CC BY
212УДК 372.881.1
ЭТНОГЕНЕЗ ТАТАРСКОГО НАРОДА В КОНЦЕПЦИЯХ И ПРАКТИКАХ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX - НАЧАЛА XXI ВВ.
Б.Р. Фахрутдинов, Р.Р. Фахрутдинов
Казанский федеральный университет г. Казань, Республика Татарстан, Российская Федерация fbakh93@mail.ru;
Fahrutdinov. rail@mail.ru
Резюме. Современный этап модернизации российского общества характеризуется повышением интереса общественности к ее историческому прошлому, к различным этапам и аспектам ее этнополитической истории, истокам региональной и общероссийской цивилизации. Важное значение приобретает анализ богатого опыта комплексного исследования по этнической истории татарского народа. Проблеме этногенеза татар посвящен целый пласт научной и научно-популярной исторической литературы. В статье рассматривается наследие отечественной исторической мысли и практик по этнической истории татарского народа. В частности рассматриваются теории этногенеза татарского народа, ключевые позиции сторонников каждой из теорий.
Ключевые слова: татарский народ, концепции происхождения этнонима, этнотерриториальные группы, раннесредневековые татары, этногенез, этноним «татары», кипчаки, тюркские племена, тюрко-монголы.
Для цитирования: Фахрутдинов Б.Р., Фахрутдинов Р.Р. Этногенез татарского народа в концепциях и практиках первой четверти XX - начала XXI вв. Тюркологические исследования. 2020;3(1):18-35.
Проблема происхождения татарского народа, вопросы ее этногенеза и этнической истории, имеет довольно давнюю историю. С момента возникновения дискуссий по ключевым вопросам происхождения татарского народа, основных этапов его этнической истории, предпринимались попытки классифицировать гипотезы и теории этногенеза татар. Вполне естественно, что такие классификации научных точек зрения в разные периоды имели свои особенности. Это было связано с различными подходами в понимании этнических процессов в тот или иной период, а также методов изучения таких процессов. Немаловажную роль играл уровень и багаж накопленных знаний (исторических, археологических, этнографических и др.) и их интерпретация в тот или иной период развития науки. В этой связи, часто определяющим выступал идеологический фактор, который детерминировал систему взглядов исследователей и методик исследований.
Первым кто попытался систематизировать дискуссии по вопросам происхождения татар, которые велись в татаро-мусульманском социуме в конце XIX - нач. XX вв. был Г.Губайдуллин. В своем докладе на I Всесоюзном тюркологическом съезде, проходившем в 1926 году, он разделил работы авторов на «татаристов», среди которых, кроме Ш. Марджани он назвал Г. Баттала и его работу «История татар» и «тюркистов». Наиболее ярким представителем этого направления в татарской исторической литературе он упомянул Х.-Г. Габя-
ши с его работой «Всеобщая история тюркских народов». Не давая каких-либо оценочных суждений, он отметил, что появление исторических трудов «у российских тюрков связано с их возрождением под влиянием европейской цивилизации. Таким народом среди российских тюрков являются приволжские татары» [1, С. 39]. Заметим, при этом, он сам чаще использовал термин «тюрко-татары».
В советский период, в начале 80-х годов, свою классификацию теорий по происхождению татарского народа дал Р.Г. Фахрутдинов. Согласно его классификации, основные концепции были следующие:
1. Монгольская теория. Среди сторонников этой теории он упоминает в целом дореволюционную отечественную историографию, в том числе и татарскую, кроме Ш. Марджани, К. Насыри и Р. Фахретдина;
2. Булгарская теория, согласно которой основу этногенеза казанских татар составили волжские булгары, при участии других тюркских племен, а также финно-угорских народов (М. Худяков, А.П. Смирнов, Л.З. Заляй, Н.И. Воробьев, Н.Ф. Калинин, М.З. Закиев, А.Х. Халиков и др.) [2];
3. Кипчакская теория, сторонники которой (М.Г. Сафаргалиев, Ш.Ф. Мухамедьяров) в основе этногенеза татар видели, прежде всего, кипчакский компонент [3].
В 2002 году свою классификацию предложил М.З. Закиев, который выделил несколько концепций происхождения татар:
1. Булгаро-татарская концепция (А. Рорлих, А.Х. Халиков, З.И. Гиль-манов, С.Х. Алишев, Р.Г. Фахрутдинов, Г.Л. Файзрахманов, Ф.Ш. Хузин и Г.М. Давлетшин и др.) [4]. Сторонники этой теории считают булгарский компонент основным в этногенезе татар;
2. Мадъяро-мишаро-татарская концепция (НА. Мажитов) [5]. Согласно этой концепции, в Урало-Поволжье в VI—IX вв. н.э. располагалась так называемая Маgna Ни^апа (Великая Венгрия), которая якобы в IX в. переселилась в Паннонию, а не переселившаяся часть венгров (мадьяр) под влиянием пришлых тюрков отюречилась, в результате чего образовались мишари-татары и башкиры.
3. Татаро-татарская концепция (Х. Фаизханов, Н.И. Ашмарин, Д.М. Исхаков, Р.Г. Фахрутдинов, И.Л. Измайлов, М. Ахметзянов) [6]. Сторонники этой концепции, согласно М.З. Закиеву, считают татар потомками татаро-монгольских завоевателей и назвал ее дилетантской.
4. Булгаро-чувашская концепция в изучении этногенеза татар и чувашей (Н.И. Ильминский, Н.И. Ашмарин, А. Куник) [7]. По этой классификации сторонники данной концепции связывали происхождение татар с татаро-монголами, а чуваш с булгарами [8].
Современные исследователи этнополитической истории татарского народа Д.М. Исхаков и И.Л. Измайлов предложили собственную классификацию трудов по проблеме этногенеза татар и разделили их на ряд основных концепций.
1. Булгаро-татарская теория, согласно которой этнической основой татарского народа являлся булгарский этнос, сложившийся в Среднем Поволжье и Приуралье с VIII в. Основные этнокультурные традиции и особенности современного татарского народа сформировались в период Волжской Булгарии и в последующее время (золотоордынское и период Казанского ханства). Среди сторонников этой теории авторы называют М. Худякова, А.П. Смирнова,
Н.Ф. Калинина, А.Х. Халикова, М.З. Закиева, А.Г. Каримуллина, С.Х. Алише-ва, Р.Х. Бариева и в определенной степени Ф.Т. Валеева и Н.А. Томилова;
2. Теория татаро-монгольского происхождения татарского народа, которая основывается на гипотезе о переселении в Восточную Европу кочевых татаро-монгольских племен в период монгольских завоеваний (у некоторых авторов частично в домонгольский период). Смешавшись с кипчаками в зо-лотоордынский период и приняв Ислам, составили основу татарского этноса. Теория возникла в работах Н.И. Ашмарина и В.Ф. Смолина и впоследствии разрабатывалась в трудах А.-З. Валиди, Р. Рахмати, позднее в исследованиях В.Ф. Каховского, В.Д. Димитриева, Н.И. Егорова, Н.А. Мажитова, Р.Г. Фахрут-динова и М.И. Ахметзянова;
3. Тюрко-татарская теория основывается на тезисе о тюрко-татарских истоках современного татарского народа. Подчеркивается важная роль в этногенезе традиции Тюркского каганата, Хазарского каганата и Великой Болгарии, Дешт-и-Кипчака, Волжской Булгарии, а также кипчакско-кимакских и татаро-монгольских этнических групп степей Евразии. Ключевая роль, при этом, отводится Улусу Джучи, когда и возникла новая государственность, культура и литературный язык. Авторы этой классификации связывают возникновение теории с разработкой идеологии «татаризма» в трудах Ш. Марджани, Х. Атла-си и Г. Исхаки. Среди разработчиков и сторонников тюрко-татарской теории называются Г. Губайдуллин, Г. Баттал, М.Г. Сафаргалиев, Э.Н. Наджап, Р.Г. Ку-зеев, М.А. Усманов, Н. Даулет, Ю. Шамильоглу, Д. Исхаков, И.Л. Измайлов, А.-А. Рорлих и др.
