CC BY
95
9. Бабарыкин, В. С. К вопросу об аббревиатурах в современном американском варианте английского языка / В. С. Бабарыкин, К. М. Денисов // Вопросы лингвистики и преподавания иностранных языков. — Ч. 1. — Курск, 1996. — С. 187-188.
10. Шевчук, В. Н. Военно-терминологическая система в статике и динамике : дис. д-ра филол. наук / В. Н. Шевчук. — М. : Военный институт, 1985. — С. 229.
11. Кубрякова, Е. С. Типы языковых значений / Е. С. Куб-рякова. — М. : Наука, 1981. — 200 с.
12. Борисов, В. В. Аббревиация и акронимия / В. В. Борисов // Военные и научно-технические сокращения в иностранных языках. — М. : Воениздат, 1972. — 319 с.
13. Лопатникова, Н. А. Сокращение как один из способов словообразования в современном французском языке / Н. А. Ло-патникова // Труды Горьковского пед. ин-та иностранных языков. — Горький, 1961. — Вып. 19. — С. 244.
14. Борисов, В. В. Аббревиация и акронимия / В. В. Борисов // Военные и научно-технические сокращения в иностранных языках. — М. : Воениздат, 1972. — 319 с.
15. Мартине, А. Основы общей лингвистики / А. Мартине // Новое в лингвистике. — М., 1963. — Вып. 3 .— С. 532 — 533.
16. Арнольд, И. В. Лексикология современного английского языка / И. В. Арнольд. — М., 1959. — 176 с.
17. Волошин, Е. П. Аббревиатуры в лексической системе английского языка : дис. ... канд. филол. наук / Е. П. Волошин. — М., 1966. — 134 с.
18. Алексеев, Д. И. Аббревиация в условиях научно-технической революции / Д. И. Алексеев, В. В. Борисов // Научнотехническая революция и функционирование языков мира. — М. : Наука, 1977. — С. 31—217.
19. Сапогова, Л. И. О причинах сокращения в английском языке / Л. И. Сапогова // Сборник работ аспирантов Воронежского гос. ун-та. — Воронеж, 1967. — Вып. 3. Ч. 2. — С. 183—186.
КУБЫШКО Ирина Николаевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков. Адрес для переписки : е-шаіі: [email protected]
Статья поступила в редакцию 01.03.2011 г.
© И. Н. Кубышко
УДК 81'23:008 О. Д. КУЗИНА
Омский государственный университет путей сообщения
ПРИМЕНЕНИЕ ТЕОРИИ ЛАКУН И ТЕОРИИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ К АНАЛИЗУ ЯЗЫКОВОЙ СПОСОБНОСТИ НОСИТЕЛЕЙ ЯЗЫКА (РУССКИХ, НЕМЦЕВ И АМЕРИКАНЦЕВ)
НА ПРИМЕРЕ АССОЦИАТИВНОГО ПОЛЯ ТУРИЗМА_________________________________________
В статье рассматривается проблема классификации ассоциаций, которая связана непосредственно с определением сущности ассоциативной связи. Для этнонациональной направленности ассоциативного эксперимента остро стоит проблема лакунарности. Лакуны (агнонимы) свидетельствуют о степени владения языком, языковой компетенции, об уровне правильности, т.е. о знании (незнании) семантики слов и правил их сочетаемости.
Ключевые слов: межкультурная коммуникация, ассоциативный эксперимент, лакуна, агноним, ассоциация, семантика.
Одна из самых последних лингвистических классификаций ассоциаций была разработана Ю. И. Карауловым в рамках теоретической концепции ассоциативно-вербальной сети и ассоциативной грамматики [1].
