CC BY
80
минами, ведь обработка данных есть не что иное, как часть информационного поиска. Соответственно термин «Informational Retrieval» является голонимом по отношению к термину «Data Processing», который, в свою очередь, является его меронимом.
Еще одна ассоциативная связь объединяет термин «Corpus data» с термином «Tool» (инструмент). Эту связь можно назвать «Предмет -использование» и выявляется она из словарной статьи термина «Tool» в глоссарии по корпусной лингвистике. В корпусной лингвистике под понятием «Tool» подразумевается любая программа программного обеспечения, которая может автоматически управлять электронными данными.
Для наглядности изобразим результаты наших исследований в виде семантической сети отношений термина Corpus Data (см. рис.).
Итак, мы выявили семантическое поле термина «Corpus Data», в котором изображены многочисленные семантические отношения, соединяющие анализируемый термин с другими терминами предметной области. Семантическую сеть взаимоотношений данного термина, изображенную в виде тезауруса, необходимо рассматривать как лингвистическую модель, показывающую метаязык корпусной лингвистики в системноструктурированном виде. В результате использования тезаурусного подхода, метаязык корпусной лингвистики предстает в формализованном виде, приобретает ясную экспликацию и подроб-
ную характеристику, что является обязательным условием для полного исследования и овладения этим метаязыком в процессе профессиональной подготовки специалистов-филологов. Таким образом, тезаурус корпусной лингвистики составляет ядро информационной базы обучающего лингвистического автомата, предназначение которого заключается в развитии профессиональной компетенции языковеда.
Библиографический список
1. Захаров В.П. Корпусная лингвистика: Учеб. пособие. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. - 48 с.
2. Пиотровский Р.Г., Билан В.Н., Боркун А.К. Методы автоматического анализа и синтеза текста: Учеб. пособие. - Мн.: Выш. шк., 1985. - 222 с.
3. Baker P., Hardie A., McEnery T. A Glossary of Corpus Linguistics. - Edinburgh: Edinburgh University Press Ltd, 2006. - 187 p.
4. Compact Oxford English Dictionary. Режим доступа: www.askoxford.com.
5. Encyclopedia Britannica Online. Режим доступа: www.britannica.com.
6. Cambridge Advanced Learner's Dictionary. Режим доступа: www.cambridge.org.
7. The DICT Development Group. Режим доступа: www.dict.org.
8. MSN Encarta. Режим доступа: www.encarta.msn.com.
9. Wikipedia. Режим доступа: www.wikipedia.com.
УДК 81'373 (470.631)
М.Х. Токмакова
ПРОБЛЕМЫ ЭМОТИВНОЙ ЛЕКСИКИ КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОГО ЯЗЫКА (на материале произведений А. Кешокова)
Работа посвящена эмотивной лексике кабардино-черкесского языка. Эмотивная лексика выполняет различные функции: обозначает, выражает и описывает эмоции. Основные проблемы данной лексики кабардино-черкесского языка заключаются в сложности разграничения обозначения и выражения, выражения и описания эмоций.
Ключевые слова: эмотивная лексика, эмотивные фразеологизмы, обозначение, выражение, описание, аффективы.
ныгъэ «буйство, неистовство», гужьей «паника», ук1ытэ «стыд» и т.д.), прилагательные (гууз «печальный, скорбный», хьэгъуэфыгъуэ «завистливый», нэжэгужэ «веселый» и т.д.), глаголы (пы-дыхьэшхык1ын «усмехаться, ухмыляться», гъэт-хъэн «рассмешить, развеселить», къызэщ1эвэн «вспыхнуть (о чувстве)», къилъын «вспылить,
Эмотивная лексика кабардино-черкесского языка, выражающая различные эмоциональные состояния человека, остается на сегодняшний день слабо изученной. Словарный состав эмоций в кабардино-черкесском языке представлен целым спектром лексических единиц: существительные (дыхьэшх «смех», етэ-
рассердиться» и т.д.), наречия (нэф1эгуф1эу «весело», 1упейуэ «рассерженно, разгневанно», нэщхъейуэ «грустно», нэщхъыдзэу «злобно (посмотреть)» и т.д.), междометия (1ыхьы «ух (выражает чувство удовлетворения)», уэдыдыд «ой-ой-ой (выражает удивление, страх и т.п.), пу «фу (выражает отвращение)», ай «ой (выражает боль, испуг, страх)» и т.д.).
