CC BY
88
УДК 34 ББК 67
ПРОБЛЕМА ГАРМОНИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
ГОСУДАРСТВ-УЧАСТНИКОВ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА ЗА ПРАВОНАРУШЕНИЯ В СФЕРЕ ТАМОЖЕННЫХ ПЛАТЕЖЕЙ
ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ ГРИГОРЬЕВ,
заместитель руководителя УФНС по Московской области
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Автор на основе Ретроспективного сравнительно-правового анализа систем административно-правовых и уголовно-правовых санкций за правонарушения в сфере осуществления таможенных платежей, закрепленных в законодательствах государств-участников Таможенного союза, приходит к заключению необходимости построения системы охранительных норм единого образца, предусматривающих юридическую ответственность одинакового уровня за аналогичные правонарушения на территории единого таможенного пространства Евразийского экономического союза
Ключевые слова: таможенная интеграция, юридическая ответственность, система таможенных платежей, недостоверное таможенное декларирование товаров, гармонизация законодательства Таможенного союза и Евразийского экономического союза.
Annotation. The author on the basis of Retrospective comparative-legal analysis of legal and administrative systems and criminal sanctions for violations in the sphere of customs duties laid down in the legislation of States parties of the Customs Union, finds the need to build a protective uniform standards system, providing the same level of legal responsibility for similar offences in the territory of a single customs space of the Eurasian Economic Union
Keywords: customs integration, legal responsibility, the system of customs duties, unreliable customs declaration of goods , the harmonization of legislation of the Customs Union and Eurasian Economic Union.
Превращение территорий России, Казахстана, Белоруссии, а также Армении и Киргизии в единое таможенное пространство предполагает упразднение таможенных границ между ними и создание единой границы таможенного пространства по внешним государственным границам участников. Одним из интеграционных элементов данного Союза является механизм совместного взимания ввозных таможенных пошлин при пересечении единой таможенной границы.
Процесс перехода от индивидуальных пошлин к единому тарифу для участников Таможенного Союза, в рамках его создания и функционирования, прошел долгий и сложный путь. Для Армении и Киргизии конкретные параметры переходного периода пока еще не определены, но эта задача, как установил высший орган ЕАЭС, должна быть решена в ближайшее время.
Необходимость построения системы охранительных норм единого образца, предусматривающих юридическую ответственность одинакового уровня за аналогичные правонарушения на территории любого из государств, входящих в Евразийский Экономического Союз очевидна. Однако в части установлении санкций за правонарушения в области таможенного дела у государств-участников данного союза имеют место
быть существенные различия в подходах. И это все при условии, во-первых, схожести законодательства по своей структуре и доктринальному фундаменту и, во-вторых, реальной потребности сближения определенных сфер правового регулирования в условиях экономической интеграции.
Поскольку внешняя торговля на единой таможенной территории осуществляется беспошлинно, возникает проблема урегулирования финансово-правовых взаимоотношений. По мнению ряда специалистов «социальные отношения, характеризующие состояние финансовой деятельности государства, свидетельствуют о возможностях государства блокировать деструктивную активизацию отдельных индивидов и преступных групп, имеющих умысел нанести вред благополучию общества и государства. Совершенствуя законодательство, принимая разумные законы, государство не только защищает свою экономическую безопасность, но и формирует обстановку уверенности и согласия в обществе, предотвращает конфликты интересов и стоит на страже народного благополучия»1.
Реализация данного положения будет соответствовать соблюдению, по крайней мере, двух важнейших принципов права:
• справедливости, когда за одно и то же деяние, явившееся нарушением единой правовой нормы, следует одинаковое наказание;
• соразмерности, когда наказание за деяние по своей тяжести соразмерно тяжести содеянного.
Предложенная совокупность принципов по своему содержанию отличается, в частности, от сформулированного в ст. 6 УК РФ принципа справедливости, который ближе к вышеуказанному принципу соразмерности, это связано с особенностями применения данных теоретических положений, их направленностью на гармонизацию законодательства трех суверенных государств, причем законодательства карательного, которое, как известно, в большей степени, чем какое-либо иное, имеет национальный характер.
