CC BY
119
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И СОТРУДНИЧЕСТВО
Е.В. Вавилин, И.В. Шугурова
ПРИНЦИП ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ И МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ: НОВЕЛЛЫ ПРОЕКТА ИЗМЕНЕНИЙ И ДОПОЛНЕНИЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В статье исследуются основные проявления принципа добросовестности в гражданском и международном частном праве; анализируется проект системных изменений Гражданского кодекса РФ, связанных с пределами осуществления гражданских прав, злоупотреблением правами, недобросовестными переговорами, недобросовестной конкуренцией, обходом закона в аспекте материально-правового и коллизионного регулирования.
Ключевые слова: гражданские права, осуществление прав, защита прав, механизм осуществления прав, принцип добросовестности, злоупотребление правом, иностранное законодательство, коллизионные нормы, недобросовестные переговоры, недобросовестная конкуренция, ограничение конкуренции, обход закона.
E.V. Vavilin, I.V. Shugurova
PRINCIPLE OF GOOD FAITH IN CIVIL LAW
AND PRIVATE INTERNATIONAL LAW:
NOVELS OF PROJECT OF CHANGES AND AMENDMENTS
TO THE CIVIL CODE OF RUSSIAN FEDERATION
The article is dedicated to the research of the main expressions of the principle of good faith in civil law and private international law. Authors analyse the project of system changes of the Civil code of Russian Federation, related to realization of civil rights, abuse of rights, negotiations in bad faith, unfair competition, evasion of the law in the aspect of substantive and conflict of laws regulation.
Key words: civil rights, realization of subj ective civil rights, protection of civil rights, machinery realization of rights, principle of good faith, abuse of rights, foreign legislation, conflict rules, negotiations in bad faith, unfair competition, acts restricting free competition, evasion of the law.
Проект Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Проект изменений ГК РФ)1 направлен, прежде всего, на повышение эффектив-
© Вавилин Евгений Валерьевич, 2012
Доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой гражданского и международного частного права (Саратовская государственная юридическая академия). © Шугурова Ирина Викторовна, 2012
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и международного частного права 190 (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
ности гражданско-правового регулирования, в т. ч. эффективности гражданско-правовой ответственности. Одним из направлений совершенствования ГК РФ является усиление нравственных начал гражданско-правового регулирования.
Как на положительные стороны Проекта изменений ГК РФ можно указать на успешное усиление роли принципа добросовестности и его конкретизацию в отдельных положениях. Ряд установлений ст. 81 направлен на охрану интересов добросовестного правообладателя. Так, п. 5 данной статьи устанавливает презумпцию правообладания лица, указанного в государственном реестре в качестве правообладателя. Законодатель обеспечивает защиту от нарушения законных имущественных интересов недобросовестным осуществлением прав: зарегистрированное право может быть оспорено в судебном порядке. Кроме того, согласно предложенным нормам, лицо, оспаривающее зарегистрированное право в суде, вправе требовать внесения в реестр отметки о наличии судебного спора в отношении этого права (п. 6 ст. 81 Проекта изменений ГК РФ). Также на защиту законных прав и интересов направлена мера, позволяющая оспорить в суде отказ в государственной регистрации прав на имущество либо уклонение соответствующего государственного органа от регистрации. К мерам того же порядка можно отнести установление ответственности органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на имущество, за убытки, причиненные внесением в реестр недостоверных данных о таком праве, если эти данные внесены в реестр по его вине (п. 7 Проекта изменений ГК РФ).
В Проекте изменений ГК РФ наблюдается тенденция к ужесточению ответственности государственных органов за неисполнение (ненадлежащее исполнение) своих обязанностей. Во многом это оправдано, поскольку предложенные законодателем меры — суть следование общему принципу юридического равенства участников гражданских правоотношений. Представляется, что подобное развитие гражданского законодательства — эффективный шаг на пути к преодолению административных препонов в осуществлении гражданских прав, а в условиях развивающегося рынка это наиболее адекватный и продуктивный способ развития нормативной базы.
