CC BY
19
2005
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 6. Вып. 4
Т.Н. Базулева, Н.В. Голик (философский ф-т)
ПРИКЛАДНАЯ ЭТИКА
КАК ПРЕДМЕТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ: АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР СТАТЕЙ
Очередной выпуск «Междисциплинарных исследований» посвящен прикладной этике - специальной области знания и практики, бурное развитие которой началось в США в 60-х годах прошлого века и лишь спустя 50 лет обрело продолжение в нашей стране. На философском факультете СПбГУ подготовлена и уже действует образовательная программа по прикладной этике. Именно благодаря ей появилась возможность подготовить коллективную публикацию, посвященную теоретическим и практическим проблемам прикладной этики. В истории нашего журнала это первая подборка статей на данную тему В разработке темы приняли участие не только философы, но и представители всех факультетов, входящих в шестую серию журнала. Планировалось, но, к сожалению, не состоялось участие в сборнике ученых-биологов. Весь подготовленный материал мы разбили на три рубрики, каждая из которых представляет особое направление или особую функцию прикладной этики.
Статьи первой рубрики «Этика на острие актуальных проблем современности» раскрывают этику как науку, способную остро реагировать на социальные преобразования в стране и давать им свою собственную, независимую оценку. Авторы увязывают науку и жизнь, благодаря чему этика получает возможность заново осмыслить не только реальность, но и себя в изменившейся реальности. Открывающая рубрику статья Н.В. Голик принадлежит к категории тех редких публикаций, которые прочитываются «залпом», а впечатление оставляют надолго. Удержанное впечатление - это прежде всего эмоциональный и интеллектуальной отклик на воссозданную автором картину пореформенной России. Коррупция, пронизывающая общество снизу доверху и увеличивающая по мере восхождения размеры своих ставок; криминалитет, из «организованной преступности» ставший преступностью «организовывающей», устанавливающей свой порядок в стране; оффшор - финансовый поток, навсегда покидающий пределы родины, обогащающий чужие страны и делающий нищей свою собственную, - вот характерные черты России, ставшей на путь строительства капитализма. Впрочем, не обличительный пафос сам по себе увлекает автора. В статье ставится одна из фундаментальных проблем биоэтики - проблема общественного здоровья, острота которой стала особенно очевидной в последние годы. Проникнуть в глубину проблемы помогает идея рессентимента, высказанная в свое время Ф. Ницше и развитая в трудах М. Шелера. Ressentiment обычно не переводится на русский язык ввиду богатой содержательной насыщенности этого понятия, означающего постоянное переживание вновь и вновь негативной эмоции. В свете этой идеи становится
© T.JL Базулева, Н.В. Голик, 2005
понятным, что трудности, с которыми сейчас сталкивается Россия, не того рода, которые случаются в жизни каждого человека и которые нужно суметь пережить, - а для этого найти необходимый запас физических и духовных сил. Российская реальность - это постоянно действующий источник отрицательных переживаний и в качестве именно постоянно действующего она давно истощила у человека необходимый ему «запас» жизненных сил. На фоне этого дефицита и получают широкое распространение массовые психосоматические заболевания. Человек перестает чем-либо интересоваться, потому что знание уже ничего не изменяет, перестает радоваться и ощущать себя личностью, т.е. человеком, от которого хоть что-нибудь зависит в этом мире, он все более погружается в мутный поток негативных эмоций и в конечном счете подрывает свое физическое и душевное здоровье. Последствия этого - пьянство, наркомания, психические расстройства, суицид.
Заявленная биоэтическая проблематика поддержана еще двумя публикациями. В статье Л.И. Бондаренко и Т.В. Мамонтовой речь идет об идее «ценности жизни», которая рассматривается в процессе своего исторического развития. История этой идеи начиналась в те давние времена, когда человеческая жизнь обладала чисто утилитарной ценностью, и преступлением (против Богов и общества) считалось врачевание тяжело больных людей и стариков; заканчивается история сегодняшним днем, когда идея «ценности жизни» парадоксальным образом переходит в идею «ценности смерти» (проблема эвтаназии). Авторы последовательно отстаивают точку зрения, согласно которой право на жизнь является фундаментальным правом человека, предпосылкой и условием всех других прав личности.
Бесспорна по новизне подхода к злободневной теме - наркомании статья А.Е. Ра-деева. Автор находит далеко не тривиальный способ исследования этой острейшей проблемы современности: он обращается к литературным источникам, содержащим в себе исповеди наркоманов и подвергает их культурологическому анализу. Автор убежден, что наркомания это явление (или лучше сказать - болезненное проявление) культуры и что ни одна из проблем культуры еще не решалась финансовыми, медицинскими, юридическими и прочими, внешними для данной проблемы средствами.
