CC BY
443
ОСНОВНАЯ ТЕМА: ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТА
А.П. Фоменко
УДК 130 . 2:7
Проблема субъекта в философии постмодернизма
Статья посвящена проблеме субъекта в философии постмодернизма . Автор настаивает на том, что субъект подлинно «рождается» для философии как проблема именно в философии постмодернизма, а не в классической новоевропейской философии . По мнению автора, постмодернизм не элиминирует субъекта из философского дискурса, но, наоборот, переводит субъекта из ранга философской аксиомы в ранг философской проблемы . Это позволяет сделать предположение, что пространство философии постмодернизма — это не то пространство, где субъект раз и навсегда «умирает», но то пространство, где наиболее уместно искать ответы на вопрос «что такое субъект?». Приводятся многочисленные ссылки на фрагменты постмодернистских текстов, из которых следует, что, во-первых, существует момент возникновения субъекта, после которого, во-вторых, субъект начинает терять себя, рассеиваться и исчезать
Ключевые слова: исчезновение, конституирование, «смерть субъекта», проблема субъекта, субъект, философия постмодернизма
Общепризнанно, что категория «субъект» является одной из фундаментальных философских категорий. Однако после того как французский постмодернизм середины и второй половины ХХ века объявил о «смерти субъекта», философия оказалась в затруднительной ситуации . С одной стороны, категория «субъект» по-прежнему входит в группу основополагающих категорий философии наравне с «бытием», «субстанцией», «мышлением» и выступает в роли привычной и незаменимой половины в методологической схеме условного деления мира на две части (активную и пассивную, субъекта и объекта) . С другой стороны, хотя философия постмодерна, судя по количеству ее оппонентов, не смогла убедить всех в том, что субъект не существует, она все же сделала отчасти невозможным использование категории «субъект» в ее прежнем понимании и как будто заставила некоторых философов впредь постоянно искать новые теоретические оправдания для тех случаев, когда они все же обращаются к ней
© Фоменко А. П. , 2016
Как правило, отечественные исследователи, занимающиеся данным вопросом и пытающиеся найти выход из этого категориального затруднения, позиционируют свои теоретические усилия как «воскрешение субъекта» [22; 19], «реабилитация субъекта» [11] или «возвращение субъекта в теорию» [21], которые необходимо провести после дискредитации и методологического «умерщвления» субъекта, осуществленных постмодернизмом
Относительно подобных теоретических «предприятий» по «воскрешению субъекта» можно сделать несколько наблюдений . Во-первых, многие исследования начинаются с указания на период классической новоевропейской философии как на период триумфа, расцвета или господства категории «субъект», а признание Р. Декарта основоположником классической трактовки субъекта как сознания, мыслящей субстанции, обладающей свойствами автономности, целостности и самодостаточности, является одним из общих мест Во-вторых, относительно идеи смерти субъекта дается одно общее уточнение: «умирает», уходит в прошлое не субъект как таковой, но та трактовка субъекта, что господствовала в классической философии . В-третьих, имеет место устремленность авторов создать на принципиально новых основаниях альтернативную модель субъекта, которая смогла бы примирить крайности классической и постмодернистской установок, утверждающих абсолютность субъекта, с одной стороны, и его фиктивность, с другой . И, в-четвертых, утверждается, что новая модель субъекта, какой бы она ни была, должна быть построена на принципиально новых основаниях
Однако мы можем возразить против первого из указанных выше положений . Мы полагаем, что период классической философии с трудом можно назвать периодом расцвета категории «субъект» в полном смысле. Нам представляется, что именно философия постмодернизма является тем пространством, в котором «субъект» действительно рождается для философии
