CC BY
136
11 Шекспир У. Сонеты. На англ.яз. с параллельным русским текстом. Сост. А.Н. Горбунов. М., 1984. С. 109 (далее сонеты цитируются по этому изданию).
12 Соловьев Вл. С. 821.
13 Там же. С. 828.
14 Там же. С. 826.
15 Там же. С. 820.
О.В. КОЗЛОВА
Ярославская государственная медицинская академия
ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ В.С.СОЛОВЬЕВА
В основе антропологии В.С.Соловьева лежит положение о том, что нравственная личность человека выше природы и природных богов. В понимании философа личность человека представляет собой могущественный протест против слепой силы внешнего материального факта. На Востоке, по мнению мыслителя, личность находит свою свободу и безусловность в отречении от внешнего природного бытия.
Философ заостряет свое внимание на том, что для сознания, выросшего на почве первобытного натурализма, исходившего из грубо материалистической религии, все существующее являлось лишь в форме слепого внешнего факта. Во всем данном это сознание видело только сторону фактического неразумного бытия, грубый материальный процесс жизни. Поэтому, когда человеческое сознание впервые переросло этот процесс, отрекаясь от него, отрекаясь от природного хотения и природного бы -тия, оно естественно думало, по мнению Соловьева, что отрекается от всякого бытия, и та свобода и безусловность, которые личность находила в этой силе отречения, являлась свободой
чисто отрицательной, без всякого содержания. Таким образом, мыслитель подчеркивает отрицательный характер не только анархической свободы, но и отрицательный характер свободы отречения от бытия. «Оставляя внешнее материальное бытие, сознание не находило взамен никакого другого, приходило к небытию, к Нирване. Далее этого отрицания не пошло индийское сознание» .
В этой связи В.С.Соловьев обращается к софистике, сущность которой он определяет как отрицание всякого внешнего бытия и связанное с этим признание верховного значения человеческой личности. Софистика, в понимании мыслителя, — это безусловная самоуверенность человеческой личности, еще не имеющей в действительности никакого содержания, но чувствующей в себе силу и способность овладеть всяким содержанием. Но эта в себе самодовольная и самоуверенная личность, не имея никакого общего и объективного содержания, по отношению к другим является как нечто случайное, и господство ее над другими будет для них господством внешней чужой силы, будет тиранией, отмечает философ. Поэтому он считает, что освобождение личности здесь только субъективное. Для настоящего объективного освобождения, по Соловьеву, необходимо, чтобы лицо, освобожденное от внешнего бытия, нашло внутреннее содержание, господство факта заменило бы господством идеи.
Это требование объективной идеи для освобождения личности Соловьев находит у Сократа. Мыслитель видит заслугу Сократа в том, что он решительно отвергал господство внешнего факта, не находил безусловной истины и правды ни в каком внешнем бытии и ни в каком внешнем авторитете - ни в богах народной религии, ни в материальной природе мира, ни в гражданском порядке своего отечества. Сократ не признавал за свободной личностью права господствовать во имя своей субъективной воли и энергии, решительно утверждал, что свободное от внешности лицо имеет цену и достоинство, лишь поскольку оно эту внешность заменит положительным внутренним содержанием, поскольку оно будет жить и действовать в соответствии с
идеей, общей для всех и поэтому внутренне обязательной для каждого, заключает Соловьев.
Далее русский философ отмечает, что Платон внешнему бытию, случайному и неразумному противопоставил идеальное бытие, само по себе доброе, прекрасное и разумное - гармоническое царство идей, заключающее в себе безусловную и неизмен -ную полноту бытия. Эта полнота бытия достижима для человека не через внешний опыт и внешний закон, а открывается ему во внутреннем созерцании и чистоте мышления. Именно здесь, по Соловьеву, личность человека получает то идеальное содержание, которым обусловливается ее внутреннее достоинство и ее положительная свобода от внешнего факта, здесь положительное значение принадлежит человеку как носителю идеи.
Для В.С.Соловьева является важным тот факт, что в свете платонического миросозерцания человеку открываются два порядка бытия - физическое, материальное бытие и идеальный мир истинно сущего, мир внутренней полноты и совершенства. Но эти две сферы так и остаются друг против друга, не находят своего примирения в философии Платона, замечает мыслитель. «Идеальный космос, составляющий истину этой философии, имеет бытие абсолютное и неизменное, он пребывает в невозмутимом покое вечности, равнодушный к волнующемуся над ним миру материальных явлений, отражаясь в этом мире, но оставляя его без изменения, не проникая в него, не ощущая и не перерождая его» .