Статья В.Н. Томалинцева - это размышление о том, в каком положении сегодня оказалась этика и какой она должна стать в ближайшее будущее. Автор с грустью констатирует, что в современном российском обществе этика, как и близкая ей мировоззренческая дисциплина - эстетика, вытеснены на периферию общественного сознания. Ему удается выявить удивительно разнообразный ряд причин, порождающих такое состояние дел, и прийти к главному выводу - в том, что случилось с этикой, виновата прежде всего сама этика. Она решительно нуждается в обновлении. Параметры этого обновления должны определяться двумя родами факторов: наука о нравственности должна сегодня стать этикой технотронной цивилизации и этикой экстремальных условий выживания. Чтобы стать такой, этика должна органически включить в себя новейшие достижения синергетики и социальной экстремологии.
В определенной оппозиции к высказанной точке зрения находится статья С.И. Дука. Если В.Н. Томалинцев считает, что только обновление поможет этике продолжить свое достойное существование, то, по мнению С.И. Дука, главное для этики - это сохранить традиции. Быстрым изменениям, полагает автор, подвержен лишь поверхностный слой культуры, реагирующий на сиюминутную социальную ситуацию. Самая важная часть любой культуры (в том числе и культуры нравственной) - это сфера традиций, благодаря которой обеспечивается постоянное культурное воспроизводство. Если В.Н. Томалинцев в обновлении этики ищет союзников в новейших формах научного знания, то С.И. Дука считает
самой верной союзницей этики религию, которая в течение уже многих веков демонстрирует свои уникальные «сохранительные» (консервативные) способности, особенно в отношении нравственных ценностей.
Вторую рубрику - «Профессиональная этика» представляют пять статей, три из которых написаны в жанре теоретического, а две - научно-исторического исследования. Теоретические работы В.Ю. Перова, М.В. Дубцова и соавторов Е.С. Протанской и М.П. Косых имеют между собой много общего, что и это неудивительно: авторы пишут на одну волнующую их тему. Поэтому мы представим их совместно, отметив лишь наиболее важные моменты.
Все авторы согласны в том, что, несмотря на обилие литературы по профессиональной этике, сфера компетенции этой науки, ее внутренняя структура и базисные принципы остаются мало понятными. По мере возможности (ограниченной журнальной публикацией) авторы пытаются преодолеть эти недостатки.
Прежде всего, приобретает более отчетливые очертания структура профессиональной этики. Она включает в себя этику определенных профессий (профессиональную этику в узком смысле слова) и корпоративную этику. Корпоративная этика (или этика бизнеса) разделена внутри себя на межкорпоративную и внутрифирменную. Профессиональная этика уходит корнями в средневековые гильдии, которые не только давали права, но и накладывали на своих членов определенные обязанности, в том числе и нравственные. Так исторически возникла этика профессий. Корпоративная этика появляется значительно позже, когда после (и в результате) эпохи «дикого капитализма», не считавшегося ни с чем, кроме своей прибыли, возникла настоятельная потребность в упорядочивании «правил игры». В настоящее время корпоративная этика формируется на уровне бизнес-сообществ и чаще всего выражается в создании официального документа - «этического кодекса». Наличие такого документа является сегодня общемировым стандартом ведения бизнеса. Внутрифирменная этика формируется руководителями компаний, которые на практике столкнулись с тем, что не все деловые вопросы могут быть решены административными средствами, иногда более эффективным оказывается этическое регулирование.
В связи с расхожим (мифологизированным) мнением о несовместимости бизнеса и нравственности много внимания уделяется доказательству того, что бизнес нуждается в нравственности и вне ее невозможен. Аргументов приводится много, все они ярки и убедительны, но главный из них заключается в том, что для нормального ведения дел предприниматели нуждаются в добросовестных исполнителях и в надежных, честных партнерах.
Благодаря совокупным усилиям авторов определены принципы, в соответствии с которыми должны создаваться этики конкретных профессий: врачей, юристов, торговых работников и т.д. В их число входят такие принципы, как доступность профессиональной помощи, отказ от любых форм дискриминации, соблюдение конфиденциальности, недопущение обмана и дезинформации, аккуратность и точность в работе и т.д. С необходимостью этих принципов согласны все авторы. Лишь один, но основополагающий для всей профессиональной этики принцип, подвергается сомнению. Это принцип «абсолютной ценности нравственности».
