CC BY
91
УДК 338.23/378.1 © Кутузов А.И., Мирзоев Э.Д., 2015
ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ОРГАНИЗАЦИОННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ РОССИЙСКИХ УНИВЕРСИТЕТОВ С УЧЁТОМ ЗАДАЧ ПОВЫШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ
© Kutuzov A.I., Mirzoev E.D.,
2015
TO THE ISSUE OF BUILDING NEW MODEL OF RUSSIAN UNIVERSITY IN THE CONTEXT OF INTERNATIONAL RANKINGS COMPETITION
Аннотация. В статье рассматриваются процессы реформирования системы высшего образования в России с учетом вхождения отечественных вузов в международные академические рейтинги.
Ключевые слова: система высшего образования, международные академические рейтинги, модели финансирования университетов.
Abstract. In the article examines higher education reform process in Russia in the context of Russian universities entering in the international academic rankings.
Key words: higher education system, academic rankings, higher education funding model.
Одной из ведущих тенденций в российском образовании новейшего периода становится его перманентная модернизация. Ориентирами процессов постоянного обновления и усовершенствования системы высшего профессионального образования выступают соответствие его уровня мировому, котируе-мость российских дипломов за рубежом, место российский вузов в рейтингах международных агентств. Отечественное образование находится в постоянном
поиске собственной модели развития, при этом государство уделяет значительное внимание его соответствию международным образовательным стандартам.
В марте 2013 года было подписано постановление Правительства Российской Федерации № 211 «О мерах государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров». На решение этой задачи в 2013 году государство направило 9 миллиардов рублей. В справке к документу, размещенной на сайте Правительства, указано, что «реализация постановления будет способствовать увеличению количества российских университетов, занимающих лидирующие позиции в мировых рейтингах университетов, а также усилению конкурентоспособности российской экономики через повышение качества российского образования» [1].
Таким образом, рейтинговая оценка вузов становится одним из государственных механизмов развития ВПО. Вузовская система во многом ориентируется на данные рейтингов при выработке экономической стратегии и тактики хозяйствующих субъектов. Однако, позиции России в международном академическом пространстве все еще далеки от идеала. В репутационном рейтинге вузов мира 2014 года, составленного агентством Thomas Reuters и газетой The Times (THE), российские учебные заведения были представлены в топ-100 лишь МГУ (196 место). В рейтинге университетов мира 2014, опубликованном компанией Quacquarelli Symonds (QS), МГУ занимает 114-е место, а СПБГУ - 233-е.
В международных рейтингах уже сложилась система лидирования англоязычных стран и вузов, осуществляющих преподавание на английском языке. Например, в академическом рейтинге университетов мира (ARWU) 2010 г. 65 университетов из списка Тор-100 находятся в англоязычных странах, 8 из первых 10 вузов - вузы США. В рейтинге THE - 67, из них в США - 53, причем 6 из них входят в десятку лучших. Американские и Британские вузы практически монополизировали статус лучшего высшего образования. Именно этот факт
можно считать одной из причин активного стремления РФ к восприятию западной (в частности американской) модели образования.
Задача интеграции российских вузов в международный научно-образовательный рынок актуализирует исследования экономических стратегий ведущих мировых университетов с целью выявить возможности, которые могут быть использованы, и избежать слепого копирования непригодных для отечественной практики схем.
Поскольку мы можем говорить о значительном влиянии международных рейтингов на российские университеты и всю систему высшего профессионального образования, то логично будет рассмотреть основания, контекст и механизмы реакции российской системы образования на международные академические рейтинги, а также выявить и проанализировать внутренние организационно-экономические ограничения, препятствующие заимствованию западного опыта как способа повышения качества российского высшего образования и улучшений позиций российских вузов в международных академических рейтингах.
В качестве материалов для анализа использованы книги и статьи отечественных и зарубежных ученых, материалы открытых источников, СМИ.
Рейтинги во главе модернизации высшего образования. Глобальные рейтинги вузов, такие как академический рейтинг университетов мира (Academic Ranking of World Universities), рейтинг университетов мира Таймс (The Times Higher Education World University Rankings) и всемирный рейтинг университетов (QS World University Rankings) привлекают большое внимание. Они служат ориентиром для абитуриентов и их семей, используются для создания инструментов государственной политики в области высшего образования. Несмотря на изначальное скептическое отношение российского вузовского сообщества к глобальным рейтингам, отечественные вузы начали учитывать индикаторы рейтингов при составлении своих программ и стратегий развития [2].
