CC BY
24Теологический вестник Смоленской православной духовной семинарии. 2021. №4. С. 26-50
УДК 260.1 иерей Виктор Кулага (Кулага Виктор Викторович) Минская духовная академия
Проблема происхождения и природы церковной власти в русской богословской науке XIX—XX вв. и соборная система Церкви
Аннотация: В предлагаемой статье автор анализирует проблему рассмотрения в исторической критике протестантского богословия происхождения и природы церковной власти, нашедшей отражение в русском богословии на рубеже Х1Х-ХХ вв. В данном исследовании подчеркивается, что преодоление протестантских идей в понимании церковной власти для православного богословия заключается в различии священной (иерархической) и правительственной (административной) власти в Церкви. Их отождествление или смешение приводит к проблемам понимания непрерывного апостольского преемства, появления и природы епископского служения, исторического развития административной власти и первенства в Церкви. Решение указанных вопросов автор связывает с необходимостью рассматривать происхождение и развитие административной власти в рамках соборной системы Церкви. Согласно его выводам, функционирование правительственной власти в устройстве и жизни Церкви подразумевает не только осуществление епископом священной власти, основанной на таинстве Священства и полученной в акте рукоположения через апостольское преемство, но и ее реализацию посредством соборности Церкви. В этом смысле правительственная власть в Церкви осуществляется в контексте исторического развития ее административного устройства при активизации и развитии соборной системы. Важнейшим следствием этого исторического развития административного устройства Церкви является институт первенства, имеющий служебную функцию.
Ключевые слова: апостольское преемство; первенство; правительственная (административная) власть; священная (иерархическая) власть; соборная система Церкви; таинство Священства; церковная иерархия; церковное служение; харизма.
Традиционный подход к вопросу о форме и содержании церковной власти впервые был переосмыслен на Западе. Первоначальные изменения были связаны главным образом с теорией о первенстве Римского епископа и его власти в Церкви, а также с ее отрицанием в эпоху Реформации. Богословские идеи протестантизма по отношению к принципу власти в Церкви получили свое развитие в научной критике исторических структур Церкви. Основываясь на исторических свидетельствах, протестантская богословская наука в XIX в. поставила под сомнение непрерывное апостольское преемство епископов, церковная власть которых рассматривалась как результат позднейшего
исторического развития и, как следствие, являлась лишь внешней и практической функцией в устройстве Церкви.
Вопросы о церковной власти и устройстве Церкви в первые века христианства, поставленные в протестантском богословии и наиболее радикальным образом выраженные в трудах А. Гарнака, стали предметом обсуждения в отечественной церковно-исторической науке. Критический анализ идей протестантских исследователей в данном вопросе нашел отражение в работах А. П. Лебедева, Н. А. Заозерского, В. Н. Мышцина. Отмечая важность епископского служения в Церкви и его преемственность в развитии церковного устройства в древней Церкви, они исследуют произошедшие изменения в ее жизни, что имеет принципиальное значение для понимания формы и содержания церковной власти.
Интерес к вопросу о происхождении и сущности церковной власти в отечественном богословии был вызван протестантскими исследованиями темы понимания церковной власти в древней Церкви, которые пытались показать отсутствие преемственности епископа по отношению к апостольскому служению и ее более позднее происхождение, вызванное историческим развитием церковного устройства. Основные теории по данному вопросу были представлены А. Гарнаком и Р. Зомом. Теория Гарнака заключалась в его собственной трактовке апостольских посланий и христианских источников послеапостольского периода относительно иерархического устройства Церкви. Центральным положением его теории является разделение харизмы и служения в ранней Церкви, подтверждением чему является историческая критика, согласно которой церковная иерархия воспринимается как продукт исторического развития устройства Церкви. В этом же направлении работал и Р. Зом, который подчеркивал правовой характер иерархического устройства Церкви и определял его как чужеродное вмешательство в первоначальное церковное устройство и его искажение.
Решение вопроса о происхождении и природе церковной власти предполагает разграничение понятий священной (иерархической) и правительственной (административной) власти с учетом основополагающего значения соборной системы Церкви для понимания первенства и административной власти в Церкви.
Вопрос о происхождении церковной иерархии в отечественном богословии XIX - нач. XX вв.
Вопрос о понимании и происхождении церковной власти в отечественном богословии рассматривал Н. А. Заозерский, который свидетельствовал об отсутствии к нему внимания со стороны нашего академического богословия1. В исследовании «О церковной власти» он не ставит задачу апологии
1 Заозерский Н.А. О священной и правительственной власти и о формах устройства Православной Церкви. М., 1891. С. 2.
«православной иерархии», а пытается дать объективно-научное объяснение существующих форм «обнаружения и выражения церковной власти». Являясь предметом рассмотрения канонического права, она только недавно стала исследоваться в отечественной науке церковного права . По признанию Н. А. Заозерского, западной традиции канонического права по вопросу о понимании церковной власти среди отечественных представителей следовали Н. К. Соколов и Н. С. Суворов.
Рассматривая труд Р. Зома «Церковный строй в первые века христианства», Н.А. Заозерский обращает внимание на проблему устройства первенствующей Церкви, выраженную в признанном Р. Зомом разделении харизматических (апостолы, пророки и учители) и иерархических служений в Церкви (епископы, пресвитеры и диаконы), которые возникли позже, главным
"5
образом, для совершения Евхаристии . Акт избрания и рукоположения Р. Зом наделял только духовной силой. Он также опровергал концепцию Гарнака, по которой харизматические служения, апостолы, пророки и учители избраны Богом для всего христианского мира, а иерархические служения - общиной только для нее самой4. Отмечая важность акта рукоположения, Р. Зом ставит в зависимость от общины осуществление полномочий избранного. По оценке Н. А. Заозерского, у Р. Зома неточным является значение церковной иерархии и организации в апостольское время, содержание и сущность ее служения, а также способ ее возникновения; неверно установлено и отношение ее к особой иерархии апостолов и пророков. Апостолы и пророки не устраняют епископов, диаконов и пресвитеров, а совместно с ними действуют. При этом епископы и диаконы рукополагаются не общинами, не имеющими апостолов и пророков, а именно этими последними при деятельном участии общин. Таким образом, апостолы выступают не только благовестниками и учителями, но и организаторами общин при содействии пророков или без них, однако всегда с живым участием общин. Пресвитеры, епископы и диаконы выступают пастырями, всегда пребывающими на местах их поставления. В те времена ни поставленная иерархия, ни сами общины не предпринимают ни инициативы, ни самой организаторской деятельности. Это значение в организации церковной жизни апостолов и пророков описано в Послании к Ефесянам: «Быв утверждены на основании Апостолов и пророков» (Еф 2:20). В этом смысле они есть непосредственно «Божии избранники и учредители», тогда как поставленные и руководимые первыми на служение пребывают в служении поместной церкви. Обе группы Р. Зом характеризует как должностные лица, тогда как Заозерский подчеркивает, что звания апостолов и пророков
2 „ Заозерский Н.А. О церковной власти (основоположения, характер и способы применения
церковной власти в различных формах устройства Церкви по учению православно-
канонического права). Сергиев Посад, 1894. С. IV.
3 Заозерский Н.А. О сущности церковного права (Против воззрений Рудольфа Зома). Церковный строй в первые века христианства. СПб., 2005. С. 227-228.
4 Там же. С. 233-234.
непосредственно вызваны к деятельности Божественной волей и промыслом, а иерархия установлена, по воле Христа, апостолами с возложением на нее обязанностей служения Церкви, в котором она снабжена силой свыше или различными дарами5.
Как и А. Гарнак, Р. Зом заметно ограничивает служение епископов, его трудность и разносторонность, отмеченную в посланиях св. апостола Павла. По мнению Заозерского, отрицая применение права в Церкви, Р. Зом делает власть в Церкви бесправной6. Со времен Реформации присутствие иерархии в Церкви подвергалось критике, поскольку утверждалось образование церковной иерархии самой по себе и само существование священства противоречило учению о всеобщем священстве. Согласно теории образования церковной иерархии, проникновение права в Церковь связано с исчезновением странствующей харизматической миссии, предоставившим место для
п
общинных властей . Результатом процесса проникновения права в Церковь являлась не община, а форма епископской Церкви, вначале еще сильно проникнутая примесью корпоративного элемента. В этом смысле внедрение правового начала в жизнь Церкви объясняется историческими причинами и
о
практической необходимостью . Вследствие этого эволюция церковной иерархии в древней Церкви начинается с господства странствующей харизматической миссии и заканчивается монархическим епископатом.
