CC BY
21
НЭПа начинается постепенный откат назад, к планово-командному принципу, причем не только в сфере экономики и политики, но и в области культуры. Т.н. конструктивизм после 1932 г. фактически становится под запретом, в СМИ появляются разоблачительные статьи об упрощенчестве и коробчатости конструктивистского стиля.
К.В. Миталя увольняют из аппарата Горкомхоза 5 января 1938 года [5, с. 7], а затем, 29 апреля арестовывают по 58-1а статье УК («Измена Родине»). Позже, 8 мая того же года, его выводят из состава Горсовета [5, с. 197]. Достаточно символичным является то обстоятельство, что К. Миталь спроектировал здание НКВД, в котором после ареста, возможно, его и допрашивали.
Ему вменяли обвинение в том, что, будучи служащим проектного отдела Института сооружений, работая в отделе по удешевлению строительства и изысканию местных т.н. «новых материалов» (шлака, алебастра, известняка и др.), саботировал исследование природных богатств края [2]. Так же инкриминировалось то, что под руководством К. Миталя были спроектированы здание Финансового института (ныне БГУЭП, архитектор проекта Ефимов), здание НКВД по ул. Литвинова, а также выполнен проект иркутской гостиницы («Сибирь»), этого «безобразнейшего здания <...> эти здания составлены в духе коробчатой, упрощенческой архитектуры, в духе конструктивизма» [2, с. 27]. Показания К.В. Миталя: «Дальше, когда размах упрощенчества набрал небывалую величину, после специального постановления СНК СССР - пришлось перестроиться и пойти на другие крайности, по
линии излишеств, удорожания и затягивания исполнения проектов, пример - планировка жилых построек завода № 97 (Усолье-Сибирское)» [2, с. 28].
В результате психологического давления и, возможно, вследствие мер физического воздействия, К. Миталь признается во вредительстве, например, в том, что, будучи на посту архитектора города, всячески затягивал проект планировки города Иркутска [2, с. 145-146]. Находясь под следствием, Миталь сознается также в том, что был шпионом двух разведок -немецкой и польской.
Не выдержав давления, К.В. Миталь умер в тюремной больнице 9 декабря 1938 года на 61 году жизни, так и не дождавшись вынесения приговора [2, с. 65]. Реабилитирован в 1959 году.
На одном частном примере - биографии провинциального архитектора К. Миталя можно проследить множество судеб архитекторов, живших в сложный период постреволюционных преобразований первой трети ХХ века не только в отдельно взятом Иркутске, но и в любом другом городе СССР. Результат дореволюционного и советского творческого периода К.В. Миталя указывает на огромный вклад этого зодчего в архитектурное иркутское пространство. Список спроектированных и построенных по его проектам зданий обширен, в частности, в 1930-е гг. К. Миталь привнес в архитектуру города особую культуру конструктивизма. В сложной структуре городской застройки Иркутска, в которой присутствуют разные архитектурные стили и направления, строения в авангардном стиле «конструктивизм» занимают особое почетное место.
1. АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 145-146.
2. Архив ФСБ, У-С дело № 10311
3. ГАИО, Ф. 31, оп. 1, Ед. хр. 263
4. ГАИО, ф. 70, оп. 3, д. 4061
5. ГАИО, Ф. 504, оп. 5 Ед.хр. 104
6. ГАИО, ф. р-504, оп. 5, ед. 145
7. ГАИО, ф.297, оп. № 1, ед. 85а, св. 8
8. ГАИО, Ф. 789, оп. 3, Ед.хр. 3, Л. 234 об.
9. Богданова О.В. Гражданский инженер 2009. 120 с.
10. Весь Иркутск. Иркутск, 1909. С.33-37.
Библиографический список
11. Колмаков Ю.П. Иркутская летопись 1661-1940 гг. Иркутск, 2004. 948 с.
12. Крадин Н.П. Архитектура конструктивизма на Дальнем востоке // Проект-Байкал № 16. Иркутск, 2008. С.162-169.
13. Календарь-Справочникъ по г. Иркутску и Иркутской гу-бернш. Иркутск, 1914.
14. Федчина И.Г., Федчин В.С. 100 лет Иркутскому художественному училищу. Иркутск, 2010. 236 с.
