CC BY
14УДК 343.36
Д.В. Кузнецов
пРИМЕНЕНИЕ пОЛОжЕНИЙ СТАТЬИ 307 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА Рф В ОТНОШЕНИИ ИНОСТРАННЫХ ГРАжДАН
article 307 of the criminal code of the Russian federation: ITS uSAGE wiTH REGARD To FoREIGN
nationals
ТУстатье рассмотрены особенности применения положений ст. 307 Уголовного ко-А^декса РФ, предусматривающей ответственность за дачу заведомо ложных показаний, в отношении иностранных граждан, а также отдельные проблемы, возникающие при интерпретации иностранными гражданами состава преступления, предусмотренного данного статьей.
Ключевые слова: заведомо ложные показания, присяга, уголовная ответственность иностранца, лжесвидетельство
The author considers the usage of Art. 307 of the Criminal Code of Russia that provides criminal responsibility for wilful false testimony by a foreign nationals as well as regards 68 oath in some countries. 68
Keywords: knowingly false testimony, oath, criminal liability of a foreigner, perjury
Для цитирования: Кузнецов Д.В. Применение положений статьи 307 Уголовного кодекса РФ в отношении иностранных граждан // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. 2019. Т.4. № 2(8). С. 68-71.
For citation: Kuznetsov D.V. Article 307 of the Criminal Code of the Russian Federation: its Usage with Regard to Foreign Nationals // Scientific Notes of the Kazan Law Institute of MIA of Russia. 2019. V.4. No 2(8). Pp. 68-71.
Уголовная ответственность иностранных граждан за совершение преступления, предусмотренного статьей 307 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ), должна рассматриваться правоприменителем не только с позиции установления общих объективных и субъективных его признаков. В обязательном порядке должны быть учтены отдельные особенности, возникающие в связи с самим фактом участия иностранного гражданина в уголовном процессе. Проблема заключается в понимании правоохранительными и судебными структурами истинности даваемых иностранными свидетелями показаний. Кроме того, отдельные трудности возникают при соотношении иностранными свиде-
телями их национального уголовного права с уголовным правом России.
Для рассмотрения первой проблемы необходимо обратиться к обязательному признаку субъективной стороны любого преступления, а именно к понятию вины. А.И. Рарог трактует его как «психическое отношение лица к совершенному им общественно-опасному деянию, предусмотренному уголовным законом, и его общественно опасным последствиям» [1]. По мнению В.Б. Ма-линина, «вина, мотив и цель выступают детерминантой деяния» [2]. Исходя из этого, можно проследить наличие прямой зависимости объективной стороны преступления от субъективной. Говоря о непосредственно о субъективной
69
стороне заведомо ложных показании свидетеля, Н.Г. Иванов указывал, что ложными показаниями следует считать не только те, что не соответствуют действительности полностью, но и неверные в какой-нибудь части [3]. При этом ложь как таковая в ее понимании должна быть противопоставлена понятию объективной истины. Определение данной философской категории, признанное такими учеными, как А.Я. Вышинский и М.С. Строгович, было дано В.И. Лениным - это «соответствие наших представлений с объективной природой вещей» [4]. При этом, рассматривая истинность в показаниях свидетеля, следует учитывать, что сообщаемая им информация должна являться для него субъективной истиной, то есть соответствующей объективной природе вещей именно из его представлений. Для следователя же в случае установления их достоверности такие показания выступают в качестве объективной истины по делу. В то же время сообщаемые свидетелем данные могут и не являться объективной истиной при добровольном заблуждении. Однако, исходя из положений п.2 ч.2 ст.75 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ), «показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности», являются недопустимыми доказательствами в уголовном процессе. Из указанного следует, что такие показания, в случае если будет выявлена их ложность, не могут являться основанием для привлечения лица к уголовной ответственности. Рассматривая же ситуацию, когда свидетель является иностранным гражданином, не владеющим русским языком либо не сведущим в российской юридической терминологии, стоит отметить еще ряд критериев, которые должны учитываться при установлении признака вины в
1Уголовное право Российской Федерации. Общая СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 01.10
субъективной стороне статьи 307 УК РФ. Так, А.И. Чучаев указывал, что для правильной квалификации данного преступления необходимо установить, что показания являются «ложными, т.е. не соответствующими действительности полностью либо в какой-нибудь части»1.
Стоит отметить, что показания иностранного гражданина, не владеющего русским языком, передаются следователю через участвующего в следственном действии переводчика. Изначально они представляют собой вербальную информацию, выраженную в устной форме, которая передается переводчику на одном языке, после чего сообщается также в устной форме следователю на русском языке и обретает письменную форму. А.В. Победкин в своем диссертационном исследовании обратил внимание на имеющуюся вероятность искажения передаваемой свидетелем следователю информации. Он указал, что «опасность искажения информации при вербальной коммуникации определяется тем, что, во-первых, информация может быть неправильно воспринята допрашиваемым лицом (образование первичного следа). Во-вторых, искажение возможно при воспроизведении информации участником следственного действия. В-третьих, идеальный образ объекта, передаваемый должностному лицу, может быть неправильно воспринят последним (вторичное отражение). В-четвертых, идеальный образ события, сформированный в сознании должностного лица, вполне может быть неточно перенесен в протокол (третье отражение)» [5].
