Основные социальные типы личности Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2005, вып. 4

П.И. Смирнов (ф-т социологии)

ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ

В настоящее время существует большое количество типов личности, предлагаемых философией, психологией, религией, литературой, обыденным сознанием. Мы говорим об альтруистах и эгоистах, праведниках и грешниках, интровертах и экстравертах, сангвиниках и холериках, злодеях и героях и т.д., и т.п. Весьма популярны личностные типы, предложенные в рамках психологической традиции и дисциплин, связанных с психологией. Пользуются известностью и концепции, выдвинутые в рамках подхода, который условно можно назвать обществоведческим. Речь идет о платоновских философах-прави-телях, стражах-воинах и представителях производительного слоя, аристотелевских личностях господина и раба, о жителях града Небесного и града Земного Августина, героях Т. Карлейля и Н. Михайловского, харизматиках М. Вебера и т.д. Однако более или менее развернутых и признанных концепций о типах личности в рамках собственно социологии пока не существует. В настоящей статье предлагается подобная концепция (в плане дискуссии). Элементы ее уже публиковались ранее.

Для начала необходимо обосновать правомерность рассмотрения личности в рамках социологии. Ведь вполне возможно замечание: «А зачем социологии заниматься личностью? Почему бы не оставить ее уделом психологии?» Действительно, почему? Тем более, что в западной психологии существует устойчивая тенденция исключать из теоретического описания личности социальное начало в человеке. В частности, авторы популярной книги «Теории личности» считают «непрофессиональной» (для научной психологии) такую точку зрения, когда в понятие "личность", включается "внешний, поверхностный социальный образ" ... некая "личина", общественное лицо, обращенное к окружающим»1. Напротив, в отечественной психологии советского периода подчеркивалась необходимость отразить в понятии «личность» социальную сущность человека.

Указанное обоснование притязаний социологии на исследование личности предполагает наличие ответов на два вопроса: 1) почему существует так много типов личности, выдвигаемых в различных течениях человеческой мысли, и 2) на каком основании можно рассматривать социальное начало в человеке в рамках личностной проблематики?

Отвечая на первый вопрос, заметим, что для многообразия типов личности существует объективное основание. Чтобы уточнить, в чем оно заключается, полезно вспомнить идущее еще от древних греков представление о человеке как о микромире. Как они полагали (и с их мнением следует согласиться) существует большой мир (вселенная, макрокосм) и малый мир (человек, микрокосм). Большой мир сложен, предстает перед нами разными своими сторонами, и человек сложен, являясь перед нами разными сторонами своей природы. Науки и отдельные течения общественной мысли «выхватывают» какие-то аспекты ее, называют отдельный аспект «личностью», а далее формируют соответствующие личностные типы: добропорядочные граждане и преступники, аскеты и ге-

© П.И. Смирнов, 2005

донисты, интроверты и экстраверты и т.д. Многообразие точек зрения на личность и множество личностных типов проще всего объяснить изначальной сложностью человека, его природы.

Строение и свойства этой природы еще далеко не юдщясны, но можно сделать несколько почти очевидных утверждений, чтобы составить о ней более отчетливое представление. Во-первых, можно утверждать, что человек есть живое природное существо, во-вторых, что человек - социальное существо, в-третьих, что он - духовное существо. Этим трем сторонам присуща некоторая совокупность свойств или признаков (табл. 1).

Таблица 1. Простейшее строение природы человека

Стороны человеческой природы природная социальная духовная

Признаки и свойства сторон генетические, анатомические, физиологические ? сознание, разум, воля, чувства, нравственность

В каждой колонке табл. 1 обозначена одна из сторон человеческой природы, причем в нижней строке ее признаки или свойства (признаки или свойства, отражающие социальную сторону человеческой природы, нам еще предстоит установить). Очевидно, что существует возможность для отдельной науки взять какой-то признак или свойство и сделать их предметом своего внимания (для философии это сознание, для психологии вся совокупность духовных качеств и т.п.). Конкретная теория (или понятие) личности, а также личностный тип строятся на отдельном, произвольно взятом, аспекте (свойстве или комплексе признаков и свойств) человеческой природы.

