the leadership of the country, allows to overcome the inhibitory features and turn them into competitive advantages. Few elements of economic policy which can play the role of «first push» for the Russian economy are proposed. Among them particularly important are the refusal from the right-wing liberal economic course and keeping low exchange rate of Rouble.
Keywords: economic policy; peculiarities of the Russian economy; exchange rate; economic reforms; right-wing liberal economic paradigm; opportunity
Необходимости перехода экономики России к новой индустриализации посвящено немало работ [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8]. Но, анализируя ситуацию, сложившуюся в экономике России к концу 2014 года, и призывы к реиндустриализации и модернизации, а также предлагаемые меры для их осуществления, мы не можем не замечать определенного противоречия. Оно состоит в том, что большинство из предлагаемых рецептов в той или иной степени были уже задействованы, но существенного результата они пока не дали. В самом деле, предлагается, в основном, за счет государственных капиталовложений, с использованием средств накопленных резервных фондов, сделать упор на... (далее приводится перечень отраслей или комплексов отраслей):
• развитие военно-промышленного комплекса,
• развитие энергетики,
• развитие самолетостроения,
• увеличение производства и экспорта зерна,
• воспроизводство человека (модернизации медицины, образования, науки).
Между тем, все это в определенной степени делается, как минимум, с послекризисного 2010 года - по указанным выше направлениям наращиваются государственные капиталовложения, имеются определенные успехи, но ситуация в экономике продолжает ухудшаться, темпы роста снизились до отрицательных, рентабельность промышленности и сельского хозяйства падает, импорт растет.
Падение темпов развития России задолго до второй половины 2014 года, когда произошло падение цен на нефть и задолго до введения экономических санкций против нашей страны, причем на фоне достаточно высоких темпов роста мировой экономики, показывает, что проблема не во внешних обстоятельствах, а в самой российской экономической системе и в неадекватности принимаемых государством мер.
Это значит, что, несмотря на все принимаемые меры, наша экономика проигрывает конкурентам из других стран, и некоторые успехи в одних отраслях нивелируются потерями в других. В чем причина такого явления? Может быть, есть некие особенности сегодняшнего положения в нашей экономике, которые препятствуют в условиях ее открытости наращиванию конкурентоспособности на мировых рынках?
На наш взгляд, такие особенности есть. И эти особенности являются серьезным препятствием на пути новой индустриализации. Не учтя, не понимая их, мы и далее, считаем, не добьемся успеха. Перечислим наиболее значимые из них.
Во-первых, новая индустриализация означает новые отрасли производства, которых сейчас нет или их масштаб крайне мал. Это порождает проблему «успешного начала с нуля». Имеется в виду то, что для новых отраслей у нас пока нет ни своего оборудования, ни кадров для их построения. В условиях закрытости от внешнего рынка можно было строить такие отрасли по принципу «главное начать», то есть, закупить готовые предприятия, выстроить их, пригласить иностранных инженеров и частично рабочих и предложить им работать на этих новых предприятиях, выходя на передовой уровень. Но в условиях конкуренции на внешних рынках такой подход приведет к большим убыткам и, соответственно, к большим потерям бюджета. И продадут ли нам самые передовые предприятия, способные выйти на мировой уровень, тем более, в условиях санкций?
Вторая особенность текущей ситуации состоит в том, что для развития новых отраслей нужны большие средства. Частный бизнес в обрабатывающей промышленности (не включая нефтепереработку) имеет рентабельность 3-5% и менее, причем она снижалась последние годы. Процент за кредит для нового бизнеса у нас составляет 20-25%, а сроки возврата от вложений в новые отрасли, как правило, весьма велики. Кто, кроме государства, сможет финансировать такие проекты? Но у нас и работающие отрасли, необходимые для ежедневного существования населения, даже сельское хозяйство, государство держит на голодном пайке, так как накопленные им резервы начали с 2014 года быстро таять. Налоги, обеспечивающие приток средств государству, уже и так на предельно или даже на запредельно высоком уровне, а организовать эмиссионное финансирование государство не в состоянии уже 25 лет, так как опасается, что это увеличит инфляцию.
Конечно, успешно развиваясь, новые отрасли способны сами генерировать прибыль, залоги, кредиты и т.д. Но для этого они должны сначала хотя бы появиться в минимально-необходимом объеме и стабильно функционировать. Недоступность средств для предпринимателей и
предприятий, многократно усиленная декабрьскими решениями Центрального банка 2014 года о скачкообразном повышении ключевой ставки - это третья особенность текущей ситуации.
