CC BY
31
I
SCIENCE TIME
I
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕР МЕДИЦИНСКОГО ХАРАКТЕРА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ
Суворова Алевтина Леонидовна, Марийский государственный университет,
г. Йошкар-Ола
E-mail: suvorova.alevtina.94@list.ru
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению некоторых теоретических проблем, связанных с совершенствованием института принудительных мер медицинского характера с учетом принципов современного уголовного права и судопроизводства. Сделан вывод о необходимости дальнейшего совершенствования института принудительных мер медицинского характера и практики его применения.
Ключевые слова: принудительные меры медицинского характера; общественная опасность; психические расстройства; иные меры уголовно-правового характера; принудительное лечение; меры безопасности.
На определенном этапе развития уголовного законодательства количество мер реагирования на преступления возросло настолько, что законодатель классифицировал их и обозначил самостоятельными понятиями: уголовная ответственность, наказание, иные меры уголовно-правового характера.
По статистическим данным, которые были проанализированы М.А. Казарян, в России насильственные преступления против личности в большинстве случаев (57%) совершают лица с психическими аномалиями, не исключающими вменяемости. Они проявляют особую склонность к многократному совершению преступлений. 59% рецидивистов страдают тем или иным психическим расстройством в рамках вменяемости [11].
Преступления не всегда совершаются с ранее запланированным и продуманным сценарием. Иногда они случаются в силу того, что кто-то из людей перестает отдавать отчет своим действиям. В уголовном праве такое состояние именуется состоянием невменяемости. Применять обычные виды наказания в виде изоляции от общества в отношении невменяемых преступников часто нецелесообразно. Именно поэтому существуют принудительные меры медицинского характера (ПММХ) в уголовном праве, при помощи которых поправляется психическое здоровье тех преступников, кто признан по экспертизе на момент совершения преступления невменяемым, и тех, кто утратил вменяемость после совершения преступного деяния.
1 SCIENCE TIME 1
Институт принудительных мер медицинского характера носит межотраслевой характер. Понятие и виды мер являются объектом изучения науки уголовного права, порядок производства предварительного расследования и осуществления уголовного судопроизводства по делам о применении принудительных мер медицинского характера является предметом изучения науки уголовно-процессуального права. Наука уголовно-исполнительного права изучает вопросы исполнения, продления и прекращения мер.
Данный институт является необходимым уголовно-правовым средством профилактики и пресечения правонарушений, совершаемых лицами, имеющими психические отклонения, поскольку судить их как обычных преступников нецелесообразно, так как они, во-первых, представляют опасность для себя и окружающих, во-вторых, меры воспитания и принуждения по отношению к ним не будут иметь ожидаемого эффекта.
Лицо, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, наделено особым правовым статусом, характеризующимся совокупностью особенных процессуальных прав, присущих таким участникам уголовного процесса как подозреваемый, обвиняемый и подсудимый. Различие процессуального статуса перечисленных участников уголовного процесса обуславливается тем, что они являются носителями признаков субъекта преступления с совокупностью присущих ему признаков, в то время как лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости и в отношении которого открыто производство о применении принудительных мер медицинского характера, не обладает признаком вменяемости.
Как отмечал С.А. Корнеев, «сущность принудительных мер медицинского характера на законодательном уровне четко не определена, вследствие чего, полагаем, что данный пробел может быть восполнен только с учетом имеющихся доктринальных исследований» [13, с. 100].
Одной из доктринальных проблем выступает корректность терминологии. Так, мы разделяем мнение В.К. Дуюнова, который предлагает вместо термина «принудительные меры медицинского характера» использовать понятия «медицинские меры безопасности» или «медицинские меры уголовно-правового характера» [10, с. 299], поскольку данные меры носят комплексный характер, сочетая в себе медицинский и юридический компоненты, что обусловливает их юридическую природу. Исходя из этого, цели рассматриваемых мер отличаются от остальных мер государственного реагирования на преступления. Данную позицию разделяют также М.Н. Голоднюк [8], А.Н. Тарбагаев, А.В. Усс [17], Н.В. Щедрин [20].
