CC BY
34УДК 930(=512.111)
СВ. Охотникова
Проблема «ясачных чувашей» в современной российской историографии
Статья посвящена историографическому анализу исследований современных российских авторов по вопросам этнической, религиозной и языковой принадлежности, а также социально-экономического положения «ясачных чувашей» в XVI-XVII вв. в Среднем Поволжье. Выявлены особенности и противоречия во взглядах представителей казанской и чувашской исторических «школ». Рассмотрены работы марийских и башкирских исследователей, включившихся в разработку проблемы «ясачных чувашей» в постсоветский период. Сделан вывод о наметившемся сближении позиций татарских и чувашских исследователей по некоторым аспектам поставленной проблемы. В частности, прослежено постепенное утверждение в современной литературе в качестве основополагающего тезиса об общности булгарского наследия для чувашей и татар. Статья подводит некоторые итоги исследования проблемы «ясачных чувашей», позволяя выявить недостаточно изученные ее аспекты.
Ключевые слова: булгарское наследие, «ясачные чуваши», казанские татары, Казанское ханство, этническая история, отечественная историография.
С понятием «ясачные чуваши», встречающимся в русских документах XVI-XVII вв., связан широкий круг дискуссионных вопросов, разрешение которых весьма затруднено практически полным отсутствием источников по истории Казанского ханства. Тем не менее, в отечественной историографии имеется большой массив исследований, посвященных изучению различных аспектов истории ясачного населения Среднего Поволжья в составе Казанского ханства и Российского государства, в том числе чувашей. На наш взгляд, наибольший интерес представляют вопросы этнической, религиозной и языковой принадлежности, социально-экономического положения группы населения, именуемой в источниках «ясачная чюваша», поскольку политический аспект их истории получил достаточно широкое освещение. Литературу по данной проблематике можно условно разделить на дореволюционный, советский и постсоветский периоды.
В дореволюционной историографии история «ясачных чувашей» не являлась предметом отдельного изучения, рассматривалась в непосредственной связи с историей Казанского ханства и вхождения народов Среднего Поволжья в состав России.
Изучение проблемы «ясачных чувашей» в советское время имело слишком схематический, односторонний характер. Отечественные исследователи, представленные, главным образом, историками казанской и чувашской «школ», отстаивали полярные точки зрения, до конца 1980-х гг. практически игнорируя аргументы друг друга. При этом характерной чертой историографии советского времени было то, что при определении этнической принадлежности «ясачных чувашей» главное внимание уделялось вопросам этногенеза татарского и чувашского народов. Постепенный отход ошибочной точки зрения о финно-угорском происхождении чувашей на задний план и осознание общности булгарского наследия для чувашей и татар позволили перейти к более объективному изучению данной темы.
С начала 1990-х гг. начался новый этап в изучении проблемы «ясачных чувашей» Казанского края, характеризующийся освобождением от идеологических установок и расширением методологической базы исследований. Еще в конце 1980-х гг. в дискуссию об этнической принадлежности «ясачных чувашей» Казанского края вступает чувашский этнограф В.П. Иванов. Исследования, характеризующие историческую динамику расселения и численности чувашского народа, написаны с привлечением материалов из ряда опубликованных работ В.Д. Димитриева, поэтому содержат во многом схожую аргументацию для обоснования тезиса о чувашской этнической принадлежности «ясачных чувашей» (Иванов, 1989; Иванов, 1992; Иванов, 1998). Очерчивая территорию расселения булгаро-чувашей в середине XVI в., В.П. Иванов выделяет две области их проживания: 1) центральные и северные районы современной Чувашской Республики, где после ассимиляции некоторой части горных марийцев в конце XV - начале XVI в. формируется чувашская народность с сохранением доминирующего характера булгарского компонента; 2) земли на восток от Казани вплоть до реки Вятки, входившие в состав «Чувашской даруги» Казанского уезда, большая часть булгаро-чувашского населения которой в XV-XVI вв. в результате принятия ислама отатарилась, меньшая, сохранив язычество, мигрировала на территорию Чувашии. Автор пола-
гает, что «этноним «чуваш» в Казанском ханстве обозначал ясачных людей, в основном сельских жителей, исповедовавших языческую религию, в то время как городское мусульманское население, главным образом служилые люди, в официальных документах именовались «татарами».
Тезис о постепенном отатаривании левобережных чувашей подтвержден лингвистическими исследованиями чувашского языковеда Н.И. Егорова (Егоров, 1992; Егоров, 1999, с. 13-27). Анализ этноязыковой ситуации в Среднем Поволжье в казанский период (1445-1551 гг.) позволил ему сделать следующий вывод: «В годы расцвета Казанского ханства ослабли позиции булгарского языка, возросла престижность татарского языка, и началась ассимиляция местного булгаро-чувашского населения Заказанья и Присвияжья, которое, однако, было окончательно поглощено татарами лишь к концу XVII в.» По мнению автора, об этом свидетельствуют следы булгаро-чувашского языка, сохранившиеся в топонимии Заказанья и субстратной лексике татарского языка (Егоров, 1999, с. 23).