Согласно концепции Соловьева, уйти в идеальный мир человек может только своим умом, личная воля и жизнь его остаются в мире материального бытия. Значит, и неразрешенный дуализм этих миров отражается таким же дуализмом и противо речием в самом существе человека, а живая душа его не получает действительного удовлетворения. Эта двойственность, по убеждению мыслителя, примиряется в христианстве в лице Христа, который не отрицает мир и не уходит из мира, а приходит в мир, чтобы спасти его. «В христианстве идеальный космос Платона превращается в живое и деятельное царство Божие, не равнодушное к материальному бытию, к фактической действитель-
ности того мира, а стремящееся воссоединить эту действительность с своей истиною, реализоваться в этом мире, сделать его оболочкой и носителем Абсолютного божественного бытия, а идеальная личность является здесь как воплощенный Богочеловек, одинаково причастный и небу и земле и примиряющий их собою, осуществляя в себе совершенную полноту жизни через внутреннее соединение любви со всеми и всем» .
Согласно концепции философа, человек не есть только разумно-свободная личность, он есть также существо чувственное и материальное. Это материальное начало в человеке, которое связывает его с остальной природой, имеет свою законную часть в жизни человека и вселенной, как необходимая реальная основа для осуществления божественной истины, отмечает мыслитель. Соловьев указывает, что христианство признает безусловное и вечное значение за человеком не только как за духовным существом, но и как за материальным существом. «Христианство утверждает воскресение и вечную жизнь тела; и относительно всего вещественного мира целью и исходом мирового процесса по христианству является не уничтожение, а возрождение и восстановление его как материальной среды царства Божия - христианство освещает не только новое небо, но и новую землю» .
Для В.С.Соловьева представляется закономерным, что, когда натуралистическая и материалистическая философия восстановила и развила значение материального начала в мире и человеке, эта философия служила и христианской истине, восстанавливая один из ее необходимых элементов, отвергнутый спиритуализмом и идеализмом. Восстановление прав материи было закономерным актом в освободительном процессе философии, так как только признание материи в ее истинном значении освобождает от фактического рабства материи, от невольного материализма, заключает мыслитель.
Таким образом, по Соловьеву, развитие натурализма и материализма, где человек полюбил и познал материальную природу, составляет такую же заслугу философии, как и развитие рационализма, в котором человек «узнал и определил силы своего разумно-свободного духа» . В этом плане философия, по
убеждению мыслителя, освобождала личность человека от внешнего насилия и давала ей внутреннее содержание, внутреннюю форму для откровения. Отсюда, Соловьев определяет значение философии в различные эпохи:
- в древнем мире философия освободила сознание человека от исключительного подчинения природному, материальному началу, дала ему внутреннюю опору, открыв для его созерцания идеальный мир;
- в христианском мире, где идеальное начало, превратившись во внешнюю форму, господствовало над сознанием, подавляя и подчиняя его, философия сокрушила господство идеального начала, освободила внутренние силы человека сначала в рациональном выражении, а затем и в материальном.
Таким образом, по мнению мыслителя, сущность философии составляет этот двойственный процесс. Этот процесс составляет и собственную сущность самого человека, определяет его достоинство и преимущество перед остальной природой. Поэтому на вопрос: что делает философия? - мыслитель отвечает: она делает человека человеком. По мнению Соловьева, в истинно человеческом бытии нуждается и Бог, и материальная природа: «Бог в силу абсолютной полноты своего существа, требующий другого для ее свободного усвоения, а материальная природа, напротив, вследствие скудости и неопределенности своего бытия, ищущей другого для своего восполнения и определения» . Следовательно, философия, осуществляя собственно человеческое начало в человеке, тем самым служит и божественному и материальному началу, вводя и то и другое в форму свободной человечности, заключает мыслитель.
Исходя из этого, В.С.Соловьев формулирует следующие положения:
1) Сильный Бог избирает себе сильного человека, который бы мог бороться с ним;
2) Самосущий Бог открывается только личности, обладающей самосознанием;
3) Бог святой соединяется только с человеком, ищущим святости и способным к деятельному нравственному подвигу.
Следовательно, для человека, у которого парализована свобода нравственного самоопределения, познание Бога всегда есть внешний процесс. Поэтому свобода нравственного самоопределения является в концепции Соловьева источником религиозности человека. Таким образом, истинным Богом, по Соловьеву, может быть только существо, обладающее полнотой совершенства, а истинно человеческим идеалом может быть только то, что само по себе имеет всеобщее значение, что способно все в себе совместить и всех объединить.
Мыслитель убежден, что истинное человечество есть еди -ное живое целое, духовно-физический организм. Этот духовный организм он определяет как реально-несовершенный, но возрастающий и развивающийся до идеальной полноты и совершенства. Одним из качеств этого организма философ делает солидарность всех членов между собой. Он считает, что каждый человек имеет свое безусловное значение, свое незаменимое место в общей жизненной цели, следовательно, все люди по отношению к целому (человечеству), безусловно, равны между собой. Анализируя концепцию Соловьева, необходимо отметить, что эта идея всеединого человечества, несмотря на свою общность, достаточно определенна именно в том смысле, что в ней единство целого совпадает с равенством всех частей.
