CC BY
57
А. Ю. Дмитрийчук
Белгородский университет кооперации, экономики и права
ПРОБЛЕМА СЕМЬИ В КОНТЕКСТЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ И КУЛЬТУРЫ
В статье анализируются проблемы семьи в повести Л. Н. Толстого «Крейцерова соната». Показано, что величайшие философы, писатели, общественные деятели: Л. Н. Толстой, В. В. Розанов, К. П. Победоносцев в эмансипации видели угрозу семье, обществу, государству. Названы условия, способствующие сохранению современной российской семьи.
Ключевые слова: семья, брак, семейные отношения, эмансипация, целомудрие.
A. Yu. Dmitriychuk
Belgorod University of Cooperation, Economy and Law (Belgorod, Russia)
FAMILY IN THE CONTEXT OF NATIONAL PHILOSOPHY AND CULTURE
The article makes an attempt to consider family issues in the context of the novella 'The Kreutzer Sonata' by Leo Tolstoy. It is shown that the greatest philosophers, writers, public figures L. N. Tolstoy, V. V. Rozanov, K. P. Pobedonostsev saw emancipation as a threat to the family and society. The paper names the conditions promoting preservation of the modern Russian family.
Keywords: family, marriage, family relations, emancipation, chastity.
DOI 10.22405/2304-4772-2019-1 -3-201 -209
Вопросами семьи всегда интересовались ученые, делавшие попытки рассмотрения семьи с точки зрения философии, культурологии, социологии, истории, психологии, педагогики. Семья - основополагающее звено, обеспечивающее благополучие как отдельных индивидов, так и всего государства. В настоящее время приобретает важность осознание и понимание значимости семейных ценностей для человечества. Изменение образа семьи в современном массовом сознании обусловило обращение к данной теме.
А. И. Антонов, Т. А. Гурко, Ю. А. Гаспарян, С. А. Сорокин и другие авторы считают, что современная российская семья переживает кризис. Следовательно, необходимо искать пути преодоления кризиса.
Философский подход в исследовании проблемы семьи, в частности, проблемы пола, брака, места женщины в семье обозначен в произведениях Л. Н. Толстого, В. В. Розанова, К. П. Победоносцева. Мыслители рассматривали проблемы общества сквозь призму семейно-брачных отношений, так как семья - это бесценный микромир личности.
К проблеме брака, семьи великий русский писатель и философ Л. Н. Толстой обращался на протяжении всего своего творческого пути. По мнению автора, гармоничной семьей является семья с патриархальным жизненным укладом. Анализируя произведения Толстого, читатель убеждается в
необходимости крепкой, сплоченной семьи, в основе которой - многовековой нравственный опыт русского народа. В вопросах семейных писатель был консерватором. Л. Н. Толстой предупреждал, что отказ от патриархальных семейно-брачных отношений в пользу европеизированного пути развития общества губителен как для семьи, так и для всего общества.
Произведение «Крейцерова соната» - яркое явление не только общественной, но и литературной жизни конца XIX века. Так, повесть «Крейцерова соната» до сих пор оценивается неоднозначно. По нашему мнению, именно в этом произведении Толстой наиболее полно выразил идеал целомудрия. Здесь идеология любви выражается в торжестве духа над плотью.
Сразу после публикации в 1891 году повесть Л. Н. Толстого «Крейцерова соната» была подвержена жесточайшей цензуре. По-разному отнеслись современники к повести. Например, богослов Александр Федорович Гусев в отзыве на это произведение подчеркивает: ««Крейцерова соната» и «Послесловие» к ней способны производить весьма разнообразное вредное действие, смотря, конечно, по различию духовного склада и направления читателей, коль скоро последние отличаются доверчивостью и восприимчивостью, не обладают даром критики и не имеют твердых убеждений» [1, с. 10].
Глава Святейшего Синода К. П. Победоносцев, выражавший официальное общественное мнение, также выступил против публикации «Крейцеровой сонаты». Обер-прокурор считал: «Публичного ее чтения ни в коем случае допустить нельзя. Есть слова и фразы положительно невозможные в печати» [4, с. 499].