Несмотря на относительно непродолжительную историю существования глобальных университетских рейтингов данный информационно-аналитический инструмент постепенно превращается в один из значимых элементов конкурентной борьбы и образовательной политики. Уже в конце прошлого века рейтинги инициировали социально-политическую активность в некоторых странах и конкуренцию между университетами. Основным критерием большинства рейтингов является измерение ресурсных показателей, что подталкивает вузы вкладывать средства в модернизацию кампусов и разработку новых образовательных программ. Таким образом, рейтинги выступают в роли акселераторов развития университетских систем. В некоторых случаях институт ранжирования вклинивается не только в стратегическую, но и в оперативную работу университетов: составители рейтингов приглашаются на ученые советы и ректораты вузов, что облегчает администрации задачи анализа ситуации и реализации инновационных изменений. Прослеживается прямая связь между рейтингами и экономикой, обостряется влияние рейтингов на политику университетов и национальных систем образования [3]. Однако сегодня уже есть примеры и обратной связи, когда университеты влияют на процесс разработки глобальных рейтингов.
С приходом в нашу жизнь рейтингов в мире появилась и новая профессия - ranker (составитель рейтингов). Ассоциации национальных и международных оценщиков вузов постепенно укрепляют свои профессиональные позиции, в том числе за счет усиления связи с наукометрией. Некоторые эксперты считают, что в недалеком будущем возможно объединение рейтинговых систем, разработанных для оценки вузов, с наукометрическими системами. Это позволит перейти на совершенно иной качественный уровень и измерять множество пока еще трансцендентных, трудно формализуемых аспектов деятельности вузов.
Таким образом, глобальные университетские рейтинги уже очень крепко вплетены в реальную университетскую жизнь и национальную политику мно-
гих стран, став заметной силой на рынке образовательных услуг и приобретя, отчасти, гипертрофированную роль. В то же время, у глобальных рейтингов на сегодня есть целый ряд ограничений. Выделим некоторые из них:
Во-первых, рейтинги измеряют показатели, относящиеся не к настоящему вуза, а к его прошлому. Яркий пример - Шанхайский рейтинг ARWU, в котором в качестве индикатора качества образования используется количество лауреатов Нобелевской и Филдсовской премий среди выпускников.
Во-вторых, лидирующие позиции занимают англоговорящие вузы. Например, в рейтинге ARWU 2010 г. 65 университетов из списка Тор-100 находятся в англоязычных странах, в рейтинге THE - 67. Таким образом, уже устоялась система лидирования англоязычных стран и вузов, осуществляющих преподавание на английском языке. Данная тенденция поддерживается и давно сформировавшейся системой научного цитирования, при которой на Западе имеется пул журналов, публикации в которых учитываются при рейтинговании. Кроме того, существует негативная практика, когда авторы этих журналов ссылаются друг на друга. Между тем статьи в некоторых национальных журналах могут не уступать по научному уровню работам, опубликованным за рубежом, но при этом они остаются за рамками систем цитирования [4].
Дополнительные трудности на это накладывает российская специфика: в течение длительного периода отечественные вузы в развитии научно-исследовательской деятельности ориентировались на обеспечение приоритетов государственной политики (в том числе - удовлетворение потребностей военно-промышленного комплекса), этим обуславливалась закрытость информации
0 результатах исследований и традиционно низкая публикационная активность российских авторов, работающих в отдельных отраслях [5].
Низкие индексы цитируемости российских ученых в иностранных научных журналах осложняется еще двумя обстоятельствами: требованиями ВАК к научным публикациям и низким качеством услуг, предоставляемым Россий-
ским индексом цитирования. В Перечень ВАК по состоянию на март 2012 года входило 2179 журналов. Всего лишь 385 из них (т.е. 17,7%) включены в международные базы цитирования (Web of Science, Scopus, Web of Knowledge, Astrophysics, PubMed, Mathematics, Chemical Abstracts, Springer, Agris, GeoRef). Большинство из них относятся к сферам естественных и технических наук. Гуманитарная сфера практически не представлена. Подавляющее число российских учёных вынуждены публиковаться в журналах, не отражающихся в зарубежных системах цитирования. Российский индекс научного цитирования (РИНЦ), реализуемый на базе Российской электронной библиотеки (e-library), лишившись значительной доли государственного финансирования, практически бездействует. Электронные версии российских научных изданий индексируются на сайте e-library значительно позже их реального выхода из печати и публикации в интернете.
В-третьих, индикаторы, используемые в глобальных рейтингах, в основном ориентированы на измерение масштабов и качества научных исследований и почти не исследуют происходящее в учебном процессе. Так, две трети «веса» рейтинговой оценки в глобальном рейтинге QS занимают показатели, относящиеся к научным исследованиям. Из индикаторов образовательного процесса, в лучшем случае, используются «соотношение числа студентов и преподавателей», «соотношение студентов бакалавриата и магистратуры» [2].
