CC BY
89Одишвили Г.Н., Позднякова И.Р., Сорокопуд Ю.В., Сушкова С.А., Ускова О.А., Филимонюк Л.А. и др. Психолого-педагогические аспекты осуществления образовательного процесса в современных социокультурных условиях. - М., 2021.
2. Алиев М.А., Умалатова З.М. Профессиональная ориентация как основа подготовки востребованных региональных кадров // Мир науки, культуры, образования. - 2020. - № 2(81). - С. 172-175.
3. Воронина М.А. Онлайн ресурсы ИКТ в реализации ФГОС ВО по направлению подготовки 44.03.01 Педагогическое образование // Самарский научный вестник. - 2016. - № 1. - С. 142-147.
4. Джахбаров М.А. Профессиональная компетентность учителя школы: структурно-функциональная модель // Мир науки, культуры, образования. - 2017. - № 2. - С. 87-88.
5. Жаринова Н.Н. Структурирование семинара-зачета по физике по методике педагогики сотрудничества // Инновации в науке. - 2019. - № 6. - С. 164-169.
6. Касумов Р.М., Шахбанов А.М., Сатаева Р.Р. Основная профессиональная образовательная программа подготовки специалистов среднего звена среднего профессионального образования. Специальность 40.02.01 «Право и организация социального обеспечения» // Электрон. дан. Режим доступа: Url: http://hasdgu.ru/Kafedry/JUF-SPO/reglament/oop_spo_pravo_ooo.pdf (Дата обращения: 22.12.2021)
7. Отчет по воспитательной работе ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет» (филиал в г. Хасавюрте) за 2020-2021 учебный год // Электрон. Дан. Режим доступа: Url: http://hasdgu.ru/index/plany_i_polozhenie_vsr_2020_2021_gg/0-315 (Дата обращения: 22.12.2021)
8. Рабочая программа воспитания филиала Дагестанского государственного университета в г. Хасавюрте по специальности среднего профессионального образования 40.02.01 «Право и организация социального обеспечения» // Электрон. дан. Режим доступа: Url: http://hasdgu.ru/index/plany_i_polozhenie_vsr_2021_2022_gg/0-320 (Дата обращения: 22.12.2021)
9. Саенко Л.А. Факторы формирования ценностных ориентаций и нравственных установок студенческой молодежи // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. - 2019. - № 3(72). - С. 162-165.
10. Свинторжицкая И.А., Ермакова Л.И., Бондаренко Н.Г. Дополнительное профессиональное образование как практика социальной уверенности // European Social Science Journal. - 2013. - № 9-1(36). - С. 82-87.
11. Указ Президента РФ от 02.07.2021 N 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Электрон. дан. Режим доступа: Url: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_389271/ (Дата обращения: 22.12.2021)
Педагогика
УДК 172; 004: 316
доктор юридических наук, профессор Пучков Олег Александрович
Уральский государственный юридический университет (г. Екатеринбург)
ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ ЭТИЧЕСКОГО И ПРАВОВОГО ПОВЕДЕНИЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ В СЕТЕВОМ
ПРОСТРАНСТВЕ
Аннотация. Статья посвящена решению проблемы воспитания этическим правилам поведения пользователей в сетевом интернет-пространстве. На основе разграничения нормативно-правовых и этических регуляторов делается вывод о специфике функционирующих в сетевом пространстве этических норм. Основная особенность такого функционирования заключена в их многообразии, самостоятельности, зависимости от социальных групп, которые эти этические нормы создают и поддерживают. В отличие от господствующей в реальном обществе системы морали, этика сетевого пространства функционирует таким образом, что рамки усмотрения для индивидов, сокрытых от общественного контроля произвольно выбранными аккаунтами, становятся практически безграничными. В этом заключается основная проблема функционирования этики в сетевом пространстве: право устанавливает нижнюю границу моральности, оставляя на усмотрение индивида его этические императивы поведения. Решение этической проблемы усматривается во внедрении педагогических приемов, направленных на формирование этического сознания пользователей сетевого пространства, при котором в школьные дисциплины информатики включаются разделы, формирующие этическое и правовое поведение пользователей сети Интернет.