По убеждению Н.А. Заозерского, о происхождении иерархии в источниках нет точных указаний, при этом позиция Р. Зома в вопросе о церковной иерархии противоречит историческим источникам9. В первоначальной Церкви не было анархии, а св. апостол Павел говорит о необходимости соблюдения порядка в Церкви. Пастырство и иерархия согласуются между собой, поскольку в них есть элемент власти10. Р. Зом выдает служение харизматических апостолов и пророков за идеальный исторический момент в жизни Церкви, который потом и заменяется господством права и иерархии11. В этой связи Заозерский вопрошает, что если «корни тех общинных властей, которые возникли после исчезновения странствующей харизматической миссии», восходят к апостольским временам, то почему не признать, что эти корни насаждены апостолами? Отрицательный ответ необходим для защиты цельности теории постепенного развития иерархии не из сущности
5 Там же. С. 236-237.
6 Там же. С. 252-253.
7 Там же. С. 271-272.
8 Там же. С. 273.
9 Там же. С. 275.
10 Там же. С. 284.
11 Там же. С. 276. См.: Мышцин В.Н. Устройство христианской Церкви в первые два века. Сергиев Посад, 1909. С. 17.
12
христианства, а из условий и обстоятельств времени . Н. А. Заозерский обращается к свидетельству Священного Писания и учению Церкви для раскрытия смысла и значения иерархического принципа в церковной организации. Соответствие этого принципа природе Церкви он находит в
13
свидетельстве св. апостола Петра (1 Пет 5:1-4) . Важность этого принципа для Церкви подчеркивает акт рукоположения, который совершался в апостольские времена. Согласно историческим источникам, таким актом поставлялись
14
епископы, пресвитеры и диаконы14.
В своей критике Заозерский указывает на логическое заблуждение, которое лежит в основе теории различия в ранней Церкви харизматического устройства и «правовой иерархии», не имеющей богоучрежденности и апостольского происхождения. Однако Заозерский сохраняет разделение понятий харизма (дар) и служение (должность), объясняя особое положение харизматиков в древней Церкви и отсутствие у них рукоположения. Как и Гарнак, он отмечает, что «дарования», а не должности или служения, подаются согласно Писанию непосредственно крещением и возложением рук апостольских (позднее миропомазанием), как и другие дарования, например, исцелений, различения духов и т.п., так что «из уверовавших в Бога через Христа нет человека, который не получил бы дарования духовного». Благодаря полученному дару каждый верующий становится членом Церкви. В противовес этому церковные служения являются должностями, которые обязывают исполнять порученное и нести за него ответственность перед Церковью. Для Заозерского в этом состоит смысл акта рукоположения, в котором для этого служения испрашивается особая благодать Святого Духа15.
В данном утверждении Заозерский, критикуя Р. Зома, становится на позицию Гарнака, предполагающую дихотомию в церковном устройстве апостольского времени, в которой проводится различие странствующих харизматиков без священной власти (апостолы, пророки, евангелисты, учителя) и более низшей нехаризматической группы постоянного священства в каждой поместной церкви (епископы-пресвитеры и диаконы). В этом смысле Н. А. Заозерский следует за теорией А. Гарнака, использовавшего учение св. апостола Павла о верующих, принимающих в Крещении духовные дары. Эта теория А. Гарнака о разделении в церковном устройстве противоречит учению св. апостола Павла о множестве даров Святого Духа (1 Кор 12:1-31). Дихотомия харизмы и священства разрушает церковное учение и исторические свидетельства о непрерывном апостольском преемстве власти епископов в Церкви. Эта теория не учитывает важнейшие элементы устройства ранней
12 Там же. С. 278. Эту теорию постепенного развития на основании анализа источников проводит В. Мышцин. См.: Мышцин В.Н. Устройство христианской Церкви в первые два века. С. 274.
13 Там же. С. 278-279.
14 Там же. С. 289.
15 Там же. С. 290.
Церкви. О соединении власти Христа с «харизмой истины» (charisma veritatis) свидетельствует св. Ириней Лионский, связывая ее как с апостольским преемством, так и с каноничностью рукоположения в епископское достоинство, если пребудут в нем верными в учении апостолов16. Это неразрывное сочетание харизмы и священства четко выражает единое соработничество Сына и Святого Духа во всем таинстве божественного домостроительства во Христе, поэтому невозможно разделение даров Святого Духа от личности и дела Христа, как и дела Христа в Земной жизни от содействия Святого Духа.
Основанием для отвержения теории А. Гарнака является принципиальный для Православной Церкви вопрос о дарах Христа, предоставленных Церкви. Дарами Христа в Его земной Церкви являются неразрывное продолжение Его власти в апостолах и их преемниках, а также ниспослание им Святого Духа в день Пятидесятницы для верного совершения и утверждения их миссии в созидании и деятельности церковного Тела Христова с центром в таинстве Евхаристии. Как следствие, Святой Дух есть не преемник, а гарант подлинного продолжения действенной власти Христа в апостолах и их преемниках. Он содействует Церкви как продолжению Тела Христова в истории, что совершается видимым образом в таинстве Евхаристии.
Признавая разделение харизмы и служения (священства), Заозерский пытается подтвердить богоучрежденность и апостольское происхождение «правовой иерархии» на основании различия понятий «дарования» (харизма) и
17
«должности» (правительственная власть) . По его мысли, иерархия в Церкви «представляет всегдашнее необходимое учреждение», поскольку сами харизматики получили свою иерархическую власть через акт рукоположения от двенадцати апостолов, избранных непосредственно Господом и получивших от Него всю полноту власти церковной. Кроме того, харизматики действовали параллельно с иерархами в век апостольский, а также и в позднейшие времена. Таким образом, Н. А. Заозерский признает необходимость для Церкви иерархической власти, которую Христос получил от Отца и дал ее апостолам и их преемникам. Церковь сохраняет это преемство иерархического принципа до
наших дней. Он также не находит никаких исторических оснований
18
опровергать эту непрерывную цепь преемственности .
Согласно Н. А. Заозерскому, акт церковной хиротонии содержит в себе юридический элемент в моменте избрания всей местной церковью и сообщает самой должности, в которую избранный возводится, юридический характер, т.е., с одной стороны, облекает правом ее носителя, с другой - порождает обязанность уважать это право со стороны избравших. Но вместе с тем этот же акт хиротонии делает ответственным должностное лицо не только перед Богом,
16 Ириней Лионский, свщмч. Против ересей. Доказательство апостольской проповеди. СПб., 2008. С. 387.
17
Мышцин В.Н. Устройство христианской Церкви в первые два века. С. 290.
18 Там же. С. 291.
но и Церковью19. Теория «монархического епископата», выставляемая новейшей теорией происхождения иерархии как завершение последней, есть неудачное обобщение частных исторических явлений. Таким образом,
иерархический принцип в организации ранней Церкви непосредственно
20
проистекает из сущности, или природы Церкви. Без него нет Церкви20. Н.
А. Заозерский не разделяет убеждение Р. Зома о форме епископской власти как
21
результате проникновения права в Церковь . Он ставит под сомнение возможность сохранения цельности теории постепенного развития иерархии не
из сущности «духовного христианства», а из условий и обстоятельств
22
времени22.