Отвечая на второй вопрос и учитывая сказанное, попытаемся: 1) обосновать, что слово «личность» можно (и даже предпочтительнее) понимать как обозначение социальной сущности человека, поэтому личность может быть предметом социологии, 2) уточнить само понятие «социальное», относительно которого также нет единой точки зрения.

Для решения первой задачи рассмотрим несколько пар соотносимых понятий. С одной стороны, они будут включать в себя некие «единицы», отражающие отдельные аспекты человеческой природы, с другой - объединения людей, естественно возникающие на их основе. В число единиц включим: «особь» («индивид»), «личность», «гражданин», «верующий», «представитель нации», в число объединений - «общество», «церковь», «нация», «популяция» («вид»), «государство». Попытка сопоставить отдельные единицы и объединения людей приведет исследователя к результату, отраженному в табл. 2. Явления, представленные в обеих строчках таблицы, естественно соотносятся между собой. Ясно, что государство состоит из граждан, а определенная совокупность особей составляет популяцию. Напротив, было бы нелепо соотносить личность с церковью, а верующего - с обществом и т.п. Иначе говоря, здравый смысл и интуиция побудили нас соотнести личность с обществом, предположить, что общество состоит из личностей. Поэтому весьма вероятно, что имеет смысл рассматривать личность именно как социальное явление, как социальное начало в человеке и вообще как предмет социологии.

Единицы ! особь (индивид) верующий представитель нации личность гражданин

Объединения ] популяция церковь нация общество государство

Для решения второй задачи (уточнения понятия «социальное») потребуется ввести представление о типах взаимодействия между людьми.

Методологически важная мысль о том, что на основе особых типов взаимодействия могут возникать качественно различные человеческие объединения, высказана в ранней работе П. Сорокина. Однако предложенный им перечень - чувственное, интеллектуальное и волевое взаимодействия - несколько узок2. Перечень видов взаимодействий, на основе которых возникают разные объединения людей, можно существенно расширить с учетом утверждений, высказанных представителями обществоведческой мысли в разное время. В него можно включить:

1) природное взаимодействие, суть которого состоит в обмене генетической информацией. На его основе и возникает популяция;

2) деятелъностное взаимодействие. Оно заключается в обмене результатами деятельности (продуктами и услугами). Мыслители, которые придерживаются положения о разделении труда как основы общества (Платон, Дюркгейм, Маркс и др.), фактически исходят из представления об этом виде взаимодействия;

3) речекоммуникационное взаимодействие. Сравнительно отчетливо об этом виде взаимодействия высказываются Аристотель и Н. Луман. Неявно оно является исходным у представителей символического интеракционизма;

4) чувственное взаимодействие. Поскольку чувств много, разные авторы кладут в основу общества разные чувства (доверие - Августин Блаженный, Й. Хейзинга, Дж. Фрезер, любовь - Вл. Соловьев, почитание героев - Т. Карлейль);

5) правовое взаимодействие. Оно является базовым для тех, кто выдвигал или придерживался концепции общественного договора3;

6) субъективно-смысловое взаимодействие. Представления о нем придерживается М. Вебер, когда утверждает, что действие становится социальным в том случае, если его субъективный смысл соотносится с действиями других людей и ориентируется на них4.

Какой же из видов взаимодействия следует счесть собственно социальным, т.е. на основе какого из них возникает общество в узком смысле слова и, соответственно, представляет собой сущность социального начала в человеке?

По-видимому, наиболее целесообразно положить в основу общества деятелъностное взаимодействие. Более подробное обоснование этого вывода имеется в литературе5, где содержится критический анализ прочих видов взаимодействия, но здесь можно ограничиться лишь двумя замечаниями. Во-первых, веберовская точка зрения чрезмерно широка и абстрактна. Согласно ей, любое объединение людей можно назвать обществом (популяцию, государство и пр.). Во-вторых, исходя из прочих видов взаимодействия, трудно объяснить наличие экологической проблемы, скажем, на базе чувственного или речекоммуникационного взаимодействия. Но ясно, что она результат нашей собственной деятельности.