Философ считает в этой связи, что если народ сознает идеал совершенной святости, то вместе с тем должен сознавать и несоответствие между этим идеалом и действительностью.
Основная задача, стоящая перед народом, состоит в том, чтобы по возможности уменьшить это несоответствие, чтобы как можно полнее осуществить идеал во всех жизненных делах и отношениях. По убеждению мыслителя, возможность такой реализации идеальных начал для русского народа дана именно в том его нравственном реализме и живом историческом смысле, которыми он отличается от других народов. Задача, по мнению русского философа, заключается в том, чтобы этот исторический
здравый смысл, создавший и сохраняющий русское государство, не ограничивался бы только областью социально-политических задач, а применялся и к более широким задачам: всемирно-религиозным и общечеловеческим. «Если русский народ есть вместе и высоко-религиозный и трезво-практический, то желательно и нравственно необходимо, чтобы между этими сторонами его духа не было раздвоения, чтоб они были внутренне согласованы, чтоб наше благочестие было более деятельным, а наша мирская деятельность более благочестивой. Требуется, чтобы русский народ и общество относилось более добросовест-
„7
но к истине своей веры и делам своей жизни» .
Эта задача, по мнению Соловьева, лучше всего уясняет нам большую разницу между народностью, как положительной силой единого человечества, и национализмом, как началом отделения частей от целого, — началом, отрицающим человечество и губящим саму народность. Согласно концепции философа, народность и национализм - разные понятия. В.С.Соловьев связывает смысл слова «народ» с личностью, а смысл слова «национализм» с эгоизмом. В понимании мыслителя народность — это усиление понятия личности, а национализм - это усиление понятия «эгоизм». Усиление народности в ее положительном содержании всегда желательно, а усиление понятия «национализм» — всегда вредно. Поэтому, по убеждению мыслителя, отречение от своего национального эгоизма вовсе не есть отрицание своей народности, а ее утверждение.
По Соловьеву, для жизни, как и для мысли народа, желательны формы более совершенные и устойчивые, т.е. нужна внутренняя работа сознания и воли, нужно умственное и нравственное развитие, деятельность разума, усвоение научной истины. Следовательно, для народа нужна образованность как необходимое средство для укрепления, развития и существования всех добрых начал жизни и веры. Отсюда следует, по мнению мыслителя, что патриотическая и нравственная задача образованного класса России состоит в том, чтобы помочь народной массе освободить «скрытый в ней образ Божий от того "звериного образа", который не отрицают и народопоклонники» . А этого
можно достигнуть только через укрепление образования и науки в нас самих и распространение их в народе, заключает философ.
Общий ход истории человечества, с точки зрения Соловьева, объясняется как совершенно целесообразный. Признавая целью истории полное осуществление христианского идеала в жизни всего человечества, осуществление правды и любви, или свободной солидарности всех положительных сил и элементов вселенной, философ понимает всестороннее развитие культуры как общее и необходимое средство для этой цели. Мыслитель уверен, что культура в своем постепенном прогрессе разрушает все враждебные перегородки и обособление различных частей человечества и мира и стремится соединить все естественные и социальные группы в одну нравственно-солидарную семью.
В.С.Соловьев определяет культуру как совокупность всех исторически вырабатываемых средств и орудий для прочного обеспечения и всестороннего улучшения человеческой жизни. С другой стороны, в понимании философа культура есть система необходимых средств для полного достижения всеобщего блага как нравственной цели. «Превращать культуру из средства в цель, видеть в ней безусловное и окончательное благо есть, конечно, важное заблуждение, хотя большею частью безвредное практически; злоупотреблять культурой, отклонять ее истинное назначение как орудия для блага всех, обращать ее исключительно на службу частным эгоистическим интересам, равнодушным к общему благу или даже враждебным ему, - это безнравственность и преступление; но отрицать всякую культуру за то, что она может быть лишь средством любви, а не самой любовью, отрицать всякое объективное реальное дело как такое во имя того самого начала любви, которое требует реального объективного дела и без него не имеет никакого смысла, — такое отрицание есть явная нелепость и безумие»9.
Мыслитель уверен в том, что ближайшая цель исторического прогресса и нашей общественной деятельности есть полное развитие и распространение гуманитарной культуры, которая составляет необходимый элемент христианства как богоче-ловеческой религии. Философ призывает работать сообща над
этой ближайшей задачей, несмотря ни на какие различия в личных взглядах на дальнейшую и конечную цель истории. С нравственной стороны такая культурная работа есть не что иное, как наиболее целесообразно организованная помощь нашим ближним, заключает мыслитель. «Таким же образом и вообще, при всем разнообразии культурных характеров и направлений, все-таки в смысле объективном - в смысле задач и результатов исторического труда - существует только одна общечеловеческая культура для всех народов как одна для всех истина, одна справедливость, одно Божество»10. Отсюда можно заключить, что культура в философской системе Соловьева является мессианской идеей и имеет нравственно-религиозное значение.