Для протестантских исследователей историческая проблема в эволюции церковного устройства заключается в переходе к «монархическому епископату». Переломная ситуация в изменении отношения к епископам наблюдается уже в Дидахе. Об этом переходе свидетельствуют послания св. Игнатия Антиохийского. Как подчеркивает Лебедев, уважение к служению епископов в древней Церкви объяснялось тем, что они продолжали исполнять служение пророков и учителей той эпохи, принимая на себя их миссию, а сам
23
институт странствующих пророков и учителей выходил из жизни Церкви23. В свою очередь В. Н. Мышцин замечает, что «даже в тех общинах, где предстоятельство развивалось из добровольного служения первенцев веры, оно
24
было обязано своим происхождением и апостольской санкции»24. В целом, пастыри, по терминологии св. апостола Павла, являлись продолжателями дела апостолов, а разница всех служений не определялась по причине их харизматического или нехаризматического начала25. Апостольское установление епископства подчеркивал и св. Климент Римский. В его историческом свидетельстве В. Н. Мышцин находит подтверждение тому, что авторитет церковной власти основан на священническом характере предстоятельства и апостольского установления непрерывного епископства. Однако присутствие самой теории апостольского преемства епископов у св. Климента Римского он отмечает только отчасти, поскольку она получила развитие позднее. Согласно В. Н. Мышцину, теорию о епископах как преемниках апостолов, «унаследовавших в полной мере их полномочия», следует признать «неточной и даже неверной». Тот факт, что апостолы установили епископство и поставляли епископов, не говорит еще об апостольском преемстве епископов. Исследователь подтверждает только наличие первых признаков этой теории у св. Климента Римского, но сама она у
19 Там же. С. 291-292.
20 Там же. С. 294-295.
21 Там же. С. 272.
22 Там же. С. 277.
23 ц ^
Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви от времен апостольских до X века. СПб., 2006. С. 43-44.
24
Мышцин В.Н. Устройство христианской Церкви в первые два века. С. 151.
25 Там же. С. 156-157.
него отсутствует26. Анализируя Дидахе, В. Н. Мышцин находит преемственность в служении епископов, продолжающих служение апостолов и пророков, главным образом в учении и совершении Евхаристии, однако обнаруживает значительное различие между ними, которое заключалось в
97
определенных постоянных полномочиях епископов в общине27. По его трактовке, центральная идея посланий св. Игнатия Антиохийского о повиновении епископу возникла не в результате рассмотрения правового положения епископа и прав общины, а по богословской причине, которая имеет не правовую и каноническую природу, а относится к догматической стороне. Другими словами, цель автора не в том, чтобы «представить нормальную систему правовых отношений клира и общины, а в том, чтобы привлечением верующих к участию в Евхаристии и, следовательно, к единению с епископом обезопасить их от влияния докетизма». Это лишь одно из практических средств
в следовании к православной вере, поэтому для В. Н. Мышцина нет никаких
28
оснований придавать идеям св. Игнатия полную церковно-юридическую силу . Впрочем, в этой цепочке рассуждений он верно подчеркивает связь служения епископа и Евхаристии. В целом, В. Н. Мышцин воспринимает и развивает идеи А. Гарнака относительно апостольского преемства в древней Церкви, а также «окончательного падения свободных служений и параллельного с этим
29
возвышения авторитета епископа» , случившегося во второй половине II в.
Вопрос о значении перехода от апостолов, пророков и учителей к епископам и развитии их авторитета в Церкви рассматривает А. П. Лебедев. Следуя идеям А. Гарнака, он не относит к «классу иерархов» «харизматических учителей» (апостолов, пророков и учителей) несмотря на их «священный
30
характер» . И вообще, служение мирян в древней Церкви исследователь отождествляет со служением церковной иерархии, поддерживая в этом
протестантскую тенденцию противопоставлять церковную иерархию и мирян,
"> 1
которые со временем уступили свои права церковному клиру . Подобно А. Гарнаку, А. П. Лебедев отмечает возвышение всей иерархии к концу II в. После прекращения периода харизматических учителей во главе церковного управления становится епископ, однако он не уточняет, в чем именно
32
заключалась его власть и церковное управление32. Рассуждая о происхождении первохристианской иерархии, Лебедев ставит под сомнение классическое определение, согласно которому «христианская иерархия в Церкви ведет свое начало от Самого Иисуса Христа и от сошествия на апостолов Святого Духа и с тех пор непрерывно продолжается через преемственное рукоположение в таинстве Священства». Признавая, что все в Церкви совершается Христом и
26 Там же. С. 205-207.
27 Там же. С. 283.
28 Там же. С. 312-313.
29 Там же. С. 343.
30
Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви. С. 120.
31 Там же. С. 101-125.
32 Там же. С. 146.
Святым Духом, он отрицает организацию иерархии в день Пятидесятницы и усматривает иное историческое ее начало. Как и А. Гарнак, А. П. Лебедев отвергает в харизматическом служении апостолов, пророков и учителей (Еф 4:11-12) наличие иерархической власти, «преемственного рукоположения», говоря об их свободном служении. Епископ, в свою очередь, являлся постоянным административным лицом в общине, совершающим Евхаристию. Со временем авторитет епископов постепенно вырос, и тогда они получили «наследство» апостолов и пророков, которым «воспользовались» как наиболее «видные представители общины» . Выводы Лебедева построены на произвольной интерпретации текстов той эпохи. Ситуацию с аргументацией усугубляет отнесение Дидахе к середине II в., тогда как современные данные о датировке около 75-85 гг. вносят существенные коррективы в предложенную А. Гарнаком трактовку преемственности от пророков к епископам, что позднее подчеркивается и в «Пастыре Ерма».
Вопрос о различии священной и правительственной власти в Церкви
В установлении понятия о церковной власти Н. А. Заозерский, как и в целом его современники, исходит из учения Фомы Аквинского о священных и правительственных полномочиях (potestas о^^ и potestas jurisdictюms). Согласно этому учению, «лицо (или учреждение), облеченное церковной властью, носит в себе полномочия или того и другого рода, или только первого, или - реже - только второго рода». Так, священные полномочия более определенно обозначаются как право (или власть) учения, богослужения и пастырства, сообщаемые в акте рукоположения. От них отличаются правительственные полномочия, сообщаемые через простое поручение, некоторые из которых уже содержатся в священных полномочиях, получаемых
34
посредством акта рукоположения34.
Не отрицая самого принципа власти, Н. А. Заозерский подчеркивает разные основания для понимания церковной и светской власти, а также различные принципы их применения. В отношении полномочий властных
35
органов Церкви он отмечает их разнообразие и изменение в разные времена35. Учение о церковной власти в русской академической традиции встречалось только со стороны догматического богословия, подразумевая «богодарованную Церкви священную власть»36. Епископов, пресвитеров и диаконов рукополагали сами апостолы, в зависимости от потребностей данной общины, и они управляли ею в отсутствие апостола, но, однако, под его верховным надзором. Апостолы посещали по временам эти общины, исправляли замеченные недостатки и довершали оставленное до времени «не оконченным». Заозерский подчеркивает важную роль в общинах заместителей
33 ^ ^
Лебедев А.П. По вопросу о происхождении первохристианской иерархии // Богословский вестник. 1907. Т. 1. № 3. С. 463-464.
34 Заозерский Н.А. О церковной власти. С. VIII.
35 Там же. С. 4-5.
36 Там же. С. 16.
апостолов, наделенных от них полномочиями, таких как Тимофей, Тит,
37
Климент, Крискент, Лука и Марк, о которых упоминает св. апостол Павел .
Отсутствие упоминания в Новом Завете об установлении епископского чина, как и пресвитерского, служит основанием для предположения о позднейшем его появлении в послеапостольские времена. По этой версии, епископский чин возник в результате преобразования из пресвитерского чина, в котором центральное место занимал председатель пресвитериума. Для Заозерского этот подход в толковании происхождения епископского звания противоречит общему церковному преданию и ходу развития церковного устройства, изображенному в самом Священном Писании. По этой же логике необходимо рассматривать и свидетельство св. Иринея Лионского, по которому
38
апостолы поручили епископам Церковь38. В этом же ряду находится пример епископства святых апостолов Иакова, Тимофея и Тита, св. Поликарпа Смирнского, посланий св. Игнатия Антиохийского. Происхождение епископского служения является третьим и завершающим моментом в
39
образовании церковной иерархии апостольского века . Это устроение Церкви, фрагментарно описанное в Священном Писании, в достаточной степени изображается древним памятником и источником канонического права -
40
«уставами святых апостолов» .