Итак, будем считать, что деятелъностное взаимодействие является базовым в обществе (или собственно социальным). Соответственно личностью считается человек, участвующий в деятелъностном взаимодействии. Этот вывод для нас важен тем, что он

позволяет правильно поставить вопрос о социальных личностных типах. Во-первых, становится очевидным, что речь должна идти об определенных деятелях (типах деятелей). Во-вторых, мы исключаем из рассмотрения возможные типы личности, связанные с другими видами взаимодействия: оратор, шпион, болтун - речекоммуникационное взаимодействие; преступник, законопослушный гражданин, вождь - правовое взаимодействие и т.п.

Далее логично предположить, что основные личностные типы как-то соотносятся с основными разновидностями деятельности, на базе которых существует общество. Однако текучесть, изменчивость деятельности делают ее чрезвычайно трудной для теоретического описания. В частности, нелегко выделить ее основные разновидности. Например, Н.Я. Данилевский выделял четыре основные разновидности деятельности -религиозную, культурную, политическую и общественно-экономическую, что дало ему возможность создать учение о культурно-исторических типах. Однако названные Данилевским разновидности деятельности слишком сложны, неоднородны, обладают множеством специфических признаков. Кроме того, они относятся к жизнедеятельности общества в целом и не связаны непосредственно с важнейшими характеристиками жиз-

Существуют относительно простые разновидности деятельности, которые отличаются одним существенным признаком, например деятельность творческая (получение нового результата, продукта и пр.) и деятельность рутинная (тиражирование по имеющемуся образцу продукта, результата и пр.), деятельность присваивающая (присвоение готовых продуктов природы или произведенных другими людьми) и деятельность производящая (изготовление продуктов). Вообще говоря, их можно использовать в качестве основы для описания личностей творца и исполнителя, эксплуататора и производителя. Однако эти разновидности деятельности также не связаны непосредственно с самой жизнедеятельностью деятеля, а отражают свойства вещей или внешней реальности. В частности, творческая и рутинная деятельность качественно отличается друг от друга в зависимости от признаков произведенного продукта («новый» и «скопированный»). В деятельности присваивающей и деятельности производящей отражена специфика отношений, возникающих между человеком и природой или между людьми (в одном случае человек «пользуется», в другом - «трудится»).

Можно, однако, найти элементарные разновидности деятельности, самым тесным образом связанные с жизнедеятельностью деятеля. Они выявляются из рассмотрения простейшей ситуации, когда в наличии имеются: 1) деятель, 2) нечто «другое» (человек, общество, природа, Бог и т.д.) и 3) сам процесс деятельности. Учитывая, что деятельность всегда совершается ради кого-то или ради чего-то, окажется, что существуют всего три элементарные разновидности деятельности.

Во-первых, та, что обеспечивает существование или самореализацию деятеля. Ее можно назвать «деятельностью-для-себя», или «эгодеятельностью». Во-вторых, та, что направлена на утверждение или существование высшего по отношению к непосредственному деятелю начала, будь то другое лицо, общество, Бог. Можно назвать ее «альтердея-тельностью», «служебной деятельностью» или просто «службой». В-третьих, та, что имеет целью самое себя и выступает как свободная трата жизненных сил деятеля. Логичнее всего назвать ее «игрой»6.

Названные разновидности деятельности выполняют по отношению к существованию деятеля особые функции. Эгодеятельность обеспечивает существование деятеля, делая возможным удовлетворение его потребностей (материальных и духовных). Служба при-

дает смысл существованию субъекта, связывая его с миром и освобождая от бессмысленности одиночества (Если я один и для себя, то зачем я?). Игра привносит радость в это существование. В игре деятель свободно расходует свои жизненные силы в своем особом, сотворенном для себя мире. Эти три разновидности деятельности являются абстракциями, они выступают в качестве неких «струй» в общем потоке любой конкретной деятельности. Тем не менее какая-то из этих «струй» может занимать господствующее положение, благодаря чему данная конкретная деятельность оказывается эмпирическим выражением соответствующей абстракции. Служба и эгодеятельность являются разновидностями объективно необходимой деятельности. Общество существует на их базе, причем одна из разновидностей может стать преобладающей. Игра не является объективно необходимой разновидностью, хотя выполняет весьма важные функции в обществе.

