CC BY
7
другого города по программе «все включено»». Члены Экспертного совета УФАС России пришли к выводу, что написание выделенной части фразы без четкого разделения, а также прочтение части этой фразы, где буква «Д» воспроизводится как мягкий звук «Т'», придает ей характер нецензурной лексики. Рекламные тексты, содержащие неблагозвучия, снижают эффективность рекламной коммуникации, т. к. в результате интерпретации рекламной фразы потребитель запоминает не объект рекламирования, а то слово, которое созвучно с обсценной лексикой. Так, в г Красноярске была создана сеть по доставке суши и роллов с названием «Ёбидоёби». И если неблагозвучное название восточной франшизы владельцы оправдывают транслитерацией предложения «День недели - суббота» с японского языка, то намеренный акцент на частях названия в текстах рекламы сети никак нельзя считать коммуникативно оправданным. Рекламные обращения, содержащие непристойную лексику, ориентированы только на аудиторию с низким социальным статусом преимущественно в социальных сетях. Л.О. Зимина пишет: «Носители языка, обладающие низкой степенью владения литературным языком, не осознают нелитературные варианты как неправильные» [11, с. 784]. Компании, ориентирующиеся на представителей среднего и высшего социального статуса, предпочитают не использовать в своей рекламе табуированную лексику Реклама как социальный институт оказывает значительное влияние на формирование культурных и ценностных установок российского общества. Этим обусловлена необходимость выстраивать коммуникацию с учетом правовых, морально-нравственных и речевых норм. Завершая работу над
Библиографический список
рекламным текстом, необходимо особое внимание уделить его редактированию. Тщательный анализ рекламного текста на этапе редактирования способствует устранению разного рода речевых нарушений, фактических и логических погрешностей, что позволяет избежать коммуникативных неудач.
Таким образом, анализ фактического материала региональной рекламы показал, что фактором снижения эффективности рекламной коммуникации является коммуникативная неудача, обусловленная нарушениями правил русского языка, речевого поведения и деловой этики. Успех взаимодействия коммуникантов в данной сфере общения напрямую зависит от создателей рекламных текстов. Причинами коммуникативных неудач в рекламном дискурсе являются отклонения от орфографических, пунктуационных, лексических, грамматических и стилистических норм современного русского языка, логические и фактические ошибки в текстах, построение высказываний без учета фактора адресата и ситуации общения, а также игнорирование правил этики. Понимание причин коммуникативных неудач в рекламной коммуникации позволяет подойти к процессу написания рекламного текста более осознанно и ответственно. Отправляя рекламные тексты адресатам, важно доносить информацию таким образом, чтобы доверие аудитории к рекламе возрастало, и процесс взаимодействия приводил к решению коммуникативных намерений обеих сторон.
Перспектива дальнейшего исследования проблемы заключается в составлении типологии речевых нарушений в рекламе, а также в описании эффективных приемов создания этичной, грамотной рекламы.
1. Зимина Л.О. Принцип экономии в современной рекламе. Диссертация ... кандидата филологических наук. Новосибирск, 2007.
2. Беляева Е.В. Коммуникативная этика и этика общения. Коммуникация в социально-гуманитарном знании, экономике, образовании: III международная научно-практическая конференция. Минск, 2012: 203-204.
3. Земская Е.А. Язык как деятельность. Морфема. Слово. Речь. Москва, 2004.
4. Копоть Л.В., Адзинова А.А. Коммуникативная неудача как результат нарушения этической нормы в текстах социальной рекламы. ВестникАГУ. 2018; Выпуск 2: 59-65.
5. Куранова Т.П. Реализация коммуникативных принципов и прагматических максим в рекламном дискурсе. Верхневолжский филологический вестник. 2016; № 1: 100-106.
6. Ильяхов М. Пиши, сокращай: Как создавать сильный текст. Москва: Альпина Паблишер, 2020.
7. Назайкин А. Современный копирайтинг. Как создавать тексты для литературы, кино, рекламы, СМИ, деловых коммуникаций, PR и SEO. Москва: ЛитРес, 2022.
8. О рекламе. Федеральный закон. Москва, 2006.
9. Кононов Н.В. Автор, ножницы, бумага. Как быстро писать впечатляющие тексты. 14 уроков. Москва: Манн, Иванов и Фербер, 2017.
10. Панда П. Копирайтинг: сила убеждения: практическое руководство. Санкт-Петербург: Питер, 2021: 161-174.
11. Зимина Л.О. Речевые ошибки как фактор деструктивного диалога в деловой речи. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2022; Т. 15, Выпуск 3: 782-786. References
1. Zimina L.O. Princip 'ekonomiivsovremennojreklame. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Novosibirsk, 2007.
2. Belyaeva E.V. Kommunikativnaya 'etika i 'etika obscheniya. Kommunikaciya v social'no-gumanitarnom znanii, 'ekonomike, obrazovanii: III mezhdunarodnaya nauchno-prakticheskaya konferenciya. Minsk, 2012: 203-204.