Некоторые ученые абсолютизируют ма-териально-правовую природу рассматриваемого института. Так, по мнению Г.В. Назаренко, принудительные меры медицинского характера являются «самостоятельным институтом уголовного права» [16, с. 105].
Однако мы не согласны с данным мнением, поскольку принудительные меры медицинского характера регулируются положениями не только уголовного,
1 SCIENCE TIME 1
но и уголовно-процессуального закона. В рамках теории уголовно-процессуального права выделяется понятие производства о применении института принудительных мер медицинского характера, что выявляет его особую сущность и самостоятельность в уголовном процессе.
П.А. Лупинская трактует его как установленный уголовно-процессуальным законом по-рядок расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел в отношении лиц, которые в силу психического состояния не подлежат уголовной ответственности [14, с. 900]. Указанное понятие, по нашему мнению, применимо в рамках уголовного процесса, но подчеркивает межотраслевую природу исследуемого явления. Научные дискуссии процессуалистов и представителей уголовно-правовой науки имеют свои плоды - институт принудительных мер медицинского характера постоянно совершенствуется, становится более понятным правоприменителю.
Также отчетливо проявляются проблемы, разрабатываемые в теории уголовного права и процесса, связанные с деликтоспособностью, процессуальной дееспособностью, определением наличия состава преступления, квалификацией преступления, объемом и характером мер государственного принуждения. Следовательно, следует согласиться с К.А. Абдаловым и А.А. Мокеровой, которые считают, что «представителям органов здравоохранения, задействованным в принудительном лечении лиц с психическими расстройствами, совершивших противоправные деяния, целесообразно подготовить методические указания либо рекомендации по работе с данной категорией правонарушителей, а также назначению судебно-психиатрических экспертиз и применению принудительных мер медицинского характера, в том числе в процессе отбывания наказания» [6, с. 104].
Практические проблемы также заключаются в неправильном применении законодательства при рассмотрении уголовных дел о принудительных мерах медицинского характера. Основными из них выступают:
- необоснованное применение либо, напротив, неприменение в случае необходимости рассматриваемых мер;
- нарушение процедуры психиатрического освидетельствования, его кратности;
- несоответствие выбранной меры степени общественной опасности лица либо затягивание решения вопросов об изменении меры;
- полное устранение лиц, подвергнутых принудительным мерам медицинского характера, от участия в процессуальных действиях без учета состояния их здоровья и др.
Подобные ошибки являются грубыми нарушениями законности.
Во избежании ошибок в применении принудительных мер медицинского характера, а также в целях обеспечения единообразного применения законодательства при рассмотрении дел данной категории, законодатель принял Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 № 6 (ред. от 03.03.2015) «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» [5]. Однако все еще возникают вопросы у судов при назначении,
1 SCIENCE TIME 1
продлении, изменении и прекращении применения принудительных мер медицинского характера.
Решая вопрос о необходимости применения ПММХ суд рассматривает деяние, уже совершенное лицом и которое осталось в прошлом, то есть осуществляет ретроспективную характеристику общественной опасности субъекта. Но задачей уголовного права является не только охрана определенных объектов от общественно опасных посягательств, но и предотвращения таких посягательств. По нашему мнению, в случае с ПММХ эту превентивную функцию уголовное право не выполняет должным образом, поскольку они направлены преимущественно на предотвращение только новых, тех, что могут быть совершены лицом в будущем, общественно опасных посягательств.
В связи с вышеизложенным, считаем актуальным постановку вопроса о совершенствовании мер аспектов ПММХ таким образом, чтобы путем применения этих мер правоприменительные органы могли удерживать от общественно опасных посягательств лиц, страдающих психическими болезнями и в отношении которых имеются обоснованные данные о намерении причинить вред благам, охраняемым уголовным законом. По нашему мнению, такие лица должны подлежать влияния ПММХ для предотвращения любого, а не только повторного, нового общественно опасного деяния.