Четвертая особенность - низкая доля работников, работающих в производственных организациях и занятых на регулярной основе. Так, в 2012 году из 92,8 млн. чел. трудовых ресурсов, трудились в таких организациях 45,9 млн. чел., то есть менее 50%. Всего же в сфере, производящей продукцию или услуги по рыночным ценам, было занято (в пересчете на полный рабочий день) лишь 61 млн. чел., из которых более 16 млн. - работники сельского хозяйства, охоты и рыболовства [9]. Без этого сектора, где занятость, очевидно, неполная, в рыночной экономике заняты все те же 45-46 млн. чел. Где же занята оставшаяся половина людей трудоспособного возраста? Примерно поровну заняты в сфере предпринимательской деятельности без образования юридического лица и в сфере производства продукции для собственных нужд, то есть, в личных подсобных хозяйствах и/или в криминально-теневом секторе.
Такая структура экономически активного населения означает, что половина населения трудится в режиме, который далек от режима работы на предприятиях и в организациях реального сектора, то есть теряет навыки ежедневного участия в общественном производстве, где трудятся коллективно. А именно этот сектор в первую очередь должен получить развитие в ходе новой индустриализации. Иначе говоря, на большинство из указанных 45 млн. чел. вряд ли можно рассчитывать как на потенциальную рабочую силу для новой индустриализации.
Указанное обстоятельство создает еще одну, пятую особенность сегодняшней ситуации - в стране нет существенных резервов рабочей силы, которые могли бы быть задействованы без больших дополнительных капиталовложений на создание рабочих мест. Сельское население, занятое в личных подсобных хозяйствах, смогло бы прийти на предприятия новых или старых отраслей промышленности, если бы индустриальные предприятия строились в сельской местности или в небольших городах. Но этого, как правило, не происходит из-за недостаточной развитости инфраструктуры. Между тем, наличие резервов рабочей силы было существенным фактором ускоренного экономического развития почти во всех случаях: в СССР 30-60х годов, в Южной Корее и Японии после Второй мировой войны, в Китае с начала реформ и т.д.
Уточним: резервы дешевой рабочей силы в России, безусловно, есть, но для того, чтобы они могли быть высвобождены и задействованы, должны произойти коренные изменения в характере нашего экономического развития, то есть, во-первых, должны стать инвестиционно привлекательными новые секторы новой экономики, во-вторых, они должны «прийти к дому» той части рабочей силы, которая вынужденно (из-за отсутствия доступных предприятий) не занята в общественном производстве. В-третьих, эти новые секторы должны обеспечить достаточно высокий (для России) уровень заработной платы, чтобы привлечь те слои, которые пока предпочитают заниматься индивидуальным производством или нерегулярную занятость. Конечно, успешно развиваясь, новые отрасли способны сами генерировать прибыль, залоги, кредиты и т. д. Но для этого они должны сначала хотя бы появиться в минимально-необходимом объеме и стабильно функционировать. Недоступность средств для предпринимателей и предприятий, многократно усиленная декабрьскими решениями Центрального банка 2014 года о скачкообразном повышении ключевой ставки - это третья особенность текущей ситуации.
Четвертая особенность - низкая доля работников, работающих в производственных организациях и занятых на регулярной основе. Так, в 2012 году из 92,8 млн. чел. трудовых ресурсов, трудились в таких организациях 45,9 млн. чел., то есть менее 50%. Всего же в сфере, производящей продукцию или услуги по рыночным ценам, было занято (в пересчете на полный рабочий день) лишь 61 млн. чел., из которых более 16 млн. - работники сельского хозяйства, охоты и рыболовства [9]. Без этого сектора, где занятость, очевидно, неполная, в рыночной экономике заняты все те же 45-46 млн. чел. Где же занята оставшаяся половина людей трудоспособного
возраста? Примерно поровну заняты в сфере предпринимательской деятельности без образования юридического лица и в сфере производства продукции для собственных нужд, то есть, в личных подсобных хозяйствах и/или в криминально-теневом секторе.
Такая структура экономически активного населения означает, что половина населения трудится в режиме, который далек от режима работы на предприятиях и в организациях реального сектора, то есть теряет навыки ежедневного участия в общественном производстве, где трудятся коллективно. А именно этот сектор в первую очередь должен получить развитие в ходе новой индустриализации. Иначе говоря, на большинство из указанных 45 млн. чел. вряд ли можно рассчитывать как на потенциальную рабочую силу для новой индустриализации.