Кардинально противоположной точки зрения придерживаются М.З. Закиев и Я.Ф. Кузмин-Юманади (Закиев, Кузмин-Юманади, 1993). Утверждая, что язык волжских булгар характеризуется не чувашскими, а обычнотюркскими особенностями, они отвергают общность булгарского наследия для татарского и чувашского народов и отождествляют булгар только с казанскими татарами. Согласно их теории, чуваши-мусульмане левобережья Волги были ассимилированы булгарами к 60-м гг. XIV в.
Попыткой с новых позиций подойти к дискуссионным вопросам этнической истории Среднего Поволжья XV-XVI вв. стали исследования татарского этнолога Д.М. Исхакова. На страницах журнала «Советская этнография» им был представлен подробный анализ гипотез об этнической принадлежности «ясачных чувашей» левобережья Казанского края (Исхаков, 1988, с. 140-146). Рассматривая аргументы сторонников чувашской этнической принадлежности «ясачных чувашей», автор считает зыбкой фактологическую базу тезиса об отатаривании чувашского населения Казанского уезда к середине XVII в., тем самым ставя под сомнение состоятельность самой теории. Более убедительными, по мнению Д.М. Исхакова, являются доводы в пользу татарской этнической принадлежности «ясачных чувашей», изложенные Е.И. Чернышевым.
В 1990-е гг. в трудах Д.М. Исхакова была сформулирована новая версия происхождения термина «ясачные чуваши» (Исхаков, 1995; Исхаков, 1998). Он был приравнен автором к понятию «черный люд» и обозначал, по его мнению, «этносословное образование, локализованное на территории Булгарского вилайета, а позже Казанского ханства. В Казанском ханстве эта группа образовывала феодально-зависимую - «низовую» страту казанско-татарского этноса» (Исхаков, 1998, с. 97). В отличие от Е.И. Чернышева, Д.М. Исхаков считает, что под наименованием «ясачные чуваши» в документах XVI-XVII вв. фигурировали не только казанские татары, но и часть чувашского этноса. В остальном он придерживается взглядов своего предшественника, относя «ясачных чувашей» к татароязычному мусульманскому населению, проживавшему на основной этнической территории казанских татар и численно значительно превосходившему представителей татарского служилого сословия. Причины применения этого термина он видит в хозяйственной специфике, позволявшей русской администрации называть как чувашей, так и часть казанских татар земледельцами или «ясачными чувашами», а также в возможном существовании переходного этнического состояния между чувашами и татарами на правобережье Волги в XVI - начале XVII в.
История формирования этнического состава населения Волго-Уральской историко-этнографической области в рамках концепций тюрко-татарского происхождения татар получила освещение в работах известного этнографа Р.Г. Кузеева (Кузеев, 1987; Кузеев, 1992). По предположениям автора, близким к выводам чувашских историков, в XV - первой половине XVI в. чуваши, проживавшие в Предкамье и на прилегающем левобережье Волги, влились в состав формирующегося казанско-татарского народа (нурлатско-кайбиц-кой и камско-устьинской подгруппы), на правобережье чуваши смешивались с горными марийцами. К этнически смешанным этнографическим группам Р.Г. Кузеев относит бесермян, которых считает булгаро-чувашами по происхождению, говорящими на удмуртском языке. Неверным является представление автора об именовании в середине XVI в. «черемисами» не только марийцев и чувашей, а всего нетатарского населения Казанского ханства, включая удмуртов и мордву. Убедительным представляется мнение этнографа о значении термина «казанские татары»: появившись в пери-
од Казанского ханства для обозначения собственно татар, он «мог обрести, кроме этнического, и некоторое социальное или сословное звучание (т.е. стать этносоционимом), так как в среде полиэтнично-го населения ханства татары составили, опять же по золотоордын-ской традиции, некий привилегированный слой, не несущий бремя податей в казну, но обязанный хану военной службой» (Кузеев, 1992, с. 112-113).
Роль нетатарских народов в исторических событиях XV-XVI вв. в Среднем Поволжье получила некоторое освещение в трудах татарского историка С.Х. Алишева (Алишев, 1990; Алишев, 1995; Алишев, 2002; Алишев, 2003). Без особых на то оснований автор утверждает, что чуваши, мари, часть мордвы, удмуртов и башкир были покорены еще булгарами, а после образования Казанского ханства (С.Х. Алишев относит это событие к середине XIV в.) без применения силы оказались в его составе. Территорией расселения чувашей до завоевания Казани историк считает как правобережье, так и левобережье Волги. Все чувашское население ханства историк относит к категории ясачного, утверждая, что в чувашской среде феодалов не было. Сохранение чувашами языческих верований объяснено веротерпимостью татар-мусульман. С.Х. Алишев отмечает участие ясачных чувашей наряду с остальными народами края в выступлениях второй половины XVI в. (Алишев, 1999).
