CC BY
332
УДК 316.277 + 811.161.1 ББК Ш141.2 +С55.563:111141.2
Н.С. Сергиева
СЕМАНТИЧЕСКИЙ ГЕШТАЛЬТ И ЯДРО ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ РУССКИХ
С учетом различий в частотности реакций и неоднородности ассоциативных связей в ассоциатив-но-вербальной сети исследователи выделяют часть лексики, называемую «ядром ментального лексикона» или «ядром языкового сознания».
Такая методика была разработана А. А. Залев-ской [5]. Из «The Associative Thesaurus of English» ею было выделено 75 слов-реакций, которые были вызваны наибольшим количеством стимулов, т. е. имели более 300 входящих связей. В дальнейшем при снижении показателя входящих связей до 100 было выделено 586 слов, составивших ядро ментального лексикона английского языка, а 75 слов, выявленных первоначально, стали квалифицироваться как центр ядра лексикона [6. с. 169—170].
Как полагает А. А. Залевская, наличие ядра лексикона является одним из оснований для многократного пересечения ассоциативных полей разных, казалось бы, не имеющих связи друг с другом связи слов. Именно через единицы ядра, благодаря функционированию механизма глубинной предикации, устанавливается связь между любыми двумя словами в пределах описанного Ю. Н. Карауловым «правила шести шагов». Наличие подобного ядра относится к числу универсальных тенденций в организации лексикона человека и принадлежность некоторой единицы лексикона к его ядру определяется прежде всего ролью этой единицы как средства доступа к системе энциклопедических и языковых знаний [7, с. 112].
По мнению Т. Н. Ушаковой, «ядро языкового сознания осуществляет лингвистическую проекцию бытия человека, сохраняющееся на протяжении его жизни, ориентирующее его в окружающей действительности и составляющее основу его языковой картины мира» [21, с. 16].
Выделение ядра в структуре языкового сознания и оперирование его единицами дает большие возможности для исследования этнокультурной специфики языкового сознания, в том числе и в сопоставительном аспекте. Эти возможности возросли после выхода в свет «Ассоциативного тезауруса русского языка», известного как «Русский ассоциативный словарь» (РАС).
Впервые ядро русского языкового сознания было выделено Н. В. Уфимцевой в количестве 75 слов еще в ходе работы над РАС. Исследование было продолжено С. Г. Незговоровой, которая проанализировала 530 единиц, имеющих количественный показатель входящих связей не менее 100 [ 18, 12].
Учитывая, что словоформы рассматриваются как самостоятельные реакции, в список анализируемой ядерной лексики включают только исходные (лем-матизируемые) формы без объединения частотных показателей [4, с. 217]. Словоформы дают ценный материал при исследовании грамматического аспекта ассоциаций, но мало изменяют содержательные характеристики анализируемой единицы. Напротив, для анализа содержательных аспектов их использование создает определенные затруднения, особенно в межкультурных исследованиях, когда языки существенно расходятся по грамматической структуре. Кроме того, слово в косвенной форме чаще всего не включается в список стимулов, что не позволяет одновременно привлекать данные как прямых, так и обратных словарей.
В своем исследовании мы опирались на материалы РАС в 2-томном издании 2002 г. [13], которое компактно объединяет материалы всех трех этапов массового ассоциативного эксперимента. Из второго тома РАС нами был выделен 531 ассоциат, имеющий количественный показатель входящих связей не менее 100. Полученный массив был разделен на
5 слоев в зависимости от количества входящих связей, при этом мы полностью следовали послойной структуре ядра, предложенной Н.О. Золотовой и использованной в диссертации С.Г. Незговоровой.
Н.О. Золотова и С.Г. Незговорова квалифицируют структуру ядра как центр — 1-й слой, в котором количество входящих связей более 300, — и периферию (2—5 слои, количество входящих связей соответственно превышает 250,200,150 и 100) [8, 12]. Нам представляется, что при выделении центра и периферии в структуре ядра языкового сознания, можно рассматривать 2-й слой (показатель входящих связей в диапазоне 299—250) скорее как переходный, который можно привлекать для анализа наравне с единицами 1 -го слоя, составляющими центр ядра, или дополнительно к ним. Следует заметить, что в целом это соответствует сложившейся практике исследований, когда для анализа привлекаются первые 75 единиц ядра языкового сознания.
