CC BY
144
С.А. Смирнов*
ПРОБЛЕМЫ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ТЕОРИИ НАСЛЕДОВАНИЯ ПО ЗАВЕЩАНИЮ В РОССИИ: СВЯЗИ С СОВРЕМЕННЫМ ПРАВОМ
Ключевые слова: наследование, завещание, наследственное право, завещатель, условные завещания, завещательные распоряжения, содержание завещания, завещательное право.
The genesis of the rules of inheritance under the will of the XIX century in Russia was associated with the expansion of freedom of the Property, the most important reform legislation union sources in the Code, the development of science. To lay down some and some elements of the will. Also developed ideas about the juridical nature of the testator and the heirs, legal scientists to explore the contents of the will. However, the factor of absolute monarchy and the conservative nature of the legislation has affected the dynamics of the inheritance law. The law retained birth, religious and public beginning. These conditions also influenced the theory of testamentary law. The main problem of the concept of the will in theory have been associated with poor development of the whole inheritance law. The idea of universal succession was absent in the testamentary law, the mechanism of legacy mixed with an inheritance. The principle of freedom of the will was not revealed in the law. Presentation of the legal purpose and object of the will is not developed in science. The classification of orders of the will was absent, methods of interpretation were not established in law. Despite the shortcomings of the theory of Russia’s inheritance law, the beginning of XX century, the law clearly consolidated the most important signs of wills — one-sided, the possibility of changes and cancellations, a strict form. Problems of pre-revolutionary science relevant and current. In particular, in the modern literature there is no consensus on the conditional wills, on the subject of wills, the methods of interpretation.
В XIX — начале XX вв. в наследственном праве России еще действовали консервативные источники, объединенные в Свод Законов. Возрастала роль судебной практики в условиях несовершенного имперского законодательства, в котором произошел синтез архаичных и новых норм, принятых в процессе стихийного реформирования. Правительствующий Сенат, анализируя решения нижестоящих судов, формулировал общие правовые позиции по применению законодательных актов, предоставлял расширительное толкование устаревших норм.
* Аспирант Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина. [slava1100@rambler.ru]
Позиции, изложенные в решениях Сената по вопросам исполнения и толкования завещаний, завещательного отказа и возложения, которые были наименее регламентированы в Своде, фактически являлись не результатом расширительной интерпретации норм, а новым законом.
Пробелы в праве способствовали повышенному научному интересу к неурегулированным вопросам, однако сама система юридической науки и гражданского права, в частности, находилась лишь в стадии формирования. Поскольку для науки отсутствовали четкие ориентиры в виде законодательных норм, в процессе познания широко применялось историческое толкование и аналогия с зарубежным правом. Особое внимание правоведы уделяли римскому праву и нормам, действующим в странах романо-германской системы1.
Вместе с тем в исследованиях римские конструкции распространялись на российские правоотношения без учета факторов развития национального законодательства. Основная проблема состояла в том, что в дореволюционной отечественной юриспруденции отсутствовали дефиниции о принципах наследования, поэтому не могла сложиться система собственно завещательного права.
По юридической технике Свода Законов нормы завещательного права выделены в главу «О духовных завещаниях» и обособлены от механизмов принятия наследства и отказа от него. Технически завещание определялось прежде всего в качестве безвозмездного способа приобретения имущества, не прослеживалось его главное значение — как одного из оснований наследования и элемента наследственного права. В завещательном праве не была закреплена концепция об универсальном правопреемстве, применяемая для наследования по закону.
В отличие от закрепленного в ст. 1119 ГК РФ комплексного принципа свободы, определяющего смысл завещательного права, в Своде Законов и в проектах Гражданского уложения 1814 и 1905 гг. такие дефиниции отсутствовали. Отсутствовали исследования о юридической цели завещания.
Соответственно, центральной проблемой явилось определение онтологического статуса понятий завещательного права. В связи с несовершенством законодательства в науке возникли следующие вопросы: о предмете завещания, о классификации завещательных распоряжений, об условных завещаниях, об отличии наследника и отказополучателя, о приемах толкования, о завещателях, которые ограничены в дееспособности.
