CC BY
40
12. Терапиано, Ю. В.Сирин. «Камера обскура» / Ю. Терапиано // В. В. Набоков: Pro et contra. Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей / Сост. Б. Аверина, М. Маликовой, А. Долинина. - СПб.: РХГИ, 1997.
13. Набоков, В.В. Дар / В.В. Набоков // Набоков В.В. Собрание сочинений. В 4 т. - М.: Правда, 1990. - Т. 3.
14. Проффер, К. Ключи к «Лолите». Пер. с англ. и предисл. Н. Махлаюка и С. Слободянюка / К. Проффер. - СПб.: Симпозиум, 2000.
15. Набоков, В.В. Американский период. Собрание сочинений в 5 томах; Пер. с англ. / Сост. С. Ильина, А. Кононова. Комментарии А. Люксембурга / В.В. Набоков. - СПб.: Симпозиум, 1999. - Т. 2.
16. Пелевин, В.: Роман / В. Пелевин, В. Ампир. - М.: Эксмо, 2006.
Статья поступила в редакцию 1.02.09
УДК 417
Е.А. Юхмина, аспирант ЧГПУ, г. Челябинск
КОМПЬЮТЕРНЫЕ ТЕРМИНЫ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ АССОЦИАТИВНОМ ДИСКУРСЕ
В настоящей статье раскрывается понятие «ассоциативный дискурс» через ассоциативно-вербальную сеть, полученную в результате свободного ассоциативного эксперимента. Автор описывает ключевые характеристики ассоциативного дискурса, особенности его структуры, осуществляет анализ данных ассоциативного эксперимента, выделяет основные коммуникативные тактики испытуемых.
Ключевые слова: ассоциативный дискурс, речевая коммуникация, ассоциативно-вербальная сеть, коммуникативная тактика.
Дискурспонятие сложное и многоаспектное. Под дискурсом (от лат. discere - блуждать) понимается вербально-артику-лированная форма объективации содержания сознания, вербально-коммуникативная практика, рефлексивная речевая коммуникация, предполагающая самоценную процессуаль-ность [2]. Сам термин «дискурс» восходит к известной соссю-ровской оппозиции «языка» и «речи» (la langue и la parole). Дискурс также интерпретируется как семиотический процесс, реализующийся в различных видах артикуляционной практики, подчиняющейся правилам и трансформациям [3, с. 234].
Когда говорят о дискурсе, то в первую очередь имеют ввиду специфический способ или специфические правила организации речевой деятельности (письменной или устной) [4, с. 55]. Французский лингвист Э. Бенвинист «дискурсом» называет речь, присваиваемую говорящим, в противоположность «повествованию», которое разворачивается без эксплицитного вмешательства субъекта высказывания [5, с. 217]. И.П. Ильин, цитируя Ж-К. Коке, отмечает, что дискурс является сцеплением структур значения, обладающих собственными правилами комбинации и трансформации [4]. Отсюда нередко дискурс употребляется как понятие, близкое стилю, как, например, «литературный дискурс», «научный дискурс». Можно говорить о «научном дискурсе» различных сфер знания: философии, естественнонаучного мышления и т.д., вплоть до «идиолекта» - индивидуального стиля писателя.
Аналитик дискурса М. Фуко выделяет следующие типы возможных трансформаций конкретного дискурса: деривации (внутридискурсивные зависимости), т.е. трансформации, связанные с адаптацией или исключением тех или иных понятий, их обобщения и т.п.; мутации (междискурсивные зависимости), т.е. трансформации позиции говорящего субъекта, языка или соответствующей предметности (смещение границ объекта); редистрибуции (внедискурсивные трансформации), т.е. внешние по отношению к дискурсу, но не безразличные для его эволюции социокультурные процессы [3].
Существенным аспектом постмодернистской концепции дискурса является его интерпретация в свете идеи нелинейности, непоследовательности, отсутствия причинности. Дискурс
рассматривается в контексте его креативного потенциала, заложенности в нем тенденции ризомности (разветвления, разрастания смысла, круговорота), неподчиненности дискурса принудительной внешней каузальности [3, с. 236].