3. Zemskaya E.A. Yazyk kak deyatel'nost'. Morfema. Slovo. Rech'. Moskva, 2004.
4. Kopot' L.V., Adzinova A.A. Kommunikativnaya neudacha kak rezul'tat narusheniya 'eticheskoj normy v tekstah social'noj reklamy. VestnikAGU. 2018; Vypusk 2: 59-65.
5. Kuranova T.P. Realizaciya kommunikativnyh principov i pragmaticheskih maksim v reklamnom diskurse. Verhnevolzhskij filologicheskij vestnik. 2016; № 1: 100-106.
6. Il'yahov M. Pishi, sokraschaj: Kak sozdavat' sil'nyj tekst. Moskva: Al'pina Pablisher, 2020.
7. Nazajkin A. Sovremennyj kopirajting. Kak sozdavat' teksty dlya literatury, kino, reklamy SMI, delovyh kommunikacij, PR i SEO. Moskva: LitRes, 2022.
8. O reklame. Federal'nyj zakon. Moskva, 2006.
9. Kononov N.V. Avtor, nozhnicy, bumaga. Kak bystro pisat' vpechatlyayuschie teksty. 14 urokov. Moskva: Mann, Ivanov i Ferber, 2017.
10. Panda P. Kopirajting: sila ubezhdeniya: prakticheskoe rukovodstvo. Sankt-Peterburg: Piter, 2021: 161-174.
11. Zimina L.O. Rechevye oshibki kak faktor destruktivnogo dialoga v delovoj rechi. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2022; T. 15, Vypusk 3: 782-786.
Статья поступила в редакцию 14.05.23
УДК 378
Ivanova E.V., postgraduate (Philology), Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
GREEK BORROWINGS IN THE TRANSLATION OF "EPITOME" BY CONSTANTINE HARMENOPOULOS, MADE BY EPIPHANIUS SLAVINETSKY. The
objective of the study is to analyze the principle of Greekization and its specifics in the translation of "Epitome" by Constantine Harmenopoulos, performed by Epipha-nius Slavinetsky in the second half of XVII century. The author provides a detailed description of the orthographic and lexical levels of the language and thoroughly examines aspects such as preserving the etymological spelling of Greek words in the Slavic translation, the principle of anti-verse, the writing of Greek names and toponyms according to Greek orthography, introducing new Greek borrowings into the main text, using Greek borrowings as clarifications in glosses, and actively using Hellenisms-neologisms. The novelty in the research lies in the linguistic analysis of manuscripts that have been previously unexplored by scholars. The main results of the study show that the protograph consistently adheres to all the principles mentioned above, whereas in the lists, even the earliest ones, there are deviations from the protograph's total orientation to the Greek language.
Key words: Epiphanius Slavinetsky, Constantine Armenopoulos, Epitome, Greek borrowings, language history
Е.В. Иванова, аспирант, Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ПРИНЦИП ГРЕЦИЗАЦИИ В ПЕРЕВОДЕ «ЕПИТОМИЙ» КОНСТАНТИНА АРМЕНОПУЛА, ВЫПОЛНЕННОМ ЕПИФАНИЕМ СЛАВИНЕЦКИМ
Цель исследования заключается в подробном разборе принципа грецизации в переводе «Епитомий» Константина Арменопула, выполненном Епифани-ем Славинецким во второй половине XVII века. Особое внимание в работе уделяется описанию орфографического и лексического уровней языка. В статье рассматриваются такие аспекты темы, как сохранение этимологического написания греческих слов в славянском переводе, принцип антистиха, написание греческих имен и топонимов в соответствии с греческой орфографией, введение новых грецизмов в основной текст, использование грецизмов в качестве
уточнений в глоссах, активное употребление грецизмов-зкзотизмов. Новизна исследования заключается в анализе языка рукописей, ранее не исследованных с лингвистической точки зрения. Основные результаты проведенного исследования заключаются в том, что протограф последовательно соблюдает все указанные выше принципы, тогда как в списках, даже самых ранних, наблюдаются отхождения от заданной протографом тотальной ориентации на греческий язык.
Ключевые слова: Епифаний Славинецкий, Константин Арменопул, Епитомии, грецизация, грецизмы, языковая справа
Актуальность темы, выбранной для рассмотрения в рамках настоящей статьи, обусловлена необходимостью более полного и всестороннего изучения переводов, выполненных деятелями Чудовской книжной школы второй половины XVII века и, в частности, Епифанием Славинецким, выдающимся деятелем русской церкви XVII века. Его круг работ был очень широк, однако малоизученным остается перевод «Епитомий, или Краткое изложение Божественных и святых канонов» Константина Арменопула. Этот текст представляет интерес и с лингвистической, и с текстологической точек зрения, и его изучение позволяет точнее составить картину не только о деятельности книжного кружка Епифания Славинецкого, но и об истории русского литературного языка. Таким образом, цель исследования заключается в подробном анализе перевода «Епитомий» Константина Арменопула, выполненном Епифанием Славинецким во второй половине XVII века, и, в частности, в разборе принципа грецизации, реализованного в тексте.