Процесс преодоления протестантской тенденции отрицания непрерывного апостольского преемства и богоустановленности церковной иерархии, не рассматриваемого как плод исторического развития церковного устройства, подразумевает различие понятий священной и правительственной власти. Это различие двух властей позволяет прояснить природу и значение каждой из них, избегая ошибочных обобщений и подмены понятий. Такое разделение церковной власти является базовым положением в каноническом праве. Говоря о церковной иерархии, прот. В. Цыпин обозначил это различие, отождествляя ее с тремя степенями священства и выделяя степени правительственной
41
иерархии .
Ввиду более позднего вхождения в церковный обиход понятия «иерархии», его применение вызывает трудности для определения внутреннего содержания в каждом конкретном случае. В зависимости от контекста оно имеет разное значение. В отношении священной иерархии члены церковного тела разделяются на клириков и мирян. В этом случае иерархическая власть подразумевает таинство Священства и ее три степени. Как богоустановленное таинство, оно является реализацией в Церкви власти Христа, которую получили апостолы. Через непрерывное апостольское преемство эта власть переходит к епископам через акт рукоположения. Все епископы получают одну и ту же
37 Там же. С. 64.
38
Ириней Лионский, свшмч. Против ересей. Доказательство апостольской проповеди. С. 223.
39
Заозерский Н.А. О церковной власти. С. 66-68.
40 Там же. С. 72.
41 Цыпин В., прот. Иерархия // Православная энциклопедия. Т. 21. М., 2009. С. 247-250.
власть и являются равными между собой. Священная власть церковной иерархии необходима для созидания и удостоверения подлинного церковного тела, главным образом через совершение таинств, сохранения единства в
42
подлинной апостольской вере и канонического порядка .
От священной власти церковной иерархии, происходящей из таинства Священства, отличается правительственная (административная) власть церковной иерархии, которая имеет свое историческое развитие и сопряжена с решением вопросов по сохранению церковного единства в вере и поддержании канонического порядка. Появлению этой власти способствовал рост церковного авторитета некоторых кафедр в крупных политических центрах, влияние которых распространялось далеко за их пределами. Вместе с этим возвышением некоторых поместных церквей происходила и активизация соборной системы Церкви, которая использовала этот аспект в развитии церковной жизни в рамках института церковных соборов. В этом смысле первенство епископа необходимо рассматривать в контексте взаимодействия епископата в соборной системе Церкви, о чем свидетельствуют особые титулы епископов: архиепископ, митрополит, патриарх. Таким образом, церковное первенство и правительственная (административная) власть являются важнейшими функциями для практической реализации церковных структур, необходимых для решения задач по сохранению церковного единства в апостольской вере и канонического порядка.
Документ «Позиция Московского Патриархата по вопросу о первенстве во Вселенской Церкви», принятый на заседании Священного Синода РПЦ 25-26 декабря 2013 г., рассматривает епископское служение как необходимое основание Церкви. Действительно, в рамках епархии (поместной церкви) епископу принадлежит вся полнота церковной власти, которую через апостольское преемство он получает в акте рукоположения. Об этой священной власти епископа в епархии по отношению к остальным клирикам свидетельствуют 38 и 39 Апостольские правила. Данный документ также наделяет епископа и первенством в пределах епархии, источником которого указывается апостольское преемство.
Применение понятия «первенство» в этом случае должно означать, что сам епископ обладает еще и правительственной (административной) властью, которая основана на полученной им в акте рукоположения священной власти. Будучи основанием единства поместной церкви, епископ обладает всей полнотой священной власти, которая подразумевает осуществление им правительственной власти. По сути, понятие «первенство» в данном случае имеет значение правительственной власти епископа, которая является следствием и содержанием полученной им в хиротонии священной власти, а не
42
фегдад в. H 0égiç тои лрютои xrov sniGKÔnrov siç x^v Koivroviav xrov xonxrov EKK^airov // Eglise local et Eglise Universelle. Les études théologiques de Chambésy. T. 1. Chambésy-Genève, 1981. P. 151.
само по себе апостольское преемство дает ему некое первенство по божественному праву. Через апостольское преемство епископ получает ту же власть, которую получают все епископы. Она подразумевает не функцию первенства, а осуществление священной власти епископа в конкретной поместной церкви. Данная власть определяется не его первенством в поместной церкви, а служением, являющимся ее необходимым основанием. Таким образом, вся полнота административной власти епископа не требует осуществления функции первого для ее реализации в рамках поместной церкви. В этом смысле понятие «церковная иерархия» означает не первенство, а скорее служение, особый авторитет, один из способов осуществления власти, подразумевающий добровольное и непринужденное его принятие. Это основанное на любви служение есть евангельский критерий подлинной иерархии, согласно которой, кто хочет быть выше, должен более других послужить (Мф 20:26-27; Мк 10:43).
Первенство и священная власть в Церкви
При рассмотрении вопроса о понимании церковной власти часто сталкиваются с проблемой первенства в Церкви. Первенство обычно воспринимается как необходимый элемент церковной власти. По этой причине важно отметить различие между этими понятиями и их ролью в устройстве и жизни Церкви.
Духовная власть в Церкви является не просто элементом ее внешней структуры и практическим приложением к церковной жизни, а есть выражение ее подлинной природы в устроении каждой поместной Церкви. Она является ее основанием, поскольку в ней проявляется власть Христа в Церкви, переданная апостолам и их преемникам. Как дар Церкви, эта власть формирует церковные структуры и является гарантом подлинного выражения ее природы в устройстве и исторической миссии Церкви. Другими словами, она есть осуществление власти Христа в каждой поместной церкви, носителем и выразителем которой является епископ как «образ» Христа. Каждый епископ в рамках своей юрисдикции обладает всей полнотой одной и той же духовной власти, потому все епископы равны между собой. Благодаря апостольскому преемству каждый епископ получает ее через акт рукоположения в таинстве Священства. В этом смысле сутью духовной власти епископа является его служение, на котором основано единство поместной церкви и подлинная реализация Церкви в евхаристическом собрании церковной общины. В данном контексте понятие первенства в Церкви не имеет онтологического значения, имеющего основание в природе Церкви. В церковной истории первенство появляется именно как средство для реализации правительственной (административной) власти.
Теория примата Римской Церкви на Западе и его последующее оправдание в католическом богословии заключается в отождествлении священной власти епископа и первенства в лице епископа Рима, который, по сути, становится
единственным и исключительным епископом для всей Церкви. В XX в. интерпретация примата на Западе в новом богословии также основана на онтологическом понимании первенства в Церкви. Определенное развитие данная тема получает и в рамках евхаристической экклезиологии, которая стремится найти иное основание для понимания первенства в Церкви. Среди ее представителей по вопросу первенства высказывались прот. Николай Афанасьев и митр. Иоанн (Зизиулас). Первоначально Афанасьев отождествил Вселенскую Церковь с иерархическими структурами, противопоставляя ей христианские общины, существенным признаком которых является Евхаристия43. В дальнейшем Зизиулас применил евхаристическую экклезиологию к обоснованию первенства в Церкви на всех ее уровнях. Первенство епископа, по его мнению, реализовывается на основании его роли как председателя евхаристического собрания. Для обоснования первенства на всех уровнях церковной жизни он применяет триадологию, отождествляя иерархию, как она присутствует в триадологии, экклезиологии и внешних структурах Церкви. Для обоснования церковного первенства Зизиулас также обращается к христологии. Он считает, что первенство происходит из природы Церкви и является необходимостью для ее устройства и жизни44.