Если гармонизация законодательства по определенным направлениям является общей задачей, которую отчасти решают соответствующие органы ООН, отчасти органы Европейского сообщества, а также СНГ путем заключения международных договоров, содержащих юридическую основу для такого законодательства, либо принятия модельных законов, не носящих обязательного характера, то в рассматриваемом нами случае возникает необходимость в точном воспроизведении в национальном законодательстве модельных норм для обеспечения единообразия правоприменения.
Отсюда следует, что для реализации данных задач требуется либо внесение изменений и дополнений в действующие международные договоры, либо формирование отдельного международного договора (соглашения).
Следует отметить, что данная проблема осознавалась государствами-участниками Таможенного союза уже на этапе принятия Таможенного кодекса Таможенного союза, поэтому в приложении к Решению Межгоссовета ЕврАзЭС (высшего органа Таможенного союза) на уровне глав государств от 27 ноября 2009 г. № 172 предусматривалась разработка проекта международного соглашения «О принципах привлечения лиц к административной и уголовной ответственности за нарушение таможенного законодательства таможенного союза» с указанием даты разработки — до 10 апреля 2010 года. Ответственной за разработку была определена Российская Федерация.
Такой нормативный проект был действительно разработан в виде постановления Правительства Российской Федерации от 17.05.2010 № 350 «О представлении Президенту Российской Федерации предложения о подписании договора об основных принципах уголовной и административной ответственности за нарушения таможенного законодательства Таможенного союза»3 при этом он не реализован до настоящего времени.
Следует подчеркнуть, что главная идея договора заключается в реализации трех принципиальных положений:
1) частью 2 статьи 3 проекта установлено, что Стороны обязуются принять меры по внесению изменений в законодательство Сторон, предусматривающих
уголовную и административную ответственность за нарушения таможенного законодательства Таможенного союза и законодательства Сторон, и приведению к единообразному определению противоправности таких деяний;
2) частью 1 статьи 4 установлено, что лицо, совершившее административное правонарушение на территории Таможенного союза, подлежит привлечению к административной ответственности по законодательству той Стороны, на территории которой выявлено административное правонарушение;
3) часть 1 статьи 5 устанавливает, что лицо, совершившее преступление на территории одной или нескольких Сторон, подлежит привлечению к уголовной ответственности по законодательству Стороны, на территории которой производится расследование по уголовному делу.
Рассмотрим данные правоположения более подробно. Как представляется, требование единообразного определения противоправности деяний в большей мере относится к описанию объективной стороны преступлений и административных правонарушений и не затрагивает проблему санкций. Основания того, почему авторы проекта договора обошли ее стороной, остается загадкой.
Действительно часть 1 статьи 4 проекта договора правильно устанавливает принцип территориальности привлечения к административной ответственности. Однако, в данном случае среди деяний, относимых к административным правонарушениям, не может быть таких, которые можно одновременно совершить на территории нескольких государств-участников.
Для порядка привлечения к уголовной ответственности, что видимо правильно, проектом соглашения предусматриваются более детализованные правила, которые изложены в части 2 статьи пятой. Указанные пра-воположения, в частности, устанавливают следующее:
«Уголовное дело возбуждается и расследуется по месту совершения преступления, а в случае невозможности обнаружения места совершения преступления — по месту обнаружения преступления.
Предварительное расследование также может производиться на территории Стороны по месту нахождения подозреваемого, обвиняемого.
Если лицо, в отношении которого расследуется уголовное дело на территории одной Стороны, является гражданином другой Стороны и не подлежит выдаче, уголовное дело направляется для осуществления уголовного преследования той Стороне, чьим гражданином оно является.
В случае совершения лицом преступления на территории нескольких Сторон местом его совершения считается территория Стороны, на которой совершено последнее деяние, образующее признаки преступления.
Если преступления совершены лицом на территории разных Сторон, то по согласованию между органами предварительного расследования Сторон уголов-
ное дело расследуется на территории той Стороны, где совершено большинство преступлений или наиболее тяжкое из них».
Как видно, детализуя процессуальную часть проблемы, авторы проекта договора обходят стороной материально-правовую составляющую данных отношений.
Далее, учитывая, что объем норм, устанавливающих юридическую ответственность за правонарушения в области таможенного дела, весьма значителен, рассмотрим несколько видов административных правонарушений, которые буквально или существенным образом связаны с таможенными пошлинами.
