CC BY
534
ПРИНЦИП ГЛАСНОСТИ И ИНФОРМАЦИОННАЯ ОТКРЫТОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОГО ПРАВОСУДИЯ
О.М. ПОЛИЕВА,
соискатель, юридический факультет, Южный федеральный университет, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Горького, 88
В статье анализируются актуальные проблемы развития и совершенствования принципов гласности и открытости судопроизводства и судебной деятельности в свете их исторического положения и сравнительного правоведения. Рассматриваются новейшие изменения в законодательстве о гласности и открытости судебной деятельности.
Ключевые слова: правосудие; судебная деятельность; закон; гласность судопроизводства; открытость судебной деятельности; предупреждение правонарушений.
Коды классификатора ^ЕЬ: К41.
Принцип гласности в правосудии — это не только конституционный принцип, но и средство контроля за судами, общественное мнение о правосудии, и многое другое. Тем не менее, необходимость существования и реализации принципа гласности в любом виде судопроизводства признавалось научными кругами и государственными деятелями далеко не всегда.
Обращает внимание, что всех этапах отечественной истории действие принципа гласности неразрывно связывалось с такими началами судопроизводства, как непосредственность и устность, отражение чему можно найти даже в самых ранних правовых актах (в «Русской правде», Псковской судной грамоте и т.д.).
Так, в соответствии с требованиями «Русской правды» производство суда было «гласно и устно»: стороны, «послухи» и «видоки» заслушивались судьями, присяга производилась устно, а такие доказательства, как «испытание железом» или «испытание водой», не предполагали письменного представления доказательств. Дело возбуждалось вследствие устного заявления «на торгу», в законе прямо не закреплялась обязанность судей вести протокол и выносить решения в письменной форме [16, 42; 9, 68].
В последующем, в Псковской судной грамоте [7, 71], Судебнике 1497 г., Судебнике 1550 г., Сводном судебнике 1606 г. принцип гласности, теряя свои позиции, все больше уступал письменному началу судопроизводства [7, 152]. Так, дела возбуждались не только по устным заявлениям, но и по письменным жалобам. Соборное уложение 1649 г. уже подразумевало обязательную письменную жалобу [16, 45-46]. В ходе судебного разбирательства велся протокол, который вместе с решением заносился в «Судный список», выигравшей стороне вручалась «правовая грамота» [7, 128, 152]. Некоторые ученые, исследующий этот процесс говорят о том, что связано такое положение дел, прежде всего, с распространением грамотности и развитием правовой культуры, другие говорят — о фактическом разделении процесса на обвинительный (состязательный) и розыскной, следственный (инквизиционный), что прослеживается уже в Судебнике 1497 г . [3, 15].
По утверждению К. Кавелина, «ведение доказательств было у нас издревле словесное, изустное... Это объясняется характером суда, который был первоначально не что иное, как спор тяжущихся об иске в присутствие судей. Впоследствии к этому исключительно словесному изложению доказательств в суде мало-помалу примешивается письменное. Кажется, прежде всего стали излагаться письменно исковые челобитные. потом уже ответы и возражения»[6, 182]. Ситуация осложнялась и тем обстоятельством, что «судебный процесс состоит из двух стадий, судебного следствия и вершения, т.е. вынесения приговора, вышестоящим судом «по докладу». Вышестоящий суд, получив «доклад», т.е. полный и правильно оформленный судный список, решает дело по существу» [7, 149].
Во времена правления Петра I принцип «письменности» в судопроизводстве получает свое дальнейшее развитие, о чем можно судить по Указу Императора от 16 марта 1697 г.: «принимать о том у истцов челобитные за руками и по тем челобитным ответчиков допрашивать в приказах перед судьями. и к тем допросам истцу и ответчику в то же время приложить руки и собрать по ответчике поручную запись, что ему ставится в приказе по вся дни до вершенья того дела, а без указу никуда не съехать; а прикладывать истцу к ответчиковым речам руки, для того, чтоб ответчик тех допросных речей после того каким вымыслом не переменил и подячий тех допросных речей не переписывал.» [7, 152].