Анализ используемых в кабардино-черкесском языке эмотивных слов показывает, что они могут быть положительными, отрицательными и могут выражаться как отдельными словами, так и устойчивыми словосочетаниями. Наиболее характерно для эмотивной лексики кабардино-черкесского языка преобладание фразеологизмов, в частности, фразеологизмов с отрицательным эмотивным значением (гнев, страх, отчаяние, обида, огорчение, стыд и т.д.). Например, 1элф1ы-ц1эу къызэк1уэк1ын (букв. превратиться в неистового человека) «рвать и метать; дойти до белого каления», сабэ дэпхъеин (букв. пыль поднимать) «рвать и метать», пэцыр илыгъуэн (букв. волосы в носу опалить) «прийти в ярость», маф-1эр къы1урихын (букв. дышать огнем) «метать искры», и лъыр къэкъуэлъэн (букв. кровь кипит) «сильно гневаться», псэм тенэц1ыхьын «вогнать кого-л. в смертельный страх», псэр хэхын «нагнать страху», и тхьэмбылым хагъуэ хидзэн «сильно огорчиться», игу къызэф1энэн «расстроиться, вспомнив о чем-то горесном, пережитом», хьэдагъэ щ1ын «плакать, горевать, проливать слезы», дзэр шын «стесняться», гукъеуэ хуэщ1ын «обижаться на кого-л.», 1упэр гъэп1иин «обидеться, надуть губы» и др.
Эмотивная лексика выполняет различные функции: обозначает, выражает и описывает эмоции. Такую классификацию предложил В.И. Ша-ховский, занимающийся изучением эмотивной лексики английского языка [16]. Одной из трудностей семасиологического исследования эмотив-ности, по справедливому замечанию В.И. Шаховского, является тесная взаимосвязь и сложность в разграничении номинации эмоций, выражения их (словом) и описания (передача) эмоций в тексте / высказывании. Однако, различать их необходимо, поскольку каждая из перечисленных функций имеет свою специфику. Обозначение эмоций - это называние их: Дисэ: Пэжымухуеймэ, т1эк1у сышынат, ауэ гу зылъезмыгъатэу арат [1, с. 86]. «Диса: По правде сказать, я немного испугалась, хотя виду не подала». Нартшу
щогуф1ык1хуит зэращ1ыжам [7, с. 555]. «Нартшу радуется тому, что его освободили». Аузым дэс къомри мэгузавэ, зэ закъуэ гъуэгур яухыу къуршым дыщхьэдэхащэрэт жа1эу [12, с. 292]. «Все, живущие в ауле, тревожатся, говоря, хоть бы закончив дорогу, перебраться за гору». Мод-рейми хъыджэбзыр къыщилъагъум занщ1эу нэщхъыф1э къэхъужащ [17, с. 144]. «И тот, увидев девушку сразу повеселел».
Выражение эмоций - это их прямое проявление в речи посредством эмотивов: Омар: Хьэбыр-шыбыр, плъагъуркъэ абы къигупсысар? [6, с. 110]. «Омар: Подлец, видишь, что он придумал». Васэ: Слъагъумэ, си къэжьын къок1уэ а зи гугъу пщ1ыр [13, с. 162]. «Вася: Как увижу того, о ком ты говоришь, меня начинает мутить». -Хьэдэрумыгъейуэ, къыпыч зыгуэр [15, с. 97]. «Не задерживай, сорви что-нибудь». Ей, си тхьэ1у-худ ц1ык1у, мы гъэм ди дежк1эуэгъуащ, зэуэшх къешхамэ, согъэпц1 [9, с. 97]. «- Эй, моя красавица, в этом году у нас была засуха, ни разу не было дождя, клянусь». - Нак1уэ, си псэ т1эк1у [1, с. 88]. «- Пойдем, душа моя».
