CC BY
60
УДК 316.034
Галустян Алексей Арсенович
аспирант,
Российский университет дружбы народов [email protected]
Galustyan Alexey Arsenovich
Ph.D Candidate,
Peoples' Friendship University of Russia [email protected]
Признание сделки
недействительной как основание для привлечения к субсидиарной ответственности
Invalidity
of legal transaction as a ground for imposing secondary liability
Аннотация. В статье кратко рассматриваются изменения, внесенные в Закон о банкротстве [7] в 2017 году. В частности, в статье проанализированы изменения в презумпцию признания сделки недействительной как основания для привлечения к субсидиарной ответственности. Также в статье содержится анализ сложившегося в судебной практике подхода относительно применения данной презумпции доведения должника до несостоятельности (банкротства). Статья содержит вывод о несправедливости применения презумпции признания сделки недействительной как основания привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности и, соответственно, возложения на него обязанности исполнить все обязательства должника вместо возмещения убытков, причиненных недействительной сделкой.
Ключевые слова: контролирующее должника лицо, субсидиарная ответственность, презумпция доведения должника до банкротства, убытки.
Annotation. The article briefly deals with the amendments to the Bankruptcy Act made in 2017. In particular, the article contains an analysis of amendments to assumption of invalidity of legal transaction as a ground for bringing to secondary liability. The article also provides an analysis of the case law approach regarding the application of this assumption. The article contains a conclusion about the unfairness of applying assumption of invalidity of legal transaction as a ground for bringing a controlling person to secondary liability and, accordingly, imposing on him the obligation to fulfill all debtor's obligations instead of recovery of damages caused by an invalid transaction.
Keywords: the debtor's controlling person, secondary liability, the assumption of bringing the debtor to bankruptcy, damages.
Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ были внесены существенные изменения в Закон о банкротстве, касающиеся привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.
Так, ранее действовавшая статья 10 Закона о банкротстве, содержавшая, в частности, презумпции доведения должника до банкротства, была отменена, и вместо нее в Закон о банкротстве была введена отдельная глава Ш.2 («Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве»).
Существенность и актуальность изменений подтверждается также тем, что практически сразу появились очень важные разъяснения: Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 53 от 21.12.2017 [6] и письмо ФНС от 16.08.2017 [3].
В ранее действовавшей статье 10 Закона о банкротстве было закреплено, что пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие дейст-
вий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве [7].
Однако в судебной практике при применении данной нормы был выработан следующий подход: если сделка признана недействительной, но при этом в результате заключения сделки из конкурсной массы было выведено имущество, имеющее небольшую ценность относительно стоимости всех активов должника (т.е. заключение сделки причинило «несущественный» вред), то суды отказывали в привлечении к субсидиарной ответственности (см., например, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 10.04.2017 по делу № А55-5290/2012 [4], Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29.08.2016 по делу № А42-8026/2011 [5]).
В новой главе 111.2 Закона о банкротстве в данную презумпцию было внесено небольшое изменение: теперь в Законе о банкротстве указано, что признание не любой сделки недействительной является презумпцией невозможности полного погашения требований кредиторов, а только сделки, причинившей существенный вред имущественным правам кредиторов (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
Таким образом, изменения, внесенные в ранее действовавшую презумпцию, в целом закрепили принятый в судебной практике подход.
При этом необходимо отметить, что ни в Законе о банкротстве, ни в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 не содержится четких критериев существенности причиненного вреда.
Так, в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 [6] разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).
При этом представляется, что к данной категории сделок могут быть отнесены не только крупные сделки.
В пункте 4.1.1 Письма ФНС России от 16.08.2017 [3] также отмечается, что новая редакция Закона о банкротстве не содержит критериев, по которым возможно квалифицировать вред как существенный или несущественный.
В этой связи с учетом аналогии пункта 2 статьи 61.2, статьи 78 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», статьи 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» ФНС России рекомендует считать существенным вредом вред, причиненный сделками с активами на сумму сделки, эквивалентную 20-25 % общей балансовой стоимости имущества должника.