Таким образом, принципы гласности, открытости, устности судебного разбирательства все больше уступают принципам письменности и закрытости. Стороны, отобразив свои мысли на бумаге, уже не являются в суд. Судьи вправе вынести окончательное решение без присутствия сторон и других участников процесса.
© О.М. Полиева, 2009
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
Вплоть до судебной реформы 60-х годов XIX в. отечественный судебный процесс велся тайно и письменно. Объяснялось такое положение дел зачастую следующим образом. «Присутствие народа ничего не дает для правосудия, так как в лице судей судит сам закон. Присутствующая в суде публика не дисциплинирует суд и стороны, ибо не имеет достаточного объема знаний, позволяющего следить за правильностью судопроизводства. Гласность судопроизводства содействует укрытию следов преступлений, потворствует сговору подсудимых и приводит к тому, что среди молодежи распространяются сведения о способах совершения преступлений»[1, 47-48].
Устность же судебного разбирательства «служит обыкновенно источником незрелого и не об-судливого решения уголовных дел и влечет за собой ораторство в судах, столь вредное и противодействующее требованиям правды и справедливости, что под его покровом и защитою часть самый низкий злодей сходит с суда с титлом человека невинного, к явному соблазну и негодованию целого народа» [1, 48].
При осуществлении судебной реформы 60-х годов XIX в. отношение к принципу гласности коренным образом меняется. Так, в своей известной работе «Основы судебной реформы» (1891) Г.А. Джаншиев подчеркивал, что упускают из виду, как велико воспитательное значение гласности. Оно проявляется двояко: во-первых, в виде влияния формы и содержания судоговорения на непосредственную аудиторию и чрез посредство печати, на отсутствующую публику, и, во-вторых, в виде воздействия аудитории на судей и ничем не заменимого контроля печати над судебными действиями.
«Тайна производства, подобно жестоким наказаниям, порождает сострадание к осужденному и неуверенность в правильности приговора», — отмечал профессор И.Я. Фойницкий [10, 95].
Другой видный русский процессуалист В.К. Случевский подчеркивал, что «на негласном суде невиновный никогда не будет вполне оправдан» [12, 77; 15].
Конечно, нельзя сказать, что отношение научных кругов к принципу гласности, открытости судебного разбирательства оценивалось лишь положительно. Дореволюционные процессуалисты, ученые видели и негативные стороны исследуемого принципа. Тем не менее, они полагали, что положительное влияние принципа гласности перевешивает его отрицательные стороны, которые к тому же частично нейтрализуются проведением в исключительных случаях закрытого судебного разбирательства [12, 78; 15]. Возможность закрытого судебного разбирательства представляет особый интерес для подсудимого, обвиняемого в совершении относительно незначительных преступлений, когда общественное порицание представляется более тяжким наказанием по сравнению с предусмотренным законом. В Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. было закреплено, что при разбирательстве у мирового судьи дел частного обвинения, судья имел право по ходатайству обеих сторон провести закрытое заседание.
Таким образом, отношение к принципу гласности изменилось в середине XIX в. и выразилось в том, что положение о публичности заседаний суда было включено в «Основные положения Устава уголовного судопроизводства», утвержденные Александром II 29 сентября 1862 г. И если в целом судебная реформа вводилась на территории поэтапно, то начала устности и гласности были введены одновременно во всех судах Российской Империи.
В советский период российской государственности с учетом классово-политических начал деятельности суда легальное правосудие должно было осуществляться гласно.
