CC BY
38
XXI век наступил под знаком набирающей обороты и силу глобализации. Глобализация возводит новые конструкты - транснациональные структуры и институты, концентрирующие в своих руках колоссальные ресурсы, международные финансовые рынки и коммуникативные сети. В результате этого новоявленные глобалистские структуры получили возможность с очевидно растущей легкостью подчинять себе национальные правительства, которые в силу этого перестают быть, по сути дела, национальными, что хорошо сегодня видно на примере некоторых правительств Латинской Америки и стран СНГ, особенно России. Если же на международной арене появляются лидеры, проводящие независимую национальную политику и выражающие глубинные интересы своих народов, то на них сразу же открывается «охота», начинает оказываться беспрецедентное давление, принимающее самые разнообразные формы, вплоть до физического устранения.
Сегодня в результате глобализации действительно идет формирование определенного единства мира. Но, к сожалению, это единство, что подтверждают факты повседневной жизни, выступает не как равноправное и мирное сосуществование стран и народов, а как иерархически организованная целостность, где утверждаются отношения экономического, социального и культурного неравенства, отношения господства и подчинения, эксплуатации и насилия.
Глобализацию инициируют, направляют и проводят в жизнь вполне определенные силы, а точнее сказать, транснациональные круги США, Западной Европы и Японии, реализующие в этом процессе свои экономические и геополитические интересы, отнюдь не совпадающие с национальными интересами других народов и государств. Непосредственными агентами в становлении глобальной экономики явились правительства стран «большой семерки» и созданные ими международные институты - МВФ, Всемирный банк, ВТО. Причем глобализация «вводилась» с помощью механизма политического давления, посредством прямых действий правительств или через деятельность МВФ, Всемирного банка, ВТО и целого ряда теневых структур, само существование которых открыто не декларируют. Это давление осуществлялось в целях унификации всех национальных экономик вокруг набора одинаковых правил игры, обеспечивающих выгодные условия для стран-лидеров глобализации.
Следует заметить, что ту модель глобализации, которую навязывают миру США и их союзники, многие ошибочно квалифицируют как действительную глобализацию, как реальный, объективный процесс. Проблема взаимосвязи объективной и субъективной сторон современных глобализационных процессов особенно актуализируется в связи с тем, что сегодня США не имеют готового, сложившегося противовеса в лице какой бы то ни было страны или коалиции стран. Потенциальные соперники США - Китай, Индия и, возможно, Россия - могут стать силой, способной реально противодействовать США и их сателлитам, где-то через лет 15-20. До тех пор, судя по всему, США будет так
или иначе удаваться навязывать мировому сообществу свой глобализационный проект.
Кроме того, надо отдавать себе отчет в том, что США, которым все еще удается силой навязывать миру, а тем более отдельным странам, свою волю, никогда не смогут выступить в качестве действительного морального и политического лидера человечества (они таковым не являются и сегодня) и при любом раскладе сил не будут в состоянии в одиночку сформировать новый миропорядок и монопольно им управлять (это, в принципе, невозможно, ибо противоречит «логике социального», базирующейся, как и все в мире живого, на законе разнообразия).
Что же в этой ситуации можно сказать о дальнейшей судьбе восточнославянской цивилизации, славянского мира в целом? К сожалению, славянский мир вступил в третье тысячелетие раздробленным и обессиленным, подверженным внутренним распрям и разрушительному внешнему воздействию на него. Резко сужается территориальное жизненное пространство славянских народов, сокращается их численность, слабеет их экономический и оборонный потенциал. По сути, идет деславянизация мира. Однако не только славянский мир в целом, но даже восточнославянская цивилизация в отдельности (восточнославянский суперэтнос) не выработала согласованных мер по противодействию этим негативным тенденциям и процессам.
Между тем будущее восточнославянской цивилизации закладывается сегодня. Восточнославянским народам, чтобы не оказаться вытолкнутыми на обочину исторического процесса, в нищую мировую периферию, и занять достойное место в геополитической (финансово-экономической, демографической, экологической и т.д.) обстановке XXI века, которая по всем имеющимся признакам обещает быть еще более противоречивой и конфликтной, чем в XX столетии, необходимо выработать и осуществить инновационную, прорывную стратегию развития. Каковыми же конкретно могут быть ответы на жесткие вызовы современности, в частности, на вызовы однополярной глобализации?
