CC BY
80
УДК 172.3:316.647.7
Токтоматов Ормон Кубанычевич
Toktomatov Ormon Kubanychevich
THE PROBLEM OF CRITERIA OF THE SOCIAL FANATICISM
PhD applicant, Philosophy Department, Baikal State University
Аннотация:
Summary:
В статье выявляется связь между дефинициями фанатизма и критериями его определения. Выработка критериев фанатизма является неотложной задачей философии, имеющей теоретическое и практическое значение. Критерии, предложенные в философской и психологической литературе, проанализированы с позиций полноты и взаимной дополнительности. Критерии фанатизма представлены в виде системной совокупности ключевых характеристик, охватывающих как фанатичное сознание, так и деятельность фанатика, в сочетании с комплексом условий, способствующих их формированию.
The article reveals relationship between the definitions of fanaticism and the criteria determining it. Development of the fanaticism criteria is an urgent task of philosophy, which has theoretical and practical value. The criteria proposed in the philosophical and psychological literature, are analysed from the perspective of completeness and mutual complementarity. The fanaticism criteria are presented in the form of system set of key features, covering both fanatical consciousness and fanatics' activities, combined with the complex of conditions contributing to their formation.
Ключевые слова:
социальный фанатизм, критерии фанатизма, фанатичное сознание, фанатик, вера.
Keywords:
social fanaticism, criteria of fanaticism, fanatical consciousness, fanatic, faith.
Подходы к определению границ понятия социального фанатизма в отечественной и зарубежной философии отличаются значительным разнообразием. В философском дискурсе пока не сложилось принятой большинством методологии анализа фанатизма, значительно варьируют подходы к выявлению его сущности, различаются оценки. Фанатизм как «крайняя приверженность человека каким-либо верованиям или идеям, вызывающая неприятие иных убеждений, верований, обычаев и ценностей» [1, с. 79], определяется через привязанность к конкретному идеологическому содержанию. Близкую дефиницию приводит Л. Кэлхаун [2], подчеркивая негативный смысл фанатизма, узость мировоззрения фантика, мотивацию его действий, замешанную на страхе и подчинении группе.
Тенденция к безоценочному пониманию фанатизма отмечена в нескольких эмпирических исследованиях [3]. С позиций социодинамического подхода в психиатрии фанатизм рассматривается как «состояние, связанное с личностной структурой, и характеризуется убежденностью в необходимости фиксации на каком-то суженном содержании или суженных системах ценностей» [4, а 351]. Его характеристики: убежденность, высокая степень идентификации с явлениями, интенсивность переживаний, продолжительность и настойчивость, неспособность к компромиссу, диалогу, распознавание инакомыслящих как врагов, невнимание к последствиям своих действий по воплощению сверхценных целей.
Дефиниции фанатизма в социальной психологии оперируют категорией состояния психики, находящегося на грани нормы и патологии. Так, психология религии обращает внимание на экстремальность эмоциональных проявлений фанатизма и симптомы дереализации у его сторонников. Фанатизм определяется как служение или защита идей, объектов либо ценностей, осуществляемая экстремальными, сверхординарными способами, выходящими за пределами нормы. Причем индикатором, по которому можно опознать экстремальность поведения, служит нарушение личностного, межличностного и социального коммуникативного баланса [5].
Как известно, разнообразие есть залог устойчивости системы, поэтому широкий спектр трактовок в целом позитивен. Вместе с тем аналитика часто сосредоточена вокруг наиболее заметных, но не системообразующих характеристик. Представленная неоднозначность определений фанатизма имеет параллели в разнообразии критериев его выделения. Нужно дополнительно иметь в виду использование данного термина как инструмента стигматизации: люди с мировоззрением, отличающимся от мировоззрения привилегированного большинства, часто определялись как «фанатики». Эта манипулятивная роль П.А. Флоренским поясняется следующим образом: неприятие и конкуренция разных конфессий и толков внутри конфессий означается как «фанатичное» следование ненастоящей вере. Таким образом, приверженцы одного подхода полагают «фанатиками» сторонников другого, и наоборот [6].
При терминологических разночтениях трактовок фанатизма проблема выработки четких критериев его определения пока не решена. Существующие критерии, позволяющие обозначить фанатизм как целостный феномен, разнообразны и выделяются по несхожим основаниям. Вопрос о надежных и корректных критериях фанатизма важен не только в теоретическом, но и в прикладном плане, для того чтобы квалифицировать определенную деятельность либо идеологию как фанатичную.
В. Ким [7] считает, что основой фанатизма является вера в некую идею, и поэтому концентрирует внимание в основном на психологической стороне явления. Ею предложены следующие критерии: неспособность к умеренности (склонность к аффектам); интенсивность социально-психологического состояния; неспособность критически мыслить; страсть как психологическая (эмоциональная) устойчивая характеристика; некритичная преданность, часто отождествляемая с зависимостью. Автор полагает, что «фанатик не может быть связан с чувством меры, поскольку психологически он склонен к аффектам» [8, с. 101].
Подход М.Н. Кузнецовой [9], изучавшей религиозный фанатизм, выразился в более широком наборе критериев, включающих психологические и социально-философские основания. Критерии, сформулированные относительно фанатизма с учетом данного подхода, включают:
- абсолютную захваченность (тотальную ограниченность) сознания как идеей спасения (личного и коллективного), так и отысканием путей его достижения с помощью безупречной доктрины;
- ориентацию на неотложное осуществление на практике доктринальных норм и идеалов, признанных фанатиком в качестве единственной истины;
- существование неосознаваемой цели, подменяющей религиозную истину, в то же время приравниваемой фанатиком к самой истине;
- чувство личной ответственности за «правильную» религиозность (либо моральное состояние, ценности и поведение) окружающих;
- экзальтированный эмоциональный фон при следовании доктрине [10, с. 22].
