CC BY
85
УДК 82.0
ББК 83.0 (2=Чеч)
Г 93
М. М. Губанукаева
Проблема формирования жанров в чеченской литературе
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье исследуется период формирования чеченской литературы и развитие в ней основных жанров, которыми стали очерк и рассказ. На примере анализа конкретных произведений С. Бадуева, И. Эльдарханова, С.-Б. Арсанова прослеживается жанровая эволюция и идейно - художественное своеобразие национальной литературы.
Ключевые слова:
Жанр, очерк, рассказ, публицистика, чеченская проза, формирование жанров, эволюция тем, образов.
Проблема формирования и развития жанров имеет важнейшее значение в чеченской литературе. Однако специального исследования, посвященного этой проблеме, на сегодняшний день не существует. В «Очерках истории чечено-ингушской литературы», а также в работах чеченских исследователей (В.Корзуна, Х.Туркаева, М.Чентиевой, Р. Ужаховой и др.) изучаются теоретические вопросы, выявляются особенности, характеризуются основные тенденции развития национальной литературы, анализируются отдельные произведения писателей.
В первой половине 20-х годов в чеченской литературе шло развитие публицистики и формирование жанра рассказа. По словам Х.Туркаева, «...художественно-эстетические нормы литературных жанров ещё не были освоены молодыми писателями, поэтому им нелегко было вырваться из привычных фольклорных контуров и осветить новые взаимоотношения личности и общества» [1: 276]. Нередко писатели целиком строили свои произведения на фольклорном материале. Причем, в отличие от поэтов, которые опирались на героическое начало народных песен, прозаиков привлекали сатирикоюмористические народные рассказы, в которых своеобразно выражался национальный колорит и миропонимание народа.
Первой попыткой перейти от сбора и публикации фольклора к литературному творчеству, к собственному художественному осмыслению новой и трудной действительности является рассказ М.Сальмурзаева «Сознательный Хамид» («Кхетаме Хьамид»). Близость формы и образов этого рассказа к народным юморо-сатирическим рассказам выражается в столь характерной для них экспрессии мысли, лаконичности диалогов, немногословности героев, их малочисленности, наконец, нравоучительности.
Распространенность темы антирелигиозного содержания в публицистических и художественных произведениях этого времени объясняется активно проводимыми в тот период социально-историческими мероприятиями по ликвидации безграмотности населения, по латинизации алфавита. Подтверждает сказанное и рассказ С.Бадуева «Имран» (1926 г.), в котором также главным действующим лицом является мулла, данное развитие темы мы находим и в произведениях И.Эльдарханова - одного из видных собирателей устного народного творчества, стоявших у истоков чеченской письменной литературы.
Вторая половина 20-х годов отмечена активным развитием эпических жанров, тематически связанных с новой действительностью. Молодые авторы стремились отразить все те насущные, злободневные проблемы, темы, идеи, которые требовали художественного осмысления. К этому времени относятся очерки Х.Осмиева «За власть Советов», «От тьмы к свету», «Отцы и дети» (1927 г.), рассказы Ч.Ахриева «В горах Джейраха», «Жертва» (1927 г.), А.-Г.Гойгова «Хан-Гирей» (1928 г.), И.Базоркина
«Несчастье» (1928 г.). Большинство этих произведений было напечатано в периодических изданиях на чеченском или ингушском и русском языках.
В очерках этого времени, помимо утверждения идеалов новой жизни, были сделаны попытки изображения социальных преобразований. Примечателен в этом отношении очерк Ш.Айсханова «Бригада учеников». В нем изображен один день бригады, работающей на колхозном поле. Люди со всей ответственностью относятся к своему делу, им помогает взаимовыручка и ответственность каждого.
Безусловно, этот очерк носит одноплановый и иллюстративный характер, здесь нет глубины образов и сложности конфликта. Но значение его заключается в том, что такого рода произведения в чеченской литературе формировали тему, которая позже получит название - тема промышленности и рабочего класса. Это подтверждает и очерк С.Бадуева «Новые люди». В центре очерка рабочий буровой вышки Муса Магомирзов и его бригада, состоящая из таких же, как и он, бывших батраков. Теперь Муса настоящий ударник труда и его волнуют такие вопросы, как умелое руководство, место и роль инициативы в производстве, рациональное использование средств и т.д. Следует говорить и о формировании нового типа положительного героя в чеченской литературе.