Ассоциаты, составляющие 1-й и 2-й слои русского языкового сознания, в лемматизированном списке составляют 79 единицы. При этом человек 1355 — старый 303 входят в 1-й слой ядра (48 единиц), мальчик 299 — глупый 251 — во 2-й (31 единица). В табл. 1 приводится список слов, составляющих 1-й слой языкового сознания русских.
Таблица 1
Ядро языкового сознания русских (1-й слой, по данным РАС)
Ранг Ассоциат Ранг Ассоциат Ранг Ассоциат
1 человек 1355 16,5 работа 418 33,5 время 347
2 дом 845 18 вода 412 33,5 говорить 347
3 жизнь 694 19,5 все 400 35 думать 342
4 плохо 677 19,5 ребенок 400 36 жить 341
5 хорошо 665 21 радость 392 37 свет 338
6 большой 662 22 красивый 385 38 я 337
7 нет 660 23 дело 380 39 разговор 336
8 деньги 564 24 смерть 376 40 мой 326
9 дурак 552 25 плохой 371 41 красный 323
10 Друг 548 26 быстро 362 42 женщина 322
И лес 432 27 стол 359 43,5 книга 317
12 хороший 425 28 парень 354 43,5 машина 317
13 мужчина 424 29 дорога 352 45 грязь 312
14,5 день 419 30 дерево 350 46 дома 311
14,5 много 419 31 мир 349 47 идти 307
16,5 любовь 418 32 есть 348 48 старый 303
В выведенном списке наблюдаются незначительные расхождения со списком слов, составляющих ядро языкового сознания, опубликованным в работах Н.В. Уфимцевой. Эти расхождения объясняются тем, что в отличие от работ Н.В Уфимцевой, в которых состав ядра выявлялся «по горячим следам», еще в ходе работы над тезаурусом, мы использовали законченное издание РАС 2002 г., которое обобщает все три этапа массового ассоциативного эксперимента. В результате позиции некоторых единиц ядра были уточнены.
Н.В. Уфимцева проследила динамику языкового сознания русских, опираясь на данные существующих ассоциативных словарей — «Словаря ассоциативных норм русского языка» (САНРЯ) [16] (материалы собирались в течение 1969—72 гг.), «Русского ассоциативного словаря» (РАС) [13] (материалы собирались в течение 1988—91 гг.), «Славянского ассоциативного словаря» (САС) [15] (материалы собирались в течение 1999—2000 гг.). Было установлено, что системность языкового сознания русских, вскрываемая по результатам массовых ассоциативных экспериментов, остается достаточно стабильной и центральными для языкового сознания русских с 60-х годов XX в., являются такие понятия, как человек, дом, жизнь, хорошо, друг, нет [20, с. 160—161]. Можно добавить, что все перечисленные шесть единиц входят в круг так называемых универсальных составляющих языкового сознания, а пять — человек, дом, жизнь, хорошо, друг — занимают среди них самые высокие позиции [14].
В целом, простое сопоставление списков слов, входящих в ядро языкового сознания, малоинформативно. Об этом, в частности пишет Ю.Н. Караулов, указывая на пятидесятипроцентное совпадение списков испанских и русских слов, вошедших в ядро языкового сознания. Он считает, что прямое сравнение не позволяет получить какие-то значительные и интересные результаты. Такие результаты может дать анализ на глубинном уровне, для чего используется исключительно плодотворная идея «семантического гештальта», который, по мнению исследователя, отражает внутреннюю семантическую организацию состава ассоциативного поля и характеризует поле как единицу знания о мире, соотнося его строение с отраженной в нем структурой реальности. Семантический гештальт складывается обычно из нескольких зон (их число колеблется в пределах 7 ± 2), которые объединяют типичные для данного языкового сознания признаки предмета или понятия, соответствующего имени поля (=стимулу) [9, с. 194].
