ПРОБЛЕМА ВОСПРОИЗВОДСТВА СОЦИАЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ АГРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ СРЕДИ УЧАЩИХСЯ Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

УДК 316.4.063.6

DOI 10.23672/w8152-0045-8252-p

Березнев Алексей Владимирович

старший преподаватель, кафедра физической подготовки, Воронежский институт МВД России [email protected]

Alexey Bereznev

Senior Lecturer,

Department of Physical Training, Voronezh Institute of the Ministry of internal Affairs of Russia [email protected]

Проблема воспроизводства

социальных моделей агрессивного поведения среди учащихся

The problem of reproduction

of social models of aggressive behavior among students

Аннотация. В современном обществе одной из тревожных тенденций является рост уровня агрессии в образовательной среде. Все чаще фиксируются такие деструктивные явления, как травля или скулшут-тинг. Циклическое возникновение сходных негативных ситуаций свидетельствует о наличии действующего социального механизма, обеспечивающего воспроизводство деструктивных форм социальной активности в образовательных организациях. Статья посвящена проблеме воспроизводства деструктивных моделей социальной активности в образовательных учреждениях. Обосновывается точка зрения, согласно которой, осуществление агрессивных практик, в ряде случаев, происходит в силу наличия в сознании потенциального преступника модели преступления. Доказывается, что одним из факторов повышения интенсивности возникновения случаев крайней агрессии в школах является распространение информации о существующих случаях насилия в образовательных учреждениях.

Ключевые слова: школы, стрельба, насилие, агрессия, модель поведения, воспроизводство деструктивного поведения, скулшуттинг.

Annotation. In modern society, one of the alarming trends is the increase in the level of aggression in the educational environment. Destructive phenomena such as bullying or school shooting are increasingly being recorded. The cyclical occurrence of similar negative situations indicates the presence of an active social mechanism that ensures the reproduction of destructive forms of social activity in educational organizations. The article is devoted to the problem of reproduction of destructive models of social activity in educational institutions. The point of view is substantiated, according to which the implementation of aggressive practices in some cases occurs due to the presence of a crime model in the mind of a potential criminal. It is proved that one of the factors of increasing the intensity of cases of extreme aggression in schools is the dissemination of information about existing cases of violence in educational institutions.

Keywords: schools, shooting, violence, aggression, behavior model, reproduction of destructive behavior, school shooting.

Уже давно в исследовательской среде обратили внимание на то, что на уровне различных общественных институтов со временем формируются специфические традиции и практики взаимодействия, не характерные для других социальных сфер. Это является тем основанием, которое определяет целесообразность изучения принципов и моделей поведения в замкнутых этнических сообществах, на уровне узких профессиональных групп, а также, на уровне отдельных общественных институтов (таких, например, как институты армии или правоохранительных органов).

Общение между людьми не ограничивается формальными практиками взаимодействия, однако, как показывает практика, и неформальное взаимодействие может быть подвергнуто существенной регламентации. Это определяет то, что процесс социализации не является «общим» и усредненным - в ряде случаев, включаясь в определенную социальную среду, члены общества

сталкиваются с наличием в ней специфических правил и принципов взаимодействия, которые необходимо перенять для того, чтобы органично включиться в нее. При этом, для тех, кто не принимает неформальные «правила игры» могут иметь место различные санкции, от легкого порицания или дистанцирования в социальной группе и вплоть до применения различных форм насилия.

В данном контексте, хотелось бы обратить внимание на то, что, со временем, принципы и механизмы взаимодействия в конкретной среде могут подвергаться изменениям, однако, существуют два значимых аспекта, которые определяют относительную стабильность существующих практик и моделей взаимодействия:

- особенности социальной среды, на уровне которой развертывается социальное взаимодействие;

- механизмы обеспечения преемственности форм социального поведения на уровне конкретных социальных сфер.

Значение первого аспекта связано с тем, что характеристики конкретной социальной среды (например, ролевая определенность в конкретной институциональной среде) определяют повторяющиеся ситуации, в которые попадают, включенные в нее члены общества. Соответственно, однородность воздействия, оказываемого на членов общества, задает относительную однотипность поведенческих реакций, которые они реализуют. Данный аспект определяет однородность институциональной регламентации социальных отношений в конкретно взятой общественной среде. Вместе с тем, следует отметить, что социальные взаимодействия, в том числе -реализуемые на уровне одного и того же общественного института, могут в значительной степени различаться, что свидетельствует о наличии иных (помимо принадлежности к конкретной среде) факторов социального поведения.