Связь священной власти с первенством возводит его на вершину предполагаемой иерархической структуры Церкви. Допуская в этом случае, что иерархия составляет природу Церкви, ее онтологическое основание, необходимо принять, что первенство как апогей церковной иерархии принадлежит природе Церкви. Во избежание этого церковную иерархию следует отождествлять с носителями священной власти, а не с первенством, которое искажает понимание иерархического устройства Церкви и придает первенству онтологическое основание в церковном устройстве. Рассматривая первенство как онтологическую категорию в устройстве Церкви, необходимо определить его выражение на всех ее уровнях. Этот вопрос поднимался, прежде всего, в полемике с Католической Церковью по поводу примата Римского епископа, который является божественным институтом, тогда как Православная Церковь первенство в Церкви связывала исключительно с Личностью Христа как Главы Церкви. В дальнейшем развитии данной темы необходимо учитывать и то обстоятельство, что это свидетельство Священного Писания о первенстве Христа в Его Церкви, как и утверждение о первенстве епископов в их общинах, должно найти согласие и с кенотической миссией
43 См. Кулага В., свящ. Кафоличность Церкви и соборный институт Церкви в богословии протопресвитера Николая Афанасьева // Труды Минской духовной академии. 2020. № 17. С. 89-129; Афанасьев Н., протопресв. Две идеи вселенской Церкви // Путь. 1934. № 45. С. 1629; Афанасьев Н., протопресв. Церковь Духа Святого. Париж, 1971.
44 См. Zizioulas J. The one and the many: studies on God, man, the Church, and the world today. Alhambra, С A, 2010; Zizioulas J. Christologie, pneumatologie et institutions ecclésiales. Un point de vue orthodoxe / G. Papathomas, H. Destivelle. L'Église et ses institutions. Métropolite Jean (Zizioulas) de Pergame. Paris, 2011.
Христа, Который не пришел, чтобы послужили Ему, а чтобы послужить (Мф 20:28).
Утверждение, что Церковь иерархична по своей природе, является общим для Запада и Востока. Как отмечает архим. Кирилл (Говорун), на Востоке идея об иерархии была заимствована из неоплатонической философии, что нашло отражение в Corpus Areopagiticum. По этой концепции, церковная иерархия соединяется с небесной45. Действительно, само понятие «иерархия» использовалось в богословии начиная только с V в. в Александрии. Под влиянием Александрийской неоплатонической школы его использовали Дидим, а затем и Псевдо-Дионисий. Это слово он применял прежде всего для епископов, которые служили проводниками между людьми и Богом. В его текстах действительно присутствует онтологизация церковной иерархии, которая напрямую связывается с небесной46.
Подобное происходит и с понятием первенства вопреки тому, что оно функционирует для нужд Церкви, а не наоборот. Исторический подход к развитию церковного устройства свидетельствует о первенстве не как об институте по божественному праву. Оно применяется Церковью для собственных нужд в процессе исторического развития как важнейшая функция
47
соборной системы Церкви . Понятие первенства в отношении административной власти епископа возникает по причине взаимодействия равных между собой епископов в церковном общении, необходимом для сохранения единства в вере и каноническом порядке. В случае перенесения власти епископа на региональный или вселенский уровень необходимо будет признать наличие особого архиерея, регионального или вселенского, имеющего определенную власть над другими епископами, как это нашло отражение в папизме. Однако такое представление будет чуждым для православной экклезиологии, которая относит первенство к административной власти епископов в рамках соборного института Церкви. В этом случае понятие «церковная иерархия» необходимо рассматривать как выражение священной власти епископа в Церкви, не подразумевающей первенства и взаимоотношения подчинения, тогда как применение административной власти при взаимодействии епископов обнаруживает служение первого епископа в рамках соборной системы Церкви. Это первенство создает соответствующую иерархию, связанную с совместным решением вопросов, касающихся сохранения единства в апостольской вере и каноническом порядке. В этом смысле оно не является онтологическим, существенным свойством природы Церкви, а имеет служебное значение, необходимое для соборной деятельности епископов Церкви в едином теле Святой, Соборной и Апостольской Церкви.
45 Hovorun C. Does Primacy belong to the Nature of the Church? // Primacy in the Church: the Office of Primate and the Authority of Councils. Vol. 2. Yonkers, New York, 2016. P. 518.
46 Ibid. P. 525.
47 ц
Проф. Власий Фидас утверждает принадлежность первенства к церковному, а не божественному праву: 0siöäg В. Н 0sgi^ тои лрютои. P. 173.
Если священная власть епископа в таинстве Священства относится к божественному праву и является существенной стороной церковного устройства, то первенство и иерархия церковного служения являются аспектами административной власти в Церкви, имеющими служебное значение как элементы соборной системы Церкви. Об этом свидетельствует каноническое утверждение соборной системы Церкви в митрополичьем институте административного управления Церкви в рамках митрополии, зафиксированной правилами Вселенского собора в Никеи и другими правилами, относящимися к ее функционированию в Церкви в IV в. Особые права первенствующих кафедр в истории Церкви предоставлялись таковым согласно соборному решению Церкви и определялись церковными нуждами и историческими условиями.
Благодаря активизации и развитию соборной системы Церкви первенство проходит определенную эволюцию, которая зафиксирована в церковных канонах и выражается посредством церковного диптиха. Другими словами, первенство не является сущностью духовной власти в Церкви, выражающей церковную власть согласно божественному праву, а есть важнейшая функция в соборной системе Церкви, обеспечивающая ее активизацию и деятельность в жизни Церкви.
Соборная система Церкви как реализация правительственной (административной) церковной власти
Первенство как церковный институт присутствует и в жизни Православной Церкви в административном управлении. В этом смысле первенство епископа в Церкви имеет отношение к его правительственной (административной) власти, в основе которой лежит духовная власть, власть Христа в Церкви, полученная епископом через апостольское преемство в акте рукоположения. По этой причине вся административная власть в Церкви сосредоточена вокруг права рукоположения и суда епископов, осуществление которого активизирует соборный институт Церкви, берущий свое начало в акте рукоположения епископа вдовствующей кафедры соседними епископами48.
Важнейшим фактором для реализации церковного общения первоначально на региональном уровне было возвышение во II в. некоторых церковных кафедр наиболее значимых политических центров, а также активизация соборной системы Церкви на Поместных соборах II в., на что обращает внимание Лебедев49. Именно в этих исторических условиях в Церкви появляется первенство как важнейший элемент осуществления административной власти на региональном, а затем и на вселенском уровне. Церковная иерархия в этом смысле основывается не на божественном праве, а
48
См.: Phidas V. Droit Canon. Une perspective orthodoxe / coll. Analecta Chambesiana, 1. Chambésy-Genève, 1998. P. 112-119; Фе10&д В. H yévsan tou беоцои xrov Euvôôrov gt^v apxaía EKK^noía. Oi npoûno08G8tç yta rrç ôn^ioupyia tou guvoóíkoú Qsg^oú. AQ^vat, 2004.
49 Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви. С. 158-164.
является практической функцией в системе церковного управления, которая исторически обусловлена и регулируется церковными канонами на принципах сохранения церковного единства и канонического порядка в рамках соборной системы Церкви.
В истории Церкви роль первенствующего епископа находит свое выражение в традиции «первенства чести», которая становится церковным обычаем и начинает проявляться уже с II в. в соборном решении церковных вопросов. Эта традиция получает законодательное утверждение в правилах I Вселенского Собора. В рамках митрополичьей системы первенство устанавливается как институциональный принцип в соборной функции епископов каждого региона (34 Апостольское правило). «Первенство чести» первого епископа, которое является первенством служения в общении поместных церквей провинции, находится в неразрывном единстве с епископами и выражается в рамках соборной системы. В дальнейшем этот принцип получает развитие в институте патриархатов по отношению к соборной системе Церкви50. Таким образом, служение первенства имеет экклезиологическое значение и реализуется в соборной функции Церкви.
Как подчеркивает Фидас, ошибочным является как отождествление соборного института с церковными структурами и существом Церкви, так и их противопоставление. В историческом процессе активизации института церковных соборов необходимо учитывать те динамические элементы, которые были задействованы внутри Церкви и в ее внешнем окружении. По сути, вопрос о начале соборов всецело обусловлен экклезиологическими и церковно-историческими предпосылками. Помимо этого, он определяется общецерковными рамками, повлиявшими на рождение соборного института Церкви. Активизация соборной деятельности на практике воплотила сложившиеся предпосылки, которые из теоретических установок стали церковным актом. В этом соборном акте Церкви получила выражение ее природа и сущность51.
