CC BY
27
УДК: 343.85 ГРНТИ: 10.77.91
ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ ВОСПИТАТЕЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ СТРАН ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА
К. И. Нагорнов
Волгоградский государственный университет
Россия, 400062 г. Волгоград, просп. Университетский, 100
ЕЗ Нагорнов Кирилл Игоревич - nagornov_k@inbox.ru
Вниманию читателей в данной работе представляется сравнительно-правовое исследование системы принудительных мер воспитательного воздействия (характера) и порядка применения последних в уголовном законодательстве стран постсоветского пространства. Целью данного исследования является поиск наиболее оптимальных и эффективных вариантов регламентации рассматриваемого института в российском уголовно законе, а как следствие, возможной имплементации и учета, при разработке мер по совершенствованию института ПМВВ, отдельных норм и опыта зарубежной практики. Проведенный анализ позволил классифицировать основные концепции применения института принудительных мер воспитания, а также сформулировать ряд практических выводов по совершенствованию действующего уголовного законодательства.
Ключевые слова: принудительные меры воспитательного воздействия, система, порядок применения, несовершеннолетние, уголовный закон, страны постсоветского пространства.
Финансирование: Исследование выполнено при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации. Приказ № 558 от 05.08.2019.
COMPULSORY MEASURES OF EDUCATIONAL INFLUENCE IN THE CRIMINAL LEGISLATION OF THE POST-SOVIET COUNTRIES
K. I. Nagornov
Volgograd state University
100 Universitetskiy Ave., 400062 Volgograd, Russia E3 Nagornov Kirill - nagornov_k@inbox.ru
This paper presents a comparative legal study of the system of compulsory measures of educational influence (character) and the procedure for applying the latter in the criminal legislation of the post-Soviet countries. The purpose of this study is to find the most optimal and effective options for regulating the institution in question in the criminal law, and as a result, possible implementation and accounting for the development of measures to improve the Institute of PMV, individual norms and experience of foreign practice. The analysis made it possible to classify the main concepts of applying the institution of compulsory education measures, as well as to formulate a number of practical conclusions on improving the current criminal legislation.
Keywords: compulsory measures of educational influence, the nature of the system, the application procedure, juveniles, criminal law, countries of the former Soviet Union.
Funding: The reported research was funded by the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation. Order No. 558 of 08/05/2019.
Современный институт принудительных мер воспитательного воздействия (далее - ПМВВ), его система, порядок применения, являются наследием советской правовой мысли, а с формальной точки зрения - наследием Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Именно в данном источнике права рассматриваемый нами институт нашел свое закрепление и выражение, которое сегодня мы в той или иной степени можем наблюдать. Следует отметить, что и Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 года указывали на возможность применения судами принудительных мер воспитательного характера, при этом виды таковых и порядок их применения устанавливались законодательством союзных республик, однако, более систематизированный, унифицированный и органичный вид, данный институт нашел в УК РСФСР 1960 года.
Так, ранее, в упомянутом выше уголовном законе, специально посвященным институту принудительных мер имелось две нормы: 1) статья 10, которая предоставляла суду возможность применять принудительные меры, если
исправление последних возможно без применения уголовного наказания; кроме того, допускалось освобождение несовершеннолетнего от уголовной ответственности с передачей его на «общественное воздействие» в комиссию по делам несовершеннолетних (далее - КДН); 2) статья 63 главы 6, устанавливавшая систему принудительных мер, в которую входили: возложение обязанности публично или в иной форме, определяемой судом, принести извинение потерпевшему; объявление выговора или строгого выговора; предостережение; возложение на несовершеннолетнего, достигшего пятнадцатилетнего возраста, обязанности возместить причиненный ущерб, или возложение обязанности своим трудом устранить причиненный материальный ущерб; передача несовершеннолетнего под строгий надзор родителям или лицам, их заменяющим; передача несовершеннолетнего под наблюдение трудовому коллективу, общественной организации, с их согласия, а также отдельным гражданам по их просьбе; назначение общественного воспитателя; поме-
щение в специальное учебно-воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение [1].