Фортунат Гут. Т., 15. Шостакович Б.С. История поляков Сибири (XVII-XIX вв.) Иркутск,1995. 165 с.
УДК 75.05.(57) + 33(57)
ПРОБЛЕМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ИРКУТСКА В КОНЦЕ ХХ ВЕКА
© Л.Н. Малкина1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
На основании анализа публицистических выступлений деятелей художественной культуры Иркутска рассматривается восприятие новых отношений власти и искусства в конце ХХ в., характеризуется психологический настрой, обусловленный экономическим кризисом и неоправдавшимися надеждами на финансовую успешность творческой свободы. Рассматриваются пути решения проблем художественной жизни Иркутска, связанные с пе-
1Малкина Лариса Николаевна, доцент кафедры монументально-декоративной живописи, кандидат культурологии института изобразительного искусства и социально-гуманитарных наук, тел.: 8904122б919, е-mail: [email protected] Malkina Larisa, Associate Professor of the Department of Monumental and Decorative Painting, Candidate of Culturology of the Institute of Fine Arts and Social and Humanitarian Sciences, tel.: 8904122б919, e-mail: larisamalkina1 @yandex.ru
реходом на новые политические, экономические и рыночные отношения. Библиогр. 5 назв.
Ключевые слова: Союз художников России; экономика и творчество; художник и деньги. PROBLEMS OF IRKUTSK ARTISTIC LIFE IN LATE 20th CENTURY L.N. Malkina
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, Russia, 664074.
Based on the analysis of speeches of Irkutsk cultural workers the author considers the perception of new relations of authorities and art in the late 20th century. Mental approach, caused by the economic crisis and unjustified expectations for financial success of creative freedom is described. Ways to solve the problems of Irkutsk artistic life, associated with the transition to new political, economic and market relations are considered. 5 sources.
Key words: Artists' Union of Russia; economy and art; artist and money.
В настоящее время, которое является переходным периодом и поиском новой самоидентификации российского общества, безусловно, возрастает роль духовных факторов развития. В этом контексте изучение художественной жизни представляется весьма актуальным.
Художественная жизнь является неотъемлемой частью общественной и культурной жизни, поэтому ее изучение, напрямую связанное с исследованием отечественной культуры, представляет большой научный и общественно-политический интерес, ее можно представить как историю бытования искусства в обществе. Художественная жизнь иркутских художников конца ХХ века представляет собой довольно цельный историко-культурный феномен.
Конец ХХ в. был нелегким периодом для художественных талантов: многие наиболее способные и ищущие творцы оказались в незащищенном, откровенно бедственном положении. Обращение к выступлениям творческих лидеров художественной жизни Иркутска, а также занятых в этой сфере должностных лиц показывает, насколько глубоко кризис затронул мироощущение творческой интеллигенции, породил в ней чувство брошенности и социального сиротства. Союз художников (СХ) СССР был организован и функционировал как государственная структура, и членство в нем предполагало приобщение к ряду материальных благ. Взамен требовались верность государственной идеологии, игнорирование творческой оппозиции, внешний патриотизм. В 1990-е гг. устоявшаяся система рухнула вместе с распадом СССР. Но освободившись от государственного надсмотра и обретя, казалось бы, вожделенную свободу творчества, художники лишились государственной поддержки - не только заказов, но и оплачиваемых выставок, мастерских, домов творчества и тому подобного, в результате чего декларируемая свобода творчества начала утрачивать для них свою абсолютную ценность. Эта ситуация коснулась и художников из провинции, особенно тех, кто являлся членом Союза художников и имел определенные привилегии. Ностальгию по утраченной социальной защищенности выразил в своем выступлении на отчетно-выборном собрании членов Иркутской организации СХ РСФСР, состоявшемся 5 марта 1990 г., иркутский художник А.И. Алексеев (народный художник России, действительный член Российской академии художеств - РАХ): «В свое вре-
мя я бывал с выставками российского искусства в разных странах, существовал обмен выставками, в то время это было принято, в связи с этим была возможность тесно сходиться с художниками. И когда я делился впечатлениями с иностранцами о системе организации нашего изобразительного искусства в Российском государстве, они не верили, что можно взять командировку и поехать, куда хочешь, что на творческой даче можно бесплатно жить и работать два месяца, где художнику предоставляются необходимые условия для творчества: жилье, питание, материалы, натура» [ОГУ ГАИО, ф. № 2802, оп. 2, ед. хр. 262, л.].