При этом в данном Письме ФНС указывается, что размер ответственности может быть уменьшен, а контролирующее лицо должно быть привлечено не к субсидиарной ответственности, а должно возместить убытки (если сделка не причинила существенного вреда).
Литература:
1. Гутников О.В. Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве:
Данный подход представляется разумным и справедливым.
При этом мы отмечаем, что, по нашему мнению, субсидиарная ответственность за совершение сделки, признанной впоследствии недействительной, в любом случае является несправедливой мерой ответственности по отношению к контролирующему лицу, по сравнению со взысканием с него убытков.
Для наглядности приведем следующий пример.
Директор, являющийся контролирующим лицом согласно статье 61. 10 Закона о банкротстве, за полгода до возбуждения дела о банкротстве заключает сделку, в результате которой из конкурсной массы безвозмездно выводится имущество стоимостью 50 млн руб. До заключения этой сделки общая стоимость имущества должника составляла 70 млн руб.
Очевидно, что данная сделка, заключенная директором, причинила имущественным правам кредиторов должника существенный вред.
В то же время, размер требований кредиторов составляет 120 млн руб., т.е. у должника имеются признаки объективного банкротства.
Поскольку в конкурсной массе после заключения вышеуказанной сделки осталось имущество на 20 млн руб., то руководитель должника будет привлечен к субсидиарной ответственности на сумму 100 млн руб. (120 млн руб. - 20 млн руб.).
По нашему мнению, привлечение к ответственности на 100 млн руб. является несправедливым, поскольку вред был причинен только на сумму 50 млн руб.
Необходимо отметить, что подобный подход к критике субсидиарной ответственности встречается, например, в работе Егорова А. В., Усачевой К. А. «Субсидиарная ответственность за доведение до банкротства - неудачный эквивалент западной доктрины снятия корпоративного покрова» [2] или в работе Гутникова О.В. «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве: общие новеллы и недостатки правового регулирования» [1].
Нам представляется, что внесенные в Закон о банкротстве изменения являются правильными, поскольку исключают возможность применения формального подхода и привлечения к субсидиарной ответственности в связи с признанием недействительными любых сделок должника (вне зависимости от размера вреда). В то же время взыскание убытков в таком случае вместо привлечения к субсидиарной ответственности представляется более разумным и справедливым.
Literature:
1. Gutnikov O.V. The Liability of a Debtor's Manager and Other Persons in a Bankruptcy Case:
общие новеллы и недостатки правового регулирования // Предпринимательское право. 2018. № 1.
2. Егоров А.В. Субсидиарная ответственность за доведение до банкротства - неудачный эквивалент западной доктрины снятия корпоративного покрова / А.В. Егоров, К. А. Усачева // Вестник ВАС РФ. 2013. № 12.
3. Письмо ФНС России от 16.08.2017 № СА-4-18/16148 «О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ».
4. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 10.04.2017 по делу № А55-5290/2012.
5. Постановление Арбитражного суда СевероЗападного округа от 29.08.2016 по делу № А42-8026/2011.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».
7. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
the General Novelties and Drawbacks of Legal Regulation // Business Law. 2018. № 1.
2. Egorov A.V. Secondary liability for bringing to bankruptcy is a disappointing equivalent of piercing of corporate veil doctrine / A.V. Egorov, K.A. Usa-cheva // The Journal of the Supreme Commercial Court of the Russian Federation. 2013. № 12.
3. Letter of the Federal Tax Service of Russia on 08.16.2017 №, SA-4-18/16148 «On the application by tax authorities of the provisions of Chapter III.2 of the Federal Law № 127-FZ of October 26, 2002».
4. Resolution of the Commercial (Arbitrazh) Court of Povolzhskiy District on April 10, 2017 in case № A55-5290 /2012.
5. Resolution of the Commercial (Arbitrazh) Court of the North-Western District of August 29, 2016 on case № A42-8026 /2011.
6. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation on December 21, 2017 № 53 «On some issues related to the bringing of persons controlling the debtor to liability in bankruptcy».
7. Federal Law № 127-FZ of October 26, 2002 «On insolvency (bankruptcy)».