Непрерывное общение членов Церкви внутри церковного тела и осуществление их общения с ее Главой Христом является основанием соборной природы Церкви. Это общение реализуется главным образом в Евхаристии, которая является ядром церковного единства. Полнота опыта каждой поместной церкви открывает единство вселенского церковного тела. Присутствие Христа в полноте во всем церковном теле и в каждой ее части одновременно определяет соотношение в Церкви поместного и вселенского уровней. Эта идентичность опыта церковного тела по всему миру подтверждает подлинность апостольской традиции в каждой поместной церкви. Все таинство Церкви реализуется в евхаристическом собрании, а также проявляется в
50 Фе10ад В. H 08Gtç тои лрютои. P. 155-161, 164-166, 172-174; См.: Phidas V. Le Primat et la conciliarité de l'Eglise dans la tradition orthodoxe // Episkepsis. 2007. № 671. P. 36-45.
51 Фе10ад В. H ysvsGn тои беоцой xrov Euvôôrov. P. 14, 202.
каждом церковном собрании. Другими словами, соборное сознание Церкви выражает в истории ее качества единства, святости, кафоличности и апостоличности, которые реализуются в каждом евхаристическом собрании и провозглашаются как общие признаки, необходимые для всех поместных
52
евхаристических собраний Вселенской Церкви .
Для осуществления соборной функции Церкви основополагающее
53
значение имеет служение епископа53. Он является выражением исключительного авторитета и власти в Церкви, которая проявляется в христианской общине, но не над ней. Выражая видимым образом присутствие Христа в поместной церкви, епископ также является критерием включения в жизнь Церкви54. С момента кончины учеников Христа епископский преемник проходил через выборы кандидата народом и духовенством, затем хиротонию соседними епископами. Выборы нового епископа есть первое выражение соборности, формы собора, так как они подтверждают общение нового епископа с соседними церквями через совершение таинства Священства и Евхаристии. Епископское рукоположение является церковным актом соборного характера, через который не только воссоздается органическая целостность видимого тела поместной церкви, но и подтверждается единство в Евхаристии поместной церкви со всеми поместными церквями по всему миру55. Этим актом удостоверялось православие нового епископа поместной церкви. Общение епископов при рукоположении стало соответствующим поводом для принятия общих решений по важным вопросам, впоследствии получив форму Поместных соборов. Будучи проявлением Церкви, соборная система становится обычаем авторитета и власти выше уровня поместных церквей, выражая их единство и общение56. В этом смысле собор необходимо рассматривать как средство общения и связи епископов для подтверждения или восстановления общения поместных церквей.
В основе целостности Церкви лежит органическое единство епископа с его поместной церковью, которое выражается через видимое единство епископов. На самом раннем этапе раскрывается этот первоначальный стержень единой системы, в котором соборная функция и церковное управление образуют неразрывную взаимосвязь. В истории Церкви на основании этой взаимосвязи соборное устройство принимает разные формы, применяясь во всех новых структурах административной организации в зависимости от исторических условий конкретной эпохи. Как неизменное начало церковного устройства, этот принцип зиждется на евангельском призыве «да будут все едино» (Ин 17:21).
52 Phidas V. Droit Canon. P. 149.
53 ZnÇiovXaç I. О Euvoôikôç Qsg^ôç 1оторгка, еккХпагоХоугка каг KavoviKa npoßX^arn. TsviKa Еицлвраацата // ©soXoyia. 2009. T. 80 (2). P. 12-15.
54 Фе10ад В. H yévsGn тои беацои xrov Euvôôrov. P. 29-34.
55 Phidas V. Droit Canon. P. 113-114.
56 Фе10адВ. H yévsGn тои беацои xrov Euvôôrov. P. 136-138.
Примером выражения этого принципа в жизни Церкви явился Апостольский собор (Деян 15:6-21).
Активизация соборной функции Церкви происходила в географических рамках Римской империи и ее административного разделения. В данном контексте необходимо иметь в виду, что первоначально в жизни Церкви отсутствовали четкие границы, а первые соборы назывались по имени административных центров. В это время для их созыва применялось начало соседства, а также для перемещения его участников принимались во внимание географические особенности, которые были отражены в административном делении империи. Примечательно, что сами поместные церкви назывались согласно административному делению империи (церкви Сирии, Асии, Понта, Македонии и др.). Таким образом, в середине II в. соборная система осуществлялась в рамках одного региона на основе общности поместных церквей .
Все священные каноны административного права Церкви имеют общее основание и базируются на акте рукоположения епископа, которое выражает административное право Церкви в конкретном пространстве и времени и обнаруживает тем самым соборную природу Церкви. Проявление соборности через соборы поместных церквей стало ответом на встречаемые трудности в истории Церкви. Рукоположение нового епископа использовалось для такого собрания как модель Поместных соборов. Регламентация соборной системы Церкви в административном праве берет свое начало с учреждения на I Вселенском Соборе первой системы административного управления для упорядочивания организации поместных церквей. До 325 г. все поместные церкви были автономными. Для решения проблем смешения и неясности в церковном устройстве происходит введение административной системы, которая адаптируется к реальным условиям общественной жизни, следуя принципу территориальности империи, провинциальной системе. Эта система разграничивала по тому же способу территориальность каждой поместной церкви в каждой провинции и учреждала таким образом соборную деятельность (правила 4, 5, 6 и 7). Производя глубокую реформу структуры поместной церкви, I Вселенский Собор создал региональное управление на базе провинции. Как отмечает Фидас, следование митрополичьей системе в соответствии с административным делением провинций Римской империи не упраздняло сложившуюся до IV в. традицию Церкви, поскольку новый собор провинции заменял действовавший ранее в форме обычая Поместный собор. Этот непрерывный обычай Церкви первых веков с того времени обретает внешние канонические структуры, выражая и сохраняя основу церковного единства. В рамках изменений митрополичьей системы основанием
57 М P. 204-205.
административной власти является рукоположение епископа в пределах
58
митрополии58.
Связанное с учреждением митрополичьей системы 34 Апостольское правило указывает на ее цель, отмечая, что «епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии и до мест, к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо так будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух»59. Об этом говорит также 9 правило Антиохийского собора (341), по которому «в каждой области епископам должно ведати епископа, в митрополии начальствующего... посему рассуждено, чтобы он и честью преимуществовал, и чтобы прочие епископы ничего особенно важного не делали без него по древле принятому от отцов наших правилу, кроме того токмо, что относится к епархии, принадлежащей каждому из них, и до селений, состоящих в ее пределах. Ибо каждый епископ имеет власть в своей епархии, и да управляет ею с приличествующею каждому осмотрительностью, и да имеет попечение о всей стране, состоящей в зависимости от его града, и да поставляет пресвитеров и диаконов, и да разбирает все дела с рассуждением»60.
Таким образом, учреждение митрополичьей системы и ее административного управления в структуре и организации церковной жизни было связано с необходимостью точнее определить единство поместных церквей вокруг некоторых центров. Поскольку единство Церкви является критерием для всех административных преобразований, данные изменения были направлены на сохранение церковного единства в пределах каждой провинции. Административное единство в рамках провинции обеспечивали митрополит и собор провинции. Этот собор епископов провинции проходил под председательством митрополита, административного главы митрополии, который созывал собор, председательствовал на нем и исполнял его решения. Обладая полной автономией и всей полнотой церковной власти в применении права рукоположения и суда епископов провинции, этот собор решал все возникающие церковные проблемы в рамках данной провинции. Законность принятых решений подтверждало обязательное присутствие митрополита на соборе. В рамках административного устройства митрополичьей системы первенство митрополита было неразрывно связано с соборной системой и единством Церкви61.
58 Phidas V. Droit Canon. P. 114-115.
59 Никодим (Милаш), еп. Правила Православной Церкви с толкованиями. Т. 1. СПб., 1911. С. 98.
60 Никодим (Милаш), еп. Правила Православной Церкви с толкованиями. Т. 2. СПб., 1912. С. 69-70.
