CC BY
71
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
УДК 347.2
М. Е. Бакытова
Приобретательная давность: унификация норм и совершенствование законодательства
Считая унификацию законодательства Российской Федерации, Республики Казахстан и Кыргызской Республики логическим продолжением партнерских отношений, автор в статье проводит анализ регламентации института приобретательной давности указанными странами, предлагает меры для придания единообразия нормам о приобретательной давности.
Regarding unification of the legislation of the Kyrgyz Republic, the Republic of Kazakhstan and the Russian Federation possible logical continuation of the partnership, the author of the article analyzes the regulation of institute of prescription by specified countries, proposes measures to make uniform rules on acquisitive prescription.
Ключевые слова: приобретательная давность, унификация, законодательство, исковое производство, особое производство, нормативно-правовой акт, исковая давность.
Key words: acquisitive prescription, unification, legislation, civil proceedings, special proceedings, legal act, statute of limitations.
Кыргызская Республика, Российская Федерация и Республика Казахстан (далее - КР, РФ и РК соответственно) взаимодействуют во многих сферах жизни общества1, имеют общие интересы на геополитической арене. Перед странами, стремящимися к укреплению партнерских отношений и тесному взаимовыгодному сотрудничеству, неизбежно должен возникнуть вопрос о гармонизации и унификации законодательства.
Значимым событием на пути к унификации гражданского законодательства странами Содружества Независимых Государств (СНГ) стало про-
© Бакытова М. Е., 2017
1 Например, экономическое сотрудничество в рамках Евразийского экономического союза - международной организации региональной экономической интеграции, учрежденной в соответствии с Договором о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 г. URL :http://www. eaeunion. org/files/history/2014/2014_2.pdf
43
ведение 19-20 марта 1994 г. в Санкт-Петербурге научно-практической конференции «Гражданские кодексы государств Содружества: гармонизация и моделирование». В результате проведения пятого пленарного заседания Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ был принят модельный Гражданский кодекс стран СНГ (далее - МГК) [10].
Но, как заметил А.А. Богустов, «построение национальных кодексов на основе Модельного ГК [...] не приводит и не может привести к полной унификации гражданского законодательства» [1]. Ситуация может быть разрешена детальной проработкой каждого правового института в национальном законодательстве, причем целесообразно было бы использовать не только положения какого-либо рекомендательного законодательного акта (как, например, МГК), но и положительный опыт регулирования идентичных отношений государством со схожей правовой системой.
В статье будет проведен краткий анализ регулирования института при-обретательной давности законодательством КР, РК и РФ, а также рассмотрена возможность унификации норм, регулирующих данный институт, в результате поиска наиболее удачного способа регламентации правоотношений, складывающихся по поводу давностного владения (приобретательной давности).
Итак, первые три пункта, регламентирующих приобретательную давность статей ГК всех трех государств, идентичны. Далее, в соответствии с п. 4 ст. 265 Гражданского кодекса (далее - ГК) КР и п.4 ст. 234 ГК РФ начало течения срока приобретательной давности в определенных случаях ставится в зависимость от истечения срока исковой давности по требованиям, исходящим из указанных в рассматриваемых кодексах статей [2, 4]. Точно определить, истек ли срок исковой давности по указанным требованиям, и началось ли течение давностного срока, невозможно в силу того, что истечение срока исковой давности зависит от момента, когда лицо узнало (или должно было узнать) о нарушении права, а когда наступит такой момент - неизвестно. А потому и общий срок владения имуществом в некоторых случаях тогда будет равняться не 5 и 15 годам (в зависимости от вида имущества), а фактически может составить 8 и 18 лет (если принимать во внимание трехлетний срок исковой давности). Именно по этой причине более удачным представляется положение, сформулированное в п. 4. ст. 240 ГК РК [3] (до 2011 г. указанная статья содержала аналогичную ГК КР и ГК РФ формулировку, которая была изменена законом Республики Казахстан [14]), которое однозначно определяет момент начала течения срока приобретательной давности моментом завладения вещью, и именно такую формулировку предлагается использовать в
44
законодательстве как КР, так и РФ. Говоря о законодательстве РФ, следует обратить внимание на обширный, всеобъемлющий комплекс планируемых еще с 2009 г. нововведений, изложенных в Концепции развития гражданского законодательства РФ (далее - Концепция) [9], реализация которых, по мнению автора, больше отдалит его от ныне действующего законодательства КР и РК (конечно, при условии, что подобные же изменения законодательства не будут внедрены и в указанных государствах, восприняты ими в качестве рационального, продиктованного временем и естественным развитием права, веяния). В качестве новшеств, значительно влияющих на структуру ГК и гражданско-правовое регулирование отношений, в том числе складывающихся в рамках давностного владения и приобретения права собственности в силу приобретательной давности, можно указать такие разработки Концепции, как введение владельческой защиты, которой сможет воспользоваться любой владелец вне зависимости от наличия титула (и которая, в действительности, окажется заменой той защите, которая указана в ст. 234 ГК РФ); градации владения на законное и незаконное, добросовестное и недобросовестное [9].