Некоторые аспекты социально-экономического положения марийцев, чувашей и других народов региона в составе Казанского ханства и Русского государства получили освещение в трудах марийского историка А.Г. Бахтина (Бахтин, 1994; Бахтин, 1996, с. 5058; Бахтин, 1998). На наш взгляд, требует весомого обоснования тезис автора о том, что казанские феодалы пытались компенсировать недостаток финансовых поступлений с Луговой стороны за счет более значительного ясачного обложения правобережных марийских, чувашских и мордовских крестьян. Кроме того, автор без веских аргументов подверг сомнению устоявшиеся в отечественной историографии положения о колонизаторских стремлениях России, захвате русскими помещиками земель ясачных крестьян и насильственной христианизации населения Среднего Поволжья.
Противоположную, излишне негативную оценку экономической и религиозной политики русского правительства в Казанском крае («татарский гнет сменился более жестоким русским») дал в
своей статье чувашский историк А.В. Изоркин, придерживавшийся точки зрения о насильственном присоединении чувашских земель к Русскому государству (Изоркин, 1997, с. 127-137).
С конца 1990-х гг. изучением этносоциальной истории Казанского ханства активно занимается казанский историк Б. Л. Хамидул-лин. В его исследованиях некоторое внимание уделено развитию «тюркского периферийного населения ханства», к которому автор с оговоркой о противоречивости булгаро-чувашской теории относит и «предков чувашей». Этническая территория «зарождающегося чувашского этноса» в XV-XVI вв. сознательно ограничена Б.Л. Ха-мидуллиным северной частью современной территории Чувашии, о проживании чувашей в Приказанье и Заказанье не упоминается. Численность чувашского населения в составе Казанского ханства составляла, по мнению историка, приблизительно 50-80 тыс. чел. Автор придерживается точки зрения о сохранении в XV-XVI вв. основной массой чувашей языческих верований, подчеркивая при этом ощутимое, но ненасильственное влияние ислама на культуру низовых чувашей. К ясачному люду он относит как чувашей, так и большую часть казанских татар (Хамидуллин, 1999, с. 82-93; Хами-дуллин, 2002; Хамидуллин, 2004).
В обобщающей монографии татарского историка И.Р. Тагирова «История национальной государственности татарского народа и Татарстана» (Тагиров, 2000) история Казанского ханства, в основном ее политический аспект, изложена на основе предыдущих трудов казанских историков. Автором без указания источников приводятся данные о том, что численность населения ханства составляла около 2,5 млн чел., из них собственно татар было не более 1 млн чел. При этом казанские татары, по мнению историка, «стояли в своем развитии на голову выше других тюркских и финских племен страны» (Там же, с. 123). Других сведений о нетатарских народах края в работе не встречается.
Интерес для изучения поставленной проблемы представляют новые наработки ученых Татарстана по истории регионов XV-XVI вв., опубликованные в сборнике «Казанское ханство: актуальные проблемы исследования». На тщательном изучении источников и трудов предшественников основаны статьи Г. И. Аминовой (Ами-нова, 2002, с. 117-134) и Р.Ф. Галлямова (Р.Г. Галляма) (Галлямов, 2002, с. 280-316), посвященные селениям и административно-тер-
риториальному делению Казанского ханства. Р.Ф. Галлямовым сделан верный вывод об именовании одной из даруг ханства «Чувашской» по причине численного преобладания в ней «ясачных чувашей». Несмотря на критику многих положений, выдвигаемых Е.И. Чернышевым, И. П. Ермолаевым и Д. М. Исхаковым, авторы придерживаются мнения об этносословном содержании термина «ясачные чуваши», понимая под «чувашами» «черный люд» из числа податного булгаро-татарского населения. В статье Д.М. Исхакова приведены подсчеты численности населения Казанского ханства к середине XVI в., итогом которых стал достаточно обоснованный показатель 0,5 млн чел. Однако историк, исходя из тезиса о существовании в ханстве ясачных татар, по-прежнему настаивает на численном преобладании татарского населения, называя татарами около 200 тыс. чел. (Исхаков, 2002, с. 141-148). В последующих своих работах Д.М. Исхаков, несмотря на упоминание о многонациональ-ности населения Казанского ханства, практически не освещает историю нетатарских народов, совместно с И.Л. Измайловым относя к податному сословию подавляющее большинство татарского населения (Исхаков, 2005; Исхаков, Измайлов, 2005).
Достойна внимания точка зрения Д.М. Исхакова о бесермянах. Их основой исследователь считает волжских булгар, проникших в бассейн реки Чепцы не позже первой четверти XIV в. или «арских чувашей», перешедших с территории Казанского ханства во владения арских князей в первой половине XVI в., в состав которых не ранее XVII в. влился южноудмуртский компонент (Исхаков, 2010).