Философия постмодернизма впервые сделала субъекта специальным предметом исследования в отличие от классической философии, которая его не проблематизировала, но использовала в качестве основания для построения гносеологических, онтологических и социально-философских теорий Категория «субъект» являлась для классической философии не проблемной, но системообразующей . Субъект выступал в роли методологического фундамента, на котором возводились описания познавательных структур, бытийственных принципов и закономерностей хода мировой истории Он был аксиоматической категорией и представлялся самой простой, естественной и очевидной основой для философского рассуждения . Теория познания Р. Декарта начинается с субъекта, убеждающегося в безусловности своего существования в момент собственного сомнения . Этому субъекту для того, чтобы быть субъектом, не нужно ничего кроме как быть субъектом В «Рассуждении о методе» он представлен как «субстанция, вся сущность, или природа, которой состоит в мышлении
и которая для своего бытия не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи» [13, с. 269]. В философской системе И . Канта время и пространство суть лишь формы внутреннего и внешнего созерцания субъекта, по этой причине «форма всех явлений может быть дана в душе раньше всех действительных восприятий, следовательно, а priori» [20, с . 52]. Субъект представлен как условие существования времени и пространства Каковы условия существования самого субъекта, неясно . Он как «чистое созерцание, в котором должны быть определены все предметы, может до всякого опыта содержать принципы их отношений друг к другу» [20, с . 52]. В философской теории И . Фихте субъект изначально признается тождественным себе и полагающим себя . Определение, приведенное в «Основах общего наукоучения», гласит: «То, бытие (сущность) чего состоит единственно только в том, что оно полагает себя самого как сущее, есть Я, как абсолютный субъект» [24, с . 79]. Опять же, субъект субстанциален и не нуждается ни в чем, кроме себя В философской системе Г. В .Ф. Гегеля, рисующей поступательный ход разворачивающейся для самой себя Идеи, субъект присутствует будто лишь для решения «прикладной» задачи, так как выступает в качестве проводника для Абсолютного Духа и инструмента для самопознания Абсолютной Идеи . Но и в этом контексте субъект не лишается субстанциональности . В «Феноменологии духа» субъект назван «проникнутой индивидуальностью субстанцией», в которой «индивидуальность есть в такой же мере в качестве себя самой или "этой" (индивидуальности), как и в качестве всех индивидов, и всеобщее, которое только в качестве "этого" действования всех и каждого есть бытие» [12, с. 245] . Отсюда, становится очевидно, что субъект, его безусловность, абсолютность, субстанциональность и самополага-ние — это общая стартовая позиция для классической философии . Если субъект — это условие, для того чтобы все себя проявило, то сам субъект (в рамках приведенных выше систем) должен быть безусловен — так работает «принцип дверных петель»
Но философское знание движется, развивается, и со временем то, что в одних системах выступало как некритикуемое основание, становится объектом критики в других системах, базирующихся уже на иных, но также не подвергаемых сомнению предпосылках . Поэтому, по мнению В . Н . Сы-рова, «провозглашение "смерти субъекта" отнюдь не было простым следствием специальных и произвольных интересов того или иного мыслителя Переход от одной дискурсии к другой, поставивший вопрос о способе бытия Cogito, был следствием логики движения европейской мысли» [23]. Субъект в классической философии не был предметом критического рассмотрения; он существовал всюду, в любой концепции, но как слепое пятно Точно так, как в геометрии аксиоматические положения системы не могут быть подвергнуты критике в рамках этой системы без того, чтобы не разрушить ее как целое, аналогично этому субъект был той аксиомой
для классической философии, без которой она не построила бы многих теорий . В силу этого субъект некоторое время не входил в поле философского рассмотрения именно в качестве проблемы В рамках классической системы философствования постановка субъекта под вопрос была бы чревата коллапсом самой системы . И этот вопрос задал постмодернизм, сделав это в своей манере: «Интуиция Декарта основывает знание на рассуждении...» субъекта. «Но что значит это знание, внушающее нам столько самодовольства, когда из-под него убирают основание?» [4]. После продолжительного периода использования субъекта в качестве основания всего и вся назрела необходимость найти основания для него самого, то есть, говоря словами М . Фуко, «усомниться во всем, чья истинность предполагается с самого начала» [25].
