CC BY
14
Применение категорий «усмотрение», «совесть» и «профессиональное правосознание» при принятии решений судьями по уголовным делам
Меженина Елизавета Владимировна,
преподаватель кафедры судебной деятельности и уголовного процесса Уральского государственного юридического университета им. В.Ф. Яковлева E-mail: mandragorium@mail.ru
В статье рассматриваются категории «усмотрение судьи», «совесть» и «профессиональное правосознание» как ключевые моменты при принятии решений судьей по делу. Анализируя судебную практику, автор приходит к выводу о том, что использовать категорию «совесть» применительно к профессиональной деятельности судьи в современных реалиях невозможно. Кроме того, в статье изучается эффективность применения внутреннего усмотрения судьи с опорой на сложившийся обвинительный уклон в судебной практике. Автор рассматривает различные подходы к пониманию профессионального правосознания, выработанные в теории уголовного процесса, предлагает альтернативы категориям «совесть» и «внутреннее усмотрение». Предлагается ввести в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации категорию «профессиональное правосознание» как критерий принятия решений судьями и дать ему определение на законодательном уровне.
Ключевые слова: совесть, усмотрение судьи, профессиональное правосознание, уголовный процесс, юриспруденция.
Введение
Согласно статистике Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2021 году судами Российской Федерации было рассмотрено 616 788 дел. Из всех постановленных приговоров 2062 - оправдательных, что составляет 0,34% от общего количества. В 2022 году доля оправдательных приговоров составляла 0,36%, а в 2020 году - 0,3%. Таким образом, можно констатировать, что в среднем доля оправдательных приговоров ежегодно составляет не более 0,3% от их общего количества. Около 20% от общего количества обвинительных приговоров составляют приговоры по уголовным делам о преступлениях в сфере оборота наркотических средств (предусмотренным ст. 228.1 УК РФ, еще часть из них - по ч. 1 ст. 30 и ст. 228.1 УК РФ) [9]. Подобным преступлениям характерно отсутствие потерпевшего, так как деяние направлено против здоровья населения и общественной нравственности, согласно родовому объекту, установленному главой 25 УК Рф. Кроме того, в случае покушения на сбыт наркотических средств и психотропных веществ должна быть доказана связь действий с преступной целью, поскольку преступление не окончено. Различные подходы правоприменителя во всех случаях, связанных с оценкой обстоятельств преступления, обусловлены динамикой взаимодействия таких явлений как совесть судьи, его внутреннее усмотрение с учётом требований уголовно-процессуального закона.
I. Противоречия, возникающие при разрешении судьёй уголовного дела по существу
Очевидно, что при этом доказательственная база не может быть изначально чётко представляемой. Достаточность доказательств как пределы доказывания определяется с учётом особенностей устанавливаемых в ходе производства по уголовному делу обстоятельств. При покушении может сложиться обстановка, когда совершены не все действия, входящие в объективную сторону формального состава, однако должна быть доказана их связь с преступной целью, на которую они направлены [20, с. 96]. При приготовлении к совершению преступления пределы доказывания сужаются, а обстоятельства, подтверждающие направленность умысла, имеют решающее значение для квалификации [18, с. 210]. В то же время, по правилам ст. 66 УК Рф размер наказания за приготовление и покушение на преступление может существенно различаться. Это повышает значение профессионального уровня судьи, что позволяет разрешить возможное противоречие
5 -о
сз ж
■с
между возникшим его усмотрением и требованием закона. Как известно, на практике по итогам рассмотрения уголовных дел о совершении преступления со схожими обстоятельствами принимаются различные решения.