Предложенный Ю. Н. Карауловым подход к классификации ассоциаций — «текста» — снимает, по его мнению, традиционное различие между «парадигматическими» и «синтагматическими» реакциями и позволяет рассматривать все реакции как следы текстов, но нам кажется, вряд ли все реакции являются следами текстов (хорошо известна психофизиологическая основа ассоциаций [2 — 4], которые проходили в разное время или проходят в данный
момент через ассоциативно-вербальную сеть испытуемого. Отсюда следует, что в своих реакциях информант как бы «цитирует» себя, актуализирует известные ему тексты, осуществляя предикацию (в широком смысле) стимула [5, с. 113]. Основываясь на поставленной задаче «искать предикацию», Ю. Н. Караулов выводит главный закон ассоциативновербальной сети. Он «призван» искать предикацию, которой связаны два узла в ассоциативно-вербальной сети — стимул и реакция, представляющие собой вместе со связывающим отношением предикации след текста, порожденного когда-то данной личностью на базе данной ассоциативно-вербальной сети [5, с. 113—114]. Классификация реакций предлагается
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 6 (102) 2011 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 6 (102) 2011
им исходя из типов предикации или коммуникативных тактик испытуемых. Под коммуникативной тактикой понимается «акцентуация» одного из типов отношений, наблюдаемых между стимулом и реакцией в ассоциатино-вербальной сети. Ю. Н. Караулов выделяет пять типов связи:
— предикация в узком смысле;
— номинация (в том числе дефиниция);
— локация;
— оценка (по мнению Ю. Н. Караулова, оценка может сопровождать любой тип связей в ядре «стимул-реакция», поэтому к оценочной связи относятся только те пары, где этот тип связи возобладает);
— элементы пропозиции.
Остановимся более подробно на идее «информационного шума» Ю. Н. Караулова и «лакун» Д. Б. Гудкова, Ю. А. Сорокина.
Авторы теории лакун называют подобные несовпадения «относительными лакунами» [6], отличая их от «абсолютных лакун». Термин «относительная лакуна» не представляется, на наш взгляд, удачным в силу противоречивости своей внутренней формы (не может быть относительного пробела) и кажется размытым по сути подобных несовпадений, которые вряд ли имеет смысл характеризовать как лакуны. Подобные случаи привлекают наше особое внимание, так как они особенно конфликто-опасны при меж-культурных коммуникациях (МКК), ибо в большинстве случаев различия не замечаются коммуникантами, но одно означающее связывается ими с разными означаемыми, которые могут обладать совершенно разной аксиологической окраской. Рассмотрим это на примере [2].
Имя «родотель, ботель» в сознании русских воспринимается как «отель» в силу словообразовательных преобразований, но так как в первом случае есть часть «род-», а во-втором случае «бо-». У большинства русскоязычных студентов эти части не соотносятся ни с чем, образуя «пробелы». Для американцев или немцев это вполне известные слова, которые являются устойчивыми в их сознании. Итог — коммуникативная неудача (КН) у русских, а для американцев или немцев — известный компонент межкультурной коммуникации (МКК).
Кроме этого, как пишет Д. Гудков, теория лакун позволяет наметить подход к выявлению несовпадений в системе «культурных знаков», но никак не рассматривает способы описания и презентации знаков одной культуры для представителя другой [7, с. 79-80].
Анкета в ассоциативном эксперименте является инструментом, который делает доступным наблюдению объект нашего изучения — языковую способность носителя языка. Но, как известно, всякий инструмент, всякое орудие исследования, приходя в соприкосновение с изучаемой средой, воздействует на нее и тем сам вносит в нее некоторые возмущения, искажения.
Далеко не всякую связь между парами Б-Я и дублирование, взаимоповторы в них стимулов и реакций можно объяснить особенностями анкеты как исследовательского орудия, вносящего информационный шум в процесс коммуникации (ассоциирования). Ведь каждая анкета — это приведенный к выражению, т.е. ставший наблюдаемым, фрагмент ассоциативно-вербальной сети соответствующего испытуемого — носителя языка. А индивидуальные сети отличаются одна от другой в довольно значительной степени как по разнообразию составля-
ющих их слов-узлов, так и по богатству реализованных связей между ними.
