CC BY
59
УДК 343.21 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10081
ББК 67.408 © М.П. Пронина, 2020
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ ВИДОВ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Мария Петровна Пронина, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра, кандидат юридических наук, доцент
Академия управления МВД России (125993, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8) E-mail: mpronina2010@mail.ru
Аннотация. Отсутствие единой точки зрения по содержанию и концептуальным признакам юридической техники актуализирует проблему о ее видах. В статье рассматриваются отдельные вопросы классификации юридической техники в уголовном законодательстве. Изучаются существующие в доктрине подходы по исследуемой проблеме. Проанализировав значительное количество подходов, существующих в науке и раскрывающих виды юридической техники в уголовном законодательстве, автор пришла к выводу о том, что до сих пор не выработано единого мнения по этому вопросу: научное сообщество выделяет более десяти видов юридической техники. В связи с этим предложена авторская концепция юридической техники в уголовном праве, включающая в себя три взаимосвязанных теоретических положения: правотворчество, толкование и правоприменение.
Ключевые слова: уголовное право, юридическая техника, классификация, правотворчество, правоприменение, толкование, закон.
PROBLEMATIC ASPECTS IN DETERMINING THE TYPES OF LEGAL TECHNOLOGY IN CRIMINAL LEGISLATION
Maria P. Pronina, Leading Researcher of Research Center, Candidate of Legal Sciences, Associate Professor Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia (125993, Moscow, Zoi and Alexander Kosmodemyanskikh st., 8) E-mail: mpronina2010@mail.ru
Abstract. Lack of a single point of view on the content and conceptual features of legal technology actualizes the problem of its types. This article discusses certain issues of classification of legal technology in criminal legislation. Existing approaches to the problem in the doctrine are under study. Having analyzed significant number of approaches that exist in science and disclosing types of legal technology in criminal law, the author came to the conclusion that there is still no consensus on this issue: the scientific community identifies more than ten types of legal techniques. In this regard, the author proposes concept of legal technique in criminal law, which includes three interrelated theoretical provisions: lawmaking, interpretation and enforcement.
Keywords: criminal law, legal technique, classification, law-making, enforcement, interpretation, law.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Пронина М.П. Проблемные аспекты при определении видов юридической техники в уголовном законодательстве. Вестник Московского университета МВД России. 2020(2):116-22.
Уголовный кодекс РФ — это формализованный источник уголовного права, являющийся нормативным правовым актом основного вида, при-
нятый законодательным органом государственной власти, устанавливающий общие принципы уголовной ответственности, определяющий, какие
деяния являются преступлениями, и какие виды наказаний применяются к лицу, совершившему его. Неслучайно, уголовный закон относится к основным юридическим инструментам государства, призванным защищать права и свободы граждан, установленный порядок и организацию общественных отношений, быть гарантом социальной справедливости. Нормы уголовного права являются обязательными для исполнения, их неукоснительное соблюдение служит основой успешного противодействия преступности.
Охрана общественных отношений нормами уголовного права, важность регулирующих интересов и наибольшая, по сравнению с другими охранительными отраслями права, сила воздействия обуславливают специфику юридической техники указанной отрасли. Уголовное право в большей степени, чем любая другая отрасль права, призвано обеспечить максимальное правовое регулирование и требует однозначности и конкретизации в установлении запретов, недопустимости признания преступными деяний и назначения наказаний, прямо не предусмотренных Уголовным кодексом РФ. Указанная ситуация диктует необходимость проведения научного исследования и решения возникающих практических проблем юридической техники уголовного закона с помощью комплексного подхода.
Эволюция доктрины в исследуемой области свидетельствует о наличии потребности в развитии отраслевой юридической техники. Такой прием позволит разрешить возникающие частные вопросы юридической техники в уголовном законодательстве, повысит его качество.
Указанные обстоятельства обусловили востребованность в пересмотре многих положений, складывающихся в ней. Многочисленные, бессистемные изменения и поправки неадекватно регулируют происходящие в обществе процессы. Принятый уголовный закон оказался не совершенным с точки зрения юридической техники, изобилует многочисленными законотворческими ошибками, правовыми пробелами и изъянами, которые создают трудности и служат препятствием для правильного применения закрепленных уголовно-правовых положений. Поэтому юридическая техника является не только объектом теоретического правоведения, но и отраслевой уголовно-правовой науки. Решение данной исследовательской задачи возможно только в рамках учения о юридической технике, позволяющее объединить идейно-мировоззренческую теорию и практику, консолидировать правотворческие, интерпретационные и пра-
воприменительные процессы в единое целое и на этой основе создать прочную методологическую базу учения о юридической технике в уголовном законодательстве.