На основе представлений о разновидностях деятельности можно выявить основные социальные личностные типы. Для этого полезно воспользоваться аналогией, предложенной в свое время К.Г. Юнгом. Говоря о двух противоположных установках - интро-версии и экстраверсии, он, опираясь на образ бьющегося сердца, высказал мнение, что «ритмическая смена обеих форм психической деятельности должна была бы соответствовать нормальному течению жизненного процесса»7. Соглашаясь с мнением Юнга, в нашем случае следовало бы ожидать, что «нормальное течение жизненного процесса» т.е. полноценная жизнедеятельность, состоит из гармоничного и ритмичного чередования трех основных разновидностей деятельности. Ведь если человек не может обеспечить себе существование, придать жизни смысл и получить от нее радость, то его жизнь трудно назвать полноценной.

Однако далее Юнг допускает высказывания, которые справедливы лишь отчасти. По его мнению, «сложные внешние условия, в которых мы живем, равно как и еще более сложные условия нашего индивидуального психического устройства... редко (курсив наш. -П. С.) допускают вполне гармоничное течение психической энергии». В результате возникает «перевес в сторону работы одного механизма. И если такое состояние по определенным причинам становится преобладающим, то вследствие этого и возникает тип, т.е. привычная установка, в которой один механизм постоянно господствует... Гипотеза об интроверсии и экстраверсии позволяет нам прежде всего различать две обширные группы психических личностей»8.

Можно предположить (аналогично Юнгу), что одна из основных разновидностей деятельности у конкретного человека становится преобладающей, вследствие чего возникает тот или иной социальный тип личности (эгодеятеля, служителя, игрока). Однако вряд ли можно согласиться с тем, что «определенные причины» (на самом деле весьма неопределенные. - П.С.) «редко допускают вполне гармоничное течение психической энергии», результатом чего становятся «две обширные группы психических личностей». Ведь если нам неизвестна причина (доминирующий фактор), в результате действия которой та или иная форма психической деятельности становится преобладающей, следует ожидать в общей массе личностей сравнительно плавного перехода к резко выраженной интроверсии или экстраверсии. Самой простой исходной гипотезой для описания этого перехода была бы гипотеза о нормальном распределении.

Иначе говоря, в случае психических типов Юнга следовало бы ожидать наличия не двух, а трех «обширных групп психических личностей» - относительно нормальных или ритмичных (большинства, без подавляющего преобладания интроверсии и экстраверсии), интровертов и экстравертов (меньшинства, с четким преобладанием одного из психических механизмов). Относительно нормальными (ритмичными) личностями

(в духе терминологии Юнга их можно было бы назвать «ритмовертами») следовало бы считать тех, чье пребывание в одной из установок составляет не менее трети по отношению ко второй (скажем, в 35 % случаев она находится в ситуации интроверсии, а в 65 % - в ситуации экстраверсии, или наоборот). Выход за эти пределы означал бы формирование резко выраженного типа личности. Возможно, Юнг пришел к выводу о наличии всего лишь двух личностных типов потому, что основным материалом его наблюдений оказались психически нездоровые люди (сам факт преобладания одной из установок свидетельствует о нарушении правильного течения психических процессов). В нашем же случае, учитывая сказанное, можно выделить четыре социальных типа личности - нормальный, или гармоничный, деятель, а также уже упомянутые эгодеятель, служитель и игрок.

Большинство людей способны более или менее ритмично переходить от одной разновидности деятельности к другой. Поэтому обычного человека можно считать гармоничным деятелем, или «гармонично развитой личностью», для чего совсем не обязательно сочетать в себе «духовное богатство, нравственную чистоту и физическое совершенство», как требовалось коммунистической идеологией. Теоретически это основной личностный тип. Большинство людей тяготеют к нему. Однако возможны и другие личностные типы, связанные с простейшими разновидностями деятельности. Их тоже можно назвать основными.