В 2020 году судом Железнодорожного района Екатеринбурга было рассмотрено уголовное дело М., которого обвиняли в покушении на сбыт наркотического вещества в крупном размере. Дома у М. в шкафу был найден контейнер с наркотическим веществом массой 200 гр. В этот же промежуток времени к нему приезжала П., сбывавшая наркотики. Позже ее задержали, нашли у нее ключи от квартиры М., где оперативная группа и обнаружила контейнер. Было установлено, что М. -наркоман, а П. оставалась у него дома в его отсутствие. В то же время, в материалах дела не было данных об идентификации вещества, найденного непосредственно при М. и в шкафу его квартиры. Не было данных об отпечатках пальцев с контейнера с 200 граммами наркотического вещества, отсутствовала переписка М. с третьими лицами о сбыте. Пленум Верховного Суда РФ в своём постановлении определил совокупность фактических данных, подтверждающих умысел на сбыт наркотических средств - это их объём, удобная для сбыта расфасовка наряду с их неупотреблением обвиняемым и другими фактическими данными [12]. Тем не менее, исследовав материалы уголовного дела, судья вынес обвинительный приговор в отношении М, признав его виновным в покушении на сбыт наркотических средств [4].
К иным выводам при подобных обстоятельствах пришёл судья Шекснинского районного суда Вологодской области. Приговором Ф. был признан виновным в приготовлении к сбыту наркотических средств и психотропных веществ. Ранее Ф. был задержан в состоянии наркотического опьянения, при нем были найдены 2 стеклянные банки, массами вещества 15,62 г и 13,88 г, 16 полимерных свертков с различными объёмами наркотика, полимерный контейнер из-под драже «Тик Так» массой вещества 1,94 г, а также 2 полимерных шприца. Кроме того, в жилище Ф. было найдено несколько свёртков с разными наркотическими веществами, упаковочные материалы и электронные весы. Приговор суд мотивировал тем, что на умысел, направленный на сбыт наркотических средств, несмотря на личное употребление Ф. наркотиков указывают количество видов наркотических средств изъятых у подсудимого, их объем, удобная для передачи расфасовка и упаковка, а также наличие по месту жительства Ф. электронных весов и упаковочных пакетов с застежками. Однако из-за того, что не установлено совершение Ф. активных действий, направленных на сбыт наркотических средств, суд переквалифицировал его действия с покушения — на сбыт наркотических средств на приготовление 2 к совершению данного преступления [14]. Я Если сравнивать материалы этих уголовных ° дел, то очевидно, что для обвинения Ф. в покуше-ав нии гораздо больше оснований, чем для обвинения
М., тем не менее, судья пришёл к выводу о его приготовлении к преступлению. Вследствие свободного усмотрения судей получилось два абсолютно разных приговора при схожих обстоятельствах, и можно констатировать наличие противоречивой практики правоприменения.
В подобных случаях решающее значение для надлежащего производства по уголовному делу и его разрешения имеют совесть и внутреннее усмотрение судей и должностных лиц органов предварительного расследования. Согласно Конституции Российской Федерации (ст. 17), а также общим частям кодифицированных отраслевых актов, судьи при принятии решений должны руководствоваться законом - принципами, на которых строится конкретная отрасль права. К сфере уголовного судопроизводства относят принципы состязательности и равноправия сторон, презумпции невиновности, верховенства закона и т.д. При наличии противоречий между применяемыми нормами права, при их конкуренции, а также в случае возникновения сомнений у правоприменителя, он должен обращаться к этим основополагающим правилам. Понимание функциональности правовых принципов доступно любому судье, в его основе лежит профессиональное правосознание, позволяющее сочетать универсальность принципов уголовного судопроизводства с конкретикой установленных по уголовному делу обстоятельств. В то же время, глава 2 УПК РФ практически не содержит норм, отражающих публичный характер уголовного судопроизводства, направленных на защиту общества и государства, принципы представляют собой бессистемный перечень, не подчинённый единой цели. Это противоречие может повлечь возникновение когнитивного диссонанса судьи в ходе разрешения уголовного дела по существу, поскольку он остаётся человеком, с одной стороны, и представителем государственной власти - с другой.
