CC BY
173
УДК 130.121.4
А.В. Немцева
аспирант, кафедра философии, ФГБОУ ВПО «Байкальский университет экономики и права», г. Иркутск
ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ТЕЛЕСНОСТИ И ЕЕ СИМВОЛИКО-СМЫСЛОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Аннотация. В статье актуализирована необходимость конкретно-исторического анализа данной проблемы. Раскрывается сущность понятия «телесность» в сравнении с такими понятиями как «тело» и «плоть». Обосновывается ее социокультурный характер сквозь призму символического подхода.
Ключевые слова: телесность, тело, целостность, символ, знак, смысл.
A.V. Nemtseva, Baikal National University of Economics and Law, Irkutsk
THE PROBLEM OF HUMAN CORPOREALITY AND ITS SYMBOLIC AND SEMANTIC CONTENT
Abstract. The paper emphasizes the importance of exact historic analysis of the problem. The essence of the concept of corporeality is demonstrated in comparison with such concepts as body and flesh. Its social and cultural character is explained through symbolic approach.
Keywords: corporeality, body, integrity, symbol, sign, meaning.
Осмысление человеком самого себя - конкретно-исторический процесс, который зависит как от качества и своеобразия его предметной деятельности, так и от его духовного опыта. Духовный опыт, опыт социальных отношений и социальной памяти, включает в себя теории и концепции самоопределения, самопознания и самопрезентации человека. Современная эпоха переосмыслила и сконструировала множество подходов, создающих интегративное представление о человеке. В то же время, их вряд ли возможно назвать системными: во многом они зависят от того, на какую именно отрасль конкретно-научного знания о человеке опирается такой анализ. Медицина со множеством разделов, психология, педагогика, методики физического воспитания и подготовки спортсменов - таков далеко не полный список тех отраслей челове-кознания, которые трактуют проблему человеческой телесности, исходя из особенностей своей методологии и конкретно-социальных задач.
Среди философов также нет солидарности в понимании природы человека, его сущностных характеристик: сами по себе современные подходы представляют собой различное соединение теорий и разработок, не имеющих концептуальной целостности. Очевидно, такое исследование по самой природе является междисциплинарным, и это не может не определять его содержания. Одним из важнейших аспектов названной темы является рассмотрение человеческой телесности. Проблема телесности связана с негативно окрашенными процессами бытия человека: усилением социального давления на него, многочисленными научными исследованиями и экспериментами, ведущими к изменениям, отклонениям от природных характеристик [9, c. 58].
На протяжении веков человечество изменяло свое тело. Так, в первобытных обществах тело передавало сакральную информацию, которая часто имела и магически-защитную функцию, а также функцию идентификации с племенем и пр. Но с течением времени и сменой ценностных ориентиров в обществе менялось и отношение к телу.
Существующие сегодня практики преобразования тела диктуются не только желанием выделиться из общей массы людей или протестом против политических и культурных установок (как это было в 70-х гг. ХХ века в Советском Союзе). Эти преобразования побуждаются скорее стремлением осознать свое «Я» и «Я - Другого» и попыткой обретения бытия через познание себя как особой целостности. Необходимость в таком осознании подкрепляется возросшей информированностью человека, многообразием сконструированных им картин мира и плюрализ-
мом взглядов. Среди этого многообразия человек, потерявший устойчивые представления о мире и уставший от нерезультативных исканий, вполне закономерно подошел к проблеме познания себя в ином контексте.
Несмотря на дискуссионность самого вопроса о телесности, в литературе телесность принято отличать от тела. В качестве социокультурного феномена телесность - это тело человека, преобразованное социальными и культурными факторами, обладающее социокультурными значениями и смыслами и выполняющее определенные социокультурные функции. Так интерпретирует интересующее нас понятие И.М. Быховская, которая исследовала проблему телесности в контексте ценностного подхода. Но по-прежнему открытым остается вопрос о том, где проходит, (а главное - как?) грань различения тела и телесности.
Понятие телесности подчеркивает необходимость выхода за грани физического тела; с его помощью устанавливаются связи человека с внешним миром, подчеркивается его самоопределение посредством предметов, вещей, с которыми он взаимодействует. Телесность в своей вертикальности проявляет духовную сущность как связь с абсолютом, трансцендентным началом в самом себе через Дух. В горизонтальной ординате телесность связывает нас с предметным миром и социальной средой, благодаря душевным качествам и характеристикам и вытекающим из них интересам.
