CC BY
101
УДК 161.2+316.28
ПРОБЛЕМА РАЗДЕЛЕНИЯ КОНСТАТИВОВ И ПЕРФОРМАТИВОВ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ1
А. П. Никитин
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В теории речевых актов утверждается, что констативное употребление слова является условием его истинности, а перформатив-ное употребление — условием его успешности. Совершив логико-семантический анализ перформативов, Дж. Остин показал, что их успешность неотделима от истинности констативов, кроме того, оба вида высказываний могут быть одинаковы по написанию и звучанию. В данной статье констативные и перформативные высказывания разделяются по их функции в социальной реальности: первые выполняют функцию закрепления институциональных фактов, вторые выполняют функцию их конструирования.
Ключевые слова: констатив, перформатив, теория речевых актов, социальная реальность, интенциональность, коллективная ин-тенциональность.
Вопрос о разделении констативных и перформативных высказываний является проблемой, традиционной для аналитической философии в той её части, которая касается рассмотрения обыденного языка и речевых актов. Памятуя о том, что аналитическая философия характеризуется пристальным вниманием к нюансам [1], рассмотрение проблемы следует начать именно с них, обозначив её контекст. Данный контекст представляет собой существование социальной реальности в её институциональном измерении. Эта реальность специфична по отношению к миру природы и содержательно неоднородна в функционировании различных институтов. Чтобы не выходить на уровень метафизических спекуляций и не рассуждать об общественной жизни в целом, остановимся на конкретном аспекте социальной реальности, взяв в качестве примера институт высшего образования. Это частный случай социального взаимодействия, логическая структура которого может быть экстраполирована и на другие аспекты институционализированной социальной реальности.
Внутри высшего образования (именно как социального института) значимыми в первую очередь являются те элементы, которые способны к осмысленной членораздельной речи и к её адекватной интерпретации. Таких элементов много, но стандартным для высшего образования является речевое взаимодействие студентов, научно-педагогических работников и членов административного аппарата. Описывая участие этих субъектов в речевых актах, поставим непосредственный вопрос: в каких случаях ими произносятся констативы либо перформативы и какова роль констативов и перформативов в социальном взаимодействии между указанными группами?
Отметим, что разделение констативных и перформативных высказываний (констативов и перформативов) изначально было представлено как идеализация, позволяющая более детально проанализировать действенность обыденного языка. По Дж. Остину [2], отличие констативов и перформативов заключается в следующих моментах: констативное высказывание может быть истинным или ложным, перформативное - успешным или неуспешным (как действие); констатив описывает ситуацию, перформатив её создаёт; соответственно констативные высказывания следуют за свершившимся фактом, перформативные высказывания его конструируют. Когда студент говорит, что сдал философию на оценку «удовлетворительно», он констатирует действительность полученной оценки; когда преподаватель на экзамене по философии произносит «Я ставлю вам оценку ' 'удовлетворительно''», он создаёт действительность, которая затем констатируется студентом. Успешность перформа-тивного высказывания влечёт за собой истинность констативного высказывания, которое фиксирует результат действия. Определённый студент может говорить о себе как об отличнике только после того, как услышит «Ваша оценка ''отлично''» от всех преподавателей, которым сдавал экзамены во время сессии либо контрольной недели. Дж. Остин пишет: «Если перформативное употребление «Я прошу прощения» успешно, тогда утверждение, что я прошу прощения, истинно» [2, с. 56].
Противопоставление констативов и перформативов на основании истинности или ложности первых и успешности или неуспешности вторых уже самому Дж. Остину казалось затруднительным. В первую очередь затруднения вызывало определение того, что предполагает успешность перформативов, каковы условия их действенности. К этим необходимым условиям Дж. Остин относил: существование общепринятой конвенциональной процедуры, приводящей к определённому результату; пригодность лиц и обстоятельств для проведения конвенциональной процедуры; выполнение процедуры правильно и полностью; наличие подлинных намерений у участников процедуры к совершению соответствующих поступков; их обязательство вести себя в дальнейшем соответственно.
