CC BY
371
Также затруднительным остается и доказывание причинно-следственной связи между действием (бездействием) ответчика и существующим ущербом. Для установления причинно-следственной связи в конкретных делах суд по общим правилам ориентируется на принципы справедливости и существующую судебную практику, в связи с отсутствием выработанного единого подхода к установлению этой связи, что с легкостью позволяет судьям отказывать в удовлетворении исков о взыскании убытков ввиду недоказанности причинно-следственной связи. На практике, как правило, назначается судебная экспертиза, которая является основным доказательством. Но и в этом случае заключение эксперта не всегда может являться однозначным основанием для принятия решения судом, например когда заключение констатирует только определенную степень вероятности наличия или отсутствия причинной связи. В таких случаях суду необходимо рассматривать дело в совокупности с другими доказательствами, однако не каждый человек, защищая свои нарушенные права, будет согласен с такой «субъективной» оценкой суда, что вновь будет порождать разногласия и новые судебные иски, поэтому также необходимо учитывать возможность рассмотрения вопроса о снижении стандарта доказывания именно причинно-следственной связи для того, чтобы сделать институт возмещения убытков наиболее действенным способом восстановления нарушенных прав.
Проведенный анализ позволил сделать вывод о том, возмещение убытков - важнейший механизм обеспечения стабильности гражданских правоотношений, который помогает снизить риски участников гражданского оборота в ходе осуществления ими своей деятельности. При рассмотрении споров о нарушении договорных обязательств данный институт является наиболее актуальным и востребованным, в связи с чем требует дальнейшего изучения и совершенствования в целях полномерной реализации своих функций, а также во избежание затруднений при рассмотрении споров. Список использованной литературы:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2020) -СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2. Добрачев Д.В. Основания возмещения и особенности доказывания убытков / Д.В. Добрачев - Москва: Юрист, 2018. - № 7. С.54.
3. Кабанова И. Е. Меры гражданско-правовой ответственности и их применение к публичным субъектам / И.Е. Кабанова - Краснодар: Власть Закона. 2019. № 1. - С. 81.
4. Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях / В.В. Лаптев - Москва: Наука, 1968. С. 86-97.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» - "Российская газета", N 140, 30.06.2015.
6. Рыженков А.Я. Компенсационная функция советского гражданского права / А. Я. Рыженков; Науч. ред. В. А. Тархов - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1983. С. 52;
© Самичева Д.А., 2020 год
УДК-34
А. В.Степанова
Студент магистр 2 курса
Юридического института, Российского университета дружбы народов (РУДН), 117198, Российская Федерация, Москва, ул. Миклухо-Маклая д.6
ПРОБЛЕМАТИКА ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Аннотация
Активное использование робототехники и цифровых технологий почти во всех сферах жизни
человека обусловило актуальность теоретических исследований относительно правосубъектности искусственного интеллекта.
Данный вопрос вызвал множество правовых и этических проблем, которые требуют разрешения на законодательном уровне. Роботы, как самообучающиеся системы, которые могут принимать автономные решения, позволяют рассматривать их как полноценный субъект права.
Основной проблемой данного вопроса является определения категории, к которой будут отнесены роботы. В данной статье рассматриваются разные концепции, в которых роботов определяют, как объект или субъект правоотношений. В конечном счете, выделяется инновационная концепция, в которой роботы причисляются к новому, еще несозданному институту электронного лица, а также дается правовая оценка положительных и отрицательных сторон выделения или использования той или иной правосубъектности применительно к искусственному интеллекту.
Ключевые слова:
искусственный интеллект, субъект права, объект права, робот, правосубъектность, юридическое лицо,
физическое лицо, электронное лицо.
Abstract
Active utilization of robotics and digital technology in almost every sphere of human life has made theoretical research relevant to the legal personality of artificial intelligence.
This issue caused a lot of legal and ethical problems requiring resolution at the legislative level. Robots, as self-learning systems that are able to make autonomous decisions, may be considered as a full subject of law.