II. Правовая природа статуса судьи и профессиональное правосознание
Согласно ФЗ «О статусе судей в Российской федерации» [19], судьям предоставляется за счет государства материальное и социально-бытовое обеспечение, соответствующее их высокому статусу (ст. 11). Судья несменяем (ст. 15), неприкосновенен (ст. 16), беспристрастен (ст. 3). Судья должен быть независимым, но избегать всего того, что могло бы умалить авторитет судебной власти (ст. 3). При входе судей все присутствующие в зале судебного заседания встают, все участники заседания обращаются к суду стоя, обращаются к суду со словами «Уважаемый суд», «Ваша честь». Мантия судьи является символом его беспристрастного отношения к подсудимому, судьбу которого он решает, а также к остальным участникам процесса. По сути, она является символом того, что судья при отправлении правосудия отрешён от простых человеческих чувств. И наконец, вершиной идеального образа судьи служат нормы, согласно которым судья прини-
мает решения, руководствуясь законом, внутренним усмотрением и совестью. Если руководство законом еще можно понять и отследить, то совесть и внутреннее усмотрение понятия не только оценочные, но для сферы права, где субъекты должны вести себя по строгим правилам, а именно - нормам закона, абсолютно иррациональны.
Думается, что данная ситуация складывается вследствие того, что законодатель пытается регламентировать такие категории человеческого мышления как совесть и порядок принятия решений (внутреннее усмотрение) в рамках закона, обходя особенности работы человеческой психики. Предполагается, что судьи изначально честны, не заинтересованы в исходе дела и в последствиях, к которым может привести принятие того или иного решения. На основе такого изначального подхода судья руководит процессом, определяющим судьбу его участников, принимая окончательные решения, презюмирующиеся как законные. Приговор, вынесенный судом от имени Российской Федерации, предполагается истинным, пока в установленном законом порядке не доказано иное. То есть считается, что факты, установленные в приговоре, имели место быть на самом деле, а, значит, сама возможность установления истины по делу лежит в основе презумпции истинности приговора, поскольку последний должен быть законным, обоснованным и справедливым. Согласно О.Н. Сычевой презумпция истинности приговора - это признанное на уровне закона положение о том, что вступивший в законную силу приговор отражает объективную истину и является обязательным для всех субъектов, чьи права, обязанности и законные интересы он затрагивает [16, с. 4].
На основе этой общеправовой презумпции и статуса судья пользуется существенной защитой от привлечения к ответственности за решения, принятые в рамках осуществления своих полномочий, в виде должностного иммунитета и дополнительных условий применения ст. 305 УК РФ. Фактически мы получаем презумпцию «непогрешимости» судьи, чему способствуют формальные требования соответствия статусу и процессуальный ритуал.
В основе каждой отрасли права лежат идеальные построения - принципы и презумпции. Подобной по характеру категорией является совесть судьи, лежащая в основе его внутреннего усмотрения, поэтому нельзя игнорировать субъективную составляющую, психологию процесса принятия судьёй определённого решения. При этом нельзя не учитывать необходимость взаимосвязи решения с целью уголовного судопроизводства. Примечательно, что в УПК РСФСР судье была предписана обязанность установить истину по уголовному делу (ст. 243 УПК РСФСР) на основе закона и социалистического правосознания (ст. 71 УПК РСФСР) [17, ст. 592]. Современный законодатель отказался от категории истины, заменив её категорией «совесть». Если первое понятие напрямую связано с установлением всех обстоятельств
преступления, входящих в предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ), то второе - эфемерно для уголовного судопроизводства. Для того, чтобы уйти от неопределённости в праве, необходимо отказаться от этой категории в пользу «профессионального правосознания», которое является сформировавшимся у юристов-профессионалов пониманием о праве, основанном на полученных теоретических и практических юридических знаниях [2, с. 212]. Е.И Махрова среди признаков профессионального правосознания выделяет следующие:
- определяет правосознание людей, для которых юриспруденция, законы, подзаконные акты являются «инструментами» в профессии;
- основывается на углубленном изучении норм права для конкретного вида юридической деятельности;
- знаменуется переходом от уровня правовых представлений и чувств к уровню правовых принципов и установок [7].