«В целом всегда необходимо, чтобы обстоятельства, при которых употребляются слова, были бы соответствующими, и обычно является необходимым также, чтобы говорящий и другие участники речевого акта тоже совершали определённые другие действия, будь то «физические» или «ментальные» действия или даже действия произнесения каких-то других слов. Таким образом, чтобы назвать корабль, существенно, чтобы я был человеком, который уполномочен сделать это» [2, с. 20-21]. В рассматриваемой нами ситуации, чтобы перформатив «Я ставлю вам оценку ''удовлетворительно''» был успешным, необходимо, чтобы произносящий данное высказывание был преподавателем соответствующей дисциплины, а слушающий был студентом, который пытается эту дисциплину сдать, и их беседа происходила во время экзаменационной процедуры. Таким образом, действенность данного перформатива зависит от истинности констативов «Иванов - студент», «Петров - пре-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-011-00681.
67
подаватель философии», «Иванов сдаёт экзамен по философии у Петрова». Если хотя бы один из этих конста-тивов ложен, перформатив очевидно становится неуспешным.
Другой момент, сближающий констативы с перформативами, касается высказываний, предупреждающих о будущем. Когда Петров говорит студентам на консультации: «Предупреждаю вас, что экзамен будет сложным», - то, с одной стороны, он создаёт ситуацию сложности экзамена для студентов, а с другой стороны, констатирует факт своего отношения к этой процедуре. Однако он может произносить и ложь, не собираясь демонстрировать строгости на экзамене. Другой пример - это высказывание преподавателя «Я утверждаю, что вы знаете предмет на два» с одновременным выставлением оценки «три». Такое высказывание можно классифицировать и как неуспешное, и как ложное.
Чёткое разграничение констативов и перформативов могло быть вероятным на основе грамматического критерия, в соответствии с которым перформативные высказывания содержат глаголы первого лица единственного числа настоящего времени действительного залога изъявительного наклонения индикативной формы: «ставлю», «требую», «прошу» и т. д. Но и такое разделение оказалось несостоятельным в связи с очевидными семантическими пересечениями. Во-первых, мысль, заложенная в высказывании «Я ставлю вам оценку "хорошо"», может быть представлена в высказывании «Вам ставится оценка "хорошо"» или просто словом «хорошо». Во-вторых, констативные высказывания также могут содержать глаголы первого лица единственного числа настоящего времени действительного залога изъявительного наклонения индикативной формы: «Я констатирую, что вы знаете дисциплину на "хорошо"».
Любые другие попытки определить границу между констативами и перформативами сталкивались с логической неоднозначностью, когда успешность подразумевала истинность, а неуспешность сочеталась с ложью или бессмыслицей. «Мне кажется поэтому, - отмечал Дж. Остин, - что не только неудачи присущи констативным высказываниям в не меньшей степени, чем перформативным, но и что эти неудачи в действительности очень похожие» [3, с. 30-31]. В целом, в рамках общей теории речевых актов дихотомия констативов и перформативов им снималась, поскольку их отличие теряло всякие основания [3, с. 32].
В этой общей теории речевые действия были разделены на три типа: «Так, мы разграничили локутивное действие, которое обладает значением; иллокутивное действие, которое обладает определённой силой при произнесении чего-либо; перлокутивное действие, которое достигает определённого результата посредством произнесения каких-то слов» [2, с. 103]. На уровне локутивного действия высказывание «Экзамен будет сложным» констатирует факт, предупреждает, что экзамен будет сложным. На уровне иллокутивного действия это же высказывание означает то, что преподаватель настроен серьёзно к проведению экзаменационной процедуры. На уровне перлокутивного действия адресатам передаётся убеждение, что к экзамену необходимо готовиться тщательно, не ожидая снисходительного отношения. Каждый тип речевых действий неотрывен от остальных, но может рассматриваться отдельно: «локуцией занимается семантика, перлокуцией - риторика, <...> прагматике остаётся иллокуция» [4, с. 86]. Введение этой типологии отодвинуло противопоставление констативов и перформативов на второй план, и уже в теории речевых актов Дж. Серля основным рассматриваемым понятием стало понятие иллокуции, а основной дихотомией - отношение иллокутивных актов к пропозициональным [5].
