CC BY
70УДК 347.626.2
Н. Р. Маслова Российский государственный университет правосудия
N.R. Maslova Russian State University of Justice
Применение срока исковой давности к требованиям о признании брачного договора недействительным: проблемы законодательного
регулирования и правоприменения
Application of the statute of limitations to the requirements for the recognition of a marriage contract as invalid: problems of legislative regulation and law enforcement
Аннотация
В статье рассматривается проблема признания брачного договора недействительным ввиду того, что его условия ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Автором устанавливается взаимосвязь рассматриваемого основания недействительности брачного договора с институтом исковой давности, на основе анализа судебной практики выделяются особенности его применения. Обосновывается необходимость определения исчерпывающих критериев крайне неблагоприятного положения одной из сторон договора, которые обязательно должны учитываться при заключении брачного договора.
Ключевые слова: брачный договор, крайне неблагоприятное положение, недействительность сделки, срок исковой давности, супруги.
Abstract
The article deals with the problem of recognizing a marriage contract as invalid due to the fact that its conditions put one of the spouses in an extremely unfavorable position. The author establishes the relationship of the considered grounds for the invalidity of the marriage contract with the institution of limitation of actions, based on the analysis of judicial practice, the features of its application are highlighted. The necessity of determining exhaustive criteria for the extremely unfavorable position of one of the parties to the contract, which must be taken into account when concluding a marriage contract, is substantiated.
Keywords: marriage contract, extremely unfavorable position, invalidity of the transaction, limitation period, spouses.
Введение
Семейное право, являясь по своей природе частноправовой отраслью, предусматривает возможность заключения супругами достаточно широкого круга договоров и соглашений, в число которых входит брачный договор.
Сложная правовая природа брачного договора порождает немало проблем в судебной практике при решении вопросов действительности договора и применения сроков исковой давности. С одной стороны, брачный договор базируется на нормах гражданского права, которое определяет общие принципы регулирования договорных отношений. Исследователь М.В. Антокольская считает, что «брачный договор следует рассматривать как отдельный тип гражданского договора, объединяющего договоры, которые направлены на установление или изменение правового режима собственности» [1, с. 322]. Являясь по своей природе двухсторонней сделкой, заключенной между двумя сторонами на определенных условиях,
брачный договор может быть признан судом недействительным по регламентированным гражданским законодательством основаниям (п. 1 ст. 44 Семейного кодекса РФ). Однако основания его действительности тесно связаны со специальными условиями, основанными на специфическом субъектном составе участников правоотношения, его предмете и содержании. Цивилист Т.В. Шершень определяет семейно-правовую природу брачного договора через его тесную связь с браком и установление условий, необходимых для соответствия его содержания основополагающим принципам семейного права [2, с. 16]. Так, помимо общих Семейный кодекс РФ устанавливает специальное основание, имеющее семейно-право-вой характер — крайне неблагоприятное положение одного из супругов по итогу реализации условий брачного договора. Анализ судебной практики позволяет говорить о распространенном характере данного нарушения.
Понятие «крайне неблагоприятное положение» законодательно не раскрыто, соответственно в каждом частном случае судья дискретно, с учетом всех обстоятельств дела, анализирует содержание брачного договора на предмет наличия в нем условий, ставящих одного из супругов в такое положение. В практике судов критериями выступают ситуации, когда один из супругов полностью утрачивает свое право собственности на приобретенное в период союза имущество (п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 15)1 или в брачном договоре наблюдается существенная непропорциональность долей в составе совместной собственности супругов2. Заметим, что для разных категорий граждан порог определения крайне неблагоприятного положения может существенно отличаться, соответственно диспропорция по стоимости и количеству выделенного имущества сама по себе в качестве основания для признания договора недействительным выступать не может. Отсутствие конкретных признаков рассматриваемого положения вызывает сложности в прогнозировании окончательного решения по делу и снижает активность использования института недействительности брачного договора на практике [3, с. 224]. Про-бельность семейного законодательства в части установления критериев «крайне неблагоприятного положения», а также статья 4 Семейного кодекса РФ дает основание применять к рассматриваемым
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5.11.1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» // Консуль-тантПлюс: справочные правовые системы: Законодательство. — Режим доступа: www.consultant.ru/software/ systems (дата обращения: 18.09.2022). Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.2016 № 5-КГ16-17 // КонсультантПлюс: справочные правовые системы: Судебная практика. — URL: www.consultant.ru/ software/systems (дата обращения: 03.06.2022).