Однако «усомниться» в чем-либо еще не означает целиком «отказаться» от этого. Могут быть найдены основания утверждать, что постмодернизм не вычеркивает субъекта как такового из философского пространства, но, наоборот, проявляет к нему интерес . Так, например, М . Фуко, провозгласивший конец субъекта и человека, под грохот несуществования которого спит вся эпоха, выступая в свое время перед Французским философским обществом в Коллеж де Франс, все же ставит вопрос: «Нельзя было бы. пересмотреть привилегии субъекта?» [30]. Р. Барт в работе под названием «Camera lucida» пишет о том, что всегда мечтал растянуть, развить «индивидуальность до науки о субъекте, название которой не имеет значения при условии, что она (пока не произошло ничего похожего) достигнет уровня всеобщности, не редуцирующего, не превращающего в ничто меня самого» [1, с . 8]. Анализируя специфику художественного текста и отношения между писателем и читателем, автор идеи о «смерти Автора» вносит уточнение, что «устраняется всякий раз только "личность" (с ее переживаниями, страстями, биографией), но ни в коем случае не субъект» [2, с. 380] . Здесь же, исследуя особенности осуществления письма, он ставит под вопрос отношения субъекта с языком и делает ремарку: «отношения субъекта (социального — а какой еще бывает?)» [2, с . 533—534]. Как видим, полного элиминирования субъекта из философского дискурса указанные авторы-постмодернисты все-таки не осуществляют, но они первыми проблематизируют субъекта таким явным образом
По этой причине нам представляется более разумным решать проблему субъекта в месте ее возникновения, чем искать некие новые основания, которые не имели бы ничего общего ни с классической философской трактовкой, ни с постмодернистской, как предлагают некоторые исследователи . В рамках данной статьи сами тексты философов-постмодернистов как «источник» проблемы станут пространством для поиска ответов на вопрос о существовании субъекта Безусловно, в этих текстах мы не найдем сколько-нибудь целостного и детально проработанного концепта субъекта Во французской постмодернистской философии нет работ, которые
были бы целиком посвящены проблеме субъекта и ее решению В текстах постмодернистов нельзя найти ни одной самостоятельной главы, в которой бы комплексно анализировался субъект Многочисленные пассажи, в которых авторы размышляют о субъекте и дают ему какие-либо характеристики, существуют разрозненно и рассеяны по всем текстам . По этой причине все то, что можно разыскать о субъекте, предстает в форме обрывков и частей, извлеченных из разнящихся друг с другом теорий Однако, во-первых, это не противоречит общим методологическим подходам к работе с текстом, которые предлагают постмодернисты, а во-вторых, количество обнаруженных нами фрагментов и содержание этих фрагментов позволяет высказать суждение о том, что в философии постмодернизма категория субъекта не «умирает», но, наоборот, привлекает к себе внимание
Это ставит нас перед необходимостью разрешить вопрос об онтологическом статусе субъекта в философии постмодернизма Субъект все-таки есть или его нет вообще? Если он существует, то каким образом он существует? Если его нет, то как именно он отсутствует? Проработав философские тексты Р. Барта, Ж. Батая, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида, Ж. Де-леза, М Фуко, мы можем обобщить сделанные нами наблюдения следующим образом
Во-первых, в рассмотренных нами текстах субъект характеризуется как то, что создается, конституируется, возникает Так, Ж Деррида в работе «О грамматологии» пишет, что «при любом понимании субъекта можно сказать, что письмо как нечто отличное от субъекта одновременно и создает... его» [17]. Далее он говорит, что «письмо возникает, когда в системе происходит вычеркивание собственного имени; "субъект" возникает с самого начала этого стушевывания» [17]. А также задается вопросом: «Почему письмо оказывается как бы другим названием для конституирова-ния субъектов? . .» [17]. В книге «Голос и феномен», анализируя ситуацию слушания говорящим собственной речи, Ж Деррида утверждает, что «это движение различия не есть что-то, что случается с трансцендентальным субъектом, оно создает субъект» [16, с. 110]. Оставляя в стороне вопрос о роли письма, речи и различия в конституировании субъекта, мы отмечаем, что в представлении Ж . Деррида субъект — это то, что может быть создано или конституировано; то, что имеет возможность появиться; следовательно, то, что может существовать и, по-видимому, существует