В целом предложенные нормы статьи о государственной регистрации прав на имущество аккумулировали в себе общие положения Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (в ред. от 12 декабря 2011 г.)2. Тем не менее, стоит отметить, что правила об особенностях внесения записи в государственный реестр, включенные в названную статью (абз. 3 п. 2, пп. 3, 4, абз. 1-3 п. 6), являются детализацией общих принципов проверки законности оснований регистрации, публичности и достоверности государственного реестра, поэтому могут быть изъяты из текста Проекта изменений ГК РФ и конкретизированы, как и прежде, в специальных законах без ущерба для содержания статьи.
Существенной переработке предлагается подвергнуть ст. 10 «Пределы осуществления гражданских прав». На наш взгляд, в Проекте представлен успешный результат нормативной конкретизации принципа добросовестности. Вызывает одобрение редакция п. 1 статьи: не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона, иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Действительно, связывать осуществление субъективного гражданского права только с активными действиями лица, исключать из
реализации права и исполнения обязанности состояние бездействия как особую, иную форму деятельности субъекта, по всей видимости, нельзя. Например, некоторые правомочия лиц могут реализовываться только в определенном состоянии (статике) отношений. В частности, правомочие владения имуществом предполагает возможность собственника (иного титульного владельца) фактически, реально обладать вещью, иметь ее, располагать ею. Таким образом, указание на осуществление прав без уточнения формы осуществления расширяет сферу действия нормы и делает ее применимой не только по отношению к действиям.
Также представляется удачным отказ от понятия форм злоупотребления правом в пользу недобросовестного осуществления прав. Вообще презумпция добросовестности в Проекте приобретает более глобальное действие. Согласно предложенной редакции, она должна действовать не только в случаях, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно (п. 3 ст. 10 ГК РФ), но и во всех иных случаях (п. 5 ст. 10 Проекта изменений ГК РФ). Подобные ограничения прав существуют и в зарубежных правовых системах.
В законодательствах разных стран так или иначе придается формальная определенность понятию «добросовестность», оно конкретизируется различными нормативными положениями. В европейском праве проблема злоупотребления решается с опорой на нравственно-правовые нормы справедливости, добросовестности, разумности. Так, Гражданское уложение Германии (далее — ГГУ) устанавливает следующие правовые средства ограничения воли правообладателя:
а) запрет придирок, т. е. запрещение использовать субъективное право только во вред другому (§ 226); осуществление права является недопустимым, если оно направлено только на причинение вреда другому;
б) запрет реализации права против «добрых нравов» или обязанность исполнения обязательств на основе надежности и доверия, с учетом «добрых нравов»: «Должник обязан так исполнить свои обязательства, как этого требуют надежность и доверие с учетом обычаев правового оборота» (§ 242);
в) сроки осуществления права, истечение которых может влечь лишение права на реализацию, и истечение срока давности3.
В Греции защита прав и свобод ставится в прямую зависимость от того, насколько эти права и свободы не нарушают Конституцию и «добрые нравы» (ст. 5 Конституции Греции), а осуществление любого права запрещается, если оно выходит за пределы, очерченные понятиями «добрая совесть», «добрые нравы» или социально-экономической целью права (ст. 281 Гражданского кодекса Греции). Требования добросовестного исполнения обязательств содержатся в ст. 762 Гражданского кодекса Португалии, ст. 1134 Гражданского кодекса Франции4. Согласно Конституции Бразилии президент ответственен за «нечестное» управление государством5.
В мусульманском праве судебная практика основывается на исламском принципе недопустимости причинения вреда другому при реализации индивидуальных потребностей. Главным критерием злоупотребления является нанесение вреда при надлежащем использовании субъективных прав6. Именно факт нанесения вреда при осуществлении права либо таковое намерение противоречат шариату и являются, по мнению исламских правоведов, виновными деяниями7. На наш взгляд, определяющий критерий причинения вреда решает проблему усовершенствования процесса доказывания вины в ряде случаев, например, связан-
ных с картельными сговорами, искусственным завышением цен на энергоресурсы, иные товары первой необходимости, поскольку позволяет квалифицировать их как злоупотребление правом. Поэтому абсолютно оправдано законодательное закрепление положения о недопустимости причинения вреда правообладателем всем иным участникам гражданского оборота.