Для достижения указанной цели исследования необходимо решить следующие задачи: во-первых, прояснить основные переводческие принципы Епифа-ния Славинецкого, применяемые при работе над текстом; во-вторых, установить связь этих принципов с другими работами переводчика, что позволит лучше понять технику работы главного деятеля никоновской книжной справы; в-третьих, описать дальнейшую реализацию перевода в списках, что позволит установить историю текста. Новизна исследования заключается в анализе языка рукописей, ранее не исследованных с лингвистической точки зрения. Тогда как практическая значимость исследования заключается в возможности использовать полученные результаты и материалы при разработке курсов по истории русского литературного языка, специальных курсов по изучению деятельности Чудовской книжной школы второй половины XVII века, а также при создании учебных пособий по творчеству Епифания Славинецкого.
Грецизация текстов на разных языковых уровнях (орфографическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом) являлась важным переводческим методом для книжного круга Епифания Славинецкого второй половины XVII века. Как известно, применение переводчиками данного принципа обнаруживается еще в Чудовской редакции Нового завета XIV века, а первые грецизмы появляются в старославянский период. Но именно церковнославянский язык второй половины XVII века В. Виноградов называл «еллинско-славянским» [1] за счет тотальной ориентации на греческий язык. Одним из главных деятелей Чудовской книжной школы второй пол. XVII века являлся Епифаний Славинецкий, корпус его переводов и сочинений очень широк, и среди них одним из наименее исследованных в лингвистическом аспекте можно назвать перевод «Епитомий» Константина Арменопула, сборника канонического церковного права.
Первоначальный перевод 1653-1654 гг (7161) был утрачен во время эпидемии чумы [2], вследствие чего московский книжник был вынужден создать другой перевод, старший список которого 1677 года (Син. 129), хранится в ГИМ и представляет особенную ценность. т.к. он послужил протографом для последующих копирований текста. Мы знаем, что с него было изготовлено минимум три копии по заказу архиепископа Афанасия Холмогорского в 1686-88 гг. [2], две из которых хранятся в БАН (БАН, 16.4.3., и Арханг. Д. 434, а первая является более ранним списком). Известно несколько последующих списков XVIII века, которые хранятся в РГБ, например, РГБ Ф.173.1 №192, Ф.178. №4441, Ф.247 №554, и ГИМ (Увар. 285, Барс. 153). Интерес представляет также скорописный список «Епитомий» конца XVII в. Усп. 91, по указанию Истомина и Сперанского, скоропись является украинской [3]. Греческий текст приводится по изданию Patrologiae Cursus Completus: Patrologiae Graecae tomus CL, 1865.
Особенности переводов Епифания Славинецкого могут иметь несколько источников: это может быть ориентация на грамматику Л. Зизания и М. Смотриц-кого [4], обращение к книжной традиции юго-западной Руси или намеренная гре-цизация текста, на которой мы остановимся подробнее.
Так, грецизация перевода Епифания Славинецкого на уровне орфографии прослеживается в последовательном сохранении этимологического написания греческих слов. Показательным является уже заголовок рукописи Син. 129, в котором переписчик сохраняет написание «6ШТОМИ» в соответствии с греческим словом «ЕП1Т0МН», легшим в основу заглавия книги, что означает «сокращение, краткое изложение». Однако такое написание сохраняют не все списки: Ф. 178 и Усп. 91. Тогда как ближайшие к Син. 129 списки из собрания Архиепископа Афанасия Холмогорского дают другое написание данного слова в заголовке: «6ПИТОМИ» (Д. 434, л. 29).
ЕП1Т0МН - етТОМИ (Син. 129, л. 17) - 6ШТОМИ (Ф. 178, л. 1) - 6ШТО-МИ (Усп. 91, л. 1) - 6ПИТОМИ (Увар. 285, л. 1) - 6ПИТОМИ (Д. 434, л. 29)
К подобным же примерам можно отнести орфографию слов «саввата» и «граммоти» в соответствии с греческим написанием «то oàppcuov» и «то Ypàppa,-аюр>:
'EuaYY£Aюv ¿V Еарратш р£0' ¿т£рwv Грсфда dvсYlvwок£о9w. - б?™е в сав-ват^ съ иными писаши да чтетса (Син. 129, л. 40) - бгг™е в й'ееоГ' съ шиши писаши да чтетса (Усп. 91, л. 25 об.) - бРапие в савват^ съ иными писаши да чтетса (Увар. 285, л. 15 об.) - б7г™е в савват^ со иными писаши да чтется (Д. 434, л. 53).