Понимание дискурса как круговорота, где поддерживаются ассоциативные и смысловые связи между отдельными фрагментами, сближает понятие «дискурс» с понятием «гипертекст» и позволяет говорить об ассоциативном дискурсе как о нелинейном разветвляющимся тексте, который дает возможность исследователю или адресату самому выбирать маршрут движения по его фрагментам, т.е. путь анализа и тип интерпретации. Каждый ассоциат способен порождать большое количество толкований и ассоциаций, или целую сеть новых смыслов. Ведь, как утверждает Ю.Н. Караулов, «любое слово в нашем сознании, в памяти (точно так же, как в речевой цепи) не существует в отдельности: оно десятками, сотнями «нитей» тянется к другим словам» [6, с. 751]. Так как все потенциальное содержание сознания человека доступно с каждого пункта, то мы никогда не можем заранее предвидеть действия законов ассоциации: исходя из данного поля сознания мы никогда не можем сказать, что именно будет думать пять минут спустя то или другое лицо [7, с. 70]. Ассоциативный эксперимент представляет собой мгновенную «фотографию» вербальной памяти человека, его образов сознания, мотивов и оценок. Ассоциативный дискурс, таким образом, с полным основанием можно соотнести с идеальным текстом Р. Барта, который «являет собой галактику означающих, а не структуру означаемых; у него нет начала, он обратим» [8, с. 14].
М.А. Кронгауз, анализируя противопоставление «дискурс
- текст» в работах представителей французской школы анализа дискурса, делает вывод о том, что довольно часто лингвисты заменяют термин «дискурс» на «текст», говоря о полной синонимичности этих двух понятий, так как «взгляд на текст с позиции его структурирования «в языке» определяет данный текст как высказывание; лингвистическое исследование условий производства текста определяет его как «дискурс» [5, с. 218].
Сопоставляя дискурс с текстом, можно заключить, что дискурс направлен на сиюминутный аспект актуального ком-
муникативного события, в то время как текст «принадлежит истории». Не удивительно, что В.И. Карасик определяет дискурс как текст, погружённый в ситуацию общения, допускающий множество изменений [9, с. 13]. Следуя концепции В.И.Карасика, Е.Н. Галичкина исходит из того, что дискурс -это многоплановое явление, которое может рассматриваться в коммуникативном аспекте как вербальное общение, в структурно-семантическом - как фрагмент текста выше уровня предложения, в структурно-стилистическом - как нетекстовая организация разговорной речи, в социально-прагматическом - как текст, погруженный в ситуацию общения [10]. По словам Т. Венедиктовой, «формы культурной жизни, которые язык объемлет с кажущейся непосредственностью, дискурс объективирует, обращает в предмет и материал анализа» [11].
Сказанное удивительно согласуется с замечанием П. Валери, приведённом в компьютерной энциклопедии Гролье: As the French poet Paul VALERY has indicated, ordinary discourse vanishes or dissolves as soon as it has done its work as soon as it has communicated an idea and brought understanding but literature is preserved and interpreted again and again, as if its usefulness can never be exhausted [12].
Обобщая вышесказанное, можно выделить следующие основные положения дискурсивной лингвистики:
- дискурс есть прагматико-психолого-речевое образование, которому присуща своя система;
- дискурс есть текст, погруженный в ситуацию общения;
- дискурс есть нелинейный разветвляющийся текст или «гипертекст», размывающий существующие текстологические и прагматические рамки, характеризующийся многовариантностью восприятия;
- дискурс есть понятие, близкое стилю, соответствующее определенному жанровому канону или прототипу текстов;
- дискурс есть эквивалент понятию речь (в соссюровс-ком смысле), т.е. конкретные высказывания.
Мы рассматриваем ассоциативно-вербальную сеть, полученную в результате свободного ассоциативного эксперимента, в качестве ассоциативного дискурса, отражающего «языковой опыт» и служащего «зеркалом языковой способности» усредненной языковой личности [6, с. 776].