Принудительные меры медицинского характера обладают двойственностью, по-скольку охватывают как юридический, так и медицинский аспекты. Первый обоснован регламентацией данной меры уголовно-правовым законодательством, второй - предполагает влияние психического здоровья и замечания специалистов психиатрии на ее применение.
Целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями УК РФ.
Лечение в стационаре, применение медикаментов, реабилитационные курсы должны хотя бы привести к стойким улучшениям самочувствия больного. Полного выздоровления в таких ситуациях добиться сложно. По результатам лечения преступник должен перестать представлять общественную опасность и совершать новые преступные деяния.
В уголовно-правовой доктрине неодно-кратно высказывалось мнение о необхо-димости дополнить перечень целей при-нудительных мер медицинского характера социальной реабилитацией [9]. Однако вряд ли с этим можно согласиться. Дело в том, что реабилитация практически всегда входит в программу лечения лиц, направляемых на принудительное лечение, и, как следствие, является задачей или средством достиже-ния цели, но не самой целью.
Другие авторы указывают на такое упуще-ние законодателя, как умолчание в правовых нормах о цели охраны прав и законных интересов психически больных [15]. Однако представляется, что это относится к принципиальным, базовым постулатам оказания психиатрической помощи [4], которые долж-ны соблюдаться в любом случае.
1 SCIENCE TIME 1
Действующее уголовное законодательство обходит молчанием положение о том, что о «степени общественной опасности лица», нуждающегося в применении ПММХ, необходимо судить не по характеру совершённого им деяния, а по характеру и степени тяжести психического расстройства. Однако в гл. 15 УК РФ «Принудительные меры медицинского характера» принципы подхода к данной проблеме чётко не определены.
Г.В. Назаренко предлагает изменить наименование гл.15 УК РФ, озаглавив ее «Принудительные меры медицинского воздействия». В своем «Кратком комментарии» он отмечает: «Изменен заголовок главы, поскольку более уместно считать, что принудительные меры медицинского характера являются принудительными мерами медицинского воздействия, так как оказание медицинскими организациями психиатрической помощи предполагает медицинское воздействие, характер которого может быть различным в зависимости от условий лечения, ухода, содержания и наблюдения» [16, с. 104].
Предложение этого автора опирается на неспецифичные для принудительных мер медицинского характера признаки, которые мало что дают для понимания их сути. Более существенным видится Шишкову С.Н. и Полубинской С.В. другое обстоятельство. Существующее наименование не отражает одного очень важного признака - указания на то, что по своему содержанию такие меры являются не просто медицинскими, а психиатрическими. Но именно эта характеристика, отражающая суть рассматриваемых медицинских мер и позволяющая отличить их от смежных понятий, в их наименовании отсутствует [18, с. 167].
Между тем принудительные меры медицинского характера - не единственные медицинские меры, применяемые в недобровольном порядке к лицам, которые совершили предусмотренные уголовным законом деяния. Число таких мер со временем возрастает, причем не все они имеют отношение к психиатрии. Так, наряду с принудительными мерами гл. 15 УК РФ существуют также иные, предусмотренные УК РФ [1], УПК РФ [2] и УИК РФ РФ [3], недобровольные медицинские меры:
- обязанность условно осужденного «пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания» ( ч. 5 ст. 73 УК РФ);
- психиатрическая госпитализация на основании ст. 435 УПК РФ;
- применение к осужденным, страдающим алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, открытой формой туберкулеза, венерическими заболеваниями, а также к ВИЧ-инфицированным осужденным обязательного лечения (ч. 3 ст. 18 УИК РФ).