Такие свойства природы человека, как правило, соотносятся с «внутренним миром» человека. Ж.-Л. Нанси в своей работе «Corpus» отмечает, что «временами это тело само есть то «внутри», где формируется или проецируется представление (ощущение, восприятие, образ, память, понятие, сознание), и в этом случае «внутри» предстает самому себе как чуждое телу, т.е. как дух».[8, с. 89]. Этот французский философ особое внимание уделял проблеме телесности; и автору представляется, что его идеи способны объединить две философские традиции - западную и русскую. Кроме того, в рамках тематики статьи, имя Нанси можно поставить в один ряд с Э. Кассирером, и считать их концепции фундаментальными в разработке данного направления исследований.
Телесность есть знак культуры какой-либо эпохи, воплощая в своих внешних проявлениях функцию идентификации (принадлежности) и замещения. Но телесность так же может выступать и как символ, внутренний аспект внешнего проявления, подчеркивающий глубинные особенности культуры, ее мировоззрения, ее ценностей, культурных установок и традиций, манер поведения, церемониалах, духовной ориентации, ментальности - то есть идентичности во внутреннем содержании культуры и общества. Телесность, таким образом, играет роль проводника в познании действительности, а также объекта когнитивного процесса.
Только на путях целостного видения мира, возможно приблизиться к адекватному пониманию телесности и ее значения в постижении истины. Стоит согласиться с теорией всеединства В.С. Соловьева, который раскрывает идею познания истины как идею целостного знания.
При раскрытии смысла, заключенного в понятии «телесность», целесообразно использование такого подхода, который предполагает неформализуемое, эмоционально насыщенное общение с телесностью как культурным текстом, диалог с ним, проникновение «внутрь» его социокультурного мира. Но существенный недостаток этого подхода - субъективность, слабая доказательная база, что затрудняет объективную оценку текста как произведения культуры и общества. Между тем, телесность является субъективным творением - авторским. Кроме того, необходимо рассмотрение ее как социокультурного феномена, содержащего в себе дух эпохи, глубинные (сущностные) характеристики социокультурного пространства, традиции и нормативные особенности того или иного общества, в которой «носитель» (человек) телесности действует. И с этих позиций рассмотрение телесности возможно только с точки зрения такого подхода, в основе которого лежит принцип историзма. Тогда телесность будет сопоставляться с другими текстами и оцениваться с точки зрения исторических данных. Но данный подход не
позволит взглянуть на телесность (текст) изнутри.
Использование только одного из предложенных подходов не приведет к единственной и окончательной истине. Оба они являются необходимым условием и дополнением друг друга. Первый подход нацелен на субъективное понимание, в котором телесность осмысляется как произведение культуры, неотделимое от человека, наполненное субъективными смыслами. Второй подход ориентирован на объективное познание телесности как исторического факта. В связи с таким своеобразием методологической проблемы телесности, целесообразным будет ее рассмотрение с помощью системного метода, который позволит представить телесность как некую целостность. Анализ телесности как целостной системы невозможен без раскрытия роли (функции) в социокультурной жизни человека. И понять эту роль можно только выявив смысловое содержание телесности - того значения, которым мы наделяем тело человека и того значения, которое «читаем» посредством человеческого тела.
Интерпретация нами человеческой телесности с точки зрения современности всегда будет отличной от интерпретации и смыслов, вкладываемых в телесность ее создателем (творцом, человеком). Существенное значение здесь имеет различие культурных контекстов, которое будет состоять том, что современный человек (интерпретатор) владеет «избыточным видением» (по А. Кармину): ведь мы знаем то, что сами творцы телесности о себе знать не могли. И современное представление о теле и телесности может оказаться более глубоким, чем то, которое имели сами «носители» телесности (например, в средневековой культуре). Очень точно (остро) эту мысль выражает высказывание М.М. Бахтина, который пишет, что «древние греки не знали о себе самого главного - что они древние». Телесность, попадая в новый социокультурный контекст, наполняется новым смыслом, отличным от того, какой он имел во время его создания: «Каждый век, приобретя новые факты, приобретает и новые идеи» (Гейне) [3, с. 67-68].