«Гештальтный» подход в структурировании ассоциативного материала был использован И.Ю. Мар-ковиной и Е.В. Даниловой в исследовании художественного текста. Гештальты понимаются как комплексные, целостные функциональные структуры, упорядочивающие многообразие отдельных явлений в сознании. «Ассоциативный «гештальт» обнаруживается, когда ассоциаты семантически тяготеют к определенным характеристикам, группируясь естественным образом вокруг нескольких (как правило частотных в ассоциативной статье) реакций, которые
Социология духовной жизни
обозначают (называют) некоторый набор мыслительных образов — концептов. Эти концепты в самом общем виде «сигнализируют» о типовых связях референта, обозначаемого в данной культуре исходным словом, поэтому «ассоциативный гештальт» можно использовать в качестве инструмента для межкуль-турного сопоставления данных. «Ассоциативный гештальт» сопоставим с «логической структурой поля» (Ю.Н. Караулов). Функциональность структуры «ассоциативного гештальта» проявляется в упорядочивании отдельных ассоциаций и одновременном сохранении «вариативной гибкости» полученного материала [11, с. 119].
Ю.Н. Карауловым были построены семантические гештальты ядер русского и испанского языкового сознания и установлены соответствия между семантическими зонами гештальтов. Полученные таблицы сопровождаются лингвокультурологическим комментарием. Названия зонам даны по самому частотному в иерархии слову; порядок следования зон определялся суммарной частотой слов-по-нятий ее составляющих; слова в зоне сгруппированы по смысловой близости, а также с учетом убывания частоты [9, с. 196—197].
Границы между зонами не имеют абсолютного характера, и дело не только в разном исходном материале или индивидуальном различии подходов к группировке, но и в использовании самой идее гештальта в этнокультурных исследованиях. В самом обосновании гештальта как единицы знания о мире, структура которой соотносится со структурой реальности (Ю.Н. Караулов), заложены его основные признаки — комплексный и одновременно целостный характер, функциональность и одновременно вариативная гибкость (И.Ю. Марковина, Е.В. Данилова). Именно эти качества делают семантический гештальт плодотворным приемом в межкультурных исследованиях, когда привлекаются материалы различных языков и необходимо получить максимум информации при их сопоставлении.
В семантическом гештальте ядра русского языкового сознания Ю.Н. Караулов выделяет 8 семантических зон: ЧЕЛОВЕК, ХОРОШО—ПЛОХО (оценка мира), ЖИЗНЬ, ДЕНЬГИ, ДУМАТЬ (зона информации), ЛЕС (природа), РАДОСТЬ (чувства, эмоции), КРАСНЫЙ (цвет мира). Автор опирался на состав ядра языкового сознания, выделенный
Н.В. Уфимцевой [18]. Для сравнения заметим, что А.П. Боргоякова на основании 50 ядерных лексем каждого языка выделяет 8 семантических зон для гештальта русского ядра языкового сознания, 9 — для хакасского и 10 — для английского [2].
В нашей работе мы следуем подходу Ю.Н. Караулова и предложенному им делению на зоны как более, на наш взгляд, «лаконичному», последовательному. Нам представляется также, что семантические зоны, выделяемые на материале узкого круга ядерной лексики, имеющей самое большое коли-
чество связей в ассоциативно-вербальной сети, позволяют представить семантический гештальт именно как комплексную и одновременно целостную функциональную структуру, упорядочивающую многообразие отдельных явлений в сознании. Нами построен семантический гештальт на материале так называемого 1-го слоя ядра языкового сознания РАС, включающего 48 слов-ассоциатов. Результаты представлены в табл. 2.
Как и у Ю.Н. Караулова, названия зонам даны по самому частотному в иерархии слову; порядок следования зон определялся суммарной частотой слов-понятий ее составляющих; слова в зоне сгруппированы по смысловой близости, а также с учетом убывания частоты.
По сравнению с семантическим гештальтом ядра русского языкового сознания Ю.Н. Караулова нами выделено 7 зон, чему есть свои объяснения, т.к. зона «Цвет» не может выделена в составе только одного слова красный. На первом месте по суммарному количеству входящих связей располагается зона оценки ХОРОШО—ПЛОХО, довольно расплывчатая по структуре и диффузная по содержанию. Оценка и приписывание качеств свойственны русскому менталитету [17, с. 104; 19, с. 160].
Обратимся к семантической зоне ЖИЗНЬ. В ее составе выделяются четыре подзоны: «Жизнь— смерть», «Время», «Дом» (пространство), «Дорога» (движение). Именно эта зона семантического гештальта содержит хронотопические характеристики.