Ключевые слова: мораль, этика, право, нормы, педагогика, воспитание, поведение, регулирование, сетевое пространство.
Annotation. The article is devoted to solving the problem of educating ethical rules of behavior of users in the network Internet space. Based on the differentiation of legal and ethical regulators, a conclusion is made about the specificity of ethical norms functioning in the network space. The main feature of such functioning lies in their diversity, independence, dependence on social groups that create and support these ethical norms. In contrast to the system of morality prevailing in real society, the ethics of the network space functions in such a way that the scope of discretion for individuals hidden from public control by arbitrarily chosen accounts becomes practically unlimited. This is the main problem of the functioning of ethics in the network space: the law sets the lower limit of morality, leaving at the discretion of the individual his ethical imperatives of behavior. The solution to the ethical problem is seen in the introduction of pedagogical methods aimed at the formation of the ethical consciousness of users of the network space, in which the school disciplines of computer science include sections that form the ethical and legal behavior of users of the Internet.
Keywords: morality, ethics, law, norms, pedagogy, education, behavior, regulation, network space.
Введение. Особенность морали (этики), господствующей в том или ином обществе, заключается в том, что предметом ее оценки может быть любой предмет, явление или процесс реальной действительности. Члены современного общества, включаясь в интернет-общение, неизбежно становятся источниками и трансляторами самых разнообразных этических оценок, относящихся к объектам цифрового мира и окружающей реальности. В силу этого новые процессы нынешней информационно-технологической эры не только приобретают моральные оценки, но и влияют на появление новых этических систем, способствуют формированию соответствующих этических мотивов, обуславливающих, в конечном счете, регулирование поведения индивидов. Однако сложность в том, что не всегда господствующие морально-этические правила безоговорочно принимаются всеми субъектами. Особенно это характерно для участников сетевого общения, которые порой не считают себя связанными официально одобряемыми и признанными морально-этическими нормами; границы своего этического поведения они устанавливают самостоятельно. Как результат, в противовес господствующей этической системе, они де-факто создают свои морально-этические правила общения и поведения в сетевом пространстве, базовым принципом которых является анонимность их присутствия в сетевом пространстве. В результате возникает проблема соблюдения ими
этических норм, обеспечения правомерного поведения и более глобально - проблема эффективности этической системы в среде Интернет и результативного воздействия этики на сознание и поведение участников сетевого общения.
Целью статьи является выяснение характера взаимодействия официальных правовых норм и этических правил в сетевой среде.
Изложение основного материала статьи. Для целей нашего исследования определимся с исходными понятиями и постулатами, смысл которых требуется прояснить для обеспечения глубины трактовки и познания обсуждаемых феноменов.
Доктринально понятие этики было разработано еще Аристотелем в работе «Никомахова этика» [1], в рамках которой он выработал представления о нравственных и мыслительных добродетелях (императивах личностного поведения), таких как благоразумие, сдержанность, дружелюбие и др. Эти требования были и остаются и через две с лишним тысячи лет после Аристотеля актуальными требованиями этичного поведения для личности, пребывающей в сетевом пространстве.
Рассматривая мотивацию этического поведения, уместно упомянуть концепцию И. Канта об обязательности нравственного закона, согласно которому благо есть высший принцип морали. Хотя доктрина И. Канта носит отчасти гипотетический характер, в сфере практического поведения ее постулаты остаются для многих нынешних участников интернет-пространства недостижимой вершиной. Не случайно, осознавая несовершенство человеческой природы, И. Кант в работе «Антропология с прагматической точки зрения» [2] предложил комбинацию принуждения со свободой и законом в качестве принципа истинного гражданского устройства. В этом аспекте важно понимать, что И. Кант не полагался на природное совершенство человека; напротив, он отмечал, что человек подвержен страстям, которые могут быть ограничиваемы как разумом, так и принуждением. В силу сказанного, те, кто считает интернет- среду сферой абсолютной вседозволенности должен понимать необходимость правовой регламентации поведения, направленной на обеспечение его моральности. Действительно, любой представитель современной цифровой цивилизации, активно участвуя в мессенджерах, форумах, интернет-играх и пр., хоть скрывается под ником (т.е. псевдонимом в интернет-среде), но тем не менее, в силу моральных требований, не должен пренебрегать добродетелями, присущими любой личности.