отношениям нормы гражданского права. И здесь интересным представляется предложение О.С. Черепановой, которая полагает целесообразным при решении судом вопроса о недействительности договора применять правила, изложенные в п. 3 ст. 451 ГК РФ, об определении судом последствий расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств, а также абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК РФ о допустимом применении к отношениям сторон договора норм о кондикционных обязательствах [4, с. 26].
Основное исследование
Процесс признания брачного договора недействительным неразрывно связан с соблюдением сроков исковой давности. Поскольку семейным законодательством для требований по оспариванию брачного договора срок напрямую не установлен, учитывая его гражданско-правовую природу, необходимо применять годичный срок исковой давности по оспоримым сделкам, предусмотренный п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса РФ. По общим правилам начало исчисления данного срока определяется моментом, когда супруг узнал или должен был узнать о том, что в результате исполнения условий брачного договора он попал в крайне неблагоприятное положение.
Несмотря на то, что прошел достаточно продолжительный период с момента введения института брачного договора в российскую реальность, судебная практика не выработала единого понимания в решении вопросов по правовой оценке договорных условий и исчислению сроков исковой давности по требованиям о признании его недействительным. Проведенный анализ практики позволил выделить различные варианты толкования норм семейного и гражданского законодательства, регулирующих данные отношения.
Так, Московский городской суд, рассматривая дело о признании недействительным брачного договора, заключенного под условием что все имущество, приобретенное в браке, остается в собственности того супруга, на имя которого оно было оформлено, отменил решение суда первой инстанции по причине ошибочного применения норм материального права, регулирующих вопросы исковой давности.
Применяя норму п. 2 ст. 181 ГК РФ, суд первой инстанции основывался на том, что при подписании брачного договора супруги были ознакомлены нотариусом с условиями и правовыми последствиями его заключения, своей волей и желанием подтвердили избранный режим имущества. Исходя из обозначенных обстоятельств, полагая, что истец осознавал факт заключения брачного договора на невыгодных для него условиях, которые поставили его в крайне неблагоприятное положение, суд посчитал необходимым исчислить начало течения годичного срока исковой давности с момента подписания брачного договора.
Согласно материалам дела, по итогу реализации условий брачного договора все приобретенное в период брака имущество было зарегистрировано на имя ответчика, соответственно истец полностью лишился права собственности на совместно нажитое имущество. Принимая это во внимание, суд апелляционной инстанции указал, что истец узнал о нарушении своих прав имущественного характера не в момент подписания брачного договора, а в период расторжения брака, когда стало очевидно, что иного имущества, которое могло быть зарегистрировано на ее имя, супруги не приобрели3.
Апелляционное определение Московского городского суда от 24.07.2017 № 33-28323-17 // Официальный сайт
В то же время по аналогичному делу было вынесено прямо противоположное решение, оставленное без изменения апелляционной инстанцией.
Обращаясь с требованиями о признании недействительным брачного договора, истец указал, что узнал о нарушении своего права, когда обратился в суд с иском о расторжении брака.
По заявлению истца брачный договор был заключен под влиянием обмана и ставил его в крайне неблагоприятное положение, поскольку, согласно его условиям, он устанавливал режим раздельной собственности, который привел к тому, что все дорогостоящее имущество, приобретенное в браке, было зарегистрировано на имя ответчицы.
Суд первой инстанции посчитал доводы истца необоснованными, а также на основании заявленного ответчицей ходатайства применил к правоотношениям срок исковой давности, исчисленный с момента заключения брачного договора. При рассмотрении данного дела суд пришел к выводу, что заключая брачный договор, супруги установили статус объектов недвижимости, отразив в нем условие о том, что любое недвижимое имущество, приобретенное в период брака, будет признаваться собственностью того супруга, на чье имя оно оформлено. При этом стороны определили, что обозначенный правовой режим будет сохраняться как в браке, так и после его расторжения.
Суд апелляционной инстанции не усмотрел нарушений норм материального права по вопросу применения исковой давности первой инстанцией и также обозначил, что «довод истца о том, что условиями договора он поставлен в крайнее неблагоприятное положение, является
Московского городского суда. — URL: https://mos-gorsud. ru/ (дата обращения: 07.06.2022).
несостоятельным. Кроме того, обе стороны брачного договора имели потенциальные возможности к приобретению недвижимого имущества и к решению вопроса о том, на чье имя регистрировать это имущество»4.
Сопоставив рассматриваемые выше судебные решения, представляется важным отметить, что супруги при заключении брачного договора не могут заранее предугадать экономические последствия реализации его условий и уровень личных доходов, поскольку действие брачного договора рассчитано на неопределенный срок.