Вслед за Г.А. Черкасовой мы будем различать в составе ассоциативного поля (АП) «постоянные» и «вероятностные» реакции [22]. Последовательно проследив динамику словников реакций в РАС и САС в зависимости от числа испытуемых и количества ответов на стимулы, Г. А. Черкасова доказала, что «постоянные» реакции, данные более чем 5 % респондентов, встречаются во всех выборках, причем их количество весьма мало (3—6 слов). Такие реакции имеют относительную частоту встречаемости более 5 % в любых выборках объемом не менее 100 респондентов, и при увеличении объема выборки со 100 до 200 респондентов относительные частоты встречаемости (ранги) «постоянных» реакций стабилизируются. Реакции, данные менее чем 5 % респондентов, являются «вероятностными» «Постоянные» реакции отражают наиболее устойчивые связи, сложившиеся на момент обследования между единицами языкового сознания испытуемых.
Жизнь — феномен онтологический, она есть — вслед за Н.Д. Арутюновой указывает Ю.Н. Караулов [1, с. 619; 9, с. 200]. Справедливость подобного определения подтверждают и ассоциативные словари русского языка. Так, единственной «постоянной» реакцией в АП жизнь является смерть: жизнь — смерть 62 (РАС-1, с. 199); смерть 99 (САС, с. 116, 118); смерть 39 (САНРЯ, с. 97—98). Самая устойчивая, самая близкая ассоциативная связь — это связь че-
Таблица 2
Семантический гештальт ядра русского языкового сознания (по данным 1-го слоя)
1. ХОРОШО - плохо 5638 2. ЖИЗНЬ 5379 3. ЧЕЛОВЕК 4618
Плохо 677 Жизнь 694 Человек 1355
Хорошо 665 Жить 341
Смерть 376 Мужчина 424
Нет 660 Женщина 322
Есть 348 Время 347 Ребенок 400
День 419 Парень 354
Большой 662
Дом 845 Я 337
Хороший 425 Мир 349 Мой 326
Плохой 371 Дома 311
Стол 359 Дурак 552
Много 419
Дорога 352 Друг 548
Все 400 Машина 317
Идти 307 4. ЛЕС 1844
Красивый 385 Быстро 362
Красный 323 Лес 432
Старый 303 6. ГОВОРИТЬ / ДУМАТЬ 1342 Вода 412
Дерево 350
5. ДЕНЬГИ 1362 Говорить 347 Свет 338
Думать 342 Грязь 312
Деньги 564 Разговор 336
Работа 418 Книга 317 7. ЛЮБОВЬ 810
Дело 380
Любовь 418
Радость 392
рез свою противоположность. Подтверждение находим и в обратных словарях: жизнь <— смерть 61; бытие 19; наука 17; существование 15 (РАС-П, с. 242—243); жизнь смерть 88; вода 51; вечность 25; любовь, радость, счастье 13 ... (САС, с. 288— 289). Соответственно, единственной «постоянной» реакцией в АП смерть является жизнь: смерть — жизнь 61 (РАС-1, с. 599); жизнь 88 (САС, с. 220,222). В обратных словарях та же картина: смерть <— жизнь 62; соболезнование 34; война 28; мор 19 (РАС-П, с. 788—789); смерть <- жизнь 99; война 91; вечность 13; враг, любовь 9 ...(САС, с. 347). Жизнь — она есть, а если ее нет, — это смерть.
Образ жизни как пути-дороги в русском языковом сознании устойчив, реакции соответствующего типа единообразны, хотя и периферийны: дорога 6; путь 2 (РАС-1, с. 199); дорога 9; путь 7, долгая дорога; дорога, путь 1 (САС, с. 116,118); дорога 2 (САНРЯ, с. 97—98). В обратных словарях более отчетливо выражена связь «жизнь есть путь», о чем
мы будем говорить ниже: жизнь <- путь 5; дорога 1 (РАС-Н, с. 242—243); путь 10 (САС, с. 288—289).
Темпоральный компонент АП жизнь довольно весом (хотя и не входит в «постоянную» зону), отражая прежде всего представление о длительности жизни, ее продолжительности во времени: долгая 16; коротка 13; короткая 12; прожить 9; длинная 8; вечность, долго 3 (РАС-1, с. 199); долгая 21; коротка 17; короткая 12; длинная 9; вечная 7; время 6; миг, невечна 4; вечна 3 ...(САС, с. 116, 118); короткая 6; длинная, долгая 3; вечность 2 (САНРЯ, с. 97—98). В обратных словарях такие связи представлены различно. Так, в РАС-П четвертую позицию по количеству входящих связей занимает слово коротка 35, а других практически не отмечено (РАС-П, с. 242—243); напротив, в САС такие связи представлены более разнообразно: жизнь <- вечность 25; время 10; день 4; утро 2; ночь 1 (САС, с. 288—289).