Указанное обстоятельство создает еще одну, пятую особенность сегодняшней ситуации - в стране нет существенных резервов рабочей силы, которые могли бы быть задействованы без больших дополнительных капиталовложений на создание рабочих мест. Сельское население, занятое в личных подсобных хозяйствах, смогло бы прийти на предприятия новых или старых отраслей промышленности, если бы индустриальные предприятия строились в сельской местности или в небольших городах. Но этого, как правило, не происходит из-за недостаточной развитости инфраструктуры. Между тем, наличие резервов рабочей силы было существенным фактором ускоренного экономического развития почти во всех случаях: в СССР 30-60х годов, в Южной Корее и Японии после Второй мировой войны, в Китае с начала реформ и т.д.
Уточним: резервы дешевой рабочей силы в России, безусловно, есть, но для того, чтобы они могли быть высвобождены и задействованы, должны произойти коренные изменения в характере нашего экономического развития, то есть, во-первых, должны стать инвестиционно привлекательными новые секторы новой экономики, во-вторых, они должны «прийти к дому» той части рабочей силы, которая вынужденно (из-за отсутствия доступных предприятий) не занята в общественном производстве. В-третьих, эти новые секторы должны обеспечить достаточно высокий (для России) уровень заработной платы, чтобы привлечь те слои, которые пока предпочитают заниматься индивидуальным производством или нерегулярную занятость.
Шестая особенность сегодняшней ситуации экономики России состоит в том, что заработная плата в ней существенно превышает заработную плату в развивающихся странах Азии, что снижает наши возможности притока иностранного капитала.
Но откуда взялись, как сложились все эти особенности, почему не были приняты государством необходимые меры для того, чтобы индустриальный потенциал советского периода не был потерян? Ответ на этот вопрос, в целом, известен - в стране, в силу избранного радикально-капиталистического пути трансформации, сложилась особая экспортно-сырьевая модель экономики, для которой характерны олигополистическая структура рынков, олигархия владельцев нескольких десятков крупных и крупнейших компаний, прежде всего, в ресурсо-добывающих отраслях и финансовой сфере. Эти олигархические структуры, с одной стороны, влияют на основополагающие государственные решения в направлении сохранения и увеличения получаемой ими ресурсной, административной и иной ренты, а, с другой стороны, они получают разнообразную поддержку от государства как, якобы, «столпы» российской экономики. Происходит определенный дележ «рентного пирога» между государством и олигархическими структурами и их тесное взаимодействие. В силу этого государство в своей экономической политике руководствуется принципом «не навреди» по отношению к сложившейся институциональной системе, что проявляется в экономической политике как «праволиберальная парадигма», состоящая, кратко говоря, в том, что действия государства в экономике - это, якобы, «вмешательство», а вмешательство государства в экономику, де, заведомо неэффективно. Государство должно лишь создавать «инвестиционный климат» для отечественных и, особенно, иностранных, инвесторов, совершенствовать институты рынка, а рынок сам определит перспективные отрасли и направления
развития. Таким образом, сложившаяся ситуация - есть результат воплощения праволиберальной парадигмы и не может быть преодолена без отказа от нее. Этот факт может рассматриваться как седьмая, основополагающая особенность ситуации. Между тем, опыт коренных модернизационных реформ в различных странах показывает, что эта парадигма глубоко ошибочна, повсеместно такие реформы осуществлялись по инициативе государства, которое самым непосредственным образом нарушало сложившуюся институциональную систему (имеется в виду система производственно-распределительных отношений) и отсталую производственную структуру, создавая приоритетные условия для развития определенных отраслей, способствующих росту и развитию на новой технологической основе.
Усложняющие обстоятельства предшествовали любому экономическому рывку, но каждый раз лидеры и власти той или иной страны отбрасывали идеи невмешательства государства в экономику и находили нестандартные решения, иногда очень жесткие, которые позволяли начать процесс экономического роста в достаточно большом масштабе, чтобы он далее сам начал генерировать доходы и привлекать инвестиции. Власти же должны были при этом умело поддерживать расширяющиеся масштабы зон экономического роста. Так, проведение коллективизации, сопряженной с немалыми жертвами, позволило в СССР сосредоточить в руках государства существенные объемы зерна и других ресурсов для экспорта, достаточные в условиях Великой депрессии 1930-х годов для закупки по сниженным ценам передовых проектов и оборудования для большого числа предприятий за рубежом. В послевоенной Германии таким первотолчком послужила денежная реформа, проведенная вопреки позиции американской администрации.