Взгляды В.Д. Димитриева по вопросу этнической принадлежности «ясачных чувашей» Казанского ханства вкратце были изложены в книге «Чуваши: этническая история и традиционная культура» (Иванов и др., 2000). Более полное освещение они получили в работе «Мирное присоединение Чувашии к Российскому государству» (Димитриев, 2001). В монографии затронут вопрос о мусуль-манско-татарской ассимиляции чувашского населения. Если в своих ранних трудах ученый допускал, что чуваши окончательно слились с татарами позднее XVII в. (Димитриев, Паньков, 1966, с. 53-58), то в названной работе отмечено, что процесс отатаривания чувашского населения левобережной стороны ханства продолжался и в течение ХVIII в. По мнению историка, в первой половине XVI в. в Казанском ханстве татары составляли 20% населения, чуваши - 50%, ма-
рийцы, удмурты и представители других народностей - 30%. Неизменным остался тезис о том, что ясачных татар в ханстве не было, из татар состояли светская и духовная элита и служилый люд. Вступая в полемику с татарскими учеными Е.И. Чернышевым, И.П. Ермолаевым, Д.М. Исхаковым, В.Д. Димитриев приводит в пользу своей точки зрения убедительные аргументы: 1) документы второй половины XVI-ХVII вв. левобережных чувашей называют «ясачными чувашами», используя это понятие наряду с терминами «ясачные черемисы» (марийцы) и «ясачные вотяки» (удмурты); 2) топонимы селений ясачных чувашей Казанского уезда - чувашские; 3) многие селения ясачных чувашей даруг (дорог) Казанского уезда, сохранив свои прежние названия, переселились в ХVII в. в Нижнее Закамье и до настоящего времени являются чувашскими.
Статья В.Д. Димитриева «О волжско-камском и казанском этапах этногенеза чувашей» содержит обстоятельную характеристику последнего этапа, начавшегося с опустошения Булгарской земли во второй половине ХГУ - начале ХV в. и завершившегося вхождением территории Казанского ханства в состав Русского государства в середине ХVI в. (Димитриев, 2004, с. 62-110). Автор утверждает, что до образования Казанского ханства на его территории татарского населения не было. Таким образом, значительная часть левобережных чувашей и чувашей в районе устья реки Свияги была отата-рена за период с середины ХV до ХVII в. Только с ХVII в. отата-ренные ясачные чуваши стали называться ясачными татарами. Взгляды В.Д. Димитриева на проблему «ясачных чувашей» нашли отражение в ряде работ Г.И. Тафаева (Тафаев, 2010 и др.).
Аргументация В. Д. Димитриева поддержана весомыми доводами В.П. Иванова, основанными на многочисленных этнографических материалах. Исследователь по-прежнему выделяет две территориальные группы булгаро-чувашского этноса (правобережную и левобережную), основу которых «составило преимущественно сельское земледельческое булгарское население («худые булгары»), не принявшее ислам (и отпавшее от него), вобравшее некоторое количество марийцев» (Иванов, 2005; Иванов, 2009, с. 56-78). По приблизительным подсчетам автора, численность чувашей к первой половине XVI в. могла составлять 90-120 тыс. чел. Опираясь на источники, свидетельствующие о переселении части чувашей из Казанского уезда в Закамье и на территорию нынешней Чувашии, а
также на топонимические данные, автор поддерживает вывод В.Д. Димитриева: «этнонимом «чуваш» в Казанском ханстве никогда не обозначали ясачных татар. В 1565-1568 гг. «чуваши» пяти даруг Казанского уезда были собственно чувашами же», и лишь в XVII в. отатаренные чуваши стали именоваться «ясачными татарами» (Иванов, 2010). В статье, посвященной проблеме сравнительно-сопоставительного изучения общего и особенного в этнокультурах чувашей и казанских татар, В.П. Ивановым вновь подчеркнуто участие в формировании татарского этноса булгаро-чувашского компонента, и именно в этом факте автор обоснованно видит основную причину сходства и близости двух народов (Иванов, 2013, с. 31-45).
Социально-экономические аспекты истории «ясачных чувашей» в составе Казанского ханства и Русского государства в первом десятилетии XXI в. получили освещение в рамках диссертационных исследований О.Н. Петровой (Петрова, 2004), Р.Г. Насырова (Насы-ров, 2005), М.А. Судакова (Судаков, 2006).