Философ обращает внимание на то, что именно нравственно-религиозное содержание мессианской идеи чаще всего забывается, и вместо того чтобы быть действительным источником обязанностей, эта идея становится номинальным основанием исключительных привилегий в пользу одного народа и в ущерб всем прочим.
Согласно концепции Соловьева, народность сама по себе есть лишь органическая часть человечества, но ни в каком случае не тождественная с ним. Поэтому, по мнению философа, когда такой частный факт возводится в высший принцип, когда отдельному народу приписывается исключительная и неотъемлемая привилегия или монополия на абсолютную истину, тогда он из преимущественного носителя и служителя всечеловеческого идеала превращается в идола, поклонение которому основано на лжи и ведет к нравственному, а затем и к материальному крушению. «Пагубные последствия этой лжи заключаются в том, что, если данный факт (известная народность) является столь безусловным предметом поклонения в своем наличном виде и различие дурного и хорошего в нем утратилось, то тем самым теряется основание и побуждение его улучшать, возвышать его до истинного идеала, противодействовать в нем всему злому; а так как в нашей земной действительности зло вообще сильнее добра, то дурные элементы в народе, возвеличенные вместе с хорошими, скоро берут над ними перевес, и фальшиво
обожествленный идеал становится все более и более обманчивым, все менее и менее достойным нашего поклонения и служения» .
В.С.Соловьвев рассматривает традиционное утверждение о том, что нельзя на деле любить человечество или служить ему
- это слишком отвлеченно и неопределенно; можно действительно любить только свой народ. По мнению философа, человечество не может быть предметом любви. По Соловьеву, необходимо свой народ любить по-человечески, желать ему тех истинных благ, которые не суживают, а расширяют его собственную жизнь, поднимают его нравственный уровень и образуют его положительную духовную связь со всем миром. При таком истинном патриотизме служение своему народу есть вместе с тем и служение человечеству, заключает мыслитель. «Но когда под тем предлогом, что человечество есть лишь отвлеченное понятие, мы начинаем подменять в своем народе его зоологическую сторону, его зверские инстинкты, укреплять в нем звериный образ, то кого же и что мы тут любим, кому и чему этим служим?» .
Исходя из этого, философ обращает внимание на тот факт, что к естественному страданию нашей смертной природы присоединяется страдание нравственное - внутреннее раздвоение и самоосуждение. Для мыслителя является важным противопоставить страданию благодать или добро, которое не мыслится только человеком, а дается ему. Нравственный закон нашего разума, хотя и добр по своему мыслительному качеству, но бессилен дать человеку добро в действительности. Необходимо или вовсе отказаться от добра, или признать, что оно существует независимо от нашей природы и от нашего разума. Соловьев подходит к осмыслению Сущего Добра. Это Сущее Добро, т.е. существо, само по себе обладающее полнотою добра и источником благодати, по его мнению, есть Бог. «Мы знаем, что конец нашей природы есть смерть, жало же смерти - грех, а сила греха
- закон. Зная это, мы должны сверх путей природы и закона искать третьего пути - благодати и признать источник благодати — Бога»13.
Согласно убеждениям В.С.Соловьева, чтобы действительно встать на путь благодати, недостаточно признания ума, а нужен подвиг, т.е. внутреннее движение воли. Этот внутренний подвиг, по мнению философа, проходит три ступени:
1) человек должен почувствовать отвращение от зла, почувствовать и признать зло как грех;
2) он должен сделать внутреннее усилие, чтобы оттолкнуть от себя зло и отрешиться от него;
3) убедившись, что не может избавиться от зла собственными силами, он должен обратиться к помощи Бога.
Таким образом, по Соловьеву, для принятия благодати со стороны человека требуется отвращение от нравственного зла, как греха, усилие от него избавиться и обращение к Богу. Мыслитель убежден, что все добро уже есть в Боге. Следовательно, человеку, ищущему добра, не нужно ничего нового создавать: он должен только открыть свободный путь для благодати, устранить те препятствия и преграды, которые отделяют человека и мир от сущего добра.
Философ уверен в том, что главная существенная преграда, закрывающая от людей сущее добро и блаженство, лежит не во внешней природе. Внешняя природа, в понимании мыслителя, страдательна, она не действует от себя и, следовательно, не может сама по себе отделять нас от Бога, заграждать нам божественный свет. Преграда к осуществлению добра лежит лишь в том существе, которое стремится действовать от себя, по собственному рассуждению и выбору, т.е. в самом человеке. В.С.Соловьев обращает особое внимание на то, что добра нет в мире и нет его и в самом человеке. «Поэтому каждый раз, как человек действует от себя или от мира, т.е. сообразно с миром, лежащим во зле, — каждый раз, как человек поступает по-своему или по-мирски, он тем самым отделяет и себя, и мир от Бога»14.