Описание эмоций - это их косвенное выражение, посредством определенных движений, мимики: Сарими абы хуэдизк1э и гум ирихьат Тинэ и джэгук1эри, 1упхъуэр зэрызэхуащ1ыжу, къы-щылъэтащ, занщ1эу жэуэ Тинэ 1эпл1э хуищ1ыну [10, с. 669]. «И Сариме так понравилась игра Тины, что как только опустили занавес, она вскочила, чтобы сразу побежать к Тине и обнять ее». Нар-тыхум къызэщ1эплъауэ, и Iупэ щхъуант1эр кЪзызу, и нитіри къихуу, зрилъэфыхьщ зы т1эк1ури и машинэм ит1ысхьэжащи, иджы бэ-зэрым хьэбыршыбыру телъыр къытолъалъэ, шоферым игъэгузавэу «мывэк1э, чырбышк1э къыдэмыуащэрэт» жи1эу и машинэри игъэкъ-угъ защ1эурэ егъак1уэ [9, с. 197]. «Нартух до такой степени разгорячился, что позеленевшие губы трясутся, глаза вываливаются, помедлил немного и сел в машину, теперь весь мусор, бывший на базаре, сыпется на него, шофер опасается как бы камень или кирпич не кинули, и, беспрерывно сигналя, ведет машину». Хъыджэбзым жи1эм Локотош щеда1уэк1э и лъыр къавэрт, абы хуэдизк1э зэгуэпырти. Зэми и фэр пык1ырт, уеуэу букіми лъы тк1уэпс къыщ1эмык1ыну [12, с. 272]. «Когда Локотош слушал, что говорила девушка, кровь его кипела, до того он злился. То он бледнел так, что если его убить, ни капли крови бы не вышло».
Как мы можем наблюдать на примерах, первые две функции (обозначение и выражение) представляют собой конкретные явления, тогда как последняя (описание), сочетая в себе и обозначение и выражение эмоций, образует отличную от них функцию. Описание эмоций связано с обозначением тем, что оба они являются по своей семантике нейтральными, а с выражением описание связывает то, что они по-разному, но демонстрируют эмоции.
Одна из проблем эмотивной лексики кабардино-черкесского языка заключается в сложности обнаружения разницы, существующей между обозначением и выражением эмоций. «Выражение эмоций - это непосредственная коммуникация самих эмоций, а не их обозначений, их языковое проявление» [16, с. 96]. Для подтверждения данного факта приведем примеры. Так, в кабардино-черкесском языке для называния определенных эмоций служат следующие слова: гуажэ «обида», гуф1э «радость», гухэщт «тревога, волнение, трепет», губжь «гнев», щысхь «пощада, жалость», езэшыныгъэ «скука», шынэ «боязнь, страх» и т.д. Для выражения же соответствующих эмоций используются следующие слова и выражения: къэцыбырыбын «надуться, обидеться», 1упэр гъэп1иин «обидеться, надуть губы», зыкъ-ызэщ1эщ1эн «обидеться, быть готовым всплакнуть»; къыхэхъыжьэн «начаться непроизвольно (о смехе, шалости и т.п.)», 1упэр зэтемызэгъэ-жын «сильно радоваться чему-л.», (и) цыр тхъун «сильно переживать»; къызэк1уэк1ын «разгневаться», къэчэн «негодовать, злиться, возмущаться», сабэ дэпхъеин «рвать и метать», гум къыщ1итхъын «всей душой жалеть о чем-л.»; (и) нап1ащхьэр бэгын «сильно соскучиться, стосковаться о ком-л., по кому-л.», бамп1эм ихьын «истосковаться»; къыкъ хъун «запинаться от страха, волнения», къэгъэзджызджын «заставить кого-л. вздрогнуть, задребезжать» и т.д.