М Фуко, анализируя работу социальных институтов в книге «Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы», обозначает следующую альтернативу: «можно или восстанавливать юридического субъекта общественного договора, или формировать покорного субъекта согласно общей и детализированной форме власти» [28]. То есть, субъект, существующий или существовавший и претерпевший какое-либо воздействие, может быть восстановлен, либо, в случае необходимости, сформирован специально Имеются специфические властные и дисциплинарные техники, которые «фабрикуют
личность» [28]. Во втором томе «Истории сексуальности» М . Фуко связывает свой исследовательский интерес с намерением выяснить, «каким образом в современных западных обществах сложилась такая "форма опыта", где индивиды должны признавать себя в качестве субъектов определенной "сексуальности"» [27]. В рамках этого поиска и анализа ставится вопрос «о формах и модальностях отношения к себе, посредством которых индивид конституирует и признает себя в качестве субъекта» [27]. То же утверждается и в первом томе, где рассуждение также имеет своим предметом индивидов и «конституирование их в качестве "субъектов"» [26]. Отсюда, идет ли речь о властных отношениях или о частной жизни индивида, субъект — это то, что конституируется своими силами или формируется с помощью внешних техник . В «Археологии знания» одна из важных и интересных исследовательских задач, по мнению М Фуко, состоит в том, чтобы «определить положение, которое может и должен занять индивидуум для того, чтобы стать субъектом» [25]. В выступлении перед Французским философским обществом, опубликованном под заголовком «Что такое автор?», М . Фуко формулирует вопрос: «Как, в соответствии с какими условиями и в каких формах нечто такое, как субъект, может появляться в порядке дискурсов?» [30]. Резюмируя, заключаем: для М . Фуко субъект — это то, чем можно стать; то, что может появиться; то, что может быть восстановлено, конституировано, сформировано или сфабриковано Субъекту не отказывается в существовании, но для этого он должен сначала возникнуть Имеются способы и варианты для этого возникновения, и препятствия к этому не обнаруживаются
Ж. Делез в «Логике смысла» утверждает, что «эго как сознающий субъект появляется тогда, когда нечто идентифицируется внутри миров, которые, тем не менее, не-совозможны» [14] . В работе «Анти-Эдип: капитализм и шизофрения» Ф. Гваттари и Ж. Делез дают субъекту следующее описание: «Это странный субъект, без фиксированной идентичности, блуждающий по телу без органов... рождающийся из состояний, которые он потребляет, и перерождающийся с каждым состоянием» [15, с. 34] . При этом авторы убеждены в том, что необходимо выяснить, как именно возникает субъект Они пишут: «Мы должны рассмотреть. как производится субъект» [15, с . 35]. Очевидно, что здесь повторяется тот же мотив, что мы находим у Ж Деррида и М Фуко: субъект выступает как то, что появляется, рождается или производится .
Ж. Бодрийяр в «Симулякрах и симуляции» пишет о существующем в современной западной культуре «требовании создать из нас субъекты, освободить нас.» [10]. Р. Барт в статье «От науки к литературе» пишет о грамматических уловках, «от которых зависит лишь то, как субъект формируется в дискурсе.» [2, с. 380] . В «Разделении языков» он констатирует, что «в речи занят и через нее осуществляется человеческий субъект во всей его полноте» [2, с . 533]. Во «Фрагментах речи влюбленного», исследуя
отношения между людьми, Р Барт говорит: «То, что я становлюсь субъектом, не могу не стать им, и сводит меня с ума» [3].