Весьма отчетливо о роли морали и этики высказался нобелевский лауреат А. Швейцер, который еще в середине ХХ века состояние современного ему человечества он характеризовал как «духовный упадок». Сегодня остается актуальной его мысль о том, что «общество служит интересам этики, когда оно санкционирует законом ее элементарные правила и передает из поколения в поколение этические идеи» [3, С. 322]. Сказанное позволяет понять, что этические нормы, функционирующие в обществе или вновь создаваемые им, должны искать основания своей эффективности в законодательстве, в правовой системе общества, политике, подразумевающей поддержку государством требуемых стандартов деятельности. Современный мир слишком непредсказуем, чтобы полагаться только на имманентно присущие ему внутренние моральные принципы. Не только в окружающей нас реальности, но и особенно в цифровом мире, как показывают наши наблюдения, нравственные императивы участников сетевой среды не устойчивы и порой сводятся к утверждению собственного провоцирующего, эпатажного поведения, сопровождаемых грубыми оценками окружающей их действительности.
Сетевое пространство, представляет собой сложно организованное, многомерное явление, состоящее из многих участников, использующих технологические средства, позволяет индивидам стать участниками многообразных форм сетевого общения. Это сетевое пространство постоянно развивается. Однако проблема в том, что рост цифровых технологий не сопровождается соответствующим возрастанием этических требований участников цифрового мира, при котором возрастает взаимное уважение и ответственность членов интернет-сообщества.
Нет никакого сомнения в том, что нравственные и правовые нормы, действующие в сетевом пространстве - это близкие, но не тождественные друг другу феномены. Их близость обусловлена тем, что и этика, и право - суть регулирующие системы, однако механизм их воздействия на сознание и поведение индивидов различен.
Вообще говоря, усматривается три возможных варианта взаимодействия этических норм и правовых норм в интернет-среде.
1 вариант. Совместное взаимодействие этических и правовых норм в отношении определенной деятельности индивидов в интернете. Таков, например, этический запрет на негативные высказывания о каких - либо национальностях, религиях или религиозных течениях. Он подкрепляется уголовно-правовой нормой действующего уголовного законодательства (ст. 148 УК РФ). Этический смысл этого запрета в том, что ущемляются интересы интернет-пользователей, принадлежащих к разным конфессиям и исповедующим разные религиозные убеждения.
В рамках этого варианта совместного функционирования этики и права является оправданным существующий этический и правовой запрет на распространение различных тоталитарных идеологий, исповедующих расовую неприязнь (например, фашизм) - или запрет на призывы к экстремистской деятельности ст. 280 УК РФ.
2 вариант. Предполагает самостоятельное действие этических норм и действие правовых норм в отношении «собственных» объектов воздействия. При этом сферы, охватываемые этикой и права не совпадают друг с другом. Так, поведение индивидов может не охватываться правом, но регулироваться этикой, либо напротив, поведение регламентируется этическими нормами, но правовое регулирование этого поведения отсутствует. Например, при общении в сети или мессенджере этичным выглядит обращение к другому лицу на «вы». Данная этическая норма выглядит естественной, однако правовое регулирование по этому аспекту поведения «молчит»: культура общения находится вне сферы права.
В свою очередь право (а точнее его разновидность - рациональные технические нормы), например, устанавливает правила создания личного кабинета пользователя сайта Gosuslugi.ru, однако при этом моральные оценки действия или бездействия гражданина в этом направлении не имеют значения.