61 Кулага В., свящ. Соборность Церкви и каноническая традиция // Церковно-исторический альманах XPONOE. 2018. № 6. С. 26-29.
Дальнейшее развитие административного управления в Церкви происходило на основании принятой в церковном устройстве митрополичьей системы. Возникающие в церковной жизни практические вопросы создавали условия для развития соборной системы Церкви. Вопросы церковного суда и права апелляции во второй инстанции в практике функционирования митрополичьего устройства Церкви стали поводом для их рассмотрения на II Вселенском Соборе (381), который попытался внести необходимые изменения исходя из принципа территориальности. Однако, как отмечает Фидас, канонические формулировки этого собора относительно поставленных вопросов не привели к их должному решению, обнаруживая значительные упущения и неясность по отношению к их практическому применению62. Поставленные развитием административной системы Церкви вопросы находят свое каноническое решение на IV Вселенском Соборе (451), учредившем патриаршую систему церковного управления, которая подчинила всех митрополитов пяти патриархам. До 451 г. митрополиты еще сохраняли административную автокефалию, реализуемую в праве рукоположения и суда епископов. В то же время наиболее возвышенные кафедры (Рим, Константинополь, Александрия, Антиохия и Иерусалим) стремились на правах первенства чести обрести власть над митрополитами в вопросе рукоположения и суда епископов, что в итоге привело к упразднению автокефалии митрополитов. Учрежденный канонический институт патриархатов постепенно впитывал высшую административную власть в жизни Церкви. Отныне важные вопросы веры и канонического порядка определялись единодушием пяти патриархов, выражающих согласие внутри своих церковных тел63.
Итак, соборная система Церкви на основе территориального принципа являлась основанием для дальнейшего развития административного устройства Церкви, которое отражалось в функционировании церковного управления в Поместных Православных Церквях. Для активизации соборной системы Церкви на вселенском уровне Православная Церковь в течение всего прошлого века прилагала особые усилия к созыву Всеправославного собора, который стал бы выражением соборного общения Поместных Православных Церквей в современных условиях. Многолетняя подготовка к Всеправославному собору завершилась его проведением на Крите в 2016 г., однако отказ от участия некоторых Поместных Православных Церквей не смог в полноте выразить церковное общение и единство Православной Церкви.
Вопрос о понимании природы и происхождения церковной власти возник исходя из протестантского подхода к таинству Священства, отрицания непрерывного апостольского преемства духовной власти епископов,
62 0eiââç B. EKK^nataGTiK^ taxopia. A' xôpoç. AQ^vat, 1994. P. 821-824. Cm.: Phidas V. Les critères canoniques des décisions administratives du IIe Concile Œcuménique // La signification et l'actualité du IIe Concile Œcuménique pour le monde chrétien d'aujourd'hui. Les études théologiques de Chambésy. T. 2. Chambésy-Genève, 1982. P. 389-394.
63 Ibid. P. 824-830; Phidas V. Droit Canon. P. 152.
являющегося основополагающим элементом церковного устройства на протяжении всей ее истории. Более того, богословские идеи протестантских ученых XIX в. нашли отражение в работах представителей русской богословской науки. Для решения возникшей проблемы в понимании церковной власти в рамках православного богословия необходимо учитывать различие священной (иерархической) и правительственной (административной) власти в Церкви, смешение которых приводит к исторической проблеме происхождения и содержания священной власти, получаемой епископом в акте рукоположения через апостольское преемство. В основании устройства Церкви лежит иерархическая власть, которая через непрерывное апостольское преемство в служении епископа гарантирует подлинное осуществление Церкви Божией в каждой поместной церкви. Эта священная власть епископа является источником его административной власти в рамках поместной церкви.
Помимо таинства Священства основанием административного устройства Церкви является ее соборная система, связанная с природой Церкви и выражающая ее единство и общение поместных церквей. Неслучайно, что таинство Священства неразрывно связано с совершением Евхаристии и активизацией в акте рукоположения епископов соборной системы Церкви. Это общение епископов в истинной вере и любви реализуется в жизни Церкви посредством соборной функции для принятия решений по различным вопросам, которые на поместном и вселенском уровнях выражают единство церковного тела.
Вместе с активизацией соборной системы в истории Церкви возникает и служение первенства, которое функционирует и развивается в рамках соборного института Церкви. В современном богословии присутствуют тенденции и попытки сбалансировать церковное первенство посредством соборности Церкви, уравнивая их между собой как понятия одного порядка. Этим самым обнаруживается попытка придать первенству онтологический статус в жизни Церкви, который имеет соборность в природе Церкви. Рассматривая первенство как реализацию административной власти в Церкви, его необходимо понимать как важную функцию в рамках соборной системы Церкви. Этим самым решается проблема онтологического статуса первенства, которое по отношению к соборности Церкви является вторичным и имеет исключительно служебное и практическое значение. Более того, данное представление отвечает и на историческую критику протестантского богословия по поводу происхождения и исторического развития административной власти в Церкви.
Литература
1. АфанасьевН., протопресв. Две идеи вселенской Церкви // Путь. 1934. № 45. С. 16-29.
2. Афанасьев Н., протопресв. Церковь Духа Святого. Париж: YMCA-PRESS, 1971.
3. Заозерский Н.А. О священной и правительственной власти и о формах устройства Православной Церкви. М.: В Унив. тип., 1891.
4. Заозерский Н.А. О церковной власти (основоположения, характер и способы применения церковной власти в различных формах устройства Церкви по учению православно-канонического права). Сергиев Посад: 2-я тип. А.И. Снегиревой, 1894.
5. Заозерский Н.А. О сущности церковного права (Против воззрений Рудольфа Зома) // Зом Р. Церковный строй в первые века христианства. СПб.: Изд. Олега Абышко, 2005. С. 217310.
6. Ириней Лионский, свшмч. Против ересей. Доказательство апостольской проповеди. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2008.
7. Кулага В., свящ. Кафоличность Церкви и соборный институт Церкви в богословии протопресвитера Николая Афанасьева // Труды Минской духовной академии. 2020. № 17. С. 89-129.
8. Кулага В., свящ. Соборность Церкви и каноническая традиция // Церковно-исторический альманах XPONOE. 2018. № 6. С. 9-43.
9. Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви от времен апостольских до X века. СПб.: Изд. Олега Абышко, 2006.
10. Лебедев А.П. По вопросу о происхождении первохристианской иерархии // Богословский вестник. 1907. Т. 1. № 3. С. 460-474.
11. Мышцин В.Н. Устройство христианской Церкви в первые два века. Сергиев Посад: тип. Св. -Тр. Сергиевой лавры, 1909.
12. Никодим (Милаш), еп. Правила Православной Церкви с толкованиями. В 2 тт.: Т. 1. СПб.: тип. С.-Петерб. духовной акад., 1911.
13. Никодим (Милаш), еп. Правила Православной Церкви с толкованиями. В 2 тт.: Т. 2. СПб.: тип. С.-Петерб. духовной акад., 1912.
14. Цыпин В., прот. Иерархия // Православная энциклопедия. Т. 21. М., 2009. С. 247-250.
15. Hovorun C. Does Primacy belong to the Nature of the Church? // Primacy in the Church: the Office of Primate and the Authority of Councils. Vol. 2. Yonkers, New York: St. Vladimir's Seminary Press, 2016, P. 511-530.
16. Phidas V.Droit Canon. Une perspective orthodoxe / coll. Analecta Chambesiana, 1. Chambésy-Genève: Centre Orthodoxe du Patriarcat Œcuménique, 1998.
17. Phidas V. Le Primat et la conciliarité de l'Eglise dans la tradition orthodoxe // Episkepsis. 2007. № 671. P. 36-45.
18. Phidas V. Les critères canoniques des décisions administratives du IIe Concile Œcuménique // La signification et l'actualité du IIe Concile Œcuménique pour le monde chrétien d'aujourd'hui. Les études théologiques de Chambésy. T. 2. Chambésy-Genève: Editions du centre Orthodoxe du Patriarcat Œcuménique, 1982. P. 389-394.