Рассматривая же продолжительность срока приобретательной давности, следует заметить, что до 2011 г. в гражданском законодательстве РК он составлял 5 и 15 лет. Указанный же в настоящее время в ГК РК семилетний срок давностного владения, который был введен законом РК [13] в отношении недвижимых вещей, непропорционален ценности последних для собственника или иного законного владельца. По нашему мнению, предусмотренный законодательством КР и РФ более длительный срок дав-ностного владения в отношении недвижимого имущества, который в указанных государствах составляет не 7, как в РК, а 15 лет, более объективно отражает значимость такого имущества для гражданского оборота. Увеличенный же срок приобретательной давности, равный 30 годам и предусмотренный Концепцией для приобретения права собственности на недвижимое имущество для случаев его выбытия из владения собственника помимо его воли, на наш взгляд, не согласуется с идеей обеспечения стабильности гражданского оборота, так как подобное допущение будет означать санкционирование государством незаконного, противоправного лишения владения собственника или иных управомоченных на владение лиц.
Заметим, что статьи ГК РФ и ГК РК, касающиеся приобретательной давности, состоят из четырех пунктов. Как показывает процессуальная практика КР, появление в 2012 г. в ст. 265 ГК КР заключительного, пятого пункта, гласящего, что «признание права собственности на имущество в силу приоб-ретательной давности осуществляется судом», было целесообразным и вы-
45
звано практической необходимостью, так как происходили случаи, когда решение о признании права собственности за лицами принимали неуправомо-ченные на то органы (в чем можно убедиться, изучив некоторые судебные акты) [21]. Именно поэтому наличие в законодательстве КР данного пункта в статье, касающейся приобретательной давности, необходимо.
В ГК РК можем наблюдать противоположную ситуацию: п. 5 ст. 240 ГК РК был исключен в соответствии с законом РК [14]. Так, в настоящее время положение о том, что « в случае, если лицу отказано в суде в признании за ним права собственности, собственником становится лицо, владеющее имуществом», не действует.
Процессуальный аспект приобретения права собственности в силу приобретательной давности также заслуживает внимания. В КР, РК и РФ возможны как исковой порядок рассмотрения дел о приобретательной давности, так и рассмотрение дел в порядке особого производства, но регламентация последнего процессуальным законодательством трех государств имеет существенные отличия. Полагаем, что в РФ вопрос о порядке рассмотрения дел о приобретательной давности в рамках особого производства разрешен более ясно и логично, нежели чем в РК и КР, и вот почему. В соответствии с п. 2 ст. 264 Гражданского процессуального кодекса (далее - ГПК) РФ в перечне дел об установлении фактов, рассматриваемых по правилам особого производства, указано установление «факта владения и пользования недвижимым имуществом», и именно в рамках данной категории дел возможно установить факт добросовестного, открытого и непрерывного владения имуществом как своим собственным для приобретения права собственности в силу приобре-тательной давности [7]. В ст. 272 ГПК КР же имеются некоторые отличия: так, установление факта «владения, пользования и распоряжения недвижимым имуществом на праве собственности» (пп. 7 п. 2), указанного в перечне рассматриваемых дел об установлении фактов, не предусматривает обращение в суд беститульного владельца (не собственника), каким и является дав-ностный владелец, о чем также дается разъяснение в постановлении Пленума Верховного суда Кыргызской Республики [5, 20]. В рамках перечня рассматриваемых дел об установлении фактов имеется пункт, гласящий, что суд может устанавливать другие (кроме тех, которые уже указаны законодателем) имеющие юридическое значение факты. Факт владения для давности с соблюдением всех условий давностного владения следует отнести именно к этой категории - категории «других фактов». В РК аналогичная ситуация: в соответствии с содержащимся в ст. 305 ГПК РК перечнем устанавливаемых судом фактов, закон предоставляет возможность обращения в суд лицам, ко-
46
торые уже имеют какие-либо правоустанавливающие документы на имущество, а потому, как и в КР, возможность рассмотрения дела в рамках особого производства давностному владельцу обеспечивается только п. 3. ст. 305 ГПК РК, где указано, что «суд устанавливает другие имеющие юридическое значение факты, если законодательством Республики Казахстан не предусмотрен иной порядок их установления» [6].