The main problem of this issue is definition of the category to which the robots will be referred. This article contains analysis of various concepts defining robots as an object or a subject of legal relationship. As a result, an innovative concept in which robots are ranked as a new institution of an electronic entity that has not yet been created is suggested, and a legal assessment of positive and negative aspects of the allocation or utilization of a particular legal personality in relation to artificial intelligence is made
Keywords:
artificial intelligence, subject of law, object of law, robot, legal personality, legal entity,
natural person, electronic person.
Искусственный интеллект проникает в нашу жизнь, все чаще мы видим в СМИ такие понятие как «блокчейн», «искусственный интеллект», «робот», «электронное лицо».
Уже в обозримом будущем роботы будут окружать нас повсюду, выполнять за нас физически тяжёлую и высокоинтеллектуальную работу. Они будут не только управлять самолётами, выигрывать человека в шахматы, но и начнут самообучаться, а также принимать автономные решения. Поэтому уже сейчас актуально рассуждать о том, какой правосубъектностью будет обладать искусственный интеллект. Будет он объектом права или же станет полноценным субъектом. Стоит относить его к прежним институтам права или создать для него совершенно новую отрасль права, дабы не исказить и не создать пробелы в уже существующих правовых нормах.
Как в Древнем Риме обсуждались вопросы о наделении рабов правами, так и сейчас перед человечеством стоит вопрос, что же такое искусственный интеллект - объект или субъект права.
Для того чтобы прийти к консенсусу по данному вопросу, необходимо разобрать все возможные правовые последствия отнесения искусственного интеллекта к той или иной правосубъектности.
Стоит начать с того, возможно ли отнесение искусственного интеллекта к субъекту права, или, все же, он является объектом.
Р.И. Дремлюга и О.А. Дремлюга считают14, что правосубъектность человека общепризнанно считается чем-то естественным, так как право создавалось человеком и для человека, оно разрабатывалось на протяжении тысячелетий и основывалось на потребностях человека и таких характеристиках, как способность чувствовать и осознавать происходящее.
Именно поэтому основным аргументом ПРОТИВ признания искусственного интеллекта (далее - ИИ) субъектом права является отсутствие у него некоторых принципиально важных элементов правосубъектности присущих человеку.
Логика таких доводов проста. ИИ не обладает важными для субъекта права качествами, такими как душа, сознание, разум, умение намереваться, наличие желаний, интересов и т.д. Если даже ИИ демонстрирует проявление таких человеческих качеств, то это всего лишь имитация, а не проявление реальных чувств и эмоций.
Данной точки зрения так же придерживаются Незнамов А. В. и Наумов В.Н.15, они утверждают, что любой ИИ является объектом робототехники, а субъектами являются разработчики, спонсоры или владельцы роботов и киберфизических систем.
Разумеется, у данной концепции есть положительные и отрицательные стороны. К числу положительных качеств, во-первых, можно отнести четкое определение лиц (лица), которые будут нести ответственность в случае принесения вреда ИИ кому-либо. Во-вторых, будет исключена иллюзия полной «автономии» ИИ.
Недостатком данной концепции является то, что она не предусматривает все способности, которые будет иметь ИИ, например, такие как создание объектов интеллектуального права, принадлежности прав на данную собственность и т.д.
Стоит отметить, что данная концепция не нашла большой поддержки со стороны теоретиков и многие ученые все же склоняются к наделению ИИ правосубъектностью.
Так сторонники данной концепции разделяются еще на несколько «лагерей». Среди них те, которые относят ИИ к юридическим лицам, к роботам как рабам в Древнем мире, и к совершенно новому, еще не созданному на законодательном уровне, институту, но уже нашедшем свое отражение в доктрине - робот, как электронное лицо.
Данный вопрос затрагивался и в рекомендациях комиссии по гражданскому праву Европейского парламента, где говорилось «В конечном счете автономия роботов ставит вопрос об их природе в свете существующих правовых категорий - о том, следует ли их рассматривать как физических лиц, юридических лиц, животных или других существующих субъектов права, или же следует создавать новую категорию с ее собственными особенностями и принимаемыми последствиями в контексте распределения прав и обязанностей, включая ответственность за ущерб»16. Хотя данный документ и не является юридически обязывающим, но он ярко показывает нам, что данный вопрос уже остро ставится на повестке у Евросоюза.