С развалом государственной системы распался и Союз художников СССР. Вместо него появились две новые структуры. Инициативные люди сформировали СХ под председательством Э.Н. Дробицкого - народного художника РФ и активного функционера (Э.Н. Дробицкий - президент Международной федерации художников, вице-президент Российской академии художеств, вице-президент Международного фонда содействия ЮНЕСКО, академик РАХ). Создав свой союз, Э.Н. Дробицкий отсудил часть имущества у Союза художников СССР. Второй СХ возглавил В.М. Сидоров, народный художник России, лауреат Госпремии, академик РАХ. Известный художник и скульптор З.К. Церетели, президент РАХ, стал членом обоих СХ.
В результате создалась ситуация внутренней интриги, которая подогревалась тем, что хотя в СХ Дро-бицкого, помимо художников, входили музейные работники и все так или иначе связанные с искусством лица, а меньший по величине СХ Сидорова объединял только художников и искусствоведов, именно Союз художников под председательством В.М. Сидорова имел возможность голосовать за присвоение званий, тогда как СХ Дробицкого был лишен этой возможности. З.К. Церетели выступал за централизацию художественной жизни страны под эгидой Российской академии художеств. Однако в этот временной период государство не поддерживало РАХ финансово и не субсидировало выставочную деятельность.
Федеральный закон о работниках литературы и искусства и их творческих организациях был разработан в декабре 1999 г., но в нем оказались не прописаны интересы провинции. Он был сориентирован на столичные реалии, о чем писала «Литературная газета» в статье «Художественной интеллигенции нужен свой закон» [ЛГ, № 24]. В январе 2000 г. и. о. прези-
дента В.В. Путин проект данного закона отклонил. Государственные власти в это время не спешили с изданием закона о культуре. Скорее всего, не столько из-за равнодушия, сколько из-за непроясненности государственного запроса и отсюда - размытой перспективы вложения средств. Реакция на бездействие власти со стороны художников стала перерастать в обвинения: в стране идет разрушение не только культуры, но и личности. Показательно в этом плане уже цитировавшееся нами выступление А.И. Алексеева: «Я уверен в том, что сейчас ... пала духовная культура, в государстве... спад в этой части, и это очень чревато, идет активное разрушение человеческой личности, человека и в совокупности общества вообще. затяжки, задержки и никакое отношение государства к этой сфере могут аукнуться очень жестоко» [ОГУ ГАИО, ф. 2802, оп. 2, ед. хр. 262, л.50].
Обеспокоенность художников отношением к ним государства была вызвана полным игнорированием властями выставочной деятельности. Если раньше государство брало на себя все материальные расходы по организации выставок, то с перестройкой оно «открестилось» от художников и ни копейки в развитие художественной жизни Иркутска не вкладывало. В 1985 г. в Иркутске была организована последняя выставка, после чего последовала затянувшаяся пауза. Никаких значимых событий не происходило и в других сферах культурной жизни Иркутска.
На всей огромной территории Сибири долгое время не было ни одного высшего учебного заведения творческого и искусствоведческого характера, хотя еще в 1976 г. Совет Министров РСФСР поручил Министерству культуры (постановление от 26 ноября) изучить возможность организации подготовки художников с высшим образованием в одном из городов Сибири в целях дальнейшего развития изобразительного искусства [Там же, ед. хр. 161, л 66]. Когда Центральный комитет и Совмин после долгих размышлений и бюрократических проволочек в 1990 г. приняли решение о создании Сибирского Художественного института, А.И. Алексеев, будучи секретарем Сибирского региона в составе правления Союза художников РСФСР, настаивал на его размещении в Иркутске. Однако, несмотря на согласие Центрального комитета с этим решением, губернатор Иркутской области Ю.А. Ножиков отказался его поддержать, мотивируя свою позицию отсутствием помещения и невозможностью финансировать его строительство. В результате Художественный институт был открыт в Красноярске. Властные функционеры Иркутска и ранее зачастую игнорировали усилия по интенсификации культурных начинаний. Так, еще в 1980 г. Иркутск отказался открыть у себя первую в Сибири консерваторию, и она была создана в Новосибирске.