Обращение к теме констативов и перформативов актуализировалось в тех работах Дж. Серля, которые посвящены проблемам социальной онтологии и эпистемологии [6; 7]. Актуализация была связана с постулатом, что специфика социальной реальности заключается в её существовании как языкового конструкта. Мнение о языке как о порождающей структуре в исследованиях по социальной онтологии является доминирующим не только в аналитической философии [8], но в этом направлении языку отводилась конкретная функциональная роль: (а) конструирования социальной реальности, (б) представления социальной реальности. Данная роль выражалась простой и ясной теорией: никакой институциональный факт не может существовать без лингвистического представления [9]. Без лингвистического представления Иванов не может быть студентом, Петров не может быть профессором, а их взаимодействие не может быть экзаменом.
Как структурно, так и логически институциональные факты подчинены социальным, они являются ими. Социальные факты не обязательно являются институциональными, но вычленить самостоятельный класс неинституциональных затруднительно. Для этого приходится описывать социальные взаимодействия непосредственно, по физикалистским лекалам, как это критически продемонстрировано у П. Уинча [10, с. 88]. Рассмотрение таких институциональных явлений, как деньги, собственность, покупка и продажа, полиция, превращается в анализ того, что происходит в физическом мире. Вместо того, чтобы утверждать, что рабочие получают зарплату и тратят деньги, будем говорить, что они получают куски металла или бумаги, передают эти куски другим людям и получают от них другие объекты. Не будем утверждать, что полицейские защищают собственность рабочих, а будем говорить, что «люди в шлемах» возвращают рабочим куски металла или бумаги, которые отняли у них другие люди.
Иначе говоря, особенностью институциональных фактов по отношению к социальным фактам является наличие определённой метафизики при их констатации. Сравним два факта: Иванов слушает Петрова и студент Иванов слушает лекцию профессора Петрова. Очевидно, что для фиксации первого действия необходимо только удостовериться, что слова Петрова доходят до слуха Иванова, во втором же случае необходимо как-то определить, что Иванов - студент, Петров - профессор, а наблюдаемое действие - лекция. Тем не менее все институциональные факты по своей сути социальные.
К институциональным фактам относятся утверждения, что каждый студент российского вуза вынужден изучить курс философии, что некто - это профессор такой-то кафедры и доктор философских наук, что такой-то
студент получил на экзамене по философии «удовлетворительно» и многое другое, что не обязательно связано с институтом высшего образования. Эти факты являются институциональными, поскольку они правилосооб-разны. В соответствии с определёнными правилами философия стала обязательным предметом в вузах, некто защитил докторскую диссертацию и стал профессором, а студент Иванов получил «удовлетворительно» на экзамене. Особенностью институциональных фактов по отношению к природным фактам является их неадекватность для физического, химического или биологического описания. К примеру, в человеке, поступающем в вуз, не происходит никаких изменений в нейронном взаимодействии коры головного мозга, вызывающих бурный интерес к теоретическому знанию предельно абстрактного уровня, то есть изучение философии трудно объяснить биологическими устремлениями.
Каким образом формируются институциональные факты? Дж. Серль ставит вопрос более конкретно: что позволяет окружающим считать автомобиль у его дома его собственностью, кусок бумаги в его руках двадцатью долларами, а его самого профессором? Все эти факты существуют благодаря тому, что конструируются с помощью языка. Во-первых, факт его профессорства может существовать лишь постольку, поскольку он представлен в качестве существующего лингвистическими средствами. Во-вторых, статусная функция профессора зависит от деонтических полномочий - прав, обязанностей, ответственности и т. д. В свою очередь деонтические полномочия не могут существовать без языковых средств представления. В-третьих, деонтология может существовать даже после того, как все агенты забудут о её создании. Даже если все университетское сообщество спит, Дж. Серль остаётся профессором, поскольку этот статус представлен языковыми средствами. В-четвёртых, ключевая функция языка состоит в том, чтобы распознавать не только институциональный факт, но и институт как таковой. Для того, чтобы Дж. Серль был профессором, должен существовать институт академических званий, представленный лингвистически.
Как считает Дж. Серль, язык фундаментален не просто по отношению к другим социальным институтам, но и по отношению к человеку, поскольку с самого рождения представитель человеческого рода пребывает в культуре, где рассматривает звуки, исходящие из его рта и рта других, как символизирующие что -то. Это восприятие звуков как символов и определяет первоначальную социальность индивида. При этом лингвистические системы самодостаточны. Чтобы кому-то считаться профессором, нужен язык; чтобы определённое действие считалось экзаменом, должно быть лингвистическое представление данного факта; чтобы рассматривать написанный профессором учебник как его интеллектуальную собственность, язык нужен вновь; «но предложения английского языка не требуют лингвистического представления, чтобы быть предложениями английского языка» [6, с. 110-111].