Отсутствие единой точки зрения по содержанию и концептуальным признакам юридической техники актуализирует проблему о ее видах.
Для получения ответа на поставленный вопрос необходимо обратиться к исследованию существующих в доктрине подходов. Отметим, что в науке предлагаются различные классификации юридической техники. Такая многополярность обусловлена рядом объективных и субъективных причин.
Во-первых, классификация видов зависит от понятия «юридическая техника», включающего в себя концептуальные ее признаки, т.е. чем шире понятие, тем более разноплановой становятся и предлагаемые исследователям классификации [3, а 83-84].
Во-вторых, чем шире содержание юридической техники, тем больше возможностей ее реализации в конкретных видах юридической деятельности.
В-третьих, виды юридической техники напрямую зависят от уровня развития учения о ней.
Полагаем, что, классифицировав юридическую технику на виды, нам представится возможность доказать наличие ее взаимосвязанных элементов.
Вышеизложенное актуализирует вопрос об исследовании такого понятия, как «классификация».
Для подтверждения выдвигаемой научной гипотезы необходимо разобраться с этимологией слова «классификация». Оно представляет собой совокупность двух латинских слов — classis «разряд» и facare «делать» [16, с. 230], т.е. буквально классификация означает вид интеллектуальной деятельности, предполагающий деление какого-либо объекта на части, имеющие связи между собой и в целом представляющие единое целое [15, с. 688].
Классификация представляет собой сложный логический прием, используемый при исследовании сложных явлений [10, с. 78], к которым, конечно же, может быть отнесена и юридическая техника.
Здесь необходимо согласиться с мнением М.Л. Давыдовой, полагающей, что сегодня теория юридической техники находится лишь на этапе накопления научного материала, это и обосновывает столь активный к ней интерес со стороны ученых [3, с. 84], где ее классификация, т.е. определение видов, представит возможность по-новому посмотреть на роль и значение юридической техники, в том числе и в уголовном законодательстве.
Зарождение исследуемого научного феномена обусловлено появлением законотворческой дея-
тельности, определяющей начальный этап юридической техники, поэтому юридическую технику следует признавать видом профессиональной техники, что и является одной из отличительных ее черт.
Отметим, что правотворческий вид юридической техники традиционно привлекал наибольшее внимание ученых [11, 2, 12]. Данный вид обычно именуется законодательной, а иногда и кодификационной техникой. Интерес к этому виду юридической техники объясним важностью нормативных правовых актов для механизма правового регулирования.
Представители указанного направления, развивая его, предпринимают попытки определения содержания исследуемого вида юридической техники, но существенно не раздвигая ее границы.
Так, например А.Ф. Черданцев, являющийся ярким представителем этого направления, называет четыре вида юридической техники: 1) законодательную (правотворческую); 2) систематизации нормативных актов; 3) учета нормативных актов; 4) технику индивидуальных актов [22, а 134], в целом ориентированную именно на создание нормативных актов и обеспечивающих этот процесс.
Полагаем, что выделяемые автором самостоятельные разновидности юртехники, сопряженные с учетом и систематизацией нормативных правовых актов, на самом-то деле не являются оторванными процессами от самого правотворчества, а лишь обеспечивают его, поэтому они могут выступать только в качестве отдельных его элементов.
Другая группа ученых основывает классификацию юридической техники в зависимости от вида юридической работы, существенно при этом выходя за рамки правотворчества, с чем в целом следует согласиться.
Относя к таковым нормотворческую, правоприменительную, праворазъяснительную, систе-матизационную и доктринальную юридическую технику, ученые неразрывно связывают все вышеназванные виды юридической деятельности, в целом определяя ее как юридическую технику [3, а 85].