Сравнительный анализ указанных выше нормоположе-ний, а также отдельных положений действующего уголовного законодательства (ст. 90-92 УК РФ), позволяет выявить определенные сходства, которые выражаются в порядке применения мер (при освобождении от уголовной ответственности/наказания), субъекте применения (суд), перечне мер. Однако отдельные положения «канули в лету» и не нашли своего отражения в современном отечественном законодательстве: например, возможность передачи лица на «общественное воздействие» в КДН как субъекту применения меры; а также отдельные меры, такие как - передача общественной организации, трудовому коллективу, отдельным гражданам, назначение общественного воспитателя, помещение в лечебно-воспитательное учреждение (в настоящее время упоминание в уголовном законе о таковом отсутствует).
Конечно, развитие юридической научной доктрины, а также влияние иных факторов (например, распад советского государства и др.), не могли не отразиться на правовой регламентаций института принудительных мер, как в отечественном законодательстве, так и законодательстве стран «постсоветского пространства».
Представляется необходимым исследовать правовую регламентацию основных уголовно-правовых характеристик института принудительных мер воспитания (систему мер, порядок применения, последствия применения, субъекта(ов) применения мер) в законодательстве стран «постсоветского пространства», в целях поиска наиболее оптимальных и эффективных вариантов регламентации рассматриваемого института в уголовном законе, а как следствие, возможной имплементации и учета, при разработке мер по совершенствованию института ПМВВ, отдельных норм и опыта зарубежной практики.
Концепции законодательной регламентации применения принудительных мер воспитания. Анализ правовой регламентации института принудительных мер воспитания в законодательстве 15 республик позволяет условно выделить несколько основных концепций (законодательных конструкций) применения рассматриваемых мер, которые закреплены в уголовных законодательствах стран постсоветского пространства.
1. Действующее законодательство Республики Узбекистан сохранило наследие УК РСФСР 1960 года и предусмотрело возможность применения принудительных мер воспитания к несовершеннолетним: 1) при освобождении их от уголовной ответственности с передачей на «общественное воздействие» в межведомственную комиссию по делам несовершеннолетних (ст. 87 УК РУ); 2) судом при освобождении от уголовного наказания [2].
В классификационных целях, с учетом приведенного выше советского опыта, предлагаем именовать данный подход «Советской концепцией (моделью)». Следует отметить, что ранее подобного подхода придерживалась Республика Кыргызстан, и в УК предусматривала возможность передачи несовершеннолетнего в уполномоченный государственный орган по защите детей.
2. Уголовное законодательство Республики Азербайджан, Туркменистан, Молдовы, Украины, Казахстан, Таджикистан, Армении, Российской Федерации, регламентируя порядок применения принудительных мер, предусмотрели возможность применения судом последних в рамках осво-
бождения от уголовной ответственности, а также в рамках освобождения от уголовного наказания [2]. При этом следует отметить, что если Уголовные кодексы Азербайджана, Туркменистана, Молдовы, Украины, Казахстана, Таджикистана предусматривают указанный порядок применительно ко всем без исключения мерам воздействия, то законодательство Армении, применительно к освобождению лица от уголовного наказания предусматривает лишь одну меру - помещение в специальное учебно-воспитательное (лечебно-воспитательное) учреждение (ст. 93 УК РА). С некоторой долей условности, в данную группу также можно отнести и уголовное законодательство:
а) Литвы, которое, предусматривает возможность применения мер воспитательного характера по «классическому сценарию» (при освобождении лица от уголовной ответственности и наказания (ст. 82 и 93 УК)), и кроме того, в порядке отсрочки наказания - за совершение преступления по неосторожности, а также осужденного к отдельным видам наказания - штрафа, ареста, лишения свободы до 4 лет за совершение умышленного преступления (ст. 92 УК) [3];
б) Республики Молдовы, в соответствии с которым, применение принудительных мер возможно при освобождении от уголовной ответственности - судом, прокурором, и при освобождении от уголовного наказания - судом [4]. Как видим, в первом случае, появляется специфический субъект - прокурор, что, отличает данный порядок от иных рассмотренных выше в данной группе, однако, как представляется, не может входить в первую группу, так как данный субъект не является органом «общественного воздействия».
в) Казахстана, которое предусматривает применение принудительных мер при освобождении от уголовной ответственности, наказания, а также при условном осуждении (ч. 5 ст. 63 УК) [2]. Последняя форма применения является не свойственной отечественной доктрине, однако, также, как и в случае освобождения от наказания предполагает осуждение несовершеннолетнего.