Отличие же констативов и перформативов во всей этой модели социального мира заключается в их предназначении, результате их произнесения и написания. С помощью перформативов институциональные факты конструируются, создаются [7, с. 34], а с помощью констативов институциональные факты существуют в дальнейшем, закрепляются в социальном мире, констативы выполняют функцию репрезентации институциональных фактов. Перформатив выражает индивидуальную интенциональность, констатив выражает коллективную интенциональность, благодаря которой институциональные факты и существуют. Есть лицо, которое декларирует, что Дж. Серль - профессор, произнося и прописывая соответствующий перформатив. Когда Дж. Серль говорит студентам, что он профессор, то произносит констатив, который закрепляет его статус в социальном окружении. Деонтология студенческого существования не позволяет им отменить этот факт, они могут только принять этот статус и констатировать его наличие за Дж. Серлем. В более широком контексте существует общественное признание этого статуса, коллективное принятие данного факта.
Согласие с таким разделением делает несущественным отличие перформативов и констативов по грамматическим признакам, либо по их логической и семантической структуре. Если высказывание порождает институциональный факт, - это перформатив; если высказывание фиксирует институциональный факт, - это констатив. В принципе, между перформативами и констативами может не быть никакой разницы ни по написанию, ни по звучанию [11]. Но между перформативом «Дж. Серль - профессор» и констативом «Дж. Серль - профессор» может существовать функциональная граница, определяемая контекстом, субъектом и адресатом высказывания.
Сама социальная реальность, таким образом, оказывается пространством, где констативы и перформативы сменяют и порождают друг друга, определяя бесконечное усложнение социальных институтов и разнообразие институциональных фактов. Между институциональными фактами существует отношение иерархичности [12, с. 27-30]. Для того, чтобы общество признавало Дж. Серля профессором, необходимо чтобы оно признавало полномочия лица, которое декларирует этот статус. Декларирующее лицо получает эти полномочия в результате приписывания ему соответствующего статуса при прохождении определённой процедуры. В свою очередь принятие результата процедуры зависит от признания регламента, её регулирующего и т. д.
Возьмём ситуацию, в которой полномочный на то индивид произносит: «Сидорову присуждается звание профессора». В дальнейшем Сидоров говорит: «Иванов сдал итоговый экзамен на "отлично" и ему присуждается квалификация переводчика». Иванов в будущем может сказать: «Я открываю свою фирму по профессиональному переводу». Перформатив порождает факт, который создаёт множество других перформативов, порождающих новые факты, и этот процесс продолжается бесконечно. Только бесконечным является формирование институциональных фактов посредством перформативов в перспективе, а в ретроспективе оно упирается в наличие и действенность языковых средств.
При этом роль констативов и перформативов становится уникальной не только в процессе социального конструирования, но и в процессе социального познания. Если рассматривать перформатив как порождающее ре-
чевое действие, а констатив как закрепляющее речевое действие, то стоит отметить вариативность перформати-вов и пассивность констативных высказываний. Когда полномочный орган или лицо утверждает кого-то в должности ректора, он выбирает среди нескольких кандидатур, среди нескольких возможностей, которых насчитывается как минимум две (либо утвердить конкретного человека, либо нет). Профессорско-преподавательскому составу приходится лишь констатировать, что назначенный человек является ректором. В аналогичной ситуации избрания профессора кафедры студентам остаётся только констатировать, что выбранный человек является профессором.
В экзаменационной ситуации преподаватель наделён полномочиями произносить перформатив: «Я ставлю вам "два" ("три", "четыре", "пять")». Студентам для получения какой-то из этих оценок необходимо произнести ряд констативов, от истинности и ложности которых и будет зависеть их балл. При этом возможна ситуация, когда студент произносит истинные констативы, но ему ставится оценка «неудовлетворительно» от полномочного на то лица; наоборот, он может произносить ложные констативы, но ему будет ставиться оценка «отлично».
