CC BY
83Ипатьевский вестник. 2022. №3 (19). С. 156-171 Ipatievsky vestnik. 2022. №. 3 (19). Р. 156-171
ЦЕРКОВЬ И ВРЕМЯ
Научная статья УДК 882-21
DOI: 10.24412/2309-5164-2022-3-156-171
Проблема нравственного выбора
в пьесах А. Н. Островского («Гроза» и «Сердце не камень»)
Ветелина Лариса Германовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры Священного Писания и церковной филологии Костромской духовной семинарии /
Vetelina Larisa Germanovna, PhD of Philology Associate Professor of Kostroma theological seminary
Department of Holy Scripture and Church philology
© Ветелина Л. Г., 2022.
Лариса Германовна Ветелина,
кандидат филологических наук, доцент Костромская духовная семинария, Кострома, Россия, loragerman@rambler.ru
Аннотация: В статье рассматриваются особенности драматургии А. Н. Островского. Основное внимание сосредоточено на пьесах «Гроза» и «Сердце не камень». Проводится сопоставительный анализ в судьбах двух героинь: Катерины Кабановой в «Грозе» и Веры Филипповны в пьесе «Сердце не камень». Исследуются мотивы их поступков, религиозные и мировоззренческие основы, черты характера. Автор фокусирует внимание на духовном облике Веры Филипповны, степени ее религиозности и веры.
Ключевые слова: драматургия, драма, пьеса, А. Н. Островский, духовный облик, нравственность, женские образы, характер, героиня.
Для цитирования: Ветелина Л. Г. Проблема нравственного выбора в пьесах А. Н. Островского («Гроза» и «Сердце не камень») // Ипатьевский вестник. 2022. № 3. С. 156-171. https://doi.org/10.24412/2309-5164-2022-3-156-171
PERSONNEL
Scientific article
The problem of moral choice in the plays of A. N. Ostrovsky («Thunderstorm» and «The Heart is Not a Stone»)
Larisa Germanovna Vetelina, PhD of Philology Associate Professor of Kostroma theological seminary,
Kostroma, Russia, loragerman@rambler.ru
Annotation: The article deals with the features of the dramaturgy of A. N. Ostrovsky. The main attention is focused on the plays «The Thunderstorm» and «The Heart is Not a Stone». A comparative analysis is carried out in the fates of two main characters: Katerina Kabanova in «Thunderstorm» and Vera Filippovna in the play «The heart is not a stone». The motives of their actions, religious and ideological foundations, character traits are studied. The author focuses on the spiritual appearance of Vera Filippovna, the degree of her religiosity and faith.
Keywords: dramaturgy, drama, play. A. N. Ostrovsky, spiritual appearance, morality, female images, character, main character.
For citation: Vetelina L. G. The problem of moral choice in the plays of A. N. Ostrovsky («Thunderstorm» and «The Heart is Not a Stone») // Ipatievsky vestnik. 2022. № . 3. Р. 156171 (In Russian). https:// doi.org/10.24412/2309-5164-2022-3-156-171
В ИЮНЕ 2022 года прошло 136 лет со дня кончины великого русского драматурга и театрального деятеля Александра Николаевича Островского. Деятельность его обширна и знаменательна: создатель русского национального репертуарного театра, активный реформатор культуры и политики русского театрального мира, член-корреспондент Петербургской Академии наук, Островский оставил поистине величайшее наследие в культурной, театральной и литературной жизни России. Вместе с тем, в современном театральном мире Островский по праву занял свое место, хотя долгое время укреплялось мнение о том, что его драматургия принадлежит исключительно русскому театру и носит чисто национальный характер. Прочтение пьес Островского в соответствии с нашим временем, веком XXI и его проблемами, еще требует своего осмысления. Произведения Островского, как любого классика русской и мировой литературы, удивительно созвучны времени нашему, с его мировоззренческим кризисом, расколотым сознанием, разделением общества на полюсные в социальном отношении миры, соблазнами и искусами материального плана, поисками духовных ценностей, их обретениями и потерями. Мост между веком XIX и веком XXI достаточно видим как на социально-бытовом уровне, так и в философском плане. Один из исследователей творчества Островского справедливо заметил: «Разумеется, Островский изобразил быт, но за ним стоит нечто большее, не столько нравственная, сколько онтологическая проблематика, не имеющая сугубо исторического измерения и не понимаемая только в хронологических границах — вот что надлежит взять в расчет и при
сценической постановке, и при театроведческой, и при литературоведческой интерпретациях»1. Драматургия Островского выразила сложный комплекс душевных смятений, борьбу воли и духа, страсти и меркантильного расчета, совести и долга в душе своего современника. Этот комплекс представлен как в семейно-бытовых отношениях, так и в общественных запросах и реализуется практически у всех героев драматурга, неизбежно стоящих перед выбором своего жизненного пути, своей судьбы. Герои его пьес, независимо от пола, положения, социального статуса, возраста, зачастую стоят перед таким выбором. В самих названиях пьес Островского уже заложена эта дилемма: «Правда хорошо, а счастье лучше», «Не так живи, как хочется» (первоначальное название пьесы «Божье крепко, а вражье лепко»), «Не в свои сани не садись», «В чужом пиру — похмелье». Пословицами на эту тему изъясняются его герои: «нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться», «не в богатстве счастье», «Кто ропщет, тот Богу противится», «любви золотом не купишь». Пословицы вынесены и в названия пьес: «Не все коту масленица», «Грех да беда на кого не живет», «На всякого мудреца довольно простоты», «Бедность не порок», «Свои собаки грызутся, чужая не приставай» и др.