Ответы носителя языка на конкретную анкету при сравнении ее с интегрированной, принятой за норму сетью либо обнаружат полное или почти полное совпадение, либо выявит некоторую недостаточность, лакунарность, проявляющуюся в отсутствии в индивидуальной сети ряда слов-узлов и соответствующих связей. Таким образом, лакуны, по Ю. Н. Караулову, бывают двух родов — обусловленные бедностью лексикона и обусловленные недостаточным количеством и разнообразием текстов, проходивших через ЛВС данной индивидуальности [8, с. 126].
Ю. Н. Караулов предлагает следующие способы распознавания лакун:
1. В условиях ассоциативного эксперимента, осуществляя через анкету коммуникацию с экспериментатором и будучи настроенным на кооперацию с ним, испытуемый стремится по возможности так или иначе заполнить лакуны в его ЛВС либо используя для этого известные ему слова самой широкой семантики, либо строя связь предлагаемого им ответа со стимулом на догадке, на смутном полузнании. Анализ анкет показывает, что при наличии лакуны данной индивидуальной ЛВС, т.е. при столкновении испытуемого с агнонимом, практикуется четыре типа поведения, четыре разных коммуникативных тактики испытуемых: 1) множественные повторы реакций, т.е. реагирование одним и тем же словом на разные стимулы, например: большой, комфортный, апартамент, гостиница; 2) немотивированные ответы, т.е. ответы, основанные на очень приблизительном представлении о значении стимула и типовых контекстах его употребления, ответы, свидетельствующие о незнании слова, денотата, текстов, например: родотель — роддом; флотель — флора и фауна; 3) трансформация самого стимула, преобразование его в известный испытуемому и ответ на этот преобразованный стимул, например: альпотель — Альпачино; 4) отказ от ответа [2].
2. Повторы реакций. В приводимом фрагменте «размещение» всего десятком реакций охватывается 20 % составляющих анкету стимулов: номер, отель, санаторий, комната, дом, удобства, комфорт, 5 звезд, палатки, отдых.
3. Незнание (этнонимы и — как следствие — ошибочно мотивированные ответы). Это явление дает о себе знать в тех случаях, когда испытуемый сталкивается с агнонимом, т.е. когда стимулом, на который ему предстоит ответить, оказывается слово, значение которого ему неизвестно, с типичными контекстами употребления которого ему не приходилось встречаться. Реже возникают ситуации, когда на известный испытуемому стимул он отвечает словом, которое употребляет неправильно, неточно (ср., например, флотель — флора и фауна: из-за незнания или фонетической прикрепленности данное слово ассоциировали с природой; родотель — мать и дитя, дети, отец, бинокль). В процентном соотношении на сферу «размещение» они составили 11 %.
4. Преобразование стимула. Надо сказать, что мысленное преобразование стимула или его неправильное прочтение, т.е. тот факт, что на месте реального слова, предложенного в анкете, испытуемый видит похожее на него по написанию другое слово и отвечает именно на это другое, далеко не всегда объясняется простым незнанием предложенного стимула. В большинстве подобного рода случаев мы
имеем дело с обычной паронимией, проявления которой усиливаются из-за ограниченности времени на заполнение анкеты. Однако повторяемость ошибочного прочтения у разных испытуемых позволяет предположить, что примерно в 15 % таких случаев преобразование стимула, вызвано не чем иным, как незнанием — либо орфографии, либо морфемного состава, либо, наконец, семантики соответствующего слова, ср.: родотель — роддом; ботель — мотель, ботинки, больница; флотель — флот, флора, что составило 8 %.
5. Отказы. Единичные пропуски в графе «реакция» — явление нормальное, при отсутствии нескольких ответов в анкете с 63 стимулами, но когда эти отказы становятся слишком частотными, то это становится значимым. Так, в нашем исследовании у русских на сферу «размещение» и «виды туризма» наблюдается самое большое количество отказов — 24 % [2].