Некоторые слова, обозначающие эмоции в кабардино-черкесском языке, в определенных случаях, а именно, когда они образуют устойчивые сочетания, могут выражать эмоции: бамп1э «тоска», но бамп1эм зэгуичын (зэгуиудын, зэгуитхъын) «очень сильно страдать, волноваться из-за чего-л.»; губжь «гнев», но (и) губжьыр текъутэн (телъхьэн) «обрушить гнев на кого-л.»; ук1ытэ «стыд», ноук1ытэм ихьын «сгореть со стыда»; шынэ «боязнь, страх», но шынэ къэщ-тэн «испытывать все время страх, боязнь» и т.д.
Основную группу эмотивной лексики представляют эмотивы, выражающие эмоции. Это непосредственная демонстрация эмоций без их называния. Именно эта группа является собственно эмотивной, «в ней осуществляется семантическая категоризация эмоций, именно она формирует лексический фонд эмотивных средств языка» [16, с. 100]. Наиболее ярко выражение эмоций проявляется в аффективах. Аффективы -это один из видов эмотивной лексики. Отличие аффективов от других эмотивов заключается в том, что их «значение для данного слова является единственным способом означивания отраженной эмоции, без ее называния. Аффектива-ми являются междометия, междометные слова, лексика обзывания и ласкания, бранная (нецензурная) лексика» [16, с. 25].
В кабардино-черкесском языке этот пласт эмотивной лексики широко представлен. Аффек-тивы в кабардино-черкесском языке можно классифицировать по нескольким показателям: в первую очередь, по признаку «принадлежность к эмоциональной зоне: положительных, отрицательных эмоций, а также - амбивалентных эмоций (т.е. и положительных, и отрицательных)».
К наиболее ярко выраженным аффективам с отрицательным эмотивным значением можно отнести междометия еууей, выражающее сожаление, сочувствие; дыдыд, выражающее испуг, огорчение; частицу мыгъуэ, выражающую боль, сожаление, досаду, недовольство: - Мал1э мыгъуэ, щ1эхыу. - Еууей, 1узизэ [15, с. 76]. «- О, боже, умирает, скорее. - Ай-а-ай, Узиза».
- А-ды-дыд. Дызэрыф1агъэжыну сэр къихьащ [3, с. 490]. «- Ой-ой-ой. Он принес нож, которым нас зарежут».
К положительным аффективам можно отнести междометие уа, которое в большинстве своем выражает удивление, восхищение, радость: - Уа, адыгэбзи ищ1эу къыщ1ок1 [15, с. 176]. «- Ой, оказывается, он и кабардинский язык знает».
- Уа-а! Таша къэк1уэжащ! [10, с. 556]. «- Ой! Таша вернулся!».
Часто одни и те же аффективы выражают различные, иногда даже полярные эмотивные значения. Так, междометия алыхь-алыхь со значением «боже! господи! ой-ой-ой» и тобэ со значением «боже» могут выражать в одних случаях неодобрение, в других - радость: - Алыхь-алыхь-алыхь -жи1эрт Нанэ, - си ф1эщ хъуркъым Дисэ и хъыд-жэбз ц1ык1ур 1эщ1эмыук1эну [15, с. 135].
«- Господи! - говорила Нана, не верится мне, что Диса свою девочку случайно не убьет». -Алыхь-алыхь, жып1эр сыт! Сыту ф1ыт, ярэ-би! [10, с. 539]. «- Ой-ой-ой, что ты говоришь! Ну, очень хорошо!»