3 вариант. Предполагает конфликт (противоречие) между этическими нормами и действующими в обществе правовыми нормами. В этом случае следует исходить из утверждения, согласно которому в современном обществе помимо действующей (господствующей в обществе) этической системы, функционируют и множество других этических систем в соответствии с стратификацией общества на социальные группы и сообщества. Сформировалась т.н. институциональная этика - этика, разработанная и имеющая применение в пределах отдельных социальных групп. В силу этого в сетевом пространстве имеется этика игроков игрового мира, этика пользователей социальных сетей, этика хакеров и т.д. Нередко этика этих социальных групп противоречит господствующей этике и противоречит действующему праву. Так, например, для участников социальной сети ВКонтакте характерно пренебрежение авторскими правами исполнителей популярной музыки, что выражается в нарушении авторских прав последних, однако участники этой сети считают такое положение нормальным и этичным. Здесь усматривается явное противоречие между поведением пользователей и требованиями этической нормативной системы и запретами права, распространяющими свое влияние на сетевое пространство.
Природа этики в сетевом пространстве в значительной мере отличается от природы этики в реальном мире. Это связано с тем, что:
- во-первых, в виртуальном пространстве физически отсутствует личность как таковая с ее классическими атрибутами, позволявшими когда-то, до наступления цифровой эпохи, осуществлять собственную «чистую индивидуальность» (Г. Гегель). Ныне пользователь в сетевом пространстве утрачивает личностные характеристики, он есть абстрактная фигура «по пате». В то же время он становится способен в любой мере наделить себя не свойственными ему характеристиками (назвать себя любым именем, иметь разные имена в десятках сетей и мессенджерах, разместить любую фотографию, текст, видео и т.п.);
- во-вторых, пользователь посещает сеть, сохраняя при этом максимальную анонимность. Социум уже неважен. Важна максимальная анонимность и безнаказанность присутствия в сети. Таким образом, изменяется сама суть коммуникативности, в которой исчезает основа - общественный характер социальных связей, подконтрольность их этике общества;
- в-третьих, наблюдается дисбаланс между колоссальным уровнем свободы в сети и мерой личной ответственности. Свобода в реальном мире, как известно, трактуется как мера поведения человека, сопряженная с интересами других людей, как мера, не позволяющая нарушать свободу человека в обществе. Но возникает вопрос: о каком обществе идет речь в сетевом пространстве? Об обществе, в котором различие подменяется неразличимостью, коммуникация замкнута на эмоциональном восприятии сетевого пространства, которое самым существенным образом может отличаться от эмоционального восприятия реального пространства. Как следствие, это общество с минимумом этической и правовой ответственности для индивида.
Как известно, коммуникация это средство объединения людей, средство установления социальных связей, которые весьма разнообразны и проявляются они в разных сферах жизнедеятельности общества. В процессе функционирования сетевого пространства возникает проблема этических границ коммуникативной функции социума, под которой понимается нечто иное, чем простое общение, обмен контентом участниками сетевого общения. Всеобщий характер взаимодействия социальных субъектов, ставший возможным с развитием сетевых технологий, формирует сферы сетевого пространства, которые вообще не охватывается нормами этики, либо они регулируются лишь фрагментарно. Например, размещение видеоролика на видеохостинге сопровождается вымышленным именем (ником) его автора и может иметь заголовок, содержащий нецензурные выражения. В этом можно видеть нарушение этики, которое усугубляется правонарушением, т.к. для конкретного субъекта отсутствуют ограничения для размещения видеороликов, в отношении которых он не является правообладателем. Эти следствия вытекают из характера социальной коммуникации, осуществляемой в сетевом пространстве, при которой исчезает индивид.
A.В. Поляков, являясь автором коммуникативной концепции права, утверждает, что «ни правовые тексты, ни правовые ценности, ни субъективное правосознание, ни индивидуальные правопритязания не образуют право в качестве разрозненных элементов. То, что их объединяет - это правовая коммуникация, возникающая как интерсубъективная реальность, связующим звеном которой являются взаимодействующие субъекты» [4, С. 18].
Е.Ф. Усманова делает еще более радикальный вывод, полагая, что «только коммуникация создает человека и только через другого можно понять самого себя» [5, С. 13]. В сетевом пространстве такой подход вряд ли применим.