Можно выделить следующие особенности ассоциативного дискурса:
- смешение слов, относящихся к разным лексическим слоям, а именно сочетание терминов и разговорных слов:
ЖЕСТКИЙ - <.........> диск 49; металл 4; футболь-
чик 1 <...>;
МЫШЬ - <......> компьютерный 34; серая 20; гадина,
геймер, грязь, дохлая, милое животное, повесилась, противная, электронная 1 <.....>;
- сочетание и смешение исконной и заимствованной лексики:
ПОЧТА - <.....> e-mail 8; ящик 7; mail.ru 6; емайл 5;
Интернет, мыло, конверт, ящик 4; почтальон, связь 3; имейл, посылка, сообщение, спам, индекс, квитанции, коммунальные, компьютер, майл.ру агент, пенсия, Яндекс 1 <......>;
СЕТЬ - <......> рыба 25; компьютер 15; рыболовная 8;
паутина, рыбалка, локальная 7; электрическая, ячейка, 220 В, net, on-line, TCP/IP, Wi-Fi, web 1<.>;
- редуцированные синтаксические отношения:
ОКНО - <......> рабочий стол, нет пары 2; в Париж, с
видом на сад 1 <...>;
ПАМЯТЬ - <......> вечный огонь 2; человеческая способ-
ность, 1 ГБ 1;
- сочетание кириллицы и латиницы, цифр и символов в графическом представлении ассоциатов:
ССЫЛКА - <.......> http://, link 1 <.>;
- высокая степень интертекстуальности:
ПАРОЛЬ - <...........> агент 007, Джеймс Бонд, Штирлиц 1 <...............>;
Все это, несомненно, придает особую специфику ассоциативному дискурсу.
Под ассоциативным дискурсом мы понимаем в текстуальном аспекте текст, полученный посредством ассоциативного эксперимента, представляющий собой «креативный хаос», «прерывистое», «беспорядочное» бурление мыслей и фантазий испытуемых, их трансформаций, разветвлений и направлений; в коммуникативном аспекте - коммуникативное событие, происходящее между экспериментатором и испытуемым в определенном временном контексте, имеющее вербальные и невербальные составляющие, целью которого является установление и поддержание контакта, информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных тактик, определение коммуникативных ходов в единстве их эксплицитного и имплицитного содержания.
Ю.Н. Караулов, описывая значение данных ассоциативного словаря для потенциальных адресатов, говорит, что «его можно трактовать как самостоятельную, третью форму репрезентации языка, сопоставимую по значимости как с текстовым способом представления языка (язык - как набор текстов), так и с системным (язык - как продукт описания его лингвистом в виде словарей и грамматик)» [6, с. 779 - 780]. То же можно сказать и в отношении ассоциативного дискурса.
Рассматривая ассоциативный дискурс в текстуальном аспекте, мы выделяем в нем структурно-синтаксические и функционально-прагматические характеристики. Первые сводятся, прежде всего, к моделям устного разговорного стиля, вторые
- к тем ситуативно-контекстуальным параметрам, которые дают возможность определить характеристики тональности ассоциативного дискурса и типы коммуникативного поведения его участников.
По оценке Т.А. Ван Дейка (Teun A. van Dijk), «discourses are in principle characterized by an overall meaning or macrostructure that formalizes the theme or topic of the discourse as a whole»[13, с. 107].