Во-вторых, аффективы в кабардино-черкесском языке можно классифицировать по признаку «половая принадлежность», иными словами, существуют в кабардино-черкесском языке аф-фективы, используемые преимущественно женщинами или мужчинами. Так, междометия а-на, на, несущие различные эмоциональные нагрузки, употребляются преимущественно в женской речи. Часто они выражают удивление с оттенком неодобрения и недовольства: - Ана, балигъ бгъэхъуркъэ, л1ы ептынуми? [15, с. 138]. «-Неужели, ты не можешь подождать, пока она повзрослеет, прежде чем выдавать ее замуж». Дисэ: Ар дауэ, на-а, алыхь ар къыпхуамыдэн [1, с. 89]. «Диса: Ну, это как, ей-богу, это тебе не позволят». Также они могут выражать и положительное эмотивное состояние - радостное удивление:
- Ана! Астемырщ ар! Тобэ ярэби! [15, с. 192]. «- О! Это Астемир! Слава богу!». - Сыту ф1ыт, на, фыкъызэрык1уар, хъыджэбз ц1ык1ур зимы-щ1эжу хэлъщ [9, с. 18]. «- Вот хорошо, что вы пришли, девочка без сознания лежит».
Для мужской речи характерны аффективы 1ау (1эу), зиунагъуэрэ, которые могут выражать и положительные и отрицательные эмоции, часто их используют вместе: - 1эу, нэхъыжьым жи1эр жевгъэ1эркъэ [15, с. 59]. «-Ну, почему не даете говорить старшему». - 1эу, дыбгъэунаи [17, с. 53]. «- Ну, ты нас осчастливил». - 1эу, зиунагъуэрэ, мыбдежущылъ хъун? [4, с. 416]. «-Ну, надо же, разве можно здесь лежать». - Сыщ1эбупск1эу сабий сыхъуа, зиунагъуэрэ [2, с. 388]. «- Я что, ребенок, чтобы меня качали, посуди сам». - Е зиунагъуэрэ, жи, сыту бланэ мыр, - жа1эу 1эюб и къарур зылъагъум ягъэщ1агъуэрт. [10, с. 589]. «- Подумать только, до чего же силен он, - говорили и удивлялись те, кто видел силу Аюба».
Другой проблемой эмотивной лексики является различение выражения эмоций и их описания. Как указывалось выше, описание предполагает передачу эмоций посредством определенных движений, мимики.
Самым распространенным способом, как показывает литературный материал, является описание эмоций с помощью глаз, причем спектр эмоций при этом может быть широким (гнев,
удивление, испуг, злоба, благодарность, растерянность, зависть и т.д.): Абы и нит1ыр плъыжь къэхъуат, и жьак1э хужьыр зэщ1эсысэрт. Ас-
темыри къэгубжьащ [15, с. 64]. «Его глаза покраснели, а белая борода затряслась. Астемыр тоже разозлился». - Ар дауэ - умелы1ычи! Ц1ы-хухъу емыфэ щы1э? - жи1эри, зыхуихьыныр имыщ1эу и нэ нащхъуит1ыр къригъэжу къызэп-лъащ [11, с. 441]. «- Это как, ты - ангел! Разве бывают непьющие мужчины? - вытаращив свои голубые глаза, сказала она, не зная как это объяснить». Си щ1ыбагъымк1э бжэр къыщезгул1ы-жым сыплъэмэ, приемнэм ц1ыхухъуи ц1ыхубзи щ1эсщи, псом я нэр къихуу сэ къызоплъ, бэлыхь-лажьэ зэхэсщ1ыхьа хуэдэу [9, с. 253]. «Закрывая за собой дверь, я увидела, что все мужчины и женщины, бывшие в приемной, вытаращив глаза, смотрят на меня, как будто, я что-то натворила». ...