Мы полагаем, что в настоящее время противостоять хищной глобализации можно только путем формирования самодостаточных региональных центров силы, объединяющих в себе целую группу государств, путем создания независимой от стран-лидеров глобализации коалиции, способной пресечь тенденцию к утверждению моноцентрической геополитической структуры мира и трансформировать ее в полицентрическую структуру. Другое дело, что данные центры силы будут формироваться под непосредственным воздействием и руководством сильных, но не принадлежащих к мировым лидерам по уровню экономического развития государств. Такими государствами могут стать хотя и не очень богатые, но имеющие мощный военный потенциал, длительную историю и глубокие культурные традиции страны. Эти страны никогда не смогут смириться с постулатом заведомого неравенства, с униженностью в мировой иерархии, со сведением их до уровня управляемой геополитической величины и непременно найдут способ своей
консолидации. Это просто несовместимо с генетическим кодом их исторического самосознания.
Надо при этом отметить, что ныне планы глобализаторов (мировой олигархии) становятся достоянием общественности всего мира. Сегодня сторонники глобализации, которые исподтишка стремятся искоренить национальный суверенитет и демонтировать национальные государства, встретили мощное гражданское сопротивление, вполне осознанное и организованное планетарное противодействие антиглобализаторов. События в Сиэтле (США), Давосе (Швейцария) и других городах красноречиво об этом свидетельствуют. Народы мира начинают понимать, куда ведет их глобализация в своей теперешней империалистической, паразитарной форме. Кроме того, уже сегодня многие ведущие экономисты предсказывают глобальный финансовый кризис. И дело здесь не только в «перегреве» экономик ведущих западных стран, но и в целом комплексе других причин. Они заключаются, прежде всего, в том, что валюты западных стран, в первую очередь доллар, уже давно не обеспечены реальным производством, что «дьявольский насос» (Н. Моисеев) бесперебойно перекачивает, по сути дела, капиталы из реального сектора экономики в виртуальный сектор, представленный именно странами-лидерами глобализации. Вполне можно предположить поэтому, что новые промышленные страны рано или поздно потребуют свою долю полномочий по управлению миром. Заводы, рабочие и технологии ведь у них. Удастся ли тогда Западу сохранить свои правила игры? Сюда можно добавить возможный рост противоречий между самими западными странами, в частности, между Европой и США, угрозу затопления западных городов афроазиатской деревней, деклассированными людьми, что создаст опасность разжижения и разрушения западной протестантской цивилизации изнутри и т.д. Но главное все же заключается в том, что готовый разразиться экономический кризис будет чрезвычайно осложнен, а во многом и порожден экологическим кризисом - фактом явной экологической перегрузки планеты.
Если говорить о каких-либо наиболее вероятных стратегических тенденциях, генерирующих новый мировой порядок и определяющих его долгосрочных характеристиках, то следует, прежде всего, отметить, что время традиционных миросистемных структур действительно подошло к концу, наступает эпоха формирования новых миросистем, не укладывающихся в привычные схемы международных отношений, присущих XIX и XX вв. Каким же тогда конкретно вырисовывается вектор глобальных перемен?
Весьма интересны и глубоко продуманы в этом отношении, на наш взгляд, выводы известного российского философа Э.Я. Баталова. В статье «Новый мировой порядок: к методологии анализа» он весьма убедительно
обосновывает точку зрения, согласно которой грядущий миропорядок может быть только бесполюсным. «В рамках одной системы, - подчеркивает он, -могут существовать только два противоположных силовых центра, только два полюса. А это значит, что мировые системы могут быть либо двухполюсными,
а правильнее сказать - просто “полюсными”, либо бесполюсными. В последнем случае мы имеем дело с моноцентристскими и полицентристскими системами (их именуют, без всяких на то оснований, “однополюсными” или
“многополюсными”)» [1, с. 33]. А какова вероятность воссоздания прежней или формирования новой двухполюсной мировой системы?
Сегодня вряд ли можно обнаружить какие-либо серьезные основания и предпосылки для формирования на нашей «изломанной планете» двухполюсного мирового порядка. Скорее, наоборот, мир все дальше и дальше уходит от былой двухполюсности. Вероятнее всего формирующаяся система международных отношений будет иметь именно бесполюсную структуру, что отнюдь не исключает становления и укрепления континентальных и региональных центров силы. Сегодня ряд исследователей выдвигают вполне взвешенную и аргументированную точку зрения, согласно которой «мировой системе предстоит стать полицентрической, а самим центрам -диверсифицированными, так что глобальная структура силы окажется многоуровневой и многомерной (центры военной силы не будут совпадать с центрами экономической силы и т.п.), хотя и не обязательно сбалансированной» [1, с. 33].