Тем не менее, Победоносцев высказывает и противоположную точку зрения по поводу «Крейцеровой сонаты» (в этом же письме к Е. М. Феоктистову): «Да, надо сказать ведь все, что тут написано, - правда, как в зеркале, хотя я написал бы то же самое совсем иначе, а так, как у него написано, - хоть и зеркало, но с пузырем и оттого кривит. Правда, говорит автор от лица человека больного, раздраженного, проникнутого ненавистью к тому, от чего он пострадал - но все чувствуют, что идея принадлежит автору. И бросается в глаза - сплошь почти отрицание. Положительного - идеала - автор почти не выставляет, хотя изредка показывает его проблесками...» [4, с. 497]. Далее обер-прокурор констатирует: «И все-таки правда, правда в этом негодовании, с которым автор относится к обществу и его быту, узаконяющему разврат в браке» [4, с. 497]. Из вышесказанного следует, что глава Святейшего Синода К. П. Победоносцев разделяет точку зрения Толстого о недопустимости разврата в обществе, в браке; выражает неуверенность о запрете публикации: «Произведение могучее. И когда я спрашиваю себя, следует ли запретить его во имя нравственности, я не в силах ответить да» [4, с. 498]. Дав разрешение на публикацию повести, согласившись с Толстым, означало бы осуждение всего жизненного уклада современности. К. П. Победоносцев, как и большинство критиков, предпочли отказать произведению Л. Н. Толстого как в справедливости идей, так и в публикации.
Обер-прокурор К. П. Победоносцев, как и Л. Н. Толстой, был сторонником традиционно-патриархальных семейных отношений; оба выступали против эмансипации. Эмансипацию Победоносцев считал одним из признаков трансформационных процессов семейно-брачных отношений. Женское равноправие рассматривал «от лукавого»: «Ночью, когда люди спят или впросонках бессильны, приходит лукавый и потихоньку, под видом доброго и благонамеренного человека, сеет свои плевелы <...> подольстится к девушке в простой семье такою речью: «Кто тебе докажет, что доля твоя -всегда зависеть от других и быть рабою мужчины? Разум говорит тебе, что ты равна ему во всем и на все решительно одинаково с ним имеешь право»» [3, с. 525].
Взгляды Победоносцева о роли женщины в обществе, в семье, совпадающие с точкой зрения Л. Н. Толстого, нашли отражение в обращении к выпускницам училища для дочерей священно- и церковнослужителей: «Не место женщине ни на кафедре, ни в народном собрании, ни в церковном учительстве. Место ее в доме, вся красота ее и сила во внутренней храмине и в жизни, без слов служащей для всех живым примером» [2, с. 525]. Толстой также считал, что место женщины, прежде всего, в семье.
Однако обер-прокурор принимает решение о запрете публикации, называя автора «Крейцеровой сонаты» сектантом. Победоносцев полагал, что необходимо «совсем выпустить XI главу о медовом месяце? Тут есть и фразы скверные и совсем отчаянные рассуждения о продолжении рода человеческого и о воздержании от деторождения. Это нехорошо и фальшиво. Притом невольно думается, что эти рассуждения сходятся с гнусною практикой многих сектантов - и шекеров, и федосьевцев, и скопцов, коих вероучение, быв идеализировано (а ведь к идеализации все способы - даже самый разврат), сводится к тем же рассуждениям. Между тем известно, что в действительности с этой идеализацией уживается и таится под нею самый скотский разврат. Увы! как гр. Толстой, подобно всем сектантам, забывает слово св. писания: «всяк человек есть ложь» [4, с. 499].