Таким образом, используя категорию «профессиональное правосознание» вместо категории «совесть», можно получить гораздо более четкие критерии ориентиров судьи в процессе принятия им решения по делу.
III. Внутреннее усмотрение судьи как основа компромисса между совестью, требованиями закона и сложившейся судебной практикой
Стоит разобраться в субъективных причинах различного применения судьями закона по уголовным делам о преступлениях, совершённых при сходных обстоятельствах. Если существуют такие разные понятия, как совесть и требования закона, то внутреннее усмотрение может означать их приспособление друг к другу, возможность их совмещения, поэтому важна мотивация судьи при оценке установленных обстоятельств преступления и выработке решения.
О том, что такой компромисс необходим, свидетельствует не только субъективный характер выбора позиции при вынесении решения по уголовному делу, но и объективные законы деятельности головного мозга. Определённому результату предшествует последовательность действий и оценочных выводов по материалам уголовного дела -обоснованная позиция сторонников концепции полезности альтернативы [6, с. 85]. При современной нагрузке судьи, с учётом уровня напряжения и тревоги, влияющих на формирование его усмотрения, определённое значение при выборе модели поведения имеет профессиональный опыт. Если деятельность, которую осуществляет судья, для него привычна, повседневна, то решение, принятое им, будет соответствовать всем предыдущим решениям, которые он принимал в схожих ситуациях. Если же ситуация новая, либо у судьи нет опыта действий в соответствующих условиях, он будет искать либо иные модели поведения, известные судебной практике, либо пытаться прийти к новому для него решению, что повлечет за собой более тщательный анализ исходной ситуации и стресс,
5 -а
сз ж
<
вызванный опасением совершить ошибку. В большинстве случаев судьи обращаются к анализу практики, что является одним из признаков профессионального правосознания. Совесть судьи будет успокоена тем, что подобные решения принимаются как верные. Основополагающие принципы права при этом вторичны, поскольку в определённой форме, выработанной той же практикой, отражаются в описательно-мотивировочной части предыдущих решений.
Уверенность в себе способствует скорости обработки информации и принятия решения. Положительный опыт воспринимается судьёй как способ разрешения противоречий, что экономит силы и повышает самооценку. Соответственно, сложившаяся практика делает решения судьи по уголовному делу предсказуемыми. В новой, рискованной для себя ситуации правоприменитель обратится к более опытному, к руководителю за советом. Таким образом, доминантой для судьи при разрешении уголовного дела по существу будет положительный опыт правоприменения [3, с. 15]. В этом случае под вопросом остаётся его независимость.
Таким образом, можно говорить о типичных, то есть наиболее часто принимаемых, предсказуемых решениях судьи, которые соответствуют устоявшейся судебной практике (не важно, справедлива она или нет). Начинающий судья ориентируется на судебную практику коллег из-за боязни ошибиться, а затем постепенно, с опытом, деятельность судей становится для них обычной, повседневной. Потребность обучения, поиска новых подходов к оценке материалов уголовного дела постепенно исчезает, новых нейронных связей и поведенческих программ при осуществлении правосудия не возникает. Главными на этом этапе становятся продолжительность судебного заседания и соответствие решения судебной практике, которая сложилась в сфере профессиональной деятельности судьи. Так работает мозг человека, это нормальное его функционирование. Настоящий образ судьи слишком далек от образа, созданного законом, вследствие чего добиться решения, которое было бы принято, в первую очередь - в соответствии с законом, а не со сложившейся судебной практикой, иногда сложно.