При этом, как предполагает Баталов, мировой порядок не будет базироваться на социально-экономической основе, тождественной постклассическому капитализму второй половины XX века*. А либеральная (неолиберальная) система ценностей, господствовавшая на Западе до конца XX века, уже не в состоянии будет согласоваться с императивами формирующегося нового миропорядка. Кроме того, новый миропорядок будет базироваться не на одной, а «на нескольких дополняющих друг друга и в чем-то соперничающих ценностных системах» [1, с. 35]. Его специфической чертой станет, скорее всего, отсутствие универсального индивидуального лидерства. Ни одна страна, сколь бы сильна она не была, вероятнее всего не сможет навязать миру одну какую-либо линию развития.
Исходя из описанного выше вектора глобальных перемен, вполне можем допустить, что Россия в обозримом будущем сможет вновь сгруппировать вокруг себя ряд государств и, тем самым, сформировать региональный самодостаточный центр силы (не будем забывать, что раньше она была одним из двух полюсов мира), стать его основой и ядром. Россия, несмотря на все свои утраты, обладает все еще большой притягательной силой для большого числа стран - бывшие части СССР, Индия, Иран и т.д. Однако прежде всего она выступает центром притяжения для восточнославянских стран, учитывая общность их исторических путей развития, культурно-цивилизационную близость, теснейшие научные и промышленно-технологические связи.
Однако не будем забывать, что США и западноевропейские страны будут противодействовать такому повороту событий всеми доступными им средствами. Эти страны, по большому счету, интересует только одно - не допустить формирования в лице восточнославянских государств (возможно, и других каких-либо стран, примкнувших к их союзу) нового сильного
геополитического конкурента и сохранить возможность, посредством вовлечения экономических систем данных государств в «мировое сообщество наций», и дальше их грабить и держать под своим контролем. Ради этого западные страны могут пойти даже на интервенцию и войну (попытаться, например, осуществить балканизацию Белоруссии).
В субъективном плане, для того чтобы выйти из-под контроля всепланетарного рынка, по-видимому, нужен какой-то необычайный поворот событий в Москве и Киеве, чтобы после семидесятилетней изоляции от мира Россия и Украина со своими, все еще в большой степени прозападно ориентированными политическими элитами, смогли реализовать отчетливую антизападную мобилизацию, не побоялись окончательно испортить отношения с Западом, за возможность улучшения связей с которым они так много отдали, и приступили, наконец, к формированию способного противостоять хищному транснациональному капиталу регионального центра силы на собственной культурно-цивилизационной основе. Но это, в силу объективных причин и обстоятельств, так или иначе произойдет. Ибо Россия, Украина и Белоруссия являются в высшей степени естественными геополитическим союзниками. Косвенным, кстати заметим, свидетельством реальной возможности союза восточнославянских народов выступают нешуточные опасения известного своими крайне русофобскими взглядами американского идеолога З. Бжезинского, который вполне трезво отмечает, что, если не удастся окончательно оторвать Украину от России и помешать наметившемуся союзу России и Белоруссии, то восточнославянский регион сможет выйти из орбиты влияния нынешней империалистической по своему характеру глобализации и избежать ее разрушительных последствий.
Будущее таит в себе много неведомого. Оно всегда есть результат синергетического эффекта разнонаправленных сил и факторов: непредсказуемого социального выбора и поступка, проб и ошибок, случайного стечения обстоятельств, пересматриваемых и постоянно изменяемых решений и т.д. В настоящее время можно определенно утверждать: развитие социума нелинейно и гиперциклично, оно не подчинено действию каких-либо жестких и однозначных («непреложных») закономерностей. Тем не менее мы допустим непростительную ошибку, если откажемся размышлять о будущем вообще, перестанем следить за сложным переплетением ветвящихся дорог общественной эволюции.
По нашему глубокому убеждению, сегодня самым приоритетным, самым жизненно значимым для человечества выступает идеал формирования экологобезопасного общества, осуществление перехода от техногеннопотребительской к духовно-экологической цивилизации. Кто и как может осуществить прорыв к духовно-экологической цивилизации?