1 В сфере завещательного права: Г.Ф. Шершеневич, придерживавшийся механизмов «лежачего наследства», вещного завещательного отказа, Н.Г. Вавин, рассматривавший завещательный отказ с точки зрения теории римского легата.
В Своде Законов и в проектах Гражданского уложения устанавливался имущественный предмет завещания. В науке не сложилось единство теории о предмете завещания. К.Н. Анненков1, Д.И. Мейер2 указывали, что завещание может исчерпываться распоряжениями неимущественного характера: в частности, о месте и обряде захоронения завещателя, о выдачи денег церкви на поминовение души. Г.Ф. Шершеневич3 отмечал, что неимущественные распоряжения в составе завещания должны быть присоединены к имущественным. П.И. Беляев4 рассматривал завещание лишь как акт имущественного характера.
Проблемы дореволюционной теории о предмете завещания перешли в современную науку. Так, Н.А. Белицкая5, допуская, что содержание завещания может исчерпываться неимущественными распоряжениями, предлагает дополнить объект завещания также неимущественными правами. В обоснование она ссылается на п. 2 ст. 1267 ГК РФ о праве автора возложить в порядке, предусмотренном для назначения душеприказчика, на определенное лицо охрану авторства, имени автора и неприкосновенности произведения после своей смерти. А.М. Палшкова6 определяет распоряжения наследодателя о похоронах и памяти о нем в качестве завещательных, хотя и отмечает, что данные указания являются дополнительными, не квалифицирующими волю как завещание. В юридической литературе7 имеются и противоположные мнения, согласно которым подобные распоряжения не являются по существу завещательными.
Очевидно, что публично-правовая функция норм о завещании состоит в обеспечении конституционного права лица свободно распорядиться собственным имуществом на случай смерти. Частная воля завещателя развивается в различных завещательных распоряжениях. Отдельные законодательные нормы, в частности, ст. 5 Федерального закона «О погребении и похоронном деле» и п. 2 ст. 1267 ГК РФ предусматривают возможность изъявления в завещании такой воли, которая не связана с наследственными правоотношениями. Поэтому соответствующие указания наследодателя не имеют характера завещательных распоряжений.
1 См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. VI: Право наследования. СПб., 1902.
2 См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. Пг., 1914.
3 См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права // СПС «Гарант».
4 См.: Беляев П.И. Исторические основы и юридическая природа современного русского завещания // Журнал Министерства юстиции. 1903. Кн. 6. С. 65—66.
5 См.: Белицкая Н.А. Институт особых завещательных распоряжений в наследственном праве Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
6 См.: Палшкова А.М. Регулирование отношений по поводу особых завещательных распоряжений по законодательству Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
7 См.: Свит Ю.П.Содержание завещания // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. № 10; Кутузов О.В. Наследование по завещанию в гражданском праве Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
Вопрос многообразия завещательных распоряжений, их внутренней классификации в дореволюционной литературе специально не рассматривался. Исключение составляли случаи, когда необходимо было истолковать завещание: определить законные и незаконные распоряжения, связи между ними.
При отсутствии концепции универсального наследственного правопреемства и представления о юридической цели завещания в научном сообществе возникли противоречия в понимании наследника и отказополучателя. Конструкция завещательного отказа в дореволюционной России не имела законодательного закрепления. Фрагменты данного механизма в ст. 1086 Свода Законов Гражданских различно толковались Сенатом и правоведами: отказополучателя определяли как наследника по завещанию, обязанного отвечать по долгам наследодателя1, как выгодоприобретателя, не связанного ответственностью перед кредиторами2. Некоторые авторы, признающие завещательный отказ, ориентировались на начала римского права и определяли отказополучателя как сингулярного (частного) правопреемника завещателя3.