Островский представил всю полноту и широту жизни России XIX века. Пестрая в социальном отношении, ее картина проходит на протяжении всего творчества драматурга: купечество — в различных ипостасях: от патриархального, связанного корнями с народными истоками, дикого и невежественного, демонстрирующего грубую власть денег и силы до европеизированного, внешне образованного, ориентирующегося на столичную и заграничную жизнь; дворянство — в его провинциально-поместном варианте; чиновничество — в продолжение гоголевских традиций; актерская среда — по контрасту с хищническим миром купцов и чиновников. Демократизация героев Островского характерна для литературного процесса середины XIX в. В 1847 году в «Московском городском листке», № 7 напечатана сцена из комедии «Несостоявшийся должник» («Ожидание жениха») за подписью А.О. и Д.Г. В феврале этого же года завершил «Картину семейного счастья», опубликованную в «М. Г. Л.» в марте (№№ 60, 61). В апреле этого года завершил повесть «Записки замоскворецкого жителя» (публикация в июне 1847 г. в «М. Г. Л.» в №№ 119-121).
Уже первые сочинения Островского вызвали неудовольствие в театральных цензурных кругах и в литературной критике. Смущали народные образы, введенные Островским в «чистую» литературу, простонародный язык, неблаговидные персонажи и их поступки. «Картины семейного счастья» были запрещены к постановке цензором О. Гедеоновым. В ноябре 1849 г. запрещена к представлению и пьеса «Банкрот». Пьеса была опубликована в 1850 г. в журнале «Москвитянин» под названием «Свои люди — сочтемся!» и принесла широкую известность начинающему драматургу. Однако пьесу запретил к постановке Бутурлинский комитет. Министр народного просвещения кн. П.А.Ширинский-Шихматов предложил попечителю московского учебного округа генералу В. И. Назимову сделать внушение молодому автору. Начальник Третьего отделения генерал А. Орлов запрашивал генерал-губернатора о служебном положении
1 Валерий Мильдон. Философия русской драмы: мир Островского. М.: РОССПЭН, 2007. С. 6.
и поведении А. Н. Островского (см. об этом1). За драматургом устанавливается негласный полицейский надзор.
Ведущими темами в творчестве А. Н. Островского являются семейные отношения, взаимоотношения родителей и детей, мужей и жен, поиски его героями человеческого счастья, выбора жизненного пути, борьба совести, долга и рационализма, желания жить хорошо в материальном отношении; борьба нового со старым. Основной конфликт его пьес зиждется на непримиримом противоречии: деньги и человеческая свобода от них, понятие долга и чести и стремление продать свою жизнь подороже (либо купить чужую). Буржуазный век с его куплей-продажей, ориентация на западноевропейские ценности обесценили привычные для русского человека нравственные христианские понятия: ценность человеческой личности, ее путь к Господу, стремление жить по совести, духовные и национальные традиции. В этих противоречиях запутываются персонажи Островского, пытаясь подчас соединить несоединимое. Здесь равны как мужские, так и женские образы.
Исследователи творчества Островского выделяют женские образы, в большинстве своем несущие нравственно-духовные начала. Однако драматург представляет героинь своих пьес в период острого кризиса и выбора жизненного пути, в ситуации выбора между чувством и долгом, между мнимым (или подлинным) покоем и благополучием и собственным счастьем в их представлении. Перед таким выбором предстают Лариса Огудалова («Бесприданница»), Саша Негина («Таланты и поклонники»), Ксения («Не от мира сего»), Елена Ивановна Кручинина (Отрадова) («Без вины виноватые»). Особое место в галерее женских образов занимают образы Катерины Кабановой («Гроза») и Веры Филипповны Каркуновой («Сердце не камень»). Так случилось, что «Гроза» заслонила пьесу «Сердце не камень», и все внимание критики было обращено, в частности, к образу Катерины, в которой, с подачи Н. Добролюбова, многие усматривали порыв к внутренней свободе, защиту человеческого достоинства и крушение старых, деспотичных основ косного мира домостроя. Именно Н. Добролюбов положил начало социальному аспекту в развитии конфликта в прочтении данной пьесы, назвав Катерину «лучом света в темном царстве»2, который затем активно развивали представители «реальной критики», оценивающей образ Катерины в социологическом ключе как положительный сильный и волевой характер, отстаивающий свое право на счастье. Социологический метод надолго утвердился в прочтении пьес Островского и был ведущим в советском литературоведении. Справедливо отмечая новаторские черты драмы Островского, Н. Добролюбов в этой статье полемизирует с мнением другого критика, Н. Ф. Павлова (и это занимает первую половину статьи), прочитавшего данную пьесу совершенно в ином ключе и иронизирующего над тематикой пьес Островского и их трактовкой, языком его персонажей
Коган Л. Р. Летопись жизни и творчества А. Н. Островского. М.: Государственное издательство культурно-просветительной литературы, 1963. С. 37-40.
Добролюбов Н. А. Луч света в темном царстве [Электронный ресурс]. — URL: https://ilibrary. ru/text/1492/p.1/index.html (Дата обращения: 25.04.2022)
и безнравственностью героини1. Как известно, Н. А. Добролюбов посвятил пьесам Островского две статьи — «Темное царство» и «Луч света в темном царстве», где представил подробный анализ темной, дикой, с его точки зрения, старины купеческой жизни и увидел нарождение жизни новой в ее недрах. Однако были и иные прочтения пьесы Островского. Критик А. М. Пальховский считал «Грозу» «сатирой, направленной против „.семейного деспотизма и мистицизма» и вслед за Н. Ф. Павловым осуждал Катерину за безнравственность: «В Катерине, как женщине неразвитой, нет сознания долга, нравственных обязанностей, нет развитого чувства человеческого достоинства и страха запятнать его каким-нибудь безнравственным поступком; в ней есть только боязнь греха, страх дьявола, ее пугает только ад кромешный, геенна огненная: в ней есть мистицизм, но нет нравственности. И она, по нашему мнению, только этим и отличается от своей золовки, Варвары, в которой нет уже ни мистицизма, ни нравственности, и которая преспокойно прогуливает себе ночи с конторщиком Ваней Кудряшом, не боясь ни унизить своего человеческого достоинства, ни попасть за это в геенну огненную»2.