Рассуждая на эту тему, иногда полагают, что прорыв к духовноэкологической цивилизации может быть осуществлен лишь при условии создания «мирового правительства», наделенного всеми необходимыми властными функциями для решения этой грандиозной задачи. Нам, однако,
такие упования представляются иллюзорными. В сложившейся ныне геополитической обстановке в мире говорить о создании мирового правительства не представляется возможным. «Вероятность образования мирового правительства в XXI веке - а именно он может быть последним веком в истории человечества, - пишет российский исследователь В.Д. Зотов, - равна нулю или, во всяком случае, ничтожно мала. Народы и государства явно не готовы к столь радикальному политическому повороту (лучше сказать перевороту) в системе всемирных связей» [2, с. 15]. Здесь можно было бы также говорить о чрезвычайно широких возможностях мировой финансовой олигархии (олигархического интернационала). Но, к сожалению, устремления мировой финансовой олигархии прямо противоположны экологическому императиву современности.
Выход из глобального экологического тупика Зотов видит в реформировании Организации Объединенных Наций и ее органов, включая Совет Безопасности. Причем наиболее желательный вариант реформирования он усматривает в создании особого Совета Экологической Безопасности. Безусловно, реформированная в таком ключе ООН действительно смогла бы значительно воспрепятствовать нарастающему разрушению биосферы. Однако радикально решить экологические проблемы современности такого рода международная структура, на наш взгляд, не в состоянии. Все дело в том, что переход от техногенно-потребительской к духовно-экологической цивилизации не может явиться простым результатом запретительных мер, экологической цензуры и экспертизы хозяйственной деятельности (на что, по-видимому, и в самом деле был бы способен Совет Экологической Безопасности и что само по себе чрезвычайно важно). Действительный прорыв к духовно-экологической цивилизации может быть только результатом мощного творческого, инновационного скачка, кардинальной ценностно-мировоззренческой
революции, духовной реформации. Способны ли на такого рода духовный прорыв все народы одновременно и сразу? Думается, что нет.
Есть все основания полагать, что в формировании духовно-экологической цивилизации XXI века, новой картины мира и нового практического отношения к действительности важную роль, наряду с некоторыми другими народами мира, в частности индийским, культура которого содержит мощные постпотребительские и постэкономические импульсы, могут сыграть и восточнославянские народы, оказавшиеся способными, в силу своих внутренних потенций и особенностей пути своего социокультурного развития, дать адекватный ответ на «вызов среды». Какими же стратегическими ресурсами обладают восточнославянские народы для реализации прорыва в эколого-безопасное общество, к духовно-экологической цивилизации?
Если говорить, например, о России, то ей по совокупности всех параметров (мощный биосферный потенциал, этнокультурное разнообразие, духовные ценности и т. д.) нет в мире равных стран. Она, помимо всего прочего, имеет один из самых больших в мире экологических резервов (индекс антропогенной нагрузки для нее - 0,78) и самый крупный в мире массив девственной природы,
стабилизирующий климат нашей планеты [3, с. 112]. Благодаря
переувлажненным землям и болотам, лесам, крупнейшему массиву практически не освоенных диких земель, Россия выступает мощным компенсатором глобальных загрязнений, является главным экологическим донором планеты и, в частности, сохраняет в нетронутом виде четверть мировых запасов полезных ископаемых и 20 % пресной воды.
Учитывая богатство природных ресурсов, России легче, чем какой-либо другой стране, перейти от «цивилизации заменителей» к производству натуральных продуктов и естественных образцов, осуществить реванш естественного над искусственным. Благодаря этому она могла бы выйти на рынки богатых стран - потребителей натуральных изделий. Нельзя также забывать, что Россия сохраняет мощный промышленный, технический, научноинтеллектуальный и духовный потенциал. Поэтому нет ничего в том странного, что Россия, обладающая уникальным синтезом крайних форм социальнокультурных традиций Запада и Востока и богатым опытом ведущего участия в крупных событиях мировой истории, может и должна вместе с близкородственными ей народами возложить на себя новую историческую миссию - проложить человечеству путь в эколого-безопасное общество.
Но самый главный стратегический ресурс, каким обладают восточнославянские народы для утверждения духовно-экологической стратегии развития, - это уникальный духовно-интеллектуальный потенциал, специфика их сознания и менталитета. Восточнославянским народам присущ целый ряд специфических черт, вытекающих из их геополитического положения, уникальности исторического пути развития, своеобразия духовно-ментальных структур и архетипов сознания, которые в условиях нарастающего экологического кризиса могут послужить исходным пунктом в формировании новой модели социокультурного развития человечества. Им все еще удается сохранить элементы древних органических представлений, которыми духовно жили люди многие тысячелетия. Таких до конца не подавленных техноцентрической цивилизацией и всякого рода искусственными системами островков органической жизни в мире все меньше. Эти островки, наряду с прочим, дают нам возможность поиска альтернативы современной инструментально-потребительской цивилизации и надежду на спасение от технологической смерти.