В целом, соглашаясь с классификацией авторов, отнесем представителя дореволюционной татарской историографии Р. Рахмати, а также современных исследователей Р.Г. Фахрутдинова и М.И. Ахметзянова к сторонникам тюрко-татарской теории.
Булгарская (или булгаро-татарская) теория исходит из положения, что ключевым в этнополитической истории татарского народа является период Волжской Булгарии (IX - XIII вв.), булгарский компонент являлся основным в формировании культуры и языка современных татар, и этнокультурных особенностей народа. Сторонники этой теории минимизируют роль Улуса Джучи в этнополитической истории татарского народа и считают, что булгарская основа происхождения казанских татар подтверждается всем наличием накопленных данных о материальной и духовной культуре. Не кочевая, а оседло-земледельческая и городская культура Волжской Булгарии нашла подтверждение в государственной культуре Казанского ханства. Преемственность булгарской и казанско-татарской экономики и культуры прослеживается в градостроительстве, монументальной архитектуре и оборонном зодчестве. Близость этих культур выявляется в отраслях ремесла и народного искусства. Согласно этой теории именно волжские булгары явились основой формирования казанских татар, сыграли значительную роль в этногенезе и других этнографических татар Среднего Поволжья и Приуралья (татар-мишарей). Волжская Булгария и булгары, их материальная и духовная культура - в культуре казанских татар, в их этническом самосознании. Булгарское государство - основа национальной государственности татарского народа. При этом большинство сторонников булгарской теории признают участие ногайского и финноугорского компонентов в этногенезе татар.
Теоретическая основа булгарской теории были заложены в трудах М.Г. Худякова и Н.Н. Фирсова еще в 20-годы XX века [9]. Хотя представители татарской национальной историографической традиции еще в конце XIX в. писали о булгарском компоненте, как одном из ведущих в истории татарского народа. В частности, об этом писал Ш. Марджани, хотя, в работах «Гилалат аз-заман фи тарих Булгар ва Казан», «Вафият ал-аслаф» и «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» [10], используя письменные источники и данные археологии, обосновывал тезис о преемственности культур казанских татар и волжских булгар. Марджани называет булгар «безнен болгарлар», что с перевода на русский означает «наши булгары». Он относил булгар к тюркскому племени. Ссылаясь в своих трудах на сведения ал-Истахри и Ибн-Хаукала о сходстве языка булгар с языком тюркоязычных хазар, ученый называет булгарский язык тюркским [11]. Но при этом важно подчеркнуть, что как писалось выше, именно Марджани был сторонником татарской идентичности.
О преемственности булгарской культуры и казанских татар в той или иной степени писали представители русской историографии XVIII-XIX вв., среди которых можно назвать П.И. Рычкова, Г.Ф. Миллера, Х.М. Френа, В.В. Григорьева, С.М. Шпилевского, В. Рагозина и др.
Начиная с 1946 года, после научной сессии Академии наук СССР, организованной Отделением истории и философии АН СССР совместно с Институтом языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР и посвященной этногенезу казанских татар, булгарская теория получила, по сути, статус официальной.
Во многом проведению этой сессии способствовало пресловутое Постановление ЦК ВКП(б) 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации», которая, негативно оценив роль Золотой Орды в истории, в сущности и определила направленность исторических исследований в области этнических исследований по истории татарского народа.
Сессия прошла 25-26 апреля 1946 г. В ее работе приняли участие ученые Москвы, Ленинграда и Казани. С четырьмя основными докладами выступили: А.П. Смирнов - «К вопросу о происхождении казанских татар», Т.А. Трофимова - «Этногенез татар Среднего Поволжья в свете данных антропологии», Н.И. Воробьев - «Происхождение казанских татар по данным этнографии», Л.З. Заляй - «К вопросу о происхождении татар Поволжья (по материалам языка)». С содокладами выступили Н.Ф. Калинин (по материалам эпиграфики) и Х.Г. Гимади (по историческим источникам). В выступлениях по докладам приняли участие М.Н. Тихомиров, А.Ю. Якубовский, Н.К. Димитриев, С.Е. Малов, С.П. Толстов и др. Сессией руководил академик Б.Д. Греков. В докладах и в большинстве выступлений красной нитью проходила следующая идея: в формировании этноса казанских татар основную роль сыграли тюрко-язычные народности (булгары и др.), которые еще до прихода монгольских завоевателей, входя в контакт с местными финно-угорскими племенами, создали Булгарское государство [12], т.е. этническая история татарского народа увязывалась исключительно с Волжской Булгарией, отрицая при этом роль Улуса Джучи. Как впоследствии справедливо заметил Г.А. Федоров-Давыдов: «На сессии Отделения истории и философии АН СССР 1946 года в Москве, посвященной этногенезу татарского народа, замалчивался золотоордынский
период, делался упор на болгарский домонгольский компонент в сложении татарского этноса в Среднем Поволжье. Только М.Н. Тихомиров нашел в себе смелость заявить о значении Золотой Орды в истории татарского народа» [13, с. 3].
В последующие десятилетия, вплоть до 90-х годов, булгарская теория активно разрабатывалась такими учеными, как А.П. Смирнов, Л.З. Заляй, Х.Г. Ги-мади, Н.Ф. Калинин, Г.В. Юсупов, Т.А. Трофимова, А.Х. Халиков, М.З. Закиев, А.Г. Каримуллин, С.Х. Алишев, Ф.Х. Валеев, частично Р.Г. Фахрутдинов, в последнее время А.К. Салмин и др.
Надо признать, за более чем 40-летние научные изыскания силами историков, археологов, языковедов был накоплен колоссальный исторический, прежде всего, археологический материал по истории Волжской Булгарии и в значительной степени решены многие вопросы истории Булгарского государства. В частности, археологами Казани и Москвы были проведены широкие разведочные и стационарные исследования на территории Татарстана и в сопредельных регионах. Пройдены сплошной разведкой Предволжье (Горная сторона), основные части Западного Закамья и Западного Предкамья (Заказа-нья). Проведены значительные по объему разведки в Восточном Предкамье (Елабужская сторона), в Восточном Закамье, а также в соседних Ульяновской и Куйбышевской (ныне - Самарская) областях и в Чувашской Республике. Результатом таких исследований стал Свод из археологических памятников Волжско-Камской Булгарии, включающий в себя 1855 объектов. Был составлен также общий Свод всех известных к тому времени археологических памятников Волжской Булгарии и Казанского ханства.