Отсюда возникает необходимость четкого размежевания всех перечисленных мер, в том числе терминологического их разграничения.
По нашему мнению, при решении законодательных проблем гл.15 УК РФ возникает необходимость разделить все принудительные меры медицинского характера на две большие группы (назовем их условно типами принудительных мер медицинского характера), которые в законодательно значимом аспекте разнятся между собой. Первую группу составляют меры, применяемые к
64
1 SCIENCE TIME 1
субъектам с тяжелыми психическими расстройствами: исключающими вменяемость (ст. 21 УК РФ) или делающими невозможным назначение либо исполнение наказания (ч. 1 ст. 81 УК РФ). Во вторую группу входят меры, применяемые к осужденным с психическими расстройствами в пределах вменяемости. Ст. 104 УК РФ именует их «принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания», так как они применяются к осужденным во время отбывания наказания и по месту его отбывания. Правда, с появлением в 2012 г. в ч. 1 ст. 97 УК РФ пункта «д», предусматривающего возможность назначения принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях вменяемым лицам, страдающим педофилией, название ст. 104 УК утратило былую точность. В соответствии с ч.1 2.1 ст. 102 УК РФ принудительное лечение указанных лиц может осуществляться не только во время отбывания наказания, но также и после его отбытия.
Принудительное лечение, отнесенное к первой группе (принудительные меры медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами), укладывается в концептуальные рамки и логику применения недобровольных психиатрических мер в общей психиатрии, т.е. к психически больным, не совершившим общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом. Эти меры, регламентированные Законом РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» [4], применяются только к лицам с тяжелыми психическими расстройствами (ч.4 ст. 23 и ст. 29 Закона). К категории «тяжелых» относятся расстройства, лишающие больного свободы волеизъявления и способности самостоятельно принимать осознанные решения. Поэтому в случаях, настоятельно требующих психиатрического вмешательства, правом принимать решение о таком вмешательстве или об отказе от него наделяется не сам больной, а другие субъекты - как правило, суд на основе заключения врачей-психиатров. Лица с психическими расстройствами, не относящимися к разряду «тяжелых», недобровольным психиатрическим мерам (освидетельствованию, госпитализации, лечению) подвергаться не могут.
Еще одной специфической чертой недобровольных психиатрических мер, применяемых к больным с тяжелыми психическими расстройствами, выступает способ их реализации. Больные, противящиеся их применению, могут подвергаться непосредственному медицинскому принуждению или «прямому медицинскому насилию» - мерам физического стеснения (изоляции, удерживанию, фиксации и пр.), насильственному введению лекарственных средств и т.п. Больные с тяжелыми психическими расстройствами не контролируют свое поведение и не несут ответственности за свои поступки, так что в ряде случаев прямое медицинское принуждение является единственным и безальтернативным способом реализации недобровольных психиатрических мер, а также обеспечения медицинской безопасности. В соответствии с ч. 4 ст. 11 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав при ее оказании» [4] лечение без согласия лица с психическим расстройством либо без согласия его
1 SCIENCE TIME 1
законного представителя при применении принудительных мер медицинского характера, а также при недобровольной госпитализации применяется по решению комиссии врачей-психиатров.
В отличие от мер, отнесенных нами к первому типу, принудительные меры медицинского характера второго типа (соединенные с исполнением наказания) применяются к осужденным с психическими расстройствами, не являющимися «тяжелыми». Эти лица способны к принятию осознанных решений и могут нести юридическую ответственность. Поэтому их лечение реализуется путем возложения обязанности пройти соответствующий лечебный курс под угрозой привлечения к юридической ответственности и наступления неблагоприятных правовых последствий за неисполнение этой обязанности.
Уголовно-исполнительный кодекс РФ [2] относит уклонение осужденного от исполнения принудительных мер медицинского характера к злостному нарушению порядка отбывания наказания. Однако наличия этой единичной нормы совершенно недостаточно для того, чтобы признать удовлетворительным законодательное регулирование вопросов, связанных с обеспечением исполнения принудительного лечения осужденных.