Таким образом, «смерть субъекта», обозначенная в качестве центральной идеи философии постмодернизма, предстает не столь радикальной В отличие от классической философской трактовки здесь субъект не полагается сразу данным и всегда наличествующим Однако он не является несуществующим вообще Субъект есть, он рождается, создается, возникает, конституируется, формируется, становится субъектом Субъект перестает восприниматься как неизменная, статичная и вечная инстанция/субстанция . Субъект больше не изначален (или безначален), он имеет момент начала — рождения, появления, создания и т п О каком бы субъекте ни шла речь — пишущем, говорящем, влюбленном, юридическом, — эта особенность распространяется на каждого
Во-вторых, субъект имеет специфический модус существования, который сводится к процессу исчезновения Субъект описывается как то, что постоянно исчезает, растворяется, рассеивается, теряется, но при этом никогда не исчезает до конца и целиком Во «Внутреннем опыте» Ж Батай пишет, что «субъект. не может ничего другого, как потерять себя.» [4] . Любые вопросы субъекта, равно как и его воля к знанию, сведены на нет — «в опыте субъект теряется», «субъект испаряется» [4] Однако в этом процессе потери не указана точка его завершения — субъект теряется, но не потерялся; субъект испаряется, но не испарился Субъект не прекращает исчезать, но и существование его от этого тоже не прекращается Данному состоянию Ж . Батай дает следующую характеристику: «Субъект сохраняет за собой роль ребенка в драме: сидит себе, хотя никому до него нет дела, присутствие — рассеянное. поистине отсутствующее присутствие, какое-то закулисное, словно бы занятое своими игрушками» [4]
Ж. Бодрийяр в работе «Символический обмен и смерть» утверждает, что не существует субъекта, «умирающего в какой-то данный момент. Ближе к реальности будет сказать, что целые части нашего "я" (нашего тела, вещей, языка) еще при жизни отмирают, претерпевают работу скорби», поэтому сам субъект «ежеминутно распадается» [9] В более позднем тексте «Прозрачность зла», говоря об особенностях социальной и культурной жизни в развитых обществах, а также о субъектах этих обществ, Ж. Бодрийяр также пишет, что последние «находятся в процессе исчезновения» [8, с. 135] . Опять же, субъект не умер, не распался и не исчез окончательно, но он постоянно пребывает в этом состоянии схождения на нет
В публикации М . Фуко «Что такое автор?» находим указание на важность вопроса «об открытии некоего пространства, в котором пишущий субъект не перестает исчезать» [30] Фигура «Автора», находящаяся под знаком вопрошания в заголовке, также помещается в область события, называющегося «исчезновение автора» и описывающегося как «событие, которое, начиная с Малларме, без конца длится.» [30] . Принимая во внима-
ние тот факт, что под «субъектом» в философии постмодернизма, судя по контексту, сложившемуся к данному моменту в нашем исследовании, понимается одушевленное существо, индивид, человек, мы приведем цитаты, в которых упоминается не конкретно «субъект», но просто человек Так, в книге «Слова и вещи Археология гуманитарных наук» М Фуко пишет, что «человек давно уже исчез и продолжает исчезать» и характеризует его как «некую конечность без бесконечности, то есть конечность, никогда не кончающуюся» [29]. И снова, субъект не исчез и не кончился, но он находится в процессе исчезновения, который без конца длится
Ж Деррида в книге «Письмо и различие» указывает на то, что «субъект... дробится и раскрывается» [18]. Р. Барт в статье «Удовольствие от текста» пишет, что, во-первых, «очень многие типы чтения основаны. на расщеплении субъекта» [2, с . 501], а во-вторых, заблудившись в ткани текста, «субъект исчезает подобно пауку, растворенному в продуктах своей собственной секреции, из которых он плетет паутину» [2, с . 515]. Во «Фрагментах речи влюбленного» Р. Барт говорит о любовной ране как о зиянии, «из которого субъект истекает, образуясь как таковой в самом этом истечении» [3] Также, о субъекте, переживавшем драму в отношениях, говорится, что «он терял себя как субъекта.» [3] . Таким образом, субъект снова характеризуется как тот, кто дробится, расщепляется, исчезает, истекает и теряет себя, но никогда не как тот, кто окончательно раздробился, расщепился, потерялся и безвозвратно исчез Существование субъекта имеет специфический характер Оно не является позитивным наличествованием, но постоянно стремится к исчезновению, которое представляет собой не завершающую движение точку, но процесс, который длится и не имеет конца
В-третьих, в процессе исчезновения субъект уходит не откуда-то, не от кого-то или чего-то; субъект исчезает в направлении от-себя . Так, М . Фуко, называющий человека конечностью, которая никогда не кончается, добавляет, что это конечность, «которая всегда держится на расстоянии от самой себя» [29] Во втором томе «Истории сексуальности», отмечая, о чем конкретно должно сообщать нам знание о субъекте, М Фуко говорит, что имеет значение «знание не столько о его форме, сколько о том, что его рассекает, о том, быть может, что его определяет, но особенно о том, что заставляет его от себя самого убегать» [27] Ж Бодрийяр характеризует субъекта как «вечно ускользающего от себя самого» и критикует современную культуру, построенную на принципах экономии и накопительства, за то, что она учит скрадывать и беречь себя, тогда как правильнее было бы жить не по принципу «все к себе», но по принципу «от себя»: «Мы отказываемся умирать и копим себя, вместо того чтобы себя тратить.» [9]. В работе «В тени молчаливого большинства, или Конец социального», критикуя массу за ее неспособность быть субъектом и полноценным участником общественных процессов, Ж. Бодрийяр заключает: «Погруженные в свое молчание, они больше не субъект. Не будучи субъектом, они уже
не могут оказаться отстраненными от самих себя» [6]. М . Бланшо в книге «Неописуемое сообщество» упоминает «о самоопровергающем движении, которое, исходя от субъекта, его же и опустошает» [5] . На основании приведенных цитат мы можем сделать обобщение и заключить, что субъект не просто ускользает, убегает, рассеивается и исчезает, но всегда ускользает и убегает от себя; тратит себя; рассеиваясь и распадаясь, отстраняется от себя; исчезает в направлении от-себя .