Помимо широких разведочных поисков, проводились археологические раскопки на Булгарском городище (А.П. Смирнов, позднее Т.А. Хлебникова, Н.Д. Аксенова), в Иски-Казани (Н.Ф. Калинин, позднее Р.Г. Фахрутдинов), в «Казанском Кремле» (Н.Ф. Калинин, А.Х. Халиков, А.Г. Мухамадиев, Ф.Ш. Хузин, А.Г. Ситдиков), на Билярском (А.Х. Халиков, Ф.Ш. Хузин), Джу-кетауском (Т.А. Хлебникова) и других городищах и селищах.
Раскопки Больше-Тарханского, Танкеевского, Тетюшского, Билярского, Больше-Тигановского могильников, круга памятников предбулгарской эпохи (исследования проводили В.Ф. Генинг, А.Х. Халиков, Е.А. Халикова, Е.П. Казаков, П. Н. Старостин) позволили собрать новые сведения о ранней тюркиза-ции Среднего Поволжья, об этническом составе в Период образования Волжской Булгарии, о значительной роли угорского и тюрко-угорского компонентов в формировании волжских булгар.
Вопросы о времени тюркизации Среднего Поволжья, о том, кто были основным населением Волжской Булгарии вызвали значительные дискуссии в археологии того времени, куда частично включились историки и лингвисты. Сложились три основные точки зрения. Так, одни исследователи (А.Х. Халиков, В.Ф. Генинг, Е.П. Казаков, Р.Г. Фахрутдинов и частично П.Н. Старостин) считали, что хронологически проникновение тюркоязычных племен в Среднее Поволжье приходится на Ш-У вв. По мнению других (М.З. Закиев) возможно и удревнить эту дату. Наконец, А.П. Смирнов и Ш.Ф. Мухамедья-ров связывали процесс тюркизации Среднего Поволжья только с булгарами, т.е. не ранее VII века.
Современные исследователи Д.М. Исхаков и И.Л. Измайлов полагают, что территория Среднего Поволжья была освоена тюрко-огузскими племенами в ^^ вв.
Следует также отметить, что в исследовании этнической истории татарского народа в контексте анализируемой теории, значительных успехов достигли представители других смежных наук. Еще в 50-60 годы XX в. Н.И. Воробьевым были изданы фундаментальные исследования по традиционной этнографии казанских татар. Проводились серьезные исследования материальной культуры других этнических групп татарского народа (татар-мишарей, татар-кряшен) (Р.Г. Мухамедова, Й.Г. Мухаметшина). Ф.Х. Валеевым проводились серьезные исследования по изучению татарского народного орнамента и других видов декоративно-прикладного искусства казанских татар.
В целом, благодаря этим исследованиям в отечественной историографии советского периода, булгарская тематика и теория преемственности булгар-ской и татарской материальной культур приобрела вид достаточно стройной научной концепции.
Если этническую историю казанских татар увязывали с наследием Волжской Булгарии, то этногенез татар-мишарей в меньшей степени соотносили с булгарами, хотя и булгарский пласт также подчеркивался. В целом в этот период в отечественной исторической науке прочно утвердилась концепция о ведущей роли кипчакского компонента в этногенезе татар-мишарей. В основе этой теории лежали исследования Л.Т. Махмутовой, И.А Абдуллина, Р.Г. Мухамедовой а также В.Х. Хакова и историка Ш.Ф. Мухамедьярова. Согласно утвердившейся в этот период кипчакской концепции этногенеза татар-мишарей: «исследования последних двух десятилетий подтверждают, что основу мишарского диалекта составляет древне-кипчакский язык» [14, с. 152]. И.А. Абдуллин в своих исследованиях также писал о близости кипчакского языка к мишарскому диалекту татарского языка [15]. Основным источником данной концепции являлся «Кодекс Куманикус» - известный письменный памятник кипчакского языка начала XIV века. На близость языка этого словаря к языку татар-мишарей в свое время обратил внимание академик В.В. Радлов. Многие исследователи отечественной исторической науки, такие как Г. Гу-байдуллин, Али-Рахим поддержали мнение В.В. Радлова. Ш.Ф. Мухамедья-ров предположил об ассимиляции булгарского языка кипчакским, которого поддержал В.Х. Хаков [16, с. 28]. Вместе с тем, исследователи подчеркивали о взаимном влиянии языков. В частности, известный в то время специалист по тюркским языкам Н.А. Баскаков отмечал, что «половецкий язык, сохраняя в своей основе кипчакские черты, в результате поглощения кипчакскими языками других родственных языков приобрел некоторые общие черты с огузски-ми и отчасти с булгарскими языками» [17, с. 142-148]. Его точку зрения поддержала и Л.Т. Махмутова [18, с. 152]. Р.Г. Мухамедова выделяла в этногенезе мишар три компонента, а именно булгарский, мишарский и маджарский или мочарский (отюреченные угры) [19].
Следующая теория «монгольская» (монголо-татарская).
Ключевым в данной теории происхождения татарского народа является гипотеза о переселении в Восточную Европу кочевых монголо-татарских племен в XIII веке и, перемешавшись с кипчаками, создали этническую основу,
культуру и государственность татарского народа. Истоки этой теории следует искать в зарубежной и русской историографии.
В отечественной историографии и зарубежной историографии со времен монголо-татарского нашествия всех представителей тюркских народностей традиционно обозначали одним названием - татары. Зачастую такая традиция свидетельствовала об оставшихся в подсознании православного русского населения, а также населения центральной Европы страха перед одной из сильнейших средневековых мусульманских империй - Золотой Орды.
С другой стороны, идея исторического прошлого государства потомков Чингизхана постепенно становилась популярной и среди тюрко-татарского населения Восточной Европы и Западной Азии. Поэтому когда в результате русской завоевательной политики XVI - XVIII вв. была потеряна государственная независимость постордынских татарских государственных образований, среди местной тюркской элиты и основного населения стали набирать процесс постепенного закрепления исторической памяти славного прошлого татарского народа. Согласно этой теории движущей силой этого процесса выступила, сформировавшая в рамках единого имперского образования, тюрко-монголь-ская феодальная знать. Именно она в условиях возникшей политической нестабильности смогла навязать основному населению, посредством перехода на понятный язык своё видение, материальные и духовные символы. Таким образом, на основе симбиоза монгольских символов, тюркского языка и местной культуры и создавался базис современного татарского народа.
Косвенно на этот процесс повлияла доминировавшая в русской историографии норманнская теория. Исходя из позиции разработчиков этой концепции, приглашенных к русскому двору в первой половине XVIII в. немецких Г.З. Байера, Г.Ф. Миллера, Ф.Г. Штрубе де Пирмонта и А.Л. Шлёцера, Древнерусское государство было основано имевшими скандинавское происхождение варяжскими князьями во главе с Рюриком. Благодаря их деятельности и стало возможно создание и дальнейшее функционирование эффективного государственного аппарата. В то время как существовавшие местные славянские структуры находились в зачаточном состоянии и поэтому не могли обеспечить дальнейшего развития этих территорий [20].