В 1984 г. на съезде секретариата правления Союза художников РСФСР В.И. Фролов, один из лучших в стране живописцев, отметил, что художественная культура окраин значительно выросла, и приоритет в развитии изобразительного искусства сместился в провинцию, где формируются самые интересные и перспективные художники России. В связи с этим по-
явилось предложение открыть в Иркутске филиал Академии художеств. Первый секретарь Иркутского обкома КПСС Н.В. Банников в это время активно занимался БАМом. Участок проходящей по территории области магистрали был сдан досрочно благодаря сосредоточению всех сил на этом проекте, а вот вопрос об организации филиала Академии художеств был «заморожен». Филиал в Сибири все же появился, но в Красноярске. Бесперспективные решения такого рода и определяли, во многом, художественную и культурную жизнь Иркутска в 1980-1990-х гг. [Там же, л.70-75\.
Отсутствие закона о культуре провоцировало неопределенность положения творческой личности в государственной системе, отсутствие статуса порождало ощущение ненужности. Несмотря на обострение социально-экономических проблем, в Иркутске в последнее десятилетие ХХ в. отмечались новые тенденции в развитии изобразительного искусства, формировались самодеятельные и зрелые художники со своей творческой манерой (А.Г. Костовский), заявляли о себе молодые живописцы (Г.Ю. Кузьмин, С.Г. Жилин, Н.Н. Вершинин), в прикладном искусстве обозначилась серьезная фигура Б.Т. Бычкова, в графике обращало на себя внимание творчество А.С. Шипицина. Министр культуры М.Е. Швыдкой усиленно пропагандировал идею о ненужности государственной «кормушки деятелей культуры», приводя в пример практику зарубежных стран, где художники прокладывают себе путь сами. Из многочисленных механизмов стимулирования искусства министр выбрал и предложил к внедрению тендерную систему (выделение средств под определенный проект и их получение на основе конкуренции). Однако, как показывает практика, распределение тендеров даже под промышленные проекты, т.е. в сфере, где существуют четкие параметры оценки их эффективности, происходит преимущественно коррупционным путем. И уж тем более неэффективной оказалась система тендерного распределения госзаказов на творческие работы, которые невозможно было оценить по единому критерию оригинальности и качества. Отсутствие стимулирования творческого процесса порождало ностальгические сожаления о советском прошлом, оно стало восприниматься как время, в котором свободно и легко взрастали самодеятельные деятели культуры.
И все же в 1990-х гг., несмотря на трудности, связанные с глобальными переменами во всей жизни России, работа иркутских художников активизировалась, и они стали выставляться чаще. Местные власти выделяли средства для финансирования штата сотрудников и аренды выставочных залов, но их было явно недостаточно. Часть помещений, принадлежащих иркутскому Союзу художников, пришлось сдать в аренду. Сократилось и количество мастерских, поскольку не все художники могли их оплачивать. Больше всего это ударило по молодым членам Союза.
До 1985 г. художественные мастерские в регионе строились и распределялись централизованно. Секретариат правления Союза художников РСФСР совместно с представителями от регионов обсуждали
нуждаемость каждого города в мастерских, и информация подавалась в Министерство культуры. Далее Министерство с участием партийных органов решало, сколько и какому городу требуется дополнительных мастерских. Мастерские выделялись городом из жилого фонда, и их предоставление являлось своеобразным поощрением тех художников, чье творчество ценилось и одобрялось властью. До «перестройки» в художественной среде действовала договорная система заказов, существовали производства по выпуску художественных изделий, художникам выплачивалась зарплата. С распадом старой системы большинство художников остались без работы. Кто-то нашел себя в преподавательской деятельности, но основная масса оказалась невостребованной. Отсутствие федерального закона о творческих работниках литературы и искусства и их творческих организациях обусловило социальную незащищенность художников. Е. Щербинин, живописец, председатель Кемеровской областной организации СХ России, писал на страницах «Литературной газеты»: «Закон нам очень необходим, прежде всего, для того, чтобы противостоять чиновникам, время от времени делающим попытки завладеть имуществом, выселить нас из мастерских. У нас был один из руководителей законодательного собрания города, который в этих конфликтах стоял на нашей стороне. Так и он приходил к чиновникам и спрашивал: «А вы сколько платите за свое рабочее место?» -«Ничего не платим», - отвечали те. «А почему художник должен платить за свое рабочее место?» Я хочу сказать, что нужно прописать в этом законе не только декларации, а и вполне приземленные вещи, чтобы никто уже не смог посягнуть на мастерскую, на собственность Союза художников» [ЛГ, 3.20.11].