Так, в ГПК РСФСР 1923 г. в ст.94 предусматривалось, что разбирательство дела происходит «публично и устно». Данные положения были использованы и при создании ГПК РСФСР 1964 г. УПК РСФСР 1922 г., УПК РСФСР 1923 г. воспроизвели следующее положение о гласности судебного разбирательства: «Рассмотрение дел происходит в открытом судебном заседании. Ограничение гласности допускается на все время заседания или на часть его только по мотивированному определению суда и притом лишь в случаях необходимости охраны военной, государственной или дипломатической тайны, а также по делам о некоторых указанных в законе половых преступлениях. В случае рассмотрения дела при закрытых дверях приговор провозглашается публично. В зал судебного заседания не допускаются лица, не достигшие 14-летнего возраста».
УПК РСФСР 1960 г. был построен на прежней идеологической основе концепции единства государственной власти и представляющих ее в процессе органов, признании приоритета государственных интересов перед интересами личности, обвинения перед защитой и т.д.
Гласный процесс способствовал выяснению истины, он обеспечивал выполнение советским судом его воспитательной задачи, так как судьи имели возможность правильно разобраться в обстоятельствах дела и верно их оценить, а присутствующие в зале судебного заседания имели возможность знакомиться со всеми обстоятельствами дела [3, 15].
Значение открытости правосудия трудно переоценить до сих пор, как в сфере судопроизводства, так и в общественной жизни. Отсутствие развитой системы информационной открытости правосудия лишает граждан возможности эффективно осуществлять свои конституционные права и свободы, ограничивает эффективную реализацию задач судопроизводства. Поэтому к приоритетным задачам судебной реформы, проводимой в нашей стране в течение последних лет, относится рассмотрение судебных дел в соответствии с принципом гласности и обеспечение доступности информации о деятельности суда [8, 12].
Гласность судебного разбирательства в качестве конституционного принципа установлена и ч. 1 ст. 123 Конституции РФ 1993 г. Сущность указанного принципа заключается в том, что суд рассматривает уголовные, административные и гражданские дела в открытом судебном заседании.
ПРИНЦИПГЛАСНОСТИИИНФОРМАЦИОННАЯ ОТКРЫТОСТЬВСОВРЕМЕННОЙ.
69
Кроме того, гласность, открытость правосудия регулируют и международно-правовыми актами, среди которых можно назвать Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о защите прав человека и основных свобод.
Тем не менее, исходя из принципов разумности и целесообразности гласность не только может, но и должна быть ограничена. Так, безусловными основаниями к рассмотрению уголовного дела в закрытом судебном разбирательстве являются сведения, составляющие государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, рассмотрение уголовных дел в отношении лиц, не достигших 16-летнего возраста, дел о половых преступлениях, а также других дел (независимо от их категории) в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в них лиц, а также интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц (ст. 241УПК РФ) [10].
Гражданское процессуальное законодательство придерживается подобного взгляда.
В соответствии с ч. 2. Ст. 10 ГПК РФ суд обязан вынести определение о разбирательстве дела в закрытом судебном заседании в случае когда: это противоречит интересам охраны государственной тайны; тайны усыновления (удочерения) ребенка; не получено согласие лиц, переписка и (или) телеграфные сообщения которых должны быть оглашены и исследованы судебном заседании, на такое оглашение и исследование (ст. 182 ГПК РФ).
Суд вправе вынести определение о разбирательстве дела в закрытом судебном заседании, если: заявлено соответствующее ходатайство лица, участвующего в деле, которое ссылается на: необходимость сохранения коммерческой или иной охраняемой законом тайны, неприкосновенность частной жизни граждан, иные обстоятельства, гласное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела либо повлечь за собой разглашение охраняемой законом тайны или нарушение прав и законных интересов гражданина; или имело место массовое нарушение порядка гражданами, присутствующими в судебном заседании (ч. 5 ст. 159 ГПК РФ).
Общепризнанно, что гласность правосудия означает широкое ознакомление граждан с правилами судопроизводства, а также с содержанием судебных актов. Данное положение требует, во-первых, развития правового просвещения и образования, во-вторых, установления дополнительных гарантий реализации судопроизводства.