Рассматривая момент преемственности форм социального поведения, следует отметить, что, в данном случае, речь идет о своеобразной надстройке по отношению к базовому аспекту поведения членов общества, связанному с характером среды включенности. Модели и практики поведения, которые люди воспринимают в ходе социального научения - это тот вариативный аспект общественных отношений, который определяется, в первую очередь, не принадлежностью к конкретной социальной среде, но реализацией механизмов передачи конкретной модели поведения от одних членов общества по отношению к другим.

В контексте понимания данного принципа, мы хотели бы обратить внимание на то, что в современных образовательных учреждениях с высокой интенсивностью проявляется проблема агрессивного поведения учащихся [5]. Речь идет как о простых конфликтах между учениками, так и о специфических, крайне разрушительных формах социальной агрессии среди учащихся, таких как бул-линг или скулшутинг. Факт интенсификации проявлений социальной агрессии (вплоть до реализации крайних форм агрессивного поведения) свидетельствует о том, что в настоящее время имеет место интенсификация факторов деструктивного поведения; причем, речь идет не столько о проявлении индивидуальных социальных отклонений, сколько о негативной тенденции, несущей в себе значительные социальные риски в будущем. Это определяет актуальность и значимость исследования факторов интенсификации социальной агрессии в образовательных учреждениях.

Рассматривая причины агрессии, различные авторы предлагают разные версии. В частности, К. Лоренц объясняет агрессивное поведение с точки зрения биологического знания и полагает, что проявление агрессии относится к числу потребностей человека [3]. В свою очередь, другие исследователи обращают внимание на то, что способность к сдерживанию агрессивных порывов

является воспитываемой и во многом зависит от характера воспитания, реализуемого на уровне института семьи. В частности, А.А. Ласкин обращает внимание на то, что дети из неблагополучных семей существенно чаще проявляют склонность к агрессивному поведению [2]. Данный подход нам видится более предпочтительным, поскольку он позволяет объяснить неоднородность проявлений агрессии в образовательной среде с точки зрения анализа воздействия внешней социальной среды (в частности, можно предположить, что интенсификация деструктивных практик связана с общей неблагоприятной ситуацией в социальной среде, в результате которой внутрисемейная социализация зачастую нарушается). Однако практика показывает, что, зачастую, субъектами деструктивной деятельности становятся дети из благополучных семей, что не позволяет сводить тенденции роста социальной агрессии в образовательных учреждениях исключительно к неблагоприятным факторам, связанным с институтом семьи. Более того, в данном случае следует обратить внимание на то, что некоторые социальные факторы (например, уровень качества жизни населения) не коррелируют с уровнем деструктивной деятельности подростков: в условиях роста качества жизни населения при наличии подобного рода взаимосвязи, уровень агрессии должен был снизиться, однако, интенсивность возникновения опасных случаев проявления агрессии в образовательной среде сохраняется и даже возрастает. Это позволяет судить о том, что существуют факторы социальной агрессии, не связанные напрямую с уровнем жизни населения, однако, определяющие предрасположенность учащихся образовательных учреждений к реализации деструктивных практик.

Гипотеза, из которой мы исходим в рамках настоящей статьи, состоит в том, что ключевым фактором реализации учащимися деструктивных социальных практик, в том числе, включающих в себя физическое и психическое насилие, является наличие в их сознании актуальной модели деструктивного поведения. Именно с точки зрения данной гипотезы нами будут рассмотрены две разновидности проявления социальной агрессии в образовательной среде - буллинг и скулшут-тинг.

Буллинг представляет собой систематическое осуществление психологического или физического насилия по отношению к члену учебного коллектива, выбранному на роль «жертвы» носителями агрессивной деятельности. Исследователи обращают внимание на то, что целью бул-линга, преимущественно, является самоутверждение учащихся, склонных к агрессивному поведению и стремящихся доминировать над своими сверстниками [6]. При этом в отдельных случаях, буллинг приобретает характер устойчивой практики в школьных коллективах, а учащийся, ранее игравший роль жертвы, обретя силу, переходит в статус участника травли (в том числе, это может быть осуществлено за счет обидчика).

Рассматривая вопрос о предпосылках развития буллинга, следует отметить, что многие авторы рассматривают его как естественно возникающую

под влиянием неблагоприятных факторов практику, связанную со стремлением отдельных учащихся к самоутверждению за счет других. Однако, на наш взгляд, данное социальное явление не может быть сведено исключительно к индивидуальному нарушению социализации зачинщиков травли.