М. М. Достоевский, оценивая новаторство драмы «Гроза», тем не менее считал, что Катерина «погибла бы и без деспотизма. Это жертва собственной чистоты и своих верований». Он отмечает высокую поэтичность ее натуры, чарующую поэтичность, приводящую к гибели: «Она женщина высоких поэтических мотивов, но вместе с тем преслабая. Эта непреклонность верований и частая измена им и составляют весь ее трагизм»3. «Лукавый, мучивший ее соблазном, любит такие натуры. Они очень податливы на любовные искушения и мало с ним борются, как будто заранее знают, что им не побороть врага. Они заранее знают, что не перенесут своего падения, что за днями восторгов потянутся длинные годы слез и раскаяния, и что лучшее, чем может закончиться их горькая жизнь, будут высокие монастырские стены, или долгие и искренние странствия по разным богомольням, если только не омут какой-нибудь реки или дно ближайшего пруда. И все-таки падают»4.
Спустя три с половиной года Д. И. Писарев обратился к этой пьесе, чтобы поставить точку в споре критиков: «Подробный анализ этого характера покажет нашим читателям, что взгляд Добролюбова в этом случае неверен и что ни одно светлое явление не может ни возникнуть, ни сложиться в «темном царстве» патриархальной русской семьи, выведенной на сцену в драме Островского»5.
1 Павлов Н.Ф.«Гроза» (драма в 5-ти действиях А. Н. Островского // газета «Наше время», № 1,1860 [Электронный ресурс]. — URL: // http://az.lib.rU/p/pawlow_n_f/text_0040.shtml (Дата обращения: 27.04.2022)
2 Пальховский А.М. «Гроза», драма А. Н. Островского // Московский вестник. 1859. № 49. 20 ноября. Подпись: А. П-ий [Электронный ресурс]. — URL: //http://az.lib.ru/o/ostrowskij _a_n/text _0850.shtml (Дата обращения: 27.04.2022).
3 Достоевский М.М. «Гроза». Драма в пяти действиях А. Н. Островского // Светоч. 1860. № 3. С. 1-36 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://az.lib.ru/d/dostoewskij _m_m/text _0030.shtml (Дата обращения: 25.04.2022).
4 Там же.
5 Писарев Д. И. Мотивы русской драмы // Д. И. Писарев. Литературная критика в трех томах. Том первый. Статьи 1859-1864 гг. Л.: "Художественная литература", 1981 [Электронный ресурс]. — URL: //http://az.lib.ru/p/pisarew_d/text_0240.shtml (Дата обращения: 26.04.2022).
Писарев считает Катерину взбалмошной натурой, во всех ее поступках и ощущениях видит «резкую несоразмерность между причинами и следствиями». «Вся жизнь Катерины состоит из постоянных внутренних противоречий; она ежеминутно кидается из одной крайности в другую; она сегодня раскаивается в том, что делала вчера, и между тем сама не знает, что будет делать завтра; она на каждом шагу путает и свою собственную жизнь и жизнь других людей; наконец, перепутавши все, что было у нее под руками, она разрубает затянувшиеся узлы самым глупым средством, самоубийством, да еще таким самоубийством, которое является совершенно неожиданно для нее самой»1.
Пьеса «Гроза» создавалась в период общественного подъема в стране, когда настроения социально-политических перемен были ярко выражены в сознании его современников — 1850-е годы. Эти настроения отчасти отразились и в его драме. Имела место и поездка Островского с этнографической экспедицией по Волге, где он наблюдал нравы местного купечества. Вместе с тем пьеса эта создавалась во многом под впечатлением рассказов актрисы Московского Малого театра Л. П. Никулиной-Косицкой о своей сложной драматичной судьбе. Этот образ во многом стал прототипом образа Катерины. Никулина-Косицкая была и первой Катериной на сцене Императорского Московского Малого театра, исполняя эту роль.
В «Грозе» соединился конфликт социальный, представленный в противостоянии представителей «темного царства», владеющих судьбой города, и людей, являющихся их жертвами и зависящими от них (судьба Бориса красноречиво свидетельствует об этом), и конфликт личностный, заключающийся во внутренней борьбе Катерины Кабановой с самой собой, стремящейся отстоять свое человеческое достоинство и право на женское счастье и внутреннюю свободу. Драма закончена в октябре 1859 года. В этом же месяце Островский читал пьесу актерам Императорского Московского Малого театра, а позже — в ноябре — петербургским литераторам. В ноябре 1859 г. драма Островского поставлена на сцене Малого театра в бенефис С. В. Васильева, в декабре — в Александринском театре в бенефис актрисы Ю. Н. Линской. Опубликована в журнале «Библиотека для чтения», № 1 в 1860 г.
«Сердце не камень» писалась значительно позже, когда изменились и обстоятельства общественной жизни русского общества, и взгляды самого драматурга. В августе 1879 года он писал к Ф. А. Бурдину2, с которым был дружен, о том, что новая пьеса «уже вся готова в голове и частию набросана»3, и планировал завершить ее к сентябрю этого года. Пьеса была окончена в ноябре и была представлена в Александринском театре в бенефис Ф. А. Бурдина. Она имела широкий успех, М. Е. Салтыков-Щедрин просил Островского прислать пьесу в «Отечественные записки», где она и была опубликована в № 1 за 1880 год. Соответственно, в этой пьесе присутствуют схожие ситуации, однако в образе
1 Там же.
2 Бурдин Ф.А. — артист Императорских театров, писатель, был дружен с А. Н. Островским (примеч. — В.Л.Г.)
3 Цитата приводится по изданию: Коган Л. Г. Летопись жизни и творчества А. Н. Островского. М.: Государственное издательство культурно-просветительской литературы, 1963. С. 265.
главной героини автор показал удивительную силу духа, подчеркнув ее истинную религиозность и, соответственно, высокую нравственность.