Принцип добросовестности является одним из основных не только в гражданском, но и в международном частном праве. В частности, на данном принципе базируются положения Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. В соответствии со ст. 7 при толковании Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле. Конвенция устанавливает определенный баланс прав и обязанностей продавца и покупателя в случае нарушения договора, предполагает сотрудничество и взаимное содействие сторон для достижения целей их договора. Например, предусматривается обязанность покупателя дать извещение о характере несоответствия товара (ст. 39), возможность продавца устранить недостаток в исполнении своих обязательств (ст. 37). Как подчеркивается в литературе, это отвечает принципу соблюдения добросовестности в международной торговле8.
Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА)9, подготовленные Международным институтом по унификации частного права, впервые опубликованные в 1994 г. и пересмотренные в 2004 и 2010 гг., включают ст. 1.7. «Добросовестность и честная деловая практика». Каждая сторона обязана действовать в соответствии с принятыми в практике международной торговли добросовестностью и честной деловой практикой. При этом стороны не впра- ш ве исключить или ограничить эту обязанность. Таким образом, положения о до- н бросовестности являются императивными. С
В различных главах Принципов УНИДРУА имеется множество статей, в ко- т
о
торых прямо или косвенно подразумевается применение принципа добросовест- к
о
ности. Данный принцип может рассматриваться как один из основополагающих о' и ему должно соответствовать поведение сторон на протяжении всего существо- | вания договора, включая процесс проведения переговоров10. При этом концеп- в
ция добросовестности имеет приоритет над другими принципами, если их стро- нн
о
гое соблюдение могло бы привести к явному несправедливому решению. Принци- Ю
пы Европейского договорного права 1998 г. также исходят из необходимости со- и
блюдения требования добросовестности и честной деловой практики (ст. 1: 201). к
Принципы УНИДРУА в редакции 2010 г. содержат ст. 2.1.15, посвященную а
недобросовестным переговорам. Так, сторона, которая ведет или прерывает пе- Л
Ф
реговоры недобросовестно, является ответственной за потери, причиненные дру- | гой стороне. Недобросовестным, в частности, является вступление стороной в пе- •
реговоры или их продолжение при отсутствии намерения достичь соглашения с 88
-и )
другой стороной11. ^
Следует отметить, что Проект изменений ГК РФ включает новую статью 1222.1 2 «Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестного ведения переговоров о заключении договора». В этой статье предусматривается, что к таким обязательствам применяется право, подлежащее применению к договору, а если договор не был заключен, то применяется право, которое применялось бы к договору, если бы он был заключен. Если применимое право не может быть определено в соответствии с данными правилами, то пра- 193
во, подлежащее применению, определяется в соответствии со ст. 1219 и 1223.1 ГК РФ. Отсылка к ст. 1219 ГК РФ свидетельствует о том, что могут применяться коллизионные нормы в сфере деликтных обязательств.
Новая ст. 1223.1, предлагаемая в Проекте изменений ГК РФ, закрепляет право сторон обязательств, возникающих вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения, выбрать по соглашению между собой право, применимое к обязательству. Такой выбор может быть сделан после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда или неосновательное обогащение. При этом выбор права сторонами не может затрагивать действия императивных норм страны, с которой обязательство реально связано, и выбранное право применяется без ущерба для прав третьих лиц.