Выход из этого противоречия находится довольно очевидный: сделать перформатив максимально обезличенным. Сделать ситуацию взаимодействия между преподавателем и студентом такой, чтобы сам перформатив был, а преподаватель формально его не создавал, но согласился с ним, констатируя свершившийся факт. То есть «Я ставлю вам "отлично"» превращается в «Я констатирую, что вы сдали на "отлично"»; сама процедура оценивания может проходить вообще без участия преподавателя (как при тестировании). Этот процесс обезличивания социального взаимодействия, его формализации становится доминирующей тенденцией общественного развития и проявляется не только в системе высшего образования.
В результате грань между констативами и перформативами вновь стирается. Перформатив наделён субъективной «силой» - силой, которая позволяет сознанию человека сформировать коллективную интенциональ-ность в отношении осмысления отдельных объектов. Формализация общественной жизни приводит к тому, что сама индивидуальная интенциональность оказывается ограниченной строгими правилами и выполняет ту же констатирующую функцию, что и коллективная интенциональность. Поэтому современному профессору не стоит сетовать на то, что он ничего не решает в рамках учебного процесса. Учебный процесс, как и другие социальные процессы, с рациональной точки зрения должен быть построен так, чтобы в нём было место только констативным высказываниям. Это некоторая защита от произвола частных лиц, который и осуществляется с помощью перформативов. Другой вопрос, что эта же защита приводит к системному искажению действительности, ведь ориентация на выполнение формальных требований приводит к очевидным фальсификациям содержания.
Библиографический список
1. Суровцев, В. А. Аналитическая философия: всеобщее и нюанс / В. А. Суровцев // Вопросы философии. - 2010. - № 8. - С. 23-29.
2. Остин, Дж. Избранное / Дж. Остин. - М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999. - 332 с.
3. Остин, Дж. Перформативы - констативы / Дж. Остин // Философия языка. - М.: Едиториал УРСС, 2010. - С. 23-34.
4. Чистанова, С. С. Концепт иллокуции в теории речевых актов Дж. Остина / С. С. Чистанова // Гуманитарный вектор. - 2017. - Т. 12. -№ 3. - С. 85-90.
5. Серль, Дж. Что такое речевой акт? / Дж. Серль // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С. 151-169.
6. Searle, J. R. Making the Social World: the Structure of Human Civilization / J. R. Searle. - New York: Oxford University Press, 2010. - 208 p.
7. Searle, J. R. The Construction of Social Reality / J. R. Searle. - New York: Free Press, 1995. - 242 p.
8. Чистанов, М. Н. О социальной онтологии / М. Н. Чистанов // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Философия. - 2007. - Т. 5. № 1. - С. 34-40.
9. Никитин, А. П. Социально-конституирующая функция языка: институциональное измерение / А. П. Никитин // Актуальные проблемы изучения языка, литературы и журналистики: контаминация и конвергенция гуманитарной мысли: мат-лы XI Международ. науч.-практ. конф. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2016. - С. 138-141.
10. Уинч, И. Идея социальной науки и её отношение к философии / И. Уинч. - М.: Русское феноменологическое общество, 1996. - 107 с.
11. Никитин, А. П. Проблема разделения констативных и перформативных высказываний: на примере высказываний с предикатом стоимости / А. П. Никитин // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - 2017. - № 21. - С. 81-83.
12. Никитин, А. П. Аналитическая философия и институциональная экономика / А. П. Никитин // Вестник Томского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Политология. - 2018. - № 41. - С. 24-31.
© Никитин А. П., 2018
УДК 17.021.2:821.161.1-14Ерёменко
ХАОС КАК ПРОСТРАНСТВО СВОБОДЫ В ЛИРИКЕ А. В. ЕРЁМЕНКО
Л. А. Ничипарчук
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В данной статье продолжается обсуждение проблемы творчества известного представителя постмодернистской поэзии второй половины ХХ века Александра Викторовича Ерёменко, начатое в нашей предыдущей статье. А. В. Ерёменко относится к так называемой поэзии «новой волны» 1980-х годов («новой поэзии»). В настоящей публикации речь пойдёт о той стороне творчества поэта, которая связана с осуждением советской системы позднетоталитарного полураспада. Речь идёт о нашествии страшных «бетонных химер», разрушающих на своём пути всё живое. У А. В. Ерёменко есть только один способ борьбы с этим хаосом — художественное слово.
Ключевые слова: хаос, борьба, свобода, художественное слово, химера, ирония, абсурд, цитата, миф, распад, разлад, культура, гармония.