Написание «саввата» можно считать характерным для Чудовской книжной школы второй половины XVII в., оно же встречается и в переводе Нового завета, созданном под руководством Епифания Славинецкого, например, в 12-ой главе Евангелия от Марка: «Се оученици твои творАтъ еже не достоитъ творити въ сав-ватЬ» [5, л. 64]. И, как видно из приведенного контекста в «Епитомиях», только список Усп. 91 не сохраняет греческую орфографию слова то оd|3|3aтоv. Однако, если обратиться к другим лексемам, можно заметить, что орфографическая гре-цизация в разных рукописях соблюдается непоследовательно (за исключением Син. 129). Примером может служить передача слова «то Ypd|J|Ja, -сто;», так как только протограф Син. 129 и ближайший к нему список Д 434 сохраняют греческую орфографию данного слова «граммоти» при одновременном калькировании предложно-падежной конструкции 5га + Асс:
Е1 5£ ода, ипо трто, тда Лотда оирфпфда Ylvоp£vшv 5га Yрс|J|Jdтwv . То ршо1 кйро; о рптропоЛГтпр ¿х£тш - Дще же ни иг трехъ прочымъ съ совЬтнымъ швающымъ чрез граммоти власть оуко митрополитъ да имать. (Син. 129, л. 19) -Дще же ни ит трЬхъ: прочимъ с с^днымъ швающимъ грамотами власть оуко митрополитъ да имать. (Ф. 178, л. 3) - Дще же ни ит трехъ прочимъ съ совЬтнымъ кывающилп, грамотами, власть же митрополитъ да имать (Усп. 91, л. 3) - Дще же ни ит трехъ: прочимъ с с^днымъ швающимъ грамотами власть оуко митрополитъ да имать. (Увар. 285, л. 3) - аще же ни ит трехъ: прочимъ с с^днымъ швающимъ граммитами власть уко митрополггъ да имать. (Д. 434, л. 31 об.)
Отдельно стоит отметить внимательное отношение книжного круга Епи-фания Славинецкого к написанию греческих имен и топонимов в соответствии с этимологией. Так, можно обратиться к написанию греческого по происхождению имени «КинстанттЬ» (Син. 129, л. 17) в соответствии с его греческой этимологией:
£п( ^отдатмои той M£YdЛоu - при КинстанттЬ великомъ (Син. 129, л. 17) - при КонстантинЬ великомъ (Ф. 178, л. 1) - при Ки>нстанттЬ великомъ (Усп. 91, л. 1) - при КонстантинЬ великомъ (Увар. 285, л. 1) - при КинстанттЬ велгеомъ (Д.434, л. 29 об.)
Как видно из следующих контекстов, в разных списках всегда присутствует вариативность, тогда как протограф отличается постоянством в передаче греческих имен и топонимов:
'Ор^ш^ - иртена (Син. 129, л. 17 об.) - оригена (Ф. 178, л. 1 об.) - ордена (Усп. 91, л. 1 об.) - оригена (Увар. 285, л. 1) - иртена (Д. 434, л. 29 об.)
1оиотмдаой той 'Рмотрфои - iустiнiана ртотмита (Син. 129, л. 17 об.) - гс-устишана ринотмита (Ф. 178, л. 1 об.) - ¡ЛтМана Ртотмита (Усп. 91, л. 1 об.) -¡Лтишана ринотмита (Увар. 285, л. 1) - ¡ЛтМана ртотмита (Д. 434, л. 29 об.)
ш Лотто; - при ЛеонЬ (Син. 129, л. 17 об.) - при ЛеонЬ (Ф. 178, л. 1 об.) -при Леон™ (Усп. 91, л. 1 об.) - при ЛеонЬ (Увар. 285, л. 1) - при ЛеонЬ (Д. 434, л. 29 об.)
'Н 5£ 5£ит£рс ¿V ^отдатмоип6Л£1 - Вторый же в кинстанттополЬ (Син. 129, л. 17) - Вторый же в константинополЬ (Ф.178, л. 1) - Вторый же в кинстантине-градЬ (Усп. 91, л. 1) - Вторый же в константтополЬ (Увар. 285, л. 1) - Вторый же в кинстанттополЬ (Д.434, л. 29 об.)
В последнем контексте можно остановиться на передаче слова «^отдатмойпоЛк;» и рассмотреть его с точки зрения орфографии, а также его можно отнести к примеру устранения лексических грецизмов, что в первую очередь характеризует рукопись Усп. 91. Описываемый принцип транслитерации основ греческих лексем как принцип церковнославянской орфографии формируется в 1640-х гг «Справщики второй половины XVII в. будут продолжать применять этот принцип к тем словам, которые не успеют исправить в 1640-х гг» [6]. Изменения касаются в первую очередь дублетов в церковнославянском языке: ф / л, и / V, и / ^ о / и».
Одновременно с точки зрения орфографии и лексики можно охарактеризовать перевод греческого слова «одао5о;». В предисловии к книге перечисляются основные вселенские соборы, их ключевые положения, место проведения и количество участников. Поэтому в этом отрывке важным становится слово «одао5о;», которое будет многократно появляться в тексте в значении «собор». Уже в первом употреблении данного слова Син. 129 переводит «одао5о;» как «сгнодъ», сохраняя не только саму греческую лексему, но и ее орфографию в соответствии с этимологией:
о! 5£ тда окоирмкда ¿пта аYÍшv оuv65wv, о! 5£ тда р£р1кда оuv65wv, о! 5£ аYÍшv - ова же селенскихъ седми сгаоди>въ, ова же частных, ова же стыхъ (Син. 129, л. 17) - оваже селенскихъ седми синодовъ, оваже частных, ова же стыхъ селенскихъ сидоновъ (Ф. 178, л.1) - ова же вселенскихъ седми съкоровъ, ова же помЬст-
ныхъ съборовъ, ова же стыхъ (Усп. 91, л. 1) - оваже селенскихъ седми отодовъ, оваже частныхъ, оваже стыхъ селенских сгаодовъ (Увар. 285, л. 1) - ова же селенскихъ седми сгаодшвъ, ова же частных, ова же стыхъ селенскихъ седоншвъ (Д.434, л. 29)
Как видно из контекста, только рукопись Усп. 91 предпочитает в переводе славянскую по происхождению лексему «съборовъ». Некоторые рукописи вслед за Син. 129 фиксируют грецизм, а также выбирают для написания в корне ижицу. Это мы наблюдаем в ближайшем списке Д.434, а также Увар. 285. Написание ижицы в подобных примерах также обусловлено рекомендацией Грамматики М. Смотрицкого обоих изданий: 1619 г и 1648 г В свою очередь эти предписания строятся на описании соответствия v греческой и [4].