Данный факт дает основание утверждать, что глобальные университетские рейтинги - это «реальность, основанная на мошенничестве». Они провоцируют вузы все больше инвестировать в исследования, чтобы повысить свой рейтинг, тем самым надувается «исследовательский пузырь», который может и не отражать истинного качества образования [4]. Вузы начинают «подтягивать» те показатели, которые нужны для того, чтобы хорошо выглядеть в зеркале глобальных рейтингов. Поскольку эти рейтинги в большинстве своем фокусируются на исследовательской составляющей, то внимание к процессу обучения
отходит на второй план. Изменения часто осуществляются далеко не в интересах студентов.
Отметим, что в разных странах исторически сложились разные подходы к восприятию роли высших учебных заведений. Одним из таких различий является институциональное оформление научных исследований, как фундаментальных, так и прикладных. Эта функция не всегда возлагается на университеты. В нашей стране наука была и является прерогативой Академии Наук [6].
В-четвертых, качественные показатели международных рейтингов университетов, оказывающие существенное влияние на позицию университета в рейтинге (так, в QS они составляют 50% от общего значения), определяются на основе экспертного опроса. Результаты данного опроса во многом определяются осведомленностью экспертов о качестве научной и исследовательской деятельности университетов, в частности - российских. В связи с этим, повышение узнаваемости национальных университетов указывается представителями QS World Universities Ranking в качестве одной из наиболее важных задач, стоящих перед российскими университетами [5].
В-пятых, рейтинги дают крайне мало информации для самих вузов - какие существуют проблемы, что следовало бы изменить или скорректировать. Между тем, ректоры обеспокоены тем, что рейтинги негативно повлияют на их способность привлекать иностранных студентов, обучающихся на платной основе [7].
В-шестых, популярные рейтинги критическим образом зависят от готовности ректорского корпуса сотрудничать с составителями, заполнять их анкеты, предоставлять информацию. В этом состоит ключевая проблема современных рейтингов: для того, чтобы составители могли получить полноценную информацию от вузов об их деятельности, как правило, им приходится что-то давать взамен, то есть использовать те нормы анализа, которые отвечают интересам университетов. Исторически, это может быть наследием рейтингов национального уровня по программам, которые были в основном «заточены» под универ-
ситетскую элиту и руководствовались миссией, характерной для крупных вузов, обладающих значительными ресурсами [6].
В-седьмых, в рейтингах практически не учитываются данные о процессе обучения в вузе, полученные от студентов. Одной попыток преодолеть этот недостаток является международный проект «Студенческий опыт в исследовательском университете» (SERU). Его начал Калифорнийский университет в Беркли в начале 2000-х годов, а сейчас этот проект реализуется в виде консорциума ведущих исследовательских университетов по всему миру — в США, Европе, Бразилии, Китае и ЮАР. Среди российских вузов в этом проекте с 2012 года участвует Высшая школа экономики.
В основе исследования лежит сравнение актуальных характеристик образовательного процесса в вузах по всему миру. Сравнение осуществляется на основе ежегодного опроса студентов вузов-участников. Заполняя анкету, студенты подробно рассказывают о процессе своего обучения: о том, как они распределяют свое время, о способах взаимодействия с преподавателями,
0 различных формах работы, принятых в университете. Сравнение показателей проводится не по вузам, а по образовательным программам, что позволяет проанализировать как устроен процесс обучения студентов одного направления подготовки в различных университетах. По ответам студентов можно в довольно полной мере выяснить, какие виды активности подразумевает обучение. Результаты размещаются в электронной базе, где вузы - участники могут с ними ознакомиться, способствует обмену опытом и сотрудничеству. Вузы могут сопоставить опыт друг друга и использовать улучшения своих образовательных программ.
Западные системы высшего образования проявляют чрезвычайно высокую адаптивность к оценкам глобальных университетских рейтингов, проводя процессы укрупнения университетов. Делается это во многом из-за того, что в международных рейтингах такой важный параметр, как, например, количество
научных публикаций, не зависит от масштаба организации. Например, в Великобритании в 2004 г. произошло объединение Манчестерского викторианского университета и Научно-технического института Манчестерского университета, в результате чего появился самый крупный университет страны, созданный с целью вхождения к 2015 г. в перечень 25 лучших вузов мира. С этой же целью было осуществлено слияние Кардиффского университета и Южно-Уэльской школы медицины [8].
Российское Правительство тоже используют подобную практику. В результате мониторинга, проведенного Министерством образования и науки в 2012 году, было реорганизовано путем присоединения к другим образовательным учреждениям 6 вузов.