Учитывая изложенное, можно прийти к выводу, что в ситуации с иностранным гражданином, поскольку между его показаниями и протоколированием их следователем появляется дополнительная стадия в виде перевода озвученной информации, указанный ученым порядок возможного искажения информации
и особенная части / под ред. А.И. Чучаева. М., 2013 // .2019).
69
дополняется еще одним субъектом возможного ее искажения. При этом ответственность переводчика по ст. 307 УК РФ наступает лишь за заведомо неправильный перевод. Однако если он сам неверно воспринимает сказанную свидетелем информацию, некорректно ее переводит с точки зрения особенностей юридической терминологии иностранного языка, ответственности переводчик не подлежит. При этом в рассматриваемой ситуации нельзя привлечь к ответственности и самого иностранного свидетеля, даже в случае когда будет установлено, что его показания, данные, например, в суде, полностью противоречат показаниям, данным в ходе предварительного следствия по делу. В рассмотренном примере отсутствует признак вины в субъективной стороне, который, как ранее было указано, детерминиру-70 ет объективную сторону преступления.
Также внимательно стоит отнестись к показаниям иностранных свидетелей, которые оказались не соответствующими действительности лишь отчасти, поскольку указанное тоже может являться следствием как искажения информации, так и различного восприятия истины по делу.
Отдельные проблемы могут возникнуть и при понимании иностранным гражданином сути состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, а также оснований привлечения его к уголовной ответственности. Проблема в основном связана с наличием в уголовном законодательстве отдельных стран института приведения к присяге перед допросом. Данный порядок распространен, например, в таких странах, как Австралия, Австрия, Бельгия, Голландия, США, Турция, Франция, Швеция, Южная Корея, Япония, и ряде других государств. Уголовная ответственность за лжесвидетельство по законодательству большинства из указанных стран не наступает в случае невыполнения
указанного требования. При этом в уголовном законодательстве некоторых стран, например в Израиле1, несмотря на наличие института приведения к присяге, уголовная ответственность за лжесвидетельство в случае неприведения лица к присяге все равно наступает. Таким образом, считаем необходимым обращать внимание иностранных граждан на отсутствие в России данного института и возможности привлечения лиц к уголовной ответственности за лжесвидетельство без приведения их к присяге.
Подводя итоги изложенному, отметим, что при определении в деяниях иностранного гражданина признаков состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, сама истина в его показаниях может быть значительно искажена в связи с указанными ранее специфическими особенностями допроса. Несмотря на выявление соответствующими 70 должностными лицами лжи в показаниях иностранного гражданина, данный фактор должен всесторонне оцениваться правоприменителем с учетом обозначенных особенностей. Кроме этого, следует обращать внимание на понимание иностранным гражданином условий совершения данного преступления, поскольку в России институт приведения к присяге, в отличие от ряда стран, отсутствует. Естественным представляется и то, что сами должностные лица обязаны перед допросом представителя иного государства предварительно ознакомиться с положениями законодательства его страны в области уголовно-правового противодействия заведомо ложным показаниям. Специфику следует в отдельном порядке разъяснять допрашиваемому иностранному гражданину. При этом в ходе допроса следует обращать его внимание на сопоставление института присяги в его стране и положений о заведомо ложных показаниях в России в аспекте перспективных последствий нарушения норм материального права.
1Закон об уголовном праве Израиля / пер. М. Дорфмана. 2-е изд. М., 2010. 259 с.
список литературы
1. Рарог А.И. Проблемы субъективной стороны преступления: учебное пособие. М., 1991. С. 8.
2. Малинин В.Б. Энциклопедия уголовного права. Понятие преступления. СПб., 2005. Т. 3. С. 73.
3. Иванов Н.Г. Преступления против правосудия // Российское уголовное право: Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. М.: Профобразование, 2001. Т. 2. Гл. 18. С. 739.
4. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. собр. соч. М., 1968. Т. 18. С. 143.
5. Победкин А.В. Теория и методология использования вербальной информации в уголовно-процессуальном доказывании: дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.09. М., 2005. С. 66.
Кузнецов Дмитрий Владимирович, преподаватель кафедры уголовного процесса Казанского юридического института МВД России email: iaogsu@mail.ru ©Кузнецов Д.В., 2019
Статья получена: 07.10.2019. Статья принята к публикации: 10.09.2019. Статья опубликована онлайн: 31.10.2019.
Против размещения полнотекстовой версии статьи в открытом доступе в сети Интернет не возражаю.
71 71
