CC BY
15Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ПРОБЛЕМЫ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ПРЕЮДИЦИИ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ СЕМЬИ И НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
ТИРРАНЕН Василий Александрович,
кандидат юридических наук, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Красноярского государственного аграрного университета. E-mail: law.tirranen@ya.ru;
ТРОФИМОВ Артем Андреевич,
аспирант Красноярского государственного аграрного университета. E-mail: 2966646@gmail.com
Краткая аннотация. В статье анализируются до настоящего момента не нашедшие однозначного решения в российском уголовном праве вопросы применения составов преступлений с административной преюдицией, предусмотренных главой 20 УК РФ «Преступления против семьи и несовершеннолетних». В статье также отражены точки зрения авторов - противников института административной преюдиции и доводы Конституционного суда РФ в 2017 году, обосновавшего возможность применения её законодателем в российском уголовном праве, несмотря на отсутствие закрепления положений об административной преюдиции в Общей части УК РФ. В результате комплексной оценки составов преступлений с административной преюдицией, авторами статьи определены проблемы применения административной преюдиции, однозначно требующие разрешения законодателем, в том числе сформулированы научно обоснованные выводы об отсутствии единого понимания термина «неоднократно», используемого в качестве конструктивного элемента составов преступлений с административной преюдицией, и другие.
Abstract. The article analyzes the issues of the use of crimes with administrative prejudice provided for in Chapter 20 of the criminal code "Crimes against family and minors" that have not been unambiguously resolved in the Russian criminal law up to now. The article also reflects the perspective of the authors of the opponents of the institution of administrative prejudice, and the arguments of the constitutional court of the Russian Federation in 2017, prove the possibility of application of a legislator in the Russian criminal law, despite the lack of consolidation of the provisions of administrative prejudice in the General part of the criminal code. As a result of a comprehensive assessment of crimes with administrative prejudice, the authors of the article identified the problems of application of administrative prejudice, clearly requiring the permission of the legislator, including formulated scientifically based conclusions about the lack of a common understanding of the term "repeatedly" used as a constructive element of crimes with administrative prejudice, and others.
Ключевые слова: административная преюдиция, неоднократность, несовершеннолетние, преступление, семья, уголовное законодательство, уголовный проступок, уголовная ответственность.
Keywords: administrative prejudice, repetition, minors, crime, family, criminal law, criminal misconduct, criminal liability.
Устойчивое развитие современных политических, экономических и социокультурных институтов в современной России невозможно без комплексного регулирования и уголовно-правовой охраны ключевых объектов. Одним из таких объектов в уголовном праве России являются семья и несовершеннолетние. Без адекватной защиты, в том числе силами уголовного законодательства, интересов семьи и детей,
невозможно обеспечить стабильное функционирование гражданского общества и правового государства. Не всегда такая защита должна сразу предусматривать применение уголовной репрессии к нарушителям, но возможность применения к «злостным» нарушителям такого рода ответственности обладает повышенным общепревентивным эффектом.
Анализ статистики и судебно-следствен-
ной практики, проведенный учеными кафедры уголовного права Московского университета МВД России показывает, что применение всех уголовно-правовых норм, содержащих признак неоднократности, всегда было незначительным. Так, например, за все время действия ст. 154 УК РФ количество осужденных за незаконное усыновление (удочерение) не превысило и тридцати человек [1].
В последние годы административная преюдиция стала использоваться как механизм, с помощью которого законодатель активно переставляет фигуры на уголовно-правовом поле. В ряд статей главы 20 Уголовного кодекса Российской Федерации были внесены изменения, устанавливающие уголовную ответственность за повторное (или неоднократное) совершение деликта в отношении семьи и несовершеннолетних, при условии предварительного привлечения лица к административной ответственности за то же деяние.
К таким статьям можно отнести введенную в 2011 году статью 151.1, устанавливающую уголовную ответственность за повторную розничную продажа несовершеннолетним алкогольной продукции, и измененную в 2016 году статью 157, предусматривающую возможность привлечения к уголовной ответственности за неоднократную неуплату средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей. Кроме того, в несколько неявном виде административная преюдиция предусмотрена и в статье 154, диспозиция которой предусматривает неоднократно совершенное незаконное усыновление (удочерение).
Значимой проблемой в рассматриваемом случае является то, что административное правонарушение, являясь виновным и противоправным деянием, не обладает, согласно статье 2.1 КоАП РФ, признаком общественной опасности, в отличие от преступления. Для введения уголовно-правового запрета необходимым условием является общественная опасность деяния.
Принято понимать, что понятие общественной опасности представляет собой объективную способность деяний определенного вида производить негативные изменения в социальной среде, нарушать систему общественных
отношений, производить их деформацию и вносить элементы дезорганизации в сложившийся порядок. Соответственно этому основой криминализации преступного деяния является его общественная опасность, а содержанием -объективная способность производить негативные изменения в социальной среде, т.е. вредоносность.