«Дорожная карта» «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки» предусматривает полное сокращение числа российских вузов имеющих признаки неэффективности к 2018 году (показатель 2013 года - 139). При этом удельный вес Российской Федерации в общем числе публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Web of Science» должен при этом повыситься с 2,3% в 2013 году до 2,75% в 2018 г. Уже сегодня в стране существуют такие вузы-гиганты как Федеральные университеты. К примеру, контингент обучающихся в Сибирском федеральном университете - 36 500 студентов, в Дальневосточном федеральном университете - 41 300 студентов.
В столь масштабной системе российского высшего образования много разных заинтересованных сторон:
• Обучающиеся; их семьи, домохозяйства с молодыми людьми соответствующей возрастной категории.
• Работодатели, рынок труда, рынок научных исследований.
• Преподавательский состав, коллективы вузов в широком понимании.
• Ректорское сообщество как отдельная группа.
• Государство, преследующее цель интеграции национального вузовского сообщества в мировое образовательное сообщество, обеспечение социальной стабильности, решение проблемы занятости населения, особенно среди молодёжи.
• Общество в широком понимании, местные сообщества / территории, профессиональные объединения.
• Общеобразовательные учреждения, НПО и СПО.
Поэтому современные университеты должны обеспечивать баланс между интересами всех этих сторон, учитывая то, что и они могут распадаться на отдельные сегменты. Качество функционирования университета каждая из этих сторон может понимать по-разному: ожидания родителей подростка, готовящегося ЕГЭ, ожидания специалистов по найму персонала, губернаторов, министров, и университетов и работодателей в других странах - совсем другое. И само это понимание меняется с течением времени, большинство студентов радикально меняют свои взгляды на дальнейшие жизненные перспективы и выбор образовательной траектории в течение учёбы.
С точки зрения теории организационных систем, для эффективного удовлетворения потребностей разных целевых групп, организации необходим масштаб. Крупный вуз с большей вероятностью сможет на качественном уровне обеспечивать образовательный процесс, взаимодействовать с бизнесом и другими работодателями, вести научные исследования, работу с общественностью и органами власти, нежели чем небольшой. На основе, в частности, этих соображений в последние годы проводится процесс укрупнения университетов в нашей стране [6].
Университеты мирового уровня: какие они? Исследователи выделяют следующие характерные черты, свойственные университетам мирового класса [9]:
Возможность ведущих университетов самостоятельно проводить процедуру отбора студентов с самыми высокими академическими показа-
телями. Например, Гарвардский университет, Калифорнийский технологический институт, Массачусетский технологический институт и Йельский университет принимают только абитуриентов с самыми высокими показателями теста на проверку академических способностей.
Мы знаем, что треть рынка высшего образования в России - имитация. Вузу, особенно небольшому и не очень сильному, тяжело отчислить человека: жаль терять бюджетное финансирование или деньги студента, если он обучается на коммерческой основе. Только с 2010 года введена возможность вузов устанавливать количество проходных баллов ЕГЭ в вуз выше минимального, утвержденного МОиН.
Второй отличительной чертой университетов мирового класса является высокая степень обеспеченности ресурсами. Такие университеты имеют четыре основных источника финансирования:
- финансирование текущих расходов и научных исследований из государственного бюджета;
- доходы от научных исследований, проводимых на договорной основе;
- доходы от средств, передаваемых в дар университетам и эндаумент-фондов;
- плата за обучение коммерческих студентов.
Около двух третей финансирования науки в ведущих вузах США приходится на государственное финансирование. Университеты Канады также лидируют по доходам от научно-исследовательской деятельности.
Сравнительный анализ американских и западноевропейских вузов также показывает, что объем затрат на их содержание является одной из основных предпосылок, определяющей качество их деятельности. Так, на обучение одного студента в Соединенных Штатах выделяется в среднем 54 тыс. долларов. Это позволяет университетам США в гораздо меньше степени зависеть от бюджетного финансирования, чем европейские и российские вузы. Чем выше
престиж университета, тем больше средств может привлечь из негосударственных источников.
Третья характеристика университетов мирового уровня связана со структурой управления, конкурентоспособной средой, степенью академической свободы и автономии управления. Причиной успеха системы образования США является не только ее финансовая состоятельность, но и относительная независимость от государства. Вузы, имеющие полную автономию, становятся более гибкими, так как не связаны извне стандартами. Хотя они обязаны соблюдать процедуры отчетности, предусмотренные законодательством, они могут более свободно распоряжаться своими ресурсами и оперативно реагировать на потребности меняющегося рынка образования.