Следовательно, источником всех действий человека является его воля. В то же самое время преградой, отделяющей человека и мир от сущего добра, или Бога, есть воля человека, заме-
чает философ. В.С.Соловьев в этой связи приходит к мысли, что необходимо самоотречение человека от своей собственной воли, которое является в то же время высшим торжеством воли. «Только волею может человек отказаться от зла и только волей может он признать сущее Добро, или Бога. Вера в Бога, будучи тайным взаимодействием между самим Божеством и человеческой душой, требует прямого участия человеческой воли» .
Согласно концепции философа, Бог есть внутренняя истина, которая нравственно обязывает нас добровольно признать ее. Поэтому, в понимании Соловьева, верить в Бога есть нравственная обязанность человека. Человек может не исполнять своей нравственной обязанности, но тогда он неизбежно теряет свое нравственное достоинство.
Исходя из этого, мы можем сделать вывод, что для Соловьева верить в Бога - значит признавать, что то добро, о котором свидетельствует совесть человека, которого мы ищем в своей жизни, но которого не дают человеку ни природа, ни разум, что это добро все-таки существует, независимо от нашей природы и нашего разума, что оно есть нечто само по себе. «Мы должны верить, что добро есть само по себе, что оно есть сущая истина: мы должны верить в Бога. Эта вера есть и дар Божий и вместе с тем наше собственное свободное дело» .
Таким образом, в концепции мыслителя свобода выступает, с одной стороны, как основа для существования добра, а с другой стороны, как основа истинной веры. Мы видим, что в понимании мыслителя истинное удовлетворение человеку дает только истина, которая заключается в осуществлении добра как сущей истины и веры как свободного выбора. Но истина, в понимании Соловьева, не может быть сегодняшней или завтрашней, она является вечной. Поэтому внутреннее восприятие вечной истины человеком перерастает те или другие временные формы своего проявления и действия. «Если мы действительно хотим свободной и совершенной жизни, то мы должны ввериться и отдаться тому, кто может освободить нас от зла и дать нам силу добра, кто сам вечно обладает и свободой, и совершенст-
17
вом» .
Мыслитель уверен в том, что душа человека только способна стать свободной и совершенной, но сама по себе не обладает ни свободой, ни совершенством, в ней есть только возможность того и другого. Согласно концепции философа, для действительного рождения новой жизни необходимо действие того, что имеет уже в себе положительное творческое начало. «Божественная способность нашей души, чтобы не оставаться бесплодной, но стать матерью (материей) новой духовной жизни, чтобы свободно действовать и творить, должна отдаться своему освободителю и владыке, Отцу новой жизни» .
Философ указывает на то, что люди рождаются только с возможностью свободы. Воля природного человека связана теми ограниченными и для нас внешними предметами, которых природа заставляет нас хотеть. В этом факте желания, по Соловьеву, человек вдвойне не свободен: во-первых, потому, что он не сам собой живет, а его принуждает чужая сила природы; во-вторых, и предметы природной жизни - ограниченные вещи и условные состояния - связывают и ограничивают волю человека.
По убеждению философа, действительной свободы мы достигаем только тогда, когда сверх природного желания начинаем хотеть того, чего хочет Бог, т.е. сами отдаем свою волю Богу. Этот акт, по мнению мыслителя, делает человека вдвойне свободным:
1) так как, отдавая свою волю Богу, мы действуем сами, это не есть принудительный и обязательный для нас факт, а внутреннее действие или движение нашей души;
2) то, чего хочет Бог, есть, прежде всего, нравственное, бесконечное и совершенное благо, в котором не может быть ничего исключительного, никаких внешних границ, связывающих нашу волю .
Таким образом, соединяя свою волю с божественной волей, человек получает совершенную свободу - совершенную в принципе, но еще не в исполнении. В понимании философа, движение воли человека, с помощью которого она возвышается над своим фактическим природным состоянием и отдает себя
Богу, есть только первое начало новой жизни. Именно в этом начале воля человека действительно свободна, но рабство у материальной природы еще остается для нее как возможность. Следовательно, до духовного возрождения рабство было дейст -вительностью, а свобода только возможностью, отмечает мыслитель. Таким образом, глубочайшей сущностью человека можно считать его нравственную свободу.
Анализируя категорию свободы, В.С.Соловьев обращается к евангельской формуле: «И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Он считает, что это высказывание требует признания религиозной свободы и равноправности: «И так как мы сами не ограничиваемся внутренней свободой думать что угодно в глубине своей души, а хотим также говорить и действовать сообразно тому, что признаем
за истину, то точно такую же, а не иную свободу, казалось бы,
20
должны мы допускать и для других» .
Мыслитель указывает на то, что понятие равноправности никогда не берется отрешенно от своей истинной основы, которая есть принцип справедливости. Согласно концепции философа, понятие равноправности есть только ближайшее определение развития принципа справедливости. «Если я не допускаю относительно других того, чего не могу желать себе, то значит, я должен признать за другими полноту прав, т.е. в той самой мере, в какой я признаю свои собственные права» .