Дело в том, что, к сожалению, гармоничная деятельность формируется не у каждого человека. У многих одна из разновидностей деятельности начинает господствовать над остальными, подчиняя их себе. В человеческой душе каким-то не вполне понятным образом происходит «слияние» трех конечных определителей базовых разновидностей деятельности (существования, смысла и радости). Иначе говоря, для человека становятся тождественными или неразличимыми все эти три определителя деятельности. Существование, радость и смысл сливаются для него в некую целостность, причем один из определителей становится господствующим. На этой основе прекращается ритмическое чередование деятельностей, деятель как бы «застывает» в одной из них и живет ею, в ней и для нее. Поэтому и возможно появление личностных типов служителя, эгодеятеля и игрока, которые, кстати, составляют меньшинство в основной массе людей, но зачастую именно они становятся персонажами в литературных произведениях или запоминаются как исторические деятели. Не случайно, согласно китайской пословице, «Лучшие (т.е. в нашем понимании - гармоничные) умирают незамеченными».

Основные личностные типы можно расположить по ступеням своеобразной эволюции в зависимости от степени осознанности ими собственной деятельности, а также в зависимости от сделанного ими нравственного выбора. Ступени этой эволюции у всех типов во многом подобны (но не тождественны). Наиболее подобны ступени, отражающие меру осознанности деятелями собственной деятельности. В частности, выделяются естественный (животный), наивный и сознательный (истинный, убежденный) подтипы у этих типов в зависимости от того, насколько сознательно они относятся к собственной деятельности.

Так, возможен нормальный (гармонично развитый) от природы человек, никогда не задумывавшийся об основах своего существования. Он естественно чередует основные разновидности деятельности. И это естественный гармоничный тип. Люди, однако, склонны задумываться над собственной жизнью. И им могут встретиться готовые ответы на волнующие их вопросы. Если человек принимает на веру такой ответ, то появляется наивный личностный подтип. Ясно при этом, что люди склонны принимать те ответы,

которые в достаточной степени соответствуют их природе. В частности, естественный гармоничный деятель легко превращается в наивного. В дальнейшем более глубокое критическое осмысление основ собственной жизнедеятельности способно превратить наив-ного гармоничного человека в сознательного. В этом случае деятель начинает сознательно чередовать основные разновидности деятельности, стремясь к максимальной гармонизации отношений с миром.

Все личностные типы (вне зависимости от степени осознанности своей жизнедеятельности) способны «выбрать» добро или зло в качестве основы своей нравственной установки по отношению к миру. Точный смысл слов «добро» и «зло» не слишком ясен. Но с некоторой условностью можно принять, что слово «добро» отражает творческие, созидающие процессы в мире, а слово «зло» - разрушительные, ведущие к хаосу. В соответствии с этим выбором формируются два стиля жизнедеятельности - добрый (праведный) и злой (дьявольский). Для доброго стиля характерны производящая эгодеятель-ностъ, служение созидающему началу, честная игра, для злого стиля - присваивающая эгодеятельность, служение началу разрушения, нечестная игра. Однако по-настоящему о нравственном выборе можно говорить лишь применительно к сознательному подтипу. Сведем сказанное в очередную таблицу, а затем прокомментируем ее (табл. 3). В первом столбце таблицы расположены основные личностные типы, в последующих - их разновидности в зависимости от ступени эволюции.

Для гармоничных личностных типов трудно подобрать литературные или исторические примеры, поскольку люди этого типа естественно «вписываются» в окружение, ничем не выделяясь из него. Как «все счастливые семьи счастливы одинаково», так и все гармоничные люди гармоничны одинаково. Здесь можно лишь высказать предположение, что люди, занимающиеся производительной деятельностью (например, земледельцы), более склонны к доброму стилю жизнедеятельности, нежели те, у кого преобладает присваивающая деятельность (например, скотоводы). Об этом свидетельствует поведение главных героев народных эпосов, например, Гер-оглы в туркменском эпосе и Мику-лы Селяниновича в русской былине), а также высказывания выдающихся персонажей, представляющих эти народы (в этом отношении весьма показательны слова Чингисхана и Александра Невского. Чингисхан считал, что для мужчины высшая радость «подавить возмутившегося и победить врага», захватив при этом жен и скот противника9, а Александр Невский предупреждал: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет»).