Что отличает список Увар. 285. от старшего Син. 129 и ближайших к нему, так это отсутствие принципа антистиха, который мог проявляться, например, в использовании омеги в окончании род.п. мн. ч.. Сам этот принцип дифференцирует лексические и грамматические омонимичные формы с помощью орфографии в церковнославянском языке. Возникновение антистиха «в славянской книжности было обусловлено ориентацией на греческую (византийскую) грамматическую традицию». Отличием от греческой традиции являлось то, что антистих на славянской почве отражал семантические различия, а не этимологические [7]. Также написание омеги в данной позиции может быть обусловлено ориентацией на грамматику Смотрицкого [4].
Мы хотим отметить, что принцип антистиха в протографе Син. 129 соблюдается крайне последовательно, так, данный принцип сохраняется и в помете к описываемому слову в Син. 129.: переписчик помечает слово «сгаодшвъ» как «сходшвъ». Здесь стоит также прокомментировать выбор данного славянского эквивалента, так как слово aúvo5o; имеет одним из основных значений «сходка, собрание». Это объясняется внутренней формой слова, которое можно разложить на приставку aúv и корень 05с»;, означающий «дорога, путь». Тем самым славянский эквивалент, выбранный переводчиком Син. 129, соответствует морфологии греческого слова. К тому же именно вариант «сходъ» мы находим первым переводом к слову «aúvo5o;» в «Лексиконе греко-славяно-латинском» Епи-фания Славинецкого (также в нем присутствуют варианты «сгаодъ», «съборъ», «съшествие») (ГИМ. Син. 383, л. 661 об.).
Другой важный сюжет для описания переводческой деятельности Епифа-ния Славинецкого связан с введением новых греческих заимствований. Так, слово едалектъ» в значении «языкъ» словарь XI - XVII вв. впервые фиксирует в 1666 году [8], тогда как в текстах Епифания Славинецкого такое употребление можно считать регулярным, его, например, отмечает Н.В. Николенкова в переводе «Атласа Блау», которым занимался в том числе Епифаний Славинецкий [9]. В переводе «Епитомий» едалектъ» в значении «языкъ» встречается в предисловии к тексту:
Преведеся в црствующея преименитомъ Град' Москв': въ велиц'и Лаvр'Ь великагш Архистратига Мiхаила, зовем'и ч^дов' Тр^долюбезнымъ ¡еромонахомъ бшфашемъ Славеницкимъ мужемъ во бллинскомъ, Латтскомъ и Славенскомъ и^ыц'хъ в'жн'ишимъ и искЛн'ишимъ, в фмософт же и леолопи паче многихъ Ленн'ишимъ и мудр'ишимъ <.. .> Со бллинска™ дiалекта на Славенсш.
Как упоминалось ранее, текст представляет собой краткое изложение основ церковного права, и в силу этого перевод Епифания Славинецкого изобилует словами, обозначающими церковные реалии, актуальные для византийского богослужения, например, Хшрепспъ (Син. 129, л. 30), Пресвгтеръ (Син. 129, л. 31). Регулярными также становятся некоторые глаголы, например, «даабЕратф» появляется часто и в разных формах, это же можно сказать и глаголах «XEipoiovéw» и «X£ipoiovéo|jai». Для первого глагола «Лексикон греко-славяно-латинский» Епифания Славинецкого дает варианты «аналимазую» и «проклинаю», а для второго глагола - «фротонисую», «фротонисуюсд», а также «рукопростираю», «рукопрости-раюсд». Несмотря на наличие церковнославянских эквивалентов в «Лексиконе», во всех контекстах в тексте «Епитомий» переводчик предпочитает исключительно грецизмы. Так, в следующем контексте показательным является перевод греческого аориста áv£9£jána£v, только Усп. 91 снова выбирает славянский вариант «проклише», тогда как во всех остальных рукописях мы находим грецизм «аналематствова»:
| jév прштп ¿V NiKaía, ¿ni Kwvaiaviívou тои MEYáAou, ката Apsíou <...> ov Ka¡ áv£0£jáTia£V - первый йбо в Шкеи, при Кшнстантт' великомъ, на Арю <...> егоже и аналематствова (Син. 129, л. 17) - Первый оуко в Ник'и, при Константин' великомъ, на Арiа <...> егоже и аналематствова (Ф. 178, л. 1) - первый ^ео в Шкеи, при Кшнстантт' великомъ, на Арiа <...> егоже и проклише (Усп. 91, л. 1) - Первый оубо в никеи, при константин' великомъ, на арiа <...> егоже и аналематствова (Увар. 285, л. 1) - Первый убо в Шкеи, при Кшнстантт' велгеомъ, на Арю <...> егоже и аналематствова (Д.434, л. 29 об.)