Своеобразием отличаются взгляды на социально-экономическое положение ясачного населения в составе России, изложенные в исследованиях А.Г. Бахтина (Бахтин, 2001, с. 52-72). В противоречие с имеющимися фактами вступают предположения историка о том, что в Казанском крае «возникновение русского землевладения ... не затрагивало земельных прав местного населения» и «можно говорить не о сгоне коренного населения со своих земель, а о соперничестве администрации и русских переселенцев с местным населением за обладание оказавшимися на тот момент бесхозными землями» (Там же, с. 58). Интересная, но слабо обоснованная трактовка термина «ясачные чуваши» содержится в исследованиях А.Г. Бахтина по истории Казанского ханства (Бахтин, 2001; Бахтин, 2008). Историк исходит из предположения, что в период существования ханства еще не произошло слияния булгар с пришлыми ордынскими татарами и, следовательно, не сформировался единый этнос казанских татар. Историк делает вывод об обложении ясаком всего нетатарского населения, в том числе и булгар. «Ясачные чуваши» в его понимании - «позднебулгарское крестьянское население, которое, как и в период Золотой Орды продолжало выплачивать ясак уже новому казанскому правительству» (Бахтин, 2008, с. 199). Существование термина «чуваши» было обусловлено, якобы, отказом булгар до начала XX в. называться «татарами».
С 2009 г. последние наработки отечественных ученых по истории Казанского ханства публикуются в ежегоднике «Средневековые тюрко-татарские государства», издаваемом Институтом истории имени Ш. Марджани. Вопросы, имеющие отношение к проблеме «ясачных чувашей», затрагивались в статьях казанских историков. С новых позиций, требующих дальнейшего обоснования, Р.Г. Галля-мом и Р.Г. Насыровым рассмотрено расселение в Закамье в XV-XVI вв. На их взгляд, в эпоху Казанского ханства указанные земли не пустовали и не представляли собой «дикое поле»: несмотря на соседство с ногайцами, на них существовали булгарские поселения (Гал-лям, Насыров, 2009, с. 49-63). В статье А.Г. Ситдикова, посвященной локализации и материальной культуре археологических памятников Казанского ханства, затронут весьма актуальный вопрос о необходимости дальнейшего изучения так называемых «черемисских кладбищ», позволяющих проследить проникновение ислама в среду местного языческого населения и процесс его тюркизации (Ситдиков, 2009, с. 152-155). Позиции Д.М. Исхакова по вопросу этнической принадлежности «ясачных чувашей» придерживается И.Л. Измайлов, считая очевидным (без приведения аргументов), что «какие-то группы податного (подъясачного) населения, в том числе и мусульманского (или мусульмированного и тюркизированного) именовались чувашами и вотяками» (Измайлов, 2012, с. 62-68).
Вопрос об этническом облике «ясачных чувашей» Казанского края на основе эпиграфических и других письменных материалов рассмотрен в исследованиях М.И. Ахметзянова. По мнению ученого, первоначально слово «чуваши» вошло в языковой оборот как социальный термин, обозначавший ясачное население Казанского ханства из отатарившихся булгар, и лишь позднее превратилось в этноним. Он полагает, что отатаривание основной массы булгар бывшего Булгарского улуса в языковом отношении произошло уже к началу XV в., но с оговоркой, «что до начала XVIII столетия они ещё не совсем потеряли свой язык» (Эхмэт^анов, 1998, 99-120 б.; Ахметзянов, 2011, с. 196-221).
В недавних исследованиях Н.И. Егорова было предложено толкование термина «ясачные чуваши», опирающееся на утверждение о формировании в татарском языке этнонима «чуваш» на базе чувашского конфессионима давад (язычник). Оперируя данным аргументом, языковед делит булгарское население Казанского ханства на «бесермян» - мусульман и «чувашей» - язычников (Егоров, 2012).
В монографии «Чувашский народ в составе Казанского ханства: Предыстория и история», содержащей подробный историографический обзор истории Казанского ханства и чувашского народа в нем, итоговая точка зрения В. Д. Димитриева об этнической принадлежности «ясачных чувашей» изложена в рамках проведенного им критического анализа трудов представителей казанской школы. Считая мнение многих татарских авторов о существовании сословия ясачных татар в лице «ясачных чувашей» ошибочным, ученый утверждает, что «из татар в ханстве (Казанском. - С.О.) ясачных татар не могло быть и не было», так как «в Золотой Орде и во всех татарских ханствах ясачными людьми являлись только народные массы покоренных этносов» (Димитриев, 2014). Касаемо проблемы языковой принадлежности «ясачных чувашей» Казанского ханства, В.Д. Димитриев указывает на недочеты в работах татарских исследователей. На его взгляд, в них не учтены различия между Я-языками огу-ро-булгарской и 2-языками огузо-кыпчакской группы, не признано влияние булгарской цивилизации на угро-финские этносы, что отразилось в проникновении чувашских слов (чувашизмов) в венгерский, марийский, мордовский, удмуртский, коми языки.
В работе С.В. Охотниковой проведен анализ существующих гипотез по различным аспектам проблемы «ясачных чувашей» Казанского края, подведены основные итоги ее исследования и намечены перспективы изучения (Охотникова, 2014).