Социология духовной жизни
С темпоральными ассоциациями неразрывно связано еще одно устойчивое представление — о движении жизни, ее течении: прошла 6; река 4; идет 3; пролетела, проходит, мимолетна, пройдет, процесс, прошедшая, течет 1 (РАС-1, с. 199); прошла 5; идет, продолжается 4; быстротечна 3; вода, река 2; проходи, проходит, процесс, прошло, ушла, шаг к смерти 1 САС, с. 116, 118); длится 1 (САН-РЯ, с. 97—98). В обратных словарях: вода 6; течение 3; река 1 (РАС-П, с. 242—243); вода 51; река 6 (САС, с. 288—289). Это представление о земной жизни как движении было свойственно еще средневековому языковому сознанию [3, с. 222].
Движение жизни воплощается в двух образах. Первый — жизнь «идет» (а если быстро, то «летит») или человек шагает по жизни как по дороге. Отсюда метафора жизни как дороги, «жизнь есть путь». Второй — образ текущей воды как текущей, утекающей жизни. Отсюда — «река жизни». Все эти метафорические модели тесно связаны и с метафорами времени. Образ текущей воды, как указывала Н. В. Уфим-цева, связывает многие понятия языкового сознания русских: текущая жизнь, текущее время, текут деньги, течет мысль, течет рассказ, течет кровь, течет песок, течет крыша и т. п. [18, с. 160]. В РАС и САС выражена идея начала и конца: без конца, кончена, начинается 2 (РАС-1, с. 199); кончена 2; кончается, кончилась, начало, начинается, не кончается 1 (САС, с. 116,118). В обратных словарях: жизнь <- кончить 25; кончать 10; начинать 7 (РАС-П, с. 242—243); начало 7 (САС, с. 288—289).
В современном языковом сознании русских практически отсутствует религиозное представление о жизни. Если собрать все данные прямых словарей, то такие реакции единичны, а в САНРЯ их вообще нет: душа 1 (РАС-1, С. 199); бог, вера 1 (САС, с. 116, 118). Обратные словари дают чуть более богатый материал, главным образом за счет САС: жизнь <— от Бога, рай 2; Библия 1 (РАС-П, с. 242—243); Бог
6 (САС, с. 288—289). Реакция вечная в АП жизнь выражает идею длительности, что отмечено нами выше, и не имеет религиозного значения. Напротив, в средневековом языковом сознании представление о жизни существовало как дуальная оппозиция: временная земная жизнь уб. вечная жизнь на небесах [3, с. 222]. В Древней Руси это противопоставление имели разное лексическое выражение. Слова «живот» и «жить/житие» выражали значение, связанные с разными сторонами физической и социальной, т. е. земной жизни, а слово «жизнь», пришедшее на Русь в середине XI в. в переводных текстах, соотносилось с понятием вечной, Божественной, духовной жизни [10, с. 78—79].
Онтологичны и представления, связанные со стимулом жить. Однако в отличие от АП человек, в АП жить выделяется несколько «постоянных» реакций, и содержательно они могут быть разделены на онтологические, оценочные и темпоральные.
Собственно онтологической может быть признана реакция существовать, которая стабильно фиксируется ассоциативными словарями как «постоянная»: существовать 31 (САС, с. 120, 122); существовать 14 (САНРЯ, с. 98). Остается устойчивой связь с понятием смерти: жить —умереть 37 (САС, с. 120, 122); умирать 14; умереть 13 (САНРЯ, с. 98). В РАС ассоциат умереть 19 формально не входит в «постоянную» зону, однако занимает четвертую позицию, а реакция существовать 17 занимает пятую позицию в АП жить (РАС-1, с. 199).
В АП жить выделяются оценочные реакции, причем положительно маркированные: хорошо 47; дружно 27 (РАС-1, с. 199—200); хорошо 71 (САС, с. 120,122); высокую частоту имеет ассоциат хорошо 9 в САНРЯ (САНРЯ, с. 98). Следующей по частоте реакцией этого типа во всех словарях является весело. По данным РАС, в АП жизнь «постоянной» оценочной реакцией является прекрасна 30, третью позицию занимает «вероятностная» реакция хороша 16 (РАС-1, с. 199). В САС «постоянные» оценочные реакции не фиксируются, но вторую позицию занимает ассоциат прекрасна 25, а пятую — радость 15 (САС, с. 116, 118).