Остановимся подробнее на произведении Толстого «Крейцерова соната», вызвавшем большое количество противоречивых суждений. Герои повести - пассажиры купе ведут дискуссию о возможности расторжения брака, женском образовании, об эмансипации (об этом спорила вся Европа). Л. Н. Толстой устами главного героя Василия Позднышева откровенно негодует от того, что развращение молодых людей начинается в приличных семьях. Матери учат дочерей, как дороже продать свое тело, принарядив его: «Они знают, на какую удочку ловить мужчин для себя и для своих дочерей» [6, с. 274]. По мнению автора, мужчины не знают, так как не хотят знать, а женщины знают, «что самая возвышенная, поэтическая, как мы ее называем, любовь зависит не от нравственных достоинств, а от физической близости и притом прически, цвета, покроя платья» [6, с. 274]. «Женщины, особенно прошедшие мужскую школу, очень хорошо знают, что разговоры о высоких предметах -разговорами, а что нужно мужчине тело и все то, что выставляет его в самом
заманчивом свете...» [6, с. 275]. Далее автор словами Позднышева осуждает женщин высшего света, мало отличающихся, по его мнению, от женщин домов терпимости: «Вы говорите, что женщины в нашем обществе живут иными интересами, чем женщины в домах терпимости, а я говорю, что нет, и докажу. Если люди различны по целям жизни, по внутреннему содержанию жизни, то это различие непременно отразится и во внешности, и внешность будет различная. Но посмотрите на тех, на несчастных презираемых, и на самых высших светских барынь: те же наряды, те же фасоны, те же духи, то же оголение рук, плеч, грудей и обтягивание выставленного зада, та же страсть к камушкам, к дорогим, блестящим вещам, те же увеселения, танцы и музыка, пенье. Как те заманивают всеми средствами, так и эти. Никакой разницы» [6, с. 275]. Л. Н. Толстой выступает противником интересов светских женщин, ограничивающихся рамками внешней жизни, не приводящей к внутренней, духовной жизни.
Толстой подчеркивает важность сохранения целомудрия, целостности души молодых людей как до брака, так и после вступления в брак. Целомудрие является залогом счастливой семейной жизни, разврат способствует разрушению семейно-брачных отношений. «Я помещик и кандидат университета и был предводителем. Жил до женитьбы, как все живут, то есть развратно, и, как все люди нашего круга, живя развратно, был уверен, что я живу, как надо. Про себя я думал, что я милашка, что вполне нравственный человек» [6, с. 269]. По мнению Л. Н. Толстого, разврат - это освобождение от нравственных обязательств перед женщиной: «Разврат ведь не в чем-нибудь физическом, ведь никакое безобразие физическое не разврат; а разврат, истинный разврат именно в освобождении себя от нравственных отношений к женщине, с которой входишь в физическое общение» [6, с. 270]. Итак, разврат, развращенность губительны для семьи, целомудрие же в противоположность разврату - залог благополучной семейной жизни, основное условие сохранения семьи.
Обличает Л. Н. Толстой людей старшего поколения, не передающих азы добродетелей детям; обличению подвергается и церковная власть, удаляющая людей от претворения в жизнь Заповедей Божиих: «Я ведь ни от кого от старших не слыхал, чтоб то, что я делал, было дурно. Да и теперь никто не услышит. Правда, есть это в заповеди, но заповеди ведь нужны только на то, чтобы отвечать на экзамене батюшке.» [6, с. 271]. «Напротив, я слыхал от людей, которых я уважал, что это было хорошо; от товарищей же слышал, что в этом есть некоторая заслуга.» [6, с. 271]. Нравственное и физическое падение сопровождается, первоначально, угрызениями совести: «Помню, мне тотчас же, там же, не выходя из комнаты, сделалось грустно, грустно, так что хотелось плакать, плакать о погибели своей невинности, о навеки погубленном отношении к женщине... Чистого отношения к женщине уж у меня с тех пор не было и не могло быть. Я стал тем, что называют блудником. А быть блудником есть физическое состояние, подобное состоянию морфиниста, пьяницы, курильщика. Как морфинист, пьяница, курильщик уже не нормальный человек,
так и человек, познавший несколько женщин для своего удовольствия, уже не нормальный, а испорченный навсегда человек - блудник» [6, с. 272]. Одной из причин плотского невоздержания называется следующая: «Ведь наша возбуждающая излишняя пища при совершенной физической праздности есть не что иное, как систематическое разжигание похоти» [6, с. 275]. Умеренному потреблению пищи, плотскому воздержанию способствует соблюдение установленных церковью постов. Жизнь по Заповедям Божиим, воцерковление приобщает человека к духовной жизни, являющейся непременным условием счастливого брака. В браке, считает Толстой, необходимо постоянное духовное, нравственное совершенствование. Мы разделяем точку зрения Ю. В. Шарановской, которая считает, что «именно смирение животного, плотского начала в человеке стало одним из ключевых направлений толстовской программы духовно-нравственного совершенствования человека» [7, с. 319]. Таким образом, следующим условием сохранения семьи необходимо назвать жизнь по Заповедям Божиим; духовную, нравственную работу над собой супругов.