Рассмотрим каждую из этих концепций по отдельности и проанализируем положительные и отрицательные стороны каждой из них.
ИИ как юридическое лицо, в основе такой концепции, по мнению Winkler А.,17 лежит применение такой юридической фикции, как квазисубъектность юридического лица.
Данной теории, например, придерживается старший юрист Lex Borealis Александра Тюльканова, но она заостряет внимание на том, что при отнесении ИИ к юридическим лицам возникает проблематика ухода
14 Дремлюга Р.И., Дремлюга О.А. Искусственный интеллект - субъект права: аргументы за и против // Правовая политика и правовая жизнь. 2019. №2. С. 120-125.
15 Незнамов А.В., Наумов В.Б. Стратегия регулирования робототехники и киберфизических систем // Закон. 2018. №2. С. 69-89.
16 Solum L.B. Legal Personhood for Artificial Intelligences [Pravosub''ektnost' dlya iskusstvennogo intellekta] // North Carolina Law Review. - 1992. - Vol. 70. -№ 4. - P. 1231-1287. - P. 1257.
17 Winkler A. We the Corporations: How American Business Won Their Civil Rights / A. Winkler. — New York: Liverlight Publ., 2018. — 472 p.
от гражданской ответственности18.
У данной концепции присутствует множество отрицательных сторон так как аналогия, приведённая с юридическим лицом, не всегда объективна и корректна по причине того, что за действиями юридического лица всегда стоит физическое.
Также негативным последствием является и то, что в данном случае робот будет наделен такими же правами и обязанностями как юридическое лицо, но в большинстве правопорядков перечень прав и обязанностей юридических лиц существенно ограничен, что повлечет ограничение возможностей искусственного интеллекта в связи с запретами законодательства, также возникнет проблема появления пробелов в законодательстве, ведь внедрение нового аспекта в уже существующий закон всегда порождает неоднозначные правовые последствия.
Отнесения искусственного интеллекта к юридическим лицам может разрушить уже устоявшиеся обычаи делового оборота, а также сломать саму систему юридического лица, ведь институт робоправа еще совершенно новый и имеет множество неоднозначных вопросов, которые впоследствии могут отразиться на всей правовой системе государства.
Очень интересной является концепция, которая проводит аналогию между правосубъектностью ИИ и статусом рабов в Древнем мире. По мнению, Kakoudaki D. и Turkle S.19 нормы древнеримского права о рабстве могут стать основой для предоставления роботам, наделенным ИИ, юридической ответственности.
Oleksiewicz I., Mustafa E.C. считают20, что применение рабских законов к роботам является проявлением антропоцентрического подхода, а такое обращение с разумным существом (подразумевается ИИ), возможно только на паритетных началах, то есть с помощью наделения ИИ правоспособностью тождественной или равной человеческой.
Опровергая эту позицию, можно привести в пример мнение Н. Невьянса21, который утверждает, что идея наделения ИИ самостоятельной правосубъектностью несостоятельна по причине того, что в указанном случае происходит экстраполяция прав человека на действия ИИ. В качестве примера он приводит возможность наделения отдельных животных, «обладающих сознанием и способностью иметь чувства», например, дельфинов правосубъектностью.
Разумеется, что даже сама идея наделения ИИ правосубъектностью тождественной человеку является разрушающей для правовой системы и уже существующих устоев государства. В пример можно привести уже существующий негативный прецедент наделения робота правами человека, так робот (геноид) София (идентифицирующая себя как женщина), созданная гонконгскими разработчикам компании Hanson Robotics, 25 октября 2017 года получила гражданство Саудовской Аравии на саммите «Инвестиционная инициатива будущего» в Эр-Рияде.
Данное событие спровоцировало множество как правовых, так и этических конфликтов. Так, по законодательству Саудовской Аравии, женщина не обладает полным спектром гражданских прав, она всегда должна быть покрытой (носить хиджаб), а также выезжать за границу она может только с разрешения своего мужа или родственника22, чего София не соблюдала.