Прибегать к «прямому медицинскому насилию» при принудительном лечении осужденных, по нашему мнению, совершенно недопустимо.
К сожалению, как отмечал М.В. Бавсун [7], с которым следует согласиться, о способах реализации принудительных мер медицинского характера применительно к каждому из двух выделенных нами типов таких мер в действующем законодательстве не сказано ничего, что следует расценить как серьезный пробел закона, чреватый нарушениями прав человека. Соответствующие нормы следует внести в гл. 15 УК РФ, а также в законодательство об их исполнении.
С учетом сказанного меры, предусмотренные гл. 15 УК РФ и применяемые к лицам с тяжелыми психическими расстройствами (ст.ст. 21 и 81 УК РФ), следует, на наш взгляд, именовать «принудительные психиатрические меры». Меры, предусмотренные гл. 15 УК РФ и применяемые к осужденным с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, целесообразно именовать «обязательные психиатрические меры». Наименование гл.15 соответствующим образом должно быть изменено - «Принудительные и обязательные психиатрические меры».
Анализ многолетней судебной практики показывает, что продолжается непонимание между экспертами-психиатрами, их рекомендациями и позицией органов правосудия при назначении ПММХ. Определение единых критериев, несомненно, позволило бы объективно решать вопросы о достаточности назначения той или иной принудительной медицинской меры.
Также следует отметить, что многие важные в практическом отношении вопросы исполнения принудительных мер медицинского характера не имеют ныне не только надлежащей законодательной регламентации, но и вообще сколько-нибудь удовлетворительного правового регулирования со всеми неизбежно вытекающими отсюда крайне неблагоприятными последствиями.
По нашему мнению, этот пробел следует ликвидировать как можно скорее.
1 SCIENCE TIME 1
Таким образом, в настоящий момент наука уголовного права не определяет понятие и правовую природу принудительных мер медицинского характера, следовательно, данная проблема на сегодняшний день носит дискуссионный характер.
Нормы уголовного права и процесса, регламентирующие принудительные меры медицинского характера, образуют развивающийся межотраслевой правовой институт, который находится в состоянии постоянного обновления и совершенствования в силу обнаружения и описания новых психических болезней и расстройств человека, выявления ранее неизвестных закономерностей их влияния на противоправное поведение.
Поскольку отсутствует единство мнений в теории уголовно-правовой и процессуальной науки по поводу определения целей принудительных мер медицинского характера, представляется, что в качестве таковых следует рассматривать две неотъемлемые составляющие: юридическую (правовую) -предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ, и медицинскую - излечение лиц и улучшение их психического здоровья. Без достижения целей медицинского характера не представляется возможной реализация целей правовых.
Следует заключить, что работа по совершенствованию межотраслевого института принудительных мер медицинского характера на настоящий момент не завершена, равно как требует совершенствования и правоприменительная практика.
Литература:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 (ред. от 12.10.2023// Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954
2. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.01.1997 № 1-ФЗ (ред. от 29.12.2022) // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 2. -Ст. 198
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 12.10.2023) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921
4. Закон РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 (ред. от 04.08.2023) «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» // Ведомости СНД и ВС РФ. - 1992. - № 33. - Ст. 1913.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 N 6 (ред. от 03.03.2015) «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2011. - № 7, июль.
6. Абдалов, К.А. Принудительные меры медицинского характера как комплексный правовой институт / К.А. Абдалова, А.А. Мокерова // Ius publicum et privatum: сетевой научно-практический журнал частного и публичного права. - 2021. - № 2 (12). - С. 102-106.
7. Бавсун, М.В. Принудительные меры медицинского характера: актуальные вопросы применения / М.В. Бавсун // Вестник Кузбасского института. - 2020. - № 3. - С. 179-187.
67