Именно в рамках этой концепции татарскими просветителями конца XVIII - начала XIX вв. и стала рассматриваться организаторская роль в истории средневекового татарского государства Чингизхана и его наследников. Несмотря на то, что династия Чингизидов являлась пришлой для населения Волжской Булгарии, а его войска во время завоевания Среднего Поволжья нанесли серьезный урон материальной и духовной культуре предков казанских татар (волжских булгар). Однако проводившаяся впоследствии ханами монгольской династии политика исламизации и консолидации в рамках одного государствах всех проживающих тюркских племен привела к тому, что всё местное население стало воспринимать себя в качестве единого сообщества татар.
В первой половине XIX в. положение «татаро-монгольской теории» в умах татарских мыслителей ещё больше возросло. Одной из главных причин тому являлось усиление на фоне роста русского национального самосознания критики «норманнской теории». Особенно это становится заметно во время Отечественной войны 1812 г. и последовавших после Заграничных походов русской армии (1813-1814 гг.). Именно тогда Н.М. Карамзиным была пред-
ложена несколько иная трактовка событий. Согласно ей Рюрик и его династия хотя и являлись потомками пришлых «варягов-скандинавов», но их деятельность никаким серьезным образам не отразилась на развитии уже существовавших на территории Руси государственных объединений славян и финнов. Все их действия указывали на то, что они изначально воспринимались исключительно, как приглашённые правители. Чтобы не лишиться своей власти, Рюриковичи вынуждены были полностью принять сложившиеся у местного населения язык и культуру [21].
Более глубинное осмысление этих вопросов привело к тому, что к 18301840-м годам в отечественной историографии стал набирать процесс расширения источниковой базы исследований. Под влиянием взглядов немецкого историка Л. Фон Ранке, популярным среди отечественных специалистов для настоящей реконструкции событий исторического прошлого стал метод непосредственной интерпретации представленной в нарративных источниках информации [22].
Поэтому одним из главных лейтмотивов научной деятельности известного татарского историка середины XIX в. Хусейна Фаизханов стал поиск новых нарративных источников по истории татар. В результате его научной деятельности была заложена отечественная исследовательская традиция изучения эпиграфики Волжской Булгарии [23]. Именно на основе его исследований глава «противомусульманского отделения» Казанской духовной семинарии, видный русский востоковед, Н.И. Ильминский выдвинул концепцию происхождения современных тюркских народностей Среднего Поволжья. Так, по мнению исследователя, во время монголо-татарского завоевания предки современных казанских татар вытеснили местное булгарское население (предков чувашей) [24]. Идеи булгарского происхождения чуваш впоследствии, начиная с известного российского и советского тюрколога Н.И. Ашмарина, нашли самую широкую поддержку у чувашских исследователей (В.Ф. Каховский, В.Д. Димитриев, Н.И. Егоров, М.Р. Федотов).
В конце XIX - начале XX вв. на общем фоне популяризации среди отечественных мыслителей идей «национального самоопределения» монгольская теория этногенеза татар получает второе научное дыхание. Одним из самых заметных вкладов в развитии этой теории внес будущий лидер башкирского национально-освободительного движения Ахмед-Заки Валиди (Валидов). Хотя в своих научных изысканиях при рассмотрении вопросов связанных с развитием национальной культуры и ислама он исходил из философских концепций Ш. Марджани, однако центральными сюжетами для него оставались вопросы этногенеза и политической истории тюркских народов Поволжья и Урала. Свои концептуальные взгляды на указанные вопросы Ахмед-Заки Валиди оформил в виде опубликованной в 1912 г. «Истории тюрок и татар» [25, с. 68-69]. Согласно точке зрения историка, монголы во главе с Чингизханом и его потомками своей политической волей смогли не только объединить в рамках одной империи всех тюрок Евразийских степень, но и за счёт поддержки ислама создать базу для дальнейшего развития тюркской культуры и языка. Именно этот фундамент и стал основной для дальнейшего развития казанских татар.
После октябрьской революции в отечественной историографии утвердилась марксистская концепция исторического материализма. Согласно ей весь исторический процесс представляет из себя непрерывное развитие,
обеспечивающих всем необходимым для общества производительных сил. Именно соответствие определенному историческому типу экономическо-про-изводственных отношений во многом определяется господство той или иной экономической формации. Поэтому личность правителя и его деятельность во многом зависимы от сложившихся между основными социальными силами общественно-экономических отношений. В этом случае любая смена правителя рассматривалась, как вытеснения прогрессивными силами сдерживающего фактора развития [26, с. 278-279.].
В русле этих теоретических наработок и рассматривал связанные с приходом татаро-монголов на Русь страницы истории «глава марксистской исторической школы в СССР» М.Н. Покровский. Хотя учёный и подчеркивал для развития русских княжеств и татарских ханств негативную роль татаро-монгольского завоевания, однако он считал этот факт объективным, возникшим вследствие кризиса сложившихся на этих территориях общественно-экономических отношений. Именно выход из него и стал той позитивной ролью татаро-монгольских правителей, которая позволила в будущем успешно развиваться русскому и татарскому народу [27, с. 17.].
Несмотря на это «отступление» в оценках татаро-монгольского ига, М.Н. Покровский продолжал оставаться на позициях традиционной для дореволюционной русской историографии негативной оценки данных событий. Отчасти такой реверанс в сторону татар был сделан в условиях обострившегося в 1920-1930-ых годах идеологического противостояния с одним из идеологов тюркизма Ахмедом-Заки Валиди.
Образовавшаяся таким образом идеологическая брешь позволила видному татарскому историку первой половины XX в. Г. Губайдуллину активно продолжить свою исследовательскую деятельность. Хотя ему и приходилось ссылаться на работы М.Н. Покровского, однако полного следования его теории «торгового капитализма» в работах татарского исследователя, скорее, не наблюдалось.
В своих теоретических воззрениях он исходил из определяющей роли для развития татар ислама и городов. Согласно точки зрения Г. Губайдулли-на, булгарская и её наследница, татарская культура, являлись, прежде всего, мусульманской, оседлой и городской, противостоящая натиску кочевников. Поэтому начало монгольского завоевания стало для местного населения одним из главнейших испытаний в истории. Только лишь с приходом к власти, принявшего ислам чингизида Берке-хана, стало возможно, с одной стороны, постепенное восстановление разрушенного. С другой стороны, при непосредственном участии ордынских правителей началось смещение местного оседлого и пришлого кочевого населения (кыпчаков). В результате проведения такой политики представителям монгольской династии удалось в правления ханов Узбека и Джанибека заложить мощный фундамент дальнейшего формирования татарской нации и культуры [28]. В последующие годы Г. Губайдуллин все более переходит на позиции тюрко-татарской концепции происхождения татарского народа.