В переводе Нового Завета Епифания Славинецкого также наблюдаем подобный выбор перевода «áva0£jcmZw» как «аналиматствйс», однако можно привести примеры с вариативностью, обусловленной греческим оригиналом. Например, схожие контексты в Евангелиях от Марка и Матфея: тот£ пр^ато катаб^атфм Ka¡ ójvú£iv бт оик oÍ5a тóv áv9pwnw Ka¡ £ú9¿w; аА£ктшр £q>úvna£v -тогда начатъ проклинатисд и ротитисд икш не в'мъ члка и аEiе алектшръ возгласи (Матфей, гл. 26, л. 85) [5] / ó 5¿ пр^ато даа9^атфм Ka¡ ójvúvai бтl oúk oÍ5a тóv
ávBpunov TOÖTOV öv Á¿Y£T£ - он же начатъ анатематствоватисл и ратитисл икш не вЬмъ члка сего егоже глете (Марк, гл. 15, л. 141) [5].
Возвращаясь к примеру из «Епитомий», мы можем также прокомментировать выбор основы глаголы. «Словарь русского языка XI - XVII вв.» отмечает употребление глагола «анафематисати» в Требнике XVI века, тогда как появление глагола «анафематствовати» фиксирует 1681 годом [8], однако мы обнаруживаем в «Епитомиях» более раннее его употребление. Стоит также отметить, что описываемые глаголы интересны большим разнообразием представленных форм в тексте, однако их можно считать стандартным для данного периода:
О X£ipoTOvqaa; - Хiротонiсавъ (Син. 129, л. 23) / aúv тш X£ipoTOvq0£VTi - съ Xiротонiсавшимся (Син. 129, л. 23) / Ka¡ pqÖ£V ¿ni iq X£ipoTOvia Aapßdv£iv nA£ov TÖv X£ip0T0V0ÖVTa юшои; ¿níaKonov - И ничтоже в хiротонiи емллти многше хiро-тошй'юцй' тыл еппс^ (Син. 129, л. 23) / ÖT£ X£ip0T0V£Í aiiiöv Siáravov - егда хiро-тошсйтъ того дiакона (Син. 129, л. 23 - л. 23 об.)
При описании грецизмов в лексике отдельно стоит отметить их специфику употребления, связанную с глоссированием.
Грецизмы в церковнославянском языке XVII века можно разделить на две группы: лексика заимствованная, то есть уже закрепившаяся в языке, и заимствуемая лексика, та, что не укладывается в рамки регулярности и закономерности. При полном отсутствии адаптированности иноязычную лексику можно считать иноязычными вкраплениями - записанными кириллицей греческими грамматическими формами [10]. Грецизмы, относящиеся ко второй группе, чаще всего требуют перевода в глоссах, так как не являются однозначно адаптированными. Например, можно вернуться к уже обсуждаемому ранее слову «¿тюри». Заглавие Син. 129 на л. 17 «6ШТОМИ» помечено словом «присЬчеше». Эту помету можно считать переводом греческого слова, легшего в основу заглавия книги, т.к. «¿■тюрп» означает «сокращение, краткое изложение». Именно вариант «присЬ-чеше» в «Лексиконе греко-славяно-латинском» Епифания Славинецкого является переводом слова «¿тюри» и дается первым наряду с другими славянскими эквивалентами «прирезаше» и «нарезаше». Данная маргиналия содержится во всех списках кроме Усп. 91: ЕП1ТОМН - 6ШТОМИ «присЬчеше» (Син. 129, л. 17) -етТОМИ «пресЬчеше» (Ф. 178, л. 1) - 6ПИТОМИ «присЬчеше» (Д.434, л. 29) -6ПИТОМИ «пресЬчеше» (Увар. 285, л. 1).
Другим примером можно считать употребление слова «евн^хъ», которое, как известно, активно использовалось Епифанием Славинецким и его учеником, Евфимием Чудовским, так, например, в переводе Нового Завета 1673-1674 гг. даже присутствует глагольная форма «евнухшасд» [5, л. 28] вместо «скопишасл». Помету, связанную с данными лексемами, находим и в переводе «Епитомий»: маргиналия «скопецъ» к слову «е^нухъ» в контексте: шт обиды члкшвъ или шт естества е^нухъ (Син. 129, л. 30 об.).