Проблему сумел распознать и очень ярко представить в своей статье В.Ю. Перов Суть проблемы заключается в следующем. Признание абсолютной ценности нравственности требует категорического исполнения нравственных предписаний, т.е. их исполнения при любых обстоятельствах. Например, нравственное требование «Не лги» означает,
что человек не должен лгать никогда, а во всем стремиться говорить правду. Однако автор статьи считает это требование излишне завышенным и поэтому невыполнимым. Он полагает, что абсолютизация моральных норм и ценностей, во-первых, придает нравственности ригористический характер (но нравственность не есть то, ради чего люди должны жертвовать собой), а во-вторых, делает их невыполнимыми для обыкновенного человека. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно для профессиональной этики, которая предназначена иметь дело с реальными людьми и реальными отношениями и должна быть эффективным средством нравственного регулирования. Поэтому автор полагает, что лучше будет отказаться от представлений об абсолютности нравственности и придерживаться принципа ее относительной ценности. Принцип относительности в данном случае означает, что о нравственности следует говорить в терминах «пользы и вреда» и принимать ее лишь настолько, насколько она полезна. Там, где начинается вред от нравственности, ее предписания можно не выполнять, оставаясь при этом нравственно порядочным человеком. Авторский пример поясняет суть дела: порядочный человек - это не только тот, кто совсем не делает гадостей, но и тот, кто их делает неуклюже и без всякой радости.
Должен ли принцип «относительной ценности нравственности» стать основанием для этики - проблематично, но не вызывает сомнения, что он абсолютно точно выражает нравственное сознание в тех сферах общественной деятельности, которые плохо уживаются с нравственностью. Народный опыт, который как раз и выражается в форме мифов, давно выявил такие сферы - это сфера политики, бизнеса и торговли. Именно для этих сфер характерно противоречивое отношение к нравственности: ее одновременно приемлют и отвергают, нуждаются и не нуждаются в ней. Подтверждением этого служит небольшая, но интересная статья O.A. Веселовой, посвященная московскому купечеству XVI в. В статье удачно представлен особый тип этического поведения, известный под названием «честное слово купеческое». Этому слову доверяли, под него заключалось большинство торговых сделок; вместе с тем о московских купцах ходила слава как о самых самых хитрых плутах и мошенниках.
Противоположная этическая позиция, рассматривающая профессию как служение не личным, а общественным интересам, представлена в статье Е.А. Овчинниковой Автор обращается к истории создания Царскосельского Лицея, который задумывался как учебное заведение нового типа и таковым был на самом деле. В основу образовательной программы Лицея была положена цель воспитания нравственно совершенной личности, обладающей государственным видением проблем, способной к деятельности на общее благо и переустройству мира на началах истины, добра и справедливости.
Статьи, входящие в третью рубрику - «Этика как инструмент познания социума и человека», раскрывают познавательный потенциал этики, убедительно доказывая, что применение этических категорий позволяет не только расширить сферу знания об обществе и человеке, но и проникнуть в ее глубинную суть, порой не доступную для иных форм научного познания.
Первая в этой рубрике статья Т.А. Берсеневой интересна не только своим содержанием, но и формой построения. Она начинается как теоретическое рассмотрение традиционных основ воспитательного уклада простого русского народа, а затем продолжается как конкретно-психологическое исследование, целью которого является выяснение, насколько современная система воспитания соответствует традиционной. Теоретическая часть содержит немало ценных научных положений, снимающих покров таинственности с загадочных «русских корней», о возвращении к которым говорится как о желательной перс-
пективе развития современной России. Но при этом содержание данного понятия часто не раскрывается, и перспективы развития остаются туманными; еще менее понятно, что нужно делать для того, чтобы вернуться к «исконным основам». В статье Т.А. Берсеневой этот недостаток преодолен, автору удалось представить воспитательный уклад русского народа как целостную систему, в основании которой находится принцип целомудрия (евангельская заповедь «Не прелюбодействуй»). На основании специально проведенного в школьных аудиториях исследования, данные которого показывают, что большинству школьников и учителей чуждо понятие целомудрия, автор приходит к выводу о том, что в современной России наибольшей деструкции подверглась именно данная категория. Она стремительно вытесняется из системы воспитания новой идеологией - «свободной любви» и сексуальной вседозволенности. Еще более важным научным достижением Т.А. Берсеневой является обнаружение прямой зависимости между целомудрием в узком и широком смысле слова. Целомудрие в узком смысле слова означает девственную чистоту до брака и супружескую верность в браке, целомудрие в широком смысле - это «всеобъемлющее название всех добродетелей», нравственная чистота человека. Опираясь на данные опроса, автор убедительно доказывает, что обесценивание добрачной чистоты девичества не остается локальным упущением, но приводит человека к нравственной дезориентации во многих других отношениях, например к оправданию супружеской неверности, искусственного прерывания беременности, сквернословия, самоубийства и т.д. Выявленная закономерность обладает не только теоретической, но и практической ценностью. Она показывает, что нравственное сознание едино; именно поэтому упущения или достижения в какой-либо одной сфере нравственных отношений не остаются изолированными, но приводят к изменениям во всей системе в целом.