В подобной ситуации может оказаться не только судья, но и любой другой правоприменитель, участвующий в производстве по уголовному делу. Л.А. Александрова и Е.Ю. Никифорова описывают случай обращения прокурора с иском в порядке гражданского судопроизводства о признании взятки ничтожной сделкой и о взыскании в связи с этим незаконно полученных денежных средств. Положительное решение, принятое судом первой инстанции, пересматривалось и отменялось вышестоящими судами. Дело в том, что судьи руко-— водствовались практикой, сложившейся за время 2 отсутствия в УК РФ норм о конфискации имуще-Я ства, официально поддержанной Верховным Су° дом РФ в 2003 году [13]. Тем не менее, уголов-ав ное и уголовно-процессуальное законодательство
с тех пор изменилось, в настоящее время действует требование ст. 104.1 УК РФ об обязательной конфискации средств, полученных в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ. В уголовно-процессуальное законодательство был введён запрет ухудшения положения осуждённого по истечении 1 года с момента вступления приговора в законную силу (ст. 401.6 УПК РФ). В приведённом случае вопрос о конфискации в порядке уголовного судопроизводства рассмотрен не был, а практика признания взятки незаконной сделкой позволила прокурору обойти эти нормы закона [1, с. 26].
Что касается работы судьи, мы получаем постоянное следование уже сложившейся обвинительной практике.
Кроме этого, свой вклад вносит и то обстоятельство, что перед судом не стоит задача установить объективную истину по делу, это также способствует однобокому рассмотрению уголовного дела. «Отсутствие в уПк РФ истины как цели доказывания указывает на изначально обвинительный уклон законодательства» [10, с. 290]. Нет необходимости углубляться в вопрос исчерпанности пределов доказывания по уголовному делу, нужно лишь принять решение, исходя из внутреннего убеждения с учетом доминирующей потребности.
Исследователи, как и законодатель, прочно связывают внутреннее убеждение с итогами доказывания. Согласно мнению А.В. Победкина это метод оценки доказательств и одновременно ее результат, предстающий в виде убежденности следователя или судьи в доказанности обстоятельства [11, с. 211]. Согласно мнению З.З. Зинатуллина, Т.З. Егорова и Т.З. Зинатуллина, это метод оценки доказательств по реально присущим им свойствам, метод подхода к определению их характера и значения по делу [5, с. 130]. Смирнов А.В. и Ка-линовский К.В., напротив, рассматривают внутреннее убеждение не как процесс, а как конечную точку - полная уверенность субъекта оценки доказательств относительно достоверности полученных выводов [15]. Каким бы образом ни определялось внутреннее убеждение - как процесс или как его итог - это явление по своей природе шире, охватывает не только ход и итоги доказывания по уголовному делу. Субъективного во внутреннем усмотрении куда больше, чем объективного вследствие того, что начало всякого решения лежит не в той части головного мозга, которая отвечает за критическое мышление, а в части формирования мотивации.
Категория совести еще более сложна. Если попытки дать дефиницию внутреннему убеждению хоть как-то предпринимаются в правовом поле, то совесть - явление абстрактное, восходящее корнями к религиозным и обрядовым догматам. Согласно толковому словарю русского языка, совесть - это чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом [8, с. 741]. Таким образом, совесть вообще невозможно определить в рамках правового поля.
Вывод
Применять категорию совести к деятельности судьи в системе современного законодательства невозможно. Что же касается его внутреннего усмотрения, то оно должно служить не для примирения решения судьи с его собственными моральными установками, а для грамотного соединения практики с действующим законодательством, то есть основываться на профессиональном правосознании. Нелишним было бы внести изменения в ч. 1 ст. 17 УПК РФ, которые бы предполагали подход к оцениванию правоприменителем материалов уголовного дела, основанный на законе и профессиональном правосознании.
Литература
1. Александрова Л.А., Никифорова Е.Ю. Признание взятки сделкой и вопросы межотраслевого регулирования при производстве по уголовному делу // Российский следователь. 2022. № 3. С. 24-28.
2. Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. М., 1982. Т. 2. 360 с.
3. Грачев В.И., Маринкин И.О., Суслоно-ва Н.В. Механизмы болевого ощущения центральной нервной системы // Norwegian journal of development of the international Science. 2019. № 30. С. 10-32.
4. Дело № 1-391/2019 // Архив Железнодорожного районного суда города Екатеринбурга.