Еще одно значимое обстоятельство связано с условиями добросовестности, открытости, непрерывности и владения имуществом как своим собственным: ни в ГК КР, ни в ГК РК или ГК РФ не приводятся критерии, по которым можно определить, соответствует ли владение указанным условиям. Концепция развития гражданского законодательства РФ вообще предлагает «. отказаться от такого реквизита давностного владения, как добросовестность» [9]. В Республике Казахстан смысловое содержание условий владения для давности разъясняется в нормативном постановлении «О практике рассмотрения судами споров о праве на жилище, оставленное собственником» [18], а в РФ разъяснения даются в постановлении Пленума Верховного суда (далее - Пленум ВС) РФ и Пленума Высшего арбитражного суда РФ [15]. В Концепции же было указано, что «встречающиеся в ГК указания на добросовестность поведения субъектов отдельных правоотношений недостаточны для эффективного правового регулирования» [9]. Принцип добросовестности должен распространяться на действия (поведение) участников оборота при установлении, приобретении прав и обязанностей, осуществлении и защите прав, а также при исполнении обязанностей [9]. Гражданское законодательство РФ восприняло общий вектор развития, обозначенный Концепцией, и новая редакция ст.1 ГК РФ, изложенная в соответствии с Федеральным законом от 30.12.2012 г. № 302-ФЗ, указывает на обязанность участников гражданских правоотношений действовать добросовестно «при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей», а также на невозможность извлекать преимущество из «недобросовестного поведения» [12]. По нашему мнению, ранее принятых мер все еще недостаточно для того, чтобы вопрос о добросовестности участников гражданского оборота в РФ считался решенным. Так, анализируя ГК РФ нельзя определить ни соотношение понятий добросовестности приобретателя имущества по смыслу ст. 302 ГК РФ и добросовестности, которая должна быть соблюдена давностным владельцем в соответствии со ст. 234 ГК РФ, ни смысловое содержание принципа добросовестности, указанного в ст. 1 ГК РФ (об оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных гово-
рится в постановлении Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 [19], но и здесь трудно определить содержание добросовестности, критерии определения).
Может показаться, что в КР для разрешения проблемы отсутствия дефиниции добросовестности достаточно того, чтобы Пленум ВС КР дал разъяснения по данному вопросу в соответствующем постановлении. Но и здесь возникнут трудности. Так, нормативные постановления ВС РК в соответствии с Законом «О нормативных правовых актах» [17] входят в систему законодательства РК (ст.4), содержат разъяснения по вопросам судебной практики (ст.5) и относятся к числу основных (ст. 7) нормативных правовых актов (далее - НПА), а в соответствии со ст. 4 Конституции РК нормы нормативных постановлений ВС РК являются «действующим правом в Республике Казахстан» [8]. Еще одно положение, укрепляющее позицию нормативных постановлений ВС РК в системе законодательства, содержится в самом нормативном постановлении ВС РК, где также указывается на его общеобязательность (п. 14 нормативного постановления «О практике рассмотрения судами споров о праве на жилище, оставленное собственником» [18]. Постановления же Пленума ВС КР не указаны ни среди видов нормативно-правовых актов, ни в иерархии НПА КР, а потому и вопрос о наличии у таких актов юридической силы, на наш взгляд, не считается корректным, так как само понятие «юридическая сила» характеризует именно нормативно-правовой акт, уже признанный таковым на законодательном уровне, и определяет «обязательность его применения к соответствующим общественным отношениям, а также его соподчиненность по отношению к иным нормативным правовым актам» [16]. Хотя нельзя не учитывать, что ст.15 Закона «О Верховном суде Кыргызской Республики и местных судах» указывает, что Пленум ВС КР дает «руководящие разъяснения по вопросам судебной практики» [11]. По нашему мнению, обязательность применения указанных разъяснений нижестоящими судами следовало бы подкрепить приданием постановлениям ВС КР определенной юридической силы, отведя им место в перечне НПА КР.
В заключение хотелось бы отметить, что достижение единообразного регулирования института приобретательной давности в РФ, КР и РК путем унификации норм о приобретательной давности, учитывая положительный
опыт каждого государства в данной сфере, должно привести к поступатель-
2
ному развитию как материального, так и процессуального права .
2 Анализ НПА и иных использованных в статье источников проводился по состоянию на 24.01.2017 г.
Список литературы
1. Богустов А.А. Проблемы взаимодействия модельного и национального гражданского законодательства стран СНГ [Электронный ресурс]. - URL: http://www.center-bereg.ru/o1819.html (дата обращения: 24.02.2016).
2. Гражданский кодекс Кыргызской Республики, Часть первая от 08.05.1996 № 16 // Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики. - 1996. - № 6. - Т. 80;
- 1998. - № 6. - Ст. 226.