Вопросам определения права, которое подлежит применению к внедоговорно-му обязательству, возникающему вследствие деловых переговоров, предшествующих заключению договора, посвящены специальные правила Регламента ЕС «О праве, применимом к внедоговорным обязательствам» («Рим II»)12. Статья 12 «Culpa in contrahendo»13 в качестве основного правила предусматривает отсылку к праву, которое применяется к договору или которое подлежало бы применению к нему, если бы договор был заключен. В случае, если право не может быть определено в соответствии с этим правилом, устанавливаются субсидиарные коллизионные привязки. Они отсылают к праву страны, где наступил вред, или к праву общего домицилия сторон, или к праву страны, с которой внедоговорное обязательство, возникающее вследствие недобросовестных переговоров, связано более тесно, чем с другими странами, указанными выше. ^ Сравнивая положения Проекта изменений ГК РФ и Регламента «Рим II», мож-
S но сделать вывод, что в российском законопроекте содержатся правила, аналой гичные тем, что сформулированы в Регламенте. Общее правило Регламента при-| сутствует в ст. 1222.1 Проекта изменений ГК РФ. А два дополнительных прави-i ла (отсылка к праву страны, где наступил вред, и к праву общего домицилия сто-I рон) содержатся в ст. 1219 ГК РФ, возможность применения которой предусма-i тривается новой ст. 1222.1 Проекта. На необходимость учета новых тенденций в
§ развитии коллизионного регулирования, в т. ч. положений Регламентов «Рим I»
ф
I и «Рим II», обращалось внимание еще в Концепции развития гражданского за-§ конодательства.
!! В Проекте изменений ГК РФ предлагается новая редакция ст. 1222, в которой
I определяется право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим Ц вследствие недобросовестной конкуренции и ограничения конкуренции. Здесь g также прослеживается влияние Регламента «Рим II». В новой редакции ст. 1222 'I Проекта коллизионным регулированием охватываются не только обязательства, g возникающие вследствие недобросовестной конкуренции, как это предусмотрено § в действующей редакции рассматриваемой статьи, но также возникающие вслед-| ствие ограничения конкуренции.
J В Преамбуле Регламента «Рим II» подчеркивается, в отношении недобросовест-
ной конкуренции и действий, ограничивающих свободную конкуренцию, коллизионное право должно защищать конкурентов, потребителей и общественность в целом, и гарантировать нормальное функционирование рыночной экономики. Достичь этих целей, как правило, можно путем применения права страны, на территории которой затрагиваются или могут затрагиваться конкурентные от-194 ношения или коллективные интересы потребителей. В связи с этим в качестве
основной в ст. 6 Регламента закрепляется отсылка к праву страны, на территории которой затрагиваются или могут затрагиваться конкурентные отношения.
Правом, подлежащим применению к внедоговорному обязательству, возникающему вследствие ограничения конкуренции, является право страны, в которой затрагивается или может затрагиваться рынок. Регламент предусматривает ситуацию, когда рынок затрагивается или может затрагиваться более чем в одной стране. В этом случае лицо, требующее возмещения вреда и обращающееся с иском в суд по месту домицилия ответчика, может выбрать право суда, которому подается иск, при условии, что рынок данного государства прямо и существенным образом затрагивается ограничением конкуренции.
В случае, если недобросовестное конкурентное действие затрагивает исключительно интересы определенного конкурента, то применяется ст. 4 Регламента, в которой отражено общее правило о применении к внедоговорному обязательству, возникающему вследствие причинения вреда, права страны, где наступил вред (при этом не принимается во внимание, в какой стране произошел юридический факт, влекущий наступление вреда, и в какой стране или в каких странах наступают косвенные последствия данного юридического факта)14.