В повести непременным условием духовного развития личности называется закон нравственной чистоты: «Но нравственный закон сам за себя отплачивает, когда нарушаешь его» [6, с. 283]. По утверждению Л. Н. Толстого, уничтожение плотской страсти способствует достижению идеальных супружеских отношений, суть которых есть всепрощение, милосердие, добро, любовь. В повести читаем: «Из страстей самая сильная, и злая, и упорная -половая, плотская любовь, и потому если уничтожатся страсти и последняя, самая сильная из них, плотская любовь, то пророчество исполнится, люди соединятся воедино, цель человечества будет достигнута, и ему незачем будет жить. Пока же человечество живет, перед ним стоит идеал и, разумеется, идеал не кроликов или свиней, чтобы расплодиться как можно больше, и не обезьян или парижан, чтобы как можно утонченнее пользоваться удовольствиями половой страсти, а идеал добра, достигаемый воздержанием и чистотою» [6, с. 281]. По мнению автора, парижане относятся к любителям чувственных, плотских удовольствий. Следовательно, русскому человеку не следует слепо заимствовать западноевропейский путь развития. Еще одно условие сохранения современной российской семьи - возрождение православных семейных традиций.
Исповедь Позднышева не только о нем и его жизни, это повествование о нравах общества. Словами героя автор утверждает, что страстные, бездуховные отношения истощают влюбленных: «Все время было гадко, стыдно и скучно.. .Влюбленность истощилась удовлетворением чувственности, и остались мы друг против друга в нашем действительном отношении друг к другу, то есть два совершенно чуждые друг другу эгоиста, желающие получить себе как можно больше удовольствия один через другого» [6, с. 283]. Герой Толстого обнаруживает, что семейные ссоры - особенность не только их брачных отношений: «Я не знал тогда, что это общая участь.» [6, с. 283].
Плотскую жизнь во время беременности автор называет преступлением: «Я удивлялся нашей ненависти друг к другу. А ведь это и не могло быть иначе. Эта ненависть была не что иное, как ненависть взаимная сообщников преступления - и за подстрекательство, и за участие в преступлении. Как же не преступление, когда она, бедная, забеременела в первый же месяц, а наша свиная связь продолжалась?» [6, с. 285]. По мнению Л. Н. Толстого, нарушение закона природы - жизнь плотской жизнью беременных и кормящих грудью женщин: «И вот для женщины только два выхода: один - сделать из себя урода, уничтожить или уничтожать в себе по мере надобности способность быть женщиной, то есть матерью, для того чтобы мужчина мог спокойно и постоянно наслаждаться; или другой выход, даже не выход, а простое, грубое, прямое нарушение законов природы, который совершается во всех так называемых честных семьях. А именно тот, что женщина, наперекор своей природе, должна быть одновременно и беременной, и кормилицей, и любовницей, должна быть тем, до чего не спускается ни одно животное» [6, с. 286].
Словами главного героя в «Крейцеровой сонате» в непривычно откровенной форме Толстой выразил взгляды на процессы эмансипации и на «семейный вопрос», провозглашая: «То же и с эмансипацией женщины. Рабство женщины ведь только в том, что люди желают и считают очень хорошим пользоваться ею как орудием наслаждения. Ну и вот освобождают женщину, дают ей всякие права, равные мужчине, но продолжают смотреть на нее как на орудие наслаждения, так воспитывают ее и в детстве и общественным мнением. И вот она все такая же приниженная, развращенная раба, и мужчина все такой же развращенный рабовладелец» [6, с. 288]. И далее: «И она будет с помощью мерзавцев-докторов предупреждать зарождение плода, то есть будет вполне проститутка, спустившаяся не на ступень животного, но на ступень вещи, или она будет то, что есть в большей части случаев, - больной душевно, истеричной, несчастной, какие они и есть, без возможности духовного развития» [6, с. 288]. Понятно, что автор возмущен способами контрацепции.