Сопоставляя судьбы и характеры героинь обеих пьес Островского, следует выявить общие черты и ситуации и различия в их поступках. Обе жнщины купеческого сословия, обе выданы рано замуж без любви. Обе тяготятся жизнью в доме мужа. Заметим, что условия жизни героини последней пьесы гораздо более тяжелые, — в сравнении с условиями жизни Катерины, и, казалось бы, безнадежные. В отличие от Катерины, происходившей из благополучной, состоятельной купеческой семьи и вышедшей замуж по доброй воле за молодого, хоть и безвольного, но любящего ее человека, Вера Филипповна происходила из семьи бедной, выдана была замуж в 15 лет за купца богатого и старого, человека деспотичного, не любящего ее и постоянно держащего в страхе оставить без наследства. Да он и действительно не собирался ей ничего оставить, несмотря на увещевания своего компаньона и кума Халымова. Так что причин для «внутреннего бунта» у этой героини пьесы куда больше, чем у Катерины, не выдержавшей крутого нрава свекрови и поддавшейся своей страсти прелюбодеяния — страсти к Борису. По сути, Катерина не смогла обуздать своей страстной натуры, что и привело ее к трагическому финалу. Вера Филипповна, напротив, именно благодаря своей вере, стоически, с покорностью переносит все тяготы крутого нрава мужа и мысли не допускает об измене ему. Хотя и эту героиню Островский ставит перед искусом невольного соблазна: в роли искусителя выступает молодой приказчик Ераст, который по наущению обиженного племянника богатого дядюшки, стремящегося избавиться от конкурентки за наследство и скомпрометировать тетку в его глазах, подстраивает ловушку Вере Филиповне, назначая ей свидание поздним вечером в доме в отсутствии мужа. В какой-то момент она проявляет слабость, уступая настойчивости Ераста и спускаясь к нему вниз — на свидание против своей совести. Но это не любовное свидание: Ераст, используя доверчивость своей хозяйки, вызывает ее жалость и обманом пытается завлечь в свою комнату. Проявляя к нему сострадание, Вера Филипповна и не думает об измене мужу. Но, как говорится, Божие провидение спасает ее, и она выходит чистой из подлой ловушки, подстроенной врагами. Символично представлена эта сцена в пьесе, где она стоит на ступенях лестницы со свечой, спускаясь вниз: из света, благости — в ад. Оказавшись в темноте, героиня случайно слышит разговор приказчика и его любовницы, из которого ясен его план погубить репутацию хозяйки в глазах хозяина.
Катерине в «Грозе» сочувствует Варвара, по-своему устраивающая ее «счастье» с Борисом. Вере Филипповне никто не сочувствует. Более того, в ее искренность никто не верит, усматривая в ее чистых помыслах и поступках фольшь, лицемерие, расчет. С самого начала пьесы звучат слова Халымовой, неверно оценивающей слова героини. В сцене, представляющей диалог женщин о составлении завещания Каркуновым, мы слышим следующее:
«А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Завещание пишут, Вера Филипповна, завещание.
В е р а Ф и л и п п о в н а (с испугом.) Завещание? Какое завещание, зачем? Потап Потапыч на здоровье не жалуется; он, кажется... слава Богу.
А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Осторожность не мешает, в животе и смерти Бог волен. А ну, вдруг... Значит, надо вперед подумать да успокоить, кого любишь. Вот, мол, не сомневайтесь, все вам предоставляю, всякое счастие, всякое удовольствие.
О л ь г а. Как же, тетенька, неужели ж вы этого не ожидали?
В е р а Ф и л и п п о в н а. Не ожидала, да и не думала никогда.
А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Как, чай, не думать! Разве вы богатству не рады будете?
В е р а Ф и л и п п о в н а. Нет, очень рада.
А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Ну, еще бы!
В е р а Ф и л и п п о в н а. Я много бедным помогаю, так часто не хватает; а у Потапа Потапыча просить боюсь; а кабы я богата была, мне бы рай, а не житье.
Входит Огуревна.
О г у р е в н а. Я, матушка, насчет варенья.
В е р а Ф и л и п п о в н а. Сейчас приду.
Огуревна уходит.
Извините, гостьи дорогие! (Уходит.)
О л ь г а. «Для бедных»! Рассказывай тут! И мы люди небогатые.
А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Надо ей говорить-то что-нибудь!»1
В таком ключе оцениваются все поступки Веры Филипповны. Каркунов, внешне благочестивый и раскаивающийся, осознает, что «заел» жизнь молодой жены, верой и правдой служащей ему пятнадцать лет, однако, нимало не смущаясь, готов пустить ее по миру. Составляя завещание, он практически оставляет ее без средств к существованию:
«К а р к у н о в. Грешный я, ах, какой грешный человек! что грехов, что грехов! что неправды на душе, что обиды людям, что всякого угнетения!
X а л ы м о в. Ну, так что же?
К а р к у н о в. Так надо, чтоб за мою душу много народу молилось; выкупать надо душу-то из аду кромешного.
X а л ы м о в. Как же ты ее выкупишь?
К а р к у н о в. А вот как: ни жене, ни племяннику ничего, так разве малость какую. На них надежда плоха, они не умолят. Все на бедных, неимущих, чтобы молились. Вот и распиши! Ты порядок-то знаешь: туда столько, в другое место столько, чтобы вечное поминовение, на вечные времена. на вечные. А вот тебе записочка, что у меня есть наличными и прочим имуществом. (Достает из кармана бумажку и подает Халымову.)
<...>
К а р к у н о в. Сделай милость! Будь друг! Трепещу, трепещу, что грехов-то, что грехов-то, что всякого окаянства!
X а л ы м о в. Как же ты жену-то обидишь, за что?
К а р к у н о в. Да, да. жена у меня душа ангельская, голубица чистая. Как подумаю, кум, про нее, так слезы у меня. Вот видишь, слезы. Заморил я ее, всю жизнь
1 Островский А.Н. «Сердце не камень». Комедия в четырех действиях // А. Н. Островский. Пьесы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://az.lib.rU/o/ostrowskij_a_n/text_ 0192^Ы:ш1 (Дата обращения: 25.04.2022). Далее ссылки приводятся на это издание.
загубил. Да что же. Мое ведь. кому хочу, тому и даю. Душа-то дороже жены. Вот еще приказчик. Я у приятеля сыночка взял, обещал в люди вывести, наградить. а не вывел. И жалованье-то платил малое, все посулами проводил. И об нем тоже, видишь, плачу. Только у меня дорогого-то, что жена да приказчик; а душа все-таки дороже. Можно ему что-нибудь из платья. шубу старую. Так и напиши!