«Постоянные» реакции с темпоральным значением представлены в исследуемом АП жить ассо-циатом долго. Такая реакция зафиксирована в САС и САНРЯ: долго (САС, с. 120, 122); долго 14 (САНРЯ, с. 98). В РАС этот ассоциат занимает 6-ю позицию. Общее значение длительности жизни является для этой глагольной основы исконным [10, с. 76]. Обратные словари демонстрируют наиболее устойчивые связи со стимулами хорошо и существовать (РАС-П, с. 244; САС, с. 289). РАС не фиксирует «постоянных» реакций с темпоральным значением в АП жизнь, среди «вероятностных» самыми частотными являются долгая 16, коротка 13 (РАС-1, с. 199—200), а в САС — долгая 21 и коротка 17 (САС, с. 116, 118).
Таким образом, в русском языковом сознании жизнь представляется как противоположность смерти. Жизнь положительна по оценке. Она длится во времени, имеет начало и конец. Она подобна пути-дороге или текущей реке.
Литература
1. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. — 2-е изд., испр. — М. : Языки русской культуры, 1999.
— I—XV, 896 с.
2. Боргоякова, А.П. Образ мира в языковом сознании этноса (хакасы, русские, англичане). — М.: Ин-т языкознания РАН, 2003. — 154 с.
3. Вендина, Т.Н. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. — М. : Индрик, 2002, —336 с.
4. Гольдин, В.Е., Мартьянов, А.О., Сдобнова, А.П. Ассоциативный словарь школьников Саратова и Саратовской области // Языковое сознание: те-
оретические и прикладные аспекты. — М.; Барнаул, 2004, —С. 215—226.
5. Залевская, А.А. О комплексном подходе к исследованию закономерностей функционирования языкового механизма человека // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. — Калинин : Калинин гос. ун-т, 1981. — С. 28—44.
6. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику: Учебник. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999.
— 382 с.
7. Залевская, А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. — М. : Гнозис, 2005. — 543 с.
8. Золотова, И.О. Ядро ментального лексикона человека как естественный метаязык: Монография.
— Тверь : Лилия Принт, 2005.— 204 с.
9. Караулов, Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной цепи // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — М., 2000. — С. 191— 206.
10. Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. — СПб. : Филол. фак-т СПбГУ, 2000, —326 с.
11. Марковина И.Ю., Данилова, Е.В. Специфика ассоциативного сознания русских и американцев: опыт построения «ассоциативного гештальта» текстов оригинала и перевода // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева.—М., 2000, —С. 116—132.
12. Незговорова, С.Г. Ядро языкового сознания русских и англичан: содержание и структура. Авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. — М. 2004. — 24 с.
13. Русский ассоциативный словарь. В 2 т. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. — М.: Астрель, ACT, 2002.
— Т. 1 — 784 с. — Т. И. — 992 с.
14. Сергиева, Н.С. Ядро языкового сознания и его ключевые единицы // Вестник МГЛУ. Вып 525. Языковое сознание как образ мира. Серия Лингвистика.—М., 2006. — С. 168—184.
15. Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский / Н.В. Уфимцева, Ю.Н. Караулов, Е.Ф. Тарасов. — М., 2004. — 792 с.
16. Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. А.А. Леонтьева. — М. : Изд-во МГУ, 1977, —192 с.
17. Стернин, И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — М., 1996. — С. 97—112.
18. Уфимцева, Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — М., 1996. — С. 139—162.
19. Уфимцева, Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских.// Языковое сознание: формирование и функционирование: Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — М., 1998. — С. 135—170.
20. Уфимцева, Н.В. Культура и проблема заимствования // Встречи этнических культур в зеркале языка (в сопоставительном лингвокультурном аспекте). — М.: Наука, 2002. — С. 160—161.
21. Ушакова, Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — М., 2000.
22. Черкасова, Г.А. Квантитанивные исследования ассоциативных словарей // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. статей / Ин-т языкознания РАН. — Калуга : КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2005. — С. 227—244.