Структуру ассоциативного дискурса можно представить следующим образом: отправитель, стимул, контакт, получатель, реакция, ассоциативное поле. В основе структуры ассоциативного дискурса лежит модель коммуникативного акта, описанная Р.О. Якобсоном, где представлены следующие элементы: отправитель, получатель, сообщение, контекст, контакт, код [14]. Свободный ассоциативный эксперимент, проводимый нами, имеет следующую структуру: в анкете эксперимента заложена диалоговая модель, а именно экспериментатор вербально «общается» с испытуемым, перечисляя стимулы, которые являются заменой реплик, фраз, высказываний, обращений в диалоге, реакция испытуемого в невербальной форме служит заменителем его ответа экспериментатору. В результате рождается некий диалог, который несет необъятный массив информации для исследователя. На первый взгляд кажется, что инициатором диалога формально выступает исследователь, однако испытуемый может разрушить представленную модель диалога, которая заложена в анкете, и перехватить активность инициатора, поставив, таким образом, экспериментатора в позицию отвечающего, например: ПАРОЛЬ
- не скажу какой, не знаю, забыт, ОШИБКА - у-у-у, ПАУТИНА - что то сложное, запутался, РЕАЛЬНОСТЬ — ее нет, я, ССЫЛКА - ничего. Общее количество подобных ответов во всем массиве слов-реакций в одной анкете невели-
ко, соотношение 1:20 или 2:20, поэтому мы не исключали анкеты, содержащие указанные ассоциаты, из анализируемого материала.
Таким образом, модель ассоциативного дискурса является двунаправленной, т.е. коммуникативная инициатива может исходить как от экспериментатора, так и от испытуемого. В зависимости от целей и условий проводимого эксперимента исследователь выбирает для анализа именно ту модель ассоциативного дискурса, которая в наибольшей степени соответствует поставленным задачам.
Список слов-стимулов для свободного ассоциативного эксперимента отбирался нами в соответствии с поставленной целью: выявление степени семантической адаптации компьютерных терминов в русском языке. В качестве стимульных были отобраны слова, с одной стороны, принадлежащие к пласту высокочастотной лексики, т.е. входящие в описание непосредственной жизнедеятельности человека, а с другой, имеющие сему «компьютер» в своей семантике или означаемое понятие, каким-либо образом связанное с компьютерной терми-носистемой. Всего было отобрано 20 слов-стимулов: база, блок, вирус, жесткий, карта, корзина, мышь, окно, ошибка, память, папка, пароль, паутина, плата, почта, реальность, сеть, ссылка, стол, ярлык (стимулы представлены в порядке их предъявления испытуемым).
В свободном ассоциативном эксперименте с регистрацией первичного ответа приняли участие 400 испытуемых - студентов челябинских университетов, всего получено 8 000 реакций. Все испытуемые были разделены на 2 группы: экспериментальную (200 человек) и контрольную (200 человек). В экспериментальной группе испытуемые получили косвенную подсказку о том, что представленные слова-стимулы относятся к компьютерному терминополю.
В таблице 1 представлены образцы словарных статей, полученных после обработки данных эксперимента.
Таблица 1
Экспериментальная группа Контрольная группа
ПАУТИНА - паук 71; Интернет 38; сеть 30; лес, всемирная 6; грязь, мировая, человек-паук 3; инет, сетка 2; бэтмен, большая, ввв, в углу, Г арри Поттер, глобальная, деньги, запутался, змея, кошмар, локальная, моя комната, мышь, на потолке, насекомое, неудач, нитки, паучонок, путанное, путаница, пыльно, ровная, страх, старость, с пауком, спайдермен, что-то сложное, чат, www 1; нет ответа 6 ПАУТИНА - паук 55; Интернет 28; сеть 16; всемирная 9; липкая 6; лес, сетка 5; грязь, с пауком 4; жук, ловушка, муха 3; детская площадка, загадка, лабиринт, пробка, проблемы, рутина 2; бесхозность, блестящий, боязнь, в углу, вязкая, вязь, гадость, жилище паука, заблуждение, замкнутость, засада, застревание, запутанность, ель, легкость, легкая, липко, неподвижность, отвращение, плести, преграда, природа, проблема, противная, путаница, пыль, религий, рубль, серебро, сеть Инет, скованность, сон, спайдер-мен, стопор,страх, страшно, сырость, таракан, ткань, тонкость, тонкий, угол, чердак 1; нет ответа 4
Вслед за Ю.Н. Карауловым, мы обобщаем все разнообразие связей, которые обнаруживаются между словами и словоформами в ассоциативном дискурсе, в понятии предикации. Для целей настоящей статьи мы рассмотрим коммуникативные тактики испытуемых, опираясь на понимание термина
«предикация» в широком смысле, как включающее процессы оформления предикативности и построения предикативных структур, т.е. предложений. Такое толкование позволяет включить в содержание понятия не только предикацию в узком смысле как приписывание признака предмету, но и прочие функции, а именно номинацию, локацию и оценку [15, с. 70].