В историческом ключе осмысление телесности возможно посредством вещей, с которыми имеет дело человек. Артефакты имеют субъективную определенность: именно в них воплощено то, что называется смыслом, значением. Эта субъективная определенность является следствием опредмечивания в них человеком своих представлений, целей, желаний и обретает некую предметность, то есть способность объекта выступать в качестве предмета практической или теоретической деятельности человека. Они и есть та «человечность», которую вносит человек в продукты своей деятельности. Благодаря созданным или преобразованным предметам (вещам), человек связывает свое тело с внешним миром и отделяется от него. Предметность знания и связанных с ним гносеологических категорий основывается на его объективном характере, благодаря которому знание служит отражением материального мира.
Диалектический материализм рассматривает предметность как категорию, характеризующую неразрывную связь познания и деятельности вообще с практикой и материальным миром. С идеалистической точки зрения, предметность истолковывается как инобытие духа (Гегель) или как имманентная сторона самого акта познания (Ф. Брентано, Э. Гуссерль) [12]. В словарях предметность трактуется как вещность, реальность, материальность, конкретность, наглядность. Попадая в сферу человеческой деятельности, предметы приобретают новое «сверх-природное» качество: способность заключать в себе отпечаток человеческого духа и служить человеку его собственным отражением. Таким образом, они выступают как предметы культуры, благодаря наличию сознания и духовной творческой активности человека (тезис идеоционизма).
Благодаря осознанию человеком своего «Я», образуются сначала смыслы, а затем, как следствие, - символы [5, с. 15], когда человек в соответствии со своими потребностями познает, оценивает и регулирует происходящее вокруг него и в нем самом. Соответственно, возникают три вида смыслов: знания (то, что дается познанием), ценности (то, что устанавливается с
помощью оценки) и регулятивы (то, чем регулируются знания и ценности [3, с. 16-17]. Таким образом, в самом теле, как и во всяком явлении культуры, заключена социокультурная информация, вложенная людьми в него: содержание, значение и смысл. Понимать какое-либо явление культуры - это значит видеть в нем не просто чувственно воспринимаемую вещь, но его невидимый субъективный смысл [3, с. 22].
Символами, носителями особого смысла становятся и сами люди. И когда они выступают друг для друга не просто как живые существа, а как представители той или иной профессии, то это тоже есть ни что иное, как культурный феномен. В культуре информация кодируется внешними по отношению к телу человека структурами. Выражая свои мысли и представления в созданных людьми знаковых системах смыслов, индивид объективирует их. Это значит, что они как бы отделяются от него и приобретают самостоятельное внеличностное существование. Они становятся социальной информацией, носителем которого оказывается уже не данный индивид, а общество и культура. В этом воплощается (проявляется) человеческая телесность. Таким образом, проблему символизма человеческой телесности необходимо рассматривать как с точки зрения создания символа, так и с точки зрения смыслового наполнения самого тела.
Человек преобразовывает мир в процессе символизации (Э. Кассирер). С помощью символа и знака человек воспринимает и понимает окружающую его действительность и функционирует в ней в соответствии с той или иной социокультурной традицией. «Тело вообще есть орган смысла: но смысл смысла состоит в том, чтобы быть органом абсолютным образом, следовательно, тело вообще - ни что иное, как самосимволизация абсолютного органа» [8, с. 104]. Например, в понятии абсолютного тела, тела внутри смысла тела осуществляется (реализуется) символическая функция как таковая: объединение в чувственном умопостигаемого, объединении в умопостигаемом частей чувственного. Сама же социокультурная информация, выраженная в знаковых системах, имеет надкультурное значение. Так, тело Бога является символом для всех авраамических традиций - т.е. тело человека, этот «живой храм божества» (выражение Нанси) и его смыслы нельзя раскрыть вне какого-либо контекста.
Представление о Боге как личности будет объединяющим началом определенной части общества (иудейской, христианской, исламской), выражающейся в виде моральных ценностей и традиций, и сконцентрированной, как правило, в религиозных учениях и практиках, в художественных образах различных видов искусств.
Благодаря обретению телом смыслового содержания (то есть того, что мы мыслим об объекте, в данном случае о теле), на пересечении природного и социокультурного миров, возникает «Телесность». Она определяет биологическое существо, обеспечивает непосредственное чувственное отношение к миру, являясь в то же время центром смыслового пространства [8, с. 142].