«Изменить это может только перемена взгляда мужчин на женщин и женщин самих на себя. Переменится это только тогда, когда женщина будет считать высшим положением положение девственницы, а не так, как теперь, высшее состояние человека - стыдом, позором» [6, с. 288].
Большинство современников Л. Н. Толстого не разделяли идей, прозвучавших из уст Позднышева, что стало для писателя откровением. Поэтому в «Послесловии к «Крейцеровой сонате»» Толстой обосновывает идеал всеобщего полового воздержания во имя нравственности (как до вступления в брак, так и после).
В. В. Розанов в исследовании «Семья как религия», анализируя повесть «Крейцерова соната», высказывает следующую точку зрения: «Самое длительное впечатление и самое глубокое оставляет произведение писателя, иногда несовершенное по форме, но в котором сжат сок остальных его
творений. «Крейцерова соната» имеет два смысла: тайный и явный. Явный смысл кажется направленным против брака: «лучше не жениться» - эти слова Евангелия раздвинуты в обширные страницы и требовательный закон» [5, с. 67]. Розанов считает: «Явный смысл «Крейцеровой сонаты», ее эпиграфы, некоторые в ней абзац, т. е. прямо напечатанные слова, по-видимому, сливаются с этим вековым мотивом христианства» [5, с. 68]. Тайный смысл произведения, по мнению автора, «состоит в утверждении брака.» [5, с. 68 ].
«Вся литературная деятельность Толстого вытянулась в тонкую и осторожную педагогику около «семьи», «яслей», «Вифлеемской» стороны нашего бытия.», - утверждает Розанов [5, с. 70]. Другими словами, тема семьи развивалась на протяжении всего творчества Л.Н. Толстого: в произведениях «Война и мир», «Анна Каренина», «Крейцерова соната», «Воскресение» и других.
Розанов полагает, что Толстой выносит вердикт героям: награждает их жизнью или наказывает смертью в зависимости от нравственных или безнравственных поступков: ««Мне отмщение и Аз воздам» растлением, смертью, ужасной мукой под колесами поезда (Анна), под ножом мужа (жена Позднышева), воздам в «слезах» и недоумении этого маниака-сумасшедшего, который сосет папиросы и бормочет печальные монологи в вагоне первому встречному. За что «воздам»? Да все за то же: «Дом Отца Моего не делайте предметом паскудства»» [5, с. 70]. В. В. Розанов новизну Толстого видит в том, что писатель через свое творчество постигнул «ветхую» скинию, исполнил закон «религии семьи»: «Новизна Толстого состоит в том, что он первый постигнул, а через художество свое и дал почувствовать какой-то не просто идеализм, а тонкий, пока еще едва различимый, чуть-чуть брезжущий религиозный свет, коим струится «дом Божий» в каждой бедной веси, около всяких Вифлеемских «яслей»» [5, с. 70].
Можно констатировать следующее: Л. Н. Толстой и В. В. Розанов много исследовательских работ посвятили проблеме семьи, взаимоотношениям полов; оба мыслителя считали семью ценностью. Но есть и различия в их взглядах: Л. Н. Толстой - сторонник бесстрастных семейных отношений, в плотском акте видит проявление низменных страстей; В. В. Розанов неполового в человеке не видит, так как и зарождается человек от полов, и в семье половое проявляется в самом чистом виде.