По мнению Соловьева, человек не может принципиально желать себе бесправия или произвольного ограничения моих прав личных, религиозных, национальных, а также не может утверждать такого бесправия и таких ограничений и для других. В этом смысле, понятие нравственности прямо совпадает с понятием свободы. Ведь то, на что человек имеет равное со всеми право, есть именно его свобода. Исходя из этого, философ отмечает, что у государства в его законах нет ни возможности, ни надобности определять материально права каждого, т.е. перечислять все то, что ему позволительно делать, — оно признает за каждым полную свободу существовать, действовать и развивать
свои естественные силы, поскольку этот каждый не нарушает такой же свободы других.
Таким образом, равноправность прямо и формально ука -зывает на общие размеры представляемой каждому свободы, полноту этой свободы, поскольку она может быть равна для всех, т.е. поскольку свобода одного не упраздняет такой же свободы другого. Сюда же, по Соловьеву, относится и принцип веротерпимости или религиозной свободы, т.е. признание за всеми равного права или равной свободы исповедывать свои религиозные убеждения. Поэтому признание равноправности, т.е. равной ненарушимости чужой и своей свободы, по мнению мыслителя, не требует одинакового положительного отношения или одинакового образа действия в пределах признанного права. Определяются только границы, обязательные для соблюдения, и тем самым все находящееся внутри них представляется свободе, заключает философ.
С одной стороны, В.С.Соловьев указывает на часто встречающиеся факты подмены религиозной свободы свободой совести. По убеждению философа, совесть есть внутреннее состояние души, а все такие состояния не подлежат внешним ограничениям. При рассмотрении свободы духа необходимо иметь в виду, что часто этот вопрос ставится как вопрос о свободе внешних проявлений, о свободе исповедания своей веры.
С другой стороны, по мнению мыслителя, указывают на допущение различных культов, и это допущение приписывают веротерпимости и выдают за настоящую религиозную свободу. Такое внешнее учреждение религиозных культов, по Соловьеву, еще не есть вера, и, следовательно их беспрепятственное существование еще не есть свобода веры или религиозная свобода.
Согласно концепции мыслителя, субъект веры есть прежде всего живое лицо, а потом уже социальная группа или учреждение, и религиозная свобода прежде всего есть свобода для всякого индивидуального человека исповедовать и проповедовать то, во что он верит. Следовательно, истинное значение имеет свобода убеждения - свобода для каждого лица принадлежать или не принадлежать по собственному выбору к тому или другому из
данных религиозных учреждений. «Свою религию мы не счита и предметом живой веры; мы не ограничиваемся требованием, чтобы дети православных родителей имели право быть православными, а требуем еще, чтобы всякий человек, среди какого бы вероисповедания он ни был рожден, если он собственным убеждением дошел до истины православия, мог беспрепятственно к нему присоединиться, следовательно, справедливость требует и для других именно такой же, а не иной свободы» .
Сила духовной жизни, как считает мыслитель, заключается в том, чтобы свободными движениями своего чувства, ума и воли человек определял свое отношение к истинному добру, т.е. сам жил своей верой. Соловьев уверен в том, что не только для себя, но и для Бога человек важен лишь как свободное деятельное лицо. И именно потому, что человечество в огромном большинстве своем еще не живет настоящей духовной жизнью, а только воспитывается в ней — именно поэтому и важнее всего беречь ростки возникающей жизни. С другой стороны, оказалось, что внешнее единство, отделенное от внутреннего начала духовной свободы, приводит к своему противоположному - к распаду и раздроблению, отмечает философ.
Анализируя категорию свободы, В.С.Соловьев указывает, что важное значение имеет расширение отрицательных сторон жизни человека. Согласно концепции мыслителя, хаос, т.е. отрицательная беспредельность, зияющая бездна всякого безумия и безобразия, демонические порывы, возрастающие против всего положительного и должного, - вот глубочайшая сущность мировой души и основа всего мироздания. Соловьев отмечает, что эта хаотическая стихия подчиняется разумным законам, постепенно воплощая идеальное содержание бытия, давая этой жизни смысл и красоту. По убеждению мыслителя, введенный в пределы всемирного строя хаос дает о себе знать мятежными движениями и порывами. Это присутствие хаотического и иррационального начала в глубине бытия сообщает различным явлениям природы ту свободу и силу, без которых не было бы и самой жизни и красоты.
В.С.Соловьев указывает на то, что тьма есть действительная сила. Для торжества красоты, по его мнению, вовсе не нужно, чтобы светлое начало овладело ею, подчинило ее себе, до известной степени воплотилось в ней, ограничивая, но не упраздняя ее свободу и противоборство.