Таблица 3. Эволюция основных личностных типов

Личностные типы Степень осознанности своей деятельности Нравственный выбор

гармоничный деятель естественная наивная сознательная добрый зззззлой

служитель животная наивная усомнившаяся, истинная праведный (добрый) нигилист (злой)

эгодеятель животная наивная задумавшаяся, убежденная разумный циничный

игрок естественная наивная сознательная честный нечестный

Что касается других личностных типов, находящихся на разных ступенях эволюции, то они ярче представлены в литературе, воплощены в исторических персонажах или очерчены как некие мировоззренческие установки философами и обществоведами. Так, животный тип служителя представлен в образе верного раба (Савельич из «Капитанской дочки», Геркулес из «Пятнадцатилетнего капитана»), К типу наивного служителя можно отнести Н. Островского (или его альтерэго Павку Корчагина), который твердо уверовал, что «борьба за освобождение рабочего класса - самое прекрасное дело в мире». Из наивных служителей часто вырастают фанатики (исполнители, склонные к героическому поведению, даже к самопожертвованию, - камикадзе, шахиды и пр.).

Истинный служитель часто проходит через стадию сомнения. Он может стать нигилистом, если не найдет достойного объекта служения (или новой позитивной системы ценностей). Если же его вера в результате сомнений станет осознанной и твердой, он становится истинным служителем. Истинный служитель чаще становится «праведным», «добрым», но иногда может стать и «злым», если служит началу разрушения. Известны культы «черных» богов, несущих смерть и страдание, и т.п. Нигилиста также можно назвать «злым», поскольку он видит смысл в разрушении любой системы ценностей.

В современном мире близки к типу наивного эгодеятеля те, кто безусловно верит в «частную инициативу», в «жизнь для себя», «свободное предпринимательство» и т.п. Поскольку же люди склонны задумываться над собственной жизнью, эгодеятели могут стать на какое-то время «задумавшимися». Тип задумавшегося эгодеятеля весьма ярко представлен библейским Экклесиастом, царем Иерусалима и проповедником. Сей ветхозаветный персонаж, повествуя о своей жизни, отметил, что он предпринял для себя разные дела и у него было все, «чего бы ни пожелали его глаза»: и скот, и золото, и дома, и слуги. И сам он был более велик и богат, чем те, кто был до него в Иерусалиме. Но, поняв, что люди смертны, что его не будут помнить вечно и что он должен оставить свой труд человеку, который будет после него, он сделал вывод, что все суета сует, возненавидел свой труд и возненавидел жизнь. Трудно понять, почему этого возненавидевшего жизнь и обезумевшего от жадности человека часто превозносят как образец мудрости.

Позиция убежденного эгодеятеля хорошо выражена словами М. Штирнера: «Для Меня нет ничего выше Меня»10. Убежденный эгодеятель может сделать нравственный выбор о направленности свой деятельности, и в зависимости от выбора появляются типы злого (циничного) и доброго (разумного) эгодеятелей. Злыми следует считать тех, кто, вполне осознав бессмысленность одинокого существования, пришел к выводу «После нас - хоть потоп!» и достаточно сознательно «прожигает жизнь», не щадя при этом окружающих ради своей прихоти или удовольствия. Этот личностный тип представлен в образе капитана Ларсена («Морской волк» Дж. Лондона) или некоторых персонажей маркиза де Сада. Но убежденный эгодеятель, вполне сознавая бренность своего земного бытия, может постараться найти радость и тепло жизни во взаимодействии «на равных» с другим человеком. Это эгодеятель, для которого высшие ценности - любовь, взаимное сочувствие и душевная поддержка. В этом случае возникает тип разумного эгоиста, если воспользоваться выражением Н. Чернышевского. Развернутую концепцию человеческого существования, основанную на принципах разумного эгоизма, проповедует Э. Фромм. По его мнению, «мое Я, в принципе, должно быть таким же объектом моей любви, как и Я другого человека. Утверждение моей собственной жизни, счастья, развития, свободы коренится в моей способности любить, т.е. в заботе, уважении, ответственности и знании»11. Разумный эгодеятель (эгоист) вполне приемлемое социальное существо. Для усомнившегося эгодеятеля не закрыта, впрочем, и эволюция в направлении служителя