Объединяет данную группу то, что эти меры применяются либо как институт одной из форм реализации уголовной ответственности (освобождение от уголовного наказания; отсрочка его исполнения; условное неприменение или осуждение), либо выступают в качестве одного из основания освобождения от ответственности. При этом субъектом применения в отличие от первой группы выступает по общему правилу суд.
Как представляется, данную группу можно именовать «классическая постсоветская концепция», что обусловлено преемственностью указанного подхода для уголовного законодательства ряда стран, ушедших в той или иной степени от советской модели, однако, думается, данное название полностью не отражает специфику группы, и в наименовании следует также отразить такое отличие от иных классификационных групп (концепций), как порядок применения мер, который следует именовать - «дифференцированным/дуалистическим/смешанным».
3. Нетрадиционен и по-своему оригинален, а как следствие заслуживает внимание, подход белорусского законодателя, который, при регламентации института принудительных мер воспитательного характера, предусмотрел в УК применение судом таковых в качестве самостоятельной формы реализации уголовной ответственности (ст. 46) [2]. При этом интерес представляет и то, что применение
принудительных мер по белорусскому законодательству сопровождает режим осуждения, а также последствия, связанные с реализацией института судимости, что является важным отличием от других классификационных групп. Кроме того, указанных последствий ранее не предусматривалось в советском законодательстве.
Думается, с учетом проанализированного порядка применения, именовать такой подход законодательной регламентации следует - «концепция самостоятельной формы реализации ответственности». Следует отметить, что теоретически можно смоделировать ситуацию, когда меры применяются в указанном порядке, однако, законодатель не предусмотрел в качестве правовых последствий их применения - наделение лица статусом «судимого». В этой связи, учитывая сопровождающие такой порядок последствия института судимости, следует, в целях конкретизации указанной концепции, дополнительно отражать их в наименовании (например, «концепция судимости»).
4. Законодательство Республики Кыргызстана [2], Латвии [5] и Эстонии [6] предусматривают возможность применения анализируемых мер при освобождении от уголовного наказания (ст. 102 УК РК, ст. 66 УК РЛ, ст. 87 УК Пенитенциарного кодекса Эстонии). Классификационным основанием выделения данной группы выступает факт применения данных мер как института одной из формы реализации уголовной ответственности (освобождения от наказания), правда в отличие от белорусского законодательства, не выступающей в качестве самостоятельной формы. Данную концепцию, возможно именовать «концепция осуждения», что отражает одно из главных последствий применения данного института в указанном порядке.
5. Особо отметить следует законодательный опыт Республики Грузия. Так, Законом Грузии от 12.06.2015 № 3714 из Уголовного кодекса страны был исключен раздел, посвященный уголовной ответственности и наказанию несовершеннолетних, при этом нормы данного раздела вошли в содержание Кодекса о правосудии в отношении несовершеннолетних [7]. В ч. 2 ст. 8 данного закона установлено, что «В отношении несовершеннолетних в первую очередь рассматривается возможность применения убережения или мер восстановительного правосудия и производится оценка того, обеспечат ли убережение или указанные меры ресоциализацию и реабилитацию несовершеннолетних и предотвращение нового преступления лучше, чем применение уголовной ответственности и наказания». Таким образом, рассматриваемый институт в своем «неклассическом» варианте наименования в законодательстве Грузии рассматривается как одно из оснований освобождения от уголовной ответственности, применять который может: в ходе досудебного производства - прокурор, а в ходе судебного - непосредственно суд (ст. 39). Данную концепцию можно именовать «концепция освобождения от осуждения».
Система принудительных мер воспитания в уголовном законодательстве. Прежде чем перейти к анализу системы мер воспитания стран «постсоветского пространства» отметим, проведенное автором исследование показало, что в целом в ряде стран постсоветского пространства имеется схожая система мер воспитания, которая в полном или в сокращенном объеме в их правовой системе реализуется:
1) Предупреждение - Молдова, Украина, Азербайджан, Таджикистан, Туркменистан, Казахстан, Армения, Беларусь, Литва, Эстония, Грузия;
2) возложение обязанности загладить вред, причиненный преступлением - Узбекистан, Молдова, Украина, Азербайджан, Таджикистан, Туркменистан, Казахстан, Армения, Беларусь, Литва, Латвия, Эстония, Грузия;
3) передача под надзор родителей или лиц, их замещающих - Молдова, Украина, Азербайджан, Таджикистан, Туркменистан, Казахстан, Армения, Кыргызстан, Беларусь, Литва, Латвия;
4) ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего - Молдова, Украина, Азербайджан, Таджикистан, Туркменистан, Казахстан, Армения, Кыргызстан, Беларусь, Литва, Эстония, Грузия;
5) помещение в специальное учреждение - Узбекистан, Украина, Азербайджан, Таджикистан, Казахстан, Армения, Беларусь, Литва, Латвия, Эстония.