Философ уверен, что положительное светлое начало космоса сдерживает эту темную бездну и постепенно преодолевает ее. Это преодоление, по Соловьеву, происходит в высшем произведении мирового процесса - человеке. С одной стороны, внешний свет природы становится внутренним светом сознания и разума - идеальное начало вступает здесь в новое, более глубокое и тесное сочетание с земной душой. С другой стороны, глубже раскрывается в душе человека и противоположное, демоническое начало хаоса. Исходя из этого возникает вопрос: в чем заключается смысл существования? Смысл существования природы был в создании разумного существа - человека. Но разум в природном человеке оказывается лишь формальным преимуществом, он не в силах овладеть жизнью, сделать ее разумной и бессмертной, указывает философ.
В.С.Соловьев заостряет внимание на двух тенденциях:
1) в мировом процессе природы темное начало хаоса преодолевалось внешним образом, чтобы произвести светлое мироздание, увенчанное явлением человеческого разума;
2) та же самая темная основа, открывшаяся в жизни и сознании человека, должна быть побеждена внутренним образом, в самом человечестве и при его собственном содействии.
Отсюда можно заключить, что достойная и вечная жизнь, которая требуется, но не дается разумом, должна быть создана духовным подвигом. Носитель мирового смысла, по Соловьеву, не может иметь свой смысл вне себя. «Если я как человек могу понимать откровение абсолютного совершенства и сознательно стремиться к нему, то зачем же мне переставать быть человеком, чтобы достигнуть этого совершенства ? Если мое сознание, как форма, может вместить бесконечное, то зачем же мне искать
другой формы? Очевидно, я должен быть не сверхчеловеком, а только совершенным человеком, т.е. соответствующим в дейст-
23
вительности идеалу человечности» .
На основе этих рассуждений философ подходит к осмыслению смысла понятия «человек». Смысл человека, по его убеждению, есть он сам, но только не как раб и орудие злой жизни, а как ее победитель и владыка. «Если загадка мирового сфинкса разрешена явлением природного человека, то загадка нового сфинкса - души и любви человеческой - разрешается явлением духовного человека, действительного и вечного царя мирозда-
24
ния, покорителя греха и смерти» .
В.С.Соловьев отмечает, что такая двойственность, несомненно, есть основной факт мировой жизни. В этой связи возникает вопрос: каким образом действительность злого начала может быть согласована с единством Божества? Согласно концепции философа, торжеством вечной жизни над смертью и проявлением свободы зла как условия еще большего блага уст -раняется противоречие двух начал и оправдывается всеединство Бога. «Торжество вечной жизни - вот окончательный смысл вселенной. Содержание этой жизни есть внутреннее единство всего или любовь, ее форма - красота, ее условие - свобода» .
По мнению Соловьева, стихийная любовь, существующая в природе, представляет собой только стремление к вечной любви и красоте. Мыслитель уверен, что действительно и окончательно приобщиться к этому царству может только человеческая личность, так как совершенное соединение может быть только при наличии сознания и свободы. «Без свободы и ясного сознания возможны многие блага для человечества - возможна общая сытость, безопасность, всякие материальные наслаждения, - но
все эти блага низшего разряда, доступные и прочим животным,
26
и довольствоваться ими недостойно человека» .
Истинно человеческое добро, по убеждению мыслителя, возможно только, когда человек приходит к нему сам и с помощью своей воли и сознания принимает добро. Если сообщить человеку извне готовую истину, помимо его собственного мышления и опыта, значит отнять внутреннее достоинство и у исти-
ны, и у человека, заключает философ. «Если бы можно было одарить людей как высшим благом - готовым, извне обеспеченным благополучием без их трудов и усилий, то этим бы только обнаружилось, что между счастливым человеком и сытым животным нет существенного различия. На самом деле оно есть» .
Поэтому В.С.Соловьев убежден в том, что доставить человеку совершенство помимо его собственного, свободного и сознательного участия - никому невозможно. Личная свобода, или свобода самоопределения, в понимании философа, становится важнейшим свойством, которое дает человеку безусловное значение. Исходя из этого, мыслитель выделяет тройной процесс:
1) Божество вечно обладает полнотой совершенства;
2) природа в своих формах отражает это совершенство и в своей жизни тяготеет к нему;
3) человек свободным делом достигает совершенства для себя.
В этом процессе совершенствования, составляющем смысл человеческой жизни, Соловьев выделяет два полюса: во-первых, человек есть самостоятельная особь, или индивидуальность, и во-вторых, человек есть нераздельная часть всемирного целого. Соответственно этому человек может не только совершенствовать самого себя, но и прямо содействовать общему прогрессу того целого, к которому он принадлежит, сознательно ставя его предметом своей деятельности.
Таким образом, по Соловьеву, естественными условиями для самосовершенствования человека являются следующие:
• половая любовь, восполняющая человеческую инди -видуальность;
• реальное побуждение к участию в деле общего прогресса;
• патриотизм (в широком смысле), т.е. чувство солидарности с известным собирательным целым - гражданской общиной, народом, государством, религиозным союзом, — в благе которого исторически воплощается для отдельного человека всемирное благо.