Обратной тенденцией можно назвать употребление греческих глосс к церковнославянским словам, их задачей становится уточнение значения. Особенно показательной в переводе «Епитомий» является помета на греческом языке. Во всей рукописи Син. 129 такая маргиналия встречается единожды: помета "*kwv£I0v" к слову "*чемерь" (Син. 129, л. 64 об.) в контексте: икшже въ зелiхъ такш и въ млсехъ полезнагш вредное разс^ждаемъ и икшже *чемерь или свинекокъ не #ео кто снЬсть оумъ имЬл такш ниже Гта или пса коснетсл не съ н^ждею икш еже идый не Беззаконова.
Согласно словарю Дворецкого, tó KÚv£iov - сок цикуты, которым отравляли в Афинах приговорённых к смертной казни [11]. О значении слова «чемерь» читаем в Словаре Срезневского, который дает определение «ядовитое растение, чемерица», также в словаре находим ссылку на тот же отрывок из Василия Великого, что и в «Епитомиях» [12]. Если обратиться к «Лексикону греко-славяно-латинскому» Епифания Славинецкого, то можно найти следующий перевод для греческого «KÚv£iov»: <^е кшгаонъ», «отрава» а также латинское «cicuta» (Син. 383, л. 422 об.). Интересно, что также в «Лексиконе» находим маргинальную подпись «чемерь» к словарной статье «KÚv£iov», которая имеет славянское происхождение. Можно предположить, что грецизм в основном тексте мог быть непонятным читателям, поэтому Епифаний Славинецкий выбирает славянский вариант, однако для точно передачи оригиналы помечает его маргиналией на греческом языке.
Итак, можно сделать вывод, что принцип грецизации в переводе «Епито-мий» Епифания Славинецкого на уровне орфографии проявляется в первую очередь в: 1) сохранении этимологического написания греческих слов; 2) принципе антистиха; 3) этимологическом написании греческих имен и топонимов. На уровне лексики в: 1) введении новых грецизмов в основной текст; 2) использовании грецизмов в качестве уточнений в глоссах; 3) употреблении грецизмов-зкзотиз-мов. Описываемый переводческий принцип особенно важен для деятелей Чудов-ской книжной школы XVII века не только в силу сложившейся книжной традиции, но и вследствие грекофильских настроений и идеологических установок на гре-цизацию церковнославянского текста [13]. Таким образом, результаты анализа полностью подтверждают справедливость наших выводов о принципах переводческой деятельности Епифания Славинецкого на орфографическом и лексическом уровнях. Перспективы дальнейшего исследования проблемы мы видим в расширении круга рассматриваемых лингвистических особенностей перевода, в выявлении той роли, которую данный перевод сыграл в деятельности Епифания Славинецкого.
Библиографический список
1. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. Москва: Наука, 1980.
2. Корогодина М.В. Архиепископы Афанасий Холмогорский и Александр Устюжский - собиратели канонических рукописей. Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописей БАН. Санкт-Петербург: БАН, 2013: 80-92.
3. Истомин Г.И. Описание рукописей Успенского собора. Проредактировано и уточнено академиком М.Н. Сперанским в 1920-1928 гг Москва: Чтения ОИДР 1895; Книга 3.
4. Кузьминова Е.А. Грамматика 1648 г. Москва: МАКС Пресс, 2007.
5. Исаченко Т. А. Новый Завет в переводе иером. Чудова мон-ря Епифания (Славинецкого), последняя треть XVII в. РГБ. Ф. 310. № 1291. Paderborn: Biblia Slavica. 2004; Ser. 3, Bd. 2.
6. Кусмауль С.М. Становление орфографических норм церковнославянского языка во второй половине XVI - первой половине XVII в. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 2018.
7. Кузьминова Е.А. Принцип антистиха в славянской грамматической традиции. Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. Москва: Издательство Московского университета, 2011; № 5: 36-55.
8. Словарь русского языка XI-XVII вв. Российская академия наук, Институт русского языка им. В.В. Виноградова. Москва: Наука, 1975-2015.
9. Николенкова Н.В. Лексическая структура перевода Атласа Блау как образец ученого церковнославянского языка XVII в. Мир науки, культуры, образования. 2017; № 4 (65): 308-314.
10. Чернышева М.И. Греческие слова, способы их адаптации и функционирование в славянском переводе «Хроники» Иоанна Малалы. Москва: Джон Уайли энд Санз, 1994: 402-462.
11. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь: в 2-х томах. Москва: ГИС, 1958.
12. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: в 3 т. Москва: ГИС, 1958.
13. Пентковская Т.В. Грецизация в церковнославянских переводах с польского Чудовской книжной школы. Классические языки в постклассический период. Казань: Бриг, 2017: 167-177.
References
1. Vinogradov V.V. Ocherkipo istoriirusskogo literaturnogo yazyka XVII-XIX vv. Moskva: Nauka, 1980.
2. Korogodina M.V. Arhiepiskopy Afanasij Holmogorskij i Aleksandr Ustyuzhskij - sobirateli kanonicheskih rukopisej. Materialy i soobscheniya po fondam Otdela rukopisej BAN. Sankt-Peterburg: BAN, 2013: 80-92.
3. Istomin G.I. Opisanierukopisej Uspenskogo sobora. Proredaktirovano i utochneno akademikom M.N. Speranskim v 1920-1928 gg. Moskva: Chteniya OIDR, 1895; Kniga 3.