Сетевая реальность, как уже отмечалось выше, полисубъектна, имеет многоуровневый и синкретичный характер. Интуитивно осознавая смысл будущих социальных связей, Питирим Сорокин отмечал, что грядущая реальность «не идентична ни с что, ни с кто, ни с он, она, оно, ни с материей, ни с духом, ни с субъектом, ни с какой-либо иной, из ее дифференциаций и в то же время она заключает в себе все известные и неизвестные ее качества» [6, С. 508]. И хотя философ отнес указанное определение в целом ко всей существующей реальности, но более полного определения сетевого пространства сформулировать затруднительно.
«Сложнее всего, - пишет И.А. Мальковская, - обстоит дело с «этикой» сети - информационного пространства, нуждающегося объективно не только в защищенности от коммерческого произвола, но и в прояснении самого смысла «этического» в информационном поле. Есть оно там - этическое или нет? А если нет, то как тогда «договариваться» между собой посещающим это виртуальное пространство» [4, С. 205].
Обратим внимание на то, что автор смешивает значение понятий «сетевое пространство» и «информационное пространство». По нашему мнению, сетевое пространство - это пространство, развивающееся по своим специфическим законам и предполагающее коммуникацию меду субъектами посредством информационных технологий и технических средств и фиксируемое идеально в сознании человека. Такое пространство регулируется не только правовыми и этическими нормами.
Информационное пространство, в свою очередь, - это структурированное кодовое пространство, формируемое взаимодействием материальных объектов и выражающееся в создании, передаче, приеме и изменении бит информации, передаваемой с помощью технических средств от субъекта к субъекту, регулируемое техническими и правовыми нормами, правилами работы с компьютерной техникой и нормами использования информационных технологий.
Этика сетевого пространства и этика информационного пространства, по большому счету, не должны быть тождественны друг другу. Этика, доминирующая в сетевом пространстве, носит в большей степени дозволительный характер, исповедующий принцип «этично и морально все, что принято в моем круге общения». К такой этической системе (системам) в качестве этического принципа применим известный тезис В.С. Соловьева, в соответствии с которым «право -это минимум нравственности». Согласно такому подходу, если участники сетевого общения не нарушают законодательных границ, их действия носит допустимый с точки зрения этики характер.
Современный участник (субъект) сетевого пространства - это прежде всего реальная личность, получившая в качестве внешней оболочки цифровой (виртуальный) образ. Отождествление конкретного субъекта с его «проекцией» в виртуальной среде не всегда возможно и не только теоретически, но и этически, когда пользователь осуществляет свою «подмену» личности. «Это связано с тем, что сам факт существования цифрового образа не всегда означает , что за этим образом стоит тот самый человек, образ которого мы видим (иными словами, когда, к примеру, аккаунт в социальной сети не верифицирован). Соответственно, те действия, которые совершаются посредством использования такого образа, далеко не во всех случаях являются действиями самого субъекта, образ которого используется в сетевом пространстве» [8, С. 215-216].
B.О. Пучков рассматривая проблему идентификации субъекта гражданского права в цифровом пространстве приходит к выводу, что «ГК РФ не содержит каких-либо нормативных требований, касающихся осуществления гражданских прав субъектом с использованием цифрового образа. Кроме того, законодательство далеко не во всех случаях требует от участников отношений в сетевом пространстве предоставления достоверной информации о себе» [6, С. 55]. Автор приходит к выводу, что представляется справедливым считать, что действия, совершенные с использованием цифрового образа субъекта в сетевом пространстве «не считаются совершенными самим этим субъектом, если не допущено иное» [9, С. 56].