Х а л ы м о в. Напишу, что с тобой делать! Только будет ли польза душе-то?
К а р к у н о в. Будет, будет; с умными людьми советовался, с благочестивыми. И больше все, чтобы по мелочам, в раздачу нищей братии, по гривне сто тысяч, по пятаку триста».
Каркунов, как и Марфа Кабанова, и Дикой из «Грозы», религиозен ханжески, он фарисействует. Несмотря на преклонный возраст, куролесит с кумом и племянником, сразу после написания завещания, не стесняясь в выражениях, заявляет женщинам, что едет «к бабам». Пытается богатством «выкупить» свою душу в Царствие Божием. Жену держит в буквальном смысле взаперти, говоря, что ему скучно с ней. Для нее же единственной и истинной радостью является посещение церкви. Вблизи храма она чувствует себя спокойно, смиренно воспринимая свою судьбу и исполняя супружеский долг в его высоком, духовном смысле.
Узнав о подлом замысле племянника Каркунова и Ераста, она обнаруживает истинно христианские черты, прощая его:
«Ты меня хотел обмануть, а Бог меня помиловал, стало быть мне жаловаться не на что. Мне радоваться надо, что Бог меня не забыл. Хоть сто раз меня обманут, а все-таки любить людей я не отстану. Только одно я скажу тебе: любить людей надо, а в дела их входить не нужно. Чтобы входить в дела людей, надо знать их, а знать мне их не дано. Коли я не умею разобрать, кто правду говорит, а кто обманывает, так лучше не браться за это. Кто молча нуждается, кто просит, кто руку протягивает — всякому помоги и проходи мимо с легким сердцем. А станешь ты людей про их нужды расспрашивать, так волей-неволей тебя обманут, потому что всякому хочется себя оправдать, свою вину на других либо на судьбу свалить, всякому хочется себя получше показать, своих-то грехов, своей-то вины никто тебе не скажет. А догадаешься ты, что тебя обманывают, и осудишь человека, так уж какое тут добро, только грех один. А вот как надо жить нам, глупым людям: люби людей, и не знай их, и не суди. Я не за свое дело взялась, моя забота люди бедные, беспомощные; а вы сами себе поможете; ишь как ловко вы всё придумали. Видеть тебя и разговаривать с тобой уж больше мне незачем. Ты прощенья-то за свой грех проси не у меня, а выше, а коли и мое прощенье тебе нужно, так я тебе прощаю. С Богом! Мы теперь чужие. (Идет к двери)».
Именно благодаря чистому сердцу, милосердию, добрым делам, Вера Филипповна снискала уважение деспостичного престарелого и больного мужа и стала во главе дома и его дел. Она искренне религиозна, Богобоязненна. Все, что делает Вера Филипповна, она делает во спасение его души. Он сам говорит, что лучше об его душе никто не побеспокоится:
К а р к у н о в (дрожащим голосом). Любезная супруга моя, Вера Филипповна. я вот сейчас. торжественно. потому, кум, кума, Аполлинария Панфиловна, вы знаете, как мои чувства, ежели насчет души моей. как ее устроить. значит, чтоб на вечное поминовение. я не могу сам; а все она, все она. (Утирает слезы.) <.>
«Как она об душе моей хлопочет.. все меня благодарить приходят, земно кланяются; а за что, я и не знаю».
Все свое усердие героиня пьесы направляет на спасения души своего супруга, выполняя его волю и желание:
« А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Много добра-то делает?
О г у р е в н а. Уж и говорить нечего. Только и дела у ней, что расспрашивает о бедных да и сама их разыскивает. А потом на бумажку пишет: кому, когда и сколько отвезти или послать. У ней на каждый день расписано: один раз в неделю уж непременно в острог съездит, а то по тюрьмам да по больницам. А что рассылает по обителям да по церквам по дальним! Окроме того, каждый день, после обедни, до десяти часов у них полон двор нищих и всякого народу; сама их всех оделяет. Да что ходит этих с книжками да с кружками! Такие-то заходят странники, что глядеть на них страсть; другой как есть разбойник, а она их всех угощает. А по праздникам кормит бедных-то — вот тут-то всякого народу насмотришься. Вот у нас тут и приемная рядом с ее спальней. Сюда прямо и лезут все».
Следует отметить важное качество в сознании героинь обеих пьес — это их религиозность и веру. Катерина воспринимает христианские ценности скорее на уровне внешнем, поэтизируя окружающий мир. Островский достаточно подробно описывает внутреннее состояние Катерины, вспоминающей свое пребывание в церкви: « И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то»1.
Можно предположить, что она испытывает благодать Божию в момент службы в храме. Либо это некий восторг, экстаз, приводящий ее к трансу. М. М. Дунаеав обращает наше внимание на причины духовной и, соответственно, физической гибели Катерины, подробно рассматривая природу ее греха. «Катерина пала не жертвою тёмного царства только, но жертвою распадения собственной веры прежде всего — и драматург отразил все основные моменты этого гибельного для героини процесса»2, — считает исследователь. Исследуя природу религиозности и церковного уклада героини пьесы, М. М. Дунаев от-
1 Островский А.Н. «Гроза» // А. Н. Островский. Избранные пьесы в двух томах. — Т. первый. 1850-1868. — М.: Художественная литература, 1972. С. 253.
2 Дунаев М. М. Православие и русская литература. Ч.111. М.: Храм Святой мученицы Татианы при МГУ, 2002. С. 258.
мечает, как один из этапов отпадения от веры, ее мечтательность: «Бес соблазна был впущен через мечтание и представление зримых (чувственных) образов». Катерина рассказывает Варе, как мечтала во время молитвы в храме. Эти строки выписаны весьма поэтично, но в то же время они свидетельствуют о ее постепенном падении. «Мечтания, сопровождающие молитву, ослабляют душу для бесовского воздействия»1, — напоминает М. М. Дунаев, обращаясь к трудам святых отцов. «Ночью, Варя, не спится мне, всё мерещится шёпот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведёт меня куда-то, и я иду за ним, иду. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придёт на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись.»2 — признается она золовке.