Также особой критике подвергся вопрос о том, что гражданство роботу Софии дали легко, в то время как в стране работают миллионы трудовых мигрантов, сильно ограниченных в правах, в частности, согласно законодательству Саудовской Аравии, иностранные рабочие не имеют права покидать страну без разрешения своего работодателя.
18 Коллизии "права роботов" // «It week» - [Электронный ресурс]. - URL: https://www.itweek.ru
19 Kakoudaki D. Anatomy of a Robot: Literature, Cinema, and the Cultural Work of Artifi- cial Intelligence / D. Kakoudaki. — New Brunswick: Rutgers University Press, 2014. — 272 p. 22. Turkle S. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other / S. Turkle. — New York: Basic Boocs, 2011. — 386 p.
20Oleksiewicz I., Mustafa E.C. From Artificial Intelligence to Artificial Consciousness: Possible Legal Bases. For the Humanrobot Relationships in the Future / I. Oleksiewicz, E.C. Mustafa // International Journal of Advanced Research. — 2019. — Vol. 7, iss. 3. — P. 254- 263. — DOI: 10.21474/IJAR01/8629.
21Nevejans N. European Civil Law Rules in Robotics: Study. Brussels, European Parlia- ment's Committee on Legal Affairs, 2016. 34 p.
22 Women's Rights in the Middle East and North Africa: Citizenship and Justice. 2005. P. 262.
В результате данный прецедент разрушил один из основных постулатов, которые лежат в основе законодательства Саудовской Аравии, а также вызвал критику со стороны общественности и несогласие с принятием данного события, породившего неоднозначность в отношении правосубъектности женщин.
ИИ как новый, еще не созданный институт электронного лица, введение понятия «электронного лица» в современную доктрину в первую очередь обусловлено спецификой принципиально нового субъекта права - искусственного интеллекта. При этом Ястребов О.А. пишет о том, что в данном случае мы можем ориентироваться на следующий ряд понятий «электронное лицо» - «искусственный интеллект» («электронный индивид») - «робот»23.
Особенное внимание стоит уделить тому, что понятие искусственного интеллекта, к которому относятся роботы, отвечающие особым критериям, рассматривается как базовая составляющая электронного лица.
Именно поэтому правильное определение понятия и критериев «искусственного интеллекта» является основой успешного выделения электронного лица как полноценного субъекта права.
Еще одна концепция электронного лица предлагается Мохратом П.М.24. Он утверждает, что ИИ будет иметь не только права, но и обязанности. При этом основная цель наделения юнитов ИИ правосубъектностью заключается в том, чтобы позволить ему определённые правовые последствия своих действий и возможность ощутить на себе воздействие правовой системы.
По мнению автора, положительными аспектами принятия отдельной законодательной базы, касающееся только электронного лица, является, в первую очередь, возможность трансформировать ее под уже существующие законодательные институты, не искажая их.
Вводить новый элемент в уже работающий механизм всегда сложнее, чем создать новый институт, который сможет взаимодействовать с уже существующими.
Стоит отметить, что невозможно создать новый институт и сделать его сразу идеальным, всегда на практике будут возникать вопросы, постоянно нуждающиеся в доработке, и платформа нового законодательства даст нам возможность редактировать ее с необходимой периодичностью.
Постоянные редакции уже существующей законодательной базы в конечном итоге приведут к искажению ранее работающего закона, создадут в нем пробелы и коллизии, что впоследствии может разрушить всю законодательную систему в целом.
Подводя итоги, хотелось бы сказать, что проблема определения правосубъектности искусственного интеллекта уже остро стоит перед законодателем.
На данном этапе необходимо разработать доктринальную базу, посмотреть, как этот институт работает за рубежом и, только после этого, начать разработку собственного законодательства.
Очевидно, что внедрение столь новой конструкции электронного лица в современную правовую систему создаст множество вопросов, которые будут нуждаться в глубочайшем анализе уже существующей правовой базы. Данная работа будет очень объемной и трудоемкой, а также будет нуждаться в постоянной доработке и редакции, но, будем надеяться, что, если мы заранее позаботимся о создании доктринальной базы, то в будущем это даст преимущество в создании законодательной базы, и позволит более точно разобраться в тонкостях такого института как электронное лицо.