Анализируя результаты эксперимента, можно выделить следующие коммуникативные тактики испытуемых (на примере стимула «паутина») (табл. 2):
Предикат- Локатив- Номинатив- Оценочная
ная ная ная тактика тактика
ПАУТИНА тактика тактика (первичная (оценочные
(приписы- (принад- номинация, реакции
вание лежность, вторичная испытуемых)
признака предназна- номинация)
предмету) ченность, причина)
всемирная, на потолке, паук, кошмар,
Эксперим. группа глобальная, с пауком, -в человек-паук, запутался,
локальная, углу, спайдермен, пыльно,
ровная, старость сеть, ввв, моя комната,
мировая, бэтмен, страх,
большая, инет, сетка, что-то
путанное паук, нитки, сложное,
паучонок, www запутался
всемирная, в углу, паук, сетка, боязнь,
Контрольная группа легкая, бесхозность, спайдер-мен, липко,
тонкий, с пауком, сеть Инет, гадость,
блестящий, детская рутина, пыль, страшно
вязкая площадка, вязь, противная,
жилище заблуждение, отвращение,
паука угол, чердак, скованность,
таракан, сырость,
ткань страх
Помимо ассоциатов с выраженной тактикой предикации, в анкетах испытуемых встречаются реакции, которые представляют собой актанты с необозначенной предикацией, т.е. предикация только подразумевается и вместе со стимулом задает пропозицию, восходящую к некоторому тексту, значимому для данного испытуемого.
Итак, сравнивая ассоциативный дискурс в контрольной и экспериментальной группах, мы получили следующие сводные данные (табл. 3).
Данные, представленные в гистограммах, свидетельствуют об активном процессе семантической адаптации компьютерных терминов. В семантику общеупотребительных слов внедряются семы, обозначающие понятия, связанные с функционированием компьютера, различных устройств (внутренних и внешних), программного обеспечения, Интернет-общения (ПАУТИНА - Интернет 38; сеть 30; всемирная 6; инет, сетка 2; ввв, глобальная, локальная, чат, мты 1), что особенно актуально в настоящее время ввиду всемирной компьютеризации и «моды» на английский язык.
Ассоциативный дискурс - сложное многоуровневое образование, которое является источником богатого лингвистического материала. Ассоциативно-вербальная сеть, полученная в массовом эксперименте, подтверждает этот тезис, очерчивая всю совокупность знаний, имеющих вербальную форму выражения. Ассоциативный дискурс можно назвать диалоговым, т.к. он служит отражением языкового сознания носителей и позволяет проследить в исторической перспективе его изменения и тенденции развития.
Экспериментальная группа
Компьютерные термины (КТ) - 1241 (31 %) Общеупотребительная лексика (ОЛ) -2626 (66%)
Нет ответа (НО) -133 (3%)
■
100 У
КТ - 31/ ОЛ - 66/ НО - 3%
В Гистограмма 1 31 66 3
Таблица 3
Контрольная группа
КТ- 777 (19,4 %)
ОЛ- 3 150 (78,7 %)
НО - 73 (1,9 %)
wo/
5Q-K'"’”'
_________
---------BBS
КТ - 31% ОЛ - 66% HO - 3%
(■Гистограмма 2 19,4 78,7 1,9
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.
2. История философии: Энциклопедия.
- Мн.: Интерпрессервис, 2002.
3. Можейко, М.А. Дискурс / М.А. Можей-ко // Постмодернизм. Энциклопедия.
- Мн.: Интерпрессервис, 2001.
4. Ильин, И.П. Постмодернизм // Словарь терминов / И.П. Ильин. - М.: ИНИОН РАН (отдел литературоведения) - INTRADA, 2001.