Следующая статья Л.И. Ятиной как бы в поддержку идеи предыдущей начинается с утверждения, что в современной России позиция семьи в системе ценностных ориентиров заметно «ослабла», хотя этот вывод получен при изучении феномена самореализации. Статья представляет результаты социологического исследования, проведенного лабораторией социальных исследований НИИКСИ СПбГУ в 2000 г. Перед исследованием были поставлены два вопроса: «Что означает в представлении петербуржцев самореализация?» и «Что сегодня необходимо человеку для успешной самореализации?» Результаты опроса позволили сделать вывод, что в настоящее время критериями самореализации являются деньги и статус, определяемый престижностью рода деятельности и ее успешностью. Автор напомнил, что в советское время самореализация предполагала прежде всего реализацию творческих способностей человека. Сейчас же трудолюбие и профессионализм не являются теми качествами, которые могут обеспечить работнику достойную заработную плату. Для успешной самореализации требуются иные качества, такие как стремление к успеху, предприимчивость, стремление к богатству, способность менять взгляды и мыслить по-новому. Хотя статья напрямую не связана с проблемами этики, она выразительно характеризует нравственное состояние современного российского общества.
Следующие две публикации посвящены проблеме толерантности. Г.Л. Бардиер рассматривает толерантность в двух аспектах: как социальное представление и как этическую норму. Автор подчеркивает, что в качестве социального представления толерантность действует как исторически сложившаяся и укорененная в индивидуальном сознании «схема восприятия, мысли и действия», позволяющая почти автоматически разрешать проблемные ситуации. Схематизм социальных представлений основан на обыденном знании и ввиду его распространенности обеспечивает активное присутствие прошлого опыта в современной практике. Социальные представления, по мнению автора, следует отличать
от индивидуальных. Если ситуация не вписывается в готовую схему, то активизируется индивидуальное мышление, которое может быть либо творческим, приводящим к новому объяснению и новому образу действия, либо «протестным», основанным на принципе прямой Противоположности сложившейся социальной норме. Главной особенностью толерантности, рассмотренной в качестве этической нормы, является ее противоречивость. По своему смыслу толерантность есть терпимое отношение к другому. Важно заметить, что «другое» при этом остается все-таки другим, т.е. отчужденным, «не своим». Толерантность поэтому одновременно и утверждает, и отрицает границу между «своим» и «другим». Пример, приводимый автором, хорошо демонстрирует это: «Отрицают или признают социальную дистанцию родители, утверждающие, что они настолько толерантны, что позволяют своим детям сидеть за одной партой с беженцами». Автор тонко подмечает, что толерантность выполняет особую функцию - нормативного медиатора, посредничества. Если этому утверждению, которое в статье имеет частное приложение, придать более широкий смысл, то оно означает, что толерантность по своей собственной природе есть явление «серединное». У толерантности возможны границы существования во времени, свое начало и свой конец. Она возникает, когда нетерпимое отношение к другому становится терпимым. Толерантность, далее, предполагает процесс своего развития, выражающийся в повышении степени толерантности. Конечной целью этого развития является полное отрицание отчуждающей границы между «своим» и «другим» - отношение к другому, как к самому себе. Таким образом, толерантность есть явление, внутренне противоречивое, развивающееся и в конечном счете отрицающее себя. Эту природу толерантности необходимо учитывать в теоретических и прикладных исследованиях.