5. Зинатуллин З.З., Егорова Т.З., Зинатул-лин Т.З. Уголовно-процессуальное доказывание: Концептуальные основы: монография. Ижевск: Детектив-информ. 2002. 228 с.
6. Малышева А.Н. Аддитивные полезности в теории выбора альтернатив // Известия ЮФУ. Технические науки. 2010. № 12 (113). С. 83-88.
7. Махрова Е.И. Правовая природа профессионального правосознания: понятие, структура и функции // Общество: политика, экономика, право. Электронный ресурс: https://cyberleninka. ru/article/n/pravovaya-priroda-professionalnogo-pravosoznaniya-ponyatie-struktura-i-funktsii. Дата последнего посещения - 11.07.2023.
8. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Издательство «Азъ». 1992 г. 960 с.
9. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации // Электронный ресурс: http://www.cdep.ru/index. php?id=79&item=5671. Дата последнего обращения - 27.07.23 г.
10. Панько Н.К. Категория совести в российском уголовном судопроизводстве и ее соотношение с проблемой установления истины по уголовному делу // Вестник ВГУ. Серия: Право. 2019. № 3. С. 282-291.
11. Победкин А.В. Уголовно-процессуальное доказывание. М., 2009. 416 с.
12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года
№ 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» // Российская газета / Электронный ресурс: https://rg.ru/doc-uments/2006/06/28/verhovny-sud.html. Дата последнего посещения - 27.07.2023 г.
13. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 5 февраля 2003 г. N850-n02 // Текст официально опубликован не был. СПС Гарант. Электронный ресурс: https://base.garant. ru/1782035/. Дата обращения - 20 июля 2023 г.
14. Приговор Шекснинского районного суда Вологодской области по делу № 1-68/2019 от 18.07.2019 // Электронный журнал «Уголовный процесс». Электронный ресурс: https://e. ugpr.ru/npd-doc?npmid=98&npid=80937202. Дата последнего обращения - 11.07.23 г.
15. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный. Под общ. ред. А.В. Смирнова. 6-е издание. Электронный ресурс: https://docs.cntd.ru/document/420368775/ titles/7EE0KI. Дата последнего посещения 05.07.2023.
16. Сычева О.Н. Презумпция истинности приговора в современном уголовном процессе: Дисс. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2008. 182 с.
17. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 года. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40.
18. Уголовное право в 2 т. Том 1. Общая часть: учебник для вузов / А.В. Наумов [и др.]; ответственные редакторы А.В. Наумов, А.Г. Кибаль-ник. - 5-е изд., перераб. и доп. - Москва: Издательство Юрайт, 2023. 410 с.
19. Федеральный закон «О статусе судей в Российской Федерации» от 26.06.1992 года № 3132-1 // Российская газета. 1992. 29 июля.
20. Черненко Т.Г. Некоторые вопросы квалификации приготовления к преступлению и покушения на преступление // Вестник Кузбасского института № 3 (28). 2016. С. 95-102.
APPLICATION OF THE CATEGORIES OF "DISCRETION", "CONSCIENCE" AND "PROFESSIONAL LEGAL AWARENESS" WHEN MAKING DECISIONS BY JUDGES IN CRIMINAL CASES
Mezhenina E.V.
Ural state law university named after V.F. Yakovlev
The article considers some categories like «judicial discretion», «conscience» and «professional consciousness» as a key point in the decision-making by the judge in the case. Analysing judicial practice, the author comes to the conclusion that it is impossible to use the category of «conscience» in relation to the professional activities of a judge in modern realities. In addition, the article examines the effectiveness of the judge's internal discretion based on the prevailing accusatory bias in judicial practice. The author considers various approaches to the understanding of professional legal consciousness, developed in the theory of criminal procedure, offers alternatives to the categories of «conscience» and «internal discretion». It is proposed to introduce the category of «professional consciousness» into the Criminal Procedure Code of Russian Fed-
5 -a
C3 ж
<
eration as a criterion for making decisions by judges and give it a
definition at the legislative level.