На современном этапе в обсуждение проблемы «ясачных чувашей» активно включились башкирские исследователи (История башкирских родов, 2014, с. 61-74; Хамидуллин, 2015, с. 48-59). Согласно их концепции, господствующий слой Казанского ханства составляли представители кочевых тюрко-монгольских племен. Чуваши, названные потомками сувазов, разделены ими на две группы: 1) предки казанских татар - левобережные чуваши-мусульмане, составлявшие основное население Казанского ханства и принявшие имя «татары» не ранее конца XIX в.; 2) предки современных чувашей - правобережные чуваши-язычники.
Таким образом, с конца XVII в. по настоящее время в отечественной историографии в той или иной степени были освещены различные аспекты проблемы «ясачных чувашей» Среднего Поволжья: исследованы вопросы их этнической, религиозной и языковой принадлежности, рассмотрены динамика численности, социально-экономическое положение и территория расселения чувашского и
татарского населения в XV-XVI вв. На современном этапе учеными сделан важный вывод об общности булгарского наследия для чувашей и татар, а также намечены перспективы подробного изучения этнических составляющих, определивших уникальность и своеобразие каждого из этносов. Сближение позиций татарских и чувашских исследователей по некоторым аспектам поставленной проблемы, несомненно, способствует раскрытию «загадки» «ясачных чувашей» Среднего Поволжья.
Литература
1. Алишев С.Х. Из истории Казанского ханства. - Казань, 2003. 250 с.
2. Алишев С.Х. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья XVI - начала XIX в. - М.: Наука, 1990. 270 с.
3. Алишев С.Х. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-XVГ вв. - Казань, 1995. 160 с.
4. Алишев С.Х. Казанское ханство. - Казань: Тат. кн. изд-во, 2002. 47 с.
5. Алишев С.Х. Тернистый путь борьбы за свободу (Социальная и национально-освободительная борьба татарского народа. Вторая половина XVI - XIX вв.). - Казань: Фэн, 1999. 158 с.
6. Аминова Г.И. К методике составления административной карты Казанского ханства // Казанское ханство: актуальные проблемы исследования. - Казань, 2002. С. 117-134.
7. Ахметзянов М.И. Этноним чуваш в источниках по истории татар // Национальная история татар: теоретико-методологические проблемы. -Казань, 2011. Вып. 2. С. 196-221.
8. Бахтин А.Г. XV-XVГ века в истории Марийского края. - Йошкар-Ола: Марийский полиграф.-изд. комбинат, 1998. 192 с.
9. Бахтин А.Г. Народы Горной стороны в составе Казанского ханства // Марий Эл: вчера, сегодня, завтра. - Йошкар-Ола, 1996. № 1. С. 50-58.
10. Бахтин А. Г. Образование Казанского и Касимовского ханств. -Йошкар-Ола: МарГУ, 2008. 252 с.
11. Бахтин А . Г. Повстанческое движение в Среднем Поволжье и При-уралье во второй половине 16 в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1994. 17 с.
12. Бахтин А.Г. Причины присоединения Поволжья и Приуралья к России // Вопросы истории. 2001. № 5. С. 52-72.
13. БахтинА.Г. Русское государство и Казанское ханство: Межгосударственные отношения в XV-XVГ вв.: дис. ... докт. ист. наук. - М., 2001. 597 л.
14. Галлям Р.Г., Насыров Р.Г. Историческая география Закамья в эпоху Казанского ханства (к проблеме расселения в регионе в XV-XVГ вв.) //
Средневековые тюрко-татарские государства. Сб. ст. / сост. и отв. ред. И.К. Загидуллин. - Казань: Алма-Лит, 2009. Вып. 1. С. 49-63.
15. Галлямов Р.Ф. Административные даруги Казанского ханства: опыт реконструкции // Казанское ханство: актуальные проблемы исследования. - Казань, 2002. С. 280-316.
16. Димитриев В.Д. Мирное присоединение Чувашии к Российскому государству. К 450-летию вхождения Чувашии в состав России. - Чебоксары: НАНИ ЧР, 2001. 118 с.
17. Димитриев В.Д. О волжско-камском и казанском этапах этногенеза чувашей // Вопросы этногенеза, этнографии и истории культуры чувашского народа: сб. статей. - Чебоксары, 2004. С. 62-110.
18. Димитриев В.Д. Чувашский народ в составе Казанского ханства: Предыстория и история. - Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2014. 190 с.
19. Димитриев В.Д., Паньков И.П. Чувашия в составе Казанского ханства // История Чувашской АССР. В 2 т. Т. 1. С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. - Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1966. С. 53-58.
20. Егоров Н.И. Булгаро-чувашский язык в евразийском геополитическом пространстве в последние два тысячелетия своей истории // Истори-ко-этимологическое изучение чувашского и алтайских языков. - Чебоксары: Изд-во ЧувГУ, 1999. С. 13-27.