Примером последних служит статья В.М. Бызовой «Восприятие и оценка межличностных отношений со значимыми другими». Автор знакомит с результатами исследования межличностных отношений между представителями двух этносов: коми и русских. Изучаемой группой выступали учащиеся - студенты и школьники. Опираясь на результаты исследования, автор признает отношения между коми и русскими толерантными. Действительно, данные опроса свидетельствуют о том, что в отношениях между коми и русскими отсутствуют враждебность и агрессия; они обнаруживают также положительный и отрицательный моменты толерантности, благодаря которым представители разных этносов одновременно сближены и дистанцированы друг от друга в социальном пространстве. Однако выявленная (по разным параметрам) отчужденность этносов носит настолько явный характер, что не позволяет признать достигнутую степень толерантности высокой. Об этом, в частности, свидетельствуют такие оценки со стороны представителей коми, как: «Другие - плохие, противостоят мне», «Обижают меня, контролируют, не любят, не помогают», «Другие помогают и понимают меня, однако не доверяют мне». Русские учащиеся оценивали «других» чаще всего так: «Помогают мне, но не любят и не понимают меня».
В статье П.И. Смирнова этическая проблематика не является центральной, но играет важную концептуальную роль. Главная задача статьи заключается в построении социальной типологии личности. Исходя из предпосылки о наличии трех элементарных видов социальной деятельности - эгодеятельности (обеспечивающей существование человека, удовлетворение его материальных и духовных потребностей), служебной деятельности (направленной на высшее по отношению к человеку начало) и игровой деятельности (которая трактуется как приносящая радость, свободная трата жизненных сил), - автор приходит к выводу о существовании четырех основных типов личности. Преобладание в жизнедеятельности конкретного человека одного из названных видов деятельности со-
здает первые три типа личности: эгодеятеля, служителя и игрока; четвертый тип возникает как гармоничное сочетание всех видов деятельности - это гармоничный человек. Структура представленной типологии не включает в себя категории этики, тем не менее необходимость в них возникает, когда речь заходит о развитии личности. По мнению автора, развитие личности определяется двумя факторами: уровнем самосознания и нравственным выбором. Оба фактора активно влияют друг на друга: повышение уровня самосознания сопровождается нравственным совершенствованием личности. Что изменилось в концепции благодаря обращению к категориям этики? Во-первых, автор получил возможность расширить типологию. Поскольку в концепции возникло различие между деятельностью, направленной к добру, и деятельностью, направленной ко злу, основные типы деятельности были дополнены соответствующими подтипами. Эгодеятельность стала различаться как производящая и присваивающая, служение - как служение созидающему началу и началу разрушения, игра - как честная и нечестная игра. Во-вторых, благодаря этическому моменту концепция приобрела динамику и, в-третьих, был воссоздан идеал, в направлении которого осуществляется процесс развития личности - абсолютное слияние нравственности и разумности.
Статья Т.В. Шипуновой интересна своими переходами от прикладной к теоретической этике, и наоборот, благодаря которым между ними устанавливается связь. Статья начинается с введения в проблемную ситуацию, которая складывается в государственных учреждениях социальной поддержки населения. По своему предназначению эти учреждения являются органами государственной помощи. Однако, когда решается задача социальной реабилитации клиентов, малоэффективным и даже опасным становится формирование у них потребительского отношения к социальной помощи. Возникает необходимость в разработке и применении технологий самопомощи. В теоретическом отношении это означает обращение к проблемам свободной воли - самостоятельного принятия волевых решений и их осуществления. Следуя этой логике, автор обращается к истории развития понятия свободной воли и в итоге сосредоточивается на двух основных формах ее интерпретации: понимании свободы как осознанной необходимости и как подчинении моральным предписаниям совести. Вскоре обнаруживается, что ни та, ни другая интерпретация, ни они, взятые вместе, не способны решать конкретные задачи в прикладной сфере. Например, с их помощью невозможно определить, обладает ли свободной волей человек, совершающий правонарушения. Выход из сложившейся ситуации автор видит в том, чтобы дополнить понятие свободной воли понятием «ответственность». Ответственность как категория этики вменяет в обязанность человека предвидеть последствия своей свободной деятельности, особенно ее негативные последствия. Свобода, допускающая любую инициативу, но не дополненная ответственностью, приводит, по мнению автора, к бездумно-претенциозному волюнтаризму.
Завершая аналитический обзор статей, мы выражаем надежду на интеллектуальную восприимчивость и эмоциональную отзывчивость читателей. Осветить все проблемы прикладной этики в одном выпуске журнала нельзя, но возможно побудить к размышлениям и дискуссии. Мы рассматриваем теоретическую панораму статей данного выпуска как приглашение к дальнейшему обсуждению заявленной темы.
Статья поступила в редакцию 29 июля 2005 г.