В Южной Корее старт бурному экономическому росту дал в 1962 году президент Пак Чон Хи, который стал внедрять пятилетние государственные планы развития экономики, в первую очередь, развития экспортных отраслей, сделав упор на государственные капиталовложения в промышленность, а также на иностранные инвестиции. Часть отраслей промышленности и банковский сектор были национализированы, в частном секторе поощрялась вертикальная интеграция в виде крупных многоотраслевых комплексов - чеболей. Государством были определены приоритетные отрасли - автомобилестроение, электронная промышленность, кораблестроение. Благодаря наличию избыточной рабочей силы в сельской местности темпы роста южнокорейской экономики в отдельные периоды достигали 25-40% в год. В этом рывке определенную роль сыграл тот факт, что в конце 50-х годов было выстроено «впрок» высококлассное многополосное шоссе с севера на юг, хотя до середины 60-х годов оно использовалось с низкой эффективностью.
В Японии была хорошо развитая экономика и перед Второй мировой войной, но она оказалась практически полностью разрушенной в результате войны. Толчком к мощному экономическому росту на новой основе явилась политика государства, взявшего под жесткий контроль сферу внешней торговли, введя фиксируемый валютный курс йены, высокие пошлины на импорт, за исключением современных технологий. Большую роль сыграли поддержка мелкого предпринимательства и системы пожизненного найма, массовая скупка западных патентов и научно -технической информации их быстрое применение для повышения эффективности производства, приоритет на развитие не капиталоемких, а, в первую очередь, трудоемких отраслей экономики.
В Китае первотолчком в конце 1970-х годов после длительного периода кризисных лет, последовавших за «большим скачком», был выбор пути, прямо противоположного СССР, то есть, деколлективизация, роспуск «народных коммун», предоставление широких экономических свобод для развития рынка, причем не только для производства сельскохозяйственной продукции. Высвобожденные производительные возможности позволили не только быстро нарастить производство зерна, но и начать создавать небольшие предприятия по производству промышленных
товаров непосредственно в сельской местности, где рабочая сила недорогая и имелся ее огромный избыток. При этом «командные высоты», то есть крупные государственные предприятия и необходимые для их функционирования средства производства, собственность на землю, а также многие инструменты экономического регулирования оставались в руках государства. КНР очень существенно и неуклонно, использовала фиксируемый заниженный курс юаня для поддержания высокой конкурентоспособности своей продукции внутри страны и на мировом рынке, несмотря на все попытки США заставить ее повысить курс или перейти к рыночному курсу.
Разумеется, реформы в приведенных примерах производились в странах с разным социально-экономическим строем и в разных ситуациях, они имели различное содержание и различные экономические механизмы реализации. Но тем важнее увидеть в этих примерах «экономических чудес», то, что во всех случаях именно государство, и в первую очередь, его лидеры играли ключевую роль как в организации «первотолчка», так и в последующем выборе приоритетов и регулировании экономики.
Необходимость, в результате обострения геостратегической обстановки, формирования долговременного экономического механизма импортозамещения может рассматриваться как один из долговременных стимулов для осуществления государством первотолчка преобразований.
Попытаемся в связи с этим назвать те элементы правительственной политики, которые, на наш взгляд, могут сыграть роль указанного первотолчка и послужить основой для действительно высоких темпов роста России. В связи с ограниченным размером статьи большинство этих элементов мы просто перечислим, остановившись лишь на наиболее существенных, выделив группы
Политические меры:
1. необходим принципиальный отказ от праволиберальной парадигмы, от идеи, что действия государства в экономике - это «вмешательство», а вмешательство государства заведомо неэффективно, что, якобы, государство неэффективно и как предприниматель, и как собственник; все это многократно опровергнуто и реальным опытом экономического развития, и в теории;
2. отказ от праволиберальной парадигмы должен выражаться в демонстративно объявленном переходе от преимущественно праволиберальной экономической политики, делающей упор лишь на совершенствовании институтов, то есть, «правил игры», к активной социально-ориентированной политике экономического роста и развития на новой технологической базе; демонстративность этого отказа должна означать замену ключевых фигур правительства, сторонников праволиберального «невмешательства» на активных и известных обществу, высококвалифицированных и авторитетных сторонников альтернативной линии - на сторонников и стратегов новой индустриализации;
3. должна быть усилена социальная и антикоррупционная составляющие экономической политики, в том числе, путем введения прогрессивного налогообложения, принятия законов о конфискации имущества чиновников и госслужащих, размер и происхождение которого не соответствуют декларируемым доходам, реальной деофшоризации экономики.