Виртуальные явления трудно поддаются правовой оценке, т.к. они не относятся ни к материально-эмпирической действительности, ни к реальности сознания. Примером такой неоднозначной оценки этического смысла сетевого
пространства может служить Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г.: «половая неприкосновенность и половая свобода личности могут быть нарушены когда отсутствует непосредственный физический контакт с телом потерпевшего». Таким образом, налицо попытка отождествить реальные и виртуальные преступления. С другой стороны, судебная практика в большой мере стремится уйти от решения проблем в сетевом пространстве, в том числе имеющих глубокие этические корни, апеллируя невозможностью доказывания факта, что иск предъявлен к ненадлежащему ответчику. Показательно в этом плане дело № А40-169180/19-511446, решение по которому вынес Арбитражный суд г. Москвы 25 октября 2019 г. [10]. Суть дела такова: кредитный потребительский кооператив обратился с иском о защите деловой репутации к индивидуальному предпринимателю, на странице которого в социальной сети Facebook были опубликованы сведения, содержащие компрометирующую информацию о фактах хозяйственной деятельности истца. Арбитражный суд в иске отказал, отметив, что сам факт публикации оспариваемых сведений на странице аккаунта, названного по имени и фамилии ответчика, еще не означает, что соответствующие сведения были опубликованы именно самим ответчиком.
Развитие технических средств общения в информационной среде, создание все новых и новых технологических новшеств порождают особенные этические и правовые проблемы. Например, «война» с вирусами в сетевом пространстве. Е.П. Ищенко в этой связи отмечает: «Появились коллекционеры вирусных программ. Если часть из них занималась этим из чисто научного интереса, чтобы использовать полученные знания для разработки антивирусных средств, а другие собирали их из любопытства, то третьи - с явным намерением устроить своим недругам террористический акт. Ясно, что жить среди людей, распространяющих бациллы чумы, холеры или сибирской язвы не слишком приятно... Так и представители всех групп коллекционеров потенциально опасны для компьютерного сообщества. Если «любознательные» и «террористы» ведут, как правило, скрытный образ жизни и мирный диалог с ними бесперспективны, то «исследователи» даже попытались выработать что-то вроде кодекса чести «исследователя-вирусолога», запрещающего использовать полученные знания во вред обществу» [11, С. 69-70].
Еще одна сторона рассматриваемой проблемы имеет чисто педагогический аспект. Современная школа, реализуя курсы информатики, к сожалению, делает акцент в преподавании дисциплин этого цикла исключительно на технических знаниях. Например, в средней школе изучаются логические основы (операции) информатики, затем основы системы управления базами данных, далее в старших классах осваиваются основные офисные программные продукты и не слишком сложные языки программирования и т.д. А между тем, не следует забывать, что основная миссия и главная роль будущих участников сетевого пространства - это общение, коммуникация в социальных сетях, пользование интернетом вещей и пр. Однако моральные и правовые принципы общения в интернет-среде остаются за рамками учебных программ школьных курсов информатики. В силу сказанного, представляется оправданным включение в учебные дисциплины названного профиля разделов, содержащих этические и правовые ценности, формирующие моральное и правовое поведение молодежи.
Выводы. Изложенное позволяет заключить, что современное сетевое пространство является областью социальных отношений, в которых средствами, обеспечивающими общение индивидов выступают компьютеры и компьютерные технологии, предоставляющие возможность обмена кодированной информацией.
Складывающаяся среда общения подвержена нормативно-правовому воздействию - с одной стороны, а с другой -осуществляется воздействие нормами этики (морали). Особенность социально-этических регуляторов в том, что они, во-первых, складываются на основе саморегулирования (формируются различными социальными группами сетевого пространства), во-вторых, имеют множественный характер, в-третьих, их регулятивная сила не зависит напрямую от усилий государственных органов, однако их авторитет и эффективность зависят от усмотрения участников сетевого общения. В-четвертых, воздействие на сетевое пространство этическими нормами не имеет систематического характера, при этом многие области деятельности участников сети остаются вне сферы влияния этики. Отсюда представляется важным (в пятых), создание единого Этического кодекса поведения в сетевом пространстве.
Другое направление придания интернет-пространству этических и правых начал - это решение чисто педагогической проблемы формирования устойчивых этических и правовых принципов у молодежи как активной части пользователей в интернет-среде. Решение этой проблемы видится в дополнении школьных курсов информатики разделами, содержащими информацию об этике поведения человека в интернет-среде и возможных правовых последствиях нарушения установленных общих правил сетевого общения.