Новые подходы к финансированию высшего образования. Изменения в мировой экономике привели к необходимости реформирования системы высшего профессионального образования и потребовали ее организационной перестройки и формирования новых механизмов финансирования образовательной деятельности, что коснулось практически всех развитых стран. В последние годы многие страны осуществили реформы в области финансирования высшего образования, большая часть которых связана с изменением механизмов распределения ресурсов в основном путем прямых взаимоотношений между государственными ресурсами и результатами деятельности учреждений высшего профессионального образования и конкурентного подхода в общем распределении ресурсов [9].
При переходе на новые механизмы финансирования, ориентированные на результат (performance funding model), европейские страны основывали свои действия на концепции, предусматривающей максимизацию поддержки стратегических решений при минимизации вмешательства чиновников в дела университетов. Такая система государственного финансирования более соответствует новым тенденциям и изменениям в моделях профессионального обра-
зования. Одно из ключевых направлений в области экономики образования -введение в нерыночную систему образования некоторого рыночного инструмента (субститута), позволяющего сочетать преимущества рыночной организации предоставления услуг с государственными гарантиями финансирования. В первую очередь, это создание механизма конкуренции учебных заведений за студентов, рост их нацеленности на индивидуальные потребности и особенности студентов, повышение возможностей выбора в университетской системе [9].
Исследователи экономики образования определяют, что наиболее конкурентными методами финансирования вузов являются те, в основе которых лежит нормативно-подушевой принцип финансирования. Этот принцип государственного финансирования университетов постепенно вводится и в России. С каждым годом возрастает конкуренция между высшими учебными заведениями. Введение механизма подушевого финансирования обострило этот процесс, внеся в него элементы рыночной экономики. В данных обстоятельствах создание положительной репутации вуза представляется необходимым элементом повышения его конкурентоспособности.
Заместитель министра образования и науки РФ А. Климов выделяет три основных подхода к финансированию высшего образования, применяемых в зарубежных государствах:
1. В большинстве развивающихся стран финансирование производится на договорной основе. Особенностью договорного финансирования является то, что объем бюджетных ассигнований слабо связан с результатами деятельности вуза. Происходящие изменения, например увеличение численности приема, не обязательно приводят к адекватному увеличению объемов бюджетного финансирования.
2. Финансирование вузов может осуществляться в соответствии со стоимостью обучения - на основе нормативного подушевого метода. Нормативное подушевое финансирование предполагает расчет объемов финансирования ву-
зов исходя из утвержденного норматива затрат на обучение одного студента и численности студентов либо иных числовых параметров, характеризующих валовые объемы деятельности вуза. Этот подход используется во многих развитых (Канада, Великобритания, Франция, Япония, Швеция, Норвегия) и некоторых развивающихся государствах Азии и Африки. Нормативное подушевое финансирование требует от Правительства административного утверждения нормативов стоимости обучения. Альтернативным методом определения стоимости является предоставление возможности самой системе образования определить стоимость обучения в условиях конкуренции вузов. Механизмы конкуренции инициируют борьбу за бюджетные ассигнования. Побеждает тот, кто предложит наименьшую стоимость обучения при требуемом уровне качества. 3. Финансирование «по результатам». В этом случае система выделения бюджетных средств ориентирована на достижение определенных целевых результатов. Бюджетные средства обычно выделяются вузам в зависимости от фактического выпуска студентов и аспирантов и иных показателей деятельности. Такой подход используют Дания, Финляндия, Израиль, Голландия и некоторые другие государства [10].
Основная причина заинтересованности государства в разработке модели финансирования, ориентированного на результат, кроется в высоких издержках на подготовку выпускника, неэффективной работе вузов либо низком уровне качества образования. Финансирование, ориентированное на результат, позволяет повысить эффективность и получить лучшие результаты на единицу затраченных ресурсов. Одной из основных проблем при таком типе финансирования является разработка стимулов, которые будут достаточными для достижения желаемых результатов, но не приведут к нарушению процесса функционирования вуза. Вследствие чего вузам приходится уделять все большее внимание тому, чтобы показатели их деятельности соответствовали требованиям вы-
деления государственного финансирования, при этом данные требования постоянно ужесточаются [11].
В условиях сокращения бюджетного финансирования и нехватки средств зарубежные вузы выработали различные адаптационные методы решения сложившейся ситуации, которые условно можно разделить на три группы в зависимости от целей и задач, поставленных перед ними:
- методы, направленные на снижение издержек и повышение результативности использования имеющихся у вуза финансовых средств;
- методы, направленные на достижение вузами наивысших результативных показателей их деятельности, что, в свою очередь, увеличит объем выделяемых государственных средств;
- методы, обеспечивающие увеличение частных источников финансирования [12].