Финансовые и антиинфляционные меры:
1. необходим переход к удержанию курса рубля на низком уровне, даже и в случае повышения цен на нефть и другие экспортируемые ресурсы, и дальнейшее плавное снижение курса до уровня, гарантирующего высокую конкурентоспособность отечественной экономики, как добывающего, так и обрабатывающего сектора, а также сельского хозяйства; этот элемент экономической политики гарантированно создает
фоновые условия повышения и сохранения конкурентоспособности уже существующих отраслей отечественной экономики и поэтому играет ключевую роль, на чем мы остановимся подробнее после перечисления других мер;
2. аккумулирование сырьевой ренты в руках государства в существенно больших объемах, чем в настоящее время, в том числе, за счет повышения налогообложения сырьевых отраслей;
3. государственный контроль и полная прозрачность издержек и цен в сырьевом секторе, регулирование цен на нефть, газ, основные виды горючего и топлива, а также на продукцию отраслей - естественных монополий по принципу издержки плюс минимально-необходимая прибыль;
Меры инновационной политики:
1. создание Государственного комитета по науке и инновациям как единого органа для организации инновационного процесса, то есть, создания и массового трансфера преимущественно отечественных инноваций на основе взаимодействия государства, бизнеса, имеющихся звеньев инновационной инфраструктуры, прикладной и фундаментальной науки;
2. переход от политики «экономии на науке» и ее «реструктуризации», «оптимизации» и т.п. к повышению престижа фундаментальной науки и ее работоспособности с помощью резкого увеличения заработной платы в ней и к таким объемам финансирования фундаментальной и прикладной науки, которые создают условия для быстрого сокращения отставания от стран -конкурентов в сфере создания научных заделов для инноваций, то есть, в объемах, примерно в два раза опережающих средний уровень финансирования науки в ОЭСР (1,8% ВВП).
Меры структурной политики:
1. использование государственных капиталовложений и государственных субсидий и льгот для обеспечения опережающего роста капиталовложений в высокотехнологичные секторы, где мы имеем шансы обгонять конкурентов, не догоняя, например, в
- производство медицинского оборудования на новых принципах;
- производство новых материалов;
- освоение космоса;
- развитие образования и науки;
- развитие медицины и др.;
2. одним из приоритетов государственной политики обязательно должно стать универсальное машиностроение, производящее станки, роботизированные и автоматизированные комплексы, их электронную базу, а также программное обеспечение, используемые для производства машинного оборудования в специализированных отраслях; именно эта сфера является ключевой для реального повышения производительности труда на отечественной машинной базе.
Центральную роль в указанном перечне имеют отказ от праволиберальной парадигмы и удержание относительно низкого курса рубля. Чтобы пояснить роль сохранения валютного курса на уровне, обеспечивающем конкурентоспособность российской экономики, обратимся к существующей экономической ситуации, мягко говоря, не самой благоприятной. Рост экономики практически остановился, наоборот, имеет место ее падение. Увеличивается инфляция. И это не
случайное явление этого года, и не только результат падения цены на нефть или даже экономических санкций - это результат длительного процесса, который, по сути дела, шел с середины 2000-х годов. На него, к сожалению, наше руководство обращало мало внимания. Точнее, внимание обращало и даже немало правильных слов говорило, документы принимало, но нужных усилий для преодоления ситуации не предпринимало.