3. Гражданский кодекс Республики Казахстан от 27.12.1994 № 269-XII // Ведомости Верховного Совета Республики Казахстан. - 1994. - № 23-24 (прил.).
4. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Рос. газета. - 1994. - № 238-239.
5. Гражданский процессуальный кодекс Кыргызской Республики от 29.12.1999 № 146 // Эркин Тоо. - 2000. - № 2-5.
6. Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан от 31.10.2015 № 377-V // Ведомости Парламента РК. - 2015. - № 20-VI - Ст. 114.
7. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ // Парламентская газета. - 2002. - № 220-221.
8. Конституция Республики Казахстан, принятая на всенародном референдуме 30.08.1995 [Электронный ресурс]. - URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K950001000_#z5 (дата обращения: 23.01.2017).
9. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 07.10.2009) // Вестн. Высш. Арбитражного суда Российской Федерации. - 2009. - № 11.
10. Модельный Гражданский кодекс стран СНГ: рекомендательный законодательный акт Содружества Независимых Государств от 29.10.1994 // Информ. бюлл. Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ. - 1994. - № 6.
11. О Верховном суде Кыргызской Республики и местных судах: закон Кыргызской Республики от 18.07.2003 № 153 // Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики. - 2003. - № 10. - Ст. 463.
12. О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: федер. закон от 30.12.2012 № 302-ФЗ // СЗ РФ. - 2012.
- № 53 (часть I). - Ст. 7627.
13. О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам жилищных отношений: закон Республики Казахстан от 22.07.2011 № 479-IV ЗРК // Казахстанская правда: респ. газета. - 2011. -№ 232-233 (26653-26654).
14. О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования гражданского законодательства: Закон Республики Казахстан от 25.03.2011 № 421-IV ЗРК // Ведомости Парламента РК. - 2011. - № 6 (2583). - Ст. 50.
15. О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 // Рос. газета. - 2010. -№ 5188 (109).
16. О нормативно-правовых актах Кыргызской Республики: закон Кыргызской Республики от 20.07.2009 № 241 // Эркин Тоо. - 2009. - № 68-69.
17. О правовых актах: закон Республики Казахстан от 06.04.2016 № 480^ // Казахстанская правда: респ. газета. - 2011. - № 247-249 (26668-26670).
18. О практике рассмотрения судами споров о праве на жилище, оставленное собственником: нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан от 20.04.2006 № 3 // Казахстанская правда: респ. газета. - 2006. - № 151-152 (25122-25123).
19. О применении некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ: постановление Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 № 25 // Бюлл. Верховного суда Российской Федерации. - 2015. - № 8.
20. О судебной практике по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение: постановление Пленума Верховного суда Кыргызской Республики от 29.01.2010 № 1 // Бюлл. Верховного суда Кыргызской Республики. - 2010. - № 1.
21. Постановление судебной коллегии по административным и экономическим делам Верховного суда Кыргызской Республики от 22.01.2008 № 07-000462/07АД // Токтом [Электронный ресурс]: информ.-правовая система.
УДК 347.9:614.25
А. А. Богданова Проблемы ответственности медицинских работников
В данной статье рассмотрены вопросы возникновения гражданской ответственности при оказании медицинских услуг, проведен анализ действующего законодательства России по вопросам возмещения вреда, причиненного при оказании медицинских услуг, судебной практики судов общей юрисдикции.
The article deals with questions of citizenship's formation during rendering of health services, the analysis of the legislation in power of Russia concerning compensation for harm caused during health services was examined, judicial practice of courts of general jurisdiction.
Ключевые слова: гражданская ответственность, состав причиненного вреда жизни и здоровью пациентов, медицинская организация, медицинский работник.
Key words: delict, content of the bodily injury of the losses to the patient, occupational hazard, medical institution, doctor.
Ни для кого не секрет, что наиболее значимыми нематериальными благами для человека являются его жизнь и здоровье. И в этом смысле профессиональные ошибки медицинских работников умаляют прежде всего указанные выше блага. Вместе с тем, как правильно отметил В.В. Байбак, качество восстановления нарушенных гражданских прав и охраняемых законом интересов в рассматриваемом вопросе напрямую зависит как от сконструи-рованности института ответственности медицинских работников, так и от медицинской практики в целом1.
Но прежде, чем понять сущность института ответственности медицинских работников, необходимо определить пределы возникновения ответственности за вред, причиненный при оказании медицинских услуг, ее условия и основания возникновения.
Гражданско-правовая ответственность, как вид юридической ответственности, безусловно обладает всеми качествами юридической ответствен-
© Богданова А. А., 2017
1 Байбак В.В. Соотношение договорной и деликтной ответственности в медицинской практике // Медицина и право / под общ. ред. И. М. Акулина. СПб., 2012, Т. 3. С. 28-35.
51