С точки зрения правового просвещения и образования открытость правосудия способствует: во-первых, развитию гражданского общества, граждане которого в наибольшей степени осведомлены о своих правах и обязанностях, наиболее полной реализации гражданами своих конституционных прав и свобод; во-вторых, повышению уровня правовой культуры общества; в-третьих, созданию условий для быстрого и простого доступа граждан к информации, позволяющей решать юридические проблемы самостоятельно, без обращения за профессиональной помощью юриста; в-четвертых, повышению профессионального уровня участников процесса; в-пятых, информированию граждан и организаций о деятельности суда; в-шестых, усилению авторитета судебной власти, улучшению имиджа системы судопроизводства как действенного механизма защиты нарушенных прав.
С позиций реализации задач судопроизводства открытость правосудия содействует: во-первых, правильному, своевременному и обоснованному разрешению дела; во-вторых, укреплению гарантии независимости судей; в-третьих, беспристрастному осуществлению правосудия, предотвращению коррупции среди судей и усилению ответственности судей за принимаемые решения; в-четвертых, выполнению правосудием воспитательных и превентивных функций; в-пятых, укреплению законности и правопорядка; в-шестых, формированию законности и правопорядка; в-седьмых, формированию уважительного отношения к суду [8, 34].
Тем не менее, учитывая, что принцип гласности в России закреплен не только на общероссийском (конституционном), но и на международном уровне, стоит заметить, что на практике данный принцип реализуется небезупречно.
Во-первых, реализация принципа гласности ограничена в связи с тем, что доступ в здания судов не является свободным. Доступ всех желающих на судебные заседания невозможен. По мнению некоторых, ученых следует обеспечить свободный проход граждан хотя бы в те помещения судов, в которых проводятся открытые судебные заседания [8, 35]. В то же время, гласность правосудия, как и любая гласность, должна иметь свои пределы, обусловленные законом и здравым смыслом. Об этом вполне определенно и обстоятельно высказывался председатель Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации А.А. Иванов на своей интернет-конференции «Обеспечение единства судебно-арбитражной политики», прошедшей еще в 2005 г.: «Судебные заседания открыты, но в то же время они должны быть безопасны. Установление пропускных систем — это способ обеспечения безопасности участников судебных процессов на случай, если такая угроза возникнет. Поэтому существование пропускных систем в виде металлических рамок, просвечивания вещей, металлоискателей и т.д. не противоречит принципу открытости правосудия. Другой вопрос, что судебная система не до конца обеспечена средствами защиты, которые позволяли бы сохранять открытость судебных процессов. И, конечно, недостаточное количество должностных лиц, которые занимаются охраной судов — это еще одна из причин. В то же время не должно быть препятствий для лица, которое соблюдает все требования безопасности и готово представить об этом соответствующее подтверждение — пройти соответствующие процедуры при проверке — для участия в процессе» [11, 15].
Во-вторых, принцип гласности в современных условиях означает возможность не только присутствовать в зале судебного заседания и фиксировать происходящее, но и знакомиться с материалами судебных процессов через средства массовой информации. Причем, в действующем российском законодательстве хоть и не содержится очевидных препятствий для подобных действий, однако нет и норм, регулирующих указанные отношения. В последнее время все нагляднее проявляется дис-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 3)
куссия, развернувшаяся между юристами и журналистами по поводу гласности судопроизводства. Сводится она, как правило, к двум основным моментам: первые обвиняют в том, что те тенденциозно освещают ход и результаты правосудной деятельности, а представители СМИ жалуются на то, что суды безосновательно ограничивают их право на доступ к процессуальной информации. В контексте вышеописанного спора, очевидно, что предметом обсуждения стало лишь ограждение судопроизводства от нежелательного внешнего воздействия. Что же касается права на личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, защиту своей чести и доброго имени, то эти вопросы выпали из поля зрения дискутирующих [2, 45].