Анализируя эту ситуацию, хочется отметить, что начиная с 2000 г. существование художественных мастерских в Иркутске стало проблематичным, так как они считались собственностью городского муниципалитета. Городские власти, руководствуясь новыми правилами, приступили к ликвидации и продаже муниципального нежилого фонда. Мастерские иркутского Союза художников в 2009 г. наряду с прочей муниципальной собственностью были выставлены на продажу. Предпринятые в некоторых городах попытки сделать распродажи мастерских закрытыми, чтобы в них участвовали только художники, не увенчались успехом, поскольку художники, как правило, не в силах конкурировать с более состоятельными покупателями извне.
С глубокой горечью и обеспокоенностью говорил о положении художников А.И. Алексеев: «Если мастерские еще отнять, тогда художник становится бомжом бесправным. В доперестроечный период художник существовал в системе пенсионного обеспечения, каждый художник, каждый член Союза уходил на пенсию, а с переходом страны на новые экономические отношения, на отношения самоокупаемости, он остается без пенсии и без мастерской, т. е. остается на правах бомжа» [ОГУ ГАИО, ф. № 2802, оп. 2, ед. хр. 262, л.51].
Новый вектор развития искусства в условиях конкурентности и свободы выбора творческого пути активизировал деятельность коллекционеров-любителей и тех, кто расчетливо вкладывает средства в работы понравившихся художников. В 1990-е гг. в Иркутске появились частные коллекционеры - А.В. Иващенко, Э.С. Кравченко, Б.И. Зельберг, Н.Ф. Слепнев, А.Л. Самойлов, А.А. Сизых, Д.З. Баймашев, Ю.И. Ковалев и другие. Они посещают выставки и иногда приобретают работы иркутских художников. Но поскольку государство экономически не поощряет частные галереи и аукционы и не помогает художникам в проведении выставок, финансовые вложения частных лиц в развитие искусства - это лишь капля в море [Якобсон Л.И., 1991].
В 1950-х гг. в Иркутске при краеведческом музее были открыты салоны-магазины. В них выставлялись на продажу предварительно оцениваемые искусствоведами работы художников-профессионалов. К концу ХХ столетия в салонах-магазинах уже невозможно было приобрести что-либо стоящее, прошедшее искусствоведческую экспертизу. Затем они и вовсе прекратили свое существование. Но ведь не каждый человек, желающий приобрести настоящее художественное произведение, мог целенаправленно решиться пойти в мастерские к художникам, не владея информацией. Таким людям ничего не оставалось, как покупать зачастую дилетантские работы на уличных распродажах. Назрела явная необходимость создания выстроенной по законам рынка системы купли-продажи художественных произведений. За рубежом такая система уже давно сложилась и практикуется вполне успешно. Пример тому - различные международные аукционы. В них обязательно задействованы искусствоведы и отработана четкая процедура продажи произведений искусства [Лукша П., 2007].
Вместе с тем, в Москве, Петербурге и ряде других крупных городов России такая система в последнем десятилетии ХХ века уже начала действовать, но в иркутской художественной среде она не была выработана, и городская администрация этим не занималась. Попытки создания художественных галерей, где могли бы продаваться произведения искусства, результатов не дали. Художникам могла бы помочь организация аукционов, причем аукционов высокого уровня, в которых были бы задействованы квалифицированные и компетентные сотрудники. Городской же администрации вполне по силам создать и поддержать хотя бы блог с информацией о культуре и искусстве и организовать в нем виртуальные аукционы в помощь местным художникам [Каган М.С.,2001].