Само тело по своей сути - это знак, не несущий в себе глубинного смысла. В этом утверждении можно согласиться с Нанси, который говорит, что телу нужны душа или дух, которые были бы настоящим «телом смысла», и это положение в полной мере может отразить сущность телесности. Когда тело обретает социокультурные смыслы, оно начинает восприниматься как телесность. И временами тело - это означающее внешнее, или «вовне». Так, «тело-означающее не перестает обмениваться «внутренним» и «внешним», уничтожая протяженность в уникальном органе знака, - там, где образуется и откуда заимствует форму смысла» [8, с. 98], но смысл оно обретает «изнутри» (духовное). Означаемое само превращается в означающее, которое указывает на другое означаемое. Таким образом, телесность есть тот культурный код, который необходимо «развертывать», постоянно интерпретируя смысловые уровни.
Чтобы представить процесс становления телесности (т.е. как тело стало «телом смысла»), необходимо занять позицию «Другого» относительно своего внешнего (тела) и внутреннего (духовного) миров, открывая при этом новые горизонты в процессе познания самого себя че-
рез «Другого». Именно постигая «Другого», можно постичь самого себя. Таким образом, тело уходит в глубь самого себя - в глубину смысла, достигая своей «смертельной глубины» [8, с. 97]. Тело образует в точности то, что в астрофизике называется черной дырой (материю большой плотности, массы, которая притягивает к себе все вокруг и поглощает все вокруг), наполняясь при этом смыслами, образовывая символы как индивидуально-личностные, так и социокультурные.
Когда дух наполняет знаки смыслами, знак трансформируется в символ, и тогда он перестает выполнять функцию замещения. Знак наполняется глубинным содержанием, переходя с течением времени в область сакрального. Так человеческое тело, одухотворяясь, становится символом - символом культуры, исторической эпохи и выражением духовного начала бытия. Телесность можно считать знаком, символом культуры, времени - как исторического, так и биологического. Телесность есть также знак культуры какой-либо эпохи, если выражает в своих внешних проявлениях функцию идентификации (принадлежности) и замещения.
Важным исследованием в рассмотренном контексте следует считать эссе М. Маусса о техниках тела, в котором он показал, что формы движения и деятельности тела - бег, стояние, плавание, сексуальные практики и др. зависят от культуры, пола и поколения. Он подкреплял это утверждение своим личным опытом Первой мировой войны, приводя пример того как английские солдаты не могли копать французскими лопатами, маршировать под французскую маршевую музыку, даже если им удавалось держать такт. Ещё солдат различных национальностей можно было узнать по походке [16].
Телесность, таким образом, является символом и говорит о глубинных особенностях этой культуры, ее мировоззрении, ее ценностях, культурных установках и традициях, философско-религиозных особенностях, манерах поведения, церемониале, духовной ориентации, мен-тальности, то есть идентичности во внутреннем содержании культуры и общества. Она будет выступать внутренним аспектом внешнего проявления. В таком случае знак - это знак смысла, возвращение, отсылка к смыслу как к чему-то внутреннему, как к нашему «внутри» [8, с. 97]. Смысл должен образовывать тело, чтобы тело могло образовывать смысл - и наоборот. Таким образом, смысл «смысла» есть «тело», а смысл «тела» есть «смысл».
Представляется, что следует различать понятия «знак» и «символ» (у Нанси нет разграничения между этими понятиями). В семиотике существует две точки зрения на трактовку понятия «знак» - в широком и узком значении. В широком смысле слова термин «знак» является родовым по отношению к его разновидностям, когда любая форма выражения мысли и вещи выступает как знак. В узком значении знак является видовым понятием, наряду с символом, индексом, эмблемой и пр. При таком рассмотрении подчеркиваются различия между символом и знаком, выделенные еще Гегелем. Отличие знака от символа будет состоять в том, что знак обозначает содержание объекта (явления и пр.), а символ выражает отношение к нему и имеет могоуровневую структуру. Символ всегда наполнен глубоким содержанием, и его следует трактовать шире, чем знак, полагая, что в символе всегда есть что-то архаическое. Глубокое содержание и глубинный смысл присутствуют в нем в свернутом виде, и без развертывания смысл не ясен [4, с. 191-200]. В этой связи телесность человека, может выступать как знак, как общее родовое понятие, как указатель, метка - то, что может выражать идеи и пр.; и знаком здесь может служить человек, его тело и телесность. Но все же, рассматривать и исследовать телесность логичнее и целесообразнее с точки зрения видового подхода и понимать телесность как символ.