Тюрко-татарская (золотоордынская) теория исходит из единства тюрко-татарских корней и многокомпонентности современного татарского народа. Такая многокомпонентность означает, что этнополитическая история татарского народа, его государственность прошли все периоды раннего (ран-
не-хуннский период, Тюркский каганат, Кимакский каганат, Хазарский каганат, Великая Болгария, Волжская Булгария), а также развитого (Улус Джучи) и позднего (Казанское ханство и другие татарские постордынские государства) Средневековья.
Концепция культурно-исторического единства тюрко-татарского мира формировалась в рамках новой идеологии татар - идеологии татарской национальной идентичности. Такая парадигма начала конструироваться благодаря деятельности Ш. Марджани, Г. Исхаки, Г. Тукая, Х. Атласи и др. Результатом такой деятельности явилось конструирование единой татарской нации в начале XX века.
Впервые идея единства истории и культуры татарского этноса в рамках этой теории стала разрабатываться в исторических трудах Ш. Марджани, Х. Атласи, Г. Баттала. Позднее ее развивали Г. Губайдуллин, М.Г. Сафаргалиев, Н.А. Баскаков, Ш.Ф. Мухамедьяров, Р.Г. Кузеев, М.А. Усманов, Р.Г. Фахрутдинов, А.Г. Мухамадиев, Н. Давлет, Ю. Шамильоглу, Р.Р. Фахрутдинов, Д.М. Ис-хаков, И.Л. Измайлов и др.
Этапы формирования татарской народности по тюрко-татарской теории выглядят следующим образом.
Тюрко-татарская концепция признает заметную роль раннесредневеко-вых татар, известных по памятникам восточной руники (орхоно-енисейских надписей) с середины VI века под названием «отуз-татар» в составе Тюркского каганата. Эти племена, а также упомянутые почти два столетия спустя уже в составе Восточного Тюркского каганата племена под названием «токуз-та-тар», представляли собой большие союзы тюркских племен. Впервые в отечественной историографии о значимости этого этапа этнополитической истории татарского народа начал писать Г. Губайдуллин еще в 1924 году, упомянув эти союзы племен в своей «Истории татар» [29]. Вплоть до конца 1980-х - начала 1990-х годов, в период господства булгарской теории и в контексте Постановления ЦК ВКП(б) 1944 г., а также научной сессии 1946 года, тема изучения раннесредневековых татар по сути была под запретом. И только начиная с 1990-х гг. роль раннесредневековых татар в этнополитической истории современного татарского народа стала разрабатываться в работах целого ряда авторов.
Чрезвычайно важным является вопрос о языке орхонских надписей, так как именно язык служит основным показателем этнической принадлежности его носителя. К сожалению, ни В.В. Радлов, ни С.Е. Малов, ни другие исследователи, которые дали переводы этих надписей, ни В. Томсен, открывший ключ к расшифровке восточной руники, не затронули вопрос о языке этих надписей и их принадлежности к какому-либо этносу. С точки зрения И.Л. Кызласова, они отразили не этническое, а государственное величие и своеобразие тюркских обществ Азии эпохи раннего средневековья. С.Е. Малов оставил открытым вопрос об отношении языка этих надписей к истории какого-либо тюркоя-зычного народа, заметив только, что этот язык относится к западным тюркским языкам [30, с. 356].
Среди татарских языковедов-тюркологов вопрос о носителе языка ор-хонских надписей был впервые поднят специалистом в области татарского литературного языка В.Х. Хаковым, который, проведя лексический, семантический и фонетический анализ этих надписей, пришел к выводу о том, что ее язык близок к современному татарскому языку [31, с. 27-61].
Одним из ключевых вопросов для представителей этой теории также является вопрос об этнической принадлежности средневековых татар в период образования Золотой Орды. Вопрос о тюркоязычности этих татар, отличных от монголов и в самом Улусе Джучи, и в целом в Монгольской империи, долгое время являлся дискуссионным. Так, если В.Н. Татищев [32, с. 59], Н.М. Карамзин [33, с. 172], а также М.Г. Сафаргалиев относили монголов и татар к разным этносам, и подчеркивали тюркоязычность татар и их преобладание в Золотой Орде, то в работах советских историков долгое время отрицалось наличие собственно татар в войсках Бату, а также их какое-либо отношение к этнической истории современного татарского народа.
Этническую основу Улуса Джучи составили домонгольские тюркские народы Восточной Европы и Западной Сибири - кипчаки, огузы, волжские булгары, остатки хазар, а также тюркоязычные татары, появившиеся на территории Восточной Европы в результате нескольких волн переселений. Этнические процессы, происходившие в Восточной Европе и Западной Азии еще в домонгольский период, с образованием Улуча Джучи переросли в завершающую стадию. Определяющую и консолидирующую роль в этнополитическом процессе государствообразующего населения Золотой Орды сыграли тюркоя-зычные татары в близком этническом единстве с родственными им кипчаками, передав населению государства свой исторический этноним «татары».
Татаро-кипчакская ассимиляция коснулась целой группы домонгольских племен Средней Евразии, в том числе и волжских булгар. Тезис об ассимиляции булгарского языка кипчакским в свое время был выдвинут Ш.Ф. Мухаме-дьяровым, который отметил: «В результате победил язык кипчакского южного типа, болгарский растворился в нем. Следовательно, современные татары частично болгары по происхождению, но тюрки-кипчаки по языку» [34, с. 9-10]. Этот тезис позже поддержали В.Х. Хаков и Р.Г. Фахрутдинов, который внес небольшое уточнение - татаро-кипчакский язык [35, с. 103]. Данное положение подтверждается анализом языковедческих, исторических источников, а также археологических данных.
Массовый эпиграфический материал волжских булгар первой половины XIV в., частично конца XIII в., имеет непосредственное отношение к культуре Золотой Орды. Обычаи ставить эпитафии в домонгольский период не было в Среднем Поволжье. Эта традиция появились в золотоордынскую эпоху и, по мнению современного исследователя С.М. Червонной, идет от Тюркского Каганата.
Чрезвычайно важным является то, что подобная татаро-кипчакская ассимиляция булгарского языка наглядно прослеживается по этим эпитафиям. Язык этих памятников долгое время не был понятен исследователям (Ф.Н. Эрдман, И.Н. Березин, Ю. Клапрот и др.) и до настоящего времени вызывает горячие споры, особенно между чувашскими и татарскими историками и языковедами. Хотя, еще в 1863 году татарский востоковед, преподаватель Санкт-Петербургского университета Х. Фаизханов, исследовав три булгарские эпитафии, впервые пришел к выводу, что язык этих памятников (два из трех) объясняется через современный чувашский язык. В настоящее время в науке существует четкое представление о языке этих эпитафий. Они делятся на две группы: камни I стиля, с т.н. Й (З) - языком и II стиля, с т.н. Р - языком с рота-цизмами, чувашизмами. Согласно исследованиям Г.В. Юсупова, Ф.С. Хаким-
зянова, А.Б. Булатова, а также М. Ахметзянова, эпитафии I стиля постепенно к концу XIV века вытесняют камни II стиля [36, с. 119]. Ассимиляция, поглощение булгар кипчако-татарами завершается к 60-ым годам XIV в.