21. Егоров Н.И. Динамика формирования национальных концепций идентичности у татар и чувашей: от конфессионального к этнонациональ-ному: доклад на научной сессии Чувашского государственного института гуманитарных наук по итогам работы за 2012 год. - Чебоксары: ЧГИГН, 2012. 51 с.
22. Егоров Н.И. Проблемы генетической и хронотопологической стратификации лексики чувашского языка и теория булгаро-чувашской этноязыковой преемственности. - Алма-Ата, 1992. 80 с.
23. Закиев М.3., Кузьмин-Юманади Я.Ф. Волжские булгары и их потомки. - М.: ИНСАН, Российский фонд культуры, 1993. 160 с.
24. Иванов В.П. Общая характеристика исторической динамики расселения и численности чувашей // Чуваши Приуралья: культурно-бытовые процессы. - Чебоксары: ЧНИИ, 1989. С. 12-18.
25. Иванов В.П. Расселение и численность чувашей: этногеографиче-ский очерк. - Чебоксары: Чув. респ. ин-т образования, 1992. 72 с.
26. Иванов В.П. Расселение и численность чувашей в России: историческая динамика и региональные особенности (Историко-этнографическое исследование): автореф. дис. ... докт. ист. наук. - Чебоксары, 2005. 46 с.
27. Иванов В.П. Чувашский этнос: проблемы истории и этнографии. -Чебоксары: ЧГИГН, 1998. 156 с.
28. Иванов В.П. Этническая география чувашского народа: историческая динамика численности и региональные особенности расселения. -Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2005. 384 с.
29. Иванов В.П. Этническая история чувашского народа: научный очерк. - Чебоксары: ЧГИГН, 2010. 88 с.
30. Иванов В.П. Этническая история чувашей. - Чебоксары: Чув. респ. ин-т образования, 1992. 68 с.
31. Иванов В.П. Об этногенетических корнях различий в этнокульту-рах чувашей и татар // Чувашский гуманитарный вестник. 2013. № 8. С. 31-45.
32. Иванов В.П., Николаев В.В., Димитриев В.Д. Чуваши: этническая история и традиционная культура. - М.: ДИК, 2000. 96 с.
33. Измайлов И.Л. Этносословная структура Казанского ханства // Средневековые тюрко-татарские государства. Сб. ст. / сост. и отв. ред. И.К. Загидуллин. - Казань: Ин-т истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012. Вып. 4. С. 62-68.
34. Изоркин А. В. Сказка о «добровольном вхождении» Чувашии в состав Русского государства // Лик Чувашии. - Чебоксары, 1997. С. 127-137.
35. История башкирских родов. Гирей. Т. 2. / С.И. Хамидуллин, Ю.М. Юсупов, Р.Р. Асылгужин и др. - Уфа: АОНБ «ЦИИНБ «ШЕЖЕРЕ», 2014. С. 61-74.
36. ИсхаковД.М. Арские князья и нукратские татары (Историко-этнографические сведения, генеалогии, клановая принадлежность, место в социальной структуре Казанского ханства и Русского государства). - Казань: Фэн, 2010. 224 с.
37. Исхаков Д. М. Демографическая ситуация в татарских ханствах Поволжья // Казанское ханство: актуальные проблемы исследования. -Казань, 2002. С. 141-148.
38. Исхаков Д.М. К вопросу об этносоциальной структуре татарских ханств (на примере Казанского и Касимовского ханств ХУ - середины
вв.) // Панорама-Форум. 1995. Вып. 3. С. 195-207.
39. Исхаков Д.М. Об этнической ситуации в Среднем Поволжье в XVГ-XVП вв. (Критический обзор гипотез о «ясачных чувашах» Казанского края) // Советская этнография. 1988. Вып. 5. С. 140-146.
40. Исхаков Д. М. От средневековых татар к татарам нового времени (этнополитический взгляд на историю волго-уральских татар XV-XVII вв.). - Казань: Мастер Лайн, 1998. 276 с.
41. Исхаков Д.М. Татары: популярная этнография. - Казань: Тат. кн. изд-во, 2005. 159 с.
42. Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Введение в историю Казанского ханства. - Казань: Ин-т истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2005. 116 с.
43. Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: этноге-нетический взгляд на историю. - М.: Наука, 1992. 347 с.
44. Кузеев Р.Г. Проблемы этнической истории народов Среднего Поволжья и Южного Урала с середины второй половины I тысячелетия н.э. до XVI в. Препринт доклада. - Уфа: Башк. филиал АН СССР, 1987. 65 с.
45. Насыров Р.Г. Сельское расселение Западного Закамья во второй половине XVI - начале XVIII вв.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Казань, 2005. 34 с.
46. Охотникова С.В. «Ясачные чуваши»: некоторые итоги и задачи изучения. - Чебоксары, 2014. 36 с.
47. Петрова О. Н. Средневолжские народы в политических и социально-экономических условиях Казанского ханства: дис. ... канд. ист. наук. Чебоксары, 2004. 341 л.