В.Н. Карташов, в целом разделяющий рассматриваемый подход, и делая основной уклон на правотворческую, правоприменительную (право-реализационную) и интерпретационную деятельность, предлагает включить в юридическую технику и судебную, следственную, прокурорскую и иные виды деятельности, осуществляемые государственными органами [7, а 141-142].
Соглашаясь с автором в том, что деятельность
всех государственных структур прямо или косвенно сопряжена с юридической техникой, отметим, что она не выходит за границы триединства (правотворчество, правоприменение и толкование) юридической техники и в полном объеме ею охватывается.
В доктрине существуют и иные подходы. Так, например, О.А. Красавчиков, не рассматривающий толкование как вид юридической техники и делающий уклон на правотворческую и правоприменительную ее разновидности, относит к ее самостоятельному виду правоосуществитель-ную деятельность, связанную с документальным оформлением договоров [8, а 122].
Понимая, что правоприменительная деятельность не может существовать в том числе и без издания или оформления юридически значимых документов, в том числе и договоров, считаем, что выделяемая ученым в качестве самостоятельного направления юридической техники деятельность на самом деле является лишь частью правоприменения.
Т.В. Кашанина, предлагает шесть самостоятельных видов юридической техники. По ее мнению, кроме правотворчества и правоприменительной деятельности, к таковым должны быть отнесены опубликование и систематизация нормативных правовых актов, а также интерпретационная и правореализационная деятельность [6, а 85]. Комментируя предложенный подход, хотелось бы отметить, что автор в целом поддерживает наиболее распространенный подход, существующий в современной доктрине и раскрывающий содержание юридической техники, в том числе и в уголовном законодательстве. Конечно же, юридическая техника не может существовать без законотворческой и правоприменительной деятельности, однако о качестве их взаимодействия свидетельствует уровень толкования создаваемых государством нормативных регуляторов общественных отношений. Чем выше уровень взаимопонимания между государством и непосредственным правоприменителем по содержанию издаваемых норм, тем качественнее их регулирование, и, как следствие, происходит недопущение ошибок при их толковании, поэтому исключение из содержания юридической техники такого направления, как толкование, по нашему мнению, в целом не раскрывает до конца содержание и сущность исследуемого феномена. Считаем также излишним дополнение трех основных постулатов юридической техники опубликованием нормативных правовых актов и правореализационной деятельностью. Они входят в комплекс правопри-
менительной и правотворческой деятельности, и поэтому их дробление в целом не целесообразно.
Учитывая, что юридическая техника является видом профессиональной техники, в науке существуют подходы, определяющие ее виды в зависимости от особенностей выполняемой юридической профессии. Так, по мнению М.Л. Давыдовой, она обязательно должна включать в себя судебную, прокурорскую, фискальную и консультационную деятельность [3, с. 85]. Другие ученые предлагают относить к ней регистрационную [23, с. 5], нотариальную [4, с. 6-9], экспертную [5, с. 4]. Особого внимания заслуживает точка зрения К. Осакве, дополняющего вышеназванный перечень профессиями преподавателя права и научного исследователя [13, с. 125].
Не ставя под сомнение идею ученых, высказывающих и обосновывающих возможность существования предлагаемой классификации видов юридической техники, хотелось бы отметить ряд ее изъянов. Во-первых, для того чтобы она была завершенной, необходимо указание исчерпывающего перечня юридических профессий, прямо или косвенно сопряженных с юридической техникой, что, с нашей точки зрения, объективно невозможно, а может быть, даже и не целесообразно.
Во-вторых, в основной своей массе указанные профессии в большей степени связаны с правоприменительной и частично с интерпретационной деятельностью. Отсутствие в этом перечне законотворцев как субъектов юридической техники, как нам кажется существенно искажает ее смысл и содержание основополагающих признаков.
Заслуживает внимания и классификация видов, делящая юридическую технику в уголовном законодательстве, в зависимости от формы юридической деятельности, на письменную и устную [3, с. 83-84]. По нашему мнению, обе эти формы находятся в неразрывной связи как с законодательной, так и правоприменительной, но и, конечно же, интерпретационной деятельностью, однако они лишь отражают формы реагирования, что в целом не отражает главной сущности юридической техники.