На основе этих рассуждений мыслитель переходит к анализу понятия «патриотизм». Патриотизм в его понимании представляет собой природное чувство, заставляющее нас жить и действовать для блага того собирательного целого, к которому мы принадлежим. Для огромного большинства людей собирательное целое, за которым их собственное чувство признает вер -ховные права, есть Отечество. Отечество, в представлении фи -лософа, есть кристаллизовавшаяся в государственную форму народность или группа народностей. Это целое, по Соловьеву, есть настоящий предмет патриотизма и вытекающего из него гражданского долга. «Истинный патриотизм заставляет желать своему народу не только наибольшего могущества, но - главное - наибольшего достоинства, наибольшего приближения к правде и совершенству, т.е. к подлинному безусловному благу» . Это благо определяется мыслителем как единство в свободной пол -ноте живых сил. Поэтому свободное достижение такого совершенного состояния есть мысль человечества. Соответственно этому определяется Соловьевым подвижная прогрессирующая жизнь общества и народа как основанная на свободе всех положительных сил в пределах государственного единства.
Мыслитель заостряет внимание на том, что исторический народ, если он хочет жить полной национальной жизнью, не может оставаться только народом, только одной из наций, ему необходимо перерасти самого себя, почувствовать себя больше чем народом, уйти в интересы сверхнациональные, во всемирно историческую жизнь. «Для народа, имеющего такие великие природные и исторические задатки, как русский, совсем не естественно обращаться на самого себя, настаивать на своем национальном "Я" и еще хуже - навязывать его другим — это значит отказаться от истинного величия и достоинства, отречься от себя
29
и своего исторического призвания» .
Согласно философской концепции В.С.Соловьева, любая действительная индивидуальность есть существенно и первоначально неотделимая часть большого целого, имеющая лишь относительную самостоятельность и призрачную исключительность. Философ убежден в том, что безусловно есть только само
всеединое, абсолютное и нераздельное целое - не как сумма частей, а как положительное начало их единства и вечный образ их полноты, утверждающей истинную самостоятельность каждого в солидарности всех.
По мнению мыслителя, хотя ничто не может действительно и объективно выйти из этой полноты и нераздельной совместимости со всеми в едином, по логической необходимости, каждое существо как таковое имеет внутреннюю возможность (потенцию) утверждать себя для себя, субъективно отделяться от всего. Эта логическая возможность, по Соловьеву, переходит неведомым для личного сознания образом в актуальное, хотя и неосуществимое, стремление производить в известной совокупности частных существ более или менее упорную галлюцинацию отдельного единичного бытия с более или менее подавляющим кошмаром внешней бесконечно-растянутой и непроницаемой реальности.
Русский философ уверен в том, что освобождение от этой роковой галлюцинации есть главный интерес человечества. Такое освобождение, по его мнению, называется «возвращением к себе».
1 Соловьев В.С. Собр. соч. Т. 2. Спб.: Просвещение, 1911. С. 404-405.
2 Там же. С. 408.
3 Там же.
4 Там же. С. 411.
5 Там же.
6 Там же. С. 413.
7 Там же. Т. 5. С. 355.
8 Там же. С. 376.
9 Там же. С. 433.
10 Там же. С. 381.
11 Там же. С. 392.
12 Там же. С. 393.
13 Там же. Т. 3. С. 281.
14 Там же. С. 282.
15 Там же. С. 283.
16 Там же. С. 383.
17 Там же. С. 284.
18 Там же. С. 284-285.
19 Там же. С. 294.
20 Там же. Т. 6. С. 417.
21 Там же. С. 472.
22 Там же. С. 417.
23 Там же. Т. 7. С. 130.
24 Там же.
25 Там же. С. 145.
26 Там же. С. 147.
27 Там же. С. 147-148.
28 Там же. С. 150.
29 Там же. С. 384.
В.Г. МАЛАЯ
Ивановский государственный энергетический университет
Б.Н. ЧИЧЕРИН И В.С.СОЛОВЬЕВ: СУТЬ ФИЛОСОФСКОЙ ПОЛЕМИКИ
Одним из уникальных событий в философском творчестве В.С.Соловьева была и остается ныне полемика с видным мыслителем второй половины XIX века Б.Н. Чичериным Увидев в молодом Соловьеве талантливого философа, Чичерин проявил пристальное внимание к его докторской диссертации «Критика отвлеченных начал», анализу которой посвятил книгу - рецензию «Мистицизм в науке». В этом сочинении он характеризовал философскую систему B.C. Соловьева как нечто мистическое, порожденное исключительно субъективной фантазией и пламенным воображением философа. Скромно считая свой труд не совсем зрелым, в 1881 году B.C. Соловьев оставил критику со стороны заслуженного ученого без ответа.
Полемика между Б.Н. Чичериным и B.C. Соловьевым развернулась в 1897 году, когда в журнале «Вопросы философии и