Указанному правилу в некотором смысле корреспондирует новое правило Проекта изменений ГК РФ, согласно которому применимое право определяется в соответствии со ст. 1219 и 1223.1 Кодекса, если недобросовестная конкуренция затрагивает исключительно интересы отдельного лица. И в том и в другом случае делается отсылка к основному коллизионному правилу в сфере деликтных обязательств. Однако принципиальные различия в коллизионном регулировании данных обязательств в законодательстве России и Европейского Союза по-прежнему ш сохраняются. Основной коллизионный принцип Регламента — lex loci damni, т.е. н применение права страны, где причинен прямой ущерб15. В российском праве С
а
основным является принцип lex loci delicti commissi, который толкуется как от- т
о
сылающий к праву страны, на территории которой имело место действие или иное к
о
обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещения вреда. О В новой редакции п. 1 ст. 1222 Проекта изменений ГК РФ добавляется отсыл- | ка к праву страны, рынок которой может быть затронут недобросовестной кон- о куренцией. К обязательствам, возникающим вследствие ограничения конкурен- н
о
ции, применяется право страны, рынок которой затронут или может быть затро- Ю нут таким ограничением конкуренции. Оба правила применяются, если иное не и вытекает из закона или существа обязательства. Проект изменений ГК РФ, так с
к
же как и Регламент «Рим II», не допускает выбор применимого права сторонами рассматриваемых обязательств (п. 3 ст. 1222 ГК РФ, п. 4 ст. 6 Регламента). е
Особое внимание следует уделить новому для ГК РФ понятию «действия в об- | ход закона» (п. 1, п. 3 ст. 10 Проекта изменений ГК РФ), которое требует конкре- • тизации. Оно является многозначным и в настоящий момент не имеет термино- 88 логического значения, в связи с чем в правоприменительной практике неизбеж- • но могут возникать сложности юридической квалификации тех или иных совер- § шенных действий. Вероятнее всего, под это определение подпадают действия, связанные с неисполнением (ненадлежащим исполнением) обязанностей. Возможно, следует характеризовать эти действия как недобросовестные.
Новаторской по своей сути является ст. 161 «Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления». Впервые предлагается ввести в ГК РФ норму об ответственности 195
государственных органов и органов местного самоуправления за вред, причиненный правомерными действиями. До настоящего времени ответственность возлагалась только за действия, не соответствующие закону. Так, согласно ст. 31 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» вред, причиненный физическим или юридическим лицам в результате ненадлежащего исполнения органами, осуществляющими государственную регистрацию прав, возложенных на них настоящим Федеральным законом обязанностей, в т. ч. в результате внесения в Единый государственный реестр прав записей, не соответствующих закону, иному правовому акту, правоустанавливающим документам, возмещается за счет казны Российской Федерации в полном объеме.
Новая норма распространяется на законные действия, лежащие, тем не менее, за пределами добросовестного исполнения прав и обязанностей. На наш взгляд, необходимо еще более расширить сферу действия этого установления: должен возмещаться любой ущерб, в т. ч. причиненный соответствующими закону осуществлением прав и исполнением обязанностей. Ограничение этого императива может касаться только отдельных немногочисленных случаев, определенных законом. Эта норма органично вписывается в ст. 16 ГК РФ в качестве второго пункта.
В науке международного частного права институт «обход закона» (agere in fraudem legis) является дискуссионным. По мнению В.В. Кудашкина, «предметом «обхода закона» является недействительность соглашений или иных действий, направленных на исключение объективно применимого в силу закона права и, как следствие, применение иного права»16. Некоторые зарубежные законы со-3 держат правила, касающиеся обхода закона в аспекте выбора применимого пра-~ ва. Так, в соответствии со ст. 21 ГК Португалии при применении коллизионных
СО
* норм не учитываются фактические составы и права, созданные с обманным на-^ мерением обойти применимость того закона, который в других обстоятельствах | являлся бы компетентным17.
| Несмотря на то, что еще в Модельном гражданском кодексе для государств —
° участников Содружества Независимых Государств 1996 г.18 содержалась ст. 1198 | «Последствия обхода закона», ее положения не были инкорпорированы в россий-| ское законодательство. В соответствии с этой статьей «недействительны соглаше->§ ния и иные действия участников отношений, регулируемых настоящим Кодек-| сом, направленные на то, чтобы в обход правил настоящего раздела о подлежа-| щем применению праве подчинить соответствующие отношения иному праву. | В этом случае применяется право соответствующего государства, подлежащее применению в соответствии с настоящим разделом». Соответствующие положе-g ния были включены, например, в Гражданские кодексы Республики Казахстан Л (ст. 1088)19, Республики Беларусь (ст. 1097)20.