сэ зызущэхуауэ сыщ1ыщылъыр къыгу-рымы1уэу си дежк1э зыкъыщигъазэм, сэшхуэм къе1усэри занщ1эу къэск1ащ: - Мыр сыт? Мыр мыбдеж щхьэ щылъ? - жи1эу ц1ыхубзым шхы1эныр зытридзри п1эм къит1ысхьауэ и нэ нащхъуит1ыр къихуу къызоплъ, сызы1уридзэу сишхыным хуэдэу къызэк1уэк1ауэ [11, с. 443]. «.не понимая, почему я притихший лежу, она, поворачиваясь ко мне, дотронулась до кинжала и сразу испугалась: - Что это? Почему это здесь лежит? - сказала женщина, сбросив одеяло и сев на постели, вытаращив свои голубые глаза, она, разозлившись, смотрит на меня, как будто хочет накинуться и съесть». Ц1ыхубзыр къызэплъэк1мэ, и нэм 1угъуэ къыщ1ех, къысхузэгуэпу зэгуоуд [11, с. 444]. «Когда женщина оглядывается, из глаз ее валит дым, она лопается от злости». - Галинэ! -Локотош гуапэ дыдэу йоплъ Вальянскэм. - Сэуэ къысхуэпщ1ари!... [7, с. 768]. «- Галина! - Локо-тош благодарно смотрит на Вальянскую. - Что ты для меня сделала!...». Бекъан, ищ1энур имы-щ1эу, и нэр игъэуп1эрап1эрт [12, с. 352]. «Бекан, не зная, что делать, моргал». Темботрэ Лурэ я нэр къихуу дэплъейрт, к1апсэ к1апэр къызы1эрыхьэм ехъуапсэу [15, с. 95]. «Тембот и Лу, вытаращив глаза, смотрели, завидуя тем, кому доставался конец веревки».
Также в описании испытываемых человеком эмоций часто принимают участие губы: Псэуну плъагъур занщ1эу къызэк1уэк1ащ, и 1эпэлъапэр шхэуэ, и 1упэр к1эзызу [5, с. 435]. «Псэун сразу разозлился, пальцы его зачесались, губы задрожали». Горздравым я отчетыр диссертацэ
пщ^шэ, нэxъ щ^ныгъэ нэxъыбэ кьь^^ьіну пЬрэ? - жыс^ри сещат ЛэтЫфи, жыс^р шэуэ теxyащ, езыри къэу^ыплъри ЪпэлъапэкЪзыз xьyаyэ и !упэри, пoмaдэ Iув тeлъми, фaгъуэ хъу-aщ [9, c. 227]. «Сделав отчет горздрава диссертацией, разве больше знаний приобретешь? - бросила я в лицо Латифе, слова, сказанные мной, поразили ее, сама она раскраснелась от гнева, руки задрожали, и губы, хотя и густо покрытые помадой, побледнели». Нартыаум и нэщxъыр уигъэшынэу зэтук/ащ, и !упэ щxъуaнтIэ xъуaр зэщ1иук1aщи, и Ьпэри мэсыс, игъащ1эк/э умы-доxyтырми, абы и гум илъыр къомыщ^ну Ішал и^къым, сэри зисчу сыкъэтэджыжыфыркъым [9, c. 242]. «Нартух пугающе нахмурил брови, позеленевшие губы он сжал, его руки трясутся; даже не будучи доктором, не трудно догадаться, что у него на сердце, я тоже не могу вскочить».