При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что многие особенности восточнославянского цивилизационного «Я», которые прагматическим европейским исследователям представляются как проявления недоразвитости и отсталости, оказались поразительно созвучны духовно-экологическим ориентирам третьего тысячелетия. Они позволили славянорусской культуре, как это ни странно может показаться на первый взгляд, опередить свое время, выдвинуть целый ряд идей, адресованных постиндустриальной цивилизации XXI века. Это прежде всего идеи космизма, всечеловеческого единения, соборности, ненасилия, самопожертвования. Именно на этих структурно-
экзистенциальных особенностях национального характера русского народа базировалась знаменитая «русская идея».
Сегодня, как полагают некоторые авторы, новой модификацией русской идеи может стать идеал построения эколого-безопасного общества - «Соборной экологической державы», мессианский экологизм - стремление к спасению планеты от неизбежной технологической смерти, экологического апокалипсиса [4, с. 52-53]. И это не так беспочвенно, как может показаться на первый взгляд. Даже сейчас, в период небывалой униженности и подавленности, Россия по качеству фундаментальных разработок, по напряженности творческого поиска, по количеству людей, склонных к углубленной умственной работе, является несомненным мировым лидером духовно-синтетических исканий. В отличие от Запада, она не потеряла способность к порождению стратегических идей и волю к будущему. Важно лишь поверить в собственные силы, избавиться от комплекса национальной неполноценности и сделать решительную ставку на теоретические модели и технологии будущего.
Может показаться весьма странным, почему мы, несмотря на все видимые, в том числе и в сфере экологической безопасности, успехи Запада, полагаем, что все же не он станет лидером человечества в его движении к духовноэкологической цивилизации. Кратко наши аргументы можно свести к следующему.
Запад нечувствителен к духовным проблемам современности в силу своей комфортной укорененности в настоящем. Запад устраивает существующее положение вещей. Настоящее - сфера его торжества и успеха. И вопрос здесь состоит не в том, что политическая и духовная элита Запада исключительно эгоистична и недальновидна. Просто Запад в силу ряда объективных причин истощил свои энергетические импульсы, утерял «пассионарность», столкнулся с небывалой порчей человека. Сегодня активный субъект западноевропейской индустриализации, в основном, выходец из деревни, несший в себе колоссальный заряд энергии и нерастраченной силы, питавших промышленность и другие виды деятельности, уступил место новому социальному типу - усредненному продукту городской массовой культуры. Этот новый тип человека - дитя общества потребления («цивилизации досуга»), охваченный ныне, как пишет российский исследователь А.С. Панарин, широко распространенной в богатых странах болезнью, которую социологи назвали «аномией и значение которой близко медицинскому термину “анемия” - малокровию и безволию» [5, с. 197]. Дефицит энергии -главная характеристика этого типа.
Рассматриваемый тип человека может быть квалифицирован как современное «экономическое животное», ставшее рабом своих материальных потребностей, все больше приобретающих неорганический и иррациональный характер. Следовательно, в условиях современного индустриального (постиндустриального) общества, где правят бал потребительская культура и гедонистические удовольствия, вдохновляющий и мобилизационный потенциал
быстро теряет свою силу, и общество начинает одолевать чувство скуки, бессмысленности, отчуждения и аномии.
Поэтому инициаторами нового цивилизационного поворота могут стать только те народы, которые еще не до конца развращены инструментальнопотребительской, искусственно-технической цивилизацией, сохранившие элементы органической жизни и обладающие мощным ценностно-духовным потенциалом, устойчивыми и достаточно развитыми культурами. Именно эти народы могут оказаться способными, на нынешней развилке исторических путей, противостоять вирусу потребительства, ориентациям на изнеженнокомфортный, иждивенчески паразитарный образ жизни и мобилизоваться для творческой альтернативы безумству мира для утверждения ценностей духовноэкологической цивилизации. Этим народам бесполезно соревноваться с Западом на рыночно-конкурентном поле - они и вместе с ними все человечество здесь проиграют. Их задача - отказаться от имитационного пути исторического движения, концепции «догоняющего» развития (перегнать можно и не догоняя) и предложить принципиально новую модель социокультурного развития. Их призвание - вселенское: свершить
инновационный скачок в постэкономическое общество, осуществить переход от технически-потребительской к духовно-экологической цивилизации.