В качестве самостоятельной разновидности юридической техники предлагается рассматривать систематизацию и учет нормативных правовых актов [14, с. 198]. По мнению представителей данной точки зрения, именно вышеназванные виды и формируют юридическую культуру законодательной и правоприменительной деятельности. Не оспаривая в целом данный подход, отметим, что он выступает лишь в качестве сопутствующего, т.е. вспомогательного, а может быть даже обслуживающего в
области развития основных направлений юридической техники, поэтому их выделение видится не целесообразным.
Особого внимания заслуживают выделяемые в доктрине такие виды юридической техники, как кодификация и консолидация законодательства [1, с. 254].
Подчеркивая их существенную роль в области реализации основных направлений юридической техники, считаем, что они являются неотъемлемой частью законотворческой деятельности, поэтому они должны рассматриваться лишь как подвиды правотворчества.
По нашему мнению, незаслуженно мало внимания уделяется такому виду юридической техники, как правоинтерпретационная. Без толкования как отдельного направления юридической техники теряется смысл правотворчества и правоприменения.
Это заслуженно дает основание выделять интерпретационную деятельность как обязательную часть исследуемого нами института [18, с. 308].
Толкование права участвует и в законотворческой, и в правоприменительной деятельности и поэтому присутствует на всех стадиях правового регулирования.
Говоря об официальном толковании, необходимо отметить его основное предназначение. Оно заключается в единообразии применения выработанных государством нормативных предписаний. В этом вопросе мы полностью солидарны с мнением О.Г. Соловьева, в том, что интерпретационная деятельность непосредственно связана с правотворчеством, так как при толковании права сохраняется смысл, заложенный в изданные нормы законодателем [17, с. 45].
Особое значение интерпретационная деятельность имеет при толковании закрепленных в Уголовном кодексе РФ запретов. Решая возникающие в правоприменительной деятельности противоречия, герменевтика не только способствует более правильному определению характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, но и в целом способствует целям и задачам современного уголовного законодательства.
В итоге, исследовав значительное количество подходов, существующих в науке и раскрывающих виды юридической техники в уголовном законодательстве, приходим к выводу о том, что все они имеют свои заслуживающие внимания моменты.
Однако такое, с одной стороны, ограничительное, а с другой — сверхрасширительное понимание сущности и содержания юридической техники требует существенного уточнения. При этом про-
вести четкую границу между существующими классификациями практически не представляется возможным, в первую очередь, потому, что все они являются взаимодополняющими.
В процессе определения основ юридической техники необходимо установить те концептуальные направления, которые раскрывают ее сущность, а также основные критерии, направления и границы.
Задавшись данной проблемой, было проведено интервьюирование респондентов по вопросу определения наиболее присущих юридической технике сфер правовой деятельности.
Для выбора были предложены следующие направления юридической техники:
а) правотворчество;
б) правоприменение;
в) толкование;
г) опубликование нормативных правовых актов;
д) систематизация нормативных правовых актов;
е) интерпретационная деятельность;
ж) правореализационная деятельность;
з) деятельность правоохранительных органов.
Респонденты должны были определить их иерархию по возрастающей от более значимых к менее значимым.
Было опрошено пять самостоятельных групп респондентов. Первая группа включала в себя представителей законодательных органов.
52% проинтервьюированных, с учетом направления своей профессиональной деятельности, конечно же, на лидирующие позиции поставили правотворчество, однако, отдавая ему главенствующую роль, не определили его в качестве одного-единственного. По их мнению, на втором месте (19%) должно быть правоприменение, на третьем (15%) — толкование. Оставшиеся 14% распределились среди оставшихся для рассмотрения категорий, где к наименее присущей юридической технике отнесена правореализа-ционная деятельность (1%).
Схожие результаты показало интервьюирование представителей правоприменительных органов. На лидирующие позиции было поставлено правоприменение (57%), на второе — правотворчество (22%), на третье -толкование (13%). С учетом контингента, подлежащего интервьюированию, среди оставшихся для выбора видов особо была отмечена деятельность правоохранительных органов (4%). Считаем этот процент оправданным по причине непосредственного применения правоохранительными органами норм действующего законодательства через призму их обязательного толкования.
Третья группа респондентов включала в себя
субъектов, непосредственно толкующих закон и являющихся представителями судебной системы Российской Федерации.
На первое место было поставлено правотворчество (53%) по причине того, что от качества издаваемых норм напрямую зависит качество их толкования (22%) и соответственно применения (16%). Оставшиеся 9% равномерно распределись между оставшимися вариантами ответа.