Сегодняшние проблемы - это результат недостаточно активной экономической политики в предыдущие десятилетия. В частности, основную негативную роль играл избыток сырьевого экспорта, который приводил к избытку долларов и экономически неоправданному их удешевлению. Это не беспокоило руководство, видимо, потому, что немного помогало снижать инфляцию. Доллар как стоил в начале 2000 года около 30 руб., так и продержался примерно на этом уровне до 2013 года, хотя в России была очень высокая инфляция, в разы превосходящая рост цен в большинстве стран - конкурентов. Что это значит? Что российские товары дорожали ежегодно на 10-15% (такова была инфляция), а цены на импортные товары оставались почти на том же уровне, снижались или росли в цене не более 1-3% в год. Поэтому они вполне успешно теснили на рынках, выдавливали с рынков товары российского производства во многих отраслях. В 2000 году наш импорт был 45 млрд. долл., в 2005 уже 125 млрд. долл., а в 2013 году уже около 350 млрд. долл. В основном этот 8-кратный рост импорта означал вытеснение наших производителей. В результате рентабельность производства из года в год снижалась. Если в 2005 году она составляла (по всей экономике) 13,5%, то в 2012 году - уже лишь 8,6%, а в 2013 году - около 6,5%. А если учесть более высокую рентабельность ресурсодобывающих отраслей, а она в три раза выше средней, то рентабельность оставшейся части реальной экономики будет почти нулевой.
Лишь в 2014 году, когда снижение нашей экономики и цен на нефть стало явным, курс доллара стал расти, и это усилило инфляцию. Но пугаться скачка в цене доллара было бы неверно, так как именно это резко повысило конкурентоспособность нашей продукции, хотя и ценой роста инфляции. Механизм вполне очевиден: импорт из-за удорожания доллара дорожает, цены на российские товары тоже начинают расти, но все же не так быстро, а зарплата не растет или растет намного медленнее роста цен. Спрос на импорт падает, растет спрос на российские товары. В результате быстро начинает расти прибыль российских производителей, появляется существенная «подушка рентабельности», которая позволяет вкладывать в производство и стимулирует вложения. И оно начинает расти, хотя дифференциация финансового состояния предприятий при этом остается высокой. Именно таким был механизм роста с 1998 года, когда, после скачка цены доллара в 4 раза, начался быстрый рост российской экономики. Этот подъем несколько выправил положение после неадекватных институциональных реформ [10]. Только власти, видимо, не поняли тогда, почему. А рост цен на нефть, а также расширение вертикальной интеграции существенно помогли нашему росту [11, 12]1. Но сегодня, в 2014 году, девальвация уже дала толчок росту ряда отраслей промышленности, она показывает рост на фоне снижения ВВП.
Конечно, девальвация временно снижает покупательную способность населения. Но это вынужденная плата за многолетнее неприятие необходимых мер в экономике.
Правда, позитивное действие девальвации рубля может быть легко заторможено и даже торпедировано в случае отсутствия адекватных действий правительства, например, если оно не помогает продолжить или завершить уже начатые проекты переоборудования предприятий на базе импортного оборудования. Для такой помощи не всегда нужны деньги, вполне достаточно гарантий правительства для получения крупными компаниями валютного кредита. Но в условиях снижения цен на нефть и антироссийских санкций для ряда проектов могут потребоваться субсидии. И на это стоит идти, если речь идет о проектах, гарантирующих импортозамещение и достаточно высокий
1 Влияние вертикальной интеграции в АПК проявилось в образовании агрохолдингов, которые позволили сделать существенный шаг в развитии сельского хозяйства от хозяйств потребительского типа к крупным, высокотоварным хозяйствам.
спрос на производимую продукцию.
Борьба со спекулянтами на валютном рынке не должна превращаться в борьбу с собственной экономикой, то есть, стремясь ограничить доступ спекулянтов на валютный рынок, нельзя существенно увеличивать процентную ставку, поскольку это оказывает резко тормозящее действие на всю экономику и не только не уменьшает, а, наоборот, разгоняет инфляцию. Дело в том, что, не имея доступа к краткосрочным кредитам, предприятия будут вынуждены поднимать цены.
Для борьбы с валютной спекуляцией целесообразно найти нестандартные способы, например, требование продажи фиксированной доли валютной выручки, продажу валюты лишь тем покупателям, кому она нужна для оплаты реальных закупок по импорту, подтверждаемых контрактами, или для погашения долгов. А добившись таким путем стабилизации валютного курса, необходимо создать условия для резкого удешевления кредитов под проекты увеличения производства, вплоть до использования эмиссионного финансирования отраслей и предприятий, дающих достаточно быструю и надежную отдачу. Разумеется, все это возможно лишь при отказе от праволиберального курса и переходе к активной социально-ориентированной экономической политике, нацеленной на инновационный рост нашей экономики.