В-четвертых, субъект исчезает, ускользает и рассеивается по своей воле Эти процессы запускаются не в силу принуждения субъекта к этому, но проистекают исключительно из его собственной потребности и желания Субъекту присуща тоска, а тоска, по Ж Батаю, «предполагает желание сообщения, то есть самоутраты» [4]. Во «Внутреннем опыте» субъект, представленный как самость, «хотел бы. сообщаться, потерять себя» [4] . Здесь же указывается, что «мы зачастую испытываем потребность. дойти до жертвоприношения, в котором в жертву приносится субъект» [4] . В статье «От науки к литературе» Р Барт пишет, что субъект «обретает себя именно в акте самоустранения, которому он демонстративно подвергает свою личность» [2, с . 380]. Наиболее красноречивым является то место, где говорится: «Иногда меня охватывает желание пропасть» [3]. Описываемый Р Бартом влюбленный субъект, терзаемый внутренними переживаниями, «сожалеет, что никогда не может исчезнуть по собственной воле» окончательно и бесповоротно [3] Ж Бодрийяр в книге «От фрагмента к фрагменту» констатирует: «Нас преследует желание исчезнуть, сойти на нет в динамике рассеивания» [7]. Получается так, что выявленное нами характерное для субъекта состояние стирания себя и исчезновения представляет собой потребность для субъекта, составляет предмет его желания и свободного стремления Отсюда, простое позитивное и непрерывающееся наличествование было бы для субъекта, видимо, неестественным и тяжело переносимым Вероятно, субъект не желает и не должен быть постоянным В «Анти-Эдипе» Ж Делез и Ф Гваттари отмечают, что «постоянный субъект бывает лишь благодаря подавлению» [15, с. 49], то есть становится таким лишь в результате внешнего специально организованного воздействия Без этого воздействия субъект продолжает свое специфическое существование в форме непрекращающегося и желанного исчезновения
Таким образом, обобщая сделанные нами наблюдения, мы видим, что в постмодернистских текстах субъект вовсе не «умирает» раз и навсегда, но предстает следующим образом Существование субъекта заключается не в простом, готовом и безусловном наличествовании, но, во-первых, предполагает момент возникновения, создания или конституирования субъекта, после которого, во-вторых, субъект начинает терять себя, ускользать от себя, рассеиваться и исчезать Процесс собственного исчезновения не знает для субъекта конца и не имеет актуализированной финальной точки, он постоянно длится, составляя специфический способ существования субъекта
Литература
1. Барт Р. Camera lucida . М . : Ad Marginem, 1997. 224 с.
2. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика . М . : Прогресс, 1989. 616 с .
3. Барт Р. Фрагменты речи влюбленного . М . : Ad Marginem, 2002 . 432 с .
4. Батай Ж. Внутренний опыт. СПб . : Axioma / Мифрил, 1997. 336 с.
5. Бланшо М. Неописуемое сообщество . М . : Московский философский фонд, 1998
6. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального . Екатеринбург, 2000.
7. Бодрийяр Ж. Пароли . От фрагмента к фрагменту. Екатеринбург: У-Факто-рия, 2006 . 200 с .
8. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла . М . : Добросвет, 2000 . [Электронный ресурс] URL: http://philosophy. ru/library/baud/zlo. html (дата обращения: 10 . 10. 2015).
9. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть . М . : Добросвет, 2000 . 387 с .
10. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция / Перевод О. А. Печенкина . Тула, 2013 . 204 с. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bogoslov_ Buks/Philos/bodr_sim/ (дата обращения: 10 . 10. 2015).
11. Верещагин О.А. Субъект истории в постмодернистской парадигме: Авто-реф . дис . ... канд . филос . н . Нижний Новгород 2007. [Электронный ресурс] URL: http://www. dissercat . com/content/subekt-istorii-v-postmodernistskoi-paradigme#ixzz2nzOPw1hW (дата обращения: 10 . 10 . 2015) .
12. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа: Философия истории. М . : Эксмо, 2007. 880 с
13. Декарт Р. Сочинения: в 2-х т. Т. 1 . Рассуждение о методе . М . : Мысль, 1989. С 250—296 .
14. Делез Ж. Логика смысла . М . : Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998 . 480 с .
15. Делез Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения . Екатеринбург: У-Фактория, 2007. 672 с .
16. Деррида Ж. Голос и феномен (другие работы по теории знака Гуссерля) . СПб : Алетейя, 1999
17. Деррида Ж. О грамматологии . М . : Ad Marginem, 2000 . [Электронный ресурс] URL: http://philosophy. ru/library/derrida/grammatologie . html (дата обращения: 10 10 2015)
18. Деррида Ж. Письмо и различие . СПб . : Академический проект, 2000 . 432 с .
19. Ильин А.Н. Субъект в пространстве философии постмодернизма // Информационный гуманитарный портал «Знание . Понимание . Умение». 2010 . № 1: Философия . Политология . [Электронный ресурс] URL: http://www.zpu-journal. ru/e-zpu/2010/1/Ilyin_Subject/ (дата обращения: 10 . 10 . 2015).
20. Кант И. Критика чистого разума . М . : Мысль, 1994. 591 с .
21. Мерзляков А.В. Топология социального субъекта: Герменевтический аспект: Автореф дис . канд филос н Ижевск, 2003 [Электронный ресурс] URL: http://www. dissercat . com/content/topologiya-sotsialnogo-subekta-germenevticheskii-aspekt#ixzz2nzyN0500 (дата обращения: 10 . 10. 2015) .
22. Смирнова А.А. Проблема субъекта в контексте постсовременности: Авто-реф . дис . ... канд. филос . н . СПб . , 2009. [Электронный ресурс] URL: http:// www. dissercat . com/content/problema-subekta-v-kontekste-postsovremennosti (дата обращения: 10 . 10 . 2015).
23. Сыров В.Н. Состоялась ли «смерть субъекта»? [Электронный ресурс] URL: ЫЛр://любомудр . рф/index . php/stati/122-sostoyalas-li-smert-sub-ekta (дата обращения: 10 .10 . 2015) .
24. Фихте И.Г. Основа общего наукоучения // Фихте И . Г. Соч . : в 2-х т. Т. 1 . СПб. : Мифрил, 1993 . С 65-337.
25. Фуко М. Археология знания . Киев: Ника-Центр, 1996 . 208 с .
26. Фуко М. Воля к знанию: История сексуальности // Фуко М . Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности . Работы разных лет. М . : Магистериум — Касталь, 1996 . Т. 1. 448 с .
27. Фуко М. Использование удовольствий: История сексуальности // Фуко М . Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности Работы разных лет. М . : Магистериум — Касталь, 1996 . Т. 2 . 448 с .
28. Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы . М . : Ad Marginem, 1999. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/ History/Fuko_Tyrm/03 .php (дата обращения: 10 . 10. 2015).
29. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук . СПб . : A-cad, 1994. 408 с
30. Фуко М. Что такое автор? / Фуко М . Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности Работы разных лет М : Магистериум — Касталь, 1996. 448 с. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer. info/bibliotek_ Buks/Culture/fuko_vol/01 . php (дата обращения: 10 . 10 . 2015) .