В этой связи целесообразным представляется сосредоточить внимание на специфических, не свойственных отечественной доктрине мерах воспитательного воздействия, имеющихся в зарубежном законодательстве указанных выше стран.
Так, уголовное законодательство Республики Узбекистан и Беларусь предусматривают в том числе и такие меры как: возложение обязанности принести извинение потерпевшему в форме, определяемой судом, а также обязанности возместить или устранить причиненный ущерб своим трудом [8, с. 416, 417]. Несмотря на определенную схожесть последней меры с мерой, предусмотренной п «в» ч. 2 ст. 90 УК РФ, вместе с тем, отечественное законодательство в УК не регламентирует форму исполнения данной меры. Кроме того, как отмечается Боровиковым С.А., последняя форма (своим трудом) может оказать более эффективное воспитательное воздействие на несовершеннолетнего и, как следствие, должна быть приемлема для российской доктрины [9, с. 51-53]. Перспективной видится и форма заглаживания морального вреда потерпевшему, что является достаточно редким, но отнюдь не менее эффективным инструментом уголовного правосудия.
Интересен опыт Республики Молдовы, в ст. 104 Уголовного кодекса которой, имеются такие специфические меры как: принуждение несовершеннолетнего к прохождению курса психологической реабилитации; возложение на несовершеннолетнего обязанности по прохождению курса обязательного обучения; возложение на несовершеннолетнего обязанности по участию в пробационной программе. Кроме того, примечательной особенностью является и то, что перечень мер, установленных законом, не является исчерпывающим. Аналогичное примечание установлено в ст. 91 УК Армении, а также в ст. 90 УК Туркменистана.
Уголовное законодательство Украины предусматривает возможность передачи несовершеннолетнего воспитателю (ч. 4 ст. 105 УК), уголовное законодательство Латвии предусматривает «передачу на поруки как родителям или лицам, их заменяющим, так и другим лицам, учреждениям или организациям» (ст. 66 УК) [10, с. 69], а законодательство Грузии - «лицу, взявшему его на воспитание, вне его дома и отдельно от родителей». Также следует отметить и наличие специального закона, который принят в Латвии и посвящен принудительным мерам. [11, с. 144]
В УК Казахстана имеется мера в виде установление пробационного контроля (п. 7 ч. 1 ст. 84 УК), выражающаяся в исполнении осужденным обязанностей: не менять постоянного места жительства, работы, учебы без
уведомления уполномоченного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного; не посещать определенные места; пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании, заболеваний, передающихся половым путем; осуществлять материальную поддержку семьи; другие обязанности, которые способствуют исправлению осужденного и предупреждению совершения им новых уголовных правонарушений [2].
Уголовное законодательство Эстонии также предусматривает следующие меры: 1) социальная программа; 2ле-чение зависимости или иная терапия; 3) услуга примирения; 4) подчинение контролю за поведением в соответствии с положениями статьи 75 УК; 5) 5-60 часов общественно-полезных работ; 6) ограничение свободы передвижения, при необходимости вместе с подчинением электронному надзору в соответствии с положениями статьи 75 УК; 7) иное уместное обязательство, взятое на себя лицом в добровольном порядке (ст. 87).
Законодательство Литвы предусматривает и такие средства воспитания как: безвозмездные работы воспитательного характера, передача под надзор и опеку родителей или других физических и юридических лиц, на которых возложена обязанность заботы о детях, ограничение поведения. При этом безвозмездные работы воспитательного характера применяются судом на срок от 20 до 100 часов в государственных либо негосударственных учреждениях и организациях здравоохранения, опеки, попечения и других, работа в которых может носить воспитательный характер, а ограничение поведения, в соответствии со ст. 87 Кодекса, может выражаться: в установленное время находиться дома; учиться, продолжать учебу или трудоустроиться; приобрести определенные знания или выучить Запрещения (безопасного движения, правила школьника и др.), пройти весь курс лечения от алкоголизма, наркомании, токси-
ЛИТЕРАТУРА
комании или венерической болезни; принимать участие в мероприятиях социального воспитания или реабилитации, устраиваемых государственными либо негосударственными учреждениями и организациями.