Подводя итог, подчеркнем следующее: русская классическая литература философична, она всегда выдвигала и защищала духовные ценности в отличие от произведений цивилизованного Запада, где часто любовь подменяется страстью. Л. Н. Толстой в повести «Крейцерова соната» иллюстрирует, что страстная (эгоистичная) любовь между супругами разрушительна; созидательна только духовная любовь, которая долго терпит, милосердствует, все покрывает, всему верит, все переносит. По мнению автора, через нравственную чистоту между полами возможно преобразование всего общества. Ю. В. Шарановская утверждает: «Толстой приходит к выводу, что в Нагорной проповеди Христа выражены и вечный идеал, к которому свойственно стремиться людям, и та
степень его достижения, которая может быть доступна человеку уже в настоящее время» [7, с. 320].
Таким образом, сделаем вывод: преодоление кризиса семьи видится в возвращении и приумножении семейных ценностей, заложенных в православной традиции, возрождении семьи как духовного очага. Назовем некоторые условия сохранения современной российской семьи: целомудрие, воздержание, духовное, нравственное совершенствование супругов, жизнь по Заповедям Божиим.
Литература
1. Гусев А. Ф. О браке и безбрачии. Против «Крейцеровой сонаты» и послесловия к ней графа Л. Н. Толстого. Казань, 1891. 160 с.
2. Победоносцев К. П. Государство и церковь. В 2 т. М. : Ин-т русской цивилизации, 2011. Т. 1. 695 с.
3. Победоносцев К. П. Избранное / сост., автор вступ. ст. А. В. Репников. М.: РОССПЭН, 2010. 647 с.
4. Победоносцев К. П. Письма к Е. М. Феоктистову // Литературное наследство. М., 1935. № 22-24. С. 497-560.
5. Розанов В. В. Собрание сочинений. В мире неясного и нерешенного. Из восточных мотивов / под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. 461 с.
6. Толстой Л. Н. Избранное. В 2 т. Т. 2 / послесл. и коммент. М. Латышева. М: ТЕРРА-Книжный клуб, 1998. 478 с.
7. Шарановская Ю. В. «Анализ понятия "целомудрие" в религиозно-нравственном учении Л. Н. Толстого» // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2010. № 14, вып. 13. С. 318-324
References
1. Gusev A. F. O brake i bezbrachii. Protiv «Kreytserovoy sonaty» i poslesloviya k ney grafa L. N. Tolstogo [On marriage and celibacy. Against the Kreutzer Sonata and the afterword by count L. N. Tolstoy to it]. Kazan, 1891. 160 p.
2. Pobedonostsev K. P. Gosudarstvo i tserkov' [Church and State]. In 2 vols. Moscow: Institute of Russian civilization publ., 2011. Vol. 1. 695 p.
3. Pobedonostsev K. P. Izbrannoye [Selected works] / comp., introd. art. by A. V. Repnikov. Moscow: ROSSPEN, 2010. 647 p.
4. Pobedonostsev K. P. Pis'ma k Ye. M. Feoktistovu [Letters to E.M. Feoktistov] // Literaturnoye nasledstvo [Literary heritage]. Moscow, 1935. No. 22-24. P. 497-560.
5. Rozanov V. V. Sobraniye sochineniy [Collected Works]. V mire neyasnogo i nereshennogo. Iz vostochnykh motivov [In a world of uncertain and
unresolved. Of Oriental influences] / under the General editorship by A.N. Nikolyukin. Moscow: Respublika. 1995. 461 p.
6. Tolstoy L. N. Izbrannoye [Favorites]. In 2 vols. Vol. 2 / afterword and comment. by M. Latyshev. Moscow: TERRA-Knizhnyy Klub, 1998. 478 p.
7. Sharanovskaya Yu. V. Analiz ponyatiya "tselomudriye" v religiozno-nravstvennom uchenii L. N. Tolstogo» [Analysis of the concept of "chastity" in the religious and moral teachings of Leo Tolstoy] // Nauchnyye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Series: Filosofiya. Sotsiologiya. Pravo [Philosophy. Sociology. Law]. 2010. No. 14, vol. 13. Pp. 318-324
Статья поступила в редакцию 26.08.2019 Статья допущена к публикации 30.09.2019
The article was received by the editorial staff26.08.2019 The article is approved for publication 30.09.2019