48. Ситдиков А.Г. Археологические памятники Казанского ханства: локализация и своеобразие материальной культуры // Средневековые тюр-ко-татарские государства. Сб. ст. / сост. и отв. ред. И.К. Загидуллин. - Казань: Алма-Лит, 2009. Вып. 1. С. 152-155.
49. Судаков М.А. Эволюция структуры землевладения и земельные отношения в Чувашском крае во второй половине XVI - XVIII вв.: дис. ... канд. ист. наук. - Чебоксары, 2006. 285 л.
50. Тагиров И.Р. История национальной государственности татарского народа и Татарстана. - Казань: Тат. кн. изд-во, 2000. 454 с.
51. Тафаев Г.И. Цивилизации Среднего Поволжья в процессе трансформации: учеб. пособие. - Чебоксары: Изд-во ГУП «ИПК «Чувашия», 2010. 150 с.
52. Хамидуллин Б.Л. Народы Казанского ханства: этносоциологиче-ское исследование. - Казань: Тат. кн. изд-во, 2002. 335 с.
53. Хамидуллин Б.Л. Образование Казанского ханства: этнический и социальный аспект // Этнографическое обозрение. 1999. № 4. С. 82-93.
54. Хамидуллин Б.Л. Этносоциальная история Казанского ханства: дис. ... канд. ист. наук. - Казань, 2004. 218 л.
55. Хамидуллин С.И. «Исчезнувший» народ чуваши в этнологическом конструктивизме // Ватандаш. Уфа, 2015. № 1. С. 48-59.
56. Эхмэтщанов М.И. Болгар теленец язмышы (Эпиграфика матери-аллары буенча) // Татар археологиясе. Казан, 1998. № 1 (2). 99-120 б.
С. В. Охотникова
Хэзерге Россия историографиясендэ «ясаклы чувашлар» мэсьэлэсе
Мэкалэдэ хэзерге заман Россия авторларыныц Казан тебэге «ясаклы чувашларныц» этник, дини hэм тел мэсьэлэлэрен, шулай ук социаль-икътисади торышын ейрэнгэн тикшеренулэренэ историографик анализ ясала. Казан hэм чуваш тарихи «мэктэплэре» вэкиллэренец карашларын-дагы узенчэлеклэр hэм каршылыклар ачыклана. Советлар Союзы таркал-
ганнан сон, «ясаклы чувашлар» мэсьэлэсе эшлэнешенэ тотынган мари h9M башкорт тикшерещчелэренен хезмэтлэре карала. Куелган проблеманын кайбер аспектлары буенча татар h9M чуваш галимнэренен фикерлэре якынлашуы турында нэтижр ясала. Хосусан, хэзерге заман эдэбиятында чувашлар h9M татарлар ечен теп тезис буларак гомумилек болгар мирасы турында теземле раслау кYЗЭтелэ. Мэкалэ «ясаклы чувашлар» проблема-сына йомгак ясап, аз ейрэнелгэн карашларны ачыкларга мемкинлек бирэ.
Ачкыч сYзлэр: болгар мирасы, «ясаклы чувашлар», казан татарлары, Казан ханлыгы, этник тарихы, Ватан историографиясе.
S.V. Okhotnikova
The problem of 'Yasak chuvashes' in modern Russian historiography
The article is devoted to the historiographical analysis of the researches of contemporary Russian authors concerning ethnic, religious and linguistic belonging, as well as the socio-economic state of 'Yasak chuvashes' of the XVI-XVII centuries in the Middle Volga region. The peculiarities and contradictions in the views of the representatives of the Kazan and Chuvash historical «schools» have been revealed. The works of the Mari and Bashkir researchers, involved in developing of the problem of 'Yasak chuvashes' in the post-Soviet period, have been scrutinized. Traced approach of the Tatar and Chuvash researchers on certain aspects of the problem has been concluded. In particular, a gradual approval in contemporary literature like a fundamental thesis about the commonness of the Bulgar heritage for the Chuvashes and the Tatars has been traced. The article sums up some results of the research of 'Yasak chuvashes' problem, allowing to identify its poorly understood aspects.
Keywords: the Bulgar heritage, 'Yasak chuvashes', Kazan Tatars, Kazan khanate, ethnic history, native historiography.
Охотникова (Гончарова) Светлана Валерьевна - кандидат исторических наук, научный сотрудник Чувашского государственного института гуманитарных наук (г.Чебоксары); е-mail: svetlana-goncharova7@rambler.ru
Охотникова (Гончарова) Светлана Валерий кызы - тарих фэннэре кандидаты, Чуваш дэYлэт гуманитар фэннэр институтынын фэнни хезмэткэре (Чебоксар шэhэре).
Okhotnikova (Goncharova) Svetlana Valerevna - Candidate of Historical Sciences, Researcher of the Chuvash State Institute of Humanities (Cheboksary).