Список использованной литературы:
1. Бурико В.Р., Ужун М.С., Правовое регулирование искусственного интеллекта: современные подходы и опыт зарубежных стран // Тенденции развития современной юриспруденции. 2019. С. 47-53.
2. Дремлюга Р.И., Дремлюга О.А. Искусственный интеллект - субъект права: аргументы за и против // Правовая политика и правовая жизнь. 2019. №2. С. 120-125.
3. Коллизии "права роботов" // «It week» - [Электронный ресурс]. - URL: https://www.itweek.ru
23 Ястребов О.А. Правосубъектность электронного лица: теоретико-методологические подходы // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2018. Т. 13. №2. С. 36-55.
24 Морхат П.М. Юнит искусственного интеллекта как электронное лицо // Вестник Московского государсвенного областного университета. Серия: Юриспруденция №2. 2018. С 61-73.
4. Морхат П.М. Юнит искусственного интеллекта как электронное лицо // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция №2. 2018. С. 61-73.
5. Незнамов А.В., Наумов В.Б. Стратегия регулирования робототехники и киберфизических систем // Закон. 2018. №2. С. 69-89.
6. Тысько А.С. Роботы как субъекты гражданских правоотношений // МНСК - 2018: Государство и право Материалы 56-й Международной научно студенческой конференции. 2018. С. 194.
7. Хисамова З.И., Бегишев И.Р. Правовое регулирование искусственного интеллекта // Электронный журнал Байкальского государственного университета Т.10, №2. 2019.
8. Шухов Ф. Г., Керимов М. Робототехника в контексте цифровой экономики: проблемы и перспективы правового регулирования // Право и государство: теория и практика. №7. 2019. С. 119-122
9. Ястребов О.А. Правосубъектность электронного лица: теоретико-методологические подходы // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2018. Т. 13. №2. С. 36-55.
10.Fraundorfer M. The Rediscovery of Indigenous Thought in the Modern Legal System: The Case of the Great Apes // Global policy. 2018. № 9.1. Р. 17-25.
11. Kakoudaki D. Anatomy of a Robot: Literature, Cinema, and the Cultural Work of Artificial Intelligence / D. Kakoudaki. - New Brunswick: Rutgers University Press, 2014. - 272 p. 22. Turkle S. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other / S. Turkle. - New York: Basic Books, 2011. - 386 p.
12. Nevadans N. European Civil Law Rules in Robotics: Study. Brussels, European Parliament's Committee on Legal Affairs, 2016. 34 p.
13. Oleksiewicz I., Mustafa E.C. From Artificial Intelligence to Artificial Consciousness: Possible Legal Bases. For the Human-robot Relationships in the Future / I. Oleksiewicz, E.C. Mustafa // International Journal of Advanced Research. - 2019. - Vol. 7, iss. 3. - P. 254- 263. - DOI: 10.21474/IJAR01/8629.
14.Solum L.B. Legal Personhood for Artificial Intelligences [Pravosub''ektnost' dlya iskusstvennogo intellekta] // North Carolina Law Review. - 1992. - Vol. 70. -№ 4. - P. 1231-1287. - P. 1257.
15. Winkler A. We the Corporations: How American Business Won Their Civil Rights / A. Winkler. - New York: Liverlight Publ., 2018. - 472 p.
16.Women's Rights in the Middle East and North Africa: Citizenship and Justice. 2005. P. 262.
© Степанова А.В., 2020
УДК-34
Сувернева В.А.
Студентка БашГУ Институт Права Уфа, Россия
Научный руководитель: Лифанова М.В.
Кандидат юридических наук доцент
БашГУ Институт Права Уфа, Россия
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ КОРРУПЦИИ Аннотация
В современном мире коррупция проникла практически во все сферы жизнедеятельности человека, в связи с чем тема статьи является актуальной. Коррупция порождает расслоение общества, ослабляет государственные институты, приводит к утрате доверия к власти со стороны населения. В статье