или гармоничного деятеля (равно как и для усомнившегося служителя). Ведущей и господствующей разновидностью для отдельного человека может стать также игра. Образ игрока описан в мировой литературе (Достоевский), игроки встречаются в истории человечества (вероятно, ими были Пирр и шведский король Карл XII). В сфере компьютерной деятельности известен тип «создателя совершенной программы», забывающего обо всем ради недостижимой цели. Людей игрового типа интересует не столько результат, сколько сам процесс деятельности. Личностный тип игрока также способен к эволюции в зависимости от степени осознания своей деятельности и нравственного выбора.

Помимо названных личностных типов, возникающих естественным путем, под влиянием случайных факторов, возможно появление «индуцированных», «наведенных» типов в случае господства одной из объективных разновидностей деятельности в конкретном обществе. Если данное общество существует преимущественно на базе служебной деятельности (или эгодеятельности), следует ожидать появления личностных типов, которые, по крайней мере, внешним образом ведут себя как служители (или эгодеятели). В частности, при господстве в обществе служебной деятельности неизбежно появление «карьериста» (эгодеятеля в мундире служителя). Служитель в обществе, основанном на эгодеятельности, может надеть маску скептика или даже циника, объясняющего свои благородные действия корыстными мотивами.

Подводя итог сказанному, можно утверждать:

во-первых, деятельностное взаимодействие есть социальное взаимодействие в собственном смысле слова;

во-вторых, личность - не некий «поверхностный социальный образ», а социальная сущность человека, поскольку в понятии «личность» отражается человек как участник деятельностного взаимодействия;

в-третьих, основными и элементарными разновидностями деятельности являются эгодеятельность, служение и игра;

в-четвертых, основными социальными типами личности оказываются гармоничный деятель, эгодеятель, служитель и игрок: они способны к эволюции в зависимости от степени осознанности собственной деятельности и нравственного выбора;

в-пятых, по этим основаниям личность может быть предметом социологии.

1 Хьелл А., Зиглер Д. Теории личности. СПб., 1997. С. 22.

2 Сорокин П.А. Система социологии. Социальная аналитика. Т. 1.4. 2. Сыктывкар, 1991. С. 26-29.

3 Воронове А. О., ПисьмакЮ.М., Смирнов П.И. Моделирование социальных систем: концепция и основные понятия // Проблемы теоретической социологии. Вып. 2 / Под ред. А.О. Бороноева. СПб., 1996. С. 82-85; Смирнов П.И., Смирнов Ф.П. Значимость человека в различных объединениях людей // Вестн. С.-Петерб. унта. Сер. 6. 2001. Вып. 2. С. 69-72.

4 Ведер М. О некоторых категориях понимающей социологии // Западноевропейская социология конца XIX - начала XX века. М„ 1996.

5 Смирнов П.И. Социология личности: Учеб. пособие. СПб., 2001. С. 16-29; БороноевА.О., Смирнов П.И. О понятиях «общество» и «социальное» // Социологические исследования. 2003. № 8. С. 9-10.

6 Бороноев А.О., Письмах Ю.М., Смирнов П.И. Указ. соч. С. 86-87.

7 Юнг К.Г. Психологические типы. СПб; М., 1995. С. 32.

8 Там же. С. 32-33.

9 Кычанов Е.И. Чингисхан И Кунсткамера: этнографические тетради. 1995. Вып. 7. С. 19.

10 Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков, 1994. С. 9.

11 Фромм Э. Человек для себя: Исследование психологических проблем этики. Минск, 1992. С. 127. Статья поступила в редакцию 29 июня 2005 г.