«В драме «Гроза» Островский даёт подлинную анатомию страсти и греха, своего рода иллюстрацию к святоотеческой мудрости, хотя, без сомнения, не имел сознательно такой цели»3, — утверждает исследователь. Точечно в пьесе проходят метки-напоминания об истинных ценностях. «Темное царство» стало таким мощным ярлыком, что эти меточки практически потерялись из внимания критики, клеймящей ее мрачных представителей. Однако стоит обратить на них внимание. Марфа Игнатьевна Кабанова, наставляя сына, напоминает: «Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит?» Упоминание о законе говорит о высших ценностях в жизни человека. Не юридический закон имеет в виду Марфа Игнатьевна Кабанова, но церковный. Это напоминание о священстве и таинстве Брака. Хотя Марфа Кабанова и искажает по-своему эти понятия, сводя все к страху, тем не менее, она помнит о законе, в отличие от молодого поколения. Семья в православии—это малая Церковь. Разрушение этой Церкви показал нам Островский. Тем ценнее усилия тихой, неприметной героини второй пьесы в стремлении честно выполнять свой супружеский долг, несмотря на безрадостную жизнь.
Вера Филиповна не мечтает. Драматург показывает ее возле храма, но не во время молитвы. Она, казалось бы, ведет обыденную, будничную жизнь, при этом занимаясь милосердными делами, раздавая милостыню. Делает это она не из страха Божьего наказания, не на показ, а по зову сердца.
Катерина с самого начала заявляет о своем своеволии и стремлении к свободе. Она говорит, что не будет терпеть гнета Кабановой в ее доме: «Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!» Она вспомна-ет, что с дества была «горячей»: «Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру,
1 Там же. С. 261
2 Там же. С. 262
3 Там же. С. 264.
уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!».
Она мечется, тоскует, не знает, куда себя деть и еще до отъезда мужа понимает: быть греху. Вера Филипповна постоянно в деле: занимается домашними делами, ходит на службу в храм на территории монастыря, помогает неимущим и обездоленным людям.
В «Грозе» воля — ключевое слово, о ней говорят практически все персонажи. В этой связи любопытны замечания и реплики Марфы Игнатьевны Кабановой, считающей — как выяснилось, небезосновательно, — что молодые не умеют распорядиться своей волей: «Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта. Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят, а выдут на волю-то, так и путаются на покор да смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя; гостей позовут, посадить не умеют, да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только! Так-то вот старина-то и выводится.».
И вполне резонно (хоть и жестоко), звучит ее реплика в сцене публичного покаяния Катерины в измене мужу (явление четвертое четвёртого действия): «Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!». Семья распалась. Катерина бросилась в Волгу, Варвара сбежала с Кудряшом, Тихон, очевидно, окончательно сопьется.
Вера Филиповна никогда не жалуется. Главная черта ее характера — смирение: она безропотно переносит тяготы своей жизни и не ропщет.
Обеих героинь сближает искренность и прямодушие. Катерина не может лгать и лицемерить. Однако грех блуда она все же совершает. Хотя и признается прилюдно в этом из страха Божьего наказания. Многих критиков смущала эта сцена, они видели в ней проявления неуправляемой страстной натуры Катерины и ее непредсказуемость. Не может лгать и Вера Филиповна. В финальной сцене, когда Потап Потапыч Каркунов дарует ей дарственную, она прямо заявляет, что выйдет замуж после его смерти, отказываясь принять бумагу: именно это условие озвучил умирающий Каркунов, требуя от нее зарок безбрачия:
«К а р к у н о в. Да, да, вот; владей. владей всем!
В е р а Ф и л и п п о в н а. Потап Потапыч, при вашей жизни, продли вам Бог веку, я исполнять вашу волю с радостью готова; искать бедных, утешать их, помогать им я нисколько не считаю себе в тягость, а даже за великое счастие. И благодарю вас, что вы наградили меня таким счастием.
К а р к у н о в. Кум, кума, слышите?
В е р а Ф и л и п п о в н а. И когда Бог по вашу душу пошлет, и тогда я готова до самой своей смерти непрестанным подаянием вашу душу поминать, только дарственную вы от меня возьмите и откажите ваше имение кому-нибудь другому.
К а р к у н о в. Что это! Обижает ведь она меня, обижает. На коленях ведь я тебя буду просить, на коленях. (Приподнимается.)
В е р а Ф и л и п п о в н а. Никакого зароку, никакой клятвы я не дам.
К а р к у н о в. Как, как ты говоришь?
В е р а Ф и л и п п о в н а. Я вам откровенно скажу, я замуж пойду.
К а р к у н о в. Змея, змея! (Падает в кресло.)
Х а л ы м о в. Зачем было говорить!
А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. К чему это похвасталась! Делай после что хочешь; а пока молчала бы.
В е р а Ф и л и п п о в н а. Не могу я лгать, не могу.
К а р к у н о в. Нет, нет. Она моей смерти ждет, моей смерти радоваться будет.
В е р а Ф и л и п п о в н а. Неправда, я вашей смерти радоваться не буду. (Отходит к стороне и, отвернувшись, плачет.)
К а р к у н о в. Так не дождаться ей, не радоваться. (Быстро поднимается.) Я ее убью. (Подымает палку.) Пусть умирает прежде меня.
X а л ы м о в. Кум, кум, что делаешь?
К а р к у н о в. Прочь! Между мужем и женой посредников нет. (Подходя к Вере Филипповне.) Так ты моей смерти ждешь? Гляди на меня! Гляди на меня!
Вера Филипповна глядит на него.
Убить ее, люди добрые, убить? Убить тебя, а? (Глядит ей в глаза, бросает палку, весь дрожит и едва держится на ногах. Вера Филипповна его поддерживает, Каркунов смотрит ей в глаза, потом прилегает к плечу.) За пятнадцать-то лет любви, покоя, за все ее усердие убить хотел. Вот какой я добрый. А еще умирать собираюсь. Нет, я не убью ее, не убью и не свяжу. Пусть живет, как ей угодно; как бы она ни жила, что бы она ни делала, она от добра не отстанет и о душе моей помнить будет.