Отличие фанатика от верующего определяется тем, что фанатик устремлен к немедленному
достижению спасения посредством практического воплощения своей истины [11], а верующий желает гармонично выстроить жизнь на основе своих нравственных и религиозных ценностей.
Фанатик отрицает важность и ценность всего, кроме своей идеи. Здесь пролегает граница между фанатизмом и преданностью, героизмом. Мы не разделяем точку зрения Т.Н. Санаевой [12] о «позитивном фанатизме» ученых, деятелей культуры и героев-патриотов. Фанатизм исключает рефлексию и свободный выбор, а героизм отличается как глубокой личностной зрелостью субъекта, так и тем, что героический поступок - результат морального выбора, а не характерного для фанатика суженного сознания и запрограммированного поведения.
Универсальность феномена фанатизма подчеркивает К. Маримаа [13]: его элементы могут присутствовать практически в любой сфере человеческой деятельности. К основным критериям фанатизма отнесены: непоколебимая убежденность в своей абсолютной правоте; стремление навязать другим свои убеждения; жертвенная посвященность цели; преданность, которая как состояние важнее объекта преданности; дуалистическое мировоззрение [14, p. 47]. Конкретная социальная среда может стимулировать проявления фанатизма и индуцировать фанатичное поведение, но все же в данном подходе фанатизм более связан с личностной размерностью.
Так же как Т.Н. Санаева, К. Маримаа полагает, что фанатизм - не всегда негативный феномен. Он может быть «хорошим» или «плохим» в зависимости от мотивации фанатичных действий. К такому заключению автор пришел, рассматривая фанатизм прежде всего как поведенческую характеристику, а не феномен личностного сознания. По нашему мнению, истоки фанатизма находятся в сознании и обязательно проявляются в тесно связанной с ним деятельности. Таким образом, деятельность, являясь детерминантой сознания, в то же время есть индикатор происходящих в сознании (в том числе и фанатичном) процессов, что доказано российской школой деятельностной психологии [15]. Социальные факторы, влияя на деятельность, способствуют либо препятствуют формированию фанатичных установок.
В итоге проведенного анализа можно отметить, что более продуктивным явилось определение сущности фанатизма посредством системной совокупности критериев, описывающих способ мышления и деятельности фанатика в сочетании с комплексом условий, способствующих их формированию. К таким критериям относятся: деятельность, подчиненная сверхценной идее; не допускающая сомнений приверженность абсолютной, с точки зрения адепта, истине и конечной правде; отсутствие критики к собственному образу мыслей и действий. Поглощенность мировоззрением группы и подчиненность лидеру (социальный контекст) сочетаются с установкой на немедленные, активные и целеустремленные действия по преодолению несовершенства мира, его «исправлению» в соответствии с завладевшей фанатиком доктриной.
Ссылки:
1. Калюжная Н.А. Фанатизм: личностные и групповые черты // Философские науки. 2007. № 9. С. 66-82.
2. Calhoun L. An Anatomy of Fanaticism // Peace Review. 2004. Vol. 16, № 3. С. 332-349.
3. Кузнецова М.Н. Религиозный фанатизм: понятие, сущность и пути преодоления : дис. ... канд. филос. наук. Омск, 2003. 171 с.
4. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия. М., 1999.
5. Hughes M., Johnson G. Fanaticism and conflict in the modern age. New York, 2004.
6. Флоренский П.А. Записка о православии // Православие: pro et contra / сост. В.Ф. Федоров. СПб., 2001.
7. Ким В.В. Критерии фанатизма // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2012. № 5. С. 99-103.
8. Там же. С. 101.
9. Кузнецова М.Н. Указ. соч.
10. Там же. С. 22.
11. Там же.
12. Санаева Т.Н. Социальный фанатизм : дис. ... канд. филос. наук. Н. Новгород, 2002. 195 с.
13. Marimaa K. The many faces of fanaticism // ENDC Proceedings. 2011. Vol. 14. Р. 29-55.
14. Ibid. Р. 47.
15. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.
References:
Calhoun, L 2004, 'An Anatomy of Fanaticism', Peace Review, vol. 16, no. 3, pp. 332-349. Florensky, PA 2001, 'Note about Orthodoxy', Orthodoxy: pro et contra, St. Petersburg, (in Russian). Hughes, M & Johnson, G 2004, Fanaticism and conflict in the modern age, New York.
Kalyuzhnaya, NA 2007, 'Fanaticism: personal and group traits', Filosofskiye nauki, no. 9, pp. 66-82, (in Russian). Kim, VV 2012, 'Criteria fanaticism', Uchenyye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Gumanitarnyye i sotsial'nyye nauki, no. 5, pp. 99-103, (in Russian).
Korolenko, TP & Dmitrieva, NV 1999, Sociodynamic psychiatry, Moscow, (in Russian).
Kuznetsova, MN 2003, Religious fanaticism: the concept, nature and ways to overcome, PhD thesis, Omsk, 171 p., (in Russian).
Leontiev, AN 1975, Activities. Consciousness. Personality, Moscow, (in Russian). Marimaa, K 2011, 'The many faces of fanaticism', ENDC Proceedings, vol. 14, pp. 29-55. Sanaeva, TN 2002, Social fanaticism, PhD thesis, N. Novgorod, 195 p., (in Russian).