Эстетические направления литературы 20-х годов заставляли писателей искать пути к моральному совершенствованию человека в нормах народной этики или в собственных назиданиях, приближенных к ней. Зарождающейся чеченской литературе такие тенденции не были чужды. В частности, первые рассказы И.Эльдарханова, содержащие нравоучительный характер, созданные на основе народных сказаний, содержали в себе дидактические моменты, направленные на облагораживание нравов и внутреннего мира. К ним относятся «Рассказ» («Хабар»), «Если мы так будем хвосты рвать, село основать не сможем» («Иштта вай ц1огарчий дахахъ, юрт йиллар хир дац»), «Хорошее слово врага сделало братом» (Дикчу дашо мостауг1ах - ваша вина») и др.
Чечено-ингушские прозаики постепенно овладевали мастерством, осваивая опыт классической литературы и развивая личные творческие связи с советскими писателями. Следует вспомнить, что к концу 20-х - началу 30-х годов на чеченский язык были переведены басни И.Крылова, стихотворения и поэмы А.Пушкина, М.Лермонтова, Л.Толстого, М.Горького и др., что обогащало литературные связи.
В 20-е годы в местных и центральных периодических изданиях Саид-Бей Арсанов публиковал очерки на русском языке, которые впоследствии будут объединены в цикл «Чечня», а написанные в это время рассказы должны были по замыслу автора войти в роман «Когда познаётся дружба», но остались самостоятельными и позже составили книгу «О близком и далёком», которая опубликована только в 1969 году в связи с трагическими обстоятельствами жизни писателя.
В книгу вошли рассказы «Мать», «Находка», «Бено», «Ожидание», «Волчий закон», «Председатель РИКа», путевой очерк «Серебристая улыбка». Рассказ «Мать» построен в форме монолога - воспоминания маленького чеченского мальчика, который с матерью и сестренками живет в городе. Речь идёт о трудном времени, воссоздается атмосфера нужды, заброшенности, одиночества, которая окружала детей. «С болью в душе вспоминаю своих сестричек: пугливые, как маленькие лесные зверьки, они смотрели на все с недетской грустью. И я, наверное, выглядел таким же» [2: 3], -признаётся рассказчик. Дети целый день ждали мать, маленькие девочки, которые оказались под присмотром старшего брата, успели «сделать » все за это время - поиграть, поспать, покапризничать, послушать сказку о храбром воробье, но ничто не могло их утешить. На улице, когда они вышли, было холодно, дул пронизывающий ветер. «К скамье, где мы сидели, приближалась стайка взрослых девочек. Красивые, в нарядной теплой одежде, с книгами, обвязанными ремешками. Девочки весело щебетали» [2: 6]. Они живо стали успокаивать перепуганных и растерянных детей, которые не знали теперь, как им найти обратно дорогу домой. Но вскоре им явно стало скучно возле маленьких детей, и они ушли, оставив тех на бульваре. Счастье было беспредельно, когда в одной бедно одетой
женщине они узнали мать. «Худая, в морщинах, а глаза добрые. я позабыл про холод и страхи этого дня, радостно зашагал рядом со своей мамой. В этот миг все мы были счастливы» [2: 7].
Для большей художественной выразительности писатель использует приём контраста, подчеркивая социальные различия города, раскрывая психологию юных героев. Идейное содержание этого рассказа заключено уже в названии. Образ матери здесь ключевой, в нем сконцентрирована главная мысль произведения, он нарисован здесь немногословно, отдельными штрихами, которые оказываются важнее любого пространного описания, и озарен теплым, лучистым светом добра, любви, справедливости.
В рассказе «Находка» мы знакомимся с чеченцем Серби и узнаём историю его жизни. Серби вынужден с семьей покинуть родные места и скрываться от преследователей, потому что его несправедливо обвинили в убийстве, так как он отказался батрачить на богача, и теперь он кровник. «Куда только не забрасывала их горькая судьба! - пишет С.Арсанов. - В горы и ущелья, леса и балки. Жили среди ингушей, кабардинцев, русских. Мстители преследовали Серби по пятам» [2: 29]. Несчастная семья перебивалась случайной работой, которую удавалось на время получить Серби. Однажды случайно, переходя улицу, он нашел сверток, в котором было много денег. Казалось бы, вот она возможность разбогатеть и ни в чем не нуждаться, но эта мысль мелькнула лишь на секунду в сознании Серби, он знал, что чужие деньги не принесут счастья, поэтому отнес их в полицейский участок. И вместо благодарности помощника пристава Хитрова и купца Милешкина, который уже разыскивал свои потерянные деньги, Серби вышвырнули из участка, отобрав сверток.