Рассуждения следует начать с освещения ряда теоретических посылок. Любая охранительная норма в принципе имеет одинаковую со всеми иными логическую структуру, состоящую из гипотезы, диспозиции и санкции. Однако если в обычной конструкции логической нормы права в виде санкции выступает какая-то конкретная охранительная норма в целом, то попытка разложить на составные элементы саму охранительную норму приведет к тому, что в качестве гипотезы описание возможности быть субъектом этих отношений появляется физическое лицо, приобретение юридическим лицом специального статуса и т.д., в качестве диспозиции — описание наказуемого деяния, в качестве санкции — описание тех негативных последствий, которые наступают в случае совершения наказуемого деяния.
Начнем с системы охранительных норм административно-правовой природы. Для более глубокого понимания существа данных отношений необходимо уяснить, как трактуется понятие «административное правонарушение» в законодательствах участников Таможенного союза — предшественников ЕАЭС.
В соответствии со ст. 2.1 КоАП РФ «административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое настоящим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность».
В соответствии со ст. 28 КоАП Республики Казахстан «административным правонарушением признает противоправное, виновное (умышленное или неосторожное) действие или бездействие физического лица или противоправное действие или бездействие юридического лица, за которое настоящим Кодексом предусмотрена административная ответственность».
В соответствии со ст. 2.1 КоАП Республики Беларусь «административным правонарушением признается противоправное виновное, а также характеризующееся иными признаками, предусмотренными настоящим Кодексом, деяние (действие или бездействие), за которое установлена административная ответственность».
Несложно заметить, что определения административного правонарушения в российском и казахстан-
ском кодексах схожи до степени смешения. В белорусском дело обстоит несколько сложнее, так как в определении отсутствуют признаки субъектов такого рода правонарушений и, что самое важное, — КоАП Республики Беларусь признает административным правонарушением как оконченное деяние, так и покушение на него (ч. 2 ст. 2.1), чего нет в кодексах иных государств-членов Таможенного союза.
Отсюда следует, что Россия и Казахстан либо должны покушение как форму совершения, либо настоять на том, что правонарушения в области таможенного дела признаются таковыми только в качестве оконченных деяний. В связи с тем, что в административно-де-кликтном праве России теория признания покушения административным правонарушением практически не разрабатывалась, автор хотел бы попытаться обосновать свою научную позицию, основываясь на теории покушения в уголовном праве.
Попутно отметим, что ст. 2.3 КоАП Республики Беларусь устанавливает следующее: «Покушением на административное правонарушение признается умышленное действие физического лица, непосредственно направленное на совершение административного правонарушения, если при этом оно не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам».
Если сравнить данное определение с определением покушения на преступление, приведенном в ч. 3 ст. 30 УК РФ, то разница заключается только в том, что УК РФ признает покушением как действие, так и бездействие, а КоАП Республики Беларусь только действие.
В Комментарии УК РФ относительно покушения на преступление указывает следующее отмечено важное положение: «Действия (бездействие) при покушении направлены непосредственно на совершение преступления. Это означает, что охраняемый уголовным законом объект уже начинает претерпевать изменения, а действия (бездействие) являются часть объективной стороны оконченного преступления. Признание действий (бездействия) покушением зависит от конструкции состава преступления. Грабеж описан в ст. 161 УК как материальный состав, и для признания содеянного покушением на грабеж достаточно одного изъятия имущества (действия) и не требуется его обращения в свою пользу или пользу других лиц (последствия). Если лицо, совершившее кражу, задержано за воротами дома с изъятым чужим имуществом до получения или возможности распорядиться этим имуществом, содеянное образует покушение на кражу»4.
В данном аспекте необходимым является понимание субъективного фактора, значимости личностного воздействия на любые действия и поступки: «Субъективная сторона покушения выражается в форме прямого умысла, что означает: применительно к формальному составу преступления — лицо осознает общественную опасность своего действия либо бездействия, непосредственно направленного на преступный результат,
и желает это действие (бездействие) совершить; применительно к материальному составу преступления — лицо осознает общественную опасность подобного действия (бездействия), предвидит неизбежность или возможность наступления преступных последствий и желает их наступления. Таким образом, в отличие от приготовления при покушении лицо выполняет полностью или частично действие (бездействие), непосредственно направленных на объект преступления и образующие объективную сторону конкретного состава. От неоконченного преступления покушение отличается незавершенностью действия (бездействия) либо не наступлением общественно опасных последствий по обстоятельствам, не зависящим от воли и поведения лица. В доктрине уголовного права и правоприменительной практике выделяют виды покушений: а) по степени завершенности деяния (количественный критерий — оконченное или неоконченное; б) по степени реальности (опасности) деяния (качественный критерий) — годное или негодное»5.