Булгарское государство X - нач. XIII вв., его богатая городская, мусульманская культура сыграли важную роль в этнополитической истории татар, как один из заметных компонентов формирования современного татарского народа. Языческая, не подвергнутая мусульманизации часть булгар, сыграло близкое участие в формировании чувашского народа.
Кипчакско-татарский язык был общим языком основного населения Золотой Орды, государственным языком (язык ханских ярлыков), литературным и разговорным.
Улус Джучи имел единую территорию, богатейшую материальную и духовную культуру. По мнению известного специалиста по истории Восточной Европы А.Ю. Якубовского: «Без истории Золотой Орды не понять, наконец, ни истории Казанского, ни Крымского ханств, поскольку последние могли появиться только как результат распада Улуча Джучи» [37, С. 8]. По мнению другого крупного специалиста по истории Золотой Орды М.Г. Сафаргалиева: «В Казанском ханстве существовали те же юридические нормы, какие были и в Джучиевом улусе». Если бы образование Казанского ханства означало простое восстановление прежнего Булгарского ханства, тогда Казанское ханство должно было иметь в своей основе другие организационные принципы, отличные от Золотой Орды и от других татарских ханств (Крымского, Астраханского, Сибирского и тд.), образовавшихся почти одновременно с Казанским ханством. По своей внутренней структуре Казанское ханство, как мы видели, мало чем отличалось от Золотой Орды и от других татарских государств, выделившихся от Джучиева улуса» [38, с. 253].
Средневековая татарская народность сформировалась в период политического и экономического расцвета Улуса Джучи, расцвета ее культуры в IV в. На основе общности языка, территории, экономики и культуры татарский средневековый этнос был единым именно в золотоордынскую эпоху, которая и стала периодом формирования народности.
После распада единого золотоордынского государства татарский этнос вошел в период существования отдельных ханств, разделенных друг от друга не только территориально, но и экономически. Как справедливо замечают современные исследователи Д.М. Исхаков и И.Л. Измайлов «Большое значение в этот период, и, особенно, после русского завоевания татарских ханств, стало играть религиозное (мусульманское) самосознание и этносоциальное самосознание кочевой аристократии» [39, с. 14].
Именно государственность, имевшая глубокие исторические корни, дала возможность консолидироваться средневековым предкам современного татарского народа и создать на обширной территории Восточной Европы и Западной Азии крупную этническую общность. Эта общность входит в историческую науку под названием «татарский суперэтнос».
Новый этап формирования татарской нации уже в эпоху нового времени относится к концу XVIII - нач. XIX вв. Крупными этапами и пластами общественной жизни татарского общества стало татарская просветительство, а также религиозное реформаторство; а с последней четверти XIX в. - ново-методное движение (джадидизм) и политическая модернизация. Все эти вехи
и течения причастны к формированию предпосылок для складывания татар, как политической нации в конце XIX - нач. XX вв. Именно в этот период параллельно с конструированием политической нации шел процесс формирования татарской национальной идентичности.
Список литературы
1. Губайдуллин Г. Развитие исторической литературы тюрко-татарских народов // Первый Всесоюзный тюркологический съезд. Баку, 1926. С. 39, 46-47.
2. Худяков М. Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923; Смирнов А.П. Волжские булгары // Тр. ГИП. М.: Изд-во ГИМ, 1951; За-ляй Л.З. К вопросу о происхождении татар Поволжья / по материалам языка // Происхождение казанских татар. Материалы сессии...; Калинин Н.Ф. Казань. Исторический очерк: 2-е изд. Казань: Таткнигоиздат, 1955; Закиев М.З. Происхождение тюрков и татар. М.: ИНСАН, 2003; Халиков А.Х. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1978.
3. Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960; Мухамедья-ров Ш.Ф. Основные этапы происхождения и этнической истории татарской народности // VIII Международный конгресс этнографических и антропологических наук, Токио, сентябрь 1968. М., 1968.
4. Rorlich A.-A.The Volga Tatars: a Profile in National Resilience (репринт 1st ed - Standford, 1986). Moscow: Insan Publishing House, 2000; Халиков А.Х. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1978; Алишев С.Х. Образование татарской народности // Материалы по истории татарского народ. М, 1995. C. 201-223; Фахрутдинов Р.Г. Очерки по истории Волжской Булгарии. М., Наука, 1984; Хузин Ф.Ш. Волжская Булгария в домонгольское время. (X -начало XIII веков). Казань, 1997; Давлетшин Г.М. Волжская Булгария: духовная культура. Казань, 1990.
5. Мажитов Н.А., Султанова А.Н. История Башкортостана с древнейших времен до XVI века. Уфа: Гилем, 1994.
6. Файзханов Х. Три надгробных булгарских надписи // ИАР Спб., 1863. Т. IV.; Ашмарин Н.И. Болгары и чуваши. Казань, 1902; Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Этнополитическая история татар (III - середина XVI вв.). Казань: РИЦ «Школа», 2007. Фахрутдинов Р.Г. История татарского народа и Татарстана. Казань: Магариф, 1995; 2000; Ахметзянов М. Татар кулъязма китабы. Казань, 2000.
7. Ашмарин Н.И. Болгары и чуваши. Казань, 1902.
8. Закиев М.З. Происхождение тюрков и татар. М.: Изд-во «Инсан», 2002.
9. Худяков М. Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923; Фирсов Н.Н. Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья. Казань, 1921.
10. Марджани Ш. Мустафад ал-ахбар фи-ахвали Казан ва Булгар. Казань: Тип. Б.Л. Домбровского, 1977. Т.1; Марджани Ш. Вафият ал-аслаф ва тахият ал-ахлаф (Подробнее о предшественниках и приветствии потомкам). Казань, 1999; Марджани Ш. Очерк истории Болгарского и Казанского царств // Труды IV Археологического съезда. Казань, 1884.
11. Марджани: история и современность: сб.статей, 1998.
12. Происхождение казанских татар. Материалы сессии Отделения истории и философии Академии наук СССР, организованной совместно с Инсти-
тутом языка, литературы и истории Казанского филиала Академии наук СССР, 25-25 апреля 1946 года в г. Москве: Таткнигоиздат. Казань, 1948.
13. Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья. М.: Изд-во Московск.ун-та,1994. С.3.
14. Махмутова Л.Т. Некоторые наблюдения над лексикой мишарских городов (к мишарско-мордовским взаимосвязям). В кн.: Вопросы лексикологии и лексикографии татарского языка. Казань, 1976. С. 152.
15. Абдуллин И.А. Армяно-кыпчакские рукописи и их отношение к диалектам татарского языка. В кн.: Материалы по татарской диалектологии. Казань, 1974, т. III.
16. Хаков В.Х. Образование и развитие татарского национального литературного языка. Казань, 1972. С. 28.
17. Баскаков Н А. Тюркские языки. М., 1960. С. 142-148.
18. Махмутова Л.Т. Некоторые наблюдения... С. 152.
19. Мухамедова Р.Г. Основные этнические компоненты в составе татар-мишарей по данным этнографии. В сб.: Тезисы докладов научной сессии ИЯЛИ им Г. Ибрагимова АН СССР за 1970 г.