Сама по себе, модель, описывающая реализацию стремления к лидерству через унижение другого человека, может эффективно функционировать лишь при условии, если в социальной среде подобное поведение сообразуется с общепринятыми критериями оценки социального статуса. Иными словами, если бы на уровне школьного класса существовали устойчивые позитивные ориентиры, посредством которых осуществлялась бы статусная идентификация, буллинг как социальная практика не способствовал бы достижению его исходных целей ввиду неприятия сообществом подобного рода действий. Это доказывает то, что в основе тенденции распространения буллинга как практики уже лежит социальное представление о приемлемости проявления насилия с точки зрения учащихся. И здесь мы наблюдаем момент вариативности, связанный с тем, какие именно социокультурные предпосылки подлежат активной репрезентации. По сути, это доказывает то, что воспроизводство отдельных ценностных ориентаций в среде школьников может способствовать как снижению интенсивности проявления буллинга, так и его интенсификации (в зависимости от того, какие именно ориентиры подлежат репрезентации).

Выше мы обращали внимание на принцип репрезентации моделей поведения в конкретной социальной среде, в основе которого лежит социальная преемственность, выраженная в заимствовании моделей поведения. Что касается буллинга, следует отметить, что он представляет собой одну из форм поведения, которая подлежит репрезентации в рамках коммуникативного взаимодействия, а также, восприятия информационной продукции, содержащей сцены жестокости. В частности, в последнее время участились случаи публикации видеозаписей, содержащих сцены подростковой жестокости в Интернете [4], а также, формирование специфических Интернет-сообществ, на уровне которых осуществляется «обмен опытом» между людьми, являющимися приверженцами деструктивных практик. Негативное значение подобного рода практик распространения в сетевом пространстве сцен жестокости связано не только с тем, что их публикация может усугубить психологическую травму жертвы, но и с тем, что налицо репрезентация деструктивной модели в информационной среде, что может способствовать ее дальнейшему распространению в образовательном пространстве. При этом сообщества «ценителей» подобного рода контента представляют собой, по сути, институт воспроизводства жестоких форм поведения.

Рассмотрим специфику феномена скулшутинга. Данное явление представляет собой крайнюю форму социальной агрессии, выраженную в физической расправе над другими учениками

образовательного учреждения (и в отдельных случаях - представителями педагогического состава). На протяжении длительного времени данное явление присутствовало на уровне зарубежных образовательных учреждений. В частности, в исследовательской литературе присутствует множество упоминаний высокой частоты «школьной стрельбы» в США. Скулшуттинг представляет собой сложную форму проявления социальной агрессии, специфика которой состоит в том, что в подавляющем большинстве случаев речь идет о спланированной заранее акции, в ходе которой злоумышленник проносит оружие или взрывчатку в учебное заведение и, в дальнейшем осуществляет с их помощью расправу над значительным количеством учащихся.

Анализируя феномен скулшуттинга, исследователи обращают внимание на то, что данное явление получило активное распространение во многом, благодаря информационному освещению модели социальной активности, связанной с осуществлением массового убийства в учебном заведении. Так, в частности, исследователи обращают внимание на то, что книга Стивена Кинга «Ярость», в которой описывается взятие школьником в заложники целого класса и убийство учителей, входила в число часто читаемых книг минимум у пятерых «школьных стрелков» [7]. Это позволяет сделать вывод о том, что наличие перед глазами хорошо расписанной модели осуществления подобного рода преступления, школьники могли получить дополнительный толчок к осуществлению своего преступного замысла.

Еще одним важным доводом в пользу того, что развитию скулшуттинга в существенной мере способствует распространение в информационной среде описания модели совершения преступления, является то, какую роль сыграл печально известный случай школьной стрельбы в г. Колум-байн в дальнейшем распространении скулшуттинга как модели. После того, как в 1999 году Э. Харрис и Д. Клиболд осуществили массовое убийство в школе г. Колумбайн, в результате которого 13 человек погибло, и еще 23 получили ранения, данное событие получило чрезвычайно серьезное освещение на уровне американских масс-медиа, в результате чего, миллионы людей узнали о случившемся [1]. Как следствие - число случаев скулшуттинга в США в значительной мере возросло, что связано с активным подражанием поступкам, совершенным Харрисом и Кли-болдом. Причем, говоря о подражании, мы подразумеваем прямую попытку копирования порядка действий, осуществленных ими (вплоть до акта суицида в конце). Это свидетельствует о том, что в США скулшуттинг представляет собой не просто разновидность преступления - речь идет о конкретной социальной модели, которую реализуют учащиеся, обладающие сложностью с интеграцией в образовательное пространство и неспособные выстроить конструктивные социальные связи с другими учениками.