К.Н. Анненков и Н.Г. Вавин рассматривали возможность установления в российском праве лишь обязательственной, но не вещной конструкции завещательного отказа, то есть возложение обязанности на наследника. Г.Ф. Шер-шеневич признавал возможным установление в России вещного механизма завещательного отказа, то есть обращение воли завещателя непосредственно к отказополучателю.
Аргументация мнений как сторонников, так и противников закрепления завещательного отказа в отечественном праве сводилась только к выявленным сходствам либо различиям наследника и отказополучателя. Вопросы о различных целях наследования и завещательного отказа в науке не раскрывались.
1 См.: Решения Сената от 1868 г. № 777, от 1874 г. № 596, от 1877 г. № 373, от 1879 г. № 340, от 1886 г. № 60, от 1889 г. № 294; Исаченко В.В. Законы Гражданские (Свод Законов, т. X, ч. I изд. 1914 г., по Прод. 1914 г. с включением узаконений, последовавших в порядке 87 ст. осн. зак. и разъяснений Правительствующего Сената с 1866 г. по 1 октября 1915 г.) // СПС «Гарант»; Кассо Л.А. Преемство наследника в обязательствах наследодателя. Юрьев, 1895. С. 11; Полетаев Н.А. О завещательных отказах в наших действующих и будущих законах // Журнал Министерства юстиции. 1902. Кн. 6. С. 180—181, 187; Остриков И.А. Кассационный Сенат и закон о правах отказопринимателей (легатариев) // Журнал Министерства юстиции. 1903. Кн. 4. С. 151, 158, 171.
2 См.: Решения Сената от 1903 г. № 122, от 1909 г. № 40; Исаченко В.В. Указ. соч.; Вавин Н.Г. Завещательный отказ по русскому праву // СПС «Гарант»; Беляев П.И. Исторические основы и юридическая природа современного русского завещания // Журнал Министерства юстиции. 1903. Кн. 6. С. 72; Беляцкин С.А. Наследник и легатарий // Право. 1909. № 43. С. 2301—2302; Змирилов К.П. О недостатках наших гражданских законов // Журнал гражданского и уголовного права. 1883. Кн. 10. С. 57; Анненков К.А. Система русского гражданского права. Т. VI: Право наследования. СПб., 1902; Товстолес Н.Н. Законодательство общее и местное о духовных завещаниях. М., 1900.
3 См.: Шершеневич Г.Ф., Вавин Н.Г. Указ. соч.
Указание на такое различие имеется у К.П. Змирилова1, отмечающего, что в случае завещательного отказа лицо желает «одарить» отказополучателя.
Нерешенная в дореволюционной науке проблема сущности завещательного отказа в России оказывает влияние на современную теорию. В настоящее время данный механизм достаточно регламентирован нормами ГК РФ, устанавливающими обязательственно-правовую конструкцию завещательного отказа. Вместе с тем отдельные авторы, обращающиеся к дореволюционным исследованиям, рассматривают отказополучателя как сингулярного правопреемника, допускают предъявление требований кредиторов наследодателя к данному субъекту либо возможность регресса требований от наследников к отказополучателю2.
Имеют место также выводы о том, что ГК РФ предусматривает возможность установления вещно-правового механизма завещательного отказа3.
Одна из наиболее существенных проблем завещательного права, возникшая в дореволюционной науке и нерешенная в настоящее время — вопрос о допустимости условных завещаний. Соответствующий вопрос возник при нестабильном гражданском законодательстве империи, когда традиции древнерусского права синтезировались с опытом романо-германской системы.
Право установить в завещании условия наследования упоминалось в Именном Указе Императора Александра I от 29 мая 1804 г.4 и было выведено путем расширительного толкования свободы распоряжения собственным имуществом. Данный указ частично утратил силу с принятием Именного Указа Императора Николая I от 18 ноября 1839 г.5, в котором разъяснялось, что воля завещателя не может ограничивать права собственности последующих преемников после первого наследника. Однако единство логики законодателем не было соблюдено: право собственности своих наследников завещатель мог ограничить, установив различные условия.