4. Kuz'minova E.A. Grammatika 1648 g. Moskva: MAKS Press, 2007.
5. Isachenko T.A. Novyj Zavet v perevode ierom. Chudova mon-rya Epifaniya (Slavineckogo), poslednyaya tret' XVII v. RGB. F. 310. № 1291. Paderborn: Biblia Slavica. 2004; Ser. 3, Bd. 2.
6. Kusmaul' S.M. Stanovlenie orfograficheskih norm cerkovnoslavyanskogo yazyka vo vtorojpolovineXVI- pervojpolovine XVII v. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2018.
7. Kuz'minova E.A. Princip antistiha v slavyanskoj grammaticheskoj tradicii. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya. Moskva: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 2011; № 5: 36-55.
8. Slovar'russkogo yazyka XI-XVII vv. Rossijskaya akademiya nauk, Institut russkogo yazyka im. V.V. Vinogradova. Moskva: Nauka, 1975-2015.
9. Nikolenkova N.V. Leksicheskaya struktura perevoda Atlasa Blau kak obrazec uchenogo cerkovnoslavyanskogo yazyka XVII v. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2017; № 4 (65): 308-314.
10. Chernysheva M.I. Grecheskie slova, sposoby ih adaptacii i funkcionirovanie v slavyanskom perevode «Hroniki» Ioanna Malaly. Moskva: Dzhon Uajli 'end Sanz, 1994: 402-462.
11. Dvoreckij I.H. Drevnegrechesko-russkij slovar': v 2-h tomah. Moskva: GIS, 1958.
12. Sreznevskij I.I. Materialy dlya slovarya drevnerusskogo yazyka popis'mennym pamyatnikam: v 31. Moskva: GIS, 1958.
13. Pentkovskaya T.V. Grecizaciya v cerkovnoslavyanskih perevodah s pol'skogo Chudovskoj knizhnoj shkoly. Klassicheskie yazyki v postklassicheskij period. Kazan': Brig, 2017: 167-177.
Статья поступила в редакцию 12.05.23
УДК 378
Lakina S.V., postgraduate, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
FREQUENCY ANALYSIS OF PROPER NAMES IN TEXTBOOKS ON CLASSICAL LITERATURE. The article presents a frequency analysis of proper names in textbooks on the discipline Classical Literature. The research identifies categories of proper names that make up the onomastic space of the discipline. Thus, it is found that the space includes four categories of proper names, including toponyms, anthroponyms, theonyms, ethnonyms and other derivatives of toponyms. In addition, the percentage of proper names and all words in textbooks are presented. It is also found that in the context of the discipline Classical Literature it is possible to talk about such a concept as "onomastic load", which depends on the total number of lexemes and word usage of proper names in the educational text. The research is carried out in several stages. The first stage consists of computer processing of the text, the second stage is based on the manual processing of the results.
Key words: frequency analysis of text, textbooks, classical literature, dictionary, proper nouns
С.В. Лакина, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ЧАСТОТНЫЙ АНАЛИЗ ИМЁН СОБСТВЕННЫХ В УЧЕБНИКАХ ПО АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Статья посвящена частотному анализу имён собственных в учебниках по дисциплине «Античная литература». В ходе исследования были выявлены разряды онимов, которые составляют ономастическое пространство рассматриваемой дисциплины. Так, было установлено, что в пространство входят четыре разряда имён собственных, среди которых топонимы, антропонимы, теонимы, этнонимы и другие производные от топонимов. Кроме того, в статье представлены результаты исследования процентного соотношения имён собственных и общего количества слов в учебниках. Также было установлено, что в контексте дисциплины «Античная литература» представляется возможным говорить о таком понятии, как «ономастическая нагрузка», которая зависит от общего количества лексем и словоупотреблений имён собственных в учебном тексте. Исследование проводилось в несколько этапов, первый из которых состоял в компьютерной обработке текста, второй - в ручной обработке полученных результатов.
Ключевые слова: частотный анализ текста, учебники, античная литература, словник, онимы
Имена собственные являются неотъемлемой частью лексической составляющей дисциплины «Античная литература». К именам собственным (онимам) в лингвистике принято относить антропонимы (имена людей), топонимы (названия географических объектов), теонимы (имена божеств), зоонимы (клички животных), астронимы (названия небесных тел), космонимы (названия созвездий), фи-тонимы (названия растений), хрононимы (названия отрезков времени, связанных с историческими событиями), идеонимы (названия объектов духовной культуры), хрематонимы (номинация объектов материальной культуры), эргонимы (назва-
ния коммерческих предприятий), этнонимы (названия народов), поэтонимы (имена собственные, употреблённые в художественной литературе) [1; 2]. Однако единой классификации имён собственных на данный момент не существует, что подтверждает проблемную сущность вопроса. Например, А.С. Суперанская утверждает, что относить этнонимы к именам собственным ошибочно [3]. В нашем исследовании мы относим к онимам все единицы, производные от названий географических объектов (топонимов), независимо от того, обозначают ли эти единицы этническую принадлежность, место жительства, литературную школу