Понимая, что исследуемая нами проблема носит глубокий научный смысл, в качестве отдельной категории нами были проинтервьюированы представители юридической науки.
По их мнению, значение правотворческой деятельности (29%), правоприменительной (31%) и деятельности, сопряженной с толкованием права, (28%) находится практически на одном уровне.
Представленные результаты обоснованы не только профессиональным и научным уровнем респондентов, но и логикой построения этапов юридической техники, где первым, т.е. начальным, является законотворчество, вторым — толкование, третьим — правоприменение. Исключение любого из этих направлений полностью разрушает деятельность в области юридической техники. В частности, отсутствие законотворческой деятельности влечет за собой невозможность правоприменения или токования еще не созданных норм права. Запрет на правоприменение автоматически исключает толкование.
Пятая группа респондентов включала в себя лиц, имеющих юридическое образование, профессиональная деятельность которых напрямую не связна с законодательной, правоприменительной и разъяснительной деятельностью.
Их мнение в целом совпадает с точкой зрения представителей науки. Отдавая предпочтение законотворчеству (26%), правоприменению (29%) и толкованию (24 %), интересным представляется распределение оставшихся 21%. Так, 9% отдано правореализационной деятельности, 6% — деятельности правоохранительных органов, 4% — систематизации нормативных актов и 2% их опубликованию. Полагаем, что полученные результаты также являются показательными и в целом демонстрируют общественное видение по содержанию юридической техники.
С нашей точки зрения, их мнение менее зависимо от рода осуществляемой профессиональной деятельности и именно поэтому, как нам кажется, является не менее объективным, чем точки зрения профессиональных респондентов.
Не ставя под сомнение мнение авторов, выходящее за рамки определенных нами столпов
юридической техники, хотелось бы подчеркнуть, выделяемые ими дополнительные виды существенно пополняют содержание правотворчества, правоприменения и толкования и могут выступать в качестве вспомогательных или дополнительных стадий юридической техники, т.е. в качестве обеспечения правотворческой, правореализационной и правоприменительной практики. Следовательно, «обслуживают» правотворческий процесс, интерпретационную и правоприменительную практику.
Проведенное исследование показало, что основу современной концепции, определяющей сущность юридической техники в уголовном законодательстве, составляют три главных постулата: правотворчество, толкование и правоприменение, где общей идеей является сама сущность права, выражающаяся в создании правовых норм и воплощении их в жизнь.
Именно поэтому, основными элементами юридической техники выступают создание норм права и последующее их действие [9, с. 17; 17, с. 41].
Говоря о таком собирательном понятии, как действие права, научное сообщество в основной своей массе соотносит его с правоприменением [19], включающего в себя всю сферу функционирования права [21, с. 18].
Рассматривая действие права, необходимо не забывать и о интерпретационной технике, которая является неразрывной частью правоприменения [17, с. 89, 110-111; 18, с.308].
Полагаем, что толкование имеет особое значение в рамках реализации юридической техники, так как направлено на обеспечение единства понимания существующих норм права, а также единообразного их применения. Интерпретационная деятельность неразрывно связана с законотворчеством, так как передает правоприменителю тот смысл норм, который в них был заложен в процессе их создания.
Таким образом, в правовой доктрине до сих пор не выработано единого мнения о видах юридической техники: научное сообщество выделяет, более десяти видов юридической техники. В связи с этим, предложена авторская концепция юридической техники в уголовном праве, включающая в себя три взаимосвязанных теоретических положения: правотворчество, толкование и правоприменение.
Литература
1. Алексеев С.С. Проблемы теории права: курс лекций: в 2 т. / Свердл. юрид. ин-т. Свердловск, 1973. Т. 2.
2. Бойко Л.М. Совершенствование законодательной техники в условиях ускорения со-
циально-экономического развития советского общества. Ташкент, 1988.
3. Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии: монография Волгоград, 2009.
4. Доржеева В.В. Современные подходы к пониманию юридической техники // Вестник Северо-Восточного государственного университета. 2006. №7-2.
5. Закиров И.А. Правовая экспертиза: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008.
6. Кашанина Т.В. Юридическая техника. М., 2007.