1 См.: Змирилов К.П. О недостатках наших гражданских законов // Журнал гражданского и уголовного права. 1883. Кн. 10. С. 57.
2 См.: Сергеев А.П., Толстой Ю.К., Елисеев И.В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 5; Постатейный комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. П.В. Крашенинникова // СПС «КонсультантПлюс»; Палшкова А.М. Указ. автореф.; Телюкина М.В. Комментарий к разделу V Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный) // Законодательство и экономика. 2002. № 8—11.
3 См.: Белицкая Н.А. Указ. автореф.; Новиков А.А. Завещание и завещательный отказ в современном российском гражданском праве // Закон. 2006. № 10.
4 Полное Собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. XXVIII. № 21310. С. 34.
5 Примечание к ст. 1011 Свода Законов гражданских.
В законе отсутствовали конкретные нормы об условных завещаниях, кроме абстрактного примечания к ст. 1011 Свода. В практике Сената1 и в юридической литературе сформировались позиции о пределах условий в завещаниях и возможных примерах такого волеизъявления. Условиями мог быть определен сам порядок наследования.
Характерная черта гипотезы о допустимости условных завещаний — отсутствие детального обоснования. В дореволюционных исследованиях мотивировка по данному вопросу имеется у Г.Ф. Шершеневича. Из позиции автора следует, что условные завещания допустимы исходя из теории римского права о «лежачем наследстве». То есть с момента смерти завещателя и до принятия наследником наследство никому не принадлежит и представляет собой самостоятельный «субъект». Поскольку процесс наследования не был регламентирован нормами об универсальном правопреемстве (когда наследство считается принадлежащим наследнику со дня его открытия, но не с момента принятия), Шершеневич допускает возможным урегулировать его волей завещателя.
Сенат в решении № 27, принятом в 1879 г., указал на возможность лица завещать жене имущество с условием о «невступлении в новый брак».
Примерами условий также являлись: определение периода владения «наследником» имуществом, установление опеки над наследством до указанного срока. В судебной практике и в науке смешивались понятия «условие в завещании» и «завещательные распоряжения». Так, Д.И. Мейер к условиям относил завещательный отказ, а Г.Ф. Шершеневич и К.П. Победоносцев — подназначение наследника. Вместе с тем, по своей юридической цели, данные распоряжения не изменяют сам порядок наследования: при завещательном отказе устанавливается какая-либо выгода в пользу отказополучателя, подназначение наследников определяет круг преемников, не обременяя права каких-либо субъектов.
Признавались недействительными такие условия, которые прямо противоречили закону, нравственности. Г.Ф. Шершеневич отмечал, что недействительны «отменительные» условия: приобретенное наследником право собственности не может быть отобрано волей покойного завещателя.
В современной отечественной правовой литературе имеются различные мнения в отношении условий в завещаниях. Н.А. Белицкая, О.В. Кутузов,
1 Конкретные решения см. в следующих изданиях: Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Книга третья // СПС «КонсультантПлюс»; Указатель решений по гражданским делам, помещенным в Журнале Министерства юстиции за 1859—1864 гг. Примечание к Журналу Министерства юстиции. 1865 // СПС «Гарант»; Итоги судебной практики Правительствующего Сената. 1835—1864 / сост. И. Данилов. СПб., 1872; Исаченко В.В. Указ. соч.
А.А. Новиков, Т.Н. Малая1, Е.П. Путинцева2 допускают условия в завещании, кроме отменительных. С.П. Гришаев3 отмечает, что не допускаются условия, противоречащие Конституции. Е.А. Янушкевич4 допускает условия в завещании в современном праве, ссылаясь на механизм «лежачего наследства».
В статьях Ю.П. Свит и Д.В. Гук5 указано на недопустимость устанавливать в завещании условия, поскольку в законе отсутствуют дозволяющие нормы. В комментарии к части третьей ГК РФ6 отмечено, что условия в завещании не допускаются, поскольку могут возникнуть негативные последствия: ограничение вещных прав наследника, незавершенность наследственного правопреемства, нарушение прав кредиторов наследодателя.