Тело есть отсылка «вовне». Тело изгоняется в сторону собственного нутра, достигая предела, где знак упраздняется в представленном через него присутствии. Именно значение придает телу смысл, превращая его не в знак, как считает Нанси, а именно в символ. Все функции символа являются результатом активности человека, духовно выявляются и представляют
реальность, а потому связаны с простой формой, в которой они реализуются как целостность. Такие целостности Э. Кассирер называет гештальтами. Многообразие гештальтов, их постоянное порождение - результат творчества Духа на базе ощущения, интуиции, фантазии и творческого воображения. Человек может отделить эти формы от себя, и тогда они будут противостоять ему в качестве самостоятельной реальности.
Символы, согласно данным когнитивной психологи, являются инструментом личностного роста, несут в себе огромный потенциал, который обусловлен их многообразием и глубокими культурными корнями. Символы являются значимой частью человеческой культуры, а также той действительностью, в которой живет человек. По мнению К.-Г. Юнга, человек не просто живет, но и сам предрасположен к созданию символов [14]. Именно это позволяет говорить о символах жизнетворчества и телотворчества и дает основания рассматривать символы жизнетвор-чества, присутствующие в сознании, как потенциальную возможность и готовность человека создавать свою жизнь и свой особый ценностный мир [10, с. 195].
Символы являются одновременно и высшими ценностями человеческой культуры, поскольку содержат в себе то, что И. Кант считает божественным в человеке. Творя новые символы, человек выражает духовный смысл. Среда, в которой реализуется символическая функция, - это культурные, языковые и жизненные сообщества, средой последней является история. Смысл исторического процесса Э. Кассирер видит в самоосвобождении человека, а задачу философии культуры - в выявлении индивидуальных структур, остающихся постоянными в ходе исторических изменений [7].
Через тело и в теле всегда существует всякое значение (например, телесность языка), значение располагается в его пределах, как всякий знак вообще. Тело означающее образует преграду для смысла. Если мы делаем первой стадией анализа категорию тела, то с тела начинается всякое значение, именно его на самом деле толкует смысл. Но тогда его собственное место «тела» становится более чем сокровенным местом бестелесной свойственности. Такую трактовку мы встречаем у целой плеяды постмодернистских философов.
Общее в понимании телесности и ее сути можно отметить у ряда философов постмодернистской традиции - таких, как Ж.-Л. Нанси, Ж. Деррида, Ж. Делез. Они отмечают, что тела нет, есть лишь чистая мыслительная деятельность, его преобразующая. Именно в мыслительной деятельности тело становится телесностью, тем самым отделяет себя от других предметов бытия. Также в процессе мыслительных операций человек может отождествлять себя с вещественным миром, где вещь становится неким продолжением самого физического тела. Например, одежда человека, аксессуары, предметы быта, с которыми взаимодействует человек, -все это будет определять не только личностное восприятие человеком самого себя, но и его статус в социокультурном пространстве. Например, сегодняшний российский менталитет сформировался под воздействием весьма дифференцированной рыночной экономики. В социальном плане она сформировала вполне конкретный стереотип человека как «средства», вынужденно-необходимого условия для преумножения денежного капитала и других материальных благ. При этом немаловажную роль играет не только внешний облик человека и его телесное выражение, но также приобретение телом особого смысла и ценностного значения.
Тело человека трактуется как залог успеха в любых видах деятельности, и с этой точки зрения оно становится все более значимым. В подтверждение этого современное общество, реализуя закон «спроса и предложения», конструирует такие культурные феномены и различные телесные практики, которые ориентированы на изменение тела человека. Человек является создателем и интерпретатором самого себя. Именно проблема интерпретации отражает весь глубинный символизм телесности, требуя работы с кодами различного уровня. Символическая природа человеческого тела представляет особый синтез условной знаковости, который при «погружении» его (тела) в социокультурную среду преобразуется в новое качество, приоб-
ретая характеристики тех или иных морально-этических и социокультурных норм. В их контексте бытийствуют смыслы и значения, на уровне которых накапливаются знания, ценности и ре-гулятивы, что детерминируют деятельностную природу человека и его телесности.