Литература:
1. Аристотель. Никомахова этика. [Электронный ресурс]. http://www.lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/nikomah.txt. (Дата обращения: 21.08. 2021).
2. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. - СПб.: Наука. - 1999. - 471 с.
3. Швейцер А. Культура и этика. - М.: Прогресс. - 1973. - 344 с.
4. Поляков А.В. Прощание с классикой, или Как возникла коммуникативная теория права // Российский ежегодник теории права. - 2008. - №1.
5. Усманова Е.Ф. Коммуникативная функция правовой культуры // Российский юридический журнал. - 2015. - № 5.
6. Цит. по: Лесков Л.В. Последнее предвидение Питирима Сорокина // Возвращение Питирима Сорокина / Материалы научного симпозиума, посвященного 110-летию со дня рождения П.А. Сорокина / Под ред. Ю.В. Яковца. - М.: Московский общественный научный фонд; МФК. - 2000.
7. Мальковская И.А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы. - М.: КомКнига. - 2005.
8. См.: Кавеева А.Д., Туркин К.С. Искусственный профиль «ВКонтакте» и их влияние на социальную сеть пользователей // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2018. - Т. XXI. - № 2.
9. Пучков В.О. Цивилистическая доктрина цифровой эпохи: методологические, теоретические и прикладные проблемы: монография / под ред. В.С. Белых. - М.: Проспект. - 2020.
10. Решение Арбитражного суда г. Москвы 25 октября 2019 г. по делу № А40-169180/19-511446 // СПС «КонсультантПлюс».
11. Ищенко Е.П. Виртуальный криминал. - М.: Проспект. - 2014. - 229 с.
Педагогика
УДК 371
кандидат педагогических наук, доцент Рамазанова Эльмира Асановна
Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Республики Крым «Крымский инженерно-педагогический университет имени Февзи Якубова» (г. Симферополь)
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ФОРМИРОВАНИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ДЕТЕЙ
СЕДЬМОГО ГОДА О ШКОЛЕ
Аннотация. В статье рассматривается проблема формирования представлений детей седьмого года жизни о школе. Представлен анализ психолого-педагогической и методической литературы, который позволил выявить теоретические основы формирования готовности детей седьмого года жизни к обучению в школе. Раскрыты теоретические подходы к формированию положительного отношения к школе как составляющей социально-личностной готовности дошкольников. Посвящена экспериментальному исследованию формирования представлений детей седьмого года жизни о школе.
Ключевые слова: формирование, представление о школе, школа, дошкольник, педагог.
Annotation. The article deals with the problem of forming the ideas of children of the seventh year of life about school. The analysis of psychological, pedagogical and methodological literature is presented, which allowed to identify the theoretical foundations of the formation of the readiness of children of the seventh year of life to study at school. Theoretical approaches to the formation of a positive attitude to school as a component of the social and personal readiness of preschoolers are revealed. It is devoted to an experimental study of the formation of ideas of children of the seventh year of life about school.
Keywords: formation, idea of school, school, preschooler, teacher.
Введение. В современном образовании одной основных задач является развитие и формирование личности как субъекта деятельности, постепенный переход от воспитания к саморазвитию и самовоспитанию. Уровень подготовленности ребенка к обучению в школе решает успешную задачу развития личности ребенка. Понятие преемственности между уровнями образования трактуется широко. Преемственность рассматривается как непрерывный процесс воспитания и обучения, как связь между различными ступенями развития, сущность которой состоит в сохранении тех или иных элементов целого или отдельных характеристик при переходе к новому состоянию. В настоящее время необходимость сохранения преемственности образовательной среды относится к числу важнейших приоритетов развития образования в России.
В период поступление в школу, считается важным моментом в жизни каждого ребенка, а также и родителей ребенка дошкольного возраста. Учебная деятельность будет являться успешным в школе, переход в новую социальную учебную среду, отношение зависит от подготовки, а главное о готовности в новую среду, среду школы. Воспитатели дошкольной образовательной организации в предшкольной группе стоит одна из главных задач стремление занять позицию современного младшего школьника, а также сформировать готовность к обучению и интерес к школе.