Может быть задан вопрос, не станет ли новая индустриализация, рост доли обрабатывающей промышленности в ВВП шагом назад по сравнению с пребыванием в постиндустриальной экономике. Это, якобы, объединяет Россию с развитыми странами мира. Но ведь само понятие «постиндустриального общества», «постиндустриальной экономики» нуждается в более серьезном экономическом анализе и обосновании, чем обычно называемые его характеристики: доминирование в структуре ВВП сектора услуг, быстрый рост информационного сектора, развитие науки и инноваций и т.д. Все это частные, слабо увязанные и чрезмерно оптимистично оцениваемые «срезы» действительности. Разумеется, опережающий рост производительности труда в промышленности по сравнению с ростом спроса на материальные блага создает условия для повышения доли сектора услуг в ВВП. Но, во-первых, материальное производство, и, прежде всего, промышленность остается основой успешного развития всех других секторов экономики и социальной сферы, ибо без производительного, автоматизированного, экологичного и экономичного оборудования не могут развиваться ни медицина, ни образование, ни наука, ни ЖКХ, ни домашнее хозяйство, ни сфера культуры. Во-вторых, доминирование сферы услуг в России во многом базируется на неэквивалентно высокой заработной плате во многих отраслях сферы услуг в силу известной информационной асимметрии и слабой конкурентной позиции потребителя. В-третьих, большинство авторов говорит об услугах (в отличие от работ) как о деятельности, продукт которой носит нематериальный характер, но пользуется при этом обычной статистикой, которая таких «услуг», увы, не выделяет. Российская статистика к услугам, судя по всему, относит все отрасли, кроме: сельского и лесного хозяйства, охоты и лесного хозяйства, рыболовства, рыбоводства, добычи полезных ископаемых, обрабатывающих производств, производства и распределения электроэнергии, газа и воды, строительства. Тем самым к услугам относятся в нашей статистике и розничная торговля, ремонт в индивидуальной сфере, транспорт, общественное питание, которые, по существу есть продолжение сферы товародвижения и доработки продукции материального производства. Если эти отрасли отнести к сфере материального производства, то именно эта сфера станет доминировать в России. Но в любом случае экономические реформы должны исходить из реальных потребностей страны и всех слоев ее населения, а не из той или иной доктринерской схемы. А эти потребности настоятельно требуют немедленных практических действий по новой индустриализации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Губанов С.С. Неоиндустриализация плюс вертикальная интеграция (о формуле развития России) / С.С. Губанов // Экономист. - 2008. - №9. - С. 3-27.
2. Губанов С.С. Неоиндустриальная перспектива и нищета ее либеральной критики/ С.С. Губанов //Экономист. - 2014. - №4. - С.3-32.
3. Бодрунов С. Д. Российская экономическая система: будущее высокотехнологичного материального производства / С. Д. Бодрунов // Экономическое возрождение России. - 2014. -№2(40). - С. 5-16.
4. Бузгалин А. В. Реиндустриализация как ностальгия? Теоретический дискурс / А. В. Бузгалин, А.И. Колганов // Социс. - 2014. - №1. - С. 80-94.
5. Бузгалин А.В. Преобразование экономической системы России / А.В. Бузгалин, А.И. Колганов, Д.Е. Сорокин // Проблемы современной экономики. - 2014. - №3(41). - С. 46-48.
6. Хубиев К.А. Экономическая система России: проблема исторического тренда и функциональной эффективности / К. А. Хубиев // Проблемы современной экономики. - 2014. -№3(41). - С. 49-53.
7. Бузгалин А.В. Обновление экономической системы России: необходим отказ от «рыночного фундаментализма» / А.В. Бузгалин // Проблемы современной экономики. - 2014. - №3(41). -С. 53-55.
8. Кульков В.М. Постиндустриализация или новая индустриализация? / В.М. Кульков // Проблемы современной экономики. - 2014. -№3(41). - С. 56-59.
9. Российский статистический ежегодник. - 2013. М.: Роскомстат
10.Эпштейн Д.Б. Эволюционный подход к институциональным реформам в сельском хозяйстве/ Д.Б. Эпштейн //Международный сельскохозяйственный журнал. - 2004. - №6. - С. 25-29.
11.Эпштейн Д.Б. Агрохолдинги - форма вертикальной интеграции/ Д.Б. Эпштейн //АПК: экономика, управление. - 2008. - №9. -С.60-66.
12.Эпштейн Д.Б. К характеристике хозяйств потребительского типа/ Д.Б. Эпштейн, П. Тиллак // АПК: экономика, управление. - 2002. - №3. - С. 53-60.