Вера Филипповна подводит его к креслу и сажает его.
Все окружают Каркунова.
Вера Филивповна становится на колени подле него.
Владей всем, владей! Тебе и владеть! А я должен благодарить Бога, что нашел человека, который знает, на что богатым людям деньги даны и как богатому человеку проживать их следует, чтоб непостыдно мог стать он перед последним судом».
Справедливости ради следует отметить, что само управление делами Кар-кунова его женой, не имеющей никакого представления о делах мужа и опыта ведения материальных и фабричных дел, вызывает сомнения, как и то, насколько хватит финансовых оборотов Каркунова, отошедшего от дел, на благие дела. Однако Островскому было важно показать не бизнес-вумен (такие образы также присутствуют в его пьесах), а женщину православную, истинную христианку, ведущую праведную жизнь в соответствии с заповедями Иисуса Христа — вразрез с разрушающимися ценностями в русском обществе второй половины Х1Х века.
Таким образом, сопоставляя две пьесы А. Н. Островского, можно сделать вывод о нравственном и духовном пути обеих героинь. Если путь Катерины оказался гибельным, то в жизненном пути Веры Филипповны можно видеть духовный рост и восхождение, о чем писал преп. Иоанн Лествичник. Само имя героини указывает на силу ее веры.
Для Островского всегда было важно именование его героев, он уделял этому самое пристальное внимание. Катерина в переводе с греческого означает «чистая», «непорочная». В переводе с древнееврейского Марфа означает «хозяйка», «госпожа» и уходит корнями к Новому Завету. Отчество Игнатьев-
на — Игнат в переводе с римского означает «огненный». Ераст — прелестный, миловидный. Имя главной героини пьесы «Сердце не камень» не нуждается в комментариях. Это исконно русское имя, в переводе с греч. означает «вера», «служение Богу». Сомневающиеся прежде в искренности ее речей, чувств и поступков, начинают иначе смотреть на нее:
«А п о л л и н а р и я П а н ф и л о в н а. Да неужто уж так окрепла женщина, что, кроме милостыни, ничего не знает? А ведь еще молода. Чудно! Как же нам-то, грешным, на себя смотреть после этого? Да нет, словно как этого и не бывает. Да вот попробуем: попытка не шутка, а спрос не беда». Этот образ выполняет ту же функцию, что и образ Вари в Грозе: Халымова все время пытается свести Каркунову с Ерастом. Не без ее влияния Вера Филипповна укрепляется в мысли выйти замуж и создать семью по любви после смерти мужа, хотя до этого видела только один путь: в монастырь. Само имя Аполлинария в переводе с греч. означает «посвященная Аполлону»; «apo1yusis» толковалось как «освобожденная». Она и говорит все время про мнимую свободу купеческих женщин. Варя — (от латинского) «жестокая», «грубая»; (от греческого) «иноземка», «чужестранка».
К сожалению, многочисленные постановки этой пьесы Островского на рубеже Х1Х-ХХ столетий зачастую оказывались неудачными. Спектакли по этой пьесе были недолгими в репертуарах театров. Причину театральная критика видела в неудачных актерских исполнениях и режиссерских решениях. Один из ведущих критиков начала ХХ века писал: «Островского, как это ни странно, вообще разучились играть, говорят даже, что он устарел». Причину он видел в том, что не найден секрет постановок его пьес, а старый сценический язык не подходит. «Тот режиссер, который сделает для Островского то, что г. Станиславский сделал для Чехова, — то есть откроет ключ для его надлежащей постановки, окажет величайшую услугу русскому театру»1. Этот ключ был найден много позже, когда был открыт глубинный, внутренний смысл пьес А. Н. Островского. На помощь театру пришел кинематограф. В этой связи стоит вспомнить замечательную экранизацию пьесы режиссера Леонида Пчелкина в жанре мелодрамы, состоявшуюся в 1989 году, где был представлен блистательный актерский состав. Роль Каркунова исполнял И. Смоктуновский, Веру Филипповну сыграла Елена Яковлева, чету Халымовых — Олег Табаков и Наталья Гундарева и др. И. Смоктуновский в полной мере раскрыл сложный характер деспотичного и подозрительного мужа, практичного и расчетливого купца, имеющего свои понятия о нравственности. Если возвращаться к представителям «темного царства», в которых видели только самодуров, невежд и деспотов, то здесь не все так просто. Марфа Игнатьевна Кабанова сокрушается, что старина выводится и уходит. Представляя разрушение патриархального уклада, Островский показал раскол русского общества, стремление одной части жить по-новому, в соответствии с европейскими мерками и стандартами. И стремление старорусской его части сохранить прежний патриархальный уклад. Он постоянно указывает в репликах, что его герои «одеты по-русски». Эти споры занимали русское сознание, разделенное идеями западников, славянофилов, по-
1 Сутугин С. Василеостровский театр. // Театр и искусство. 1902. № 43. С. 779.
чвенников. Сам Островский в начале творческого пути во многом поэтизировал народную жизнь, видя в ней ростки нравственного сознания русского общества. Русское сознание во множественных формах его проявления занимало драматурга на протяжении всего творческого пути. «Поэтому и купец интересовал писателя не только как представитель торгового сословия. Он был для него центральной русской натурой — средоточием национальной жизни в ее росте и становлении, в ее движущемся драматическом существе. Сквозь купеческое сословие Островский видел все многообразие коренной русской жизни — от торгующего крестьянина до крупного столичного дельца»1. В купеческом сословии Островский видел нравственную и духовную основу русской жизни. Оттого-то не так прост и образ Каркунова, у которого свои представления о нравственности и семейном укладе (искаженные своевластием). Оттого-то так важно было драматургу представить некий образец женщины-христианки в современном ему обществе.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Добролюбов Н. А. Луч света в темном царстве [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://ilibrary.ru/text/1492/p.1/index.html (Дата обращения: 25.04.2022).
2. Достоевский М. М. «Гроза». Драма в пяти действиях А. Н. Островского // Светоч. 1860. № 3. С. 1-36 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://az.lib.ru/d/ dostoewskij_m_m/text_0030.shtml (Дата обращения: 25.04.2022).