Keywords: conscience, the discretion of a judge, professional consciousness, criminal procedure, jurisprudence.
References
1. Aleksandrova L.A., Nikiforova E.U. Recognition of a bribe as a deal and issues of intersectoral regulation in criminal proceedings // Russian investigator. 2022. № 3. P. 24-28.
2. Alekseev S.S. General law theory. In 2 vol. M., 1982. Vol. 2. 360 p.
3. Grachev V.I., Marinkin I.O., Suslonova N.V. Pain mechanisms of the central nervous system // Norwegian journal of development of the international Science. 2019. № 30. P. 10-32.
4. Case № 1-391/2019 // Archive of the Zheleznodorozhny district court of Yekaterinburg.
5. Zinnatullin Z.Z., Egorova T.Z., Zinnatullin T.Z. Criminal procedural evidence: conceptual foundations: monography. Izhevsk: Detective-inform. 2002. 228 p.
6. Malisheva A.N. Additive utilities in the theory of choise of alternatives // UFU news. Technical science. 2010. № 12 (113). P. 83-88.
7. Mahrova E. I. Legal nature of professional legal awareness: concept, structure and functions // Society: politics, economics, law. Electronic resource: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovaya-priroda-professionalnogo-pravosoznaniya-ponyatie-struktura-i-funktsii. Date of last visit - 11.07.2023.
8. Ozhegov S.I., Shvedova N.U. Explanatory dictionary of the Russian language. Publishing house «Az». 1992. 960 p.
9. Oficial website of the Judicial department under the Supreme Court of the Russian Federation // Electronic resource: http:// www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5671. Date of last visit -27.07.23 r.
10. Panko N. K. The category of conscience in Russian criminal proceedings and its correlation with the problem of establishing the
truth in a criminal case // Bulletin of VGU. Series: Law. 2019. № 3. P. 282-291.
11. Pobedkin A.V. Criminal procedural evidence. M., 2009. 416 p.
12. Decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 15, 2006 № 14 «On judicial practice in cases of crimes related to drugs, psychotropic, potent and poisonous substances» // Russian newspaper / Electronic resource: https://rg.ru/documents/2006/06/28/verhovny-sud.html. Date of last visit - 27.07.2023.
13. Decree of the Presidium of the Supreme Court of the Russian Federation of February 5, 2003 N850-TO2 // The text has not been officially published. SPS Garant. Electronic resource: https://base.garant.ru/1782035/. Date of last visit - 20.07.2023.
14. Verdict of the Sheksninsky district court of the Vologda region in case № 1-68/2019 dated by 18.07.2019 // Electronic journal «Criminal process». Electronic resource: https://e.ugpr. ru/npd-doc?npmid=98&npid=80937202. Date of last visit -11.07.23.
15. Smirnov A.V., Kalinovskiy K.B. Commentary on the Code of Criminal procedure of the Russian Federation. Article by article. Under total ed. by A.V. Smirnov 6th edition. Electronic resource: https://docs.cntd.ru/document/420368775/titles/7EE0KI. Date of last visit -05.07.2023.
16. Sicheva O.N. The presumption of the truth of the sentence in the modern criminal process: the dissertation of the candidate of legal sciences. Nizhny Novgorod, 2008. 182p.
17. Criminal procedure code of the RSFSR of October 27, 1960. Gazette of the Supreme Council of the RSFSR. 1960. № 40.
18. Criminal law in 2 volumes. Volume 1. General part: a textbook for universities / A.V. Naumov (and others); executive editors A.V. Naumov, A.G. Kibalnik. - 5th ed., revised and additional -Moscow: Yurayt publishing house, 2023. 410 p.
19. Federal law «On the status of judges in the Russian Federation» dated June 26, 1992 № 3132-1 // Russian newspaper. 1992. July 29.
20. Chernenko T.G. Some issues of qualification of preparation for a crime and attempted crime // Bulletin of the Kuzbass institute. № 3 (28). 2016. P. 95-102.
OJ 00