Приведенных суждений вполне достаточно, чтобы понять уровень доктринальной проработанности вопросов, связанных с квалификацией покушения.
Теперь возникает вопрос: насколько важно распространять эту теорию на административные правонарушения?
Очевидно, что включение покушения на преступления в число уголовно-наказуемых деяний преследует, по крайней мере, две противоположных между собой цели: а) защитить объект посягательства даже тогда, когда он не пострадал, но мог пострадать, не произойди некоей случайности; б) обеспечить экономию уголовной репрессии, не «подтягивая» незавершенное деяние к завершенному.
Большинство описаний деяний, обозначаемых как административные правонарушения, носят довольно формальный характер и заключаются в нарушении определенных правил и предписаний, контроль за которыми возложен на исполнительную власть. При этом чаще всего законодателя не интересует, умышленно данные правила были нарушены, либо по неосторожности — важен сам факт. Отсюда и превалирование протокольной формы фиксации совершения правонарушения, когда описывается свершившийся факт, а не проводится расследование, характерное для уголовного судопроизводства. Правонарушения в таможенной сфере относятся именно к таким, формализованным составам, для которых не требуется исследования, что было на самом деле: покушение или оконченное деяние.
Перейдем к более детальному сравнительному анализу административных деликтов, имеющих отношение к таможенным платежам.
Часть 1 ст. 16.2 КоАП РФ устанавливает следующее:
«Недекларирование по установленной форме товаров, подлежащих декларированию, за исключением случаев, предусмотренных ст. 16.4 настоящего Кодекса, — влечет наложение административного штрафа
на граждан и юридических лиц в размере от одной второй до двукратного размера стоимости товаров, явившихся предметами административного правонарушения, с их конфискацией или без таковой либо конфискацию предметов административного правонарушения; на должностных лиц — от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей».
В административно-деликтном законодательстве Республики Казахстан данные отношения регулируют сразу две статьи:
Статья 413. Нарушение порядка таможенного декларирования товаров — влечет штраф в размере двадцати пяти месячных расчетных показателей.
Статья 429. Недекларирование или недостоверное таможенное декларирование товаров — влекут штраф на физических лиц в размере сорока, на индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, являющихся субъектами малого и среднего предпринимательства, — в размере ста, на юридических лиц, являющихся субъектами крупного предпринимательства, — в размере двухсот месячных расчетных показателей.
Следует отметить, что деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные повторно в течение года после наложения административного взыскания, — влекут штраф на физических лиц в размере ста, на индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, являющихся субъектами малого и среднего предпринимательства, — в размере двухсот, на юридических лиц, являющихся субъектами крупного предпринимательства, — в размере четырехсот месячных расчетных показателей с конфискацией товаров и транспортных средств, являющихся непосредственными предметами совершения административного правонарушения.
В КоАП Республики Беларусь рассматриваемые правоотношения регулирует часть 1 ст. 14.5: недекларирование либо недостоверное декларирование товаров. Она влечет наложение штрафа в размере от пяти до тридцати базовых величин с конфискацией незадекларированных товаров, подлежащих таможенному декларированию, независимо от того, в чьей собственности они находятся, или без конфискации, на индивидуального предпринимателя — от десяти до ста базовых величин с конфискацией незадекларированных товаров, подлежащих таможенному декларированию, независимо от того, в чьей собственности они находятся, или без конфискации, а на юридическое лицо — от двадцати до пятисот базовых величин с конфискацией незадекларированных товаров, подлежащих таможенному декларированию, независимо от того, в чьей собственности они находятся, или без конфискации.