Жестоко, несправедливо поступили с человеком, который несмотря ни на что сохранил в своей душе честность, справедливость, веру в добро. Не зря он говорит своему маленькому сыну: «Все равно правда есть на свете, только глубоко прячут её. Но как бы не прятали - она выйдет наружу» [2: 38].
В своих рассказах С.Арсанову необходимо было показать не только сложность социально-исторических проблем, но и сложность человеческого миросознания, психологии. Следует подчеркнуть, что рассказы С.Арсанова сыграли важнейшую роль не только в формировании и развитии жанра рассказа, но и существенно обогатили чеченскую прозу, стали своеобразным этапом в выработке художественных критериев.
Каждый последующий рассказ в книге С.Арсанова «О близком и далеком» подчеркивает творческую эволюцию писателя, совершенствование художественного мастерства. Особый интерес в этом сборнике представляет рассказ с подзаголовком «Бено». Писатель точно определяет время событий: «Шёл шестой год Октябрьской революции». Это то время, когда в стране создавалось «все новое», и в числе строителей новой жизни - Бено, сын Арсби. Он активно участвует в жизни аула: «Здесь его детище -сельскохозяйственная школа-интернат, на строительство которой он издалека завез стосильный гусеничный трактор, приобрёл локомобиль, сортировочную молотилку, рядовые сеялки - под кукурузу и пшеницу, лобогрейки, жатку. построил мельницу-вальцовку для практики учеников» [2: 38]. Именно такие вот большие успехи Бено обратили на себя внимание руководства района, и ему поручили более сложное дело -наладить работу кирпичного завода в городе.
Бено берется за новое дело, не без сложностей он организовывает и налаживает работу, мечтая о том, чтобы в будущем на богатой чеченской земле выросли и лесопильный, и маслобойный, и консервный заводы. Бено - человек целеустремленный, убежденный, и ничто не может его остановить на пути к цели. Приступ малярии валит его с ног, но он продолжает думать о работе и о том, что все нужно сделать на заводе в срок. Из этой ситуации ему помогает выйти Таня, его жена, которая вызывает врача и ухаживает за больным Бено.
Говоря об эволюции жанра чеченского рассказа в целом и в творчестве С.Арсанова, следует отметить, что наряду с разработкой и усилением художественности происходило углубление характера героя, усложнение конфликта и введение в повествовательную структуру лирического элемента. В данном случае проникновенно и глубоко звучит признание героя, обращаясь к Тане, он говорит: «Если бы тебя вообще не было на свете, то я, стало быть, не любил бы тебя. Ты - есть, я люблю тебя, давно, и этой любовью я жил, живу и буду жить» [2: 43].
Оправившись от болезни, Бено вновь возвращается на завод и продолжает работу, спускается в карьер и вместе с рабочими копает глину для формовочного цеха. «Перед ним росла и росла гора глины. Ему стало жарко. Он снял пиджак, кепку и с каким-то наслаждением продолжал резать тысячелетиями залежавшиеся пласты. Напоследок пригнулся, чтобы поглубже вонзить лопату, но прилипшая к спине рубаха треснула и разорвалась. Бено опустил голову и присел, почувствовав головокружение и ломоту в спине, ногах, словно из-под машины его вытащили. Обвел глазами работающих и подумал: Они не вздыхают и не охают. Роют, копают, возят, носят,.. богатыри, Добрыни Никитичи - земной шар перевернут!» [2: 48 - 49].
В этих словах героя заключен глубокий смысл созидания, веры в счастливую жизнь. Герои С.Арсанова заслуживают счастливого будущего, им пришлось выдержать ряд испытаний и пережить много трудностей. Конечно, в приведенных словах героя содержится пафосность, характерная в целом для литературы этого времени. С.Арсанов не явился исключением в этом плане, поскольку решение многих проблем и отражение действительности было обусловлено вырабатываемыми критериями в едином литературном процессе, аналогичные подходы мы находим в произведениях русских и северокавказских писателей.
В период становления чечено-ингушской литературы шли активные поиски жанровых форм. Писатели учились в небольшом сюжете передавать историю, имеющую завязку, кульминацию и логическую завершённость. Почти каждая история или рассказ, как правило, заключали в себе столкновение, коллизию. Так или иначе вырисовывались образы - одни из них были более законченными и многогранными, другие -элементарны и схематичны. Создавая их, писатели овладевали художественным мастерством создания характера и конфликта в произведениях и расширяли жанровый диапазон.
Примечания:
1. Туркаев Х. Зарождение и становление реализма в чеченской и ингушской литературе. Тбилиси, 1984.
Арсанов С.-Б. О близком и далёком. Грозный, 1969.