I Закон Украины от 23 июня 2005 г. «О международном частном праве» под об-
J ходом закона понимает применение к правоотношениям с иностранным элементом права иного, чем право, предусмотренное соответствующим законодательством. Следствием обхода закона является ничтожность сделок и прочих действий участников частноправовых отношений, направленных на подчинение этих отношений праву иному, чем то, которое определяется в соответствии с этим Законом. В этом случае применяется право, которое подлежит применению соответ-
196
ственно нормам этого Закона (ст. 10)21.
Однако при принятии ч. 3 ГК РФ положения об обходе закона не были включены в Кодекс, поскольку российский законодатель учел выводы, сделанные в доктрине. В частности, как отмечает А.И. Муранов, оговорка об «обходе закона» для защиты интересов российского права является излишней. По его мнению, юридический эффект, который призван обеспечить «обход закона», в полной мере достигается оговоркой о публичном порядке и императивными нормами, имеющими особое значение22. (Следует отметить, что императивные нормы, которые имеют особое значение и именуются в доктрине сверхимперативными, в соответствии с Проектом изменений ГК РФ (новая редакция ст. 1292) получают наименование «нормы непосредственного применения»).
Вместе с тем возможность выбора применимого права, прежде всего, к договору, допускается в соответствии с принципом автономии воли сторон. В связи с этим В.Л. Толстых отмечает, что «концепция обхода закона противоречит принципу автономии воли в международном частном праве, в соответствии с которым стороны для регулирования отношений по договору могут выбрать право любого другого государства»23. Проект изменений и дополнений ГК РФ, так же как и действующая редакция разд. VI ГК РФ, не содержит специальных правил об обходе закона в международном частном праве.
1 Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. № 30, ст. 3594.
3 См.: Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. М., 2001. С. 309.
4 См.: Долгих М.Г. Юридическая природа недобросовестной конкуренции // Законодательство. 2003. № 11. С. 31.
5 См.: Конституции государств Американского континента: в 3 т. / сост. Н.Н. Разумович. Т. 1. М., 1957. С. 127.
6 См.: Ясер С.Х. Сущность понятия «злоупотребления правом» в свете положений о незаконности использования правом статьи 17 Гражданского кодекса Йемена // Сборник аспирантских научных работ юридического факультета Казанского университета. Казань, 2004. Вып. 5, ч. 2. С. 8-9.
7 См.: Там же. С. 19.
8 URL: http://www.tarasei.narod.ru/read/st14.htm (дата обращения: 30.04.2012).
9 См.: Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. 2010. URL: http://www.unidroit. org/english/principles/contracts/principles2010/translations/blackletter2010-russian.pdf (дата обращения: 30.04.2012).
10 URL: http://www.pvs.ru/info/business/goodfaith.html (дата обращения: 30.04.2012).
11 См.: Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. 2010.
12 См.: Регламент (ЕС) № 864/2007 Европейского парламента и Совета от 11 июля 2007 г. «О праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам». URL: http://eulaw.edu.ru/documents/legislation/ collision/vnedogovornoe.htm (дата обращения: 30.04.2012).
13 «Culpa in contrahendo» (лат.) — вина при заключении договора. Означает недобросовестное поведение одной из сторон при ведении переговоров о заключении договора.
14 Следует отметить, что коллизионные нормы ст. 4 Регламента «Рим II», помимо основной привязки к праву страны, где вред был причинен (п. 1), предусматривает и субсидиарные привязки, которые также относятся к общему правилу. Они отсылают к праву страны, в которой причинитель вреда и потерпевший имеют свое обычное место жительства (п. 2), или к праву страны, с которой причинение вреда имеет наиболее тесную связь (п. 3).
15 См.: Синева Н.А., Шугурова И.В. Международное частное право: учебное пособие. Саратов, 2011. С. 15, 83.