Вместе с тем недекларирование перемещаемых через таможенную границу физическими лицами подлежащих таможенному декларированию наличных денежных средств и (или) дорожных чеков — влечет наложение штрафа в размере от пяти до тридцати базовых величин с конфискацией незадекларированных
наличных денежных средств и (или) дорожных чеков в части превышения над суммой, перемещение которой через таможенную границу допускается без таможенного декларирования. А представление таможенному органу при таможенном декларировании товаров недостоверных сведений о товарах (за исключением сведений о классификационном коде по единой Товарной номенклатуре внешнеэкономической деятельности), либо представление в целях помещения товаров под таможенную процедуру недействительных документов, либо использование в этих целях поддельного средства идентификации или подлинного средства идентификации, относящегося к другим товарам и (или) транспортным средствам, если указанные действия послужили основанием для освобождения от уплаты таможенных пошлин, налогов, или занижения их размера, или неприменения запретов и (или) ограничений, установленных Таможенным кодексом, — влекут наложение штрафа в размере от пяти до тридцати базовых величин с конфискацией товаров, являющихся предметом административного правонарушения, независимо от того, в чьей собственности они находятся, или без конфискации, на индивидуального предпринимателя — от десяти до ста базовых величин с конфискацией товаров, являющихся предметом административного правонарушения, независимо от того, в чьей собственности они находятся, или без конфискации, а на юридическое лицо — от двадцати до пятисот базовых величин с конфискацией товаров, являющихся предметом административного правонарушения, независимо от того, в чьей собственности они находятся, или без конфискации.
Как показывает сравнительный анализ основного наказуемого деяния, во всех трех случаях речь идет скорее о бездействии, чем о действии — «недекларирование» лингвистически следует трактовать именно таким образом.
Но российский законодатель вносит в данное деяние дополнительный смысл — недекларирование по установленной форме. Ни Казахстан, ни Беларусь на этом акцента не делают.
Если быть точным, то «недекларирование по установленной форме» скорее действие, чем бездействие, так как включает в себя «декларирование по неустановленной форме», что, видимо, следует отнести к иному виду ошибок, как это и сделал казахстанский законодатель, включив в свой Кодекс ст. 413.
Отсюда следует, что речь необходимо вести о таком деянии как «недекларирование» без дополнительной словарной нагрузки, искажающей его действительный смысл.
практическое воплощение в ныне действующей модели взимания ввозных пошлин в рамках Евразийского экономического союза Как представляется, единая модельная норма может быть изложена в следующем виде:
«Недекларирование либо недостоверное декларирование товаров
1. Недекларирование товаров, в том числе выразившееся в представлении декларации, отличной от установленной формы либо недостоверное таможенное декларирование, выразившееся в заявлении лицом, уполномоченным на подачу таможенной декларации, недостоверных сведений о товарах, избранной таможенной процедуре, стране происхождения товаров или заявление иных недостоверных сведений, дающих основание для освобождения от уплаты таможенных платежей и налогов или занижения их размера, — влечет наложение административного штрафа на граждан и юридических лиц в размере от одной второй до однократной величины стоимости товаров, явившихся предметом административного правонарушения.
2. Деяния, предусмотренные частью первой данной статьи, совершенные повторно в течение года после наложения административного взыскания, — влекут наложение административного штрафа на граждан и юридических лиц в размере двукратной стоимости товаров, явившихся предметом административного правонарушения, с конфискацией товаров, явившихся предметом административного правонарушения».
В заключении следует отметить, что таможенная интеграция является важной международной задачей, которая положила начало глобальному процессу своего рода стандартизации таможенных процедур, имеющему общую цель развития международной торговли и облегчения легального перемещения товаров между государствами. При этом данный процесс как элемент экономической интеграции не может исчерпываться только формированием единого таможенного законодательства — он должен иметь следствием гармонизацию законодательства в целом путем сближения его норм как в концептуальном, так и в практическом планах. В настоящее время Единый таможенный тариф охватывает примерно 11 тысяч товарных позиций, которые расклассифицированы по 21 разделу на 97 товарных групп. Для новых участников Евразийского экономического союза предусматривается переходный период, который позволяет, используя имеющийся правовой гармонизации, успешно развивать механизм совместного взимания ввозных таможенных пошлин при пересечении единой таможенной границы.
1 Сигалов К.Е. Мукиенко И.Н. Саранчук Ю.М. Бюджетное законодательство: развитие системы уголовной ответственности // Финансовое право. 2014. № 11. С.22.
2 СЗ РФ. 2010. № 50. Ст. 6615 (Договор).
3 СЗ РФ. 2010. № 21. Ст. 2624.
4 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). Ответственный редактор Лебедев В.М. М. 2013. С. 62.
5 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под редакцией Чичаева А.И. М. 2011. С. 41.