В последние годы феномен скулшуттинга имел место не только в зарубежных, но и в отечественных образовательных учреждениях. В качестве

примера можно привести печально известные события в Керчи, Казани, Перми, Ижевске, Москве и других городах. Причем, показательным моментом в данном случае является то, что в ряде случаев стрельбу в школах осуществляли люди, хорошо знакомые с подробностями происшествия в Колумбайне, что позволяет судить о том, что, совершаемые ими действия, имели не спонтанный, самостоятельный характер, но представляют собой результат реализации уже известной модели. В частности, некоторые из преступников состояли в Интернет-сообществах, члены которых интересуются событиями в Колумбайне и, в том числе, всячески одобряют действия скулшуттеров. Все это наводит на мысль о том, что в российском обществе случаи скулшуттинга во многом спровоцированы тем, что, предрасположенные к его осуществлению учащиеся образовательных учреждений, узнали о наличии данного способа выплеска накопившейся социальной агрессии и реализовали полученную деструктивную модель.

В целом, на примере буллинга и скулшуттинга мы можем заключить, что механизмы осуществления агрессивных социальных практик в образовательной среде, в значительной степени, обусловлены

Литература:

1. Карпов В.О. Культ Колумбайна: основные детерминанты массовых убийств в школах / В.О. Карпов // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2018. № 4(34). С. 442-446.

2. Ласкин А.А. Причины детской агрессии и особенности семейного воспитания / А.А. Ласкин // Вестник МГУКИ. 2014. № 6(62). С. 119-124.

3. Лоренц К. Так называемое зло / К. Лоренц; Пер. с нем. А. И. Федорова. М. : Культурная революция, 2008.

4. Нихаева Я.М. Специфика распространения и структура взаимодействия видеоконтента о подростковой жесткости на видеохостинге УоиТиЬе / Я.М. Нихаева // Общество: социология, психология, педагогика. 2018. № 7. С. 35-39.

5. Сизова И.Л. Социокультурные факторы эскалации насилия в российской школе / И.Л. Сизова // Мониторинг. 2016. № 2(132). С. 185-192.

6. Сластихина О.А. Буллинг в школьной среде и его профилактика / О.А. Сластихина, Ю.Н. Же-лонкина, И.О. Южакова // Проблемы современного педагогического образования. 2019. № 64-1. С. 358-362.

7. Узлов Н.Д. Скулшутинг: убийство и постгоми-цидное самоубийство как трансгрессивный акт / Н.Д. Узлов, М.Н. Семенова // Суицидология. 2021. № 4(45). С. 16-30.

процессом формирования у учащихся представлений о том или ином роде деструктивной социальной активности, в связи с чем, правомерна постановка вопроса о механизмах воспроизводства деструктивных форм социальной активности, которые могут иметь как институциональную (бул-линг-сообщества, группы людей, увлекающихся Колумбайном и т.д.), так и информационную определенность. В этой связи, нам видится перспективной разработка втемы преодоления деструктивных социальных процессов, возникающих на уровне образовательных учреждений, посредством борьбы с существующими механизмами воспроизводства деструктивных социальных практик, развертывающихся в образовательной среде.

Подводя итог, следует отметить, что преодоление деструктивных процессов, развертывающихся на уровне современных школ и вузов, является одной из первостепенных задач, что определяет необходимость изучения принципов действия механизмов воспроизводства деструктивных моделей поведения с целью определения наиболее эффективных «точек воздействия» на ситуацию.

Literature:

1. Karpov V.O. The cult of Columbine: the main determinants of mass murders in schools / V.O. Karpov // Bulletin of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. № 4(34). P. 442446.

2. Laskin A.A. Causes of child aggression and features of family education / A.A. Laskin // Vestnik MGUKI. 2014. № 6(62). P. 119-124.

3. Lorenz K. The so-called evil / K. Lorenz; Trans. with him. A.I. Fedorova. M. : Cultural Revolution, 2008.

4. Nikhaeva Ya.M. The specificity of distribution and the structure of interaction of video content about teenage rigidity on YouTube video hosting / Ya.M. Nikhaeva // Society: sociology, psychology, pedagogy. 2018. № 7. P. 35-39.

5. Sizova I.L. Sociocultural factors of the escalation of violence in the Russian school / I.L. Sizova // Monitoring. 2016. № 2(132). P. 185-192.

6. Slastikhina O.A. Bullying in the school environment and its prevention / O.A. Slastikhina, Yu.N. Zhe-lonkina, I.O. Yuzhakova // Problems of modern pedagogical education. 2019. № 64-1. P. 358-362.

7. Uzlov N.D. Schoolshooting: murder and post-homicidal suicide as a transgressive act / N.D. Uzlov, M.N. Semenova // Suicidology. 2021. № 4(45). P. 16-30.