В настоящее время процесс универсального наследственного правопреемства прямо урегулирован в ГК РФ и не может быть изменен волей завещателя с установлением условий наследования. При наличии в ст. 1118 и 1119 ГК РФ юридической характеристики акта завещания и объема обязанностей, которые могут быть в нем установлены, нормы ст. 157 ГК РФ о возможности сторон сделки предусмотреть отлагательные или отменительные условия не подлежат применению к завещаниям.
С проблемой дореволюционной науки о завещательных распоряжениях связан также вопрос толкования завещания. Закон не определял методы толкования, вместе с тем, в ходе выяснения истинной воли завещателя могли быть обнаружены недействительные распоряжения, которые следовало отделить от действительных. Поэтому Сенат сформулировал некоторые позиции: к завещаниям не применимы правила толкования договоров, учитывая односторонний характер акта, воля завещателя могла быть истолкована не только через анализ текста завещания, но и во взаимосвязи с его предсмертной перепиской7. Недействительность одного завещательного
1 См.: Малая Т.Н. Предел свободы волеизъявления завещателя по распоряжению земельным участком // Экологическое право. 2006. № 4.
2 См.: Путинцева Е.П. Содержание завещаний по законодательству РФ и ФРГ // <http://www.notariat.ru/bulletinarhiv/press_2692_23.aspx> (дата обращения — 01 июня 2010 г.).
3 См.: Гришаев С.П.Наследственное право // СПС «Гарант».
4 См.: Янушкевич Е.А. Понятие и содержание завещания // Вестник Удмуртского университета. 2006. № 6. С. 44.
5 См.: Гук Д.В. Правомерность составления условных завещаний // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 9.
6 См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) / под ред. Л.П. Ануфриевой // СПС «Гарант».
7 См.: Решение Сената от 1870 г. № 1856// Систематический сборник положений и извлечений из Гражданского кассационного департамента за десять лет (1866—1875) / сост. Г. Верблов-ский // СПС «Гарант».
распоряжения не влияла на другое распоряжение, если между ними отсутствовала «неразрывная связь». Однако критерии определения такой связи в законе, в судебной практике и в научной литературе отсутствовали. В отечественной практике применялся прием расширительного толкования, известный римскому праву: часть завещательного распоряжения может считаться «ненаписанной», не поражая другой части этого же распоряжения.
Сенат в решениях № 389, № 56, принятых в 1876 г. и в 1899 г., признавал действительными завещания лиц, ограниченных в правоспособности посредством установления опеки за расточительство.
И.С. Вольман отмечал необоснованность данной позиции1. Однако автор при этом допускал отмену расточителями завещания, совершенного до установления над ними опеки. Данное мнение отражает недостатки правосознания, поскольку оба акта: и завещание, и его отмена не могли быть совершены расточителями. При разрешении такой проблемы в судебной практике и в правовой литературе остался без внимания вопрос о сущности завещания как акта волеизъявления на отчуждение имущества в будущем. Отмена завещания — также акт волеизъявления, юридическим последствием которого является распоряжение лица своим имуществом таким образом, по которому круг наследников изменяется: в случае отсутствия завещания произойдет наследование по закону.
В России XIX — начале XX вв. теория наследования по завещанию как совокупность научных представлений, объединенных в систему, еще не сложилась, имели место лишь различные гипотезы. Для современной науки завещательного права существенное значение имеет принцип свободы завещания, впервые комплексно закрепленный в 2002 г. с введением в действие части третьей ГК РФ. В гражданском праве советского периода наследование по завещанию не могло быть достаточно развитым, поскольку не обеспечивались частная собственность и принцип свободы завещания, детальное исследование истории данного вопроса было лишено практического смысла. Для генезиса новой теории весьма актуально возвращение к исследованию проблем, нерешенных дореволюционной наукой.
1 Вольман И.С. Завещательная дееспособность расточителей // Вестник права. 1905. № 9 С. 152-155.