7. Карташов В.Н. Юридическая деятельность: понятие, структура, ценность / под ред. Н.И. Матузова. Саратов, 1989.
8. Красавчиков O.A. Ученые труды. Свердловский юридический институт. 1961.
9. Князьков А.А. Освобождение от уголовной ответственности по делам об экономических преступлениях (гл.22УК РФ): вопросы дифференциации и законодательной техники: дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2014.
10. Краткий словарь по логике / под ред. Д.Л. Горского. М., 1991.
11. Керимов Д.А. Законодательная техника. Л., 1965.
12. Нашиц А. Правотворчество: теория и законодательная техника. М., 1974.
13. Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенная части. М., 2002.
14. Общая теория государства и права: академический курс / под ред. М.Н. Марченко. Т. 2.
15. Российский энциклопедический словарь / под ред. А.М. Прохорова. М., 2001.
16. Словарь иностранных слов. 14-е изд., исп. М., 1987.
17. Соловьев О.Г. Юридическая техника в механизме уголовно-правового регулирования. Ярославль. 2008.
18. Теория государства и права: учебник для вузов / под ред. Б.С. Эбзеева, В.О. Лучини-на, М.М. Рассолова. М., 2010.
19. Теория государства и права: учебник/под ред. М.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2004.
20. Теория государства и права: учебник для юрид. вузов /под общ. ред. А.С. Пиголкина. М., 2003.
21. Фалькина Т.И. Формы реализации права и механизм их осуществления: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007.
22. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феноме-
ны в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993.
23. Чуткин Е.Г. Регистрационная деятельность в правовой системе общества: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2005.
References
1. Alekseev S.S. Problems of the theory of law: lecture course: in 2 vols. / Sverdlov. legal institute Sverdlovsk, 1973.V. 2.
2. Boyko L.M. Improving legislative technology in the context of accelerating the socioeconomic development of Soviet society. Tashkent, 1988.
3. Davydova M.L. Legal technique: problems of theory and methodology: monograph Volgograd, 2009.
4. Dorzheeva V.V. Modern approaches to understanding legal technology // Bulletin of the North-Eastern State University. 2006. No. 7-2.
5. Zakirov I.A. Legal examination: author. dis. ... cand. legal sciences. N. Novgorod, 2008.
6. Kashanina T.V. Legal technique. M., 2007.
7. Kartashov V.N. Legal activity: concept, structure, value / ed. N.I. Matuzova. Saratov, 1989.
8. Krasavchikov O.A. Scientists works. Sverdlovsk Law Institute. 1961.
9. Knyazkov A.A. Exemption from criminal liability in cases of economic crime (Chapter 22 of the Criminal Code of the Russian Federation): questions of differentiation and legislative technique: dis. ... cand. legal
sciences. Yaroslavl, 2014.
10. A Brief Dictionary of Logic / Ed. D.L. Gorsky. M., 1991.
11. Kerimov D.A. Legislative technique. L., 1965.
12. Nashits A. Lawmaking: theory and legislative technique. M., 1974.
13. Osakwe K. Comparative Law in the Schemes: General and Special Parts. M., 2002.
14. General theory of state and law: academic course / ed. M.N. Marchenko. T. 2.
15. Russian Encyclopedic Dictionary / Ed. A.M. Prokhorov. M., 2001.
16. Dictionary of foreign words. 14th ed., Isp. M., 1987.
17. Soloviev O.G. Legal technique in the mechanism of criminal law regulation. Yaroslavl 2008.
18. Theory of state and law: a textbook for universities / ed. B.S. Ebzeeva, V.O. Luchinina, M.M. Pickle. M., 2010.
19. Theory of state and law: textbook / ed. M.I. Matuzova, A.V. Malko. M., 2004.
20. Theory of state and law: a textbook for law. universities / under total. ed. A.S. Pigolkina. M., 2003.
21. Falkina T.I. Forms of the implementation of law and the mechanism for their implementation: abstract. dis. ... cand. legal sciences. N. Novgorod, 2007.
22. Cherdantsev A.F. Logical and linguistic phenomena in law, legal science and practice. Ekaterinburg, 1993.
23. Chutkin E.G. Registration activity in the legal system of a company: author. dis. ... cand. legal sciences. N. Novgorod, 2005.