Одна из ведущих тенденций экономики образования в новейшей России -постоянные попытки создания условий, стимулов для активизации финансово-хозяйственной деятельности. Между тем, в стране не созданы условия для эффективной экономической деятельности университетов. Российские вузы не могут распоряжаться своими ресурсами и оперативно реагировать на потребности меняющегося глобального рынка. Они страдают от слабого уровня управления, недостатка автономии и неприятия инициатив.
Новая модель российского исследовательского университета. Российская система высшего образования уже встала на новые рельсы, вступив в Бо-лонский процесс. Однако переход от индустриальной системы еще полностью не осуществлен: предстоит оптимизация сети образовательных учреждений и сокращение избыточного количества направлений подготовки (специальностей). Активно идет реорганизация вузов через присоединение неэффективных к более сильным.
В ходе оптимизации сети образовательных учреждений высшего образования часть слабых вузов в ходе конкурентной борьбы на рынке образования будет вынуждена перейти на подготовку только по программам прикладного и академического бакалавриата. Программы магистратуры и аспирантуры будут реализовываться только в ведущих университетах, регулярно подтверждающих свой рейтинг. Таким образом, будет создана более структурированная и мобильная архитектура высшего образования.
Анализируя новую парадигму высшего образования XXI века А. Волков и Д. Ливанов отмечают ее основные тренды [13]:
Первый - массовое обновление людей, работающих в высшем образовании. Каждый университет, который будет претендовать на вхождение в международные рейтинги, встанет перед необходимостью нанимать на международном академическом рынке сотни профессоров, исследователей и администраторов. Университет с контингентом в 10000 студентов не сможет начать движение к международной исследовательской конкурентоспособности без привлечения по меньшей мере 100 профессоров, работающих на мировом уровне.
Второй - существенное обновление образовательных технологий под воздействием современных технических и социально-экономических достижений науки, которое будет заключаться в переходе от лекционно-семинарской модели обучения к активным методам, в том числе онлайн-курсам, разработанных ведущими университетами.
Третий - модернизация инфраструктуры университетских кампусов, которая позволит удовлетворять требованиям лучших студентов и профессоров. Нынешние здания российских вузов не удовлетворяют даже минимальным требованиям конца XX в.
Кризис индустриальной организации общества и экономики, который проявляется в расширяющемся наборе территориальных, технологических и гуманитарных проблем, которые должны преодолеть университеты нового ти-
па. Такие «проблемноориентированные» или «инновационные» университеты должны стать базой для подготовки людей и команд, способных проектировать новые виды деятельности и обеспечивать трансформацию уже существующих корпораций, отраслей и территорий в соответствии с вызовами современности. Спрос на таких профессионалов интенсивно растет во всем мире в связи с усилением глобальной конкуренции, появлением новых технологий и геополитической неопределенностью (локальные военные конфликты, финансовые и экономические кризисы).
Университеты «следующего поколения» должны отличаться от классических европейских университетов XI-XII вв., ориентированных на трансляцию универсума знаний, исследовательских университетов XIX в., предназначенных для генерации научных знаний и подготовки исследователей и индустриальных вузов XX в., обеспечивающих развитие промышленности.
У России есть все основания для того, чтобы включиться в мировое лидерство в подготовке таких людей, которые будут способны:
- мыслить за пределами существующих общепринятых представлений;
- решать задачи, до сих пор не имевшие решения;
- действовать практично, беря на себя ответственность за проект и команду в ситуации неопределенности, ограниченности ресурсов и персонального риска;
- доказывать свою эффективность реальными достижениями и результатами.
Потребуются серьезные изменения в содержании образования, суть которых состоит в выходе за пределы трансляции предметноорганизованного знания. Центральными процессами нового образования станут коммуникация и новые технологии интеллектуальной деятельности, направленные на решение актуальных проблем, а высшей формой образовательной деятельности - стратегическая проектная и командная работа. Помимо традиционных педагогиче-
ских работников: профессоров-предметников, в новую систему образования должны прийти организаторы коммуникации, отраслевые и технологические эксперты, руководители проектной работы. Именно такие профессионалы сегодня ценятся на международном интеллектуальном рынке.
Новые исследовательские университеты будут строиться на новых принципах, включающих: селективный подход к преподавательскому составу, дифференцированные контракты и академические надбавки, международный ре-крутинг, введение новых методов управления, в большей степени соответствующих задачам изменений.
Такие аспекты развития университета, как автономия, организационная структура, иерархия и управленческая культура имеют большое значение для успеха реализации модели глобального исследовательского университета. Все государственные вузы России имеют сходную управленческую структуру, формально создающую условия для широкой научной демократии и автономии. Тем не менее, практическое функционирование указанных структур в вузах происходит по-разному. В августе 2008 года российское Правительство перевело шесть ведущих вузов в прямое подчинение Кабинету министров. Это было сделано для того, чтобы данные учебные заведения могли играть важную роль в выработке и реализации стратегий развития страны, обеспечивая кадровую и научную поддержку процесса. Однако в российской практике подобные примеры были и ранее: НИУ ВШЭ с момента своего основания в 1992 году обладает гораздо большей автономией, чем другие университеты, поскольку вуз подчинялся Министерству экономики, а не Министерству образования [14].