Конструктивное и уважительное отношение к культуре - признак подлинно цивилизованного государства. В конце прошлого и в начале этого века ни местная, ни центральная власть не внушили деятелям искусства и культуры надежд на улучшение ситуации. Иллюстрацией тому служит высказывание А.И. Алексеева: «Мы еще сырые, совершенно не организованы, наш мир пока очень самодеятельный. И пока система и вся структура вообще в нашем государстве не утрясутся со сменой всей системы перехода на другие
рельсы, тогда только и культура сдвинется» [ОГУ ГАИО, ф. 2802, оп. 2, ед. хр. 262, л. 52].
Исследование художественной жизни Иркутска в конце ХХ века позволяет нам сделать некоторые выводы, отметить ряд тенденций и закономерностей в деле сохранения и консервации культурного наследия.
Конец ХХ в. и переход к рыночной экономике отмечен распадом системы Союза художников и Художественного фонда. Художественная культура Иркутского региона теряет связь и с властью, и с экономикой. Власть не в силах сформулировать свой социальный заказ и дать художникам достойную идею, так как у современной российской власти нет единой внятной идеи. Региональная власть еще менее способна обозначить свою идеологическую направленность. Рынок «товаров культуры» также не готов сотрудничать с иркутскими художниками, так как находится под сильным влиянием американизованного
маркетинга и требует мощной информационно-рекламной поддержки для любого товара, лишь единичным представителям иркутской художественной интеллигенции удается совместить функции деятеля культуры, бизнеса и политики.
Можем ли мы ждать, что в условиях рыночного капитализма каждый деятель культуры сумеет соединить в одном лице художника, бизнесмена и политика? Вряд ли. Нет никаких оснований ожидать, что подобные уникальные случаи могут стать основой для дальнейшего развития региональной культуры. Следовательно, рано или поздно мы снова придем к необходимости воссоздания структуры, направленной на конвертацию культуры в деньги и во власть. Иначе здоровое развитие российского общества не состоится. Только воссоздание структуры, аналогичной Союзу художников, может обеспечить эффективную конвертацию трех сил и здоровое развитие общества.
Библиографический список
1. Каган М.С. Перспективы развития гуманитарных наук в XXI веке // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора Моисея Самойловича Кагана. Материалы международной научной конференции. 18 мая 2001 г. Санкт-Петербург. Серия «Symposium». Вып.12. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского философского общества, 2001. C. 9-14.
2. Лукша П. Экономика культуры - штрихи к науке нового
века // Российское экспертное обозрение. 2007. № 6(23). С. 13-18.
3. Якобсон Л.И. Экономические методы управления в социально-культурной сфере. М.: Экономика, 1991. 365 с.
4. ЛГ - Литературная газета. 2007. № 20, 16 - 22 мая; № 24, 6 - 12 июня.
5. ОГУ ГАИО. Ф. 2802.
УДК 621.879
МЕТАФИЗИКА ТВОРЧЕСТВА В ПОЭЗИИ ИВАНА ЖДАНОВА
© О.Н. Меркулова1
Иркутский государственный университет, 664025, Россия, г. Иркутск, ул. Чкалова, 2.
Данная статья представляет собой описание творческого процесса как философии творчества-существования в художественном мире поэта-метафизика Ивана Жданова. Тайна творчества раскрывается как постижение тайны времени, то есть осознанного проживания мгновения настоящего во всей его полноте. Это означает открытие всеединства мира в проживании своей глубинной сущностной специфичности - экзистенции. Результат - рождение слова. Библиогр. 6 назв.
Ключевые слова: философия творчества-существования; метафизика; время; всеединство; экзистенция; слово.
CREATIVITY METAPHYSICS IN IVAN ZHDANOV'S POETRY O.N. Merkulova
Irkutsk State University, 2 Chkalov St., Irkutsk, Russia, 664025.
This article describes the creative process as a philosophy of creativity and existence in the artistic world of the poet and metaphysician Ivan Zhdanov. The mystery of creation is revealed as an insight in the mystery of time that is the conscious living of the present moment in its fullness. This means to open the world unity in living its deep essential specificity - the existence. And it results in the birth of a word. 6 sources.
Key words: philosophy of creativity and existence; metaphysics; time; unity; existence; word.
1Меркулова Ольга Николаева, старший преподаватель кафедры новейшей русской литературы, тел.: 89148873168, e-mail: [email protected]
Merkulova Olga, Senior Lecturer of the Department of Modern Russian Literature, tel.: 89148873168, e-mail: [email protected]