Отражая в брачном договоре положение о судьбе имущества, которое планируется к приобретению супругами в будущем, стороны обязуются соблюдать условия такого договора. Однако, установление в договоре условия о введении режима раздельной собственности на отсутствующее в моменте имущество, не порождает у супругов обязанности обеспечить равенство в формировании имущественной массы, которая будет закрепляться за каждым супругом. Как справедливо отмечает Е. С. Ганичева, в данном случае правовое поведение супругов имеет пассивный характер, они должны лишь воздерживаться от совершения действий, препятствующих реализации прав другой стороны, возникших из-за изменения законного режима совместной собственности [5, с. 43].
Если в результате совместной договоренности супругов условия брачного договора каким-либо образом нарушают права и законные интересы одного из них, ставя в крайне неблагоприятное положение, то применяя срок исковой дав-
Апелляционное определение Московского городского суда от 16.04.2018 № 33-15858-2018 // Официальный сайт Московского городского суда. — URL: https://mos-gorsud. ru/ (дата обращения: 07.06.2022).
ности необходимо учитывать, что при заключении договора каждая из сторон была осведомлена о возникновении обязанности следовать новым договорным условиям. Обозначенная осведомленность вытекает из соблюдения законодательно регламентированного порядка заключения брачного договора, который в соответствии с п. 2 ст. 41 Семейного кодекса РФ подлежит нотариальному удостоверению, а также обязанности нотариуса оказывать содействие в реализации прав и законных интересов лиц посредством их разъяснения, предупреждения о последствиях совершаемых действий для того, чтобы правовая неосведомленность не могла быть использована ими во вред5.
Хотя в судебной практике такой подход не является единичным, но все же иная модель применения норм об исковой давности получила большее распространение. Применяя норму п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса РФ, суды акцентируют внимание не столько на условия брачного договора, которые поставили одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, сколько на неудовлетворительные экономические последствия их реализации. Зачастую в судебных решениях говорится о том, что на момент заключения договора ни одна из сторон не была полностью лишена права собственности на имущество, либо у супругов отсутствовала имущественная масса, поэтому при исчислении срока исковой давности необходимо руководствоваться моментом, когда стало понятно, что потенциальные возможности приобретения имущества реализованы не были. В большинстве своем случаев этим моментом является развод или раздел имущества.
Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11.02.1993 г. № 4462-1 (ред. от 14.07.2022) // Рос. газета. — 1993. — № 49; Собрание законодательства РФ. — 2022. — № 29 (ч.3). — Ст. 5306.
На наш взгляд, судебная практика в данном случае пренебрегает ценностью таких правовых принципов как свобода договора и его обязательность для сторон сделки, которые взаимосвязаны между собой и являются неотъемлемой частью договорных отношений. Изменение законного режима на режим раздельной собственности в отношении объектов, которые могут быть в будущем приобретены и оформлены на имя супруга или супруги, не свидетельствует о лишении одного из них права совершить от своего имени сделку имущественного характера и соответственно не могут говорить о его крайне неблагоприятном положении. Однако, по сложившейся практике любая ситуация, при которой какие-либо жизненные обстоятельства не позволили одному из супругов приобрести в собственность имущество, дает возможность признать брачный договор недействительным.
В свете сказанного особого внимания заслуживают положения проекта федерального закона РФ от 14 ноября 2019 г. № 835938-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части имущественных отношений супругов)»6. Авторами законопроекта предлагалось устранить из Семейного кодекса РФ норму, запрещающую включать в брачный договор условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Обоснованием послужили опасения супругов в признании брачного договора недействительным по причине того, что рано или поздно его условия поставят одного
О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части имущественных отношений супругов): проект федер. закона РФ № 835938-7 // КонсультантПлюс: справочные правовые системы: Законодательство. — URL: http: //www.consultant.ru/software/ systems (дата обращения: 10.06.2021).
из них в крайне неблагоприятное положение.
Несмотря на всю рациональность предложенных изменений, думается, что в нынешних условиях существование данной нормы как способа защиты прав добросовестного супруга, который в силу объективных причин не смог в период брака приобрести в собственность объекты имущества, является необходимым.
Заключение
Таким образом, брачный договор является достаточно эффективным правовым инструментом, одной из задач которого выступает защита имущественных прав супругов. Вместе с тем в последнее время наблюдается активность применения на практике института недействительности брачного договора, тесно связанного с предметом, содержанием и специфическим субъектным составом участников правоотношения. Проведенный анализ судебной практики показал, что крайне неблагоприятное положение одного из супругов в результате заключения брачного договора является самым распространенным основанием его недействительности. Большинство заключаемых договоров содержат размытые формулировки о закреплении раздельного режима собственности, отражающие в качестве основного критерия имя супруга, на которое регистрируется приобретенный объект. Исходя из этого, в уязвимом положении в первую очередь остается супруг, который в период брака по уважительным причинам не имел источника дохода, что не позволяло ему приобретать на свое имя имущество.