Проблемой готовности ребенка к школе занимались ведущие психологи: Л.И. Божович [1], Л.А. Венгер [2] и другие ученые. Психологическая готовность к обучению в школе при подготовки ребенка не сразу, а в процессе коммуникации со сверстниками и со взрослыми, в игровой и трудовой деятельности. О возрасте ребенка предшкольного возраста можно говорить о его психологической готовности или неготовности к новому этапу в жизни, и нельзя сказать, что он готовый будущий ученик.
Изложение основного материала статьи. Развитие и формирование личности как субъекта учебной деятельности и поступающем в школу, в целом ряде исследований таких как: А.Г. Гогоберидзе [3], М.С. Гринева [4], Л.Н. Зимакова [5], Л.С. Парамонова [7], М.Р. Табилова [8] и др., отмечается, что позитивное отношение к учению является определяющим фактором развития личности ребенка семи-восьми лет. В этом возрасте формируются личностные новообразования, взгляды, убеждения. Многие авторы отмечают, что сформированное положительное отношение к обучению может играть роль социальной среды. Учебно-социальная активность ребенка зависит от степени сформированности положительного отношения и силы мотивации в значительной степени зависят успешность в овладении знаниями.
Готовность к обучению в школе необходимо рассматривать как комплексную задачу в совокупности всех компонентов (социальную, интеллектуальную, эмоциональную и физическую) охватывающую все сферы социальной среды ребенка предшкольного возраста. Л.А. Венгер, понимал под готовностью школе, определенный набор знаний и умений, в котором в том числе должны быть мотивация, личностная готовность, в которую входят «внутренняя позиция школьника», волевая и интеллектуальная готовность [2].
Несколько основных подходов к проблеме школьной готовности, сформированные в отечественной психологии и педагогике. Первый подход предполагает формирование у детей необходимых знаний и умений на этапе подготовки к школе (А.В. Суровцева, Ф.Н. Блехер, С.Я. Фанштейн, Ф.А. Михайлова). Второй подход заключается в формировании отдельных компонентов готовности к школе на специально организованных школьных занятиях (А.Н. Давидчук, Т.Н. Доронова, Т.С. Комарова, Л.А. Пеньевская, А.П. Усова и др.). Суть третьего подхода связано с формированием произвольного поведения и заключается с умением ребенка подчиняться правилам и требованиям старшего и работать по образцу (Д.Б. Эльконин, А.Л. Венгер и Л.И. Цеханская).
Анализ психолого-педагогической литературы позволил выявить структуру социально-личностной готовности. Мотивация к обучению в школе, является на данный момент одним из важных показателей социального аспекта готовности к школе, в данный период усваивать новые знания, эмоциональной предрасположенности к требованиям взрослых, заинтересованности в познании окружающей и социальной среды.
Для обеспечения социальной адаптации и готовности продолжать образование, большое значение имеет воспитание положительного отношения к школе. Воспитание положительного отношения к школе - это важнейшее условие успешного обучения в дальнейшем, у ребенка предшкольного возраста строятся отношение к школе и формируется до того, как он в нее пойдет, важную роль в данном случаи играет информация о школе и способ ее подачи со стороны родителей и педагогов дошкольной образовательной организации, при подготовке ребенка, необходимо сообщать информацию о школе, ребенку должна быть не только понятна, но и эмоционально прочувствована им.
Ребенок предшкольного возраста готов пойти в школу, но при этом он определяет внешнюю и оригинальную стороны, но при этом возникает желания сохранить образ жизни дошкольного возраста, на следующем, а также становление внутренней позиции школьника проходит в два этапа:
- на первом появляется положительное отношение к школе, но ориентация на содержательные моменты школьно-учебной деятельности отсутствуют, ребенок выделяет лишь внешнюю, оригинальную сторону, он хочет пойти в школу, но при этом сохранить дошкольный образ жизни;