20. История России / А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Си-вохина. М., 2010.
21. Карамзин Н. М. История государства Российского: в 12 томах. СПб.: Тип. Н. Греча, 1816-1829.
22. Вайнштейн О. Л. Леопольд фон Ранке и современная буржуазная историография // К критике новейшей буржуазной историографии. М., Л., 1961.
23. Хусаин Фаизханов. Жизнь и наследие: историко-документальный сборник / пер. со старотат. А. М. Ахунова и И. Ф. Гимадеева; сост. и отв. редактор Д. В. Мухетдинов. - Н. Новгород: ИД «Медина», 2008.
24. Колчерин А. Христианизация народов Поволжья. Н. И. Ильминский и православная миссия. М.: РИСИ, 2014.
25. Салихов А.Г. Научная деятельность А. Валидова в России. Уфа: Ги-лем, 2001, С. 68-69.
26. Энгельс. Ф. Анти-Дюринг // Соч., 2-е изд. М.: Политиздат, 1959. Т. 20. С. 278-279.
27. Соколов О. Д. М. Н. Покровский и Советская историческая наука. М.: «Мысль», 1970. С. 17.
28. Губайдуллин Г.С. История татар. М., 1994.
29. Газиз Г. Татар тарихы: Дэреслек. Казан: Тат. матб. нэшр. комб., 1924.
30. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности: тексты и исследования. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 356.
31. Хаков В.Х. Очерки по истории татарского литературного языка. Казань: Казан. ун-т, 1965. С. 27-61.
32. Татищев В Н. История Российская. М.;Л., 1964. Т. IV. С. 59.
33. Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1818. Т. 3. С. 172, прим. 296.
34. Мухамедьяров Ш.Ф. Основные этапы происхождения и этнической истории татарской народности // VIII Международный конгресс этнографических и антропологических наук, Токио, сентябрь 1968. М., 1968. С. 9-10.
35. Фахрутдинов Р.Г., Фахрутдинов Р.Р. История татарского народа. Казань: Татар. кн. изд-во, 2015. С.103.
36. Ахметзянов М. Судьба булгарского языка (по материалам эпиграфики) // ТА. 1998. №1 (2). С.119. (На татарском языке).
37. Греков Б., Якубовский А. Золотая Орда. Л.: Гос.социально-экономи-ческое изд-во: Ленинградское отд., 1937. С.8.
38. Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск: Мордовск. книжн. изд-во, 1960. С. 253.
39. Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Этнополитическая история татар в VI-первой четверти XV в. Казань: Татар. кн. Изд-во, 2011. С. 14.
Сведения об авторах: Фахрутдинов Бахтияр Раилевич, аспирант кафедры антропологии и этнографии Института международных отношений Казанского федерального университета (420008, Казань, ул. Пушкина, д. 1/55), е-тай: fbakh93@mail.ru;
Фахрутдинов Раиль Равилович, д.и.н., заведующий кафедрой исторического и обществоведческого образования Института международных отношений Казанского федерального университета (420008, Казань, ул. Пушкина, д.1/55), е-тай: Fahrutdinov.rail@mail.ru
Дата поступления материала 22.09.2020 Принят к публикации 02.10.2020
ETHNOGENESIS OF THE TATAR PEOPLE IN THE CONCEPTS AND PRACTICES OF THE FIRST QUARTER XX - BEGINNING. XXI CENTURIES
B.R. Fakhrutdinov, R.R. Fakhrutdinov
Kazan Federal University Kazan, Republic of Tatarstan, Russian Federation fbakh93@mail.ru Fahrutdinov. rail@mail.ru
Abstract: The modern stage of the modernization of Russian society is characterized by an increase in public interest in its historical past, in various stages and aspects of its ethnopolitical history, the origins of regional and all-Russian civilization. The analysis of the rich experience of comprehensive research on the ethnic history of the Tatar people is gaining in importance. A whole layer of scientific and popular scientific historical literature is devoted to the problem of the ethnogenesis of the Tatars. The article examines the legacy of domestic historical thought and practices on the ethnic history of the Tatar people. In particular, the theory of ethnogenesis of the Tatar people, the key positions of the supporters of each of the theories are considered.
Keywords: Tatar people, concepts of the origin of the ethnonym, ethno-territorial groups, early medieval Tatars, ethnogenesis, the ethnonym "Tatars", Kipchaks, Turkic tribes, Turkic-Mongols.
For citation: Fakhrutdinov B.R., Fakhrutdinov R.R. Ethno Genesis of the Tatar People in the Concepts and Practices of the First Qarter XX - Beginning XXI Centuries. Tyurkologicheskie issledovaniya =Turkological Studies. 2020;3(1): 18-35. (In Russ.)
References
I. Gubajdullin G. Razvitie istoricheskoj literatury tyurko-tatarskih narodov // Pervyj Vsesoyuznyj tyurkologicheskij s"ezd. Baku, 1926. S.39,46-47.
2. Hudyakov M. Ocherki po istorii Kazanskogo hanstva. Kazan', 1923; Smirnov A.P. Volzhskie bulgary // Tr. GIP. M.: Izd-vo GIM, 1951; Zalyaj L.Z. K voprosu o proiskhozhdenii tatar Povolzh'ya / po materialam yazyka // Proiskhozhdenie kazanskih tatar. Materialy sessii...; Kalinin N.F. Kazan'. Istoricheskij ocherk: 2-e izd. Kazan': Tatknigoizdat, 1955; Zakiev M.Z. Proiskhozhdenie tyurkov i tatar. M.: INSAN, 2003; Halikov A H. Proiskhozhdenie tatar Povolzh'ya i Priural'ya. Kazan', 1978.
3. Safargaliev M.G. Raspad Zolotoj Ordy. Saransk, 1960; Muhamed'yarov SH.F. Osnovnye etapy proiskhozhdeniya i etnicheskoj istorii tatarskoj narodnosti // VIII Mezhdunarodnyj kongress etnograficheskih i antropologicheskih nauk, Tokio, sentyabr' 1968. M., 1968.
4. Rorlich A.-A.The Volga Tatars: a Profile in National Resilience (reprint 1st ed - Standford, 1986). Moscow: Insan Publishing House, 2000; Halikov
A.H. Proiskhozhdenie tatar Povolzh'ya i Priural'ya. Kazan', 1978; Alishev S.H. Obrazovanie tatarskoj narodnosti // Materialy po istorii tatarskogo narod. M, 1995. C. 201-223; Fahrutdinov R.G. Ocherki po istorii Volzhskoj Bulgarii. M., Nauka, 1984; Huzin F.SH. Volzhskaya Bulgariya v domongol'skoe vremya. (X - nachalo XIII vekov). Kazan', 1997; Davletshin G.M. Volzhskaya Bulgariya: duhovnaya kul'tura. Kazan', 1990.