«Символическое» представляется как родовая категория, которая охватывает все формы культурной деятельности человека. Именно с помощью рассмотрения символического аспекта культуры возможно анализировать и понять также единство культуры и человека, принципа его конструирования. Интерпретируя человеческую телесность, мы каждый раз раскрываем ее через определенные смысловые уровни - от обыденного до иносказательного и сакрального значений, ибо телесность охватывает характеристику трех уровней бытия. Обычно выделяют природную, социальную и культурную телесность. Такая многоуровневость интерпретации человеческого тела и телесности еще ярче подчеркивает дистанцию между означаемым и означающим.
Природа человека биосоциальна; тело начинает функционировать в окружающей действительности не только как биологический организм, но и социокультурно. Сама способность человека к символизации (созданию символа, его кодированию и декодированию), на наш взгляд, может порождать и трансформировать тело в телесность. Символ, начинаясь со специфической деятельности головного мозга, обретает социокультурные смыслы и значения с помощью души и духа как высших способностей человека, позволяющих ему стать субъектом смысло-полагания, личностного самоопределения и осмысленного преображения действительности (способностью, открывающей возможность дополнить природную основу индивидуального и общественного бытия миром моральных, культурных и религиозных ценностей).
Под «телесностью» подразумевается не естество человека само по себе, а его преобразованное состояние, которое возникает вследствие социокультурного бытия человека, а также те свойства и качества, которые порождены специфической человеческой социокультурной средой. Данная среда определяет причины использования свойств человеческого тела и качеств, благодаря которым тело может функционировать в обществе и выполняет в нем определенные социокультурные функции. Само тело не сможет выполнять какие-либо функции, не имея при этом смыслового значения, назначения и целей. Таким образом, нам представляется, что наиболее значимым и продуктивным является рассмотрение телесности сквозь призму символико-смыслового анализа.
Список литературы:
1. Быховская И.М. Аксиология телесности // Психология телесности между душой и телом. М.: АСТ, 2007. С. 53-66.
2. Зинченко В.П. Психология телесности между душой и телом / В.П. Зинченко, Т.С. Ле-ви. М.: АСТ, 2007. 732 с.
3. Кармин А. Культурология: учебник. 3-е изд. СПб.: Лань, 2004. 928 с.
4. Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. 479 с.
5. Малкин А.Н. Эрнст Кассирер. Избранное, опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998.
728 с.
6. Маслов Р.В. Проблема телесности в русской философской традиции // Известия Саратовского университета. Саратов: 2006. С. 22-29
7. Можейко М.А. Телесность // Новейший философский словарь: 3-е изд., испр. Минск: Кн. Дом, 2003. 1280 с.
8. Нанси Ж.-Л. Corpus. М.: Ad Marginem, 1999. 230 с.
9. Немцева А.В. К вопросу о социально-философском аспекте телесности // Вклад Сибири в культурологическое пространство России: материалы всерос. науч. конф. по культурологии. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2009. С. 58-61
10. Первушина Н.А. Жизнетворчество в символическом пространстве образа мира че-
ловека // Системы и модели: границы интерпретации: сборник трудов. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2010. 296 с.
11. Сланичка С. История тела: новые направления исторических исследований [Электронный ресурс] // Ярославский педагогический вестник. 2003. № 3 (36).
12. Философский энциклопедический словарь / под. ред. Л.Ф. Ильичев [и др.]. М.: Совет. энцикл., 1983. 840 с.
13. Франк С.Л. Душа человека: опыт введения в философскую психологию. СПб.: Наука, 1995. 656 с.
14. Юнг К.Г. Символическая жизнь. М.: Когито-центр, 2010. 336 c.
15. Ludvig K. The Mind-body Problem . An overview. City University of New York Graduate School. Malden, MA. USA. 417 p.
16. Mauss M. Die Techniken des Körpers // Mauss M (Hrsg.): Soziologie und Anthropologie. Band II. Ullstein, Frankfurt am Main, 1978. S. 197-220.