Для передачи эмоционального состояния (тревоги, гнева, испуга, смущения, страха и т.д.) человека используется описание лица, а точнее изменение его цвета (покраснеть, побледнеть): Хъыд-жэбзыр гужьеяуэ, тІум язым тек/уэнур дэтxэ-нэрауэ п^рэ, жи^у щытт, зэрыгу^ытам ^ы^э^ыу и нэ^ущхьит^гр плъыжьыбзэ xъуaуэ, модрей щІалитІми ик[уэтын ядэртэкъ-ым [15, c. 111]. «Девушка в страхе думала о том, кто из них (двух) победит, стояла с покрасневшими от смущения щеками, а парни и не думали отступать». Нартыаур къызэщIэкIэзызащ, и фэр aпxуэдизкIэ пыкЫти, уeуэрэ букIaмэ, лъы тк1уэпс къыщЬкынтэкъым [9, c. 252]. «Нартух весь задрожал, и так побледнел, что если его убить, ни одной капли бы не вышло». Езыми абы гу лъи-тэри къэгузэвауэ, и нaпэр цЫплъ къэxъуaуэ Iэxьy зэрылъ Ър стІол щIагьым щегъэпщк[у [9, c. 257]. «И сама она, обратив на это внимание, забеспокоилась, и густо покраснев, прячет под стол руку с кольцом». ЗэригъэщIэгъyэнyр имыщ^у, Тинэ зэм красноармеецым йоплъ, зэми Лу дежк!э йоплъэк[ыж, и нэ^ущхьит^гр плъыжьыбзэ xъуaуэ [15, c. 523]. «Удивившись, Тина смотрит то на красноармейца, то на Лу, щеки ее зарделись». Хьэбибэ и пЪм имык[ыжыфу итт, и фэр шэxум xy-эдэу nbi^ay^, Aпчарэрэ Иринэрэ шынауэ унэм кьыщIэкIыртэкьым [12, c. 291]. «Хабиба, не в силах сойти с места, стояла, побледнев как воск, Aa-чара и Ирина, испугавшись, не выходили из дома».
Помимо приведенных примеров, демонстрирующих использование глаз, губ и лица в целом, в описании эмоций (гнева, страха, расположен-
ности, радости и др.) человека широко используются и определенные движения: Ар хэт и гум техуэнт, бжэр къы1узохри, бжэщхьэ1ум сыте-ту, сыкъэгубжьыщащи, сызэщ1ок1эзызэ, дахэ-дахэу сымыпсэлъэфу... [8, с. 394]. «Кто бы это потерпел, открываю дверь и, стоя на пороге, так разозлилась, что вся трясусь, не в состоянии что-либо сказать». Мэру плъагъур къэпщ1энт1ащ, саук1ыну къэк1уащ жи1эри, и фэр пык1ауэ бзагуэ хъуным нэсащ [14, с. 406]. «Мэр на глазах вспотел, думая, что его пришли убивать, побледнев, до онемения дошел». Саримэ къэзыгъэуджхэм хъыджэбзыр зэ1эпахырт, зы щ1алэм къы1эщ-1ыхьэмэ, нэгъуэщ1ым 1эщ1ипхъуэтыжу, къыхы-хьэ псоми Саримэ ягу зэрырихьыр ирагъэщ1эну и 1эрякъузуягъэузырти, хъыджэбзым и нэпсым къызэпижыхьат [15, с. 108]. «Танцевавшие с Са-римой передавали ее из рук в руки, когда попадалась одному парню, другой обратно ее выхватывал, все кто присоединялся, чтобы показать, что она нравится, сжимали ей руки, причиняя боль и вызывая у девушки слезы». Албияни гуф1эщауэ и жейбащхъуэр щхьэщок1ри зимыхуапэу шк1э псыф ц1ык1ум 1эпл1эхуещ1 [17, с. 9]. «И Албиян так обрадовался, что, прогнав сон, не одевшись, мокрого теленка обнимает».
Как можно наблюдать, в приведенных небольших текстах помимо описания часто дается лексическое обозначение эмоций, другими словами называется определенное состояние человека, а затем проявление его. Но это не обязательное условие при описании эмоций.
Подводя итог вышеизложенному, отметим, что в кабардино-черкесском языке существуют различные, имеющие свою специфику способы проявления эмоций, которые, в конечном счете, и образуют эмотивную лексику кабардино-черкесского языка. Каждая из указанных функций требует серьезного дальнейшего исследования.
Библиографический список
1. КешоковА.П. Альхо // Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. -Нальчик: Эльбрус, 2007. - С. 52-98.
2. Кешоков А.П. Комар // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 385-389.
3. Кешоков А.П. Петух - сын утки // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 474-494.