16 Кудашкин В.В. Актуальные вопросы международного частного права. М., 2004. С. 48.
17 См.: Там же. С. 55.
18 См.: Модельный гражданский кодекс для государств — участников Содружества Независимых Государств. Рекомендательный законодательный акт. Ч. 3: принят Постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников Содружества Независимых Государств (Санкт-Петербург, 17 февраля 1996 г.). URL: http://www.iacis.ru/html/index.php (дата обращения: 30.04.2012).
19 Гражданский кодекс Республики Казахстан от 1 июля 1999 г. № 409-1 (с изм. и доп.) URL: http: //online. zakon.kz/Document/?doc_id=1013880&sublink=10960000 (дата обращения: 27.04.2012).
20 Вместе с тем, в соответствии с рекомендациями научно-практического семинара «Актуальные вопросы реализации международных обязательств Республики Беларусь» (28 февраля 2012 г.) предлагается упразднить «обход закона», который используется в международном частном праве, путем исключения ст. 1097 Гражданского кодекса Республики Беларусь. URL: http://www.center.gov.by/article96.html (дата обращения: 30.04.2012).
21 См.: Закон Украины от 23 июня 2005 г. № 2709-IV«0 международном частном праве». URL: http:// www.cisg.ru/content/download/ipr_ua_rus.pdf (дата обращения: 30.04.2012).
22 См.: Муранов А.И. К вопросу об «обходе закона» // Московский журнал международного права. 1997. № 3. С. 67.
23 Толстых В.Л. Коллизионное регулирование в международном частном праве: проблемы толкования и применения раздела VII части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 2002. С. 63.
Н.А. Чернядьева
ПОНЯТИЕ «МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТЕРРОРИЗМ» В МЕЖДУНАРОДНЫХ СОГЛАШЕНИЯХ ООН
В статье с использованием существующей международной правовой базы ООН проводится анализ понятийного аппарата в области противодействия терроризму. Рассматриваются вопросы международного сотрудничества государств в поддержании международного мира и безопасности, в частности в борьбе с терроризмом на примере ООН. Анализируется нормативно-правовая база ООН, создающая основу деятельности государств по данному направлению.
Ключевые слова: международный терроризм, ООН, международная безопасность, международные соглашения, международные преступления.
N.A. Chernyadyeva
THE DEFINITION "INTERNATIONAL TERRORISM" IN UN TREATES
The author, using existing international legal base of the UN, carries out the analysis of the definitions in the sphere of counteraction to terrorism.The author learns questions of the international cooperation of the states in international peace and safety, especially the experience of UN in fight against terrorism. The author analyse standard-legal base of the UN, which create a basis of activity of the states in the antiterrorist politic.
Key words: International terrorism, UN, international security, UN treaties, international crime.
Во второй половине ХХ в., по мнению многих исследователей, терроризм становится явлением планетарного масштаба. Он выходит за рамки отдельных государств, приобретает черты интернационального, хорошо организованного движения, способного конкурировать по своей значимости и силе в международной политике с крупнейшими мировыми державами.
Современное общество признает международный терроризм острейшей проблемой современности, одним из самых опасных явлений для человеческой цивилизации на современном этапе. В первом докладе Рабочей группы по радикализму, экстремизму как причины терроризма, сделанном в Женеве в сентябре 2008 г., отмечается, что «...терроризм — это глобальный вызов. В век, когда индивиды, деньги и идеи перемещаются по миру с невероятной легкостью, окружающая действительность, которая сопутствует возникновению или распространению радикализма и жестокого экстремизма, вызывает озабоченность Держав, независимо от их месторасположения»1.
Однако современная правовая наука не выработала общепринятого понятия и определения термина «международный терроризм». Так, например, в 1990 г.
© Чернядьева Наталья Алексеевна, 2012
Кандидат юридических наук, доцент кафедры международного и европейского права (Пермский государственный национальный исследовательский университет); e-mail: [email protected]