5. Mazhitov N.A., Sultanova A.N. Istoriya Bashkortostana s drevnejshih vremen do XVI veka. Ufa: Gilem, 1994.
6. Fajzkhanov H. Tri nadgrobnyh bulgarskih nadpisi // IAR Spb., 1863. T. IV.; Ashmarin N.I. Bolgary i chuvashi. Kazan', 1902; Iskhakov D.M., Izmajlov I.L. Etnopoliticheskaya istoriya tatar (III - seredina XVI vv.). Kazan': RIC «SHkola», 2007. Fahrutdinov R.G. Istoriya tatarskogo naroda i Tatarstana. Kazan': Magarif, 1995; 2000; Ahmetzyanov M. Tatar kul"yazma kitaby. Kazan', 2000.
7. Ashmarin N.I. Bolgary i chuvashi. Kazan', 1902.
8. Zakiev M.Z. Proiskhozhdenie tyurkov i tatar. M.: Izd-vo «Insan», 2002.
9. Hudyakov M. Ocherki po istorii Kazanskogo hanstva. Kazan', 1923; Firsov N.N. CHteniya po istorii Srednego i Nizhnego Povolzh'ya. Kazan', 1921.
10. Mardzhani SH. Mustafad al-ahbar fi-ahvali Kazan va Bulgar. Kazan': Tip.
B.L. Dombrovskogo, 1977. T.1; Mardzhani SH. Vafiyat al-aslaf va tahiyat al-ahlaf (Podrobnee o predshestvennikah i privetstvii potomkam). Kazan', 1999; Mardzhani SH. Ocherk istorii Bolgarskogo i Kazanskogo carstv // Trudy IV Arheologicheskogo s"ezda. Kazan', 1884.
II. Mardzhani: istoriya i sovremennost': sb.statej, 1998.
12. Proiskhozhdenie kazanskih tatar. Materialy sessii Otdeleniya istorii i filosofii Akademii nauk SSSR, organizovannoj sovmestno s Institutom yazyka, literatury i istorii Kazanskogo filiala Akademii nauk SSSR, 25-25 aprelya 1946 goda v g. Moskve: Tatknigoizdat. Kazan', 1948.
13. Fedorov-Davydov G.A. 2о1оШоМу^Ые goroda Povolzh'ya. M.:Izd-vo Moskovsk.un-ta,1994. S.3.
14. Mahmutova L.T. Nekotorye nablyudeniya nad leksikoj misharskih gorodov (к misharsko-mordovskim vzaimosvyazyam). V кп.: Voprosy leksikologii i leksikografii tatarskogo yazyka. Kazan', 1976. S.152.
15. Abdullin I.A. Armyano-kypchakskie rukopisi i Ш otnoshenie к dialektam tatarskogo yazyka. V кп.: Materialy ро Шяге^ dialektologii. Kazan', 1974, t. III.
16. Hakov V.H. Obrazovanie i razvitie tatarskogo nacional'nogo literaturnogo yazyka. Kazan', 1972. S.28.
17. Baskakov N.A. Tyurkskie yazyki. М., 1960. S. 142-148.
18. Mahmutova L.T. Nekotorye naЫyudeшya... S. 152.
19. Muhamedova R.G. Osnovnye etnicheskie komponenty v sostave tatar-misharej ро dannym etnografii. V sb.: Tezisy dokladov nauchnoj sessii IYALI т G. Ibragimova AN SSSR za 1970 g.
20. Istoriya Rossii / A.S. Orlov, V.A. Georgiev, N.G. Georgieva, Т.А. Sivohina. М., 2010.
21. Karamzin N. М. Istoriya gosudarstva Rossijskogo: v 12 tomah - SPb.: Tip. N. Grecha, 1816-1829.
22. Vajnshtejn О. L. Leopol'd Вэп Ranke i sovremennaya burzhuaznaya istoriografiya // К kritike novejshej burzhuaznoj istoriografii. М., L., 1961.
23. Husain Faizkhanov. ZHizn' i nasledie: istoriko-dokumentaГnyj sbomik / per. so starotat. А.М. Ahunova i I.F. Gimadeeva; sost. i otv. redaktor D.V. Muhetdinov. N. Novgorod: ID «Medina», 2008.
24. Ко1Ле11п А. Hristianizaciya narodov Povolzh'ya. N. I. Il'minskij i pravoslavnaya missiya. М.: RISI, 2014.
25. Salihov А. G. Nauchnaya deyatel'nost' А. Validova v Rossii. Ufa: Gilem, 2001, S. 68-69.
26. F. Anti-Dyuring // Soch., 2-е izd. М.: Politizdat, 1959. Т. 20. S.278-279.
27. Sokolov О. D. М. N. Pokrovskij i Sovetskaya istoricheskaya nauka. М.: "МУ81'и, 1970. S. 17.
28. Gubajdullin G.S. Istoriya tatar. М., 1994.
29. Gaziz G. Tatar tarihy: Dэreslek. Kazan: Tat. matb. nэshnr. komb., 1924
30. Malov S.E. Pamyatniki drevnetyurkskoj pis'mennosti: teksty i issledovaniya. М.-^: izd-vo AN SSSR, 1951. S.356.
31. Hakov V.H. Ocherki ро istorii tatarskogo literaturnogo yazyka. Kazan': Kazan. un-t, 1965. S. 27-61.
32. Tatishchev V.N. Istoriya Rossijskaya. M.;L., 1964. Т. IV. S. 59.
33. Karamzin N.M. Istoriya gosudarstva Rossijskogo. SPb., 1818. Т.3. S. 172, prim. 296.
34. Muhamed'yarov SH.F. Osnovnye etapy proiskhozhdeniya i etnicheskoj istorii tatarskoj narodnosti // VIII Mezhdunarodnyj kongress etnograficheskih i antropologicheskih nauk, Tokio, sentyabr' 1968. М., 1968. S.9-10.
35. Fahrutdinov R.G., Fahrutdinov R.R. Istoriya tatarskogo naroda. Kazan': Tatar. Ы. izd-vo, 2015. S.103.
36. Ahmetzyanov М. Sud'ba bulgarskogo yazyka (ро materialam epigrafiki) // ТА. 1998. №1 (2). S.119. (Na tatarskom yazyke).
37. Grekov B., YAkubovskij A. Zolotaya Orda. L.: Gos.social'no-ekonomicheskoe izd-vo: Leningradskoe otd., 1937. S.8.
38. Safargaliev M.G. Raspad Zolotoj Ordy. Saransk: Mordovsk.knizhn.izd-vo, 1960. S. 253.
39. Iskhakov D.M., Izmajlov I.L. Etnopoliticheskaya istoriya tatar v VI -pervoj chetverti XV v. Kazan': Tatar. kn. Izd-vo, 2011. S. 14.
About the authors: Bakhtiyar Fakhrutdinov, postgraduate of anthropology and ethnography of the Institute of International Relations of Kazan Federal University (420008, Kazan, 1/55 Pushkina), e-mail: fbakh93@mail.ru
Rail Fakhrutdinov, Dr. Sci. (History), Head of the Department of Historical and Social studies education of the Institute of International Relations of the Kazan Federal University (420008, Kazan, 1/55 Pushkina), e-mail: Fahrutdinov.rail@ mail.ru)
Received September 22, 2020.
Accepted for publication October 02, 2020.