Создана группа «национальных исследовательских университетов». Данный статус предполагает большую академическую автономию и ответственность за результаты научно-исследовательской деятельности, привлечение иностранных студентов и оказание образовательных услуг на высоком уровне. Высокая доля внебюджетного дохода также способствует формированию культу-
ры независимости в использовании финансовых ресурсов [15]. Помимо уже созданных ведущих университетов, часть вузов должна уйти в ведение субъектов федерации. В регионах есть хорошие вузы, обеспечивающие кадрами региональную экономику. Необдуманное присоединение одних вузов к другим может негативно сказаться на подготовке специалистов.
Современное российское высшее образование - это структура, вобравшая в себя элементы старой и новой систем. Вместо простой западной 4-ступенчатой (школа - 12 лет, бакалавриат - 3 года, магистратура - 2 года, аспирантура - 3-4 года и ученая степень доктора наук), мы имеем эклектичную, 7-ступенчатую (школа - 11 лет, колледж, техникум - 3-4 года, бакалавриат - 4 года, специалитет - 5 лет, магистратура - 2 года, аспирантура - 3-4 года и докторантура - 2-3 года). Помимо промежуточных ступеней образования в нашей системе до сих пор существуют квалификации «техник», «специалист» и ученая степень «кандидат наук». Многие исследователи образования считают, что имеет смысл перевести среднюю школу на 12-летний цикл, как это принято в развитых страх и в старших классах начинать специализацию, ввести в программу школьного обучения дисциплины гуманитарного и общетеоретического циклов, которые изучаются сегодня на первых курсах вузов. Это позволит укрепить престиж средней школы и усилит уровень подготовки школьников к обучению в бакалавриате. Ступенями высшего образования должны стать бакалавриат, магистратура и аспирантура [16].
В большинстве стран ученые степени присваивают советы, сформированные из независимых экспертов, представляющих разные университеты. Решение совета является окончательным. В России решение диссертационного совета обязательно проходит процедуру утверждения в Высшей аттестационной комиссии (ВАК). Такой практики не существует нигде кроме нашей страны и некоторых стран СНГ.
Основная программа подготовки бакалавра длится четыре года. Однако для будущих врачей, инженеров и военных вполне возможно оставить пятилет-
нюю программу обучения, учитывая особенности и требования к практической подготовке таких специалистов. Большинство экспертов отмечает, что в магистратуре подготовка должна быть одинакова для всех направлений - двухлетней. За рубежом в магистратуре учатся лишь те, кто уже проработал по выбранному направлению не менее двух лет. Данный опыт может быть полезен для российской высшей школы.
Разрозненное состояние научных институтов возможно устранить путем интеграции академической научной школы РАН и науки университетов. Это позволит качественно усилить показатели научных исследований и повысить конкурентоспособность российских университетов. Только благодаря такому объединению федеральные и национальные исследовательские университеты получат возможность выйти на мировой уровень. Финансирование же науки рационально осуществлять из единого центра - Минобрнауки, устранив децентрализацию в этой сфере. Академия наук в данном случае сохранит статус единого научно-методологического центра, проводящего аттестацию научных кадров по мировым методикам и курирующего организацию работы научных конференций по важнейшим направлениям развития науки и техники.
Остро стоит задача увеличения иностранных студентов в российских вузах, которую можно решить путем установления первоначальных демпинговых цен, конкурентных на мировом рынке, обеспечив более высокое качество подготовки. По мере развития наших университетов первоначальные демпинговые цены на образовательные услуги будут возрастать и приближаться к общемировым.
Важно создавать благоприятные условия и дополнительные стимулы для поддержки института негосударственного финансирования вузов из средств спонсоров и из иных частных источников.
Подводя итоги, отметим, что находясь в поиске собственной модели развития и ориентируясь на международный опыт, Россия может податься соблазну импорта не просто отдельных передовых методик или преподавателей, а
учебных заведений целиком. Эта практика уже активно применяется в странах, стремящихся форсировать развитие своих систем образования для повышения их качества и конкурентоспособности путем открытия филиалов зарубежных вузов или совместных кампусов на своей территории. В частности, богатые природными ресурсами страны Персидского залива активно привлекают западные университеты как акселераторы перехода национальных систем высшего образования на новый уровень. У нас это пока мало распространенная практика, существует несколько дочерних и совместных учреждений в сфере бизнес-обучения. Самым передовым проектом в этом направлении на сегодняшний день является кооперация московской школы управления «Сколково» с MIT (США) с целью создания Сколковского института науки и технологий. Создатели надеются, что новейший университет будет опираться не только на Западный опыт, но и на академическую традицию отечественных университетов, интегрируя научно-исследовательский процесс в подготовку студентов.