3. Дунаев М. М. Православие и русская литература. 4.III. М.: Храм Святой мученицы Татианы при МГУ, 2002. — 769 с.
4. Коган Л. Г. Летопись жизни и творчества А. Н. Островского. М.: Государственное издательство культурно-просветительской литературы, 1963. — 408 с.
5. Лебедев Ю. В. Александр Николаевич Островский (1823-1886) / Русская литература XIX века: Курс лекция для бакалавриата теологии. В 2 т. — Т. 2. М., 2020. 166-212 с.
6. Мильдон В. Философия русской драмы: мир Островского. М.: РОССПЭН, 2007. — 240 с.
7. Островский А. Н. «Гроза» // А. Н. Островский. Избранные пьесы в двух томах. — Т. 1. 1850-1868. — М., Художественная литература, 1972. С. 234-289.
8. Островский А. Н. «Сердце не камень». Комедия в четырех действиях // А. Н. Островский. Пьесы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://az.lib.ru/o/ostrowskij_a_n/text_0192.shtml (Дата обращения: 28.04.2022).
9. Павлов Н. Ф. «Гроза» (драма в 5-ти действиях А. Н. Островского // Наше время. 1860. № 1 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: // http://az.lib.ru/p/ pawlow_n_f/text_0040.shtml (Дата обращения: 27.04.2022).
10. Пальховский А. М. «Гроза», драма А. Н. Островского // Московский вестник. 1859. № 49. 20 ноября. Подпись: А. П-ий [Электронный ресурс]. — Режим доступа: //http://az.lib.ru/o/ostrowskij_a_n/text_0850.shtml (Дата обращения: 27.04.2022).
1 Ю.В. Лебедев. Александр Николаевич Островский (1823-1886) / Русская литература XIX века: Курс лекций для бакалавриата теологии. В 2 т. — Т. 2. М., 2020. С. 166.
11. Писарев Д. И. Мотивы русской драмы // Д. И. Писарев. Литературная критика в трех томах. Том первый. Статьи 1859-1864 гг. Л.: «Художественная литература», 1981 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: //http://az.lib.ru/p/pisarew_d/ text_0240.shtml (Дата обращения: 26.04.2022).
12. Сутугин С., Василеостровский театр // Театр и искусство. 1902. № 43. С. 779.
REFERENCES
1. Dobrolyubov N. A. Luch sveta v temnom tsarstve [Elektronnyy resurs]. — Rezhim dostupa: https://ilibrary.ru/text/1492/p.1/index.html (Data obrashcheniya: 25.04.2022). (In Russian).
2. Dostoyevskiy M. M. «Groza». Drama v pyati deystviyakh A. N. Ostrovskogo // Sve-toch. 1860. № 3. S. 1-36 [Elektronnyy resurs]. — Rezhim dostupa: http://az.lib.ru/d/ dostoewskij_m_m/text_0030.shtml (Data obrashcheniya: 25.04.2022). (In Russian).
3. Dunayev M. M. Pravoslaviye i russkaya literatura. CH.III. M.: Khram Svyatoy muchenitsy Tatiany pri MGU, 2002. — 769 s. (In Russian).
4. Kogan L. G. Letopis' zhizni i tvorchestva A. N. Ostrovskogo. M.: Gosudarstvennoye izdatel'stvo kul'turno-prosvetitel'skoy literatury, 1963. — 408 s.
5. Lebedev YU.V. Aleksandr Nikolayevich Ostrovskiy (1823-1886) / Russkaya literatura KHIKH veka: Kurs lektsiya dlya bakalavriata teologii. V 2 t. — T.2. M., 2020. 166-212 s. (In Russian).
6. Mil'don V. Filosofiya russkoy dramy: mir Ostrovskogo. M.: ROSSP-EN, 2007. — 240 s. (In Russian).
7. Ostrovskiy A. N. «Groza» // A. N. Ostrovskiy. Izbrannyye p'yesy v dvukh tomakh. — T. 1. 1850-1868. — M., Khudozhestvennaya literatura, 1972. S. 234-289. (In Russian).
8. Ostrovskiy A. N. «Serdtse ne kamen'». Komediya v chetyrekh deystviyakh // A. N. Ostrovskiy. P'yesy. [Elektronnyy resurs]. — Rezhim dostupa: http://az.lib.ru/o/ ostrowskij_a_n/text_0192.shtml (Data obrashcheniya: 28.04.2022). (In Russian).
9. Pavlov N. F. «Groza» (drama v 5-ti deystviyakh A. N. Ostrovskogo // Nashe vremya. 1860. № 1 [Elektronnyy resurs]. — Rezhim dostupa: // http://az.lib.ru/p/pawlow_n_f/ text_0040.shtml (Data obrashcheniya: 27.04.2022). (In Russian).
10. Pal'khovskiy A.M. «Groza», drama A. N. Ostrovskogo // Moskovskiy vestnik. 1859. № 49. 20 noyabrya. Podpis': A. P-iy [Elektronnyy resurs]. — Rezhim dostupa: //http://az.lib. ru/o/ostrowskij_a_n/text_0850.shtml (Data obrashcheniya: 27.04.2022). (In Russian).
11. Pisarev D. I. Motivy russkoy dramy // D. I. Pisarev. Literaturnaya kritika v trekh tomakh. Tom pervyy. Stat'i 1859-1864 gg. L.: «Khudozhestvennaya literatura», 1981 [Elektronnyy resurs]. — Rezhim dostupa: //http://az.Hb.ru/pZpisarew_d/text_0240. shtml (Data obrashcheniya: 26.04.2022) (In Russian).
12. Sutugin S., Vasileostrovskiy teatr // Teatr i iskusstvo. 1902. № 43. S. 779. (In Russian).
Статья поступила в редакцию 28.05.2022; одобрена после рецензирования: 27.06.2022; принята к публикации 12.07.2022.
The article was submitted 28.05.2022; approved after reviewing: 27.06.2022; accepted for publication 12.07.2022.