5. Кронгауз, М.А. Семантика: Учебник для студ.лингв.фак.высш.учеб.заведений / М.А. Кронгауз. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академия, 2005.
6. Караулов, Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности: Послесловие // Русский ассоциативный словарь: в 2 т. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. - М.: Астрель: АСТ, 2002. - Т. 1: От стимула к реакции: ок. 7000 стимулов.
7. Джемс, У. Психология в беседах с учителями / У. Джемс. Серия «Психология-классика». - Спб.: Питер, 2001
8. Барт, С/Z / Р Барт. - М.: РИК Культура, Изд-во Ad Marginem, 1994.
9. Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. -
Волгоград, 2001.
10. Галичкина, Е.Н. Специфика компьютерного дискурса на английском и русском языках (на материале жанра компьютерных конференций) / Е.Н. Галичкина // Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Волгоград, 2001.
11. Венедиктова, Т. Между языком и дискурсом: кризис коммуникаций [электронный ресурс] // http://magazines.russ.ru/nlo/2001/50/ venedikt.html.
12. Grolier Multimedia Encyclopedia [электронный ресурс], 1998. - CD.
13. Van Dijk, T.A. Semantic Discourse Analysis / T.A. van Dijk // Handbook of discourse analysis, Vol. 2. - London: Academic Press, 1985.
14. Якобсон, РО. Лингвистика и поэтика / РО. Якобсон // Структурализм: «за » и «против». - М.: Прогресс, 1975.
15. Караулов, Ю.Н. Типы коммуникативного поведения носителя языка в ситуации лингвистического эксперимента / Ю.Н. Караулов // Этнокультурная специфика языкового сознания / под ред. Н.В. Уфимцевой. - М.: Институт языкознания РАН, 1996.
Статья поступила в редакцию 12.02.09
УДК 811.161.1+811.512.3
Л.А. Гармажапова, аспирант БГУ, г. Улан-Удэ
РЕФЕРЕНТНОЕ И НЕРЕФЕРЕНТНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ ЛИЧНЫХ МЕСТОИМЕНИЙ В РУССКОМ И БУРЯТСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье анализируется референтное и нереферентное употребление личных местоимений в русском и бурятском языках в дискурсах разного типа, которое разграничивается по наличию или отсутствию для личных местоимений дейктической функции. Рассматриваются разновидности указанных типов употребления в зависимости от характера речевой ситуации и денотативного статуса участников коммуникации.
Ключевые слова: речевая ситуация, коммуникативно-прагматическое пространство, дейктический знак, референция, номинация.
Местоимение - одна из самых своеобразных частей речи, которая обнаруживается почти во всех языках мира. Как самостоятельная часть речи, оно выделяется и в русском, и в бурятском языках. И в каждом из сопоставляемых языков в самостоятельный разряд выделяются личные местоимения, называющие непосредственных и косвенных участников речевого акта.
Проблема описания семантики личных местоимений является одной из трудноразрешимых проблем лингвистики в силу сложности и противоречивости самого объекта описания, который, с одной стороны, «ничего не означает» в денотативном плане в том смысле, в котором, например, «означает» обычное существительное или прилагательное, а с другой стороны, в классе местоимений, по мнению Н.Ю. Шведовой, «со-
средоточен арсенал смысловых абстракций, заключенных в языке в целом; этим определяется роль местоимений в системе других классов слов» [1].
При этом особенность «предельно абстрактной семантики» личных местоимений заключается в том, что она конкретизируется в результате сложного взаимодействия явлений разных уровней непосредственного речевого контекста употребления, коммуникативной характеристики речевой ситуации в целом и статуса ее участников, а также механизмов его референции, которые, вслед, за Е.В. Падучевой, понимаются как «механизмы, позволяющие связывать речевые сообщения и их компоненты с внеязыковыми объектами, ситуациями, событиями, фактами, положениями дел в реальном мире» [2]. Иначе говоря, функциональные характеристики личных