К числу «мероприятий убережения» по Кодексу Грузии отнесены: мероприятия восстановительного правосудия, в том числе вовлечение в программу убережения и медиации, которые могут включать вовлечение несовершеннолетнего в безвозмездное выполнение им общественно полезных работ и/или иные программы, способствующие исправлению несовершеннолетними последствий совершенного преступления; передача государству имущества, добытого незаконным путем; передача государству орудия преступления и/или объекта, изъятого из гражданского оборота; возложение обязанностей, в том числе, к которым отнесено прохождение образовательной, воспитательной и/или лечебной программы (ст. 42).
Из анализа вышеизложенных положений нормативных актов, можно сформировать основные тенденции развития отечественной системы мер: 1)возможность включения и применения общественно-полезных работ; 2) прохождение различного рода психолого-педагогических программ (ресоциализации), а также прохождение курса реабилитационных программ направленных на лечение и профилактику форм девиантных проявлений (алкоголь, наркомания, токсикомания, форм сексуальных расстройств и ранней половой жизни и т.д.); 3) передачу несовершеннолетнего на общественное порицание и воспитание. Кроме того, не -обходимым видится и последующая разработка программ (методик) по работе с лицами, которым применены принудительные меры, в целях дополнительного наполнения мер профилактической составляющей, а как следствие, более эффективному содействию достижению целей данного института.
1. Уголовный кодекс РСФСР 1960 // Свод законов РСФСР. Т. 8. Ст. 591. [The Criminal Code of the RSFSR 1960. Code of laws of the RSFSR. Vol. 8. Art. 591. (in Russ)].
2. Уголовное законодательство стран СНГ. URL: https://base.spinform.ru.
3. Уголовный кодекс Литовской республики // Официальный сайт Сейма Литовской Республики. URL: https://e-seimas.lrs.lt/portal/legalAct/lt/TAD/ TAIS.111555/asr.
4. Уголовный кодекс Республики Молдова. Спб.: Юридический центр Пресс. 2003. [Ugolovnyj kodeks Respubliki Moldova. Saint Petersburg: Yuridicheskii tsentr Press. 2003. (in Russ)].
5. Уголовный закон Республики Латвии // Официальный сайт Сейма Латвийской Республики. URL: https://saeima.lv.
6. Уголовный кодекс Республики Эстонии // Официальный сайт Рийгикогу Эстонской республики. URL: https://www.riigikogu.ee/ru.
7. Кодекс о правосудии в отношении несовершеннолетних // Законодательный вестник Грузии. URL: https://matsne.gov.ge/ru/document/ view/2877281?publication=13.
8. Щерба С.П. и др. Сравнительное уголовное право. Общая часть: Монография. М.: Юрлитинформ. 2010. [Shcherba SP, et al. Sravnitel'noe ugolovnoe pravo. Obshchaya chast': monograph. Moscow: Yurlitinform. 2010. (in Russ)].
9. Боровиков С.А. Принудительные меры воспитательного воздействия как альтернатива наказанию несовершеннолетних. М.: 2009. [Borovikov SA. Prinuditel'nye mery vospitatel'nogo vozdejstviya kak alternativa nakazaniyu nesovershennoletnih. Moscow, 2009. (in Russ)].
10. Уголовный кодекс Литовской республики. Спб.: Юридический центр пресс. 2003. [Ugolovnyi kodeks Litovskoi respubliki. Spb.: Yuridicheskii tsentr press. 2003. (in Russ)].
11. Марчук В.В., Хомич В.М, и др. Уголовное законодательство государств, граничащих с Республикой Беларусь (сравнительный контент-анализ). Минск: Амалфея. 2019. [Marchuk VV, Khomich VM, et al. Ugolovnoe zakonodatel'stvo gosudarstv, granichashchikh s Respublikoi Belarus' (sravnitel'nyi kontent-analiz). Minsk: Amalfeya. 2019. (in Russ)].
Поступила в редакцию 03.02.2020