Однако исследователи отмечают, что такая модель вряд ли сможет явиться панацеей для российского высшего образования в целом, в силу и дороговизны, и рискованности - для всех сторон - и языковых и культурных барьеров. Подобные начинания вполне могут стать успешными и полезными для страны, однако необходимо рассматривать каждый такой проект отдельно и отдельно обеспечивать его привязку к местности, осмысленную миссию и эффективную управленческую команду [6].
Обсуждаемые образовательные новации не отрицают значимость сложившихся форматов высшего образования. Обновленные классические и отраслевые вузы по-прежнему должны составлять ядро профессионального образования в России, а развитие исследовательских университетов является условием международного признания успехов российского высшего образования в ближайшие годы. Однако необходимо избежать соблазна прямолинейного широкого копирования «лучших международных практик». Мы не сможем конку-
рировать в рейтингах с мировыми лидерами напрямую - нам не хватит ресурсов, времени, репутации. Статистика показывает: средний возраст университета мирового класса — 180 лет, а более 45% нобелевских лауреатов являются выпускниками всего 12 университетов. Чтобы восстановить международную конкурентоспособность российской высшей школы, необходимо тщательно анализировать и рационально использовать зарубежный опыт, но при этом разрабатывать и применять собственный подход. У нас есть исторический шанс стать участниками установления новых правил игры в международном образовательном пространстве. В этом главный вызов ближайшего десятилетия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Правительство Российской Федерации: официальный сайт. [Электронный ресурс]. URL: http://government.ru/gov/results/23351/ (дата обращения: 20.04.2014).
2. Чириков: в глобальных рейтингах вузов не хватает мнений студентов. [Электронный ресурс]. URL: http://ria.ru/society/20130402/930638581.html (дата обращения: 02.04.2013).
3. Кутузов А.И. К вопросу о тенденциях модернизации российского высшего образования в условиях рыночной экономики. // Вектор науки Тольяттин-ского государственного университета. 2012. № 4 (22). С. 272-275.
4. Балацкий Е.В., Екимова Н.А. Международные рейтинги университетов: практика составления и использования. // Журнал новой экономической ассоциации. 2011. № 9. С. 150-172.
5. Лавренюк Е.Н., Никитин И.В. Результативность научно-исследовательской деятельности российских вузов в контексте национальных и международных сопоставлений. // Социология образования. 2012. № 12.
6. Аналитический меморандум по итогам рабочей сессии «Рейтинги вузов»// Центр образовательных разработок СКОЛКОВО. 2012. Сентябрь.
7. Салми Д., Сароян Э. Рейтинги и ранжирования как инструмент политики: политические аспекты экономической политики отчетности в высшем образовании // Высшее образование в Европе. 2007. № 1.
8. Фрумин И.Д., Салми Дж. Российские вузы в конкуренции университетов мирового класса // Вопросы образования. 2007. № 3.
9. Абанкина И.В. Сравнительная характеристика систем высшего образования зарубежных стран: конкурентные методы финансирования // Экономика образования. 2013. № 1.
10. Климов А.А. Нормативно-подушевое финансирование вузов. [Электронный ресурс]. URL: http://www.nisse.ru/business/ arti-cle/article_142.html?effort=10 (дата обращения: 10.02.2013).
11. Кучерова А.О. Модернизация государственных систем высшего профессионального образования разных стран мира // Территория новых возможностей. Вестник ВГУЭС. 2012. № 1.
12. Стратегии адаптации высших учебных заведений: экономические и социологические аспекты: материалы исследований и рекомендации для вузов / Т.Л. Клячко, Н.Л. Титова, А.О. Крыштановский и др . М.: ГУ-ВШЭ , 2002. 230 с.
13. Волков А., Ливанов Д.: Ставка на новое содержание. [Электронный ресурс]. URL: Vedomosti.ru (дата обращения: 03.09.2012).
14. Фрумин И.Д. Создание нового исследовательского университета: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Россия // Дорога к академическому совершенству: Становление исследовательских университетов мирового класса. М.: Весь мир, 2012. C. 309-340.
15. Жетесова Г.С., Ерахтина И.И. Тенденции развития мировой образовательной системы // Современные проблемы науки и образования. 2012. № 5. С. 154.
16. Рейтинг как критерий оценки вуза (круглый стол) // Социология образования. 2013. № 1.