4. Кешоков А.П. Два вола // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 414-417.
5. Кешоков А.П. Милосердие // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 419-426.
6. КешоковА.П. Путь // Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. -Нальчик: Эльбрус, 2007. - С. 98-145.
7. Кешоков А.П. Грушевый цвет // Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. - Нальчик: Эльбрус, 1985. - С. 405-771.
8. Кешоков А.П. Запах краски // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 389-397.
9. Кешоков А.П. Корни // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. -Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 3-371.
10. Кешоков А.П. Зеленый полумесяц // Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. - Нальчик: Эльбрус, 1984. - С. 499853.
11. Кешоков А.П. Ангел // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 436-474.
12. Кешоков А.П. Сломанная подкова // Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. - Нальчик: Эльбрус, 1985. - С. 207-405.
13. Кешоков А.П. Летающая тарелка // Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. - Нальчик: Эльбрус, 2007. - С. 145-193.
14. Кешоков А.П. Дорогой гость // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. - Нальчик: Эльбрус, 2006. - С. 397-408.
15. Кешоков А.П. Чудесное мгновение // Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. - Нальчик: Эльбрус, 1984. - 600 с.
16. Шаховский В.И. Категория эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж, 1987. - 192 с.
17. Кешоков А.П. Долина белых ягнят // Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. - Нальчик: Эльбрус, 1985. - С. 6-207.
УДК 808.2 Т 665
И.Ю. Третьякова АСПЕКТЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
Моделирование как метод широко применяется для изучения различных явлений, процессов. Во фразеологии моделирование используется в коннотативном, сопоставительном, функциональном аспектах. Одной из областей применения моделирования может стать окказиональная фразеология, где посредством моделирования процессов окказионального преобразования языковых фразеологизмов можно представить широкий ряд «продуктов» трансформаций - окказиональных вариантов и окказиональных фразеологизмов, выявить преобразовательный потенциал фразеологических единиц.
Ключевые слова: фразеологическая единица, окказиональный фразеологизм, приёмы окказионального преобразования фразеологизмов, трансформация, модель, моделирование.
Моделирование является одним из активно применяемых методов иссле-. дования широкого круга предметов и явлений действительности. Формы моделирования разнообразны и используются в различных сферах науки, производства, искусства и др. В лингвистике, в частности во фразеологии, моделирование как метод также применяется для исследования процесса образования ФЕ, их синхронного и диахронного функционирования. В общем представлении моделирование - это исследование объектов познания на их моделях. Модель (в переводе с латинского modulus) также понятие неоднозначное: это и мера, образец, норма, и схема, структура, знаковая система [1З, с. З74].
Подобное разночтение слов «модель» и «моделирование» свидетельствует о неоднозначном понимании процессов, связанных с моделируе-мостью, объектов и результатов моделирования.
Неоднозначно трактуются модель и моделирование во фразеологии. На этапе становления фразеологии как науки и выделения фразеоло-
гизма как специфической языковой единицы вопрос о моделировании фразеологизма касался процессов образования фразеологических единиц (далее ФЕ). Далеко не все учёные признавали в принципе возможность моделирования во фразеологии. Так, Н.Н. Амосова, И.И. Чернышёва, утверждая, наряду с другими фразеологами, положение об идиоматичности, устойчивости фразеологического знака, отвергали тезис о предсказуемости построения, появления фразеологизмов (см. мнение И.И. Чернышёвой: «Построение структурно-семантической модели во фразеологии - задача неосуществимая» [14, с. 41]). Невозможность моделируемости фразеологизма, по мнению Н.Н. Амосовой, обусловлена тем, что каждый фразеологизм имеет своё индивидуальное, неповторимое значение, и не представляется реальным создание таких моделей, которые могли бы предсказать этот индивидуальный семантический результат [2, с. 10]. Иное мнение о моделируемости фразеологизмов высказывал С.Г. Гаврин, признавая, что, с одной стороны,