19. Ф£10ад В. H 0éoiç тои лрюхои xrov enioKÔnrov stç x^v Koivroviav xrov xoniKrov EKK^noirov // Eglise local et Eglise Universelle. Les études théologiques de Chambésy. T. 1. Chambésy-Genève: Editions du centre Orthodoxe du Patriarcat Œcuménique, 1981. P. 151-175.
20. Фе10ад В. EKK^noiaoxiKq loxopia. A' xôpoç. AQ^vai, 1994.
21. Ф£10ад В. H yévson тои беоцои xrov Euvôôrov ox^v apxaia EKK^noia. Oi npounoQéosiç yia xn ôn^ioupyia тои ouvoôikou беоцои. AQ^vai, 2004.
22. ZqÇiovAaç I. O Euvoôikôç Qsopôç. IoxopiKa, sKK^noioXoyiKà Kai KavoviKà лрорХ^цаха. rsviKa Eup-nspàopma // ©soXoyia. 2009. T. 80 (2). P. 5-41.
23. Zizioulas J. The one and the many: studies on God, man, the Church, and the world today. Alhambra, СA: Sebastian Press, 2010.
24. Zizioulas J. Christologie, pneumatologie et institutions ecclésiales. Un point de vue orthodoxe / G. Papathomas, H. Destivelle. L'Église et ses institutions. Métropolite Jean (Zizioulas) de Pergame. Paris: Cerf, 2011.
Priest Victor Kulaga (Kulaga Victor Victorovich) Minsk Orthodox Academy
The problem of the origin and nature of the Church authority in Russian Theological Science of XIX—XX centuries and the conciliar system of the Church
Abstract: In the proposed article the author analyzes the problem of considering the origin and nature of church power in the historical criticism of Protestant theology, which was reflected in Russian theology at the turn of XIX-XX centuries. This study emphasizes that, for Orthodox theology, overcoming of Protestant ideas in the understanding of church authority lies in the difference between the sacred (hierarchical) and the governmental (administrative) authority in the Church. Their identification or confusion leads to the problems of understanding of the continuous apostolic succession, the emergence and nature of the episcopal ministry, the historical development of the administrative power and primacy in the Church. The author connects the solution of these issues with the need to consider the origin and development of the administrative power within the framework of the conciliar system of the Church. According to his conclusions, the functioning of the governmental authority in the structure and life of the Church implies not only the implementation by the bishop of the sacred authority based on the sacrament of the Priesthood and received in the act of ordination through apostolic succession, but also its realization through the conciliarity of the Church. In this sense, the governmental power in the Church is exercised in the context of the historical development of its administrative structure in the activation and development of the conciliar system. The most important consequence of this historical development of the administrative structure of the Church is the institution of primacy, which has an official function.
Keywords: apostolic succession; primacy; governmental (administrative) authority; sacred (hierarchical) authority; conciliar system of the Church; sacrament of the Priesthood; church hierarchy; church ministry; charisma.
References
Afanas'ev N., protopresv. Dve idei vselenskoi Tserkvi [Two ideas of the universal Church]. Put'-Path, 1934, no. 45, pp. 16-29.
Afanas'ev N., protopresv. Tserkov'Dukha Sviatogo [Church of the Holy Spirit]. Paris, 1971. Zaozerskii N.A. O sviashchennoi i pravitel'stvennoi vlasti i o formakh ustroistva Pravoslavnoi Tserkvi [About holy and government authority and about forms of organization of the Orthodox Church]. Moscow, 1891.
Zaozerskii N.A. O tserkovnoi vlasti [About church authority]. Sergiev Posad, 1894. Zaozerskii N.A. 2005. O sushchnosti tserkovnogo prava (Protiv vozzrenii Rudol'fa Zoma) [On the essence of church law (Against the views of Rudolph Some)]. Tserkovnyi stroi v pervye veka khristianstva [Church order in the first centuries of Christianity]. 2005, pp. 217-310.
Irinei Lionskii, svshmch. Protiv eresei. Dokazatel'stvo apostol'skoi propovedi [Against heresies. Proof of the apostolic preaching]. S. Petersburg, 2008.
Kulaga V., sviashch. Kafolichnost' Tserkvi i sobornyi institut Tserkvi v bogoslovii protopresvitera Nikolaia Afanas'eva [The catholicity of the Church and the cathedral institution of the Church in the theology of Protopresbyter Nikolai Afanasyev]. Trudy Minskoi dukhovnoi akademii-Proceedings of the Minsk Theological Academy, 2020, no. 17, pp. 89-129.
Kulaga V., priest. Sobornost' Tserkvi i kanonicheskaia tradiciia [Conciliarity of the Church and canonical tradition]. Cerkovno-istoricheskii al'manakh XPONOZ - Church-historical almanac XPONOZ, 2018, no. 6, pp. 9-43.
Lebedev A.P. Dukhovenstvo drevnei Vselenskoi Tserkvi ot vremen apostol'skikh do X veka [Clergy of the ancient Ecumenical Church from the times of the Apostles to the X century]. St. Petersburg, 2006.
Lebedev A.P. Po voprosu o proiskhozhdenii pervokhristianskoi ierarkhii [On the origin of the early Christian hierarchy]. Bogoslovskii vestnik - Theological bulletin, 1907, no. 1 (3), pp. 460474.
Myshtsin V. Ustroistvo khristianskoi Tserkvi vpervye dva veka [Organization of the Christian Church in the first two centuries]. Sergiev Posad, 1909.
Nikodim (Milash), bishop. Pravila Pravoslavnoi Tserkvi s tolkovaniiami [Rules of the Orthodox Church with interpretations]. St. Petersburg, 1911, vol. 1.
Nikodim (Milash), bishop. Pravila Pravoslavnoi Tserkvi s tolkovaniiami [Rules of the Orthodox Church with interpretations]. St. Petersburg, 1912, vol. 2.
Tsypin V. prot. 2009. Ierarkhiia [Hierarchy]. Pravoslavnaia entsiklopediia [Orthodox encyclopedia]. 2009, vol. 21, pp. 247-250.
Hovorun C. 2016. Does Primacy belong to the Nature of the Church? Primacy in the Church: The Office of Primate and the Authority of Councils. Yonkers, New York, 2016, vol. 2, pp. 511530.
Phidas V. Droit Canon. Une perspective orthodoxe. Chambésy-Genève, 1998.
Phidas V. Le Primat et la conciliarité de l'Eglise dans la tradition orthodoxe. Episkepsis, 2007, no. 671, pp. 36-45.
Phidas V. Les critères canoniques des décisions administratives du Ile Concile Œcuménique. La signification et l'actualité du Ile Concile Œcuménique pour le monde chrétien d'aujourd'hui. Les études théologiques de Chambésy, 1982, vol. 2, pp. 389-394.
Phidas V. H 08Gtç xou rcproxou xrov srcioKÔrcrov siç x^v Koivroviav xrov xorciKrov EKK^natrov [The position of the first of the bishops in the community of the local churches]. Eglise local et Eglise Universelle. Les études théologiques de Chambésy, 1981, vol. 1, pp. 151-175.
Phidas V. ekkx^oiootik^ loropia [Church history]. Athens, 1994, vol. 1.
Phidas V. H yéveoq rov Oeojuov rœv Lwôôrnv orqv apxaia EKKX^oia. Oi npovnodéoeiç yia rq ôn^iovpyia rov owoôiKov Oeojuov [The genesis of the institution of Synods in the ancient Church. The conditions for the creation of the synodal institution]. Athens, 2004.
Zizioulas J. O Euvoôikôç 9sopôç. IoxopiKa, sKK^noioXoyiKa Kai KavoviKa rcpoP^paxa. TsviKa Eu^nspaa^axa [The synodal institution. Historical, ecclesiological and canonical problems. General conclusions]. ©eoXoyia - Theology, 2009, no. 80 (2), pp. 5-41.
Zizioulas J. The one and the many: studies on God, man, the Church, and the world today. Alhambra, CA, 2010.
Zizioulas J. Christologie, pneumatologie et institutions ecclésiales. Un point de vue orthodoxe. Paris, 2011.