Рассуждая об общественной опасности деяния как об основании уголовной ответственности, Шеслер А.В. предлагает рассматривать факт совершения второго правонарушения после наложения на правонарушителя административного взыскания за аналогичное первое правонарушение как вредоносность, достигшую степени общественной опасности, свойственной преступлению [2].
Обращает внимание на себя и то обстоятельство, что термин «неоднократно», используемый в составах с административной преюдицией, должен быть унифицированным, носить универсальный характер для уголовного закона, в то время как в настоящее время он значительно разнится. Так, например, в двух (статьи 151.1 и 157 УК РФ) из трех составов с административной преюдицией в главе 20 УК РФ «Преступления против семьи и несовершеннолетних» термин «неоднократно» раскрывается в примечаниях к соответствующим статьям через субъекта, подвергнутого административному наказанию за аналогичное деяние, «в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию». В третьем же составе (статья 154) термин «неоднократно» оставлен законодателем без раскрывающего содержания примечания.
Ситуация усложняется тем, что законодателем в УК РФ используются и иные значения термина «неоднократно» (как, например, в статьях 212.1 и 314.1 УК РФ). Также законодателем не проведена полноценная дифференциация между термином «неоднократно» и также используемом в составах с административной преюдицией термина «систематически».
В связи с этим, научному сообществу, видимо, следует предложить законодателю общие положения об этом термине и административной преюдиции в целом, закрепление которых законодателю, соответственно, необходи-
мо предусмотреть в уголовном законе.
По-прежнему, главной общей проблемой составов с административной преюдицией остается противостояние ученых-теоретиков и ученых-практиков (зачастую представителей ведомственных учебных заведений). По мнению некоторых исследователей, в частности А.Г. Кибальник, М.И. Ковалева, Н.Ф. Кузнецовой, являющихся ярыми и последовательными противниками её применения [3], «между преступлениями и проступками не количественное, а качественное различие» и, следовательно, «количество проступков неспособно перерасти в качество преступления» [4], то есть сама по-вторность проступка не в состоянии превратить его в качественно новое явление, для которого требуется другое, более строгое регулирование, уже не административно-правового характера [5].
Н.А. Лопашенко отмечает, что все административные правонарушения, совокупность которых законодатель объявил преступной по абсолютно механическому признаку -повторяемости и накоплению самостоятельных административных правонарушений, не связаны между собой. Эти административные правонарушения разные, т.к., каждый раз воля лица, совершившего это правонарушение, реализуется в указанном отдельном правонарушении до конца. Опираясь на этот вывод, Лопашенко Н.А. развивает свою точку зрения. Она утверждает, что преступления с административной преюдицией составляют несколько самостоятельных, окончательно исполненных административных правонарушений. И данные правонарушения не связанны между собой умыслом лица. Умысел на каждое правонарушение возникает отдельно и реализуется полностью, окончательно [6]. Данную позицию высказывали и другие исследователи [7].
Проигнорировав вышеуказанные доводы, в 2017 году Конституционный суд Российской Федерации подтвердил право законодателя в соответствии с ч.3 ст.55 Конституции Российской Федерации использовать институт административной преюдиции как ограничение прав и свобод гражданина в интересах надлежащей защиты конституционно значимых ценностей. Обоснованием выступил тот факт, что
повторное (многократное) совершение лицом однородных (аналогичных) административных правонарушений объективно свидетельствует о недостаточности имеющихся административно-правовых средств для результативного противодействия таким деяниям, что вкупе с иными факторами может рассматриваться в качестве конституционно значимой причины для криминализации соответствующих действий (бездействия), которые, оставаясь в своей нормативной первооснове административными правонарушениями, по характеру и степени общественной опасности приближаются к уголовно наказуемым деяниям и при определенных условиях способны причинить серьезный вред общественным отношениям, поставленным под охрану уголовного закона [8].
Зачастую говорят, «два юриста - три мнения». В ситуации с адептами наличия и развития административной преюдиции (коих на данный момент меньшинство - в основном, это представители правоохранительных органов и государственных органов власти) и её противниками (составляющими большую часть научного юридического сообщества) может появиться и «третье мнение».
Таким «мнением» может стать активно продвигаемый Верховным судом РФ институт уголовного проступка, в отсутствии которого в российском законодательстве конструкция административной преюдиции, является, по сути, буфером между административным и уголовным законодательством, способным быть использованным как для криминализации деяний, так и для гуманизации уголовного законодательства, что, безусловно, является очень удобным механизмом для законодателя, значимость которого позволяет ему закрыть глаза на доводы ученых о неправильности возрождения института административной преюдиции, применение которой имело место в советском уголовном праве.