Предпринята попытка некоторым образом классифицировать отказы, т.е. «отказные» стимулы, которые в значительной части пересекаются с группами стимулов, неправильные, ошибочно мотивированные ответы на которые, объясняемые незнанием имен, реалий и слов, рассматривались в пункте 3. Итак, отказы вызывают, по мнению Ю. Н. Караулова:
а) прецизионные слова — имена, названия, марки (Макдональдс, х/ф «Красотка», Ствттвхх и многие др.) — в том числе и широко известные: очевидно, будучи на фоне апеллятивов словами иного качества, они вызывают торможение в реагировании у некоторых испытуемых, хотя нельзя исключить и возможность влияния на этот процесс чисто субъективных факторов;
б) стилистически отмеченные, т.е. слова высокого или, наоборот, сниженного стиля: секстур, шоптур и т. д.;
в) семантически и синтаксически связанные слова, при условии, по-видимому, незнания соответствующего оборота: насыщенный, отдыхающий, природный и т.д.;
г) политико-философские и специальные термины: люкс, ваучер туристский, турагент, туроператор и т. д.;
д) экзотизмы: кейтеринг, флотель, ботель и т.д. [2].
К «информационному шуму» ученый относит
зависимость реакций от положения стимулов в анкете, предъявляемой испытуемому, а также случаи, когда предшествующий стимул превращается в реакцию для последующего.
Незнание стимульного слова проявляется в тех случаях, когда оно представляет для испытуемого агноним. Ю. Н. Караулов выделяет три разновидности агнонимов, из них мы выделили два типа:
— реалии: «флотель — флора и фауна», «ботель — больница»;
— слова: «1-й класс — школа, бантики; уровень обслуживания».
Агнонимы свидетельствуют о степени владения языком, о языковой компетенции на уровне правиль-
ности, т. е. о знании (а вернее, незнании семантики слов и правил их сочетаемости [9].
Лакуны (агнонимы) затрудняют понимание между участниками коммуникации и, таким образом, могут стать причиной коммуникативного сбоя как в ходе межкультурной/межъязыковой, так и одноязычной коммуникации. В первом случае лакунизированность общающихся личностей по отношению друг к другу связана, в первую очередь, с их принадлежностью разным культурам и отсутствием общности языка; во втором — с их социальными, возрастными, гендерными и другими различиями, приводящими к возникновению лакун в ходе коммуникации.
Следствием существования лакун является затруднение понимания между общающимися личностями. Однако коммуникация в принципе возможна и осуществима, а понимание между ее участниками достижимо в силу той общности, которая существует между ними.
Библиографический список
1. Караулов, Ю. Н. От структуры ассоциативного словаря к структуре языковой способности / Ю. Н. Караулов // Вестник Российс. универ. дружбы народов. Серия Филология. — М., 1994. - № 1. - 267 с.
2. Кузина, О. А. Русско-англо-немецкий ассоциативный словарь / О. А. Кузина // Engelsdorfer Verlag. — Leipzig, Germany (EU), 2008. — 196 c. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http:// www.engelsdorfer-verlag.de (дата обращения: 22.12.2010).
3. Залевская, А. А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст : изб. труды / А. А. Залевская. — М. : Гнозис, 2005. — С. 134, 215 — 262.
4. Горошко, Е. И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента / Е. И. Горошко — Харьков, 2001. — С. 197 — 256.
5. Караулов, Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативновербальная сеть / Ю. Н. Караулов. — М. : ИРЯ РАН, 1999. — С. 180.
6. Текст как явление культуры / Г. А. Антипов [и др.] // Межкультурные взаимодействия. — Новосибирск, 1989. — 124 c.
7. Гудков, Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д. Б. Гудков. — М. : Гнозис, 2003. — С. 79 — 80.
8. Караулов, Ю. Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети / Ю. Н. Караулов // Языковое сознание и образ мира— М. : Ин-т язык. РАН, 2000. — С. 191 — 206.
9. Караулов, Ю. Н. Ассоциативный анализ: новый подход к интерпретации худ. текста / Ю. Н. Караулов // Материалы IX конгресса МАПРЯЛ, Братислава. — М., 1999. — С. 126 — 186.
КУЗИНА Оксана Александровна, кандидат филологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры «Русский и иностранные языки».
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 21.02.2011 г.
© О. А. Кузина
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 6 (102) 2011 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