Таким образом, суд, защищая права одних, нарушает права других. В этой связи заслуживает внимания сложившаяся во многих государствах, в частности в странах-членах Совета Европы, практика использовать иные средства (помимо чтения вслух) для объявления решения суда. Например, депонирование судебных решений в канцелярии, доступной для всех Европейский суд по правам человека считает, что подобные действия не противоречат п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Подводя итоги анализу принципа гласности в отечественном судопроизводстве, можно констатировать, что этот принцип всегда сопутствовал российской действительности, отвечая тому или иному государственному, политическому режиму, существовавшему в отдельный промежуток истории. В современной же России проблема обеспечения гласности и открытости судопроизводства в условиях утраты доверия населения к справедливости правосудия, по мнению одних ученых, является одной из наиболее актуальных. По мнению других ученых, сегодня в правосудии наступил период «недозированной» гласности, которая по-своему ведет к ущемлению прав участников судопроизводства, и в особенности тех, которые связаны охраной личной либо семейной тайны. В этом смысле гласность есть меч, который не всегда сам исцеляет наносимые им раны [2, 46].
Важные шаги для ее решения были намечены в Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2007-2011 годы», утвержденной постановлением Правительства РФ от 21 сентября 2006 г. №583. Кроме того, большим достижением в этом процессе является принятие Федерального закона от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» [13], который вступит в действие с 1 июля 2010 г.
Однако указанные меры в большинстве своем представляются недостаточными. Так, например, требует своего решения вопрос о четкой конкретизации оснований проведения закрытых судебных заседаний в уголовном судопроизводстве. О произвольных и субъективных решениях все чаще становится известным общественности. Уголовно-процессуальный закон устанавливает исчерпывающий перечень исключений из гласности уголовного судопроизводства в судах общей юрисдикции, не допуская его расширительного толкования и применения [5]. Важным при этом является то, что указанное решение не должно обязательно касаться всего судебного разбирательства, а может распространяться лишь на его соответствующую часть, в которой исследуются обстоятельства, не позволяющие суду предать их огласке.
Таким образом, принцип гласности объективно является важнейшим компонентом демократического, правового общества.
Именно гласность отправления правосудия оказывает необходимое воспитательное и предупредительное воздействие на присутствующих в зале судебного заседания, способствует укреплению законности и предупреждению правонарушений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству. М., 2001. С. 47-48.
2. Бозров В. Гласность и тайна в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2002. № 2.
3. Воронов А.Ф. Эволюция принципа устности в гражданском процессе // Законодательство. 2005. № 8. С. 15.
4. Гласность есть меч, который исцеляет наносимые им раны (В.И.Ленин) // Полн. Собр. Соч. Т. 23. С. 53.
5. Заявление Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О праве граждан на гласность осуществления судебной власти» // Российская газета. 2008 г. 19 ноября. № 237.
6. Кавелин К. Основные начала русского судоустройства и гражданского судопроизводства в период времени от Уложения до Учреждения о губерниях. М., 1844. С. 82.
7. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы: В 6 т. М. 2003; Период абсолютизма / Отв. ред. С.А. Колунтаев. М., 2003. С. 152.
8. Малешин Д.Я. Концепция реформы открытости правосудия // Законодательство. 2006. № 5.
9. Михайлов М. История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1964 г. СПб., 1848.
10. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев). 3-е изд., перераб. и доп. М.: «Юрайт-Издат», 2007.
11. Орлов А.В., Белов И.Л. Открытость и доступность правосудия в арбитражных судах // Арбитражные споры. 2006. № 2. С. 15.
12. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство-судопроизводство.
13. Федеральный закон от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» // Российская газета. 2008. 26 декабря. № 265.
14. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т.1. СПб., 1996. С. 95.
15. Хрестоматия по уголовному процессу России. Автор-составитель — Э.Ф. Куцова М., 1999. С. 77.
16. Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912.