Введенная впервые в уголовный закон статья 151.1 (повторная розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции) ранее не имела аналогов, поэтому введение данного состава можно рассматривать как криминализацию общественно опасного деяния. В отличие от неё статья 157 (неоднократная неупла-
та средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей) может рассматриваться, с одной стороны как декриминализация, поскольку ранее действовавший уголовный закон не предусматривал необходимость первичного привлечения к административной ответственности за упомянутое деяние, а с другой - как криминализация неуплаты средств по нотариально удостоверенному соглашению, поскольку до этого момента уголовная ответственность предусматривалась только за уклонение от уплаты средств по решению суда.
В результате детального анализа рассматриваемых статей необходимо отметить, что нормы, устанавливающие административную преюдицию, не отвечают принципу системности права, поскольку не согласуются с положениями Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации.
Существующая редакция статьи 154 УК РФ не устанавливает конкретной связи между совершением административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена статьей 5.37 КоАП РФ, равно как в указанной норме КоАП отсутствует имеющаяся в аналогичных по значению составах статьи 5.35.1 и части 2.1 статьи 14.16 КоАП РФ оговорка о том, что в административное правонарушение возможно только при условии, что совершенное действие не образует уголовно наказуемого деяния. В равной степени статья 154 УК РФ не предусматривает конкретного срока, в течение которого можно считать лицо, привлеченное к административной ответственности, совершающим неоднократно незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей, передаче их под опеку (попечительство), на воспитание в приемные семьи.
В статье 157 УК РФ, предусматривающей ответственность за неуплату средств на содержание детей или нетрудоспособных роди
Библиография:
телей, также присутствуют проблемы юридической техники. В частности, статья 5.35.1 КоАП РФ предусматривает привлечение к административной ответственности только по прошествии двух месяцев с момента возбуждения исполнительного производства по взысканию указанных средств, при этом аналогичного условия статья 157 УК РФ не предусматривает. При этом возможна правовая коллизия в ситуации, когда лицо, подвергнутое административному наказанию по статье 5.35.1 КоАП РФ за неуплату средств на содержание одного ребенка, в отношении которого существует решение суда и возбужденное исполнительное производство, будет привлечено к уголовной ответственности за неуплату в нарушение нотариально удостоверенного соглашения средств на содержание другого ребенка, в отношении которых отсутствует исполнительное производство, и, соответственно, возможность привлечения к административной ответственности.
Проблематика правовой регламентации института административной преюдиции требует слаженного межотраслевого взаимодействия норм административного и уголовного права и представляет значительный интерес для специалистов. Необходимость исследования такого взаимодействия имеет существенное практическое значение, поскольку при неправильной его реализации может повлечь невозможность эффективной защиты указанных объектов.
Опыт прошедших лет показывает, что административная преюдиция показывает себя как гибкий и эффективный инструмент, что обеспечивает ей все большую актуальность, в связи с чем намечаются тенденции более широкого законодательного закрепления данного уголовно-правового института. Таким образом, целесообразна разработка универсальной нормы об административной преюдиции и определения ее места в системе Общей части УК РФ.
1. Плешаков А.М., Осипов В.А., Мордовец А.А. Неоднократность административного правонарушения как конструктивный признак состава преступления // Вестник Московского университета МВД России. 2016. №7. С. 185.
2. Шеслер А. В. Некоторые аспекты совершенствования уголовно-правовых норм об ответственности за нарушение законодательства о выборах // Особенности реализации избирательного законодательства на современном этапе. Тюмень, 2007. С. 63.
3. Кибальник А. Г. Недопустимость административной преюдиции в уголовном законодательстве / А. Г. Ки-бальник // Библиотека криминалиста. - 2013. - № 2. - с. 34-35.
4. Кузнецова Н.Ф. Семь лет Уголовному кодексу Российской Федерации // Вестник Московского университета. Серия 11. - №1. - 2003 - с. 6.
5. Ковалев М. И. Преступление и проступок // Проблемы совершенствования законодательства по укреплению правопорядка и усилению борьбы с правонарушениями. Свердловск, 1982. С. 11-12; Кузнецова Н. Ф. Цели и механизм реформы Уголовного кодекса // Совет. гос-во и право. 1992. № 6. С. 83.
6. Лопашенко Н. А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Росссийской Федерации. 2011. № 3. С. 68.
7. Гулько А. Л. История уголовной ответственности за хулиганство в России // Адвокатская практика. 2006. № 5. С. 40; Тарбагаев А. Н. Административная ответственность в уголовном праве // Правоведение. 1992. № 2. С. 62-68.
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 10 февраля 2017 года № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.И. Дадина» [Электронный ресурс] // Собрание законодательства Российской Федерации. -2017. - N0 9. - Ст. 1422. - СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 06.01.2018).