Основываясь на обозначенной ситуации, видится, что исключение из Семейного кодекса РФ нормы «о крайне неблагоприятном положении», как было предложено авторами законопроекта № 835938-7,
повлечет за собой усиление возможности несправедливого распределения имущества, поскольку признать такой договор недействительным будет практически невозможно. Представляется, что обеспечение стабильности института брачного договора может быть достигнуто смещением акцента на реализацию принципа справедливости, установления баланса интересов каждого из супругов именно на стадии заключения и изменения брачно-
го договора, нежели на исключении оснований его недействительности. Семейное законодательство нуждается в закреплении более детальных понятий и требований к содержанию брачного договора, определения исчерпывающих критериев крайне неблагоприятного положения одной из сторон договора, которые обязательно должны учитываться при заключении брачного договора.
Список литературы
1. Антокольская М. В. Семейное право: учебник / М. В. Антокольская. 3-е изд., перераб. и доп. — Москва: Норма: НИЦ Инфра-М, 2013. — С. 322. — URL: https://znanium.com (дата обращения: 13.05.2022).
2. Шершень Т. В. Роль основных начал семейного законодательства России в формировании условий брачного договора и определении его действительности // Бюллетень нотариальной практики. — 2009. — № 5. — С. 16.
3. ШумоваК. А., Сидорова С. В. Брачный договор: основные аспекты, признание недействительным договора в суде // Бюллетень науки и практики. — 2020. — Т. 6. — № 8. — С. 224.
4. Черепанова О. С. Крайне неблагоприятное положение супруга как основание признания брачного договора недействительным / О. С. Черепанова // Нотариус. — 2022. — № 1. — С. 24-27.
5. ГаничеваЕ. С. Правовая оценка условий брачного договора об установлении режима раздельной собственности супругов на имущество, которое может быть приобретено после его заключения // Комментарий судебной практики / отв. ред. К. Б. Ярошенко. — Москва: ИЗиСП, КОНТРАКТ, 2019. — Вып. 25. — С. 43.
References
1. Antokol'skaia M. V. Semeinoe pravo: uchebnik / M. V. Antokol'skaia. 3-e izd., pererab. i dop. Moskva: Norma: NITS Infra-M, 2013. pp. 322. URL: https://znanium.com (data obrashcheniia: 13.05.2022).
2. SHershen'T.V. Rol' osnovnykh nachal semeinogo zakonodatel'stva Rossii v formirovanii uslovii brachnogo dogovora i opredelenii ego deistvitel'nosti // Biulleten' notarial'noi praktiki. 2009, No. 5, pp. 16.
3. SHumovaK. A., Sidorova S. V. Brachnyi dogovor: osnovnye aspekty, priznanie nedeistvitel'nym dogovora v sude // Biulleten' nauki i praktiki. 2020, T. 6, No. 8, pp. 224.
4. Cherepanova O. S. Kraine neblagopriyatnoe polozhenie supruga kak osnovanie priznani-ya brachnogo dogovora nedeistvitel'nym / O. S. Cherepanova // Notarius. 2022, No. 1, pp. 24-27.
5. Ganicheva E.S. Pravovaia otsenka uslovii brachnogo dogovora ob ustanovlenii rezhima razdel'noi sobstvennosti suprugov na imushchestvo, kotoroe mozhet byt' priobreteno posle ego zakliucheniia // Kommentarii sudebnoi praktiki / otv. red. K. B. IAroshenko. Moskva: IZiSP, KONTRAKT, 2019. Vyp. 25, pp. 43.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Маслова Нина Романовна, студентка, центральный филиал «Российский государственный университет правосудия», Воронеж
savrasova-nina@mail.ru
Научный руководитель: Костикова Галина Викентьевна, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин, центральный филиал «Российский государственный университет правосудия», Воронеж
ABOUT THE AUTHOR
Nina R. Maslova, student, Central Branch of the Russian State University of Justice, Voronezh
savrasova-nina@mail.ru
Supervisor:
Galina V. Kostikova, Associate Professor of the Department of Civil Law Disciplines, Central Branch of the Russian State University of Justice, Voronezh
Статья поступила в редакцию 03.08.22; одобрена после рецензирования 25.08.22;
принята к публикации 30.09.22; Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The article was submitted 03.08.22; approved after reviewing 25.08.22; accepted for publication 30.09.22; The authors read and approved the final version of the manuscript.
